Глава седьмая

На ужин Оскар готовил красную рыбу на пару с овощами, такая пища, как говорил он Розе, придает легкость всему телу. Белое полусухое вино. В последнее время они начали ужинать на балконе – только синий-синий океан, только ветер, развевающий волосы, только морская прохлада и вкус соли на небе.

– За тебя, – поднял бокал Оскар.

– За меня, – торжественно чокнулась бокалом Роза.

В «городе восходящего солнца» и золотого песка эти двое влюбленных нашли свой дом, свое тихое место, где каждую секунду с ними разговаривал бескрайний черно-синий, плавно перетекающий в небо океан.

– Мы живем одним мгновением, а потому мы смакуем момент, растягивая наслаждение как можно дольше. Мы не просыпаемся с мыслью, что у нас впереди десятки лет, старость, дряхлость, бесконечность – безысходность. Мы каждое утро, просыпаясь, думаем, что это последний день. Мы живем так, словно смертельно больны и нам остались считаные дни, месяцы, но не годы. И каждая наша ночь может оказаться последней, словно впереди недостающие, недожитые, бессмысленные дни… Нас так мало, а это короткое мгновение длится всего долю секунды, нас так мало, что мы готовы захлебнуться друг другом.

Роза понимала, что счастье – это всего лишь момент между тем, как ты схватил порхающую в твоих руках птицу, и тем, как эта птица выпорхнула из твоих рук, улетая высоко в небо. И все небо, порой, может ассоциироваться с одной-единственной птицей, и вся земля, на которой не встретишь ее следов.

Кофейня в этот прохладный, ветренный вечер была пуста. Оскар, как всегда, зарезервировал для себя и своей желанной половинки столик у окна, их любимое место в этой кофейне, к которому они возвращались каждый день.

– Вам как всегда? – учтиво спросил официант.

– Да, – ответил ему Оскар. – Премного благодарен вам.

Это был особенный вечер, так как на закате этого уходящего дня – случилось чудо.

Когда в кофейню вошла юная особа с медово-солнечным цветом глаз, ни Роза, ни Оскар не обратили на нее внимание. Они заметили ее только когда услышали приятный женский голос, который в неком отчаянье спросил:

– Вы не встречали мужчину, лет сорока пяти с короткой стрижкой…

Роза повернула голову в сторону, откуда доносился этот ласковый голосок, и замерла на месте. На ее лице застыла гримаса не то страха, не то боли. Ни один мускул ее лица не шевелился, а глаза были широко раскрыты, можно было заметить, насколько сильно расширились ее зрачки.

– Что случилось? – вскрикнул Оскар, когда взглянул на Розу. Ее лицо было бледным и испуганным.

– Та девушка… – ее губы задрожали. – С рисунка художника… Это она…

Оскар посмотрел в ту сторону и сказал:

– Этого не может быть.

Роза в тот момент пришла в себя. И повернулась к возлюбленному.

– Очень странно… – произнесла она тихо, чтобы никто не услышал. – Ты разве не запомнил тот рисунок?

– Есть кое-какие сходства, – подтвердил Оскар, собирая в своей голове пазл с тем произошедшим несколько недель назад случаем. – Но пойми, дорогая, такого не бывает в природе, чтобы герои нарисованных художником картин оживали и обретали человеческую плоть.

– Как тогда ты можешь мне объяснить вот это, – она показала пальцем на девушку, сидящую через четыре столика от них.

– Мне кажется, что нас с тобой обманули. Пахнет явным мошенничеством, нам с тобой пустили пыль в глаза, это тщательно спланированная мистификация, – других версий у Оскара не было.

– А если нет… Ты помнишь, с каким жаром этот художник рассказывал ту историю, разве можно так сыграть? И вспомни, что рисунок был не совершенным, словно незаконченный набросок, и эта девушка явное продолжение его.

– Роза, послушай меня сейчас внимательно. Я не запрещаю тебе быть мечтательницей, это здорово, что ты такими наивными глазами смотришь на мир, в этом есть прелесть и лучи детства, но то, что ты видишь сейчас, не может быть чудом. Не может! Приди в себя! Такого в мире не бывает, я тебе повторяю…

Роза не стала слушать своего жениха, а молча встала и направилась через весь зал к таинственной особе в малиновом длинном платье.

