ГЛАВА 22
Следующие два дня после того, как мы увидели корабль, прошли в лихорадочном поиске следов загадочных сталкеров. Мы с утроенным энтузиазмом прочесывали город, заходя все дальше и дальше.
Чем ближе к центру, тем сильнее были разрушения. Иногда нам приходилось пересекать пустыри с характерной воронкой посередине. В этих местах до сих пор ничего не росло, и земля выглядела черной и блестящей.
До полуразрушенных небоскребов добраться пока не получалось, они словно волшебным образом отодвигались.
Когда мы перебрались через очередной завал, я не выдержала:
— Послушай, Нэй, может, этот эл все-таки пошутил, и здесь никого нет. Здесь вообще жизни нет.
Я пнула мелкий камушек, он подлетел вверх и с характерным звуком упал на дорогу. И тут же снова наступила звенящая тишина.
Я никак не могла отделаться от мысли, что запасы еды у нас заканчиваются. И вообще, неопределенность и атмосфера заброшенного города давили и напрягали.
Коперник фыркнул и сказал:
— Есть. Еще как. Иди сюда, Марта, посидим.
Мы уселись на чудом уцелевшей скамейке.
— Здесь парк был когда-то. Люди гуляли…
Капитан вытянул ноги, располагаясь с максимальным комфортом. Я последовала его примеру.
— Подождем, — сказал он.
— Чего? — спросила я.
— Просто подождем. Марта, — Коперник задумался. — Слушай, а ты любишь мороженое?
Неожиданный вопрос.
— В смысле?
— В прямом. Любишь? — повторил он, а сам осматривал развалины.
— Не знаю. Я давно не ела… Даже и не вспомню, когда последний раз. Надо же. — Я задумалась. — Ты думаешь, в этом городе мы найдем работающее кафе-мороженое?
Коперник усмехнулся и ровным тоном спросил:
— Если бы нашли, ты бы какое выбрала?
— Если… ладно, я бы съела лимонное и кофейное. К чему вообще этот разговор?
— Очень хорошо. Марта, ты, главное, веди себя естественно. Не бойся. Старайся ни на кого не смотреть и молчи, говорить буду я.
Коперник улыбнулся, но глаза остались холодными.
— А? Что?
Я начала удивленно озираться.
Из-за развалин появился мужчина. Он был лыс и одет совершенно обыкновенно: защитные штаны, ботинки военного образца, футболка с длинным рукавом. Никаких масок, к счастью. Поэтому можно было беспрепятственно рассмотреть его лицо. Самой запоминающейся деталью была борода, разделенная надвое и заплетенная в косы.
— Это сталкер? — тихо спросила я. — Мы нашли их?!
— Молчи, Марта, — прошипел Коперник.
Он ждал, когда мужчина подойдет поближе.
— У него нет оружия, — сообщила я на всякий случай, если капитан не заметил.
— Оно ему не нужно.
— Да, не нужно, — подтвердил бородач, демонстрируя отменный слух. — Нам стало интересно, кто это уже несколько суток шатается по нашему городу.
Коперник не дал мне ответить.
— Нам нужно попасть в город Ходящей по Звездам, в космопорт. Мы слышали, что здесь есть люди, которые знают, как это сделать.
— Ого, — хохотнул сталкер. — А я смотрю, ты парень простой. Кто это с тобой?
Он кивнул на меня.
— Я Марта, — откликнулась я и улыбнулась как можно приветливее, помахала рукой.
— Это Марта, — сказал Коперник.
— Отлично, значит, Марта и простой парень. Откуда вы такие взялись? Да еще и говорите на общем… очень чисто.
Коперник медленно поднялся и показал руки:
— Мы потерпели космокрушение, наша спасательная капсула приземлилась на вашей планете.
— Ого! Не повезло вам угодить на Цитру.
Мы с Коперником переглянулись.
— И мы не хотим злоупотреблять гостеприимством этой планеты…
— Где ваша капсула? — спросил сталкер, глаза его хищно блеснули.
— Взорвали, — лаконично ответил Коперник. — Мы уже свели знакомство с местными обычаями и порядками.
