ГЛАВА 23
Это была безумная ночь. Мне казалось, я только закрыла глаза, когда одеяло поползло вниз. Холодно. На спину легла тяжелая ладонь. Я пошевелилась в попытках отстраниться. Очень хотелось спать. Но Коперник придвинулся, прижимаясь жарким телом, и принялся поглаживать меня вдоль позвоночника.
— Такая нежная и сонная, — прошептал он. — Будешь просыпаться?
Как? Уже?
Поцелуй между лопаток вызвал волну мурашек.
Я попыталась сказать, что еще сплю, и закопаться в одеяло. Получилось невнятное:
— М-м-м…
— Тогда поспи, Марта, — в голосе Нэя слышалась насмешка. — Я не буду тебе мешать.
А рука скользнула под живот, пробралась к груди. Ласкающие неторопливые движения невозможно было игнорировать, они очень настойчиво прогоняли сон.
— У тебя такая гладкая кожа.
Вторая его рука прошлась по ягодицам и устроилась между ног. Пришлось открыть глаза. Такое точно нельзя игнорировать.
С удивлением я поняла, что во мне просыпается желание, хотя казалось бы, должна была насытиться, устать.
— Доброе утро, — щекочущий шепот. — Ты все-таки передумала спать.
— Пока нет, — теснее прижимаясь к Копернику, ответила я.
Он поцеловал в шею. Еще один беспроигрышный аргумент.
— Какой ты…
Дыхание согревало кожу за ухом. Его бедра плотно прижимались к моим, я была распластана на кровати. Мне нравилась тяжесть его тела, ощущение силы.
— Какой?
Настойчивый. Ненасытный. Горячий.
— Я думала, ты холодный и… м-м-м…
Мысль вылетела у меня из головы. Действительно, доброе утро и прекрасный способ проснуться.
Грубоватый натиск сменился теплой, плавной нежностью.
— Я тоже не думал, что ты такая… сладкая.
А после было так приятно еще понежиться в постели — изучить при дневном режиме ламп татуировку Нэя, касаться его сильных рук, любоваться широким разлетом плеч. Я нежно перебирала пряди его русых волос и наблюдала, как довольно щурятся медовые глаза.
Первый раз я видела его таким расслабленным, и было в нем еще что-то такое неуловимое, чему не получалось найти определение. Но быть с ним рядом — приятно. Хорошо. Сердце легонько кольнуло сожаление: жаль, что так не может быть всегда. Я прогнала мысли о расставании, не время сейчас об этом думать.
В дверь решительно постучали:
— Марта! — голос принадлежал Сильве. — Собирайся, я нашла тебе работу.
Такое резкое возвращение к реальности.
Пришлось спешно одеваться. Тряпки, которые мне выдали, болтались на мне и здорово уродовали фигуру. В них можно было бы распугивать ворон на каком-нибудь кукурузном или пшеничном поле. Но я все равно не могла скрыть улыбку, и выражение моего лица было неприлично довольным.
Коперник тоже поднялся:
— Марта, пожалуйста, будь осторожна. Постарайся, — он говорил так мягко, что пробирало до мурашек. Не было никаких приказных ноток в голосе, только искреннее беспокойство.
— Ты тоже. Будь осторожен.
— Марта, никто не должен догадаться, что ты…
— Я понимаю.
Нэй кивнул и натянул рубашку. Ему предстояло строить планы по проникновению в город ведьм вместе с Мелом. Мне бы тоже очень хотелось послушать и поучаствовать. План — это, как-никак, маленький шаг к спасению, а моя работа, что бы это ни оказалось, нас не приблизит к успеху. И, честно, никакого настроения трудиться на благо сталкеров я у себя не наблюдала.
Сильва снова постучала.
— Скорей, я не могу здесь торчать вечно.
Я вышла. Женщина посмотрела на меня очень странно, с неким осуждением.
— Хм, — проворчала она. — Идем. Позавтракаешь на месте.
Мы пошли по подземному лагерю.
— И прекрати улыбаться.
У меня появилось острое ощущение, что мы с ней не поладим. Хотя делить нам вроде бы нечего.
Сильва привела меня к подъемнику. Похоже, работа мне предстоит на поверхности. Это меня обрадовало, а то стены убежища начинали уже давить. Мы забрались на платформу и медленно поехали вверх. Молчать было тяжеловато.
