Бескрайняя пустошь словно сливалась с самим чёрным небом. Клубы пыли, которые поднимал ветер, змеились по земле дивными призраками, и казалось, будто пытались подобраться ближе к одинокой страннице. Мартайн шла, а за нею поднималась пылевая буря. Тёмные вихри сгущались, принимая перед нею очертания громадных ворот. Ведьма подняла руку, взмахивая ею, и ворота распахнулись, открывая вход во владения сестёр Вахайра.

Стоило Мартайн пересечь призрачную границу, как ворота сомкнулись, немедленно распадаясь сухой пылью и оседая на потресканной земле. Здесь тишина привычно окутала посланницу, а огромный диск полной луны осветил выложенную камнями дорогу к черневшим очертаниям Раудмора, где её ожидала Старшая Гэйнор. Сегодня Мартайн было что сказать. Точнее сказать то, что так надеялась услышать их предводительница.

Последняя ночь ожидания, последние строки пророчества придворного Розафа и, как мечтала Гэйнор, предвестник-фатайм пронесётся по землям Роеланда. Мартайн подняла взгляд, наблюдая за тем, как остроконечные крыши Раудмора впивались в ночное небо. Пламя в чеканных чашах, установленных вдоль ступеней, дрогнуло при приближении ведьмы. Женщина поднялась к высоким двухстворчатым дверям, и те открылись, впуская её в обитель Вахайра.

Их последнюю жалкую обитель. От былого величия Раудмора остался лишь пепел и древняя пыль. Старшая сестра в окружении своих приспешниц продолжала лелеять давнюю мечту: напоить макои кровью павшей королевы инглеронов, надеясь вернуть былую силу. Мартайн желала иного. Идя в главный зал, где ожидала Гэйнор, она уже знала, что это последний раз, когда склоняет перед старой ведьмой свою голову. Скоро этому придёт конец. Скоро она, Мартайн, назовётся Великой.

Едва двери в зал распахнулись, Гэйнор обратила свой взор на посланницу. Она немедленно отослала сестёр, находившихся с нею. Мартайн дождалась, когда они остались одни, скинула капюшон, открывая голову, и приклонила колено перед Старшей. Длинные волосы зазмеились по её плечам, укрывая лицо, но были немедленно убраны за спину, когда женщина поднялась.

– Ты посмела призвать макои посреди Аделхейта, – прошелестел голос Гэйнор, – тем самым обращая внимание стражей, которые, несомненно, уже доложили Идгарду о случившемся!

– У меня не было иного выхода, анда Гэйнор, – Мартайн заставила себя вновь поклониться Старшей сестре.

Её чудесный план уже начал претворяться в жизнь, и она не собиралась попусту тратить время. Конечно Идгард в курсе, что сёстры Вахайра посмели пройтись по его любимой столице, да ещё во время празднования дня рождения несравненной Кассии. Она постаралась, чтоб старый дракон это заметил! И это лишь начало. Разве не чудесно вынудить своего извечного врага разобраться с теми, кто ей неугоден? Ещё немного, и король ответным ходом вторгнется в Раудмор…

– Твоя задача состояла в том, чтоб следить, искать, следовать тенью, Мартайн, – пальцы Гэйнор сжали подлокотники кресла, на котором она сидела.

Длинные ногти, скорее походившие на когти дикого зверя, впились в тёмное дерево, и Старшая нетерпеливо подалась вперёд. Горевшие факелы вспыхнули ярче, отражаясь пламенем в чёрных глазах ведьмы.

– Слишком высока цена за ошибку!

– Я осознаю свою вину, анда, – ответила посланница и рискнула поднять взгляд на Старшую сестру, – но мне есть что сказать.

– Говори, Мартайн, – велела Гэйнор, – Розаф сказал своё последнее слово?

– И более не скажет ни единого. Бесполезный старик не был способен даже удобрить своим прахом землю, – губы посланницы привычно дрогнули в улыбке, – но он выполнил свою часть сделки.

– Глупец так запутал собственные предсказания, что изменилась сама история.

Мартайн не стала озвучивать последние слова мага о том, по какой причине произошли данные изменения, рискуя вызвать гнев Старшей сестры. Сейчас это было лишним, особенно если учесть, что цель её прихода находилась в зале, рядом с хозяйкой Раудмора. Великолепный трёхгранный ранцтюр лежал на высоком алтаре, установленном в самом центре помещения. Оружие практически не было повреждено, лишь рукоять треснула, и теперь тускло поблёскивала искусной гравировкой. Мартайн подавила желание немедленно коснуться реликвии, и велела себе выбрать удобный момент, чтобы получить желаемое.

– Мы испрашивали для себя знаний о будущем, – меж тем проговорила Гэйнор, – но старик явно был перехвален Идгардом!