– Здравствуйте, можно я к вам присяду?

Девушка любезно показала на пустой стул напротив.

– Мы с вами не знакомы, – начала бодрым голосом Роза. – Но я случайно услышала, что вы ищите мужчину средних лет…

– Да… – тут же загорелась ее собеседница. – Ищу!

Роза внимательно смотрела в ее глаза, не то пытаясь уловить талантливую актерскую игру, не то восхищаясь ее искренностью.

– Вы встречали его? – в этих недоспелых, полусладких губах было столько надежды.

– Да, встречала.

Между ними возникла какая-то странная пауза. Роза не отводила от гостьи взгляд, а та напротив – пыталась его избегать, испытывая неловкость.

– И…

– Ой, простите меня. Я задумалась о своем… Да, я его встречала в этой кофейне чуть меньше месяца назад. Он сидел за соседним столиком, – она показала рукой на то самое место.

Девушка-незнакомка задумалась.

– Разрешите мне задать вам один вопрос, – тут же вставила Роза.

Девушка одобрительно кивнула своей маленькой головкой.

– Кем вам приходится этот человек?

На секунду Розе показалось, что девушка смутилась.

– Ой, как вам объяснить. Дело в том, что этот человек меня пленил… Нет, простите, не так я вам объясняю, вы сейчас подумаете, что я сумасшедшая.

– Говорите, – настояла Роза. – Я все готова принять на веру, даже самое невероятное.

Девушка от удивления приподняла брови.

– Мой рассказ может показаться вам на первый взгляд странным… Я не знаю своего имени. Я не знаю, сколько мне лет. Я не знаю, где я родилась и кто меня воспитывал. Я о себе совсем ничего не знаю!

Роза скептически улыбнулась.

– Вы, наверное, в этом прекрасном платье родились? Чистейший шелк, такой наряд, как у вас, если не купить его в дорогом фирменном магазине… – послышался Розе знакомый голос из-за спины.

Их молодая собеседница не поняла, кто это и о чем идет речь.

– Мой муж – Оскар, – представила Роза.

– Малена, – представилась гостья в ответ.

– Скажите, Малена, – продолжил Оскар с циничной интонацией Парижа. – Если вы сказали, что не знаете своего имени, то чьим тогда именем вы представились только что?

Розе было приятно, что Оскар замечал такие детали. И она решила пока не вступать в их диалог.

– Маленой называл меня тот самый мужчина, которого я ищу, – спокойным голосом ответила девушка. – Я так и думала, что вы мне не поверите…

Девушка встала и собиралась уходить.

– Я вам поверю, леди, если вы ответите мне всего на три вопроса, а затем подкрепите их своей клятвой, – с достоинством сказал Оскар ей вслед.

Девушка обернулась к нему:

– А зачем мне это…

Париж пристально заглянул в ее глаза, пытаясь рассмотреть то, что не удалось рассмотреть Розе, а затем сказал:

– Я помогу вам найти этого человека. Даю слово!

Девушка внимательно посмотрела на него, а затем присела на свое место.

– Задайте ваши вопросы.

Париж присел вместе с ней.

– Первый вопрос – практичный. Откуда у вас деньги на свое сказочное и чудом данное существование? Ведь, согласитесь, что невозможно принцессе явиться из сказки и променять свою волшебную туфельку на еду, дом и одежду в материальном мире. Прошу прощения за свою небольшую язвительность.

Девушка засмеялась.

– Нет, вы правы, у меня не было никакой волшебной туфельки. Я помню себя с того самого момента, как стою у незнакомой двери, не понимая, кто я и зачем сюда пришла. Совсем не осознавая, зачем мне нужно постучаться несколько раз в дверь и зачем мне нужно в эту самую дверь войти.

Париж не дал ей продолжить.

– Значит, вы очутились у какой-то двери в том самом платье, которое сейчас на вас надето…

– Нет, вы не поняли, – тут же отозвалась Малена. – Я стояла без всякого платья у этой двери. Босиком на ледяном полу!

– Хорошо, – вздохнул Оскар. – Продолжайте.