— Что это за место? — спросила я. — Кто его строил?
Сильва равнодушно пожала плечами.
— Когда я сюда попала, здесь уже все так и было. Никто теперь и не знает.
— И давно ты здесь?
— Достаточно.
— А как ты… — мне хотелось узнать, как она попала сюда.
— Украли, — кривая улыбка исказила ее губы.
Я не была уверена, шутит она или говорит серьезно. При местных традициях эта версия не казалась невероятной.
— Не смотри на меня так. Я ушла с Мелом. Он, Грон и еще пара парней проникли в дом моей хозяйки в городе. Тогда еще не было таких укреплений и… все было проще.
— К ведьме? — догадалась я.
— Да, я служила ведьме, — Сильва вызывающе посмотрела. — Они думали, что все ушли на праздник, а я осталась. Стоило мне подать сигнал, не поздоровилось бы им. И я уже потянулась к диску, и тут Мел зашел. Мы смотрим друг на друга, у меня рука на диске, только чуть надавить, а он тогда и говорит: «Идем с нами». И я пошла.
Отчаянная женщина. Я попыталась представить, как бы повела себя в подобной ситуации.
— А кем был человек… ну, комнату которого мы заняли. Он пропал?
— Раз его нет — значит, пропал.
Разговор забуксовал.
Платформа заскрипела, ее качнуло.
Я уже думала, что не дождусь ответа, но, как ни странно, Сильва продолжила:
— Даг был лучшим. Если лазейка была, он ее находил. Но однажды не вернулся из города Ходящей по Звездам.
Женщина вздохнула, между бровями пролегла складка.
— Он хотел разведать тропу на склад, где ведьмы хранят мельтиор-3. А может… — Глаза Сильвы блеснули ненавистью столь лютой, что даже страшно сделалось. — А может, он сам решил там остаться. Ради кого-то.
Да, жизнь здесь кипит.
Я уловила ревность.
Мы поднялись на поверхность.
День был теплый и приятный. Около укрытия стоял пассажирский дрон, в котором уже сидели несколько женщин и вооруженный парень, тот самый, в жилетке, он еще вчера за ужином спрашивал Мела о нас с Коперником.
— На вот, — Сильва протянула мне какую-то светлую тряпку. — Повяжешь на голову.
— Привет, я Найд. — Парень спрыгнул на землю и помог мне залезть в дрон. — Новенькая. Марта, да?
Я кивнула.
— Твой завтрак, — он порылся в ящике и протянул кусок сероватого хлеба с сыром и фляжку, в которой оказался горячий терпкий отвар.
Дрон тронулся. Я заметила, что у женщин на головах были завязаны тряпки. Они молчали, ограничившись кивками.
— Ты собирала друзней, Марта? — спросил Найд.
— Нет. А что это?
Женщины захихикали.
— Это самое отвратное, что только можно придумать.
— Чем ты успела достать Сильву?
— Но-но, тихо, — прикрикнул на них Найд.
Так и знала, что работа будет гадкой.
Я вздохнула.
Дрон петлял по улицам и увозил нас прочь от центра города.
— Мы едем в поля, — сказала одна женщина. — Я Лори, а это Кин, Онна и Зальва. Мы тебе все покажем.
Город остался позади.
— Так, девочки, держите, — Найд раздал нам пластиковые контейнеры.
Лори кивнула мне:
— Завяжи платок, если в волосы залезут — это просто ужасно.
Мне очень, очень сильно не хотелось знать, что такое эти друзни.
Наконец-то мы приехали. Поле было небольшим и заросшим.
— Смотри, Марта, — Лори наклонилась и показала мне невзрачный зеленый куст, — это каннэль, и его очень любят друзни.
Она повернула листок и продемонстрировала маленького, омерзительного жука.
— Их нужно снимать, только осторожно, они выделяют слизь и плюются. Потом быстро кладешь его в контейнер.
Выглядело не особенно сложным. Я даже успокоилась.
— А почему поле такое заросшее? — поинтересовалась я.
— Чтобы его было сложнее найти.
— За работу, девочки.
Найд хлопнул в ладоши.
Наша группка двинулась. Я обернулась. Онна осталась стоять рядом с мужчиной. Лори дернула меня за рукав.
— Не смотри на них. Нас это не касается, — прошипела она. — С Найдом всегда можно договориться и не собирать этих дряней. Это эрмаль Онна! Нам придется гнуть спину за нее.
