Роберт Гринбергер
Кто этот человек? Что он за дьявол?
– Убить их!
Он же приказал Зако пристрелить Берка и Вердона! Почему они до сих пор живы?
– Убить их! – приказал он еще раз.
Но вместо голоса своего заместителя или звуков выстрелов он услышал голоса своих жены и сына. Что они тут делают? Где он?
В голове у Урко все путалось; он постепенно приходил в себя из тумана сна. Он еще не понял, где находится, и первой его мыслью было, что его взяли в плен. Но тогда почему он слышит голос жены? Неужели Элта тоже пленница? Тогда где они?
Глава службы безопасности Центрального города открыл глаза, и тут же в них ударил яркий свет лампы. Все тело ныло. Моргнув раз-другой, он понял, что находится дома, и что кто-то протягивает ему банан. Перед его мысленным взором всплыл тревожный образ, он снова подумал о плене, и дернулся. По телу пробежала острая боль, пробудившая очень неприятные воспоминания, смешанные с гневом и недоумением.
– Все хорошо, Урко, – сказала его жена.
Он моргнул еще раз и понял, что она не дразнит его фруктом, а протягивает высокую желтую чашку с водой.
– Вот, попей.
Тут он вдруг осознал, насколько велика его жажда. Схватив кружку, он принялся жадно глотать освежающий напиток, не обращая внимания на то, как питье стекает по его лицу и волосам. Опустошив кружку, Урко огляделся. Он действительно находился дома, в кровати, облаченный в спальный халат, который редко надевал. Различные участки его тела были замотаны бинтами, но он был дома. В безопасности.
Элта с беспокойством посмотрела на него. Ее глаза светились нежностью и любовью. Он отметил, что в ее каштановых волосах проглядывает седина.
– Тебе пришлось нелегко, но ты выздоровеешь, – сказала она, словно отвечая на его самые главные вопросы. – Доктор Кира распорядилась, чтобы к тебе каждые несколько часов приходила медсестра. Она сказала, что ты уже идешь на поправку.
– Что случилось?
Элта жестом попросила их сына-подростка Урсо наполнить чашку. Мальчик, казалось, был рад помочь хоть чем-то, и побежал к крану. Элта уселась поудобнее рядом с мужем и сказала:
– Ты оказался в подземной ловушке с одним из людей. При попытке освободиться ты получил многочисленные ранения. Зако помог доставить тебя домой.
Ее слова пробудили очередной поток образов и воспоминаний. Как Берк называл то подземное помещение? Станция метро. Было землетрясение, и их завалило. Ему пришлось искать выход вместе с заклятым врагом. Но прежде чем покинуть ловушку, он заметил изображение, перевернувшее все его привычные представления о мире.
Это был плакат, и на нем была изображена горилла за решеткой, на которую смотрели люди. Человек-подросток на плакате протягивал его предку банан. В памяти всплыли слова Берка: «Ты ведь не хочешь, чтобы я поведал всем остальным горькую истину, правда, Урко? И эта горькая истина заключается в том, что твои предки были низшими существами, а люди построили цивилизацию, о достижениях которой ты даже не имеешь ни малейшего представления!»
Урко тогда сорвал плакат со стены, сложил его и спрятал в перчатке. Сейчас он, поморщившись от боли, повернулся в кровати, разглядывая комнату в поисках своей формы. Каждое движение доставляло ему беспокойство, но он не обращал на это внимания.
– Что ты ищешь?
– Мою форму!
– Ты вернешься на службу, только когда доктор подтвердит, что ты здоров. Таков приказ Зайуса.
– Но там была одна бумага…
– Не было никакой бумаги. Только твоя форма и снаряжение, – сказала Элта, нежно подталкивая его обратно к подушке. – Мы ее почистили и подшили, чтобы ты выглядел великолепно, как всегда.
Урко что-то пробурчал, думая, куда же подевался плакат, и не выронил ли он его, когда лишился сознания.
– Тебя сюда притащил Зако, едва соображающего, и доктору пришлось немало поработать над твоими ранами. Зако принял командование над отрядами и сказал что-то про то, что нужно искать людей-астронавтов.
Последним воспоминанием Урко было, как он приказывает своим солдатам расстрелять Берка и Вердона, но Зако удалось их переубедить. Он говорил что-то о каком-то своем «слове»; ну что ж, у них еще будет повод обменяться словами, когда он вернется на службу. Скорее всего, Зако сейчас просто делает вид, что продолжает охоту на людей. На самом деле, как подозревал Урко, тот сочувствует людям, но ни один из его подчиненных не должен испытывать подобных чувств.
