Глава 10

Когда Звоницкий вышел из больницы, баюкая в кармане ключ от дома Веры, на улице наступили сумерки. Глеб на мгновение испугался, что провел у девушки слишком много времени и опоздал на рандеву с террористом. Но нет, это были всего лишь тучи, закрывшие небо. Собиралась гроза. В небесах громыхало и посверкивало, а когда Глеб подъезжал к дому Войны, уже лило как из ведра.

Не обращая внимания на дождь, он прошел к дому и открыл дверь. Дом встретил его запахом дерева и тишиной. Звоницкий прошелся по комнате, тронул инвалидное кресло. Жаль, что он так и не познакомился с отцом Веры. Не то чтобы ветеринар собрался просить руки девушки… но этот человек ему нравился – пусть даже он и знал его только по рассказам дочери.

Сейчас Звоницкий собирался воспользоваться вещами Сергея Войнаровского – оружием и, возможно, даже одеждой. Легкий костюм Глеба, рубашка и галстук совершенно не годились для того, чем ветеринар собирался заняться. Глеб надеялся, что отец Войны не возражал бы, если бы знал, какая у него цель.

Для начала Звоницкий бросил взгляд на часы. Половина второго. Сначала разговор с Войной, потом дорога к ее дому… Он потратил много времени.

Глеб бережно достал из сумки металлическую урну с пеплом – все, что осталось от бесстрашной Томуры, – и поставил на подоконник. Ну вот, теперь осталось самое главное.

Коды от сейфов с оружием Вера ему сообщила. Он осторожно открыл один, в котором вертикально, в идеальном порядке, отлично смазанные хранились ружья. Достал одно, взвесил на руке. Подойдет. Глеб не умел стрелять из охотничьего оружия, да, честно говоря, и не собирался. Здоровенное ружье было нужно ему для того, чтобы отвлечь противника от его настоящего оружия.

Пистолеты хранились в другом сейфе. Звоницкий выбрал «глок».

Затем настало время экипировки. Мысленно попросив прощения у хозяина, он открыл шкаф в комнате Сергея и принялся выбирать одежду. Камуфляжный комбинезон – это уж чересчур. А вот длинный плащ, под которым так удобно скрыть оружие, подойдет. Так же, как черные штаны и рубашка. Ботинки были слегка маловаты, но сойдет, он же не собирается совершать марш-бросок. Глеб разыскал кобуру под пистолет и закрепил ее под мышкой. Ремни выглядели старыми и залоснившимися от частого ношения. Пришлось подогнать их по росту, а так получилось просто идеально. Звоницкий прихватил второй пистолет – для гарантии.

У Сергея была большая коллекция ножей. Глеб взвесил на руке несколько экземпляров, выбрал один – жуткого вида, зазубренный, с желобком для стока крови. Он не умел им пользоваться, но рассчитывал на то, что, когда прижмет, как-нибудь сумеет. В конце концов, он ведь виртуозно владеет хирургическим скальпелем, так что разница небольшая – нож почти такой же острый.

Теперь все было готово. Оставалась пара пустяков – найти Малика и прикончить его.

Эх, надо было позвонить соседу, попросить его позаботиться о Феликсе и Грязном Гарри, если Звоницкий не вернется… Смешно, что в такую минуту Глеб думает о коте и дворняге… Ну, так у него больше никого и нет в целом мире. С Яной Казимировой все будет в порядке. Рядом с ней отец, ассистентка не пропадет. Бывший военный не даст ее в обиду…

Вера Войнаровская вполне в состоянии позаботиться о себе. К тому же у нее есть друзья – такие же молодые, крутые парни.

А что касается Киры… если у Глеба не получится то, что он задумал, молодая женщина просто не сможет больше жить. Если Малик убьет Алешу… Кира просто вернется в психиатрическую больницу.

Чувствуя себя героем комикса – одного из тех, что висели на стене в комнате Веры, – в длинном черном плаще, под которым скрывался карабин, с кобурой под мышкой и пистолетом в кармане, с ножом за голенищем десантного ботинка, Звоницкий вышел под дождь. Оглянулся на дом. Заштрихованный серебряными нитями дождя пейзаж был прекрасен. Он вдохнул полной грудью пахнущий лесом воздух. Пора. Часики тикают.