– Я постучалась несколько раз, и дверь мне открыли. Там в прихожей стоял тот самый человек, которого ваша супруга встречала здесь недавно. Он смотрел на меня, как на призрака, боясь совершить даже шаг мне навстречу. Этот мужчина не был привлекателен, скажу вам честно, не утаив ничего, но мне до безумия хотелось быть с ним. Я желала его так, словно он – мое спасение, мой глоток воды после длительной жажды, словно он солнечный свет после длительного пребывания в темном и сыром погребе. Я готова была отдать свою жизнь за ночь, проведенную с ним, – зрачки девушки расширились от волнения. – Я и сейчас готова.

– Интересно, – больше из вежливости сказал ее собеседник. – Но я так и не понял, кто вам дал одежду. Зов?

– Нет, не зов, – сказало снисходительно совсем еще юное дитя. Сколько ей лет? Семнадцать, девятнадцать?

– Мне дал одежду Ванс. Он представился мне утром за завтраком и сказал, что меня зовут Малена.

Роза не понимала, чему верить, но слушала внимательно каждое пророненное слово из уст их новой собеседницы.

– Ванс сказал мне, что я была придумана им. Что он мое дерево, а я его плод. Он сказал мне, что нарисовал меня однажды у себя на бумаге, и спустя несколько дней я, живая и явственная, постучалась в его дверь. Ванс показывал все время на чистый клочок бумаги и говорил, что я должна быть там.

– И вы ему поверили? – вдруг спросила Роза.

Оскар и Малена перевели свои взгляды на нее.

– Не совсем. Но я не стала переубеждать его в обратном, мне не хотелось оказаться на улице голой, без еды, без него.

– Это была любовь с первого взгляда? – Оскар только когда задал этот вопрос, понял, насколько он звучит бессмысленно.

– Нет! – тут же ожила собеседница. – В том-то и дело, что нет. Понимаете, я его всегда любила. Всю свою жизнь. Я не помню себя до него!

– Как это? – спросила, задумавшись, Роза.

– Вот так, я просыпаюсь и понимаю, что не могу жить без него. Он мне говорит «Уйди», а я падаю на колени и прошу разрешения остаться. Он называет меня ласковым словом, я цвету от счастья, он ругает меня – я увядаю, но даже увядшей я принадлежу ему. Он говорит, что создал меня, а я смотрю на него, как на бога, даже не пытаясь на секунду усомниться в его словах. Мое тело само отдается ему, словно он лично настраивал меня под свои руки. Каждая клавиша моего тела откликается под его пальцами.

Девушка замолчала. Оскар тем временем зазвенел колокольчиком и попросил официанта принести три чашки кофе. Он почтительно угостил свою собеседницу.

– Спасибо, – защебетала певчим голоском она.

– Второй вопрос, – сделав глоток кофе, произнес Оскар. – Если вы ничего в своей жизни не помните, то как вы понимаете, что бог – это создатель земли, а погреб бывает сырым и темным. Если вы никогда в своей жизни не бывали в том самом погребе и воочию не видели его.

– Каждая букашка в этом мире знает, что бог – создатель земли, но я не уверена, что каждая видела его воочию, – улыбнувшись, сказала девушка. – Мне кажется, в этом и есть ответ. Это ведь естественные вещи, стоя там, на холодном бетоне, у двери, я прекрасно осознавала своими босыми пятками, что такое холод. Что такое воздух, но я не задавала себе вопрос, почему я не вижу его, а только вдыхаю. Я прекрасно знала, что такое «мужчина», а что такое «женщина», для чего она нужна.

Оскар не совсем был удовлетворен ее ответом, но Роза, казалось, смягчилась и слушала с неподдельным интересом.

– Я снова вернусь к первому вопросу, так как не совсем понимаю, как вы могли сейчас оказаться в этой кофейне. Кто вам купил билет на самолет?

Девушка допила свой кофе и отодвинула чашку в сторону.

– Мне никто не покупал билет на самолет. Я здесь очутилась так же, как и на пороге его дома. Я только могу предположить, что у меня серьезные проблемы со здоровьем. Как минимум, амнезия.

– Почему именно здесь? – спросила Роза.

– Я сейчас чувствую его запах. Я чувствую, что он здесь бывал.

Оскар прикрыл лицо руками.

