Глава 23

Я тряслась в вагоне метро и размышляла: каким образом подлинник Кулебякина оказался у Ростислава? Насколько я понимаю, картина должна быть в музее. Получается, что туда Карина отдала копию? И никто этого не заметил?

Еще один интересный вопрос: зачем Елохова оставила подлинник постороннему, по сути, человеку? В брак она собиралась вступать фиктивно и намерений своих не скрывала.

А с другой стороны, куда ей было девать картину? В комнату не принесешь, там соседка Юля, тоже искусствовед, она может догадаться, что это оригинал. Отвезти родителям в Рязань? Но неизвестно, живы ли они, и поддерживала ли Карина с ними отношения. Да, наверное, лучший вариант – отдать на время жениху, на всякий случай приврав, что это копия. Елохова ведь не рассчитывала, что мстительный мужик затаит на нее зло и из вредности откажется отдавать чужую собственность.

Когда я подходила к дому, в сумке заиграл мобильник. Это оказался Руслан Супроткин.

– Привет! – сказал мой несостоявшийся муж. – Что делаешь?

– Ношусь как заяц, – честно ответила я.

– Я только что звонил тебе домой, трубку подняла какая-то женщина…

– А, это ко мне родственники из Улан-Удэ нагрянули, – быстро сориентировалась я. – Троюродная сестрица с племянниками. Ужас, сколько от них шуму, но ничего не поделаешь, у сестры в Москве дела, она останется еще на неделю. – Я подумала, что поиски убийцы могут затянуться, а Руслану совсем не обязательно столкнуться в моей квартире с главной подозреваемой, поэтому добавила: – Или на две.

– Понятно, – протянул капитан. – А завтра ты что делаешь?

– Завтра?

– Да, у меня завтра неожиданно образовался выходной, хотел пригласить тебя днем куда-нибудь. У тебя есть какие-то планы?

Мое сердце радостно затрепетало. Знаю, что в подобных случаях девушка должна набивать себе цену, намекать на мифические свидания и конкуренцию в виде других поклонников, но я выпалила:

– Никаких! Я абсолютно свободна!

– Может, покатаемся на речном трамвайчике?

– Обожаю речные трамвайчики! – обрадовалась я.

– Тогда встретимся часа в три на причале Киевского вокзала?

– Договорились.

Первую половину следующего дня я провела в трудах праведных, писала статью. За время расследования я порядком запустила свои профессиональные обязанности и теперь восполняла пробел. К обеду с работой было покончено, и в три часа я стояла на причале, предвкушая экскурсию.

По центру Москвы курсирует много теплоходов, но маршрут, который начинается от Киевского вокзала и заканчивается Новоспасским мостом, что около метро «Пролетарская», самый длинный и популярный у москвичей. Пассажирам дается полтора часа на то, чтобы осмотреть живописные берега, перекусить бутербродами в баре и посетить бесплатный туалет. А если путешествие надоест, можно выйти на одной из остановок и влиться в пульсирующий ритм города.

Впрочем, если рядом интересный собеседник, поездка вряд ли покажется скучной. Особенно когда имеется актуальная тема для разговора.

– Как продвигается расследование убийства? – спросила я Руслана, едва теплоход «Москва» отошел от пристани.

– Которого? На мне три трупа.

– Невеста в таганском ЗАГСе, – напомнила я.

Капитан подозрительно прищурился:

– Чего это ты интересуешься?

Я напустила на себя равнодушный вид:

– Да так, вспомнилось вдруг. Красивая девушка была, жалко ее. Так как продвигается расследование?

– Потихоньку.

Поскольку продолжения не последовало, я задала наводящий вопрос:

– Кто она вообще такая?

– Обычная сотрудница музея. Добропорядочная гражданка, без криминального прошлого и даже без банковских кредитов.

«Что весьма удивительно, если сравнить размер ее зарплаты со стоимостью одежды», – хотела сказать я, но удержалась.

– Может, убийство связано с ее профессиональной деятельностью? Коллеги что говорят?

– Я беседовал с директором музея, он отзывается о ней положительно, дал кое-какие документы для изучения. Коллегам я просил пока ничего не говорить.

Ага, теперь понятно, почему музейные дамы до сих пор считают, что у Карины медовый месяц.

– Ты не находишь, что это бесчеловечно – скрывать смерть от сослуживцев? Люди ведь не смогут прийти на похороны и попрощаться.

