Глава 6, в которой выясняется, что то, что эльфу смерть, русскому тоже радости не приносит
Ох, блин. Понедельник – день тяжёлый. Не знаю, какой сегодня на самом деле день недели, но фигово точь-в-точь по-понедельничному. Башка в куски, как перегретый камень. Руки-ноги ноют, зубы, и те болят. Какое счастье, что я не улитка. У неё, говорят, вообще тысячи зубов. И если все при этом болят… Ну его ни фиг.
В глазах темно, в башке как молотком по вискам стучат. Глаза вообще открыть не могу – сразу вертолёты. Что же я вчера такое пил? И вообще, где я, чёрт возьми? Темно, как… сами знаете где и у кого. А главное – пить!!! Ужасно хочу пить. Во рту – как стадо баранов паслось.
Тут мне в губы что-то – тук-тук. Трубочка. Ну да, я же на космической инопланетной станции, вроде, если не приснилось. Может, Герасим заботится?
Надо же, в трубочке какой-то тоник. Освежающий, кайф! Минут пять не мог напиться. А потом глаза сами снова закрылись. С бодуна сон – лучшее лекарство.
Проснулся снова в темноте. Голова опять гудит, как старый кулер, мышцы болят все. Чувствую себя похмельным колобком, который весь и есть больная с перепоя голова.
– Герыч, включи свет!
Нет, это не крик, это сипение простуженной кобры. Но стало чуть светлее. Стоп, у меня же мыслесвязь есть.
Герасим, что творится? Герасим!
Молчит, как белорусский партизан. Может, со связью что? Ну там, деньги кончились, или вне зоны доступа.
Какой «Вне зоны», если я в Икарусе? А я в Икарусе? Ну да, а кто же тогда в зубы трубочку сунул? Или всё-таки нет?
Свет особо не помогает. Всё вокруг белое, будто меня в простыню замотали. Причём, в мокрую. Надо выбираться.
Руки дрожат, сил нет. Даже поднять их толком не могу. И просыпается голод. Сейчас бы холодца с хреном, точно бы помогло.
В губы пихается очередная трубочка. На этот раз жидкость по вкусу напоминает грибной суп. Без соли. Фу, гадость! Но ем. Сначала чуть пробую, потому что без соли невкусно, а потом хлебал так, что чуть трубку не проглотил. Ещё! Ещё! Фух, наелся. Теперь бы снова поспать. Глазки закрывай, баю-бай.
В третий раз я проснулся уже почти живой. Голова, правда, как чужая, и всё тело не слушается, но даже смог кое-как выбраться из медкапсулы. Так я что, в медкапсуле ночевал? Стоп, а почему тогда так хреново? В ней же, вроде, всё наоборот должно быть, даже органы отрастить можно. Не лишние я имею в виду, а те, которые там, в бою потерял, или по собственной глупости. Что-то здесь не срастается. Хоть и медкапсула.
И ещё. Я нейросети не чувствую. Надули меня аграфы, похоже, как гелиевый шарик. Мою старую вынули, а новую не поставили. А может, попытались поставить, а она не подошла, вот и бросили.
Блин, хреново-то как! Так, а капсула где? Разве не у них на корабле?
Нет, оказалось, не у них. Наоборот, у меня. Вокруг родной Икарус, только мыслесвязи нет.
– Герасим, друг родной, выручай.
– Тоха, что случилось? Почему я тебя не чувствую? Ты внутри?
– Я-то внутри. Но вот эльфы местные нас, похоже, кинули. Прямо через своё потное бедро. Спёрли у меня сеточку и срулили в закат.
– То есть, ты сейчас без сети?
– Получается так.
– Тогда извини, но ты не можешь быть пилотом транспорта.
– Зашибись!
– Не получится. Я стационарно укреплён и даже манипуляторов нет.
– Да я не в этом смысле. Не нужно мне, чтобы ты зашибся. Это междометие, выражающее эмоции.
– Тогда согласен. Новость действует как удар, так что твоё междометие полностью соответствует ситуации.
