Глава 22
Ростик повернул ко мне изумленное лицо, и я поняла, что сморозила глупость.
– В смысле – выйти за вас замуж, – поправилась я. – Я наслышана о вашей проблеме. Вам ведь нужен фиктивный брак, чтобы усыновить ребенка, правильно? Пожалуйста, я к вашим услугам. Хоть завтра можем идти в ЗАГС.
– Раз уж вы делаете мне предложение, разрешите узнать, как вас зовут.
– Людмила. Можно Люся.
Мужчина подозрительно нахмурился:
– И сколько это будет мне стоить, Людмила?
– Ни копейки.
– И вам не нужна шикарная свадьба, с белым платьем и лимузином, как Карине?
– Не нужна.
– Вы москвичка?
– Да, у меня есть постоянная регистрация в столице.
– Ага, понял, в чем подвох! Регистрация есть, а жить негде, правильно? Хотите оттяпать у меня квартиру? Ох, просчитались, милочка, собственность, которая принадлежала супругам до брака, после развода не делится!
– Проблем с жильем у меня нет, владею четырехкомнатной квартирой в центре Москвы.
Услышав про апартаменты, Ростик взял более уважительный тон:
– Тогда что же вами движет? Только не говорите, что бескорыстно хотите помочь незнакомому человеку, – не верю! Таких людей в природе не существует.
– Статус. Надоело ловить на себе жалостливые взгляды родственников и коллег. Хочу быть как все: носить обручальное кольцо, снисходительно посматривать на одиноких женщин и рассказывать на работе: «А мой-то козел что вчера учудил…»
– Ну, допустим, – протянул Ростислав, – только имейте в виду, что я собирался через пару лет развестись.
– Меня это вполне устраивает.
Мужчина помолчал пару секунд, потом задумчиво произнес:
– Думаю, ваша кандидатура подошла бы…
Вот верно в народе говорят: на каждую хитрую задницу найдется свой болт с резьбой. Ростик считает себя ужасно умным, а самого главного он не предусмотрел. Что, если я хочу выйти замуж, потому что беременна? То-то будет неожиданность, когда месяцев через шесть он получит вызов в суд по поводу алиментов на новорожденного ребенка и его мать. Потому что закон гласит: если ребенок рождается в браке, то отцом автоматически записывается супруг. Даже развод не поможет: младенец, появившейся на свет в течение 300 дней после развода, опять-таки записывается на бывшего мужа. Со всеми вытекающими отсюда обязательствами по поводу алиментов, участия в воспитании и возможном наследовании имущества, над которым так трясется Ростислав.
Нет, конечно, отцовство можно оспорить, сделав экспертизу ДНК. Но кто же тебе позволит взять у ребенка кровь на анализ? Даже если отцу удастся выкрасть волос малыша или образец его слюны, результат такой экспертизы будет признан незаконным. Только решение суда может обязать мать сделать экспертизу ДНК. Но вы же знаете наш российский суд! Пока подашь заявление, пройдет пара месяцев. А я не приду на первое заседание, на второе – и по уважительным причинам, при грудном ребенке они легко найдутся! На третье заседание пришлю адвоката, который выразит протест. Потом перееду по другому адресу, а это значит, что подавать заявление нужно по новой. Пройдет полгода, год, а алименты-то капают! Кстати, за неуплату алиментов у нас в стране предусмотрено уголовное наказание, так что получать треть зарплаты Ростислава я буду исправно. Сейчас большинство фирм перешло на «белую» бухгалтерию, сумма должна выйти неплохая.
Ох, и сильно рискует товарищ! При желании ушлая дамочка может основательно испоганить ему жизнь. Грунюшкину повезло, что я не имею ни малейшего намерения вступать в брак. Да, нагло и цинично вру, глядя в глаза! И, заметьте, – мне совершенно не стыдно. Слишком неприглядную характеристику дала соседка Ростиславу, чтобы я испытывала моральные терзания по отношению к подобному фрукту.
– Впрочем, у меня есть к вам одна просьба, – сказала я.
Ростик торжествующе поднял палец:
– Ага! А я что говорил!
– Не пугайтесь, ничего особенного, так, мелочь. Я хочу, чтобы вы в подробностях рассказали мне, как провели один день…
– Какой день? – заинтересовался мужчина.