Несмотря на то что Лори использовала местное слово, его значение мне скоро стало ясно. Мы даже не успели достаточно далеко отойти, как Найд и Онна уединились в дроне, и оттуда донеслись красноречивые звуки.
— Не терпится ему, — фыркнула Кин.
Я наклонилась, на ближайшем кусте сидело штук десять этих тварей. Морщась от отвращения, я ухватила одного друзня. Он был твердый и изворачивался, спинка у него была густого шоколадного цвета с черной полосой, десять ног отличались мохнатостью. Мерзость.
— Суй его в контейнер! Скорее!
Я не успела.
Во-первых, он увеличился в размере, во-вторых, он меня укусил, в-третьих, из него вылилась густая зеленая слизь. Меня чуть не стошнило. Я с визгом выпустила тварь. И попыталась раздавить. Не тут-то было. Он неожиданно быстро зарылся в землю. Остальные друзни на «моем» кусте зашевелились и принялись прицельно обливать меня слизью. Девушки смеялись так, что уронили свои контейнеры. Развлечение удалось. Я возненавидела Цитру еще сильнее.
Через несколько часов я мечтала только о том, чтобы все эти друзни сгорели, а поле провалилось. Укусы зудели. Слизь на одежде и руках засохла и пованивала. Злость и пот застилали глаза. Но я научилась снимать друзней весьма технично.
Я стояла над кустом и как раз бросила парочку тварей в контейнер, когда заметила, что из земли выходит сила. Снова странная местная магия. Женщины продолжали переговариваться и обсуждать сплетни. Они не замечали, как вокруг текла сила, а вот я ее видела прекрасно. И она была направлена против тварей, которых мы собирали. Друзни сжимались, словно высыхали, и падали на землю.
— Ой.
Лори заметила первой.
— Никогда такого не видела. Их же ничем не пронять.
Она подняла трупик со скрюченными лапками.
Магия убивала. Яростно. Быстро и неумолимо.
— Может, у них эпидемия? — предположила я.
Друзни валились с кустов. Отовсюду слышалось шуршание и скрежет.
— Это что-то странное. Пойдем-ка, вернемся к дрону. Мало ли.
— Есть идеи, что это? — спросила я, наблюдая, как магия сочится из земли.
— Не знаю.
Женщины напряженно озирались.
— Что? Что такое?
— Идем, Марта. Быстрее.
Найд застегивал штаны, Онна одергивала платье.
— Что за?.. — ругался мужчина. — Быстро, поехали.
Мы рванули с места, как будто за нами гнались.
— Да что случилось? — спросила я в гнетущей тишине.
— Марта, у нас здесь есть правило, когда происходит что-то необычное — беги. Возможно, это и ничего страшного. А возможно, где-то поблизости саарки.
Я сглотнула.
Дорога назад прошла с молчании.
По возвращении Найд бросился докладывать Мелу, женщины разговаривали с Сильвой. Все были взбудоражены вероятностью, что где-то рядом может бродить ведьма.
Ха-ха-ха.
А я поспешила вернуться в наше с Коперником убежище.
Ничего не понимаю. Я никак не использовала свою силу. Что это за выплески магии из земли?
Я старалась отмыть слизь с рук, когда за мной пришли. Запыхавшаяся Лори барабанила в мою дверь.
— Марта, Марта! Тебя все ищут! Идем срочно. К Мелу.
Я заглянула в свой тайник и положила в карман колдовской накопитель. На всякий случай. Сердце стучало часто-часто, я пыталась понять, что спровоцировало колдовство и могла ли я себя выдать.
Что сказать?
«Не знаю, о чем вы», «Сила? Какая сила?», «Кто саарки?
Я?»
Я приказала себе успокоиться. Хватит паниковать. Нет признаков, что они все поняли. И потом, у меня еще есть козырь в виде проклятия. У всех мужчин, кроме Коперника, оно было. Так что…
Я попыталась успокоиться.
— Устала? — голос Лори резанул слух. — Сильно покусали?
— А?
— Два дня зудеть точно будет. Друзни, они такие. Первый раз вижу, чтобы они сами вот так взяли и умерли. Их ни один яд не берет.
— Нам, значит, повезло, — откликнулась я с натянутой улыбкой.
По дороге нам встретился Найд, он был взвинчен до предела, лицо перекошено от гнева.
