Глава 13, в которой на меня непрерывно давят, но я держусь

А ночью на меня напали.

Я себе лежу, сплю, всё как положено, кстати, Икарус снился. Я ещё во сне стоял в салоне, почему-то в форме морского офицера, русского, естественно, и принимал доклад от Герасима, что типа всё без происшествий, Тавадиэль на борту отсутствует. И только я хотел спросить, куда ушастая-то делась, как всё пропало, раздался противный писк и я проснулся будто от будильника.

Глаза открываю. Стоят возле меня шестеро. И по лицам видно, что они не собираются спрашивать, как пройти в библиотеку. А у двоих вообще заточки какие-то в кулаках зажаты. Я сначала, понятное дело, как бы так мягче сказать, испугался. А кто бы не зассал, если бы увидел, как его ночью шесть человек убивать пришли?

А потом вспомнил про силу тяжести, плотность атмосферы, и решил, что хрен я им так просто сдамся. Прыгнул изо всех сил прямо со шконки и поверх голов. Получилось. Метра на два прыжок вышел. Перелетел через всех, даже перевернулся в полёте непроизвольно, притяжение-то слабенькое. Упал на четвереньки, ноги вперёд, сижу на заду позади них. Ну, понятно, не удержался, плюхнулся на булки, а что делать. Больно, точно теперь синяк на всю пятую точку будет. Но сразу же вскочил, пока эти придурки поворачивались, и давай месить кулаками куда попало. Без разбора, куда двину, туда и надо. Пару раз кому-то по затылку задел так, что они аж подпрыгнули. Спасибо низкой гравитации.

В камере сразу крик, шум поднялся будто карманника на базаре поймали. В меня раз сто влетело, по всем местам, как я не упал, вообще не знаю. Глаза прищурил, башку наклонил, чтобы в лицо неудобно бить было, и луплю как по груше. Со стороны, наверное, ржачное зрелище было, я же не боксёр, бью как попало. А не промахиваюсь потому, что противников много – куда ни двинь, обязательно в кого-нибудь попадёшь.

Ну и меня, понятное дело, лупят почём зря, как футбольный мячик. Пару раз падал, но всё равно поднимался. Пару раз зацепили чем-то. А я весь на адреналине, мне по фигу. Ору, бью, кого-то за волосы ухватил, кого-то чуть не под потолок подкинул. Сейчас-то понятно, что в земных условиях меня бы забили как мамонта, но там всё лёгкое.

По-моему, кто-то во время этого махача замолотил в дверь, что-то кричал, потому что в конце концов ворвались в камеру люди в чёрном, заломили мне локти, и шандарахнули дубинкой несколько раз. Больно, блин, хуже, чем всё, что до этого получил.

Взяли меня за руки и за ноги, а я никакой, как кусок варёной колбасы, что хочешь делай. Они и потащили из камеры. Ну, думаю, сейчас в коридор вынесут, ещё добавят, чтобы мало не показалось, и лежи, помирай. Однако, нет. Припёрли в малюсенькую одиночку вообще без ничего, даже без кровати или вообще топчана какого-нибудь, бросили прямо на пол и ушли. Ни окон, ни нар, ни умывальника. Бетонный пол и стены в штукатурке. А под потолком лампочка горит. Тусклая, почти ничего не видно.

Я часа два, а может и больше валялся, стонал чуть не в голос, почти орал, пока всё болеть не перестало, и потом ещё пару раз вскрикнул. А что? Хоть боль и стихла, попытался встать, а ноги подкашиваются – то ли ушиб голени, то ли я её подвернул. И прострел сразу по всей ноге. Больно, блин. Локти тоже как не родные. Плюс всё-таки полоснул меня какой-то гад по боку заточкой. Хорошо, что не всадили. Так, царапина. Но кровь-то всё равно идёт. И ни перевязать чем, ни даже йодом намазать. Я до двери кое-как дохромал, постучал, хотел, чтобы хотя бы первую медицинскую оказали, так ни фига. Вообще никого, будто я где в подвале забытый лежу.