Фарид Исмагулов, стриптизер и очень плохой человек, по выражению Войны, проживал в высотке неподалеку. Глеб поднялся на восьмой этаж и позвонил в дверь. В квартире было тихо. Он снова позвонил. Потом подумал и отступил в сторону, так, чтобы его нельзя было увидеть в «глазок». Нажал на звонок и держал до тех пор, пока за дверью не послышалось злобное:

– Чего надо?

– Тебе привет от Войны, – сказал Звоницкий.

Наступила тишина.

– Откроешь или весь подъезд будет в курсе наших дел? – насмешливо спросил он.

В замке заскрежетало, и дверь приоткрылась – ровно настолько, чтобы в нее мог выглянуть заспанный глаз. Ну или настолько, чтобы Звоницкий успел всунуть в щель нос десантного ботинка. Фарид попытался захлопнуть дверь, но Глеб ударил по ней ногой, заодно прищемив пальцы стриптизера, некстати вцепившиеся в край. Несильно – эти пальчики еще могут понадобиться сегодня.

Парень взвыл и выпустил косяк. Звоницкий вошел и захлопнул за собой дверь. Быть героем комикса нравилось ему все больше и больше.

– Ты кто такой?! – заорал парень и одним пружинистым движением встал в красивую стойку – видимо, владел каким-то из боевых искусств. Но Глеб Аркадьевич ничем таким не владел, поэтому он распахнул плащ и наставил на парня дуло карабина. Глаза Фарида расширились, тонкие ноздри задрожали. Красивый парень – смуглый, мускулистый, с правильными чертами лица, слегка раскосыми глазами, придававшими пикантность его лицу с идеальной фигурной бородкой. Женщинам, наверное, нравится, особенно тем, что в возрасте.

– Давай познакомимся, что ли, – задушевно произнес ветеринар. – Меня зовут Глеб.

– Кто ты такой? – повторил парень, переводя взгляд с дула карабина на лицо Звоницкого.

– Я друг твоей подруги, – ответил Глеб, – и, скажем так, враг твоего врага. Зовут меня Глеб Аркадьевич, остальное тебе знать необязательно. Сегодня мы будем работать вместе. Точнее, ты будешь работать на меня.

– Вы маньяк? – ухмыльнулся Фарид. – Или с кем-то меня перепутали? Какого еще врага? Нет у меня никаких врагов.

К парню на глазах возвращалась самоуверенность, видимо, несмотря на свой рост и лицо в шрамах, Звоницкий не показался ему таким уж страшным.

– С сегодняшнего дня есть, – сказал Глеб и саданул прикладом между ног стриптизера. Фарид заорал и повалился на колени:

– Не бейте… да что вам надо-то?!

– Это правильный вопрос, – кивнул Звоницкий. Положительно, быть героем комикса было необыкновенно приятно. В конце концов, этот парень ударил Веру, поставил синяк беззащитной девушке… не совсем беззащитной, но все-таки. Так что он просто восстанавливал справедливость.

– У тебя два врага. Первый – это я. Ты по-свински обошелся с Войной. Считай, за это ты уже заплатил.

– А кто… кто второй?

– Твой нынешний работодатель. Маленький такой мужичок, опасный, как черная мамба. А может, еще хуже.

– Не знаю никакой мамбы… – отвел глаза Исмагулов.

– Давай пропустим ту часть разговора, когда ты мне лжешь, ладно? – снова поднял карабин Глеб.

– Ладно, ладно, не надо! – Фарид протянул развернутые ладони: – Я безоружен, успокойтесь!

– Даже если бы у тебя был гранатомет, я бы тебя не боялся, дешевка, – скривился Звоницкий. – Но ты мне нужен, поэтому не трать мое время – оно на вес золота.

Исмагулов взглянул на ветеринара и поспешно сказал:

– Хорошо, я все понял!

– Какую работу ты успел выполнить для этого человека? Банк в Митино?

– Полгода назад мы вместе грабанули отделение «Вита-Банка», – кивнул Фарид.

– Кто стрелял в заложников? Ты или он?

– Это он, клянусь! – Исмагулов даже сложил руки на груди – видимо, в кино такое видел. – Ни с того ни с сего начал шмалять. Не пойму, зачем – нам никто не мешал, деньги мы уже взяли… И бабу эту с собой зачем-то увел…

– А вот про бабу поподробнее, пожалуйста.

– Смачная такая баба… – ухмыльнулся Фарид. – Откуда-то из провинции. В Москву приехала на заработки, зашла в банк… Короче, оказалась не в том месте и не в то время.

– А откуда ты столько про нее знаешь? – удивился Глеб – Всю биографию мне изложил.