Лори хихикнула и прошептала:
— Мел ему так вломил!
— За что?
Нет, все-таки она бы не стала так спокойно разговаривать, если бы поняла, кто я. Точно не стала бы. «Марта, — строго сказала я себе, — если так пойдет и дальше, то ты сама сведешь себя с ума и станешь истеричкой». Может, все дело и не в полевых паразитах.
— За то, что отвлек. Другие говорят, Мел сегодня целый день с твоим… что-то обсуждают.
Она очень красноречиво посмотрела на меня, ожидая, что я ей все выложу.
С «моим» — такое определение по отношению к капитану Нэю Копернику показалось мне странным, но что-то в этом было. Лори так распирало любопытство и желание разнести новую весть всем, что я не удивилась бы, если бы она начала подпрыгивать на месте. Я сильно разочаровала ее своим молчанием.
Мне показалось, что мы шли бесконечно долго. Мел, как друзень, зарылся глубоко под землю. Окопался он в просторном помещении с тяжелой железной дверью. На полу лежали ковры, обставил он свой «рабочий кабинет» с шиком. Видно, что здесь надежно «сохраняются» лучшие шедевры из разоренного музея. Мел буквально воплощал принцип: «если мир рухнул, все равно жить надо красиво». Ворон тоже был здесь, он сверкнул на меня глазами и прокаркал свое коронное «саарки». Упорная птица. Не сдается.
Это его «саарки» ударило по нервам.
Коперник сидел в широком кресле, а сталкер расхаживал взад и вперед. Вид у мужчин был самый заговорщический.
Лори помедлила, надеясь что-то услышать, но Мел пророкотал:
— Спасибо, Лор, можешь идти. Отдохни завтра. Скажи Сильве, я распорядился.
Щеки у девушки порозовели, и она упорхнула в хорошем настроении.
Сталкер задвинул тяжелый и на вид очень древний засов.
— Сильва отправила тебя в поля, — он недовольно поджал губы. — Я с ней поговорю по этому поводу.
Надеюсь, у меня получится избежать этой работы.
— Зачем их вообще собирать? — от отвращения я передернула плечами.
— Друзни пьют сок каннэли, и она теряет свои свойства, — пояснил Мел.
— Какие свойства? — я вспомнила чахлые зеленые кустики.
Мел побарабанил пальцами по клетке ворона, тот изобразил жуткий хохот, а потом очень натурально воспроизвел звук отрыжки.
Талантлив. Ничего не скажешь.
— Каннэль лечит душу, — уверенно сказал сталкер. — Дает легкость и радость, даже в самые темные времена. Ее дым уносит тревоги.
— Понятно, — сказала я.
— Марта, — Коперник поднялся, уступая мне место, — мы с Мелом обсуждали, как нам покинуть Цитру.
Я села, не заботясь, что моя одежда может испачкать обивку. Теперь я окончательно успокоилась и могла вздохнуть свободно. Значит, пока оставим тему ведьм и мою к ним причастность.
— Это будет трудно, — продолжил Мел.
Ну, это и так понятно. Даже говорить нечего.
— Но хорошая новость в том, что это возможно, — Коперник улыбнулся.
Мел при этом покачал головой и поморщился. Мужчины переглянулись. Я ждала, пальцы впились в подлокотники.
Нэй немного помолчал и сказал:
— Не скрою, Марта, все это очень опасно. Мел даже предлагал оставить тебя здесь.
Что?! Оставить меня здесь! Да я… да…
Мысли заметались. Хорошо, что я сидела. Как он может такое говорить! Я и эта планета не созданы друг для друга. Ну уж нет.
— Но мое условие — ты идешь с нами. Нам предстоит не просто проникнуть в космопорт ведьм и захватить корабль, — Коперник усмехнулся. — Мел сказал, что ведьмы ведут торговлю с пиратами. На планету они не садятся, опасаются проклятия. Поэтому все делается на орбите. Корабли стыкуются, и происходит обмен. Но, Марта, самое главное, что пиратские корабли, какими бы захудалыми они ни были, способны на межпространственный прыжок.
Я подалась вперед:
— То есть нужно захватить минимум два корабля? Ведьмовской и пиратский. И мы сможем вернуться к цивилизованным мирам?! Извините, Мел, не хотела обидеть, но…
Сталкер поднял вверх широкие ладони, мол, без обид.