В общем, долго я валялся, даже ни на чём сконцентрироваться не мог. На месте не улежать – вертолёты, да и боль такая, блуждающая, то тут, то там, хочется с боку на бок крутиться, но не получается. Чуть шевельнусь, через всё тело как электрический разряд. Но со временем полегче стало, на ноги даже смог подняться. Хотя, что с этого толку. Высота потолка метр шестьдесят, не больше. Даже не выпрямиться. И длина такая же. Попробовал вытянуться во весь рост прямо на полу, фигушки. Ноги в стену упираются, хоть как ложись. Только вдоль другой стены и смог уместиться, и то голова в углу за стенку цеплялась, когда поднять пытался. Места мало – не камера, а пенальчик какой-то два на полтора. А стены шубой оштукатурены, прислонишься – царапаются. Неприятно. В общем, не знаю я, сколько времени у меня ушло на то, чтобы в себя после этого побоища прийти и хоть как-то в этот чёртов карцер упаковаться. Не меньше вечности, это точно. А тут и еду принесли. Суп какой-то, на вкус как горелая резина, хлеб, и воду. Хлеб тоже не особо порадовал – корка запечённая, а внутри почти сырое тесто какого-то грязного цвета. Как его вообще можно так испечь? Но, жрать-то охота. Так что и резиновый суп, и сырой хлеб только так ушли, хоть и жевать было больно.

Сижу дальше, скучаю, тело от горячей ночной встречи отходит, вроде, всё легче и легче, даже кровь на боку остановилась. Пол холодный, сиди, не сиди, а если и удары без последствий пройдут, всё равно какая-нибудь гадость вроде простатита гарантирована. А вокруг тишина полная, даже мыши не шуршат, только толчки в голове после боли – тук, тук.

А знаете, как в тишине мысли в голову лезут? Мама, не горюй! О чём я только за последующие сутки не передумал.

И долго пытался допетрить, кто же всё-таки меня поймал, а главное, за что. Ведь сижу-то, если разобраться, безо всякого обвинения. А это, понимаете ли, в разы тяжелее, чем обычным зэкам. Те точно знают, за что, а главное, на какой срок их закрыли. А я? Когда меня выпустят? Да и выпустят ли вообще? Может, посижу тут, пока не сломаюсь, а потом заберут на какие-нибудь опыты, или ещё чего похуже. Ну вот не верится мне никак, что дело только в алмазе. Тогда бы меня уже раз сто спросили, где он. А тут тебе ни допросов, ни следователей. Один в камере, как граф Монте-Кристо, забытый и никому не нужный. Ещё и нога с рукой болят, никак не успокоятся.

Думаю, хорошо бы сейчас в сеть хотя бы ненадолго, хоть отвлёкся бы. Постарался вызвать в памяти, на какие сайты заходил последний раз. И хорошо так получилось, со всеми буквами, картинками. Даже комменты новые прочитал. Как на самом деле, прямо. Попробовал по ссылке пройти, пожалуйста, тоже сработало. Есть всё-таки в карцере свои плюсы – ничего не отвлекает, сиди спокойно, по сети шарься.

Ну, думаю, моя глючная нейросеть всё-таки хоть на что-то годится. И занялся я плотным интернет-сёрфингом. Постарался узнать, во-первых, куда меня законопатили. Но оказалось, нейросеть вообще не передаёт в Планет своё реальное местоположение. Раз в минуту переключается на другой сервер, так что и не поймёшь, где я на самом деле. Партизанит, как анонимайзер. Засада, блин. Я даже по карте не смог вывести, где нахожусь. Начал искать, где в этом Еронике стоит тюрьма, получилось ещё хуже. Оказывается, на этот дурацкий городок, в сотню тысяч населения, аж восемь штук разных тюрем, три каких-то изолятора, в общем, одни менты кругом. Такое ощущение, что здесь, как в Магадане – половина сидит, половина охраняет.

Плюнул, полез новости смотреть. Тоже ничего интересного. Об Икарусе так никто официально ни слова и не сказал, даже про задержание опасного преступника силами доблестной армии тоже молчок. Всё, я для всех пропал, про меня нигде ни одного репортажа, даже в криминальной сводке. И не говорите потом, что не бывает тайных тюрем, или хотя бы тайных заключённых.