– Не могу. Не верю…

В эту секунду он захотел вернуться в маяк и лечь с Розой в свежую постель, уснуть под шум океана и забыть всю эту ересь, как безумный сон.

– Может, мне уйти? – спросила нежным голоском Малена, увидев, как тяжело сейчас Оскару собраться с мыслями.

– Понимаете, Малена, мне еще никто в моей жизни так умело не врал. Поэтому я совсем не могу принять ваши слова на веру, но не могу и опровергнуть их!

– Может быть, мне стоит подкрепить все сказанное мною клятвой?

– Было бы неплохо, – устало произнес Оскар. – Но прежде я задам вам третий вопрос.

– Задавайте, – с легкостью ветра слетело с ее губ.

– Поклянитесь мне, что вы не поджигали дом этого художника. И не сделаете ничего, что принесло бы ему вред!

Оскар понимал, какие глупые вещи ему приходится произносить сейчас вслух. Он не верил, всем сердцем пытаясь отвергнуть мысль о том, что слова Малены могут оказаться правдой. Ведь тогда разрушится весь его прежний мир, все его восприятие. Все небоскребы, возведенные в небо им, все жизненные позиции – они обрушатся на землю и разнесут этот мир в прах.

– Клянусь, что не поджигала его дом. Я клянусь, что слышу эту новость впервые из ваших уст. На глазах моих слезы, поверьте хоть им. – Малена вдруг заплакала, слезы начали стекать к подбородку, а затем каплями разбиваться о стол.

– С ним все в порядке? Он не пострадал? – спросила она с неподдельным пламенем в медовых глазах, с надеждой в голосе.

– Ну и ну, – смотрела на нее Роза.

Оскар на мгновение осознал, что он не моргает.

– Слушайте, что я вам скажу, Малена, – взял себя в руки Оскар. – Приходите завтра к обеду в кофейню, и мы с вами вернемся к этому разговору. Я, как и обещал, помогу вам найти Ванса!

– Хорошо, – благодарно произнесла она, вытирая слезы.

– Пойдем, дорогая, – взял он нежно руку Розы и помог ей привстать.

Затем достал портмоне и положил на стол несколько купюр.

– До завтра, – произнес сначала Оскар, а затем повторила Роза.

– Я буду вас ждать, – привстала и попрощалась Малена. – Доброй ночи!

Перед тем как выйти из кофейни, Оскару в голову пришла одна мысль и он развернулся обратно. Роза слепо последовала за ним, не задавая никаких вопросов.

– Где вы остановились? – обратился Оскар к Малене.

– Здесь, – спокойно сказала она.

– Что значит здесь? Кофейня закрывается в десять. Вас после этого попросят уйти.

– Если попросят – уйду, – с прежней легкостью в голосе ответила молодая особа.

– Так вам есть куда идти?

Малена нерешительно покачала головой.

– Нет.

Оскар перевел взгляд на Розу, и в ее глазах прочитал единственное слово: «Согласна». Затем он снова обернулся к юной особе и сказал:

– Пойдемте с нами. У нас в маяке есть для вас свободная комната.

– Где? – переспросила с неким волнением девушка.

– В маяке, – повторила Роза.

Оскар и Роза определили странную гостью на нижнем этаже. Между ванной и лестницей была расположена небольшая комнатка, метров десять, в ней были только матрас и небольшой столик.

– Доброй ночи, – пожелали хозяева Малене и поднялись по ступенькам на второй этаж.

– Что ты думаешь обо всем этом? – спросил Оскар у Розы, когда она прилегла к нему на грудь, укрывшись покрывалом.

– Я думаю, что это все очень странно, – сказала бодрым голосом Роза, по всей видимости, она еще не хотела спать.

– Стоит ли ей верить? – спросил Оскар. – И чего стоит ее клятва – кто бы мне ответил на этот вопрос.

– Ты, значит, на секунду все-таки усомнился в том, что это актерская игра…

– С чего ты взяла?

– Там у двери, перед выходом из кофейни, ты разве не подумал, что ее слова – правда, ведь в таком случае этой девушке действительно негде переночевать.

– Да, – подтвердил Оскар. – Я на секунду поверил ей.

Они минуту провели в молчании, слушая океан, словно он мог дать ответ на волнующий их сейчас вопрос.