Капитан умудрился буквально несколькими фразами рассказать о нашем пребывании на планете. Он благоразумно умолчал о том, что я ведьма, не сказал, что является капитаном третьего ранга, и имя свое не называл.
Это было самое точное и пустое описание событий, которое я когда-либо слышала.
Мужчина слушал и кивал.
— Звучит безумно, как раз в духе Цитры. Ладно, мои новые инопланетные друзья, пойдемте. Расскажете поподробнее.
Бородач протяжно свистнул, и на крышах ближайших домов появились люди с бластерами, несколько человек вышли из-за развалин. Как они умудрялись оставаться незамеченными?
— Вы следили за нами? — спросила я.
— Точно, дорогуша, — бородач весело подмигнул.
Мы двинулись вглубь города в сопровождении сталкеров.
— Эй, простой парень, а как тебя звать? Меня вот Мел…
— Нэй, — кратко ответил Коперник.
Бородач кивнул.
Мы петляли по городу, я совсем потерялась в лабиринте улиц.
Мел остановился и поднял руку.
А потом повернулся к нам и сказал:
— Ребятки, не то чтобы я не верил в вашу историю. Все звучит весьма убедительно, но, на всякий случай…
Мел сунул руку в один из многочисленных карманов на своих штанах и достал оттуда две черные тряпки, которые оказались мешками.
— …вам придется это надеть, — сказал он.
Я вопросительно посмотрела на Коперника, он кивнул, и я сунула голову в мешок, чувствуя себя весьма глупо. Чужие руки подхватили меня под локоть. Мы куда-то долго шли. Несколько раз меня удерживали от падения.
Эта предосторожность с мешком была совершенно излишней, я бы и так не запомнила дорогу. Но я шла и прислушивалась. Мне показалось, что мы прошли реку. Вода шумела… и дорога чуть-чуть качалась. Мы пересекли мост? Потом мы куда-то спускались, я почти висела на своем провожатом.
Никому не рекомендую ходить в мешке, особенно по развалинам. Дышать трудно, пот заливает глаза.
Но наш бесконечный путь закончился. Мы оказались в ничем не примечательном квартале. Здания были разрушены ровно в той же степени, как и везде. Каких-то особенных следов благоустройства я не увидела.
С облегчением я сдернула мешок и глотала воздух.
— Лин, Стэн! Проводите наших новых знакомых ко мне, — скомандовал Мел своим людям. — Я сейчас кое-что решу, и мы поговорим.
Он как-то особенно выразительно посмотрел на Нэя.
— Как здорово, что вы говорите на общем, — сказала я.
Хорошо, что я стояла на некотором расстоянии от Коперника, а то он бы меня пнул. Все-таки иногда у него очень угрожающая мимика.
Мел на мои слова отреагировал весьма дружелюбно:
— Да, мы стараемся тут изо всех сил не одичать.
Лин — или это был Стэн? — подтолкнул меня в спину, давая понять, что нужно шагать, а не болтать.
Нас с Коперником ввели в здание. Здесь валялась разломанная мебель, и стоял едва уловимый запах затхлости. На покосившемся столе в клетке сидел ворон.
Я резко остановилась в дверях.
— Это что? — спросила я, некрасиво тыкая пальцем.
— Птица, — ответил Стэн.
А Лин продолжил, поигрывая бластером:
— Захватили на прошлой неделе в числе прочего. Это питомец саарки. Редкая мразь.
А вот Стэн был с ним не согласен.
— Он говорящий, — с укором сказал он.
— Злобный и клюется, — возразил Лин. — Как откроет клюв, оттуда льется дерьмо.
Словно в подтверждение этих слов ворон приподнял крылья, нахохлился и раскрыл клюв.
— Саарки, саарки, — прокричал он, сверкая на меня черным глазом.
Я вздрогнула. А птица не унималась.
— Ведьма! Ведьма! — повторил ворон на общем.
Что называется, для тех, кто не понял.
В глазах птицы светился разум. Возникло ощущение, что он точно знает, о чем говорит.
У меня взмокли ладони.
— Какая интересная птичка.
— Он щипается, — предупредил Лин. — Так что лучше держаться подальше от клетки.
— Так и сделаю, — с натянутой улыбкой сказала я.