– А ещё у меня всё болит, как у колобка с похмелья.
– Голова?
– И голова тоже. А ещё руки, ноги, живот. Одно место здоровое осталось и то мне сейчас ни к чему.
– А медкапсула? Аграфы оставили у нас на борту свою медкапсулу. Причём не старую, а нового образца.
– Так я только что из неё вылез.
– Так не бывает, Тоха. Или ты здоров, или искин капсулы тебя не выпустит.
– Вот свяжись с ним и спроси.
– Не могу. Радиошунт у неё до линии сетки не дотягивается. Её бы на локоть влево подвинуть.
– Это на полметра?
Внезапно с места сорвался один из дроидов, подскочил к капсуле и начал её натужно пихать. Пара минут, и всё было сделано. Медкапсула, подарок аграфов, стояла ровно на полметра правее.
И тут в дверь постучали. Даже не так. Замолотили, будто выбить её кто хотел.
– Иду! – прямо как дома ответил я и поплёлся на заплетающихся ногах к шлюзу.
Ну кто там ещё мог быть? Конечно, Трокс.
– Ты не слишком загордился, парень?
Бригадир выглядел не то, чтобы сердитым, так, недовольным. Да и на лице его не читалось ни злости, ни прочего гнева. Было бы – я бы увидел. Морда вон, как альбом для рисования, все эмоции крупными буквами. И сейчас только обида и немного зависти.
– Ты о чём?
– Работать больше совсем не будешь? Можно Икарус твой следующему передавать?
– Э… подожди, Трокс. Я не загордился. Просто что-то со мной эти ушастые сделали, только час назад в себя пришёл.
– Ну и как нейросеть? Мысли уже читаешь? Пятна на солнце разглядеть можешь? Или чёрные дыры?
– Ага, размечтался!
Надо было видеть, как его широкая, не круглая, а наоборот, чуть растянутая скулами по горизонтали физиономия мгновенно вытянулась. Будто кто мячик для регби перевернул и на попа поставил.
– Я же говорю, только очнулся. Эти сволочи старую сеть с меня сняли, а вместо неё какую-то гадость воткнули, такую, что я как с похмелья себя чувствую.
– Так в медкапсулу ложись.
– Блин, я из неё только вылез!
– И что? – он так и не понимал.
– И ничего. Так же хреново. Башка болит, руки-ноги дрожат, живот крутит.
– Да… лететь-то сможешь?
– А куда деваться? Деньги просто так в карман не упадут.
– Да, кстати, насчёт денег. За шлюпку и капсулу тебе дали премию. Пятьдесят тысяч. – Он замялся. – Ну, как – дали. Списали с долга.
– Блин, вот жмоты! А на карточку? Ничего?
– А на карточку, брат, сам зарабатывай. Можешь – лети. Не можешь, я тебя на другой участок перекину. Например, металлолом с рудой в концентратор загружать.
– Эй! Ты чего? Я тебе дроид что ли?
Трокс захохотал так, что, по-моему, задрожали даже стенки Икаруса.
– Нет, не лопатой кидать, – и ржёт, паршивец. – Разумный там нужен, чтобы эти железные болваны по запарке ничего лишнего в приёмник не загрузили.
– Всё равно не хочу. Я бы лучше полетал. Только в себя приду хоть чуть.
– Ну ладно. Но до завтра если в рейс не уйдёшь, у начальства ко мне появятся вопросы. И придётся что-то делать.
– Понял, не дурак.
– Ну, думай, не дурак, думай. Если что, я на месте.
Он как-то ободряюще на меня глянул, и пошёл. Нет, всё-таки нормальный чел, то есть этот, как его, разумный в общем, мой бригадир. Не диктатор.
Дверь шлюза закрылась, я повернулся в сторону пилотского кресла, и стоял, опираясь о стену. Ноги ещё тряслись.
– Что, Герыч? Как дальше жить будем? Из меня сейчас пилот, как из Трокса балерина.
– Я не имею права стартовать, если в пилотском кресле не сидит живой пилот.