– Так она сама потом рассказывала! – сознался стриптизер. – Малик ее при себе держал. Очень он это… блондинок любит.

– А как она выглядела, эта баба?

– Высокая такая, фигуристая, глаза голубые, нос слегка вздернутый, на щеках это… ямочки.

– Ямочки!.. – повторил ветеринар. Судя по описанию, это была «Любочка Тутышкина». – И что, он ее полгода в заложницах держал? И никто не интересовался, куда она делась?

– Так она приезжая, – оскалился Исмагулов. – Москва слезам не верит, сами знаете. Мы тут никто, звать никак. Если что, никто не почешется. Неопознанный трупак, и все дела.

Звоницкий вспомнил все недолгое, но полное ярких впечатлений пребывание в морге шестьдесят второй больницы… ведь и он сам едва не стал таким вот неопознанным трупом. Родни у него нет, бывшая супруга вряд ли стала бы его разыскивать…

– Она ему добровольно помогала! – неожиданно сообщил стриптизер, скаля белоснежные зубы. – Стокгольмский синдром, слыхали?

– А ты у нас образованный, – уважительно протянул Глеб.

– Да, – ответил парень. – Я вообще-то по образованию психолог-консультант. Только вот как психолог никому на хрен не нужен, а красивое тело – это да, столице это надо.

– Слушай, социологические выкладки насчет рынка труда давай оставим на потом, – поторопил его Глеб. – А сейчас ты быстренько надень портки и начинай уже помогать.

– А… что вы хотите? – опасливо поглядывая на непрошеного гостя, спросил Фарид.

– Ты отведешь меня к Малику.

– К кому?!

– Этот твой подельник, чтобы ты знал, – международный террорист. В розыске по всему миру. И вот как раз тебя он попытается устранить.

– Это почему?

– Потому что как раз сегодня необходимость в тебе у него отпала. Аккурат сегодня Малик собирается рвать когти из этого города. А ты – один из двух людей на планете, который знает, как он выглядит после своих пластических операций. Интерпол, понимаешь, не знает, а ты – да.

– А кто второй… ну, который в курсе, как он выглядит? – поинтересовался Исмагулов.

– Я, – коротко ответил Глеб. – Так что поднимай свой красивый зад и веди меня к нему. Потому что, если я его не устраню, он устранит тебя, понял?

– Ладно, осознал. Уберите ствол, – попросил парень. Он быстро и деловито оделся, покосился на Глеба – и достал пистолет, старенький польский «Ванад».

– Оставь это дома, – посоветовал ветеринар. – Если мне будет нужно, я сам тебя вооружу.

Исмагулов неохотно спрятал оружие в ящик.

Звоницкий бросил взгляд на часы. Два двадцать. Времени остается все меньше. Можно только надеяться, что Малик сдержит обещание и дождется назначенного часа.

Он посадил своего ненадежного проводника рядом с собой, на пассажирское сиденье – не хватало еще иметь этого типа за спиной. Фарид больше не пытался спорить и сопротивляться – видимо, признал, что сила на стороне Глеба. Парень прилежно показывал дорогу. Они ехали сквозь ливень, видимость была хуже некуда, да еще проклятые пробки. Это же надо, знаменитые столичные пробки мешают герою устранить международного террориста! В кино такого точно не бывает, не говоря уже о комиксах…

С тех пор как Глеб вышел от Веры, он чувствовал себя слегка не в себе – точно немного пьяным. Ситуация была до того неправдоподобной, настолько не похожей на нормальную жизнь немолодого ветеринара, что Глеб Аркадьевич даже не пытался анализировать, строить прогнозы и вообще задействовать разум и логику. Вообще с тех пор как он пригласил Киру Костомарову в ресторан, Глеб ощущал себя словно на гребне волны – несет тебя неведомая сила, увлекает куда-то вперед и вдаль… но теперь на пути этой самой волны отчетливо виднелась бетонная стена, о которую ему предстояло шмякнуться. Так что, раз уж шансов все равно почти нет, почему бы не вообразить себя героем комикса – из тех, что листает на досуге Война… Вот он идет под дождем, воротник плаща поднят, свет фонаря тускло мерцает на стволе карабина, освещает орлиный профиль… Тьфу, что это за место?

– Ты куда меня завел, злодей?!