Гребни поддерживающие волосы женщины блеснули тёмными камнями, когда она вновь прислонилась к высокой спинке своего кресла. Длинные одеяния вторили каждому её движению, укрывая ведьму до самых пальцев ног. На каждом из них было надето по тонкому кольцу с нанесёнными заклинаниями. Старшая сестра могла призвать свою демоническую армию одним прикосновением ноги к земле. Зависть на мгновение захлестнула Мартайн, но она усмирила свои чувства, вновь обращаясь к Гэйнор. Скоро, совсем скоро она напьётся этой силы сполна, и превзойдёт Старшую.

– Но придворный Розаф увидел судьбу Делмы Кайонаодх, и сам того не зная, преподнёс бесценный дар нашим сёстрам, – неспешно вела речи Мартайн, и с деланным восхищением приблизилась к алтарю.

– Душа Варвары из Мейрна не числится среди живых в этом мире, – Старшая ведьма поднялась со своего кресла и спустилась вниз по нескольким ступеням, – эта дева сможет дать нам необходимое.

Сосуд – живое существо. Тот, кто не рождён в этом мире. Тот, у кого нет судьбы записанной в книге всех живых, и кто может быть направлен. У Гэйнор не было сомнений, что иномирянка станет прекрасным сосудом, и принесёт победу её сёстрам. Они так долго ждали. Сколько лет прошло с тех пор, как на выжженной земле Баэль-Маргада им удалось ощутить его – дыхание предвестника.

Инглероны пали, были повержены, как и сама королева. Но осталась бесценная надежда – последний ранцтюр одного из королевских стражей, которым по преданию были пробиты доспехи повелительницы инглеронов. Он был найден ими после стольких безуспешных попыток и сохранился благодаря лаве, в которой находился всё это время.

– Кровь королевы сможет дать нам необходимое. И макои обретут силу королевских големов, даря сёстрам Вахайра практически бессмертную армию.

– Но Бриартак нам более недоступен. Девин Кайонаодх был объявлен хозяином. Мы более не можем вмешиваться, без угрозы обнаружить наши действия, анда Гэйнор, – Мартайн склонила голову, ожидая гнева Старшей.

Она буквально физически ощущала, как касалась ранцтюра, который был так близко, но пока недостижим. А Гэйнор лишь провела рукой над плясавшим пламенем одного из факелов и остановила свой взгляд на холодном диске луны. Он так ярко был виден в одном из высоких окон замка. Мимо пронеслась стая ночных птиц, разрывая тишину своим пронзительным кличем. Верно, идеальным вариантом можно было считать становление наследником иномирского дитя.

Тогда бы они имели возможность заполучить эти земли законно и приблизиться к столице Роеланда. Стань Варвара из Мейрна хозяйкой Бриартака и, находясь под воздействием силы королевской крови, то имела бы возможность призвать макои к самим драконьим землям, не позволяя кому бы то ни было остановить их на подходе к стенам столицы.

Пользуясь такой прекрасным шансом, пока Гэйнор отвлеклась на свои размышления, Мартайн лёгким движением руки провела длинными ногтями по поверхности оружия, получая последнее, необходимое для завершения ритуала призыва. Пусть Старшая ведьма и дальше чахнет в Раудморе, ожидая своего чуда, она же должна спешить…

– Клан Келемен всё ещё подтверждает союз с нами. Они станут неплохой поддержкой, – проговорила Гэйнор.

При этих словах губы Мартайн презрительно изогнулись, а глаза почернели, словно небо за открытым окном.

– Тот, кто предал однажды, сделает это снова, анда Гэйнор, – она даже забыла, что хотела бежать, поскольку уже добыла бесценную кровь павшей королевы.

– Твоя ненависть не должна стать помехой! – гневно кинула Старшая сестра своей помощнице, – Вираг лишь человек, одиночка, пусть и слушается его попутный ветер. Он не посмеет вмешаться сейчас, когда разыскивается и стражами Идгарда и своими же бывшими сородичами.

– Стихийники Келемен предали собственный народ. За что и поплатились тем, что палачи Идгарда секут их головы, если не хватает ума не показываться в столице, – охрипшим от негодования голосом пробормотала Мартайн, – молюсь о том, что однажды и Вираг окажется на помосте!

– Ты негодуешь из-за того, что этот мужчина не последовал за своими собратьями, или от того, что не пал рабом твоих чар, Мартайн? – ведьма рассмеялась, видя, как исказилось от ярости лицо посланницы.

– Будь ты проклят всеми Богами, Вираг из Келемен! – зарычала Мартайн, обретая свой истинный облик.

Чары стирались с её лица, осыпаясь привычным пеплом, который немедленно подхватил поток ворвавшегося ветра. Прекрасные черты молодой женщины таяли, являя почерневшую, словно обугленную кожу. Седыми космами стали недавно золотистые волосы, и яркие жёлтые глаза, скорее походившие на звериные, яростно сверкнули.

– Будь ты проклят!

– Приведи мне обещанное дитя, – Гэйнор величественно поднялась обратно на возвышение и опустилась в своё кресло, – а затем, если справишься, я позволю тебе месть.