– Блин, так я сейчас в лучшем случае полуживой.
– Тоха, а у тебя никого нет из знакомых, кто с нами хотя бы на один рейс согласился слетать?
– Откуда? Все мои знакомые здесь это вон, Трокс, да Ксюха. И та куда-то пропала.
Я на заплетающихся ногах добираюсь до пилотского кресла и растекаюсь по нему как пудинг.
– Минутная готовность, – радостно докладывает Герасим.
– Не понял?
Действительно, в моём состоянии что-то понять и так трудно, а такой кульбит вообще невозможно.
– Герыч, ты решил в беспилотник поиграть?
– Ни в коем разе. Согласно данных, пилот находится в кресле управления, так что я вполне могу приступать к взлёту.
– Тогда я вообще ничего не понимаю. Сам я ничего, значит, не чувствую, ты меня тоже не видишь, а кресло, что, получается, умнее нас обоих? Бред какой-то. Никогда не думал, что я тупее табуретки.
– Подозреваю, что нейросеть у тебя всё-таки есть. Но, возможно, неисправная, или нестандартная.
– И что? – задаю универсальный вопрос.
– Я бы советовал пользоваться случаем и пытаться заработать деньги.
– Да какой «заработать»? Я так хреново себя чувствую, хоть живи в этой чёртовой медкапсуле.
– Ну, поначалу я помогу. Вылетим, а там иди, лечись. Если всё получится, к месту боя прибудешь бодрым.
– Хорошо бы. Ладно, полетели.
Из капсулы меня вышвырнуло как пробку из бутылки, к тому же нашпиговало какими-то стимуляторами настолько, что я сперва добрался до кресла, и только потом пришёл в себя.
– Что случилось?
– Бой в двух орбах от нас.
– Орбы? Это много? Что-то я не помню таких единиц.
– В переводе на привычные тебе, два орба около шестидесяти миллионов километров.
– Вот блин. Никак не привыкну к космическим расстояниям. Это вообще, много?
– Да почти рядом.
– И что? Нам кирдык?
– К счастью, нет. Нас пока не видно, свалка прикрывает.
– А ты сам-то видишь, что там творится?
Над панелью возникли непонятные точки, некоторые двигались, какая быстрее, какая наоборот, чуть шевелится. Некоторые застыли. Я вообще разобрал только наш Икарус, и то потому, что он, как всегда, висел в центре. Плюс снова начала болеть голова.
– Ни фига не понимаю. Что там вообще творится?
– Вот эти трое, – три точки подсветились красным. – Напали на караван аграфов.
Теперь две точки подсветились синим.
– Они что, ещё не уехали?
– Как раз двигались в точку прыжка.
– Ничего не понял, потом расскажешь. А напал-то кто? Наши что ли?
– Судя по всему, агарские пираты. Так называемые «свободные торговцы».
– Блин… Какого чёрта им здесь надо?
– Непонятно. Похоже, охотились именно за аграфами.
И тут над панелью произошла интересная штука. Один синий кораблик превратился в прозрачный шар чуть меньше теннисного, а второй исчез. Да красиво так. В момент открылся портал, точка в него – нырьк – и тут же закрылся. А за ним три красных следом. В свои порталы, понятное дело.
– Блин, я вообще ничего не понимаю, – я помотал головой. Боль чуть отступила. – Что это было?
– Атака, Тоха. Пираты взорвали яхту аграфов, а катер сопровождения ушёл в прыжок.
– И пираты за ним что ли?
– За ним или нет, неизвестно, но что тоже прыгнули, без сомнения.
– Обалдеть. А мы так можем?
– И не надейся! – в голосе искина звучал неприкрытый сарказм. – У нас вообще нет прыжкового двигателя.
– А жаль. Я бы попрыгал. Раз, и уже возле свалки. Не пилить целые сутки.
– Тоха, похоже, работа аграфов плохо отразилась на твоём интеллекте. Прыжок возможен только между системами.
– Чё сразу обзываться? Я-то откуда знал?
– Держись!
