Из поселения не вело ни дороги, ни тропинки. Желтая трава сменялась зеленой, затем снова желтой, затем коричневой. Независимо от цвета, вся трава была высотой ровно полметра, и это казалось Таносу подозрительным.

Он миновал хвойную рощу, сразу за которой начались пальмовые заросли. Все эти деревья, насколько Танос помнил, были земными, но почти никогда не встречались рядом.

Еще одна загадка.

Солнце беспощадно пекло, и Танос вспотел. Облака были для Вельта редкостью, и сегодня на небе между земной поверхностью и солнечным диском маячили лишь эти непонятные прямоугольники. Похоже было, что они вращаются вместе с солнцем, создавая моментальный эффект искусственной ночи, когда это необходимо, без предшествующих сумерек.

Тяжелый рюкзак давил на плечи, но сила притяжения здесь была ниже, чем привычная Таносу, и поэтому он продолжал шагать вперед.

Спустя несколько часов он заметил по правую руку от себя каменистые скалы. Если он верно уяснил спутанные объяснения Народа, то там проходил кратчайший путь до поселения племени Апага. Однако эту местность облюбовал какой-то странный пещерный хищник – химера, гибрид медведя, льва и тигра. Танос подозревал, что опасность химеры несколько преувеличена Народом, но он все еще привыкал к новому телу и не имел настоящего оружия, а потому решил держаться подальше от пещер.

Он забрал левее, оставив скалы позади. Перед ним простиралась лишь коричневая трава. Ничто не беспокоило его – ни вмешательство космических существ, ни назойливая болтовня аборигенов-вегетарианцев. Впервые за долгое время Танос остался наедине со своими мыслями. Он чувствовал себя опустошенным. Перед ним стояли лишь призрачные цели: отыскать племя Апага и покинуть эту планету. Каждый раз, когда он пытался сосредоточиться, ему что-то мешало, и его мысли словно рассыпались по траве. Ему это даже нравилось. Он сравнивал себя с оставленным на солнцепеке тестом. Становился кем-то новым.

Мимо, петляя в траве, проскочил кролик. Танос уже встречал их, а также белок и пару енотов. Могла эта планета быть земной колонией? Или чем-то вроде зоопарка, принадлежащего какой-то космической сущности, например, Коллекционеру?

Вдали мелькнул металл. Должно быть, тот самый город Раниум, упомянутый Народом. Танос оценил расстояние до него в пять, быть может, шесть километров. Казалось, что город находится на возвышенности – на холме или скале, потому что солнечные лучи отражались от него прямиком в Таноса.

Он обернулся назад. Ближайшая черная пластина начала прикрывать солнце. На землю упала тень, постепенно накрыв небольшую дубовую рощицу. Тьма преследовала Таноса по пятам, неумолимо приближаясь. Он уже прошел около пятидесяти километров – сколько еще до поселения Апага? Еще пятьдесят? Пятьсот? Полторы тысячи?

Насколько велик этот мир?

Раниум не был городом в истинном смысле – он насчитывал лишь полдесятка низких металлических зданий, похожих на «Машинный Сарай» Народа. С единственной разницей: здешние постройки пострадали то ли от пожара, то ли от взрыва, и были давно заброшены.

Крыши были вывернуты как наружу, так и внутрь, и кругом на траве валялись обломки металла.

Танос прошел между двумя зданиями. Трава здесь росла неровно, перемежаясь с клочками сухой безжизненной земли. Запах железа, который он уже чувствовал в лагере Народа, тут ощущался сильнее. К нему примешивались запахи припоя и растворителя.

Заглянув внутрь одной из построек, Танос увидел обрушившиеся стены и груду сломанных приборов. Пепельный силуэт на полу мог остаться от давно истлевшего человеческого тела.

Из здания выскочил кролик и скрылся за углом.

Танос вспомнил предостережение: «В этом городе тебя ждет неминуемая смерть». Здесь наверняка произошла катастрофа, и город, вероятно, был заражен радиацией, но, судя по состоянию руин, случилось это давным-давно – несколько сот, а то и тысяч лет назад. Любые радиоактивные вещества давно уже распались.

Вполне здоровый на вид кролик служил тому подтверждением.

На стене внутри Танос заметил тот же символ, что и в Машинном Сарае. Здесь он сохранился куда четче. Это была буква «В», левая сторона которой была стилизована под шлифованный металл. Что могла означать эта «В»? Вельт?

Он вышел наружу. Ржавая дверь здания болталась на одной петле. На двери был изображен символ радиации и несколько предупреждений на языке, который Танос опознал как английский: «ОПАСНОСТЬ. РАДИОАКТИВНОЕ ИЗЛУЧЕНИЕ. ВХОД ТОЛЬКО В ЗАЩИТНЫХ МАСКАХ И ПО ПРОПУСКАМ».

