ГЛАВА 20
Это оказалось так легко! Мы с Коперником просто взяли и ушли, по освещенной факелами улице, ни от кого не прячась. На самом деле мы никого и не встретили.
Наш побег можно было объяснить колдовством. И, скрепя сердце, я готова была признать, что странные местные традиции пришлись очень кстати. Даже верной охране сейчас нет никакого дела до Ворона.
Я старалась приноровиться к широкому шагу капитана, при этом завороженно глядя, как магические потоки и ручейки разбегаются по земле. Это было красиво. Я не решилась черпнуть магию, это все равно что пить из речки или из озера, никогда не знаешь, что в воде. Но такое количество разлитой силы вокруг будоражило.
Вернусь на Террину, обязательно постараюсь узнать о выплесках побольше. Кто-то же должен производить эту силу. Чтобы какая-то оргия и жертва вызвали такой всплеск, это совершенно невероятно. Может, просто они подгадали день, когда происходит самопроизвольный выброс. То есть местные путают причину и следствие, и это колдовское шоу развернулось бы и без их участия. Да, пока это кажется логичным.
— Здесь повсюду магия, — прошептала я.
Коперник не ответил, он схватил меня за руку, помогая идти быстрее.
Очень скоро стало не до разговоров и теоретических размышлений. Мы сошли с укатанной дронами дороги в лесок с хилыми корявыми деревцами. Пробираться в темноте, когда каждая кочка, каждый булыжник становились досадным, а иногда довольно болезненным препятствием, — то еще приключение.
Лихорадочная энергия сменилась усталостью, я начала спотыкаться все чаще.
Я потеряла счет времени. А еще мне постоянно казалось, что люди в поселке очнутся, обнаружат убитого Ворона и бросятся нас искать. Воображение рисовало разъяренную толпу, которая гонится за нами по следам, и я сильнее цеплялась за предплечье Нэя.
— Жди здесь. Не двигайся. — В ночной тишине мужской голос прозвучал так резко, что я вздрогнула. — Не сходи с этого места, Марта. Ты меня поняла?
Я кивнула.
— Не слышу твоего категоричного согласия.
— Да, — шепотом ответила я.
Зашуршала трава, хрустнули ветки. Коперник уходил. Ему кочки и камни, похоже, не мешали. Может, служащие космических войск видят в темноте?
Шаги капитана стихли.
Я стояла, терпеливо ждала, слушая собственное, чересчур громкое дыхание. Лесок наполнился подозрительными скрипами и тревожными шорохами. Мне стало страшно.
Я принялась считать и почти сразу же бросила это занятие. Считают же, чтобы уснуть, а не чтобы перестать бояться.
А потом раздалось рычание, мне потребовалось несколько бесконечно длинных секунд, чтобы понять, что это дрон, а не какой-то дикий зверь, готовый закусить одинокой ведьмой.
Все снова смолкло, а потом Коперник тихо позвал:
— Марта…
Я рванулась вперед. Мы уедем отсюда! Мы уедем!
У меня открылось второе дыхание, как говорят, за спиной выросли крылья. Клянусь, в тот момент я их чувствовала.
Преодолев полосу препятствий, я выскочила на свободное от деревьев пространство и почти столкнулась с Коперником. Он помог мне залезть в дрон и сам устроился на сиденье, напротив которого была панель управления.
Дрон заурчал, качнулся и сорвался с места. Мы неслись прочь от поселка под несмолкающий аккомпанемент металлических скрипов и стонов, на пределе скудных технических возможностей этой штуки.
— Жаль, что нельзя полететь, — сказала я, когда нас тряхнуло на особенно большой кочке. — Ужас. Довели планету! — Я улыбнулась. — Это ж надо было… проклятия, разбитые дороги, дроны ездят по земле, мужики ходят в масках и обмазываются синей краской. Ой!
На этот раз меня прервала яма, я бы сползла с сиденья, если бы не фиксирующий ремень. Дрон заскрежетал. Бедный, он так развалится на куски.