– Кому это выгодно, разворачивать перед нами целый спектакль?

– Вот и я не могу понять мотивации, – согласился Оскар. – Ведь это практически бессмысленно.

Роза уловила в его интонации «Но!».

– Но что? – спросила у своего возлюбленного прямо.

– Понимаешь, в этом есть смысл, если кому-то вздумалось разрушить мою Вселенную. Ведь в моем мире не может случиться такого, но если такое случится внезапно, то внутри у меня обрушится все.

Роза кивала головой.

– Да, я тебя понимаю.

– Спасибо, – поблагодарил ее Оскар и провел пальцами по ее нежному лицу.

На следующее утро, как обычно, Оскар проснулся раньше Розы и ушел на утренний рынок, ему нужно было купить больше еды, так как их волшебная гостья не питалась воздухом, а, наверное, как и они, хотела обыкновенной человеческой пищи.

Когда Оскар вернулся домой, то выложил на столик в два отдельных блюда – большой арбуз, персики и гроны желтого, спелого винограда.

– Доброе утро, любимая, – сказал Оскар, когда Роза открыла глаза.

– Доброе утро, – этот день она встретила с улыбкой.

– Пойдем звать к завтраку нашу гостью. Сегодня мы позавтракаем втроем.

Роза улыбнулась еще сильнее.

– Я даже не знаю, как это. Ведь я уже привыкла, что мы с тобой завтракаем вдвоем.

Они тихо спустились на нижний этаж и постучались в комнату. Никто не отозвался, и они вошли.

– Где она? – спросила Роза, осматривая пустой матрас, заправленную постель и взбитую подушку, без единой вмятины на ней.

– Не понимаю, – сказал про себя Оскар. – Она исчезла.

– Человек не может просто так взять и исчезнуть, – повторила Роза его слова.

– Да, ты права. Она, наверное, ушла среди ночи. Другой вопрос – куда?

Они посмотрели друг на друга вопросительно, а затем пошли в ванную чистить зубы и принимать утренний душ.

Оскар большую часть дня был озабочен этой странной особой, появившейся в их жизни спонтанно, и так же спонтанно из нее исчезнувшей. Роза в какой-то степени ревновала своего жениха к этой таинственной даме, наверное, потому что раньше он все свое свободное время думал о ней.

– Все это очень странно, – говорил про себя Оскар, когда они снова сидели в кофейне и ждали, когда Малена вернется. У них было много вопросов к ней.

Она не пришла, ни в этот день, ни спустя неделю, которая была наполнена любопытством и неудовлетворенностью. Через две недели Роза и Оскар перестали о ней говорить и вернулись к прежней, размеренной жизни.

Оскар снова получил предложение продать свою квартиру в маяке, но теперь это предложение стало не таким скучным и банальным, как в прошлый раз. Оскар решил никого не впускать в свое жилье и полностью обесточил звонок, чтобы даже не отвлекаться на него. И, вместо того, чтобы подкарауливать хозяина маяка у выхода, покупатели прилетели на воздушном шаре, перелезли через балкон и постучались в окно.

Оскар и Роза сначала подумали, что это ветер. Но «ветер» был настойчивым и неугомонным.

– Это частная собственность, – вскрикнул Оскар, открывая окно. – Еще раз увижу вас у себя на балконе, то в лучшем случае я вызову полицию, а в худшем – выброшу вниз с балкона. Океан сейчас теплый.

– Простить меня и мой язык. Я предложить вам сумму в полтора раза больше, чем в прошлый раз. Я хочу купить этот роскошный квартира.

– Не продается, – Оскар закрыл окно перед носом этих двух забавных иностранцев. А затем резко задернул шторы.

– Снова хотят купить маяк? – улыбнулась Роза.

– Да, – устало вздохнул он.

Розу не покидало чувство, что ее жизнь – это всего лишь момент, короткий сон, после которого идет пробуждение; миг перед вечностью, а есть ли вечность – Рай? Роза жила, наслаждаясь этим моментом, она боялась в одно утро проснуться и оказаться в одиночестве в старой квартире.

– Оскар, скажи мне, что ты не иллюзия, что этот город и мой любимый маяк – не моя выдумка, чудесный сон, который на середине сценария оборвется от звона будильника?