Ворон обвел взглядом всех присутствующих и принялся планомерно выламывать прутья из клетки. К счастью, никто из сталкеров не обратил внимания на его слова.
— Глупые! — четко сказал ворон и продолжил крушить свою темницу. На этот раз он смотрел на Лина.
С этой птицей что-то не то. Силы космические! Не иначе, это результат колдовской генетики. Не может он быть настолько умным. Может, это совпадение, конечно… Но у меня даже колени задрожали. Сейчас не лучший момент для разоблачения. И вообще, на этой планете как-то слишком много воронов, и что-то они часто мне попадаются.
Ждали мы недолго. Мел ворвался в комнату с энергией торнадо, с грохотом поднял перевернутый стул и жестом предложил мне сесть, отпустил наших провожатых-охранников и закинул ворону в клетку пару орехов.
Все это он умудрился проделать одновременно.
Ворон закивал, взъерошил перья и съел угощение.
— Ведьма, — он сказал это очень тихо и нежно.
Мел усмехнулся.
— Занятный трофей. Я назвал его Одином.
Он выжидающе посмотрел на нас с Коперником и с некоторой грустью в голосе сказал:
— Похоже, вас не интересует история Земли пятитысячелетней давности.
— Боюсь, что нет, — сказала я.
— Понимаю, — Мел кивнул. — Я бы удивился. Одином звали одного бога, у него был ворон, и есть в этом ирония… а, неважно. Вернемся к делам насущным.
Он уставился на Коперника:
— Рассказывайте все с самого начала, и как можно подробнее. Истории я люблю.
Его борода воинственно топорщилась. При всем кажущемся добродушии Мел производил впечатление человека решительного, который при малейшем подозрении готов оставить в заброшенном здании два бездыханных тела.
Коперник довольно складно и подробно рассказал о том, что нас разделили, и как он меня искал и нашел. Все так же виртуозно он обходил тему ведьмовства и проклятий. По его словам выходило, что эл Армоны проникся к нему сочувствием и помог бежать.
Мел заставил Коперника повторить эту историю несколько раз. Задавал вопросы. Он даже попросил нарисовать план поселка Ворона.
Про меня, казалось, мужчины забыли. Зато птица очень внимательно наблюдала из своей клетки. Было жутковато, если честно. Хорошо хоть, говорить он больше не пытался.
Наконец Мел сказал:
— Так, предположим… А зачем ты, Нэй, хочешь попасть в город к Ходящей по Звездам? Не самое приятное местечко, я тебе скажу. Опасное. Гнусное даже.
— Меня интересует, на чем можно улететь с этой планеты, — ответил Коперник.
— То есть, — Мел сложил ладони в древнем молитвенном жесте, — ты можешь управлять космическим кораблем?
Мне показалось, что в голосе сталкера зазвучала надежда.
— Да, — сказал Коперник.
Мел недолго колебался.
— Ты в курсе, что оставшиеся на Цитре корабли летают очень недалеко?
— Да, — подтвердил Коперник. — Но все-таки есть шанс выйти на орбиту, наладить связь…
— С этим все плохо, — Мел махнул рукой. — Ты лучше скажи, ты кто? Откуда знаешь, как управлять кораблем?
— Я капитан третьего ранга флота альянса.
Мел прикрыл глаза.
— Нет, это слишком хорошо. Слишком.
От избытка чувств он принялся обкусывать ноготь.
Довольно скверная привычка. Но в таком мире еще не до такого дойдешь.
— А она?
Сталкер кивнул на меня.
— Моя жена, — спокойно ответил Коперник.
Я удивленно моргнула, но постаралась придать лицу невозмутимое выражение.
Мел заходил по комнате. Остановился напротив клетки с вороном, тот высунул клюв и попытался ущипнуть.
— Ладно, — сказал сталкер. — Уже поздно. Я подумаю, а завтра поговорим еще. Для вас найдется место и еда.
Действительно, допрос продолжался очень долго. А с каким облегчением я покинула комнату, в которой царствовала говорящая птица, просто не передать словами.
И когда мы останемся вдвоем, нужно будет выяснить у Коперника, когда мы успели связать себя узами брака.