Радости мне это, понятное дело, не добавило. Тут ведь даже Герасим ничего узнать не сможет, если обо мне никто не пишет. Разве только, пока связь работает, на городских форумах порыскать, не официальных, конечно. Там, глядишь, и сам где-нибудь в комменте поведаю миру о нелёгкой судьбе секретного заключённого.

Я так до самого ужина по сети путешествовал, а потом, как поел той гадости, что принесли, снова полез. В общем-то карцер, как оказалось, не такая уж и поганая штука, я скажу. Если, конечно, ничего не болит, и попа не мёрзнет. Зато никто тебя не дёргает, не пытается запихнуть тебе в бок чего-нибудь острое и явно лишнее в организме. Место на полу, куда хоть с трудом, но помещаюсь, я нашёл. Пристроился вдоль стенки, даже облокотился. Ещё бы до тёплых полов эти знатные тюрьмостроители додумались, вообще лафа была бы. А так лежишь, и нет-нет, да вспомнишь про опасность острого простатита, застуженных почек и так далее. В общем, не жарко.

Но зато, повторю, никто не отвлекает, а это главное. Я в результате немало интересного вычитал, пока не уснул прямо так, как лежал. Голова в одном углу, а ноги в другом.

Разбудили меня на редкость бесцеремонно. Как дёрнет кто-то за руку. Понятное дело, я весь свой словарный запас тут же на обсуждение и предоставил. Больно же. И так чуть двинешься, уже неприятные ощущения, а если дёрнуть… А тут нагло так за руку…

– Чего надо? – я аж заорал, а не спросил.

– Эй, земеля, ты давно тут кантуешься?

Поворачиваюсь, а тело, как деревянное. То ли отлежал или застыл, то ли старая боль ещё не утихла, в общем, тяжело двигаться. Смотрю, а передо мной какой-то парень стоит. Весь как на шарнирах, непрерывно у него, то руки, то ноги дёргаются, то головой крутит, как голубь. И пальцы так характерно играют, будто у него обычно в руке ножик-бабочка, и он её привык постоянно крутить, а тут вдруг забыл где-то. Ну и играет пальчиками по привычке. В общем, пацан так и ищет, на кого бы наехать.

Ну, думаю, с этим ухо надо востро. И сразу в голове фильм «Джентльмены удачи», как Леонов в камере прописывался. Вот, это то, что надо.

Встаю я так, тяжело, мышцы сквозь боль разминаю, кулаками ещё пощёлкал. Рожу брезгливо скривил и смотрю на этого дёрганого, не отрываюсь. А в голове: «Вот он, момент истины».

– Ты кто такой? Тебя что, в хату входить не учили? – и брови так, грозно, на него.

– Извини, братан, – отвечает. – Я, походу, ошибся. Меня Тутарчи зовут.

– Ты, – говорю, – Тутарчи, по жизни, видать, ошибся, раз тебя в карцер упрессовали. Да ещё и ко мне. Что-то серьёзное натворил?

Тут он замялся, заюлил. Ага, думаю. Всё получилось. Теперь можно даже директором детского сада устраиваться, как товарищ Трошкин. А Тутарчи помялся, потом плечи расправил и мне так нагло:

– Да я под самой Заей хожу.

Что-то я про неё уже читал в сети, но кто это – не помню. А говорить-то что-то надо. Ну ладно, буду импровизировать, а там как получится.

– Что же ты за забор-то загремел, – отвечаю, – раз под Заей.

– А я тут по делу.

И рожа такая довольная. Деловой, блин. Киваю, мол, рассказывай, что за дело, раз пришёл.

– Меня должны были специально в карцер посадить, чтобы я оттуда нужного лоха вытянул. Но, видать, ошиблись где-то, не к тому кинули.

– Ну-ка, – говорю, – поподробнее. Кого вытащить? Может, я знаю.

– Да есть один. Он курьера на парковке завалил. Потому его позавчера специально закрыли, чтобы не потерялся. А моё дело его к Зае отвести.

– А! – говорю. – Так это же я и есть. Зачем я Зае понадобился?

Он сразу стух как-то. Заткнулся. Сидит, угрюмый, и прямо со стороны видно, как у него мысли в голове ворочаются. Да, думаю, наказал пацан сам себя за длинный язык. Надо как-то ситуацию в порядок приводить.