Прищурившись, он взглянул на солнце. Может, если долго смотреть, то можно будет увидеть за солнцем глаз Коллекционера? «Старый враг, ты там? – подумал Танос. – Наблюдаешь за бедным униженным титаном и посмеиваешься?»

Никто не посмотрел на него, никто не ответил.

На этих небесах не было бога.

Как и всегда, ночь наступила внезапно. Пластина полностью прикрыла солнце. Раниум опустился во тьму. Танос остался один среди сухой травы и искореженного металла.

Он был один, и он невероятно устал.

Отыскав здание с более-менее целой крышей, Танос с трудом вытащил из рюкзака спальный мешок и, забравшись в него, уснул в уголке.

Наступившее утро не дало ответов на загадки Вельта. Напротив, мир выглядел еще более странным, вся его парадоксальность заиграла новыми красками.

Танос обследовал остальные здания. Внутри одного он обнаружил широкую погрузочную платформу с балконом над ней. Другое было завалено сломанными, разбитыми компьютерами. В третьем располагались крошечные кабинеты с такими же крошечными, пахнущими гнилью, столами.

Четвертое здание выглядело неповрежденным, но внутри не оказалось ничего – даже стен. Потолок поддерживало лишь несколько опорных балок. Пол издавал непонятный, атональный звук. Когда Танос опустился на колени и прислонился ухом к полу, звук будто резонировал в его костях.

Он не нашел в Раниуме ничего похожего на космический корабль – будь то шаттл, военный крейсер, истребитель, или даже древняя орбитальная ракета. Если строители Вельта когда-то и правда умели летать в космос, то произошло одно из двух: либо их технологии со временем оказались утеряны, либо они забрали их с собой, когда улетели отсюда.

Везде – на дверях, столах, знаках – встречались надписи на английском языке. «ТОЛЬКО ДЛЯ ПЕРСОНАЛА». «ПАНДУС ДЛЯ ИНВАЛИДОВ-КОЛЯСОЧНИКОВ». «ПИЩЕВОЙ БЛОК». «КОМНАТА ОЖИДАНИЯ – СПРАВКИ В РЕГИСТРАТУРЕ».

«Это наверняка какой-то заповедник, – решил Танос. – Или колония». Но люди Земли совсем недавно открыли для себя полеты в космос, а до колонизации других планет им оставалось еще лет сто. Что если со дня, когда он едва не умер на Хале, прошло куда больше времени, чем он считал, и Шкаф Бесконечности забросил его в будущее?

Если это действительно колония землян, то откуда взялось слово «Вельт»? В английском языке такого не было. Может, это искаженное «вельд» – засушливое плато? Или же имелось в виду немецкое «вельт», означающее «мир»?

В любом случае, ясно было одно: кто-то искусственно создал это место и населил земными растениями и животными. Устройства и технологии, которые Танос встретил здесь, принадлежали людям или какой-то иной развитой расе. Город колонистов постигла катастрофа, в результате которой они вернулись к почти первобытному строю.

Народ не помнил историю своего мира. Возможно, Апага знали больше.

Собрав свои нехитрые пожитки, Танос отхлебнул воды и еще раз окинул взглядом Раниум. Ни одно из зданий не было заметно выше него. Максимум – в три раза. Как же ему могло показаться, что город стоит на возвышенности, когда титан разглядывал его издалека?

Под солнцем трава казалась ярче, желтее. Танос прищурился, высматривая на горизонте потенциальные ориентиры, но горизонт сливался с подернутым облаками небосводом. Он и раньше замечал эту особенность, но не уделял ей должного внимания. Был ли этот эффект следствием рассеивания тепла или миражом? А может, чем-то иным?

Загадок было много. Надев рюкзак, Танос продолжил путь. К полудню у него закончилась еда, и он с жадностью начал присматриваться к кроликам. Те, будто издеваясь, скакали вокруг. Достав лезвие косы, Танос пару раз взмахнул им, примеряясь, и застыл, как вкопанный. Как только неосторожный кролик оказался рядом, Танос молниеносно пронзил его своим импровизированным клинком. Уроки, полученные на Сакросанкте, не прошли даром. Он содрал с кролика шкуру и обглодал его сырым.

К тому времени, как он достиг Каньона Теней, закончилась и вода. Солнце казалось еще более жарким. Облизнув пересохшие губы, Танос подумал: «Здесь хоть когда-нибудь бывает дождь?»

Впервые земля пошла под уклон. Травы стало меньше, мягкая почва сменилась каменистой. Кругом высились непонятные каменные формации выше человеческого роста, отбрасывавшие на землю причудливые тени. Воздух струился от жары, но Танос не снижал темп.