Звоницкий заглушил мотор и выбрался из машины. Сомнений не было – они находились посреди гаражного кооператива. Десятки, если не сотни «ракушек» аккуратными ровными рядами уходили к горизонту, асфальтированные дорожки, точно авеню и стриты Нью-Йорка, пересекали территорию. На въезде вроде бы им попался какой-то охранник, но поскольку мужик не препятствовал их въезду, то и в дальнейшем на него рассчитывать не приходится.

– Привез куда надо, – обиженно сказал Фарид. – Тот, кто вам нужен, скрывается здесь. А вы думали, он у Боровицких ворот себе логово устроил?

– Поостри у меня, умник! – огрызнулся Звоницкий.

Место, куда они приехали, ему чрезвычайно не понравилось. Да тут ни одной живой души! В центре десятимиллионного мегаполиса – настоящая пустыня. Звоницкий рассчитывал, что у их схватки будут свидетели, которые в случае чего если не помогут, то хотя бы сообщат куда следует… План трещал по швам. Еще ничего не началось, а уверенность Глеба стремительно таяла.

Да, Война права – драки, стрельба и погони – совсем не его конек. Вот посидеть в тишине, пошевелить мозгами, прокрутить ситуацию и найти нестандартное решение – это да, это мы умеем… Ладно, хватит кряхтеть, пора за дело!

Звоницкий оглядел бескрайние ряды «ракушек» и бросил Фариду:

– Веди.

Исмагулов неожиданно заартачился:

– Не-ет, мы так не договаривались! Внутрь я не пойду. Я вам обещал привести на место? Привел. Сейчас покажу нужный бокс, и до свидания. На такое я не подписывался.

Глеб тут же достал пистолет – один из тех, что прихватил в доме Войнаровских, – и ткнул Фарида в челюсть:

– Веди и не выделывайся! То, что я с тобой говорю, ублюдок, вовсе на значит, что мы беседуем.

Честно признаться, эту фразу он позаимствовал из какого-то зубодробительного боевика. Но ведь подействовало – Фарид скосил глаза и едва заметно кивнул.

На территории гаражного кооператива было пусто, безлюдно и очень мокро. Дождь слабел, но под ногами хлюпали лужи, и было темно, хотя время всего лишь приближалось к половине четвертого. Даже фонари включились сами собой – сработала автоматика – и теперь заливали светом подходы к гаражам.

Бокс, где устроил себе укрытие международный террорист, оказался у самой ограды – дальше, за сеткой-рабицей с колючкой поверху, простирались какие-то черные поля. На редкость неприятный пейзаж… Гараж был до половины обложен кирпичами.

– Ну, что дальше? – спросил Фарид.

Звоницкий понятия не имел, что дальше, но признаваться в этом не собирался. Честно говоря, когда они ехали в логово Малика, он представлял себе все, что угодно, – заброшенную стойку, крышу высотки, но только не тонущий в грязи гаражный кластер.

Толкая перед собой стриптизера, Глеб обошел вокруг гаража. Где Малик прячет Алешу? Скорее всего внутри. Основательное строение, на кирпичном фундаменте, в котором два забранных решеткой окна ниже уровня земли.

Неожиданно он услышал пронзительное мяуканье, и что-то белое мелькнуло под дождем. Забыв про Фарида, Глеб прошел несколько шагов и подхватил на руки комок белого меха. Зайчик?! Котенок промок насквозь и мелко дрожал, маленькие когти вцепились в руку ветеринара.

Если Зайчик здесь, значит, и Алеша где-то близко! Звоницкий изо всех сил вглядывался в полумрак. Где может быть ребенок?

Стоп, вот окно у самой земли. Он опустился на колени прямо в лужу и заглянул туда. Из темноты на него смотрело бледное лицо Алеши. Мальчик просунул руку сквозь прутья решетки, и Звоницкий тихонько сжал ледяные пальцы.

– Не бойся, все будет хорошо.

– А я и не боюсь, – шмыгнул носом Алексей. – Вы пришли меня спасать, да? А где папа?

– Папа, – кашлянул Глеб, – не смог прийти. Но очень хотел бы быть сейчас здесь. Больше всего на свете, понимаешь?

– Я думал, никто не придет, – пожаловался Алеша. – Думал, пусть хоть Зайчик сбежит. И просунул его в окошко. Сам я туда не пролезу.

– Твой Зайчик очень храбрый. И ты тоже. Подожди немного, – попросил ветеринар. – Возьми Зайчика и спрячься вместе с ним. Я скоро приду за тобой. Ты там один?

Алеша кивнул и исчез в темноте.