– Так что Зае от меня понадобилось? – спрашиваю.

– Да я и сам не знаю, – мямлит. – Мне сказали, вытащи и привези. Ну, не дурак же он, ну, в смысле, ты. Неужели не захочешь из тюрьмы выписаться?

– Конечно хочу. Только вот как бы не попасть туда, где ещё хуже. Так что рассказывай всё, что знаешь.

Он сначала молчал, а потом глянул на меня так зло, ясное дело, кому охота признать, что тебя развели. Плюнул в сторону и тихо так:

– Не скажу. Только если не пойдёшь, то ушастой твоей хана.

Вот это он меня подрубил прямо на корню. Я аж рот закрыть первое время не мог, воздуха не хватало. Это что же получается, принцесса моя к ним попала? А каким образом? Герасим что, её всё-таки отпустил? Он же не должен был. Тогда получается, что мой сон как бы и не совсем сон? Да, мыслей сразу целое стадо, их все надо плотненько обдумать. А время на это у меня есть?

– Так, Тутарчи. Ты как, – спрашиваю, – меня вытаскивать хотел? Не будешь же в дверь стучать и кричать, чтобы выпустили.

– Тут всё просто. Сейчас у нас обед, кстати, скоро принесут. А вечером тот, кто нужно, дежурить будет. Он нас и выведет.

– Это точно?

– Да ты просто не знаешь, кто такая Зая Банкер. Она город – вот так на пальце крутит.

И так многозначительно пальцем перед собой помахал, вроде как проиллюстрировал. Ладно, думаю, до вечера ещё дожить надо, а я пока пошарюсь по местному интернету, может, что умное про неё найду.

Кивнул я ему согласно, отвернулся и глаза закрыл. И гость мой тоже замолчал, сидит на корточках. Руки на колени положил, тоже вроде как думает.

Про Заю Банкер особо ничего интересного и не было. Криминальный авторитет, если по-нашему. Поднялась на скупке и продаже артефактов древних. Так как по официальной версии их, вроде, как и нет, то и оборот всего найденного тоже криминал. Бредятина, конечно, полная. Но в коррумпированном государстве и законы соответствующие.

Вот эта дамочка и раскрутилась. Это всё, что можно было из достоверного найти. А вот слухи… Полно всяких сплетен, причём, каждый автор напрочь от них открещивается. Мол, мне такое говорили, но сам я, понятное дело, в этот бред не верю. Ну-ну. Знаю я таких сомневающихся.

А написано было много и очень интересно. Например, один деятель рассказывал, что слышал от своего знакомого, но, конечно же ему не верит, будто откопала эта Зая то ли военный склад древних, то ли целый подземный город. Я комменты посмотрел, там все в один голос: врёшь, мол, не может быть. Мы, мол, тоже это слышали, но все врут, как обычно.

А ведь если и вправду откопала, тогда становится ясно, откуда у неё интерес и к аграфке и ко мне. Кто-то должен в находках разобраться. Здесь-то никто о других планетах и не слышал. Всё как у нас на Земле – есть инопланетяне, не может их не быть, но верить в подобное будут только дураки. Так что покупайте наши шапочки из фольги.

Зато нашёл я про Заю Банкер ещё одну информацию. На мой взгляд, совершенно невероятную. Будто появилась у этой тёмной властелинши какая-то древняя вундервафля, которая позволяет диктовать свою волю вообще всему здешнему миру, а не только одному городу. Что она подмяла под себя всю преступность в Еронике, тут как раз ничего удивительного. Если и правда что-то серьёзное откопала, то запросто. Но чтобы весь мир…

Я на этом месте даже отвлёкся и задумался. Два и два сложить много ума не надо, а в итоге… Получается, раз у неё появилась техника из других миров, значит, должен быть и человек, который с ней разберётся и её саму научит. И это явно не кто-то местный. Вот для этого как раз она и могла и Тавадиэль украсть, и меня к себе заманить.