– Что тебя беспокоит?
Простой вопрос, но на него так сложно ответить! Должен ли он рассказать своей жене правду? Поверит ли она его рассказу? Берк описывал вещи, которые он не мог даже представить. Металлические трубы, которые приводила в действие сила какой-то «ядерной энергии». А вдруг запасы этой энергии хранятся где-то до сих пор? Можно ли их извлечь и с их помощью сделать более мощное оружие? Кроме того, человек говорил об одноразовой одежде и о таблетках вместо еды. Это казалось простым расточительством или глупостью. Или тем и другим. Ему нравилось держать еду в руках, нравились разные вкусы продуктов, которые готовила Элта. Обменять это все на какую-то таблетку? Что за чушь.
Постепенно Урко убедил себя, что стоит раскрыться перед женой. Когда они оставались наедине, он позволял себе показать свое истинное лицо и быть самим собой. Он был не просто военным командиром, а любящей обезьяной. Ему и в самом деле хотелось сделать мир безопаснее для жены и сына – в таком мире не нужно было бы опасаться человека. Он относился к своим обязанностям очень серьезно, но семья для него была превыше всего остального. Поэтому он часто делился с Элтой сведениями, которые Зайус или другие могли бы счесть государственной тайной.
Может ли он доверить ей новую тайну? «Глупый вопрос», – сказал он сам себе.
– Это была бумага с древним изображением. На ней был нарисован… один из нас… в клетке, за решеткой. Нас выставляли напоказ, Элта! В специальном месте, куда приходили развлекаться люди!
– Это правда или какая-то пропаганда?
Ее вопрос заставил Урко задуматься. Тогда он даже не усомнился в правдивости плаката и позволил Берку насмехаться над собой. Но что, если человек лгал? Люди хитрые и коварные создания.
Нет, в голосе человека звучали искренние эмоции. Берк действительно верил в то, что говорил.
– Если это правда, Элта, то все, о чем говорят ученые, о чем написано в Священных свитках – это неправда, – сказал Урко и в отчаянии откинулся на подушку.
– Как это вообще возможно?
– Мы живем в мире, в котором невозможное происходит с завидным постоянством. Астронавты Берк и Вердон, как и их предшественники, в отличие от здешних людей обладают невероятно развитым интеллектом. Ты не видела их корабль. Ничего подобного обезьяны создать – и даже выдумать – не могут.
Поначалу она лишь кивала в знак согласия. Но когда он начал описывать свой спор с Берком и рассказывать о возможностях человека, она взяла его за руку и переплела его пальцы со своими. Он вдруг вспомнил, что раньше они гораздо чаще держались за руки, остановился, и задумался, почему сейчас это происходит так редко.
Но перед его мысленным взором продолжал висеть насмешливый плакат, подогревающий его гнев.
– Ты и в самом деле во все это веришь?
– Людям нельзя верить, – сказал Урко с вернувшейся в его голос уверенностью. – Я знал это всю жизнь, но когда я увидел, насколько некоторые из них… разумны… то я окончательно убедился в их коварстве.
Урсо смотрел на отца с каким-то удивленным и одновременно озабоченным выражением, но Урко предпочел не задумываться об этом.
– С другой стороны, я не могу иначе объяснить то, что увидел там. Мы никогда бы не построили такие гигантские трубы и туннели. Значит, это сделали какие-то другие существа. И эта картина. Мы бы никогда не нарисовали ничего настолько оскорбительного.
– Значит, Берк говорил правду?
– Да. Нет. Надеюсь, что нет, – наконец ответил он, стараясь убедить самого себя в том, что возможно и иное объяснение. Пусть ученые-шимпанзе ломают себе головы над ним. Немного успокоившись, он погрузился в сон.
На следующий день ему стало значительно лучше. Несмотря на боль, он встал с кровати и облачился в простые кожаные одежды. Одеваясь, он прислушивался к разговору между Элтой и Урсо, который касался как раз занимавшей его темы. Ему показалось, что он уже слышал нечто подобное вчера, прежде чем прийти в себя.
– Что такого невообразимого в том, чтобы люди и обезьяны когда-нибудь стали работать сообща? – спрашивал Урсо. – Мы все живем на одной планете, мы все разумны…
– Позаботься о том, чтобы тебя не услышал твой отец, – упрекала его Элта. – Ты же знаешь, какого невысокого он мнения о людях.