— Как думаешь, они поедут нас искать, когда обнаружат, что Ворон?.. — я решилась высказать свое самое больше опасение.
— Об этом не волнуйся. Им сначала придется отремонтировать автокары, — Нэй усмехнулся. — А это не быстро. Ломать проще, чем чинить.
Он замолчал. Все его внимание было сосредоточено на дороге, а точнее, на бездорожье.
Я рассмеялась и похлопала его по предплечью:
— Ты сломал их! Это же… Нет, у меня даже слов нет! Это…
Дрон в очередной раз занесло, Коперник выругался. И я поняла, что сейчас от меня требуется сдерживать свой восторг и подождать с комплиментами уму и сообразительности капитана.
Мы ехали и ехали. Монотонность движения, мерное скрежетание и рык двигателей, непроглядная тьма вокруг подействовали усыпляюще. Я задремала: то погружалась в зыбкий сон, то выныривала из него, чтобы убедиться, что ничего не изменилось. По-прежнему ночь, и мы все так же несемся в неизвестном направлении.
В очередной раз открыв глаза, я поняла, что небо начало потихоньку светлеть, на горизонте оно приобрело серебристый оттенок, с тонким розовым росчерком у самой земли.
Коперник все так же напряженно смотрел на дорогу. Какое-то время я молча наблюдала за ним, подмечая малейшие черты: как хмурятся брови, как сжимаются губы, как…
Он почувствовал мой взгляд и повернулся.
— Привет, — сказала я. — А мы скоро приедем?
Нэй повел плечами, разминая затекшие мышцы, и что-то нажал. Дрон сбросил скорость, а потом затормозил с небольшим рывком.
— Нужно отдохнуть, — голос капитана звучал действительно устало. — Что на этой планете осталось, так это кофе. Можно сварить.
— У тебя с собой кофемашина? — удивилась я. — Убегать, так с комфортом?
Он искренне улыбнулся, в глубине янтарных глаз зажглись искорки веселья:
— Нет, но у меня есть другое специальное оборудование.
Мы вышли. Воздух был прохладный и влажный, на траве лежала роса. Полоска на горизонте стала малиновой. Скоро рассветет.
— Ты знаешь, что звезда здесь называется Сола? — спросила я Коперника.
Он возился в отделении для хранения.
— Знаю, — раздалось в ответ. — Я даже кое-что помню из местного языка. Не все понимаю, но отдельные слова и фразы… Вот. — Он продемонстрировал мне чайник из темного металла.
— Ты удивишься, но на Террине про этот способ тоже не забыли.
Я подошла поближе.
— При таком старинном способе приготовления остается гуща, а ее используют некоторые мастера предсказаний.
Коперник недоверчиво фыркнул.
— Откуда кофе может что-то знать про судьбу? У зерен мозга нет.
Он достал канистру с водой и небольшой контейнер, который передал мне. Я открыла крышку: кто-то предусмотрительно намолол зерна. Я вдохнула аромат.
— М-м-м… Как хорошо.
— Ты дрожишь. Холодно?
— Нормально, — я слегка поежилась. — Будет кофе, согреюсь.
Коперник достал тонкое одеяло и накинул мне на плечи.
Он был так близко, и это был просто порыв, не знаю, что меня толкнуло. Я сама не ожидала, что так получится, я просто сделала еще один крошечный шаг вперед, и мои губы быстро скользнули по его щеке:
— Спасибо.
Он так и не выпустил края одеяла, притянул меня к себе. Дурацкая банка мешала, немного кофе высыпалось. Но нам было плевать.
Коперник прижал меня спиной к металлическому боку дрона. Он целовал напористо, но не грубо, и губы у него были приятные, вкусные. Я жалела, что мои руки заняты проклятой банкой и я не могу его обнять, притянуть к себе еще ближе. Мысли, тревоги, планета Цитра — все утонуло в поцелуе. Мы оба нуждались в этом и тянулись друг к другу. Еще… еще…
Дыхание перехватывало. Я теперь дрожала уже совсем не от холода. Наоборот, мне стало жарко. Банка в руках стала реальной проблемой. Мне хотелось, чтобы между нами не было никаких преград. Совсем.