Я выразительно оглядела лестничную площадку.
– Мы можем поговорить в спокойной обстановке?
После некоторого колебания Грунюшкин распахнул дверь:
– Ладно, проходите в квартиру.
– Хотелось бы пообщаться наедине, без вашей мамы.
– Мамы дома нет, она пошла на восточные танцы, я встретил ее около подъезда.
– На восточные танцы?!
– Согласен, необычное увлечение, но маме нравится. Тем более, что занятия бесплатные, мэрия специально организовала группу для пенсионерок.
Хм, теперь понятно, почему Анна Назаровна ничуть не удивилась бесплатному холодильнику и стиралке. Московские пенсионеры к халяве привыкли!
Ростислав повел меня не на кухню, а в свою комнату. Она оказалась совсем маленькой, не больше десяти квадратных метров. Поскольку комната служила мужчине одновременно и спальней, и гостиной, и кабинетом, нужно было проявить изобретательность, чтобы её обставить. Четыре угловых книжных шкафа не вмещали многочисленную литературу, поэтому по всему периметру комнаты, на высоте двух метров были прибиты книжные полки. Около окна стоял письменный стол, рядом с ним – узкий диван, раскладывающийся вперед по системе «аккордеон», и низкое кресло с журнальным столиком. Довершал картину современный шкаф-купе во всю стену.
Мой взгляд сразу же уперся в картину, висящую над диваном. Полотно в простой деревянной раме размером со стандартную подушку, то есть примерно семьдесят на семьдесят сантиметров.
– Это та самая копия Кулебякина, которую вы не хотите отдавать?
Ростислав кивнул.
На картине была изображена курица. Обыкновенная курица-пеструшка, она агрессивно глядела на зрителя снизу вверх, чуть наклонив голову. Я бы не сказала, что автор работал в реалистичной манере, в частности, задняя часть была прорисована довольно условно. Однако полотно, несомненно, брало за живое.
– Такое ощущение, будто она сейчас клюнет, – пробормотала я.
– Мне тоже порой бывает жутковато, – согласился хозяин.
Он предложил мне разместиться в кресле, а сам сел на диван.
– Так какой день вас интересует, Люся?
Прежде чем ответить, я непроизвольно посмотрела на картину.
– Прошлая суббота. Та самая, на которую была назначена ваша регистрация с Кариной.
– Хм, забавно, что вы спросили… Это был странный день, полный мистики и волнений.
– Волнений?
– Ну да, душевных волнений. Я все раздумывал, как правильно поступить: так, как подсказывает сердце или долг? Надо ли дальше бороться, или лучше плыть по течению? Что это было: указующий перст судьбы, преступление или наказание?
Я замерла: это смахивало на исповедь. А не признается ли сейчас Ростик в убийстве Карины? Каждому убийце нужно выговориться, открыто рассказать о совершенном преступлении он не может, вот и изъясняется загадками.
– Значит, субботу я провел следующим образом. Утром мама поехала на дачу, за ней заехали на машине наши соседи по поселку. Я намеревался отправиться вместе с ней, но в машине не оказалось места. Я сказал, что отлично доберусь на электричке. И действительно, вышел из дома с твердым намерением поехать на Киевский вокзал, однако ноги сами собой принесли меня к ЗАГСу.
– Таганскому?
– Именно.
– Вы хотели увидеть Карину? – осторожно спросила я.
– Хотел.
– Зачем?
– Не знаю, просто возникло такое желание. Я ведь, если честно, был в нее влюблен. – Наткнувшись на мой удивленный взгляд, Ростислав поспешно добавил: – Совсем немного. Она мне идеально подходила. Понимаете, когда у меня возникла необходимость жениться, я стал искать невесту на сайтах знакомств. Насмотрелся всякого! Со всей ответственностью заявляю, что нормальных девушек там нет, один неликвид!
– Неужели? – насмешливо вопросила я.
На мой взгляд, с невестами в Интернете как раз все в порядке, а вот женихи подкачали!
– Клянусь! Одни разведенки, матери-одиночки и провинциалки.
– Чем же вам разведенки не угодили? От того, что женщина раньше состояла в браке, у нее хвост не вырастает. Рога разве только бывший муж мог наставить, да и то исключительно на энергетическом уровне.