Но оказалось, что все не так просто.
После того как мы полдня провели на развалинах, а потом несколько часов вели беседы на грани допроса, мне предстояло заняться обустройством нашего жилища.
Мел привел нас, как он сказал, в жилую зону. Внешне она не сильно отличалась от остального города и была такой же неприглядной и полуразрушенной. На самом деле, в связи с нелегальным положением сталкеров их убежище находилось глубоко под землей. В одном из домов был замаскированный люк, который вел в катакомбы.
Мы спустились по небольшой железной лестнице и встали на платформу, которая начала медленно опускаться.
— У нас тут несколько уровней, — рассказывал сталкер. — В разных домах есть еще спуски, потом покажу. И еще отдельно платформы для грузов. Сами увидите, тут довольно удобно.
— Мел, Мел! Это ты? — раздался пронзительный голос снизу.
— Да, — отозвался сталкер.
— Мел! Где тебя носит?!
Первой, кого мы встретили, была невысокая рыжеволосая женщина.
— Это кто еще с тобой? — весьма резко спросила она.
— Это Марта и Нэй, — откликнулся Мел, он как-то сразу же стал меньше ростом, но потом расправил плечи, глаза его сверкнули. — Сильва, покажи Марте, где тут что. Они займут бывшее место Дага.
Сильва не спешила выполнять распоряжение, она скрестила руки на груди и поджала губы.
— Делай, как я сказал, — припечатал Мел.
— Значит, все. Его ты списал со счетов окончательно? Вот так просто?
Слушая эту перепалку, я почувствовала себя неуютно и старательно делала вид, что не слышу, как эти двое ругаются.
— Ничего не «просто». Потом поговорим. Идем, Нэй, до ужина есть еще немного времени, я хочу тебя познакомить… — он метнул на женщину выразительный взгляд. — Сильва, помоги Марте освоиться.
Мел утащил Коперника, а мы остались наедине с Сильвой. Теперь ее губы превратились в ниточку, она посмотрела на меня в упор. Я почувствовала себя как во время сканирования в медицинской капсуле, ничто не укрылось от взора этой женщины. С таким взглядом она могла бы сойти за ведьму.
— Не ждали мы новых людей, — проворчала она.
И мне даже сделалось слегка неловко, что мы своим неосторожным появлением доставляем ей неудобство.
— И Даг был хорошим человеком, — она высоко вскинула подбородок, приготовившись дать самый решительный отпор, вздумай я оспорить подобное заявление.
Дага я не знала. И честно, мне сейчас не было до него никакого дела.
Сильва, не дождавшись каких-либо замечаний, повела меня по подземному лагерю. Мы переходили из одного зала в другой. Жилые блоки располагались по стенам, в несколько ярусов, как соты.
Я задумалась, для чего могли быть построены эти подземелья и когда. И входы из жилых домов. Нужно будет разузнать историю этого места.
В убежище было оживленно и шумно, где-то мерно жужжали генераторы, что только усиливало ассоциацию с ульем. И еще все было увешано сохнущим бельем.
Меня поразило освещение подземелья. Я даже замерла на несколько секунд. Сверху свисали самые разные люстры. Некоторые были произведениями искусства и сочетали в себе изящную ковку и древнее мастерство стеклодувов.
Рядом с аскетичными и функциональными «сотами» это смотрелось очень странно.
Сильва проследила за моим взглядом и сказала:
— Здесь много вещей из музеев. Мы стараемся сохранить, что можем. Но потом обязательно все вернем.
Она снова посмотрела на меня так строго, словно я собиралась прикарманить себе светильник.
— Красиво на самом деле, — сказала я.
— Так, смотри, — деловито продолжила Сильва, — вот здесь можно взять воду. У Дага есть ведра. Едим мы все вместе. Это в большом зале. Одежда у тебя есть? Хотя откуда…
Ее речь превратилась в сплошной поток, судя по всему, она не собиралась слушать ответы.
— Завтра дадим тебе работу. Для пары рук всегда найдется занятие. Сейчас еще все на поверхности, но скоро вернутся. Продукты мы храним в леднике, это в самом низу. Уровнем ниже. Все общее, распределяется поровну… Ну как — поровну, по заслугам и полезности.