– Это за ним мы сюда пришли? – уточнил Фарид. – За мальчишкой?

Глеб распрямился, и, видимо, вид его был настолько страшен, что стриптизер попятился.

Звоницкий достал телефон и набрал нужный номер:

– Майор Кононенко? Все еще хотите знать, где скрывается Малик? Тогда записывайте…

Теперь уже было все равно. Без четверти четыре. Малика в подвале нет, а значит, Глеб встретится с ним раньше, чем тот успеет убить ребенка.

Но перед самой дверью Фарид встал как вкопанный и замотал головой:

– Ни за что! Лучше убейте меня прямо здесь!

– Как скажешь, – пожал плечами ветеринар. – Или лучше рассказать Вере и ее друзьям, что это ты настучал на ее отца?

– О чем это вы? – пробормотал парень, но как-то вяло.

– Как же, это ведь ты сообщил в полицию, что Сергей Войнаровский занимается незаконным изготовлением оружия. Значит, по твоей вине на него завели уголовное дело. Получается, и умер он из-за тебя.

– Почему из-за меня? У него сердце было не в порядке.

– А вот Вера считает, что ее отец умер именно из-за этого. Нервы, переживания, все такое… Я не врач, но ведь похоже на правду. Как ты думаешь, что с тобой будет, если Война и ее друзья-приятели до тебя доберутся?

– Не надо! – еле-еле выговорил побелевшими губами Фарид. Видимо, Войну он боялся куда больше, чем Звоницкого.

– Держи, пригодится. – Глеб вручил стриптизеру пистолет. Затем взял на изготовку карабин и приказал: – Давай стучи. Скажи, что это ты и что у тебя важное дело.

Исмагулов послушно постучал. «Ракушка» отозвалась металлическим лязгом.

– Эй, открывай, я это, я, Фарид! У меня важное дело! – ненатуральным голосом выкрикнул парень.

Дальнейшее стало для Глеба полной неожиданностью. Во-первых, дверь тут же распахнулась. Во-вторых, Фарид обернулся к Звоницкому и несколько раз нажал на курок. Будь пистолет, который дал ему Глеб, заряжен, ветеринар имел бы пять дырок в грудной клетке. В-третьих, из гаража ударил выстрел, и это был не какой-то там карабин. Глеб понятия не имел, какое оружие способно нанести такие раны. Стриптизер стоял ближе к двери, и весь заряд пришелся в него. Он захлебнулся алыми пузырями и повалился в лужу, которая немедленно окрасилась красным. Живота у Фарида не было, на этом месте зияла огромная дыра. Стриптизер умер еще до того, как успел упасть.

Звоницкий заорал и ринулся в гараж. Он понимал, что на перезарядку оружия понадобится несколько секунд. Скорее всего это было охотничье ружье, заряженное крупной картечью. Глеб намеревался использовать эти секунды по максимуму.

Внутри гаража было темно. Звоницкий стоял на фоне освещенного проема и представлял собой первоклассную мишень. Между тем человек, что был внутри, не спешил стрелять.

– Где Валера? – спросил низкий голос с легким акцентом. Так говорят те, кто отлично владеет русским, но слишком долго прожил за границей.

– В тюрьме, – ответил ветеринар. – Кира тебе говорила, а ты не поверил.

– Ты мне не нужен, – с легким презрением сказал Малик.

В ответ Звоницкий выстрелил. Не то чтобы он был так кровожаден – просто понимал, что террорист ни за что не оставит его в живых. Глеб видел его лицо, знает, где его укрытие… Но зато Малик не имеет понятия, что сюда уже едут. Очень скоро нерадивого охранника ждет сюрприз – в гаражный кластер ворвется спецназ. И все, что нужно Глебу, – это потянуть время. Теперь, когда он убедился, что мальчик жив и никто не держит нож у его горла, можно все – брать это место штурмом, вести задушевные беседы с террористом… Или даже попытаться обезвредить его, если получится.

Вроде бы Глеб выстрелил в Малика в упор, но почему-то не попал. Как можно было промахнуться с такого расстояния? Или Малик обладал сверхчеловеческими способностями, или выучка бывшего курсанта академии ФСБ помогла, но только маленький мужчина мгновенно упал и перекатился по полу, и Глеб потерял его из виду.