Посланница поклонилась Старшей сестре и, справляясь со своими эмоциями, вновь накинула на голову капюшон длинной накидки. Уже молодые изящные руки поправили медовые пряди волос, и губы ведьмы тронула фальшива улыбка:

– Благодарю, анда Гэйнор. Я не подведу…

Обратный путь занял у неё гораздо меньше времени, поскольку злость никак не унималась, даже несмотря на бесценную добычу. И к чему было припоминать предателей стихийников? Стоило Мартайн пробудить в памяти черты лица светловолосого мужчины, с таким презрением глядевшего на неё, как дрожь негодования пробирала до последней клеточки тела. Ведьма прошла по опустевшей улице Аделхейта, стараясь держаться в тени и не привлекать внимание стражников.

Предрассветное время подходило идеально. В этот час город безмятежен, каждый видит сон, готовясь вскоре открыть глаза и пробудиться с первыми лучами солнца. Мартайн остановилась перед входом в своё городское убежище, и прекрасно зная, что ни одна живая душа в этот час не станет ей помехой, принялась творить свою магию.

Когда ведьма закончила выводить на сухой дороге необходимые знаки своим ритуальным ножом, то подняла руки к небу. Земля вздрогнула, поднимая с каждого начертанного круга завесу тонкой пыли. Рисунок под босыми ногами Мартайн пришёл в движение, меняясь и складываясь в некую фигуру.

– Путай мысли, чувства, слова. Веди, зови. Не свернуть, не сойти со следа, не разомкнуть круга, не противиться чужой воле, – зашептала ведьма, и едва закончила, как изображение на дороге пропало, распадаясь при очередной, едва приметной дрожи земли.

Весь остаток ночи она прокрутилась, так и не найдя удобного места в постели, а стоило подняться и подойти к окну, то не обнаружила и шумной подружки. Карамель уже успела куда-то сбежать. Варя зевнула, прикрываясь ладонью, и мысленно порадовалась за мелкую стрекозу. Видимо сила вернулась к ней, и смогла улететь. Ведь не утянула же её в самом деле какая-нибудь мерзкая жаба на пруд?..

– Да ну, к чёрту… – пробормотала девушка, прогоняя глупые мысли.

Слыша знакомые голоса внизу, в саду, Варя перегнулась через подоконник, и посмотрела на двор. Девин ослеплял белоснежной рубашкой и деловито раздавал указания прислуге. Стоит, руки в бока, сверкает, как новая копейка. Самый, что ни на есть хозяин! Стоило только обратить внимание на то, как слушались его обитатели дома, и с какой охотой они выполняли приказы.

Девину даже не приходилось повторять дважды. Видя утреннюю суету, самим же организованную, молодой дракон довольно усмехнулся, а затем потянулся, прогоняя остатки сонливости. Замечая в открытом окне сестру, юноша помахал ей, и подошёл ближе.

– Ты поднялась так рано. Уж ни я ли помешал твоему сну? – с искренней тревогой поинтересовался Девин.

– Скорее сон решил не приходить этой ночью, – проворчала Варя, радуясь тому, что брат был первым, кого видела этим утром.

Он успокаивал своим присутствием, словно был обещанием того, что всё сложится лучшим образом. Но некое предчувствие всё равно заставляло быть странно рассеянной. Возможно, виной тому было ожидание прихода гостей. Точнее одного гостя… Трой ведь обещал, что придёт сегодня. Ведь придёт?

– Скоро подадут завтрак, – меж тем проговорил Девин, и улыбнулся сестре, – я велю поторопиться с ним. Спустись обязательно, это взбодрит тебя и придаст сил. Поверь, сегодня они нам всем понадобятся…

Молодой человек подмигнул Варе и сложил руки на широкой груди.

– Ты меня пугаешь, – вздохнула сестра.

– Пусть лучше Миклос боится, – отозвался дракон, – хотя, я его предупреждал. Так что всё по справедливости.

– Трой зайдёт поболтать? У вас с ним какие-то дела? – осторожно поинтересовалась Варя, – будете делать важный вид или снова снежками бросаться?

– Вполне возможно, что все варианты подойдут, дорогая сестра, – не поддался на провокацию Девин.

Он хотел продолжить беседу, но был остановлен подбежавшим мужчиной. Тот что-то встревоженно проговорил хозяину, стараясь не быть услышанным посторонними. Затем слуга заметил молодую хозяйку, поклонился ей и быстро взбежал обратно на крыльцо, теряясь за дверьми.

– Я должен оставить тебя сейчас, – снова обратился к сестре Девин, – прости. Мне следует переговорить с матерью.

– Что случилось? – Варя ощутила неприятное волнение.

– Ни о чём не волнуйся, Варвара, – брат поспешил успокоить её, – просто спускайся в столовую. За тобой пришлют, чтоб предупредить, когда подадут завтрак.