Мы быстро шли вглубь.
— Вот и пришли, — сообщила Сильва. — Советую набрать воды. А я еще загляну. Пойду на кухню, проверю, что там с едой.
Она испарилась быстрее, чем я успела что-либо сказать.
Наверное, по местным меркам этот неведомый мне Даг устроился даже с некоторым шиком. Просторная «сота», практически в центре убежища. До воды недалеко.
Я нажала на дверь, и она отъехала в сторону. Зашумела вытяжка и включился свет. Ага, вот и несколько ведер и пластиковых емкостей.
Я прошла в наше с Коперником новое жилище.
А этот Даг не промах — совершенно точно. Во-первых, он как-то умудрился спустить сюда тяжелую деревянную кровать с витыми столбиками, один из которых, правда, был сломан. А еще его нора была заполнена самыми настоящими сокровищами. Прямо на полу, на потертой шкуре с густым мехом пылились несколько кубков, к стене были прислонены картины. Не нужно было разбираться в живописи этой планеты, чтобы понять, что это подлинные древности и весьма дорогие. На одной был довольно приятный пейзаж, а на второй — сцена сожжения женщины заживо. Я отметила мастерство художника, но предпочла это полотно повернуть к стене. Еще здесь стоял кованый сундук, но он был заперт, и выяснить, что в нем, не удалось.
Соты предусматривали санузел с небольшой душевой кабиной. Я мысленно удивилась, зачем же таскать воду. Но обнаружилось, что она перекрыта. Кран протяжно загудел, когда я попыталась его открыть.
— Все еще осматриваешься? Беги за водой, а то скоро выключат, — Сильва вернулась и просунула голову внутрь. — На вот, я собрала кое-что.
Она вложила мне в руки ворох одежды и чуть влажных простыней.
И все-таки она добрая, хотя и хочет казаться суровой.
Сильва немного поколебалась, молча зашла в «соту», быстро подхватила кубки с пола и ушла.
Добрая, но немного жадная. Хотя, с чего бы оставлять сокровища абы кому. Тем более этот Даг, видно, для нее много значил.
Я свалила одежду на кровать и, как последний робот, принялась носить воду. Тут пришло понимание, насколько отличается прогулка к источнику дома, на Террине, и здесь.
«На водопое» было несколько женщин, они с любопытством меня рассматривали и задвинули в самый конец очереди, пропустив несколько своих подруг. Ну что ж, дело обычное. Все говорили на общем, что в очередной раз меня порадовало. Еще я обнаружила, что пластиковые канистры гораздо тяжелее ведер и выскальзывают из рук, так что я порядком устала.
Еще вспомнилось, что Сильва что-то говорила, что меня определят на работу.
Я поставила последнюю канистру и легла на кровать, поверх покрывала, уставилась в потолок.
Нет, я определенно не создана для борьбы с ведьмовским режимом и не могу стоически переносить бытовые трудности. Более того, я совершенно не хочу жить в подземелье, таскать воду и заниматься тяжелым трудом. Если оставаться на этой планете, то я определенно предпочла бы роль ведьмы-рабовладелицы. Да, вот так и проверяются на прочность моральные принципы.
Я посмотрела на ведра, полные ледяной воды.
Вода есть, но как ее согреть?
Немного поколебавшись, я приняла решение. Поставила ведро около кровати, легла на живот и уставилась на воду. Очень пристально.
В дверь постучали, чутье подсказало — Коперник наконец-то вернулся.
— Ага, — откликнулась я, продолжая смотреть на воду.
— Марта?
Капитан с шумом отодвинул дверь в соту.
— Что ты делаешь? — спросил он.
Выглядело это так, будто я рассматриваю свое отражение.
— Заставляю атомы и молекулы двигаться быстрее, — откликнулась я.
— Что? — Коперник моргнул.
— Воду грею, — сообщила я.
Капитан захлопнул дверь.
— Ты что? Это делаешь, — он неопределенно взмахнул рукой.
Но я его поняла. Да, я колдовала. Немного.
— Не в холодной же мыться, — философски заметила я.
Он быстро подошел ко мне и дернул за ногу.