– Похороны состоятся только послезавтра, так что они придут, не волнуйся. Давай лучше послушаем, что говорит экскурсовод.

Пришлось прервать допрос. Но когда речной трамвайчик остановился на Воробьевых горах, я вернулась к животрепещущей теме. Нацепив на лицо маску сочувствия, спросила:

– Наверное, нелегко расследовать убийство, если нет ниточки, за которую можно уцепиться? Неужели в этом деле не обнаружилось совсем ничего странного?

Несколько секунд Руслан колебался, потом все-таки ответил:

– При ней была сумочка, такой плоский прямоугольник…

– Клатч, – подсказала я.

– Да, и в этом клатче лежал конверт с крупной суммой денег.

Значит, Ростислав Грунюшкин не солгал, пожилой мужчина действительно дал Карине конверт!

– Ну, это я знаю! – неосторожно вырвалось у меня.

– Что ты знаешь? – Капитан мгновенно сделал стойку.

– Знаю, что на свадьбе молодым принято дарить деньги, – выкрутилась я.

– Правильно, только дарят позже, за столом.

Я пожала плечами:

– Возможно, кто-то из родственников решил преподнести подарок заранее.

– Да не было на свадьбе родственников, только друзья, молодежь со средним достатком. А в конверте лежало пять тысяч долларов. Вот ты лично можешь позволить себе подарить такую сумму подруге на свадьбу?

Я обомлела: пять тысяч зеленых! Да ни за что и никогда! Даже если бы случилось такое чудо, что подруга в сорок лет вдруг нашла себе жениха!

Мне надоело ходить вокруг да около, и я спросила капитана прямо:

– У тебя уже есть подозреваемый?

– Я над этим работаю, – отозвался Супроткин. – Давай сменим тему, лучше поговорим о нас.

– А что тут разговаривать? И так все ясно. Ждем у моря погоды, – сказала я, глядя, как волны бьются о берег.

– Да, у моря погоды, – эхом отозвался Руслан и с чувством продекламировал:

– Это Пушкин? – уточнила я.

Руслан кивнул:

– «К морю», хрестоматийная вещь.

Я вздохнула. Опять у нас ничего не складывается. Каждый по отдельности, мы – тонкие, интересные люди, достойные семейного счастья и всеобщего благоденствия. Но вместе превращаемся в каких-то скучных неудачников, которые только и могут, что вести занудные разговоры и мечтать о светлом будущем, которое не наступит никогда. Может, над нами висит проклятие?

Вдруг я вспомнила теорию детектива Чащиной, и меня озарило: а ведь точно – проклятие! Вернее, расплата за вмешательство в чужие судьбы.

– Ты веришь в то, что человек должен отвечать за свои деяния? – спросила я.

– Вообще-то это основная идея Уголовного кодекса, – усмехнулся Руслан.

– Нет, я не об уголовном наказании сейчас говорю, а о кармическом. Ты согласен, что человек должен отработать свои грехи и никто не вправе ему помогать?

– Допустим, – осторожно согласился капитан.

– С этой точки зрения твоя работа следователя – вмешательство в работу бога. Ты ловишь убийц, грабителей и насильников, их сажают за решетку, тем самым твоими руками осуществляется наказание. Но это наказание телесное, а духовного-то перерождения у преступников не наступает! Неудивительно, что, выйдя из тюрьмы, они принимаются за старое, по новому витку.

– Ишь, как ты завернула! Выходит, я во всем виноват.

– Подожди, дай договорить. С другой стороны, есть жертвы преступления. Человек должен вынести все страдания, которые ниспосланы свыше, иначе потом ему дадут еще более тяжкую ношу. Например, у человека украли машину. Возможно, это случилось не на пустом месте, допустим, ему надо таким образом компенсировать получение нетрудовых доходов, попросту говоря – взяток. Есть такое правило: «Взял – отдай, отдал – возьми взамен». Чиновник слишком много брал денег, пришло время отдавать материальные ресурсы. А милиция, вдруг, находит его «порш кайен» и возвращает.

– Хм… – скептически проронил Супроткин.

– Ну, бывает же, правда? Хотя бы одну угнанную машину из миллиона наша милиция находит?

– Ну, если только одну из миллиона.

– И вот представь себе, что именно эту машину нашли. Человек должен был расплатиться за взятки машиной, но не получилось. Тогда бог отнимает у него что-нибудь посерьезнее, например, сгорает дом. Или с чиновником случается инсульт, парализована правая рука – та самая, которой он раньше брал взятки, а теперь уже не сможет. Человек поплатился здоровьем, хотя мог отделаться какой-то дурацкой машиной. А всё почему? Потому что вмешался следователь.