Да, вот так… можно немножко укусить…
Неожиданно все закончилось.
Коперник отстранился, с шумом втянул воздух, забрал у меня из рук кофе.
— Нужно развести костер.
До меня не сразу дошел смысл сказанного. Что? Это какая-то метафора, как «разжечь пламя страсти», или «огонь вожделения»? Ужасно, конечно, но мне было плевать на все фигуры речи. Я хотела, чтобы он просто продолжал меня целовать.
— Ты поможешь собрать веток? — как ни в чем не бывало спросил Коперник.
Какие ветки? Какие, Коперник? Мне хотелось кричать.
Он спокойно занялся приготовлениями. Распаковывал необходимые мелочи.
— Конечно, — только и могла сказать я.
Губы горели, в мыслях царила неразбериха. И что это было? Я представила себе, как тащусь за Коперником: «А почему ты меня поцеловал?» М-да… «Мужчина, вернитесь, мы с вами еще не закончили». Вообще кошмар! Как такая фраза могла родиться в моей голове?
Я просто снимаю с себя одежду, а он смотрит на меня удивленно-непонимающим взглядом и говорит что-то вроде: «О, ты уже согрелась, тогда положи одеяло в багажный отсек, чтобы не отсырело». Унижение и кошмар.
Пришлось молча идти искать, что можно положить в костер… в костер неутоленной страсти. Я, конечно, убедила себя в том, что «мне сейчас это не нужно», «момент неподходящий», «нужно проявить благоразумие», и «Марта, о чем ты только думала». Но я не люблю себя обманывать, да и трудно это, когда точно знаешь, чего хочешь.
И я была зла. Потому что поцелуй должна была прервать я! Я должна была изображать скромность! Это удар по моей женской и ведьмовской гордости.
* * *
Костер весело потрескивал. Кофе был крепким и черным. Мужчина напротив был для меня загадкой.
Он вел себя так, как будто ничего не произошло. Молча пил кофе, смотрел на восход и, похоже, молчать ему было комфортно.
Не может быть, чтобы этот поцелуй ему не понравился. Нет, такого просто не может быть. Тогда что не так? Никому бы не было плохо, если бы мы продолжили целоваться.
Коперник сощурился и задумчиво почесал щеку. Похоже, вид, как звезда Сола поднимается на горизонте, его захватил. На другую Солу он не обращал никакого внимания. Но я-то гораздо интереснее. Ну, давай посмотри на меня и скажи что-нибудь!
Я подождала еще немного и не выдержала:
— Так как ты меня нашел? Эта ведьма, Армона, опоила меня какой-то дрянью и продала Ворону за ящики. Не знаю, что в них было.
— Обогащенный мелтиор-3 — универсальное топливо в этой дыре. Ценная вещь, между прочим.
Губы Коперника скривились.
— Ну, знаешь, настоящая ведьма дешевой быть не может. Три ящика — это же много? Ты видел, на мне была корона из веток и шкура? Так что все не просто.
Сейчас такой способ «упаковки» ведьмы перед продажей показался мне забавным.
— Нет, я узнал позже, что тебя обменяли на мелтиор-3. Когда ты ушла с «хозяйкой», — капитан по-особенному усмехнулся, взгляд его стал жестким, — я остался в компании с ее элом.
— С кем? — не поняла я.
Капитан подбросил в костер еще несколько веток. Одна была сыровата, начала дымить.
— Тот, в маске, который руководил нашим захватом. Помнишь?
Я кивнула. Еще бы, такое забудешь. Маска с клыками мне будет в кошмарах сниться, вместе с маской Ворона. Бр-р-р…
— Эл — это имя или что-то нехорошее?
— Это одна милая местная особенность. Эл — это что-то среднее между деловым партнером, начальником службы безопасности, личным телохранителем, любовником и мальчиком на побегушках. Высокое положение и почетная должность, между прочим, — Коперник распалялся все больше, от его усталости и задумчиво-созерцательного настроения не осталось и следа. — Эла себе выбирает ведьма, подвергает его испытаниям, каким посчитает нужным, и если он годится, тогда надевает на него маску. И тот радостно ходит в ней по планете, почти не снимая.