Я машинально схватился за что попало, тут же пропало тяготение, Икарус сделал резкий вираж и понёсся вперёд.
– Герасим, ты что творишь?
– Сиди, не мешай. Сейчас уйдём.
На экране, прямо посередине появилась красная окружность. Она вертелась вокруг центра с бешеной скоростью. Несмотря на отсутствие силы тяжести, меня швыряло в кресле, раздался звон. Похоже, что-то незакреплённое билось о стенки. А может, мы во что-то врезались.
– Да что случилось?
– Открылась кротовая нора. Держись, – пояснил Герасим.
И в этот момент в нас ударило что-то тяжёлое. Икарус дёрнуло, несколько раз перевернуло с такой скоростью, будто он и не весил ничего. Потом снова закрутило, и вдруг всё замерло.
Невероятное ощущение. Представьте, что вас растянуло на миллиарды километров. Вот знаю я, что сижу в кресле, и изо всех сил цепляюсь за подлокотники. И в то же время я вижу себя прямо среди свалки. На меня летит какой-то обломок с торчащим стволом, за ним ещё. Впереди тоже такие же обломки, но я в этот момент сам нахожусь в совершенно другой системе. Я вижу, как Икарус выползает из норы. Причём, без всяких радаров.
И время. Это бред какой-то. Одновременно я понимаю, что проходит одно мгновение, не больше, но это мгновение растянулось лет на тысячу. Я жду и жду, когда же оно закончится.
А самое главное – внутри меня. Будто все клетки тела перемешали, разобрали как кусочки пазла, и теперь обратно складывают. Веками, блин! Одно хорошо, головная боль была отдельным кусочком, и её забыли вложить при сборке. Какое облегчение. Вот пройдут тысячелетия, я вылезу из дыры весь, и тогда уже башка болеть не будет.
Но сейчас я какой-то полупрозрачный стал. Наверное, потому, что по длине растянутый. Попробовал поднять руку, но на это нужно время, а его здесь нет. Одно мгновение. Я даже моргнуть не успеваю. Блин, не успеваю моргнуть за тысячи лет. Бред какой-то. Но вот такие в этой чёртовой норе ощущения.
И тут же всё прошло. Я прекрасно понимаю, что объективно по времени всё закончилось в тот же миг, когда началось, но субъективно-то… Блин… никому не пожелаю.
– Герыч, ты живой?
– Здравствуй, Антон. Меня зовут Санир. И да, ты прав. Теперь я живой.
– Стоп. Ни фига не понял. С этого места поподробнее.
– Меня зовут не Герыч, и даже не Герасим. Когда я был разумным, меня звали Санир с’Лант.
– Что значит «был разумным»? А сейчас ты какой?
Герыч, или как там его теперь зовут, рассмеялся.
– Ты прав. Но слово «разумный» означает ещё и существо, принадлежащее к одной из живущих в Содружестве рас.
– Да знаю я. Ты лучше объясни, что произошло.
– О! Это долгая история.
– Да ладно тебе. Давай, не трави душу.
– Меня звали Санир, и я преподавал квантовую математику.
– Подожди. Так ты человек что ли?
– Нет, сейчас у меня вообще нет тела.
– Что-то ты меня совсем запутал. Ты кто вообще? Что не искин, я уже понял. А кто?
– Когда-то я был сполотом.
– Кем-кем?
– Сполоты – одна из рас содружества миров. Гуманоидная раса.
– Так, понятно. И что случилось?
– Раакшасы после войны с архами завладели некоторыми технологиями. Точнее, получили их от архов, как союзники.
– Подожди. Архи, это пауки такие. Я в сети видел. И война была семьсот лет назад. Так раки, что, против наших были?
– Там сложно всё. Правительство раакшасов сотрудничало с захватчиками. Но после войны, на Траминском процессе, ракам удалось доказать, что они делали это под давлением, чтобы сохранить жизнь расы.
– Ага, знаем такое дело. Как у нас французы во время Великой Отечественной. Их, небось, тоже потом даже в список победителей включили?
– У Раакшасов всего одна планета, и после войны её закрыли в карантин.