– То есть, ты предлагаешь ликвидировать органы внутренних дел и уповать только на волю божью? Ждать, когда убийцы и насильники начнут корчиться в моральных муках? Ты хоть представляешь, какой беспредел начнется в стране буквально через секунду?

Но меня не так-то легко было сбить с толку.

– Я не мыслю в масштабах государства, – отмахнулась я, – об этом пусть президент думает, у него зарплата большая. Речь идет о тебе. По роду своей профессиональной деятельности ты постоянно вмешиваешься в чужую карму. А таких людей бог наказывает вдвойне: на тебя навешивают чужие страдания плюс заставляют отрабатывать свои собственные уроки, чтобы в следующий раз не лез куда не надо. Теперь понимаешь, почему у тебя такая несчастная, неустроенная жизнь? Надо менять профессию!

Теплоход отчалил от берега, экскурсовод опять завела: «Посмотрите налево… Посмотрите направо…» Руслан слушал ее какое-то время, потом обратился ко мне:

– Я обдумал твои слова и хочу сказать, что ты не права. Во-первых, с чего ты взяла, что тюрьма для преступника – это наказание не от Бога? Может, моими руками Господь как раз и осуществляет свою волю? А во-вторых, и это самое главное, у меня вовсе не несчастная жизнь. Я счастлив! У меня есть всё, что может желать человек: кусок хлеба, крыша над головой, любимая работа и любимая женщина.

Я застыла. Женщина? У капитана есть любимая женщина?! Я так и знала, я чувствовала, что он от меня что-то скрывает! У него другая женщина. И эту новость я узнаю вот так походя, проплывая по грязной реке где-то в районе Хамовников.

– Нам, правда, всё никак не удается пожениться, – продолжал Руслан, – то день свадьбы перепутали, то элементарно некогда, но, думаю, скоро мы уладим этот вопрос. Через месяц наступит лето, а летом играть свадьбу веселее, ты как считаешь?

И он поцеловал меня в губы.

Господи, да ведь любимая женщина – это я! Уф, прямо гора свалилась с плеч! До следующей остановки я нежилась в его объятиях, а когда теплоход пристал к Парку культуры и отдыха, Руслан поинтересовался:

– Кстати, где ты это услышала: «Взял – отдай, отдал – возьми взамен»? Увлекаешься эзотерической литературой? Сейчас столько мошенников развелось…

– И вовсе это не мошенничество! – возмутилась я. – Между прочим, дама, которая рассказала мне эту теорию, твоя бывшая коллега, частный детектив Чащина. Хотя вряд ли ты ее знаешь.

– Отчего же, знаю. Ты про Дарью Семеновну?

Я удивилась:

– Ты с ней знаком?

– Мир тесен! Раньше мы периодически встречались по работе.

– Тогда ты должен знать, какое горе с ней случилось.

– Горе?

Я пересказала трагическую историю про усыновленного мальчика.

– Ерунда, не было у Чащиной ни мужа, ни детей, – ответил Руслан.

Я начала терять терпение:

– Ну, конечно, не было, к тому моменту, когда ты с ней познакомился, она уже потеряла их всех!

– Да их никогда не было! Чащина – старая дева, всю жизнь прожила с мамой в однокомнатной квартире, потом получила свое жилье, но продолжала жить с мамой, потому что у старушки обнаружили болезнь Альцгеймера. Последний раз я виделся с Дарьей лет семь назад, вряд ли за это время она успела родить ребенка, возраст уже не тот.

От изумления я даже привстала:

– Ты ничего не путаешь? Это абсолютно точно?

– Абсолютно.

Я терялась в догадках: зачем? Зачем Чащиной понадобилось обманывать? Может, она записная врушка? Ей нравится придумывать душераздирающие истории и смотреть на реакцию окружающих? Или она решила по примеру Александры Марининой сделать писательскую карьеру и просто оттачивала на мне мастерство?

– Почему Чащина ушла из органов? Ее уволили за болтливость и легкомыслие?

– Легкомыслие? Вот уж это точно не про нее. Дарья очень сухая, здравомыслящая особа, у нее все разложено по полочкам и спланировано на год вперед.

– Но соврать она может?

– Только если это нужно для дела.