— Да, с этими масками у них здесь какой-то пунктик нехороший, — согласилась я.
— Но главное, другие ведьмы сразу понимают, что у этой зверушки уже есть хозяйка. Хотя могли бы вместо маски писать на лбу — занято.
Коперника трясло от ярости. Он даже побледнел. Таким злым я его не видела. Я не перебивала и ни о чем не спрашивала, просто терпеливо ждала, пока он продолжит. Капитан резким движением плеснул себе в кружку еще кофе. Немного попало в костер. Черная лужица зашипела.
— В общем, мы с ним сначала не поладили.
Я фыркнула:
— Сильно?
— Да уж… чувствительно. Очнулся я только ночью в глубокой яме. Очень экономичный способ содержания пленных. Вообще ничего не нужно. Просто яма в земле, а сверху деревянная решетка. И зеркс ты заберешься по склизким стенкам.
Грубое ругательство резануло слух. Но Коперника я понимала.
— Ужасно. Они здесь просто варвары, — поежилась я, представив, как Коперник пытается вылезти.
— На следующий день пришла Армона, задавала вопросы, хотела выяснить, чем я могу быть полезен. Чего смеешься?
— Нет, ничего. Просто, глядя на тебя, я бы сразу начала подсчитывать убытки от разрушений.
По лицу Коперника скользнула улыбка.
— Как я понял, эл сказал Армоне примерно то же самое.
— Но она его не послушала?
— Нет. Она решила, что трое суток в яме без еды вполне достаточно, чтобы сделать из меня послушного мальчика и что можно меня приобщить к полезному труду, — голос капитана звучал обманчиво спокойно, даже вкрадчиво.
Сола взошла, но спряталась в набежавшие облака. От земли поднимался густой белый туман. Редкие невысокие деревца тонули в нем, и казалось, что они парят над землей. Я ближе придвинулась к костру, протянула к пламени руки.
— Короче, пару дней я копал канавы вместе с другими пленниками, под бдительным присмотром солдат, а на ночь нас запирали в сарае.
— Не очень захватывающе. У них что, даже простых роботов нет для этого?
— Здесь вообще много используют ручной труд, — капитан тоже был не в восторге от подобной практики.
— Я пытался выяснить, где тебя держат, запоминал, как устроен лагерь и когда меняется охрана. А потом меня неожиданно перевели в замок, в отдельную камеру, и ведьма завела привычку приходить к моей решетке по вечерам и вести беседы, — он выразительно закатил глаза. — Очень подробно рассказала про проклятие. Миленькое проявление ведьмовства. Вы тоже на своей Террине подобным занимаетесь?
— Нет, конечно! — я была возмущена до глубины души. — Так что она от тебя хотела?
— Да, комфорт мне был предоставлен не просто так. Оказалось, что, помимо всего прочего, Армона устраивает бои.
— Что?!
Меня захлестнула волна ужаса.
— Она была владелицей арены. Съехались другие ведьмы со своими бойцами. Ставки.
— Силы космические!
— Мне был предоставлен простой и понятный выбор, — говорил Коперник отстраненно и даже равнодушно, но от каждого слова я сжималась.
— Ох… и тебе пришлось… они тебя заставили? И как же ты?..
Мне стало стыдно. А я еще злилась на Коперника, что он за мной не торопится. Все оказалось даже хуже, чем я могла себе представить. Если сравнивать, то можно сказать, у меня было относительно приятное времяпрепровождение.
Я приложила ладони к горящим щекам:
— Тебя же могли убить…
Капитан сказал о бое несколько скупых фраз, отшутился. У меня никогда не было дара видеть прошлое, но неожиданно я погрузилась в обрывки пугающих образов.