Коперник кивнул, на лице его не дрогнул ни единый мускул:
— Если кратко, то да. Мел и еще восемь парней полетят с нами.
— Мы хотим обратиться к межмирному сообществу и рассказать о том, что творится на Цитре. — Лицо Мела стало решительным. — Мы попросим помощи у Альянса с их космическим флотом. Мы предъявим доказательства… Это давно пора прекратить.
В его глазах зажглась надежда.
План был опасным и безумным. Очень опасным и очень безумным.
Я старалась почесывать укусы как можно более незаметно. На руках расплылись красные пятна. Ужас.
— И как это все будет происходить? — спросила я. — Как мы захватим эти корабли, а сначала проберемся в город? И пираты… — Вспомнился красноволосый. Мой опыт общения с пиратами нельзя назвать приятным. — Не думаю, что они так запросто отдадут свой корабль. — Я во все глаза смотрела на Коперника. — И, я не хочу критиковать, но это все звучит фантастически. С чего мы начнем?
Мне ответил Мел:
— Для начала нужно понять, когда пираты посетят нашу орбиту.
Я чуть не застонала. Что же это получается? Они могут явиться и через год.
— И еще, — продолжил Коперник, — есть сложности с проникновением в космопорт…
Но меня интересовали пираты.
— И что же, мы будем сидеть и смотреть в небо? Высматривать космические корабли?
Мел усмехнулся:
— Нет, мы запеленгуем их сигнал. Будем слушать переговоры ведьм.
Я метнула на Коперника уничтожающий взгляд.
— Так, — сказала я ласковым голосом, — поправьте меня, если я что-то не так поняла. А то от восторга голова кружится. То есть пираты связываются с ведьмами, а ведьмы — с пиратами?
— Ну да, — Мел был удивлен. — Даже у нас есть передатчик.
— И вы его сами тут собрали? — невинно осведомилась я.
Бородач очень странно посмотрел на Коперника, поскреб щеку.
— Ну, я собрал.
Он подошел к комоду, открыл его и достал прибор размером с обувную коробку.
— Я ж историей увлекаюсь, вот и воспроизвел древнейшую технологию. Радио.
Сталкер с гордостью продемонстрировал свое творение и, видимо, чувствуя во мне благодарного слушателя, начал рассказывать:
— Прелесть в том, что можно собрать эту штуку из самых простых материалов.
Я торжествующе улыбнулась, глядя на Коперника.
— Достаточно иметь кусок тонкой проволоки и динамик или наушники. В самом примитивном варианте, можно намотать проволоку на кусок пластиковой трубы или даже на банку. — Мел был в полном восторге.
— Ага… как интересно. Это просто потрясающе, — не сводя глаз с капитана, сказала я.
Нэй помрачнел.
Я знала! Я всегда знала, что мой план был отличным! И в «Играх Галлирии» показывали правду.
Сталкер, ободренный моим вниманием, разошелся:
— Так что у древних была мудрость, и мы можем многое почерпнуть из истории.
Нэй прищурился:
— Эту технологию никто не использует. Наша современная связь строится на принципах квантовой телепортации. Нельзя отследить сообщение, а радиосигнал можно перехватить куском проволоки.
Губы его презрительно скривились.
Мел покачал головой и погладил корпус своего передатчика, встал на его защиту:
— Это если искать этот сигнал. У вас же на кораблях нет приемников.
— Нет, конечно. Каменный век.
— На самом деле, каменным веком называют совсем другой период, если говорить о Земле, — педантично поправил он Коперника. — Естественно, эта технология несовершенна. Радиоволны распространяются со скоростью света. Во многих случаях этого недостаточно, но в планетарном масштабе вполне. И пираты активно пользуются этой связью.
Возвращались мы с Коперником в свое убежище в молчании.
Мое молчание было многозначительным и торжествующим, а его — нет. Я решила, что проявлю милосердие к его мужской гордости, но мне стоило титанических усилий не начать бегать вокруг капитана кругами с победным: «Я же говорила»!
— Ты так радуешься, потому что услышала слово «передатчик»? — Коперник все-таки не выдержал.
— Угу, — откликнулась я и одарила его улыбкой.
— Ты же понимаешь, — начал он, но осекся.
Губы его плотно сжались.