– Но разве Зако и тот другой человек, Вернон…
– Вердон, – поправила его мать.
– Зако и Вердон. Разве они не объединили усилия, чтобы вместе спасти отца? Разве это не доказывает, что такое возможно?
– Вердон и его товарищ Берк – это, скорее всего, исключение среди людей, – сказала Элта.
Урко захотелось вмешаться в разговор, но он подумал, что лучше не выдавать себя. В последнее время ему редко выдавалась возможность узнать, что на уме у его сына. Сейчас как раз представился удобный случай это сделать. В конце концов, узнав о его мыслях, он получит тактическое преимущество в возможных спорах.
– А что, если они обучат всему, что знают, других людей? – не унимался Урсо. – Что тогда? У нас много общих проблем, таких как те же землетрясения. Разве мы не смогли бы сообща найти способ решить их?
– Сынок, обезьяны и люди враждовали друг с другом на протяжении многих поколений. И мы сторонимся друг друга. Лучше, чтобы так оставалось и впредь.
– Лучше для кого?
– Лучше для нас и для тех же людей, – ответила Элта. – У нас у самих много разногласий; у орангутанов, шимпанзе и горилл свои предубеждения. Не стоит привлекать сюда еще и людей, только потому, что они в чем-то похожи на нас.
– Разве никто не задавался вопросом, почему они так похожи на нас? Так похожи на триаду, из которой состоит наше общество?
– Триаду, – повторила Элта. – Какое забавное слово.
– Я слушаю, что говорят учителя в школе, – хмуро сказал Урсо. – Что бы ни думал по этому поводу отец.
Разговор перешел на другую тему, но от Урко не скрылось, как Элта ненавязчиво постаралась сменить ее. Она не хотела продолжать спор о сходстве между людьми и обезьянами. Он отнесся к этому с одобрением, ведь его и без того тревожили мрачные мысли.
Урко официально числился в отпуске до тех пор, пока медики не скажут, что он готов выйти на службу, хотя сам он считал себя уже здоровым и даже сердито ворчал на медсестру, когда она пришла проведать его в последний раз. Ему не терпелось вернуться к своим обязанностям и продолжить охоту на людей-астронавтов.
Элта думала иначе.
За завтраком Урко сидел, погруженный в свои мысли. Он никак не мог отделаться от воспоминаний о том оскорбительном плакате и от тех выводов, к которым подталкивало это изображение. На вопросы жены и сына он отвечал лишь кивками или нечленораздельным бормотанием. Поняв, что он не расположен к беседе, они на некоторое время решили не беспокоить его, но когда посуда была вымыта, а на кухне был наведен порядок, Элта подошла к мужу. На ней красовалось новое платье.
– Ты что-то задумала, – сказал он таким тоном, каким обычно осуждал политиков.
– Твое присутствие дома разрушает мой привычный распорядок, – сказала она с улыбкой. – Чем быстрее ты вернешься к работе, тем лучше будет нам всем. А для этого тебе нужно побольше двигаться и разминаться, чтобы было о чем рассказать доктору Кире.
– Что значит побольше двигаться?
– Пойдем погуляем на солнце, может возьмем каких-нибудь фруктов на обед, – сказала она самым добродушным тоном, на какой только была способна.
Урко понимал, что она желает ему добра, да и он сам признавал некоторую пользу разминки. Посмотрев ей в глаза и оценив ее решительность, он кивнул. В большинстве вопросов последнее слово оставалось за ним, но сейчас он предпочел бы не спорить.
– А наш сын?
– Я тоже иду, – сказал Урсо, перекидывая через плечо сумку.
Урко одобрительно хмыкнул, и они вышли из дома. Яркий солнечный свет поначалу немного раздражал его глаза, но ему нравились тепло и твердая земля под ногами. Прошлым вечером к ним заходил доктор Зайус, сообщивший, что последствия землетрясения почти ликвидированы, а новых толчков больше не было. В их деревне Ховале были заметны кое-какие разрушения, но Урко с удовлетворением узнал, что поселения людей пострадали еще больше. Это значит, что людям труднее будет укрывать Берка, Вердона и этого предателя Гейлена.
Когда они дошли до окраины, Урко вдруг осознал, что двигаться уже не так больно. Он должен пересиливать себя, должен убедить всех в том, что он в порядке. Нужно закончить дела.