Разгоряченная толпа. Переговаривающиеся ведьмы в коронах из костей. Лица их покрыты красными разводами, а глаза возбужденно блестят. Их окружают молчаливые мужчины в масках, они тоже ждут кровавого зрелища. Зрители сидят полукругом, внизу арена, она огорожена металлической сеткой. Песок уже полит кровью.
Мой взгляд выхватывает «украшения». Неужели на сетке закреплены черепа?
Толпа кричит и беснуется. Ведьмы, словно по команде, замолкают, взоры их обращаются на арену, я смотрю прямо на Армону, она облизывает губы.
Я наблюдаю, как на арену выводят Коперника, руки у него скованы наручниками, но кандалы снимают. А потом выпускают… нет, это не человек, а какая-то ошибка генетиков или неизвестная мне раса. Туловище противника Нэя стянуто ремнями с металлическими бляхами, на голове бугрятся шишки. Один глаз у него большой, темный, а другой — совсем крошечный, белесый.
Темный глаз уставился на меня…
— Марта, да что с тобой! Марта, очнись! — Коперник склонился надо мной и тряс за плечи. — Марта!
— Видно, слишком много кофе, — я попробовала улыбнуться, но губы дрожали. Наверняка улыбка получилась кривоватой.
— Что это было? У тебя остекленели глаза, и ты вскрикнула.
Несколько секунд я размышляла, но потом решила сказать:
— Мне кажется, я видела того, с кем ты дрался. У него такие страшные глаза, и он так на меня посмотрел… Один большой… И на сетке черепа.
Коперник выглядел удивленным, а я расслабилась в его теплых руках.
— И часто ты вот так?..
Я готова была поклясться, что в его голосе проскользнули нотки страха.
— Не знаю, что на меня нашло. Ты хороший рассказчик. Видно, я так все живо представила… Уф-ф… надеюсь, такого больше не повторится. С предсказаниями и ясновидением у меня совсем не ладилось. А погружаться в прошлое — не самое приятное занятие, я тебе скажу, — говорила я с наигранной веселостью, а сама все еще тряслась.
— Больше так не делай, — серьезно сказал Нэй.
Я устроилась поудобнее, он машинально меня обнял.
— Так что было после боя? Я так понимаю, раз ты здесь, то ты победил.
— Почти. Можно и так сказать. Марта, а с тобой точно все в порядке?
— М-м-м… сейчас еще немного полежу, ты не отпускай меня, на всякий случай, — коварно заявила я и добавила слабым голосом: — Никогда такого не было. Ох, теперь я понимаю, почему видящие постоянно на таблетках, чтобы блокировать такой «дар». Представляешь, идешь ты по улице, и вдруг… Как это «почти победил»?
— Арену я покинул живым. Правда, не совсем помню как, но неважно. В любом случае карьеру звезды ведьмовских боев без правил я делать не собирался.
— И правильно, — авторитетно заявила я. — Но все-таки, как ты меня нашел, и еще дрон раздобыл? Вряд ли тебя Армона отпустила за красивые глаза.
Он бросил на меня очень выразительный взгляд и надолго замолчал.
Вокруг клубился туман, деревья окончательно растворились в нем.
— Это очень странно, — пробормотал Коперник, — туман же должен заполнить все пространство, а вокруг нас его нет. Как будто он боится перейти границу. У ведьм есть противотуманные свойства? — заинтересованно спросил он.
— Действительно, интересно, — я поднялась на ноги и прошлась взад-вперед.
Туман послушно расступался, давая мне дорогу. Я старалась вести себя естественно. Кто из нас специалист по всему колдовскому, я или Коперник? Приходилось делать вид, что так и должно быть. Но определенно, эта планета какая-то ненормальная.
Я только собралась открыть рот, чтобы глубокомысленно изречь: «это точно что-то магическое», как туман сомкнулся.
— Было лучше, — из-за густой пелены раздался голос капитана.
Костерок теперь светил бледным оранжевым светом в зеленоватом ореоле.
— Так что с Армоной? — спросила я строго, не давая втянуть себя в разговоры о тумане. — И давай вернемся в дрон, там теплее.
Мы забрали кружки, чайник и залезли в теплый салон.