– Если женщина не смогла построить отношения с первым мужем, – назидательно изрек Грунюшкин, – значит, у нее серьезные психологические проблемы. Атмосфера в семье зависит от жены. Если она хочет сохранить брак, мужчина никогда не уйдет!
– А если муж оказался плохим? Пьет, бьет, гуляет? Что, терпеть супруга всю жизнь, но не допустить развода?
– Зачем же она за такого замуж вышла? Вот я и говорю: у нее серьезные психологические проблемы, она абсолютно не разбирается в людях!
– Ну, допустим. А матери-одиночки чем плохи? На мой взгляд, одни плюсы: дама не бесплодна, имеется готовый ребенок, уже подрощенный, не надо возиться с памперсами, да и в материнстве женщина раскрывается полностью, показывает всю свою суть.
– Не буду я кормить чужого высерка, – хмуро отозвался Ростик, – не на того напали!
– А провинциалки чем не угодили? Разве умение любить и заботиться о мужчине зависит от места рождения?
– Провинциалкам нужно только одно: зацепиться в Москве. Отношения с ними недолговечны. Как только она найдет вариант получше, сразу свалит, да еще и имущество придется делить.
– Может быть, вы не в курсе, но Карина родом из Рязани.
Грунюшкин поморщился:
– К сожалению. Но это единственный ее недостаток. В остальном она меня устраивала: молодая, здоровая, эффектная, с высшим образованием и головой на плечах. Именно такая девушка меня достойна!
Ишь ты, сам сморчок, а туда же – здоровую да эффектную ему подавай! Да, права была Юлия: демографический перекос в России цветет и пахнет!
– То есть вы рассчитывали, что брак будет не совсем фиктивным?
Мужчина кивнул.
– И вы явились в ЗАГС, чтобы уговорить Карину вернуться к вам?
– Что за идиотская идея! – вскричал Ростислав. – Нормальному человеку она бы и в голову не пришла!
Однако же моей подруге Насте Пчелкиной пришла. С этого и начались все мои неприятности.
– Я приехал, чтобы ее поздравить. Ну и, разумеется, напомнить про долг: денежки-то она взяла, а замуж за меня не вышла!
Ага, всё ясно: заявился, чтобы испортить свадьбу.
– Напомнили?
– Нет, не решился. Только посмотрел издали, как она разговаривает с отцом.
Я встрепенулась: отец невесты не приехал на торжество!
– Это точно был отец?
– По возрасту как раз годился Карине в отцы. Подарил ей конверт с деньгами, вряд ли чужой человек станет так делать.
– С чего вы взяли, что в конверте были деньги?
– Ну, не открытка же! Впрочем, согласен, ситуация нестандартная: обычно молодоженам дарят деньги за праздничным столом. Но, очевидно, у Карины с отцом напряженные отношения, они разговаривали довольно сухо, за углом ЗАГСа. Возможно, он когда-то ушел из семьи, поэтому не захотел показываться на глаза матери Карины. По крайней мере, очень было на то похоже.
Хм, вообще-то матери Карины тоже не было на свадьбе. Странная ситуация… За что мужчина, по возрасту годящийся невесте в отцы, может предлагать ей деньги? Да еще тайком, за углом, подальше от посторонних глаз? За молчание? Не удивлюсь, если этот «папик» был одним из любовников девушки, а конверт – плата за то, чтобы Елохова не поставила законную жену в известность об их отношениях. Или Карина опять наврала про свою беременность. А что, удалось же ей срубить неплохие бабки с Ларисы Архангельской, авось прокатит и здесь!
– Знаете, – вдруг заявил Грунюшкин, – я только что принял решение. Окончательное и бесповоротное. Мне не понадобятся ваши услуги. Так что, Людмила, к сожалению, вам не удастся повысить в глазах окружающих свой социальный статус, по крайней мере с моей помощью.
Я оторопела:
– В смысле?
– Не буду я вступать в брак.
– Как это? – очень натурально возмутилась я. – Вы что же, не хотите воспитывать собственного сына?
– Не хочу, – честно ответил он. – И никогда не хотел. Это изначально была идея мамы, а я всегда был против. Не нужен мне этот ребенок, понимаете? Он мне духовно чужд! А может, и генетически!