Он вновь почувствовал знакомый запах железа, в этот раз еще сильнее, чем прежде. Оглядевшись, он заметил в скале стальную решетку с выемками. Опустившись на колени, Танос очистил ее от земли и понял, что это вентиляционная решетка.

Вблизи запах едва не сбивал его с ног. В уголке решетки была выгравирована знакомая буква «В».

На Таноса упала тень – стройная, с плавными изгибами. Женская? Одновременно испытав гнев, ярость и страх, Танос развернулся, махнув лезвием косы. Никакой женщины не было – только скалистые фигуры.

Он еще долго оставался посреди Каньона Теней, неспособный подняться с колен. Тяжело дыша, он чувствовал, как вместе с потом из него струится ярость, окропляя камни, проникая в сухую почву и питая скрытые под ней механизмы. Ему казалось, что древние духи, призраки загадочных строителей Вельта, наблюдают за ним, оценивая его прогресс.

Ночь наступила так же стремительно, как занавес опускается на сцену. За ночью пришел день, затем еще одна ночь.

Призраков становилось все больше. Они пытались залезть в него сквозь поры кожи, добраться до его главных секретов. Уходили они столь же быстро, как и появлялись, исчезая среди бурых скал и унося с собой частички Таноса.

Выйдя из каньона, он уже не знал толком, кем был. Его прошлое, его странствия, даже его имя – все осталось лишь смутным воспоминанием. Вспомнить это было столь же непросто, как найти оброненные ключи. Он еще понимал, что был не отсюда, но уже перестал быть прежним.

Осознал он и другое – то, чего никогда не мог понять. Его замешательство не было чем-то необычным. Напротив, неспособность самоопределиться была, по иронии судьбы, важной чертой его личности.

«Я никогда не знал, кто я на самом деле», – понял он.

Сначала озеро показалось ему иллюзией, миражом, рожденным жаждой. Ноги уже с трудом держали его, глаза затуманились и высохли. Он уже готов был упасть и умереть в горячей траве.

Но он побежал к воде. Упал на колени, зачерпнул горсть – вода была прохладной и свежей. Он плеснул водой в лицо, окатил грудь. Скинув рюкзак, он неуклюже, будто краб, забывший как передвигаться по суше, бросился в озеро.

Позднее он заметил, что озеро имело форму правильного овала. Слишком правильного, чтобы быть естественного происхождения.

С новыми силами он продолжил путь. Вскоре ему начали попадаться следы человеческой деятельности. Заросли травы сменились аккуратными полями с четкими границами. Кругом ровными рядами росла кукуруза. Следующее поле было усажено небольшими растениями с красными цветками на зеленых стеблях. Сорго? Уверенности не было.

За полями приютилась низенькая хижина-времянка, а вдали виднелись домики, за которыми начиналось еще одно поле. Совсем далеко, на горизонте, можно было различить еще одну деревню. Все было как будто размещено по координатной сетке, чем разительно отличалось от беспорядочных построек и огородов Народа.

Еще здесь были коровы. Они глядели на него из-за рукотворных деревянных заборов. Подойдя к ограде, он взглянул на глупую морду одной из них, и ему захотелось проломить корове череп и сожрать ее мясо сырым.

А пройдя еще километр, он увидел ангела.

Она стояла у огромного валуна, рядом с очередным забором. В ней одновременно сошлись свет и тьма, а за спиной мерцали гигантские крылья. Она была сильной, могучей, с яркими горящими глазами, и ее окружал ореол звезд. Чуть наклонившись вперед, она опиралась на гарду длинного воткнутого в землю меча.

Он никогда еще не встречал никого прекраснее.

Она заметила его. Затем снова опустила взгляд к мечу и вздохнула, будто расставаясь с какой-то душевной мукой.

Он испугался.

Когда она вновь посмотрела на него, он понял, что она – обычный человек. У нее была темная кожа и пытливый взгляд. Никаких крыльев за спиной не было; не было и меча – он оказался простой мотыгой.

– Ты все равно прекрасна, – только и произнес он.

Лицо женщины приобрело удивленное выражение, а затем другое – не испуганное, а, скорее, осторожно-оценивающее. Отложив мотыгу, она достала тупой деревянный нож.

Нож заворожил его. Он почувствовал себя беспомощным, управляемым великой, могучей силой, которой не мог противостоять. Он уже видел этот нож – во сне или в видении. Но обстоятельства, как и другие подробности его жизни, были утрачены.

Женщина улыбнулась. Подбросив нож в воздух, она поймала его за рукоять.

Танос махнул рукой в сторону ближайших хижин.

– Это твой дом?

Не сказав ни слова, женщина двинулась в ту сторону. Не переставая жонглировать ножом, она поманила Таноса за собой. За ее спиной вновь возник тусклый силуэт крыльев, словно они никуда не исчезли, а просто стали невидимыми.

– Вроде того, – сказала она.