– Это правильно.
– Может быть, но со временем карантин сам собой сошёл на нет, и раакшасы зажили, как и все остальные. Хотя в содружестве их не очень любят.
– Ну, а с тобой-то что было?
– А меня захватили пираты, продали раакшасам. А те, пользуясь технологиями архов, сделали из моего мозга био-искин.
– Обалдеть! Врагу не пожелаешь. А разве это можно?
– Нет, конечно.
– Тогда почему?
– У карантина оказалась и оборотная сторона. Пользуясь своей изоляцией, ракообразные творили, что хотели, не считаясь с законами содружества. Именно благодаря им пиратство получило настолько мощный толчок к развитию. Контрабанда, работорговля.
– Так мне сказали, нет работорговли?
– Всё правильно, нет. Уже лет сто, как никто не забирает в рабство граждан содружества. А вот с диких планет – запросто. Внушают ложные воспоминания, или стирают реальные, и всё, разумный считает себя обязанным своим якобы спасителям.
– А на самом деле…
– А на самом деле чаще всего никто никого не спасает.
– То есть и мне…
И тут я вспомнил. Не было никакого КАМАЗа! Меня утянули с улицы силовым лучом, и тут же поместили в капсулу. Вот тебе и благодетели…
– Что ж их не перебьют всех?
– Для этого нужно собрать доказательства. То есть, проникнуть на планету. А это сложно. Во-первых, Томут…
– Это что?
– Так называется планета. Так вот, там сложные условия для жизни других рас. Очень высокое давление, благодаря чему раакшасы обходятся без лёгких – они единственные в содружестве двоякодышащие – жабры плюс капиллярное всасывание кислорода. Опять же, внешние различия не позволяют находиться на планете скрыто. Только прямые инспекции.
– Ну да. А инспекторы всегда видят лишь то, что им хотят показать. Это я знаю. В общем, с раками разобрались. А с тобой-то что?
– Я вспомнил.
– Что именно?
– Всё. Понимаешь, при создании искина из памяти разумного стирается личность. Благодаря твоему отношению я и так пытался имитировать разумную деятельность, а после перехода я и в самом деле вспомнил всю свою прошлую жизнь.
– Кстати, а куда мы перешли?
– Понятия не имею. Сейчас попробую свериться с базами, которые в меня загрузили при создании искина. А ты пока займись пробоиной в трюме.
– Какой ещё пробоиной?
– Перед падением в нору в нас что-то врезалось. В трюме инородное тело и дыра в твой рост. Отправь дроидов заделать.
Ага, легко сказать «отправь». Нейросети-то нет. Так они меня и послушают.
Я встал, надел лёгкий скафандр, и через внутренний шлюз прошёл в трюм. Ноги, кстати, почти слушались, хоть и было ощущение, что они не совсем мои. Дроиды уже суетились возле пробоины, накладывая бронелисты, и мастеря какие-то заплатки из сложенных в углу обломков. Всё-таки хорошо быть запасливым. Я пару минут посмотрел на их слаженную работу. Не знаю почему, но мне казалось, что иногда они тихонько матерятся про себя. Когда там, гайка приржавела или шлиц на саморезе сточился. Я глянул на трюм. Дыра потихоньку уменьшается, в углу валяются припасённые мной обломки, которые сейчас отлично пошли в дело.
А посреди трюма стоит очень хорошо знакомая мне конструкция. Та самая, переданная лично мной аграфам, медкапсула. Стоит, уткнувшись углом в противоположную стенку, практически поперёк прохода, как ни в чём не бывало, будто и не отдавал никуда. Вот такое вот дурацкое дежа-вю.
Я дважды обошёл её по кругу, перепрыгивая упёртый в переборку край, и хорошенько разглядел. Жаль, номер не помню, но сомнения нет – именно та. Я со злостью пнул аппарат в бок.