Элта взяла его за руку, переплетая его пальцы со своими, и он немного успокоился. Урсо следовал за ними в нескольких шагах. Они шли молча, но всем было приятно гулять. Если раньше Урко обычно осматривался по сторонам в поисках удобных укрытий или направлений для атаки, то теперь он просто любовался деревьями, кустарниками и цветами в садах. Чем дальше они отходили от Центрального города, тем более живописной становилась местность. Урко вдруг понял, что в последнее время даже не задумывался о красоте природы. В детстве он играл здесь, и знал, что Урсо с друзьями тоже часто сюда убегают, подальше от домов, которые может разрушить случайный подземный толчок.
Они подошли к дереву, опаленному давним выстрелом. На старом узловатом стволе выступили новые побеги с зелеными листьями. Урко замедлил ход, изучая их.
– Что случилось?
– Мы с Зако стреляли здесь в астронавтов, – сказал он, будто это само собой разумелось.
– Почему ты промахнулся? – спросил Урсо. – Ты же такой превосходный стрелок.
Урко не заметил в его тоне ни сарказма, ни гордости.
– Цели быстро двигались, – кратко ответил он.
Они пошли дальше, и он снова задумался о плакате с клеткой и бананом.
– Я должен найти их. Нужно снова уничтожить астронавтов.
– Снова? Я думал, они еще живы, – сказал Урсо.
Элта сильнее сжала пальцы в его ладони, словно подавая знак, значения которого Урко не понимал.
Тяжело вздохнув, Урко повернулся и посмотрел на сына.
– Как ты знаешь, эти люди, Берк и Вердон, утверждают, что они астронавты, прилетевшие сюда из другого времени и другого места.
– Ну да.
– Ты молод, и не помнишь этого, но когда-то были и другие люди, заявлявшие о том же.
– Ты шутишь, – недоверчиво сказал сын. – И сколько же, получается, всего было астронавтов?
Урко озабоченно прочистил горло, и Урсо замолчал. Что рассказать сыну, а что стоит утаить? И почему жена сжала его ладонь? Она-то знает все, от нее у него секретов нет. Но Урсо взрослеет, и вскоре он должен будет занять какое-то место в обществе. Урко надеялся, что он выберет карьеру военного, но пока что мальчик не демонстрировал ни малейших склонностей к стрельбе, верховой езде или хотя бы выслеживанию. Казалось даже, что он слишком часто витает в облаках и думает о чем-то своем. О чем именно – еще одна загадка. Судя по его утренней беседе с матерью, у Урко складываются какие-то странные представления об окружающем мире, и вряд ли он сумеет управлять даже собственным домом, не говоря уже о воинском подразделении.
Возможно, именно сейчас стоит поговорить с ним об опасности, которую представляют собой люди.
– Меня только что назначили главой службы безопасности и вручили шлем, когда мы услышали о том, что неподалеку отсюда что-то упало с неба, – начал свой рассказ Урко и махнул рукой на восток.
Урсо подошел к нему поближе, что на взгляд Урко было хорошим знаком. Ему не хотелось повышать голос, чтобы его услышал кто-то посторонний. Его слова не предназначались для чужих ушей.
– Советник Зайус и его молодая помощница доктор Зира настояли на том, чтобы отправиться на разведку вместе со мной, но я также распорядился выделить мне достаточный отряд горилл на случай возможной угрозы. На дорогу у нас ушел час, так что ты представляешь, насколько большой была эта штука, что мы слышали звук ее падения в городе. То, что мы обнаружили, невозможно описать: покореженные металлические куски и нечто, похожее на огромный ящик, наполовину скрытый в песке. Вокруг него сновали какие-то существа в белых одеждах, покрывавших их с головы до ног. Они выглядели ниже нас и не такими массивными, более похожими на людей. Я приказал своим солдатам рассредоточиться и обойти их полукругом. Ранее мы не видели ничего подобного, и понятия не имели, какую угрозу они собой представляют.
Урко сделал паузу, и Элта протянула ему фляжку. Он одним махом выпил половину, вдруг почувствовав, как его мучит жажда – скорее всего, от ран и от лекарств.
– Это были астронавты? – спросил Урсо.
– Думаю, они так и называли себя, – ответил Урко. – Насколько мы могли судить, высадились они там не специально, а в результате какого-то несчастного случая. Мы не могли определить их точное количество, как и не могли сказать, насколько они опасны. Они двигались бесцельно, и оружия в их руках я не заметил, поэтому решил, что они не представляют непосредственной угрозы. Зайус восхищенно рассматривал металлическую конструкцию, а Зира заметила, что они не выглядят ранеными.