 Блин, вот дура! А просто пригласить было нельзя? Всё этим бандитам лишь бы запугать. Я, может, и сам бы с удовольствием в инопланетном железе поковырялся, а теперь всё желание отбила. Глянул я на соседа своего – завалился на бок, глаза закрыты, вроде спит. Ну и хорошо. Лёг, повертелся, чтобы тело не затекало, и дальше в сеть.

Полез в самые дебри сплетен. И такого начитался, что страшно стало. Это же надо так с головой поссориться, как эта Зая. По непроверенным слухам, она обложила данью всю планету. Кто говорит, что нашла боевой вирус, а кто, что кварковую бомбу. Но в любом случае, вот зачем с этим лезть на все городские власти? Но ведь полезла. Как рассказывают те, кто сами себе не верят, дескать эта баба даже пару городов то ли сожгла, то ли заразила, чтобы её всерьёз восприняли. Жаль, проверить не могу. А кроме всего прочего я узнал, что тот самый алмаз – это выкуп за то, чтобы она кого-то не трогала. То ли город какой, а может и вообще, всю планету.

Хотя, насчёт планеты это сплетники точно загнули. Где она сама тогда жить-то будет? Или как шахиды – всех вокруг себя и себя в том числе? Такой планетарный «аллахакбар» … Вот тут я и испугался уже всерьёз. Ведь не зря же эту бабу весь криминал боится, верно? Значит, настолько безбашенная, что действительно может весь мир в труху…

И не пойти к ней тоже не вариант, там ушастая. Вот дурочка, ну чего она в город-то ломанулась? И тут я понял, для чего. Меня, дурака, спасать. Вот это мы попали оба…

Теперь уже и деваться некуда, придётся садиться к этой бабе-яге на лопату и надеяться, что всё кончится хорошо. А ещё, очень хочется верить, что все эти сплетники просто навыдумывали. А то страшно.

Когда всё, что нашёл, прочитал и вдоволь набоялся, решил попробовать связаться с Герычем. Раз выход в сеть есть, да и во сне, как понимаю, контакт всё-таки произошёл, надо пробовать. Попытался вспомнить, что конкретно мне приснилось. Представил себе Икарус, вот я в нём стою… Айпишник всплыл почти сразу. Здешние адреса не как у нас, восьмибитные, а десятизначные. И Герасим каким-то образом присвоил себе номер 999.999.999.901. Я его прямо перед глазами увидел, будто дома через айписканер. А дальше – дело техники. Подключился через аналог телнет, и пошёл обмен данными. Под конец вообще напрямую соединились, но это уже Герасим со своей стороны что-то намудрил. Зато у меня потоковое видео пришло, а он мою мыслеречь слышал, как тогда, когда аграфскую медкапсулу исследовали.

Рассказал я ему всё, что со мной случилось, он поведал, как Тавадиэль с борта ушла. Дальше я передал ссылки, где все слухи про эту Зайку размещались. А пока он тексты изучал, я и уснул.

Растолкал меня Тутарчи так же бесцеремонно. Снова за ту же самую больную руку. Я чуть не двинул ему спросонья.

– Быстро вставай, – шепчет. – Глянь, нам дверь открыли. Пошли.

– А если я не пойду?

Он скривился, потом на ухо мне:

– Твоя девушка в беде.

Блин, да знаю я, чего повторять-то. Конечно пойду, хоть и боюсь до дрожи. Поднялся, ноги не гнутся, полежал, называется, на холодном полу. Кое-как до двери доковылял, и чуть на пороге не свалился. Больно. А Тутарчи меня за руку тянет, за раненую, между прочим, и приговаривает:

– Не стой, не стой. Никто всю ночь двери держать не будет.

В коридоре никого, тишина, только тусклые лампочки под потолком горят. Он меня сразу направо поволок, потом свернул. Минут десять выбирались, и постоянно он с бумажкой сверялся. А по коридору шагает, как у себя дома. Даже смотреть страшно. Ведь тюрьма всё-таки, не магазин. Меня так и тянет к стене прижаться и скрючиться, а этот расхаживает, только что песенки не насвистывает. Ну да, его-то не лупцевали дубинкой… Наконец-то вышли к последнему посту. Присели мы перед поворотом, оба дышим тяжело. Нервы всё-таки, а у меня ещё и болит всё, что может. Я же не выздоровел, так, чуть отлежался. Мне бы ещё пару суток в спокойном карцере поболеть, а не пробираться по коридорам то бегом, то на карачках.