Сообразив, что не годится вот так стоять на фоне освещенного проема, он шагнул в темноту. Малик выпрыгнул откуда-то сверху и ухватил карабин за ствол, выворачивая Звоницкому руки. Глеб был выше и тяжелее, но проклятый недомерок оказался словно сделанным из железа, под неумолимой хваткой его маленьких рук карабин выкрутился из рук Звоницкого. Глеб не растерялся и, успев достать из кобуры пистолет, наставил его на врага. Малик усмехнулся. Удар ногой снизу вверх был так силен, что пистолет ударился о потолок гаража, прежде чем улетел в смотровую яму. «Ракушка» загудела. Глеб проводил оружие взглядом. Нырять за ним ему что-то не хотелось. Быстро же справился с ним террорист. Как говорится, разделал, как бог черепаху…

Ветеринар вытащил нож из голенища ботинка. Лезвие блеснуло в свете фонаря.

В ответ Малик выхватил точно такой же – с желобком для стока крови – и пошел по кругу. Глебу пришлось тоже начать этот танец, чтобы не допустить противника за спину.

– Зачем ты сюда пришел, а? – с едва уловимой насмешкой спросил террорист. – Это наше дело, понял? Валеры и мое. Ты тут лишний.

– Ребенок. Я пришел за мальчиком, – выдохнул Глеб. – Отдай его мне, и я уйду.

– Сына моего врага? – покачал головой Малик. – Ты барашка, понял? Барашка волка не кушает. Сейчас я тебя резать буду.

– Слушайте, зачем весь это цирк! – разозлился ветеринар. – Ведь вы выпускник элитного учебного заведения! Вы майор ФСБ… точнее, были когда-то. Зачем весь этот театр одного актера?

И он неожиданно прыгнул, надеясь, что достаточно отвлек Малика разговором. Но там, где только что стоял маленький узкоглазый мужчина, осталась лишь пустота. Нож скользнул в эту пустоту, а по руке Звоницкого полоснуло лезвие. Пальцы бессильно разжались, и правая рука повисла как плеть. «Это он, сволочь, сухожилия перерезал!» – догадался Глеб. Кровь полилась из вены сильной струей, и он рухнул на колени на бетонный пол. Малик склонился над ним, обошел, встал сзади. Одной рукой взял беспомощного ветеринара за подбородок и запрокинул голову, другой поднял нож.

– Я же сказал – ты барашка, – прошелестел в темноте его голос. – Ты – барашка, я – волк. Все правильно.

В глазах у Глеба было темно, но света ему и не требовалось. Левая рука скользнула в карман плаща.

– Я не барашка, – выдохнул он, – и не волк. Знаешь, кто я такой? Ветеринар!

С этими словами Глеб со всей силой полоснул по воздуху. Нет ничего острее, чем хирургический скальпель. И если с огнестрельным оружием Глеб управлялся не так чтобы очень, да и с холодным в руке, прямо скажем, не блистал, скальпель – это было то орудие, которым Звоницкий владел в совершенстве.

Малик отшатнулся и выронил нож. Теперь все силы террориста уходили только на то, чтобы зажать пальцами артерию, откуда фонтаном била кровь.

– Как киллер я новичок, – признался Звоницкий, зубами отрывая от рубашки полосу и старательно затягивая ее выше локтя – кровь сразу перестала течь. Зашивать, конечно, придется, но немедленная смерть ему не грозила. – Зато анатомию знаю на пятерку. Вена закроется, а вот артерия – вряд ли. Так что у тебя одна надежда – на спецназ ФСБ. Эти ребята обучены навыкам первой помощи и наверняка возят с собой аптечку. Так что, если они прибудут быстро, у тебя есть шанс провести остаток жизни в «одиночке». А если нет… в общем, я надеюсь, что они успеют.

И они успели. Правда, к тому моменту, когда спецназ ворвался в «ракушку», Малик был уже без сознания. Да и Глеб, честно говоря, держался на одном адреналине.

– Там заложник, – сказал он майору Кононенко, который вслед за парнями в сферах и бронежилетах вошел в гараж. – Алеша, сын Валерия Арапова.

Глеб еще успел увидеть, как парни сдвигают бетонные блоки, которыми был закрыт лаз в подвал. А еще он успел достать телефон и набрать номер:

– Кира? Это Глеб. Алеша жив, все в порядке.

Не слушая захлебывающийся голос женщины, Звоницкий нажал «сброс» и, блаженно улыбаясь, лег щекой на бетон. Все. Он сделал все как надо. Все-таки сегодня он был персонажем комикса. Иначе почему ему так фантастически повезло?