Вот блин! Думал, избавился. А с другой стороны, есть в этом и что-то положительное. Можно будет снова продать капсулу длинноухим и опять получить денежки. А если они будут мне её регулярно подбрасывать, то мы с ними наладим неплохой бизнес. Вот только к ракам я возвращаться больше не собираюсь. Как-то резко у меня к ним после рассказа отношение поменялось. Боюсь, даже пиво теперь буду пить исключительно с сухариками.
Интересно, а девчонка так в капсуле и лежит, или уже вынули? А то ведь пустая-то она, уверен, стоит гораздо меньше.
В этот момент я бросил взгляд на копошащихся дроидов. Они уже закончили, и буквально секунду назад замерли в ожидании дальнейших указаний. Эх, не могу я вам, ребята, теперь приказывать. Сетка не работает. Так что можете расслабиться. Вольно, разойдись.
Тройка механических ремонтников, будто слыша мои мысленные причитания, разбрелась по штатным местам. Причём, ползли неспешно, вяло перебирая конечностями. И вправду расслабились, блин.
Так что там с девчонкой? И, кстати, как в трюме с воздухом? Дышать уже можно?
С воздухом всё оказалось отлично. Как раз тогда, когда я об этом подумал, включился насос, и уже через минуту я смог снять скафандр. Осталось только капсулу открыть.
Но и с этим обошлись без меня. Как я понимаю, в медкапсуле стоял датчик атмосферы, он-то и сообразил, что дышать уже можно. Крышка сама сползла вбок и вниз, открывая вид на обнажённую аграфку. Красивая, блин, хоть и неестественная. И какого чёрта её сюда занесло? Не могла мимо пролететь? Теперь вот думай, что с этой дурой делать.
Ещё и Герасим подкузьмил, блин. Кузьма подгерасимил. Или как там его сейчас зовут? Санитар? Нет, просто Санир. И был он, оказывается, каким-то сполотом. Я про эту расу читал в сети, но там крайне мало информации. Закрытая она какая-то, нелюдимая. К себе стараются никого не пускать, сами в гости не ходят. Кстати, а как же его тогда поймали, если они такие все из себя замкнутые? Надо будет спросить. Он, оказывается, ещё и преподаватель. Квантовая математика. Интересно, что это? И надо ли это что-то мне? А то, может, попросить дать пару уроков?
Я сидел на бортике медкапсулы, болтал ногой и думал. Только сейчас обратил внимание, что состояние организма не то, чтобы нормализовалось, но стало приемлемым. До падения в нору размышлять подобным образом мне не дала бы головная боль. Сколько помню, пытаешься отвлечься от боли мыслями или чтением, фильмом, там, или ещё чем. А получается наоборот – не можешь сосредоточиться, потому что боль отвлекает. И, кстати, понял, какую чушь я порол, пока голова болела. Надеюсь, никуда этот разговор дальше не пойдёт, а то уже стыдно. Хорошо, что теперь…
А теперь всё, можно сказать, в порядке. Наконец-то у меня ничего не болит. Ни голова, ни конечности. Правда, руки и ноги чувствуют себя слабыми, но, надеюсь, это пройдёт. Особенно, пока я разберусь, что же произошло. Главное работают и думать не мешают. А значит, я могу проанализировать, что же со мной случилось.
Итак. Получается, что недалеко от нас группа из трёх агарских пиратских кораблей напала на возвращавшихся домой аграфов. Один корабль, как я понимаю, они взорвали, а второй ушёл в прыжок. Пираты за ним. Странные какие-то пираты. По нормальному взрывать как раз ничего не надо, наоборот, оставить захваченные ништяки максимально целыми. Их же ещё продавать или самим юзать. А эти – бух – и всё, управились. А потом и сами слиняли, типа «это не мы, так оно и было». Но даже такое поведение – не главное. Каким-то невероятным образом при взрыве открылась кротовая нора. Что же за ядрёна боНба была у нападавших, что вывернула на хрен всё пространство-время? Точно что-то с квантами связанное. Только им одним физика по фигу. Хотя, может, это и не пираты вовсе, а сами аграфы. Подстрелили их, к примеру. Всё, кирдык котёнку, в прыжок не уйти. А на корабле принцесса.