Потом один из них снял шлем. Наши догадки подтвердились. Это был человек. Зайус поразился и восхитился этим, но я лишь подумал об опасности таких технологий для нашего народа.
Зайус предположил, что перед нами какое-то транспортное средство или своеобразный корабль. Он настаивал на том, чтобы сохранить его для исследований, поэтому я приказал солдатам окружить его и проверить, можно ли как-то его передвигать. Вместе с другими мы приблизились к четырем людям. Я не переставал удивляться тому, что люди создали нечто такое сложное. Все наши предыдущие исследования говорили о том, что они не владеют умением обрабатывать металлы. Назначение этого механизма оставалось для нас неизвестным, хотя Зайус уже начал выдвигать свои предположения. Их было едва ли не больше, чем звезд на небе. Моей же задачей было выяснить, откуда взялись эти люди, и какую угрозу они представляют для нас. Если бы им удалось вернуться домой, то они могли бы вызвать подкрепление, поэтому я решил перебить их всех немедленно.
Урсо остановился и замер на месте с раскрытым ртом.
– Даже не поговорив с ними? – с трудом выдавил он из себя вопрос.
– Сын, людям нельзя доверять. Люди лгут. Они пойдут на что угодно, лишь бы остаться в живых, но каждый человек – угроза нам и нашему образу жизни.
Урко понял, что слово в слово повторяет речь инструктора, обучавшего его несколько десятилетий назад, задолго до того, как с неба упал невиданный корабль.
Человеческий мальчик с бананом и обезьяна. Они выглядели немного примитивными, но совсем не чужими.
– А мы умеем сооружать что-то подобное?
Такой невинный вопрос.
– Нет, – твердо ответил Урко. – Мы же не птицы. И нам нечего делать в воздухе. Мы испокон веков живем на земле; так будет и впредь.
– И что случилось дальше?
– Оказалось, что оружие у них все-таки есть, но я не сразу это понял, потому что оно не было похоже на наше. Один из них заметил нас, подал знак другим, и они разбежались в разные стороны от корабля. Я приказал своим солдатам охранять корабль, а сам продолжил погоню.
– А как ты понял, за кем нужно бежать?
– Мне подсказали мои инстинкты, Урсо, – сказал Урко и подмигнул. – Не зря же меня сделали начальником.
Урсо кивнул, подошел поближе, и они продолжили путь.
– Я вот чего не понимал. Я знал эту местность по тренировкам, и к тому же часто заезжал туда. Но им каким-то образом удавалось скрываться от меня и от моих солдат. Они демонстрировали поразительную сообразительность, не свойственную тем людям, которых мы знаем. Меня это одновременно и интересовало, и ужасало. Если существует племя очень умных и хитрых людей, то оно представляет огромнейшую опасность для обезьян.
– Какой-то слишком поспешный вывод, – сказал Урсо.
Урко с укором посмотрел на сына, не говоря ни слова.
– В лучшем случае с существованием людей можно смириться, – сказал он наконец. – Но они крайне опасны, и их всегда следует воспринимать как угрозу. Погоня заняла некоторое время. Мне редко случалось охотиться настолько долго. Я даже начал уставать. Одного из беглецов я догнал у горы, и он поднимался по ее склону почти с обезьяньей ловкостью. Один из моих подчиненных оказался совсем рядом с ним и полез вслед за ним. Но этот человек – как позже выяснилось, их предводитель – оказался настолько коварным, что специально скидывал камни за собой, и в конце концов убил моего лейтенанта.
Я пришпорил лошадь, подъехал к горе, и начал взбираться по склону сам. Человек в то время уже почти добрался до вершины, но поскольку я искусный скалолаз, то быстро догнал его и сбросил вниз. Позже я узнал, что его звали Бенгстен, но это не важно. Я свернул ему шею собственными руками, и тем самым устранил одну из этих четырех тварей.
– Ты говоришь о них, как о пауках, но они же люди, – возразил Урсо.
– Они прежде всего угроза! – выпалил Урко в гневе. – Ты не понимаешь, сынок. Откуда бы эти люди ни появились, они опасны. Если бы они обучили местных людей, то нам бы не было покоя. Сегодня такую же опасность представляют собой Вердон с Берком.
– А разве тебе не хотелось бы узнать, как делать машины, вроде той, про которую ты рассказал? Или подземные машины, которые когда-то, как ты говорил, двигались по тем туннелям?
Урко удивленно посмотрел на сына.