Я задумалась. Значит, Дарья Семеновна солгала не просто так. Какую цель она преследовала? Основная идея её рассказа – «не лезь в чужие дела, навлечешь на себя беду». А если конкретно – «не занимайся расследованием убийства Елоховой, будет хуже». При этом она утверждала, будто за Кариной не следила, дату свадьбы узнала случайно. Ох, чует мое сердце, Чащина не сказала ни слова правды! Я должна еще раз с ней поговорить.

Я набрала ее телефон. В ухо полетело: «Номер вызываемого абонента занят. Вы можете оставить голосовое сообщение после сигнала». Через десять минут я повторила звонок, по-прежнему было занято. С настойчивостью телефонного хулигана я звонила Дарье Семеновне через каждые три минуты, а результат был одинаковым. Либо госпожа Чащина болтает с кем-то уже в течение получаса, либо она занесла меня в «черный список».

Руслан с интересом наблюдал за моими действиями.

– Что, не отвечают?

– Происходит что-то странное, – отозвалась я. – Можно позвонить с твоего телефона?

– Пожалуйста. – Капитан протянул мобильник.

На этот раз Дарья Семеновна ответила мгновенно:

– Чащина слушает.

Я поспешно отошла с телефоном на другой конец палубы.

– Дарья Семеновна, это Людмила Лютикова. Помните меня? Я бы хотела…

– Перестаньте надоедать мне своими звонками! – отчеканила дама. – Нам не о чем разговаривать!

И бросила трубку.

Какая муха ее укусила? Нет, я обязательно должна во всём разобраться. Возможно, у Чащиной есть офис, где она принимает клиентов. И уж наверняка у нее имеется квартира. Буду караулить под дверью, но добьюсь, чтобы она рассказала мне правду! Вот только как узнать адреса? Решение пришло само собой.

– Руслан, у меня к тебе просьба…

Капитан согласился помочь, хотя и не поверил моему сбивчивому объяснению: «Понимаешь, я хочу уточнить у нее кое-что про карму, это очень-очень срочно!»

Он сделал пару звонков, и вскоре у меня на руках были два адреса. Дарья Семеновна действительно арендовала офис в центре, на улице Достоевского, дом 13/4, а жила в Строгино. Я бросила взгляд на часы: без четверти шесть. В такое время детектив Чащина вряд ли дома смотрит телевизор, скорее всего, она работает, и у меня есть шанс застать ее в офисе.

Наскоро простившись с Русланом, я сошла на берег на остановке «Устьинский мост».

– Может, все-таки доедешь до конечной? – предложил капитан. – У меня на Пролетарке припаркована машина, я могу тебя подвезти.

– Спасибо, но я чудесно доберусь на метро. Без пробок!

И без лишних свидетелей.

Дом 13/4 по улице Достоевского оказался серым трехэтажным зданием, построенным, очевидно, в восьмидесятых годах прошлого столетия. Могу поспорить, что раньше здесь располагалось какое-то НИИ, теперь дом был отдан на растерзание частным конторам. По соседству шла стройка, возводили, очевидно, торговый центр, шум стоял ужасный. Отбойный молоток издавал монотонный гул на низких частотах, от которого закладывало уши.

На входе сидел охранник, он увлеченно разгадывал кроссворд и даже не поднял головы при моем появлении.

Дарья Семеновна занимала комнату на первом этаже. Я постучала в дверь, но в ответ услышала лишь грохот отбойного молотка. Очевидно, эти мерзкие звуки проникали даже через стеклопакет. Сколько ни колотись, госпожа Чащина меня все равно не услышит, поэтому я решила войти. Нажала на ручку, дверь легко отворилась, и я заглянула внутрь:

– Дарья Семеновна, можно к вам?

Открывшаяся картина повергла меня в изумление. Чащина, одетая в розовый брючный костюм и красную блузку, сидела на полу, прислонившись к стене. Ее голова без сил опустилась на грудь, как будто женщина плакала или находилась в обмороке.

Я бросилась к ней:

– Дарья Семеновна, что с вами? Вам плохо?

И только вблизи я разглядела, что блузка у нее белая, а красное – это кровавое пятно, которое расползлось по груди. И дама вовсе не в обмороке. Её убили!

В этот момент я спиной почувствовала чье-то присутствие. Резко обернулась и увидела… Мишку Пряхина!

Бывший сожитель моей подруги Анастасии и несостоявшийся муж Карины Елоховой в упор смотрел на меня. Глаза его горели безумным огнем. Прошла целая вечность, прежде чем я закричала.