А он высунулся, огляделся и мне шёпотом:

– Там сейчас никого, давай, рванули.

Ага, рванули. Я всё ещё не отдышусь никак. Но попытался. Хорошо, проводник мой вошёл в положение, почти за руки вытащил. Вырвались на улицу, возле подъезда на парковке машина. Плюхнулся я на пассажирское сиденье, и аж застонал, так сразу во всём теле отдалось. Пока бежал, на адреналине был, да и психологически не позволял себе расслабиться, а тут вроде как уже можно.

Тутарчи на меня глянул как-то даже испуганно.

– Что? Что случилось?

– Нормально всё, – отвечаю. – Гони, пока им не надоело.

Он гнать не стал, с деловым таким видом неспешно со стоянки вырулил, ещё и моргнул кому-то фарами. Ну, понятное дело, всё оплачено.

Дороги тёмные, одни фонари. Даже дома во мраке теряются, и людей никого. Ехали долго, минут тридцать-сорок. Неспешно, машина вообще не чувствовала дороги, вот что значит, гравиплатформа вместо колёсной подвески. Ничего не трясёт, не стучит, не дёргает. Хорошее решение.

Подъехали к какому-то глухому забору. Прямо как в России в частном секторе – ограда такая, что и не перелезть, так кроме того и колючка сверху. Наверняка внутри ещё и собаки. Но нас, похоже, ждали. Створка с лязгом в сторону отъехала, мы так же медленно внутрь вкатились. А там – дворец. Большой белый дом с подсвеченными стенами, по фасаду широченная лестница. Только фонтана перед входом не хватает. А на крыльце, как и положено – торжественный как рояль дворецкий в ливрее стоит, и ещё и чуток в нашу сторону наклонился. Видать, счастлив приветствовать дорогих гостей. Мы вылезли. Швейцар на Тутарчи даже не глянул, а ко мне повернулся, поклонился ещё ниже.

– Добро пожаловать, Антон, – говорит. – Проходите, пожалуйста.

Я краем глаза заметил, как мой проводник покраснел. Даже ночью при искусственном освещении было хорошо видно. Но промолчал. Тут же какой-то парень шустренько за руль машины шмыгнул и погнал её куда-то в сторону. Ага, думаю. Во-первых, раз меня в этом доме по имени знают, значит, Тавадиэль где-то здесь и с ней уже успели пообщаться. А во-вторых, раз машину от крыльца отогнали, получается и мы оба сюда надолго приехали. Ну, я-то понятно. Меня сюда в итоге и везли. А вот Тутарчи почему? Он явно неместный, значит, зачем-то хозяевам нужен.

Тут дверь открылась и в глаза ударил яркий жёлтый свет, так что внутрь я шёл по приборам – ничего вокруг не видел. Пока проморгался – стою в большом холле, потолок высоченный, на стене здоровенное зеркало, почти два на два, а рядом какие-то рога висят, похожие на лосиные, но с тремя концами. Под ними вешалка. А передо мной женщина стоит, ехидно так улыбается. Вся насквозь силиконовая – губы, сиськи, всё остальное. Лицо явно подтянутое. И накрашена, как на сельскую дискотеку. Одета в свободные полуспортивные штаны и декольтированную почти до пояса кофту. Да, волосы. Блондинка, естественно, и, как положено, с чёрными корнями.

За ней почтительный пожилой дядька в такой же ливрее, как у швейцара, только попроще. Глядит на меня и, кажется, даже не моргает.

Женщина внимательно и так по-хозяйски мою тушку оглядела. Вот реально, взгляд, будто она меня на рынке выбирает и думает, стою я запрошенных денег, или нет. Аж неприятно стало. И так всё болит, а от её взгляда просто передёргивает. Осмотрела она меня оценивающе, потом на Тутарчи взгляд перевела и рукой ему так величественно махнула:

– Туда иди.