Его небесного оттенка глаза смотрели прямо на нее.

– Насколько я помню, ты никогда не заводила будильник перед сном, поэтому я посмею дать свое слово, что если это и сон, то он не оборвется на середине.

– Этого достаточно, спасибо.

Он поцеловал ее в губы.

– Давай сегодняшнюю ночь проведем на яхте, вдали от маяка, зайдя далеко в океан? Никаких прожекторов, никаких фонарей – только звезды и мы.

Глаза Розы в ту же секунду зажглись.

– Давай.

Они, как и обещал Оскар, лежали на палубе среди звезд и черного неба, среди черного, шумного океана, он со всех сторон окружал их. И в какой-то момент Розе стало страшно оттого, что они потеряли из виду землю, но Оскар ее успокоил, и Роза расслабилась, полностью доверившись ему. Яхта раскачивалась на сильных волнах, Оскар понимал, что если начнется шторм, то судно перевернется, и они с женой не выживут. До суши несколько десятков миль, а вокруг тьма и ни одного корабля.

– Все в порядке, любимый? – спросила Роза, когда увидела, что Оскар о чем-то глубоко задумался.

– Да, конечно, – тут же успокоил ее Оскар. – Я думаю о той девушке из кофейни, Малене, и о безумном художнике с его рисунком.

– Ты все еще не можешь их забыть?

– Нет, – честно признался он. – Дело в том, что я тебе не все рассказал.

Роза посмотрела на него с любопытством.

– В то утро, когда я выходил за фруктами на рынок, прежде чем спуститься вниз, я остановился на ее этаже и проверил, есть ли она в комнате. У меня было явное предчувствие, что ее там нет.

Он сделал паузу, Роза смотрела внимательно на него.

– Она была в своей комнате перед моим уходом, Роза. Понимаешь, это еще не все! Когда я уходил, то, как обычно, закрыл маяк на ключ. И если она могла из маяка куда-то сбежать, то только в окно.

– Значит, она могла разбиться? Почему ты мне сразу этого не сказал?

– Не знаю, все это произошло так внезапно, что я обо всем на свете забыл. Но я не верю в то, что она в здравом уме могла выпрыгнуть из окна своей комнаты. А поэтому могу предположить еще одну версию…

– Какую?

– Что она все еще в маяке.

На следующее утро, когда они вернулись в город, то первым делом решили полностью проверить маяк, осмотреть каждый его уголок, Роза и Оскар были убеждены, что Малена все еще здесь.

Много времени они потратили на втором ярусе, так как там было что-то вроде кладовой или старого забытого подвала, в котором раньше хранили ржавые моторные лодки, пахнущие едкой многолетней плесенью, и всякие другие запчасти судна. Это место Роза и Париж всегда обходили.

После этого они вновь осмотрели комнату Малены, проверяя окно и пытаясь понять, где бы она упала, если бы выпрыгнула в него.

– На камни. Здесь других вариантов нет, – сказал Оскар, осматривая черные скалы внизу.

– Она бы не выжила, – заметила Роза.

– Я тебе скажу больше, она бы не смогла уйти в мир иной незамеченной, ее тело лежало бы вон на тех камнях. – Он показал пальцем вниз.

Они внимательно осмотрели ванную комнату, даже заглянули под саму ванну. Не было ни ее, ни следов ее присутствия.

– А ты не помнишь, когда мы вошли, то окно было закрыто или открыто? – обратился вдруг Оскар к Розе.

– Точно помню, оно было закрыто.

– Я так и подумал.

– Я не понимаю, как она могла исчезнуть… – начала Роза, но возлюбленный тут же ее перебил:

– Давай отбросим все нереальные версии, она никак не могла пропасть из этого маяка бесследно.

– А какие у тебя еще остаются версии?

– Только одна – она все еще здесь.

– Где, Оскар? – утешая его, устало спросила Роза. – Мы все осмотрели, каждый угол, каждую тень. От нас даже бабочка не смогла бы спрятаться, если бы случайно влетела в окно.

Он все еще стоял на своем.

– Она здесь, я убежден в этом.

– Хорошо, – сдалась, наконец, Роза. – Давай отдохнем, сходим в нашу кофейню, я устала и хотела бы выпить кофе.