— Прекрати, а если они поймут?! Пока рано. Марта! У тебя что, головы нет? — прошипел он мне на ухо. — Нашла время. Ни на секунду нельзя оставить.
— Не ругай меня, — устало попросила я, — это безопасно и совсем незаметно.
— Здесь я решаю, что безопасно, а что нет, — жестко отрезал он. — Идем. Нас ждут.
Шли на ужин мы в молчании. Коперник был раздражен.
С одной стороны, одна часть меня соглашалась, что колдовать было не слишком разумно. Но с другой, его реакция мне казалась чрезмерной. Ничего же не произошло.
Мы вошли в зал, где раздавали еду, когда все уже сидели за столами. Сразу бросалось в глаза, что мужчин намного больше, чем женщин.
Ох, силы космические! Сейчас я еще лучше поняла, что мне здесь совершенно не место. От оценивающих и голодных взглядов хотелось убежать подальше. Сталкеры смотрели на меня, как на кусок мяса. Наверное, так чувствует себя дичь, когда встречает охотников.
К счастью, появилась Сильва в сопровождении двух женщин, которые тащили большой котел. Внимание мужчин переключилось на еду. По рядам пробежал одобрительный гул. Сильва погружала половник в котел и плюхала на тарелки непонятное варево.
Мы с Коперником сели с краю, я старалась не смотреть вокруг, по возможности не шевелиться и дышать как можно реже. Кажется, мне становится понятна концепция проклятий. В такой атмосфере — весьма разумный ход.
Я украдкой посмотрела на Коперника. Похоже, все его внимание было сосредоточено на приближающемся котле. Все еще злится на меня.
Нестройный гул голосов прорезал хриплый мужской голос:
— Мел, а Мел, а кто это к нам присоединился сегодня? У нас гости, а мы даже не приоделись, — паясничал парень в защитной жилетке. При этом он очень пристально смотрел на Коперника.
Я нашла глазами бородача.
— Это Нэй и Марта, — ограничился он коротким ответом.
— И откуда они взялись? — не сдавался парень.
— Потом, Найд.
Женщины закончили разносить еду. Мел поднялся со своего места и громогласно произнес:
— Спасибо тебе, Один, за нашу пищу!
Он говорил, что так зовут птицу. До чего же все это странно.
Мел тяжело сел, Сильва заняла место рядом с ним и одобрительно похлопала его по руке. Весело застучали ложки.
А я почти не чувствовала вкуса еды. Все, что мне хотелось, это вернуться в «соту» и забыться сном. Просто чтобы выпасть из этой реальности. Я смогла перевести дух, только когда мы ушли из зала и Коперник закрыл дверь в наше убежище.
Он молча достал из кармана две каких-то пластинки и бросил по одной в каждое ведро.
— Так здесь получают теплую воду, — отрезал он.
— Но я не знала… и хотела, как лучше, — сказала я.
Он придвинулся ко мне, горячая рука легла на плечо.
По его нахмуренным бровям я поняла, что ничего хорошего он мне не скажет.
Мне стало так обидно. Я же правда стараюсь делать все, как он говорит, не моя вина, что я не тренированный солдат.
Навалилась тоска и усталость.
— Марта, — строго, даже сурово начал Коперник, — ты должна быть…
Ну, точно… сейчас будет меня «пилить». На этой проклятой планете все против меня. Я заплакала. Это произошло легко и неожиданно даже для меня самой. Крупные слезы нескончаемым потоком покатились из глаз.
Я всхлипнула.
Коперник опешил и обескураженно повторил:
— Марта…
Поток слез усилился. Видимо, они реагируют на его голос.
— Марта!
Точно. Слезы бодро бежали по щекам, и я ничего не могла с этим поделать.
Коперник постоял, подумал и скрылся в душе, забрав одно ведро с собой. Через некоторое время раздался плеск воды.
Слезы резко кончились. Похоже, литься без зрителя им неинтересно.
Однако, какие свойства обнаруживаются. Или это была защитная реакция? Удачная попытка обезоружить Коперника.
Я на цыпочках подкралась к оставшемуся ведру, потрогала воду и поморщилась: все еще холодная. Надо быть очень закаленным. Я даже на такой маленький подвиг не способна — лезть под холодную воду.