Он кивнул и поплёлся в сторону боковой двери. Идёт, по полиэтилену ногами шуршит. Я ещё думаю, чего это они, ремонт что ли затеяли? А тётка шустренько обернулась, выхватила из рук у слуги пистолет и бедного паренька с одного выстрела – Бабах! Прямо в голову. Тот и рухнул, где стоял.

У меня аж ноги задрожали. Ни фига себе, думаю. Если она так легко своих разменивает, то меня завалить для неё вообще, как высморкаться. Сразу захотелось слинять. Дверь вот она. Шмыгнуть, там через забор и поминай, как звали. Одно удержало – понятно же, что я никогда не смогу бежать быстрее пули. Ни при какой гравитации.

А она так довольно на меня посмотрела, и говорит:

– Теперь никто не знает, где ты, – и снова отвернулась, типа неинтересен.

Да уж, думаю. А потом, когда дрожь в коленях унялась, я так себе подумал: меня найти, в тюрьму засадить, а потом вытащить, это сколько же бабла надо? Да и Тутарчи, как я понимаю, тоже мог бы даже не раз пригодиться, однако пожертвовала и ухом не моргнула. Значит, нужен я тут. Очень нужен. Ну, а раз такое дело, хрен, что она со мной сотворить сможет, если сам не позволю. Так что буду держаться, как в карцере, когда ко мне этот несчастный ввалился.

И тут смотрит на меня эта силиконовая кукла как-то покровительственно и говорит:

– Здравствуй, Антон. Пойдём, поговорим.

– Здравствуй, – отвечаю, – Зая. Где ушастая?

– Вот о ней мы и поговорим.

– Ну пошли, – говорю.

И спокойно двигаю за ней. Иду и чувствую, что наша дамочка-то малость волнуется. Видимо, не такой она от меня реакции ожидала. Скорее всего, когда на принцессу надавили, то она сразу и поплыла. Вон, имя моё сказала, где найти, да и вообще всё, видимо. Ну, и от меня такой же реакции на испуг планировали. А я раз, и неожиданно не забоялся. Вот ведь гад, все карты бедной женщине спутал. Подожди, думаю, я тебе ещё не так всю политику перетасую.

Прошли мы в кабинет. Здоровенный, как боулинг. Вдоль стен шкафы явно с какой-то коллекцией. Тут тебе и окаменевшие зубы доисторических животных, и пара черепов, причём, если один старинный, известкового цвета, то второй совсем даже свеженький. И явные артефакты из жизни древних на полках расставлены. Прошла Зая за стол, и мне на кресло пальчиком указывает:

– Садись.

Ага, а кресло не выше подушки. Я сел, голова на уровне столешницы, а надо мной возвышается монументальный бюст пятого размера, как памятник вождю революции. Не иначе, специально так сделано, чтобы посетители себя приниженными чувствовали.

Взяла она со стола несколько листов и небрежно их в меня запустила. Они прямо на колени упали, не иначе часто таким образом даёт кому-то документы ознакомиться.

– Посмотри. Знаешь, что это?

Я посмотрел. А что тут знать? Даже если именно такого не встречал, и так понятно – похожее видел. На первом пять системных ботов стоят, раза в три меньше моего Икаруса, и вооружённые. Штурмовые наверно, или десантные. Конструкция незнакомая, но ведь общие-то принципы, они у всех одни. Физику не обманешь. На втором – дроиды. Судя по конечностям, тоже боевые. У одного, наверное, офицера, две антенны из головы торчат, остальные все, как новогодние ёлки, оружием увешаны. И плазменные ружья, и кинетические пулемёты, огнестрельные скорее всего. Даже ракетницу на плече у одного разглядел.

Что на третьем листе, я не понял. Но удивился сильно. На нём был изображен какой-то матовый металлический ящик, судя по стоящему рядом человеку, где-то метр двадцать высотой. Ни петель, ни крышки, ни замка. Только сверху была прикручена четырьмя барашками пластина, примерно с лист бумаги. И сейчас она лежала рядом, а на месте, которое прикрывала, – пульт. Примитивнейший. Три тумблера и маленькая клава с экранчиком. Что меня удивило – это надписи на пульте. Над первым тумблером «Питание», над вторым «Боевой взвод», над третьим «Таймер». И всё, блин, по-русски.