Мне стало противно. До чего же мерзкий тип! Шестимесячный малыш ему, видите ли, духовно чужд! И хорошо, что ребенок никогда не увидит этого слабого человека, дай бог, он попадет к нормальным приемным родителям, которые окружат его настоящей любовью.
А Ростислав, ничуть не смущаясь, вещал дальше:
– Я даже рад, что моя свадьба сорвалась и, как следствие, отменилось усыновление. У меня просто гора с плеч упала, когда вопрос решился сам собой. Я еще тогда, около ЗАГСа, прикидывал, как лучше поступить: искать другую невесту или махнуть на затею рукой. Мама настаивала на том, чтобы найти другой вариант, но я-то знал: это не мое преступление, и наказание должен нести не я!
– О каком преступлении речь?
– Да о ребенке же. Или вы считаете нормальным, когда в таком важном вопросе, как оставлять плод или нет, мнение отца никто не спросил? А ведь это мой генетический материал! И по-моему, это настоящее преступление – давать жизнь генам, которые я не хочу размножать!
– А по-моему, если мужчина не хочет иметь потомство, ему надо предохраняться. И самый эффективный способ – это воздержание.
Но Грунюшкин меня не слушал, гнул свою линию:
– Наше общество насквозь феминизировано. Все законы пишутся так, чтобы бабам было выгодно. Взять хотя бы алименты. По закону их якобы может платить любой родитель, но на деле платят только отцы, потому что после развода судьи, которые в большинстве своем тетки, оставляют детей с мамами. Вот и получается, что вся система по сбору алиментов работает против мужчин. Бабам вообще в России легче живется, у них нет никаких долгов перед Родиной, в армию их не забирают. Тетка спокойно может всю жизнь не работать, мол, она домохозяйка, пусть даже в квартире срач, но это никого не волнует, проверять не будут. А попробуй мужик без дела посиди хоть месяц, общество тут же навесит на него ярлык – «бездельник», «тунеядец», «альфонс»…
Я больше не могла выносить этот бред, у меня заныли зубы. Сразу вся нижняя челюсть.
– Дайте что-нибудь от зубной боли, – попросила я.
Однако Ростислав, оседлав любимого конька, слезать с него не собирался.
– То же самое касается деторождения: все права – у теток. Почему решение о том, рожать ребенка или делать аборт, тетка принимает самостоятельно? Почему не требуется письменное согласие мужа или партнера? И почему, если муж, допустим, хочет ребенка, а жена нет, тетку не заставляют рожать насильно, а? У мужчины должно быть право защитить от аборта свой генетический материал! И наоборот – право принудить к аборту тетку, если ребенок ему не нужен.
– Дайте анальгин! – рявкнула я.
– Пойду поищу в аптечке. – Ростик неторопливо вышел из комнаты.
Меня прямо колотило. Чтобы хоть как-то успокоить нервы, я стала рассматривать картину на стене. Определенно ее писал талантливый человек, может быть, даже гениальный. Хм, а по внешнему виду художника Сергея не скажешь, что бог поцеловал его в темечко. Мне всегда казалось, что гении отличаются от обычных людей, у них такой взгляд, словно они парят над толпой. Впрочем, с чего я решила, что именно Сергей делал копию картины?
Чтобы удовлетворить любопытство, я позвонила Сергею, представилась и спросила:
– Вы с какой картины Кулебякина копию делали? Случайно, не с той, на которой изображена курица?
– Добрая жена, – отозвался художник.
– Что?
– Эта картина с курицей называется «Добрая жена». Такое вот оригинальное чувство юмора было у Кольки. Вы правы, это одна из тех картин, которые я подарил Карине и с которых делал копии. А в чем дело?
– Вы подписали копию?
– На оборотной стороне должно быть факсимиле «Оськин» – это моя фамилия. С резким левым наклоном.
Я перевернула полотно.
– Нет здесь никакого «Оськина». Зато на самой картине в нижнем правом углу стоит буква «ж». Довольно странная буква, средняя палочка прорисована два раза.
– Это не «ж», это две буквы «к», одна из которых в зеркальном отражении. Так подписывал свои картины Коля Кулебякин, это его инициалы.
– Что это может значить?
– Одно из двух: либо кто-то стер мою подпись и подрисовал инициалы Кулебякина на копии, либо…
Либо передо мной подлинник.