Я посмотрела на кровать, на одежду, какая-то смутная мысль не давала мне покоя.
Полотенца! Там их нет. А как же он…
Ответ не заставил себя ждать, появился злой и взъерошенный Нэй, так сказать, в первозданном виде. Его кожа была покрыта мурашками.
Татуировка приковывала к себе внимание: на перьях ворона блестели капельки воды. Мой взгляд неосторожно опустился ниже, скользнул по поджарому животу.
Я схватила с кровати простыню.
— Вот!
Он, не торопясь, принялся вытираться, не сводя с меня глаз.
— Ты кончил? — спросила я, а потом почувствовала, как лицо заливает краска. — Я хотела сказать, ты все… я могу идти в душ?..
Почему-то было очень сложно сосредоточиться. Явно не мой день сегодня.
— Можешь идти.
Это «можешь идти» буквально наэлектризовало воздух.
Я подхватила одежду, второе ведро с теплой водой и поспешила укрыться в ванной. Там я прислонилась к дверце и несколько раз несильно стукнулась о нее лбом.
— Марта, все нормально?
— Да, — сдавленно ответила я.
— Ты же не бьешься головой об стену? — последовал насмешливый вопрос.
Он же не может меня сейчас видеть? Его проницательность иногда пугает.
— Нет, — быстро ответила я, пряча лицо в ладони.
— Хорошо, — откликнулся Коперник.
Когда я снимала платье, на пол с громким стуком выпал накопитель магии. Совсем забыла, что положила его в карман. Нужно спрятать, а то Коперник точно взбесится.
Я засунула колдовскую вещицу в щель между полом и душевой кабиной.
С системой «ведро плюс маленький ковш» я справилась быстрее, чем думала. Среди одежды, принесенной Сильвой, нашлась просторная длинная рубашка, которую я и надела после душа. Прежде чем выйти, я немного помедлила.
Меня тревожил тот факт, что спать нам предстоит в одной кровати. Мы спали рядом в дроне, и там было довольно тесно. Но постель — это что-то очень интимное.
Коперник еще не заснул, он повернул голову, посмотрел на меня, нахмурился. Молча потушил свет.
Я быстро скользнула под одеяло. Нэй отвернулся. Заворочался, зашуршал, глубоко вздохнул.
Все еще злится. Такой напряженный. Нам нужно поговорить. Я случайно коснулась его ноги. Он вздрогнул.
— Прости, — быстро сказала я.
И как отвлечься от того, что рядом лежит горячий, сильный мужчина?
— Давай спать, — раздался холодный ответ.
Я осторожно коснулась его плеча.
— Нэй, — позвала я, — пожалуйста, не сердись на меня. Я буду внимательнее и осторожнее.
— Похвально, — фыркнул он в ответ. — Спи.
— И я буду делать все, что ты скажешь. Я больше не буду доставлять тебе неудобств, постараюсь… — закончить проникновенную речь мне не дали.
Коперник резко развернулся и подмял меня под себя.
— Марта, ты снова меня не слушаешь. Я велел тебе спать.
Он поймал мои руки и удерживал за запястья. Твердые бедра притиснулись к моим, вжимая в матрас.
— Я не сержусь, Марта. Я безумно хочу тебя трахнуть.
Его губы оказались так близко. От кожи шел приятный теплый запах.
— И ты бы знала, каких усилий мне стоит себя сдерживать. Знаешь, когда женщина лежит рядом в постели и говорит: «Я буду делать все, что ты скажешь». Это…
В голосе капитана появились рычащие вибрирующие нотки, отозвавшиеся дрожью в моем теле. От него исходила пьянящая энергия желания.
Значит, тот поцелуй все-таки не был случайностью. Мне не показалось. Торжество разлилось в груди приятным теплом.
— И еще эта рубашка… Ты не могла вытереться? — почти стон.
И это говорит человек, который вышел вообще голым.
— Так что я не злюсь, Марта, — припечатал он.
Сейчас я чувствовала его щеку рядом со своей. Колючая. И сам Коперник жесткий и напряженный.