– Какой толк в машине, которая падает на землю? Или в той, которая ползает под землей?
– Ну хорошо, а как насчет того, чтобы научиться создавать удивительные металлы, чтобы потом сделать отличное оружие для твоих солдат?
В этих словах был какой-то смысл. Пожалуй, допросив Берка или Вердона, он действительно получит ценные знания. Но если астронавты поделятся своими знаниями не с ним, а с местными людьми, то разве это не создаст угрозу для его нынешнего положения?
– Ты точно не орангутан? – иронично спросил Урко, но, похоже, ни Элта, ни Урсо не оценили шутку.
– Ты убил их всех?
– Одному, по имени Чарльз, удалось скрыться. Я так и не узнал, что с ним случилось, но надеюсь, что в жаркой и бесплодной пустыне он не выжил. Солнце должно было поджарить его в том плотном одеянии.
Элта обняла мужа обеими руками и прижала его к себе.
– Я помню эту историю. Расскажи, что было потом.
Урко кивнул и продолжил:
– Я был так увлечен погоней за Бенгстеном и дракой с ним, что не заметил, как ко мне подобрался человек, называвший себя Лафивером. Странные имена. Он сшиб меня с ног, схватил мою винтовку и ударил меня изо всех сил. Но вместо того чтобы пристрелить меня, он взял большой камень и замахнулся. Я был настолько ошеломлен, что едва мог пошевелиться.
Урсо тяжело вздохнул, а Элта сжала его руку покрепче. Урко очень живо представил себе те секунды, в которые он испытал искренний страх. Он никогда не рассказывал жене о том, насколько близко к смерти тогда оказался, и ему не хотелось делиться этими переживаниями ни с кем.
– Четвертый человек, Томас, схватил Лафивера за плечо и отдернул его. Может, он не хотел, чтобы тот убивал меня, а, может, просто сделал это в пылу погони, чтобы выиграть время и успеть скрыться самому. Так или иначе, но Лафивер упал, я поднялся на ноги, а мои солдаты окружили их обоих. Я подобрал свою винтовку и уже прицелился, чтобы выстрелить, как показался Зайус.
– И ты бы так просто выстрелил в них?
– Никакого выбора не было, Урсо. Либо они меня, либо я их. Иногда приходится принимать решение очень быстро, иначе погибнешь.
Урко подумал, что Урсо определенно не годится для военного дела. Отчасти это его разочаровывало, но какая-то другая его сокровенная часть, о которой Урко предпочитал вспоминать как можно реже, даже немного радовалась тому, что его сын не будет подвергать свою жизнь риску.
– Но все изменилось, когда Томас открыл рот и заговорил. Зайус подозвал Зиру к себе и они уговорили нас опустить оружие, пока они не побеседуют с этим человеком.
Даже сейчас, несколько десятилетий спустя, он с презрением вспоминал, как советник рисковал своей жизнью, пускаясь в бесплодные переговоры с человеком-вредителем, представляющим большую опасность именно из-за хитрости и коварства.
– И что же сказал Томас?
– Он сказал, что не хотел причинять нам вреда, и что его машина не только пролетела по воздуху, но и пересекла пустоту, в которой расположены звезды. Затем он приукрасил свою ложь еще и утверждением, что также прибыл из другого периода времени.
– Ты хочешь сказать, из будущего? – спросила Элта.
Либо она забыла эту подробность, либо он никогда не рассказывал о ней. Зайус тогда еще строго предупредил его, что все услышанное представляет собой государственную тайну. Впрочем, и тогда, и сейчас эти россказни казались Урко полной чушью, выдумкой нездорового или лживого ума. И проблемой в любом случае.
– Он утверждал, что он жил тысячу лет назад, в нашем прошлом, – ответил Урко.
Перед его мысленным взором снова предстала «станция метро» со всеми ее чудесами. Разум, способный построить такие невероятные сооружения с транспортными машинами, питаемыми «атомной энергией», вполне мог бы создать и машины, путешествующие по небу и по пространству между звездами. И даже перемещающиеся во времени. Но, в очередной раз вспомнив о плакате, связывающем Землю Берка с Землей Урко, он невольно напрягся.
– Тебе больно? – с тревогой в голосе спросила Элта.