Я посмотрела на него с уважением, — он оценил свои шансы на победу. И я замолчала. Зачем лишний раз пинать Коперника, когда я и так знаю, что была права.
Мне не терпелось рассказать ему о странной силе земли, которая убила друзней. Все-таки это нельзя сбрасывать со счетов. Уже в который раз я сталкиваюсь с магической аномалией.
— А я в детстве ловил друзней, — неожиданно сказал Нэй и усмехнулся. — Надо же, почти ничего не помню о Цитре, а как ловил в саду этих тварей и сажал в контейнер — помню. Еще помню, как отец бесился, когда я приходил весь в слизи. Мне это особенно нравилось.
Он посмотрел на меня и рассмеялся, очень искренне и весело.
Я насупилась:
— Мне кажется, я до конца жизни не отмоюсь. Так и буду ходить и вонять.
— Я тебе помогу.
На этот раз Коперник сам натаскал воды, бросил в ведра греющие пластины, и мы принялись ждать. Тут я почувствовала, как устала. Ко всему нужна привычка, и спина моя просто разламывалась.
Я потянулась.
— А мама? — спросила я Нэя. — Она тоже ругалась?
— Ее я совсем не помню, — ответил он. — Это странно, какие-то обрывки образов. Чаще всего я почему-то вспоминаю руки, которые протягивают мне чашку, и все, больше ничего.
— Странно.
Я начала мысленно перебирать варианты: кто-то поработал с памятью Коперника, или естественные защитные механизмы скрыли воспоминания, а значит, произошло какое-то травмирующие событие. Интересно.
— А что ты еще помнишь о жизни здесь?
— Да особенно ничего.
Вода согрелась, и мы переместились в душевую. Я с удовольствием скинула с себя грязные тряпки. Я была не против помощи. Когда Нэй вылил на меня восхитительно теплую воду, я едва не замурлыкала от удовольствия. А потом, когда он принялся наносить очищающую пену массирующими движениями, мне захотелось его расцеловать.
— А все-таки сохранились еще какие-то воспоминания? Может, праздники. Не знаю, любимые игрушки. А что ты делал потом с этими друзнями, которых сажал в банку?
— М-м-м… отлет с Цитры… немного. Мы тогда не вернулись с прогулки, а приехали в космопорт. Корабль был такой огромный, отец командовал. Я стоял рядом. Он иногда повторял, что мы все скоро улетим. И мне так страшно было, но при этом очень радостно.
Коперник продолжал массировать мне спину.
— Тебе всегда космос и корабли нравились?
— Да, — прозвучало очень искренне.
— И все-таки что-то не так с этой планетой. Колдовство странное, и проклятия.
Нэй развернул меня и притянул к себе.
— И ведьмы… — он улыбнулся.
— Да, местные ведьмы очень странные, мне бы хотелось…
— Я, кажется, знаю, чего бы тебе хотелось, — с улыбкой сказал он.
Как же мне нравится, когда у него в глазах вспыхивают эти огоньки, а голос становится хрипловатым и глубоким. До мурашек.
Нэй продолжал меня поглаживать, это сильно отвлекало от мыслей о судьбах планеты, о колдовстве и о чем мы вообще говорим. Зачем мы говорим.
— Не хочешь говорить о прошлом? — Я на секунду прервала поцелуй. — Это твоя стратегия?
— Скорее, тактический ход.
Он снова поцеловал.
А ведь Нэй серьезно опасается, что я начну задавать всякие вопросы на тему бегства с Цитры. Ну или не бегства, а «большой эвакуации». Понятно, что у каждой стороны была своя правда. Даже у ведьм с их проклятием, наверняка, все начиналось с хорошей идеи. Почему-то так всегда происходит — самые замечательные идеи оборачиваются самыми ужасными последствиями.
Я не очень удачно повернулась и задела ногой ведро, ручка жалобно звякнула.
— Ой! Так я останусь в пене.
— Здесь тесно, — подтвердил Коперник. — Сейчас.
Движения его стали четкими. Я не успела оглянуться, как от пены не осталось и следа, распаренная кожа приобрела нежный розовый оттенок. А меня завернули в простыню, которая использовалась у нас вместо полотенца.
— В постель, Марта, — сказал он хорошо поставленным командным голосом.
— Знаешь что, Нэй, — я склонила голову набок и внимательно посмотрела на него. — Вот когда приказ интересный, его даже не хочется обсуждать.