Он все еще удерживал меня, прижимал своим телом, но не было в нем холодной расчетливости, как в Вороне. Не было странных слов про пророчество. Не было никаких обещаний. Это и хорошо, ведь обещания даются только для того, чтобы их потом нарушить. А вот откровенная сила возбуждала.
Но сила без контроля — ничто, а во мне росла уверенность — отпустит, стоит сказать хоть слово, хоть один звук.
Я пошевелилась, теснее прижимаясь к нему, судорожно вздохнула. Он резко отстранился.
Отпустил, но перед этим неожиданно нежно провел по запястью. Это простое прикосновение заставило меня невольно вздрогнуть, словно его пальцы передавали импульсы.
Он откинул одеяло. В темноте подобрал свою одежду. Сделал шаг к двери, запнулся о край шкуры.
На сегодня благородства достаточно. Даже чересчур. Так ведь и уйдет, даже не узнав мое мнение. Эта мысль вызвала улыбку.
А собственные ощущения не просто подсказывали, они кричали о том, что нужно делать дальше. Нашлись даже вполне рациональные доводы: «Я хочу этого мужчину».
И потом, когда мы спасемся с этой проклятой Цитры, больше не будет такой ночи, не будет этой грани реальности и иллюзии, возможно, не будет этих флюидов, не будет искры, не будет этого напряжения.
Я выскользнула из рубашки, собрала ее в комок и бросила Копернику вслед.
Вместо тысячи слов.
— Какого?..
Я сидела на краю кровати, пальцами ног поглаживая шкуру.
— Марта? — столько удивления в голосе, как будто Коперник не в состоянии поверить в то, что это происходит наяву.
Я потянулась, выгнула спину. Больше никаких сомнений. Никаких слов. У тел своя правда и свой способ договориться.
Больше Нэй не медлил. Поймал. Захватил в плен своих рук, стиснул в крепких, жарких объятиях. Мои руки впились в его плечи: даже не думай сбежать. Его мышцы ответили напряжением: ты не вырвешься, я удержу.
Он погрузил пальцы в мои волосы, потянул, легонько сжимая и слегка массируя затылок. Было в этом что-то собственническое. Помедлив долю секунды, он поцеловал впадинку ключицы, поднялся выше, найдя губы: теперь не отступить.
Одно дыхание на двоих.
Легкая шероховатость его ладони на напряженном соске.
Вздох. Невольно я застонала, закусив губу, выгибаясь к нему навстречу.
Еще. Мне хотелось большего.
Властная рука по-хозяйски сминала грудь.
Еще.
И снова жадный, чуть грубоватый поцелуй наполняет тело сладкой истомой.
Мои пальцы скользят по его ребрам, крепкому прессу. Я в открытую исследую его татуировку, легонько прикусывая кожу.
Нэй отстранился, одной рукой прижал мои запястья. Я дернулась ему навстречу, в тщетной попытке освободиться и обнять.
Нет. Побудь моей.
А вот это был хороший невысказанный приказ, хотелось подчиниться. Отдаться его выполнению со всем пылом и страстью.
Я замерла.
Да.
Малейшее промедление грозило мне страшной мукой, меня охватил самый древний голод. Хотелось насытиться, ощутить наполненность, двигаться в едином ритме, определенном самой природой. Нэй прижался ко мне всем телом, вынуждая развести бедра шире.
Он вздохнул.
Силы космические!
Я вздрогнула.
Так. Не спеши.
С моих губ срывались хриплые стоны. Я потерялась, растаяла под напором.
Нэй не остался в долгу: он ласкал самозабвенно. Вся сдерживаемая страсть воплощалась в каждом движении и искала освобождения.
Жар наших тел сделался нестерпимым.
Мысль о том, что все может закончиться, вызвала протест. Я сильнее обхватила талию мужчины ногами, подстроилась под его движения.
Каждая клеточка наполнилась сладостно-мучительным ожиданием.
Еще немного. Еще.
Контроль остался где-то далеко. По телу пробежала дрожь удовольствия. Нэй поцеловал, заглушая мой крик, крепко прижимая к себе, чтобы сорваться за мной.
Возбуждение сменилось блаженной усталостью.