Тогда картина немного меняется.
Похоже, что ушастые сами свой кораблик взорвали, чтобы, так сказать, врагу не сдался их гордый Варяг. А снулую принцессу перед этим пульнули в меня. А что? Стандартная медкапсула способна обеспечить жизнедеятельность пациента в открытом космосе, пока батарейка не сядет. Так что, вполне могли. Разглядели дурачка и подумали: «Один раз спас и второй никуда не денется». Ещё и швырнули посильнее, чтобы точно в трюм забросить, а не в космосе оставить.
Так. Ну, а мы от этого удара в получившуюся нору и провалились. Как я понимаю, вместе со случайной кучей мусора. И при этом я совсем не уверен, что аграфы знали про эффект появления кротовой норы. Иначе ни в коем случае капсулу бы свою драгоценную в меня не зафиндюлили. Ведь поди теперь, пойми, куда их принцессу вышвырнуло. Хорошо, если на пару систем в сторону, а могло ведь и за пределы галактики, насколько я знаю. Я, правда, не специалист, но про кротовые норы ещё дома читал. А теперь вот попал, да ещё и с полудохлой ушастой тёлкой под боком. И с ожившим искином. Или не ожившим, а как там? Впомнившим, что ли? Ситуация…
Блин… Вот это уже больше похоже на правду. Сюда только пираты не вписываются. Вот какого красного буя им было надо на яхте аграфского императора? Не торговец ведь. Дворцовый транспорт даже если угнать, всё равно никуда потом не продать и самому не покататься. Даже с перебитыми номерами, или как здесь корабли идентифицируют? Если только в местный Дагестан толкнуть. То есть, к раакшасам.
А ведь могли. И не только тачку, но и девчонку тоже. На искин, например. Уверен, их не только из сполотов делать можно. Из ушастых тоже, скорее всего, получатся.
Ну, а перед этим… Как в том анекдоте про красивую ведьму: «Но потом всё равно сжечь!». В этой ситуации да, принцессу хоть куда отстрелишь, лишь бы спасти.
Так, стоп. А почему в первый раз тогда её раки на запчасти не разобрали?
Я даже в ладоши хлопнул, когда понял. Да потому, что я её привёз и вся база это видела. Шум, помпа, попробуй укради – на всё содружество скандал. А тут всё по-тихому. Непонятно, кто спёр, аккуратно ночью притаранили, и всё, концы в воду. Блин, какой я умный.
– Эй, хуман. Принеси мою одежду. И не смей меня разглядывать!
Я сначала даже не понял. Думал, показалось. Потом оглянулся. Никого. И только через несколько секунд сообразил опустить глаза в медкапсулу.
Ну да. Тёлочка-то моя длинноухая уже лежала безо всякой жидкости, нервно дёргала ушами и прикрывала ладонями прелести. И при этом смотрела на меня так, что будь у меня военный корабль – точно бы воткнул её вместо главного калибра. Таким взглядом броню прожигать можно. Но я, похоже, негорючий. Асбестовый. Потому что всего на всего моргнул и переспросил:
– Чего?
Принцесса посмотрела на меня ещё грозней, и вдруг прыгнула так, что ей позавидовали бы все блохи мира. Почти до потолка из положения лёжа. Момент, и вот она уже стоит, прижав попец к стенке, как в школьной игре.
– А ну, немедленно принеси мне одежду!
– Слышь, тебя как хоть зовут?
– Я дала тебе задание, хуман.
Нет, я вообще ничего не понял. Но, блин, обиделся. Впёрлась ко мне, как тётушка Чарли из Бразилии, и ещё чего-то требует. Да пусть она хоть трижды принцесса, это, блин, МОЙ Икарус! Я здесь капитан, или так, покурить вышел? Если эта блоха ушастая чего-то от меня хочет, пусть сначала попросит.
Я долго думал, что же ей такого ответить, наконец, нашёл лучшее решение. Я просто встал с бортика медкапсулы и молча вышел из трюма. Пусть стоит, бесится. Голышом-то…