У меня аж челюсть отпала. Это где же она подобное взяла? Не могли же местные древние на моём родном языке изъясняться. Я несколько минут листок в руке крутил, всё в себя прийти не мог. Даже хозяйка кабинета заметила, посмотрела на меня. Похоже, она считала, что у неё пронизывающий взгляд. Может, ей домашние подыгрывали, ну там, смущались, когда надо, ножкой шаркали… Но по мне, обычный взгляд одинокой несчастной бабы. Она, скорее всего, весь мир ненавидит. И всё потому, что мужика рядом нет. Но сейчас дело было не в этом. Сейчас она меня спросила:

– Что-то увидел?

Ну, думаю, включить дурака никогда не лишнее.

– А что здесь написано? – спрашиваю.

Она поморщилась.

– Я думала, ты можешь прочитать.

Я только плечами пожал и отложил листок в сторону. Последний остался. На нём была фотография почти стандартного гиперпередатчика. Всё то же самое, что в Содружестве, только пропорции другие. Но это не важно. Главное – сам передатчик. То есть теперь, если с ним разобраться, можно и «СОС» на всю галактику прокричать. А уж за аграфской принцессу по-любому прилетят. И такой тут армагеддец устроят, что мало не покажется.

– О, – говорю. – Вот эту штуку я знаю.

– Да? И разобраться с ней сможешь?

– По фотографии? Что я тебе, маг в пятом поколении? Тут на натуре смотреть надо.

– А остальное?

– Системные боты мне знакомы. С дроидами работал, но не с такими. Но ведь, какая разница, принцип-то один, верно?

– Ну, тогда пойдём.

– Конечно пойдём. Ушастую мою приведёшь, и сразу пойдём.

– Мальчик, – и глаза так сощурила, типа испугала. – Со мной не спорят.

Я глаза на секунду прикрыл, сделал глубокий вдох, сердце успокоилось, и я так небрежно ей:

– Сколько стоило меня в тюрьму законопатить, а потом обратно вытащить? Да и зачем? Не иначе, потому, что никто другой с твоими находками разобраться не смог.

Она аж подпрыгнула.

– Ты!!! А ты не боишься, что я тебя заставлю?

– Бить что ли будешь?

И вроде потряхивает меня от этих слов, а рожу кирпичом держу, потому что понимаю – не будет она ни фига. Очень я для неё ценный кадр. Зая, может, несколько лет вокруг своего склада на цыпочках ходила, облизывалась, пока наш Икарус на горизонте не нарисовался.

А сейчас смотри ты – понтуется, как три народных артиста сразу. Улыбнулась мне улыбкой белой акулы, снова прищурилась.

– Я? – и пальчиком так из стороны в сторону. – Зачем это мне? Не к лицу красивой женщине всяких проходимцев пытать. Для этого у меня есть специальный человек. Мастер своего дела. Он знает о боли всё, и конечно же поделится с тобой опытом.

– Да ну? – я уже успокоился, понял, что просто запугивает.

Да и вообще, в таких разговорах главное, слабину не дать. Ага, а то мне прямо никогда с быковатыми клиентами общаться не доводилось. Ещё и не так, бывало, наезжали.

– И что? – спрашиваю. – Твой человек хорошо разбирается в анатомии инопланетян? Учти, мы с ушастой принадлежим к разным расам. Я просто отключу боль в сложной ситуации. Что он тогда делать будет?

Вижу, дамочка-то скисла. Но вида не показывает.

– Врёшь! – восклицает.

– Хочешь проверить? Я не дурак, прекрасно понимаю, куда попал, и что дорога отсюда для меня одна – вместе с тобой на одной из твоих находок. Ну, или на тот свет вперёд ногами. А ты, в случае, если я прав, просто потеряешь время, деньги, и людей. Так что решай.

Надо было видеть её лицо. Она старалась эмоции сдерживать, но руки-то… карандаш сломала, причём трижды. Какие-то скрепки гнула не меньше минуты. Затем глянула на меня так, будто я её на старости лет без пенсии оставил.

– Хорошо. Будет тебе твоя девушка. Но сначала ты пойдёшь со мной и расскажешь про всё, что хранится у меня на складе.