– Нет, все в порядке, – ответил Урко, стараясь больше не думать о плакате. – Зира продолжала расспрашивать Томаса, намереваясь выведать все его тайны. Тем временем мои всадники вернулись и доложили, что потеряли Чарльза. Лафивер стоял молча. Помню, что предложение Зиры и Зайуса о том, чтобы доставить людей в Центральный город, показалось мне безумием. Как глава службы общественной безопасности, я совершенно четко осознавал свои обязанности. Я должен был защищать обезьян любой ценой от любой опасности, а в том, что эти люди крайне опасны, у меня не оставалось никаких сомнений. С меня было достаточно. Я поднял оружие и прицелился в Томаса, но в последний миг между ним и мной встала Зира. Пуля, которая должна была положить конец угрозе, угодила в нее, и она погибла. Глупая обезьяна.
– Глупая? – громко переспросил Урсо, в голосе которого отчетливо слышалось сомнение. – Подумай только, чему он мог бы нас научить!
Урко с Элтой посмотрели на своего сына.
– Ты просто так взял и убил того, кто мог бы научить нас делать разные удивительные вещи из металла, а не просто ножи и подковы, – Урсо помедлил, ожидая ответа, но, не дождавшись, спросил: – А что случилось с Томасом?
– К его чести будет сказано, он просто стоял на месте, глядя на Лафивера и Зиру. Зайус кричал на меня, я кричал в ответ. Оба мы убеждали друг друга в своей правоте и утверждали, что представляем тут высшую власть. Тогда мы были моложе и горячее. Мы даже едва не подрались, что было бы нарушением протокола. Томас воспользовался подвернувшимся случаем и попытался сбежать.
– Хорошо, – вырвалось у Урсо.
– Одна из моих самых смекалистых горилл – оказалось, что это был Зако – увидела это, прицелилась и выстрелила. Так было покончено с угрозой.
– Но Чарльза же не нашли! – сказал Урсо с заметной радостью в голосе.
– Да, с тех пор его не видели. Он мертв.
– А остальных, значит, вы перебили, – сказал Урсо недовольно.
– Они были опасны! Люди – это всегда угроза, – повторил его отец.
– Тогда зачем мы разрешаем жить остальным?
– Иногда они бывают полезными, – признал Урко. – Если их держать в покорности и указывать на место. Но поверь мне, при первых же признаках опасности их перебьют не задумываясь.
– И что случилось после того, как ты безжалостно перебил этих людей? – хмуро спросил Урсо.
– Устранил, – нетерпеливо огрызнулся Урко. – Не перебил, а устранил угрозу. Зайус приказал моим солдатам похоронить Зиру и астронавтов. Мы вырыли могилы и поставили знак в ее честь.
Зира ему нравилась, и он даже немного уважал ее, но в конце концов доброта ее погубила.
– А их машина?
Урко нахмурил лоб, вспоминая.
– Мы были так заняты похоронами, что не заметили, как к машине подобралась группа людей, которые принялись разбирать ее на части в поисках чего-то полезного. Они были словно мухи, налетевшие на оставленную без присмотра еду. И такие же жалкие. Мои солдаты выстрелили, чтобы отпугнуть их. Видимо, какая-то пуля попала в важную деталь, машина загорелась, и ее нельзя уже было спасти. Вскоре она представляла собой бесполезную кучу хлама. После того, как огонь погас, мы привели туда животных с инструментами и закопали остатки. Больше никто не должен до нее даже дотрагиваться.
– Так почему же ты не дал людям выговориться? Что ты боялся услышать?
– Боялся? Ничего я не боялся, – недовольно ответил Урко, сердясь на себя самого за то, что ему приходится оправдываться перед собственным сыном.
– Разве мы не могли бы научиться у них чему-то полезному?
Урко покачал головой.
– Это бестолковые существа.
– Даже Вердон и Берк – те астронавты, которые появились здесь недавно?
– Да, я признаю, что они довольно умны, но чему нам у них учиться?
– А разве не Берк помог тебе выбраться из западни и тем самым спас тебе жизнь? – мягко спросила Элта.
Урко вспомнил, как человек вел себя под землей. Берк действительно придумал план, а потом даже связался с Вердоном с помощью какого-то кода, который он выстукивал по металлическим деталям, выходящим на поверхность. Тогда у него не было времени подумать над этим, но да, человек продемонстрировал необычную сообразительность. И тем самым он был опасен.
– Если эти туннели вырыли люди, то, конечно же, он знал, как из них выйти, – ответил Урко, но без особой уверенности, что только вызвало больше сомнений у Урсо.
– Значит, по-твоему, нам у них совсем нечему поучиться. А вот доктор Зира думала иначе. И советник Зайус так думает до сих пор. Иначе их бы давно всех истребили на много миль вокруг.