– Я согласен, пойдем.

Когда они заняли свой столик в кофейне, то первым делом Оскар спросил у официанта, помнит ли он тот день и ту юную девушку, которая сидела с ними за одним столиком.

– Помню, – уверенно заявил тот. – У нее были большие желто-зеленые глаза, а одета она была в малиновое платье.

– Ну и память, браво! – похлопал в ладони Оскар и обратился к Розе: – Не может же у троих людей одновременно появиться галлюцинация. Не может! – все настаивал он.

– Успокойся, пожалуйста! – попросила тихо она. – Ты как будто ею одержим.

Официант, прежде чем уйти, сказал:

– Я ее запомнил, потому что она мне, честно сказать, приглянулась. И если это все – то я, пожалуй, пойду!

– Конечно, спасибо, – поблагодарил его Оскар.

Этой ночью, когда они ложились спать и потушили свет в своей комнате, в маяке стали происходить странные вещи. Первой почувствовала леденящий холод Роза, когда услышала, как заскрипели ступеньки на лестнице.

– Оскар, проснись, – стала его будить.

– Что случилось? – сонно зевнул он. – Уже утро?

– Ты слышал этот скрип?

– Какой скрип? – не понял он.

– Послушай…

Роза замолчала. Наступила мертвая тишина. Было слышно, как шумит океан, как легонько стучится ветер в окно. Оскару послышалось, что кто-то постучал в их дверь.

Они оба вздрогнули. Мужчина взял себя в руки.

– Так, спокойно. Я сейчас включу свет и выйду на лестницу.

– Не ходи, – вцепилась Роза в его руку.

– Я сейчас, – освободил свою руку из ее цепкой хватки и направился к выключателю. Затем загорелся свет.

Роза тем временем вцепилась в одеяло и натянула его до подбородка. Оскар открыл дверь, и медленно спустился на одну ступеньку, затем еще на одну, пока Роза не потеряла его из виду.

– Где ты? – шепотом спросила Роза.

Она слышала только скрип его медленных шагов, а спустя несколько мгновений перестала слышать и их. Ей казалось, что она сойдет с ума, если он не вернется в эту же минуту. В таком страхе Роза не помнила себя давно.

Затем она услышала быстрые тяжелые шаги, поднимающиеся по лестнице в их комнату. Роза затаила дыхание…

Когда в дверном проеме показался силуэт Оскара, она чуть не вскрикнула, а затем глубоко выдохнула и обняла его.

– Где ты был так долго? Я чуть с ума не сошла, пока тебя здесь не было.

– Я спустился вниз и проверил ее комнату. Скажи мне, пожалуйста, мы, когда уходили сегодня в кофейню, закрыли за собой окно или нет?

Тело Розы задрожало.

– Не пугай меня, прошу тебя, Оскар! – на ее глазах выступили слезы, она вновь схватилась за его руки.

– Ответь мне – да или нет.

– Да, закрыли. – Роза громко заплакала, он ее крепко обнял и сказал через плечо:

– Окно было распахнуто полностью, а на подушке появилась вмятина от головы.

Этой ночью они лежали с открытыми глазами и с включенным светом. Это место не было больше безопасным, тем уголком, в котором отдыхала душа, расслаблялось и исцелялось тело. Теперь в нем было так зябко и страшно, что каждый угол им казался чужим и опасным, они с нетерпением ждали утра, чтобы покинуть этот маяк.

Под утро, где-то в четыре часа ночи, когда небо светлело и солнце вот-вот должно было взойти, Оскар сквозь сон ощутил, как кто-то стучит, когда он открыл глаза, то понял, что стучит пол под ним. Роза тут же проснулась.

– Что это было? – на ее лице застыл испуг.

– Кто-то стучит на третьем этаже в потолок. Та комната прямо под нами.

– Не ходи туда, – закричала Роза так громко, что Оскар аж вздрогнул.

– Хорошо, не пойду, – утешил он и взял ее за руки. Они были мокрыми.

Через несколько минут стук прекратился. А затем не произошло ничего. Они просидели, сгорбившись, на матрасе чуть больше часа, не проронив ни слова. А когда за окном начало светлеть, то вздохнули облегченно и закрыли на минуту глаза.

В этот день они спали до обеда.