Капитан откинулся на спинку сиденья и прикрыл глаза. Нет, так легко он от меня не отделается.
— Эй! — возмутилась я. — А дальше что было?
Он ухмыльнулся.
— А дальше она меня лечила.
— И как?
— Медицинская капсула лучше. Но все зажило. Не спрашивай, как ведьма это делала, я не знаю, — по моему лицу он прекрасно понял, что я хотела спросить. — А потом началось веселье.
— Да не тяни ты уже! — не выдержала я.
— Нет, ты представляешь, она явилась ко мне ночью… — он сделал многозначительную паузу.
— И что? Приставала? — пошутила я.
— !!!
Я смеялась так, что, казалось, дрон затрясся.
Ох, как же Коперник на меня смотрел!
— В этом отношении мужчинам проще, — сказала я. — У вас всегда в запасе аргументы: «Нет», или «У меня болит голова», «Я устал», а еще «Я сплю».
Губы Нэя тронула улыбка.
— И можешь не улыбаться, я сейчас серьезно. И ничего не поделаешь! А вот это типичное мужское: «Извини, дорогая, но не сегодня. Сегодня… этот день. Ты же понимаешь, малыш, я не могу».
Брови Коперника удивленно взлетели вверх.
— Только не притворяйся, что не знаешь, о чем я! — запальчиво сказала я.
— Пожалуйста, Марта, скажи. Не будь жестокой ведьмой, не дай умереть от любопытства.
— О крассболе, конечно же! А если учесть, что играют в него во всех обитаемых мирах, то какой день ни возьми, обязательно найдется пусть захудалый, но чемпионат!
Коперник трясся от беззвучного хохота, прикрыв глаза ладонью.
— Все так и есть! — добавила я.
— Жаль, я этого раньше не знал!
Он перестал смеяться, лицо его стало серьезным, а взгляд задумчивым. Коперник приблизился ко мне, беспардонно вторгаясь в личное пространство.
Облокотившись на мое сиденье, он очень мягко и тихо спросил:
— Так делает твой мужчина? Который не воображаемый, а самый настоящий?
Я мысленно застонала. Как можно было забыть!
Я промолчала, а Коперник продолжил медовым голосом:
— Марта, ты делаешь это специально? Дразнишь, провоцируешь… так, что хочется показать, как должно быть.
— Я ничего…
— Еще как, Марта, — перебил меня Коперник.
В глубине его зрачков бушевало желание, и я читала в его взгляде: «Еще слово, и я развею твои представления о мужчинах. И да, Марта, я ничего не забыл из того, что ты болтала. И прямо на этом сиденье я могу взять и доказать, насколько глубоко ты заблуждаешься. И буду делать это так долго…»
Тишина в дроне стала особенно напряженной и чувственной. Я судорожно сглотнула. Его губы снова были опасно близко.
— Ты только скажи.
Да!
— Нет, — неожиданно произнесли мои губы.
Что? Я хотела сказать совсем другое! Мои чувства и мысли подняли бунт. Откуда взялось это «нет»?!
Коперник отстранился.
— Проклятие! — выпалила я, досадуя на себя.
Ох, как он улыбнулся!
— Я… я вижу, что Армоне не удалось тебя проклясть, — мой голос окреп. — Я как сняла с тебя эту дрянь, так на тебя колдовство не очень-то действует.
Я перевела дух, а потом сообразила:
— Подожди, но ты же не можешь видеть проклятия и проявления колдовства, ты не мог знать, что его у тебя нет!
— Угу… я просто проверил. Проявил инициативу, — снова опасный, будоражащий подтекст или мне только кажется? — Когда Армона поняла, что колдовство не работает, она все рассказала: и как продала тебя Ворону, и где его искать. А потом мы позвали эла, и ты удивишься, насколько быстро мы нашли с ним общий язык. Бластер прибавил моим доводам убедительности.
— Хорошо, что все эти ужасы позади, — бодро сказала я, — и мы вернемся домой.
Что-то мне не понравилось выражение лица Коперника.
— Ты же знаешь, как нам вернуться?!