– Что за ерунду ты говоришь? Поучиться у людей? Я же сказал, что им нельзя доверять.
– Мы с друзьями в школе говорили о том, есть ли еще такие умные люди, вроде тех двоих, что доставили вам немало хлопот. И говорили о том, откуда они могли взяться. А если среди людей есть такие же умные женщины, то их можно было бы спарить, и тогда у них родились бы умные дети.
«А вот это действительно тревожная идея», – подумал Урко. Но хуже было то, что она казалась интересной и хорошей его сыну-подростку.
– Почему мы не можем жить в мире друг с другом на одной планете? Как соседи?
– Жить в мире? – переспросил Урко, отчетливо произнося каждый слог.
Он даже не мог бы сказать, какое чувство в нем сейчас сильнее – гнев, удивление или разочарование.
– Они всего лишь животные. В лучшем случае их можно приучить выполнять тяжелую работу. В худшем случае они паразиты, которые истощают наши ресурсы. С паразитами не живут в мире, как с соседями.
– Берк и Вердон спасли тебе жизнь! Разве ты им ничем не обязан?
Нет, он не обязан. Так всего лишь удобным образом сложились обстоятельства, ничего более. Люди остались в живых из-за слабовольного Зако. Будь его воля, они давно были бы мертвы.
– А что еще говорят твои друзья?
– Ну, мы же не все время говорим о них, – ответил Урсо, на взгляд Урко несколько уклончиво. – Но они не доставляют нам неприятностей, даже Вердон и Берк. Я не понимаю, почему ты хочешь их убить.
– Если они действительно происходят из поселения умных людей, то, вернувшись домой, они расскажут о нас, и тогда сюда может хлынуть их целый поток. Наша жизнь изменится навсегда, никто не сможет защитить тебя и… твоих школьных друзей… Мы станем сражаться между собой за еду и воду, за ценные ресурсы, за лошадей для верховой езды.
– Разве нельзя всем этим делиться?
– Урко, Урсо, разве сейчас самое время спорить? – спросила Элта, наконец-то решив вмешаться и успокоить их.
Урко окинул жену строгим взглядом, стараясь понять, не испытывает ли и она сочувствие к людям. Она знала, что Берк спас ему жизнь, так что, возможно, этот человек и заслужил какое-то одобрение с ее стороны. Впрочем, по ее лицу ничего нельзя было утверждать наверняка.
– Отец несколько недель выслеживал этих людей, которые оказались такими умными, что остались в живых, – огрызнулся Урсо.
Урко зарычал в негодовании. Не будь Урсо его сыном, он бы ударил мальчишку. С трудом сдерживаемый гнев искал выхода, и, зарычав еще сильнее, он принялся поднимать с дороги и швырять прочь камни. Раны его еще не зажили до конца, но от боли ему становилось лучше, от нее он чувствовал себя более живым.
– Я не хочу драться, – пробормотал Урсо, явно испуганный такой вспышкой ярости со стороны отца. – Я хочу всего лишь понять.
Урко в мгновение ока налетел на него, сшиб с ног и прижал к земле, невзирая на мольбы Элты.
– Это люди разрушили мир и истощили его ресурсы. Люди портят все, к чему прикасаются! Люди опасны! Берк и Вердон умнее большинства из них, и это делает их опасными вдвойне. Тем более их нужно найти и уничтожить. Я сделаю все что угодно, лишь бы защитить тебя!
Запыхавшись, Урко поднялся на ноги. Гнев его прошел. Он почувствовал себя уставшим и обессиленным. Ему захотелось прилечь и отдохнуть, но сейчас они находились довольно далеко от дома.
Человеческий подросток. Банан. Клетка. Эта картина снова и снова мелькала перед его внутренним взором.
Берк поведал Урко страшную и крайне опасную тайну об истории их мира. Никто, даже Зайус, не должен узнать эту тайну. Берк и Вердон представляют собой смертельную опасность для всех обезьян. Если многие молодые обезьяны думают так же, как и Урсо, то даже само присутствие этих людей уже ставит существование всего их общества под угрозу.
Какие бы другие дела ни ожидали Урко, он, прежде всего, должен выполнить самое главное дело своей жизни – уничтожить этих двух человек и предателя Гейлена. Он должен спасти Центральный город и цивилизацию обезьян. Должен спасти своего сына от порочного влияния.
Никогда больше человек не будет протягивать банан обезьяне.
