Когда дубовые ворота лопнули и разлетелись на части, словно хлипкий щит, принявший на себя удар молота, и все сметающий на пути напор восставших мертвецов ворвался в деревню, воин не потерял присутствие духа.

Кроме кое-как вооруженных крестьян и дружинников бывшего барона, рядом с ним стояла принцесса и тот, кого по недомыслию, прозвали колдуном.

Воин был последним, кто присоединился к их отряду, но, тем не менее, он лучше всех понимал происходящее. Когда он увидел, как из коллектора под осажденным Измором выходит небольшой отряд, сопровождаемый Имперским убийцей, и как этому отряду заступила путь ведьма со своими смертоносными тенями, он без раздумий вышел из укрытия в тыл ведьмы.

И дело было не в ненависти к чернокнижникам и даже не в любви к Империи, а в Нем – в человеке, который, по сути, противостоял ведьме единолично, одно только присутствие которого стращало и колебало чернокнижницу, не давая ей спустить своих теней с привязи. Когда же появился демон, который, вместо того чтобы подчинить или убить всех, начал блеять, беспомощно угрожать и строить самый жалкий вид, пришлый воин узрел замысел Всевышнего.

Все злоключения, вся ненавистная судьба, вела воина к этому моменту. Он отдаст свою проклятую жизнь для того, чтобы великий Саймон Сэт вошел во Врата и внял словам Всевышнего…

Воин крепче сжал рукоять меча и с размаху ударил в грудь первого добежавшего до его позиции Восставшего. Ходячий мертвец не успел поднять для защиты свой меч: гнилая кольчуга лопнула, ребра под ней хрустнули и острие меча окрасилось темно-красным. Восставший упал под ноги, а воин удивленно посмотрел на растекающуюся под ним кровавую лужу – откуда в восставшем из могилы кровь?

Рядом раздался чей-то клич. Воин увидел как Саймон Сэт совершил могучий прыжок в самую гущу мертвецов. Его двуручный меч, описав в воздухе сверкнувшую дугу, обрушился на головы нежити как гнев Всевышнего. Трое или четверо Восставших в мгновенье ока превратились в кровавое месиво, еще полдюжины разлетелись, точно щепки от удара лесоруба.

Воин не раз наблюдал за тем, как сражаются Имперские защитники, и поэтому его потрясло, что, несмотря на явное превосходство над людьми, силы Саймон Сэта были обычными, человеческими.

Он рубил и расшвыривал мертвых солдат, словно беспомощных детей, не ведая страха и презрев опасность. Впрочем, по всей видимости, страшиться ему было нечего – со всех уязвимых мест разом, его прикрывала сама Смерть, появляющаяся с кинжалами в руках то тут, то там. Принцесса ради его защиты, казалось, готова была отдать свою жизнь.

Вдохновленные их примером фермеры и дружинники наседали на нежить так, что казалось, в красных глазах мертвецов загорался страх. Воин подумал было, что еще несколько минут и люди загонят всех мертвецов обратно в землю, но случилось страшное.

Мимо него, прямо сквозь строй мертвецов, пронеслось что-то черное – ожившая тень, кошмар наяву. Собравшаяся воедино тьма обрела образ угольного человека, который в одно мгновение оказался рядом с отдающим приказы капитаном. Капитан медленно повернулся, в его глазах читалось недоумение, которое моментально сменилось осознанием. Двумя ударами кривых когтей тень разрубила его кольчугу, обнажив под ней плоть и кости.

Не дожидаясь пока жертва упадет, тень кинулась на застывшего рядом солдата, а потом, разодрав лицо другого, бесследно исчезла, будто растворившись в воздухе. Все это произошло так быстро, что люди посчитали бы, что им померещилось, если бы тень не оставила после себя столь кровавый след.

Ее черное дело решило исход сражения: все, кто до того бился яростно, не замечая боли и не думая о страхе, сейчас превратились в отбившихся от стада блеющих овец.

Кто-то бежал, кто-то с воплями продолжал бороться, но воин, не замечая ничего вокруг, схватил лежащего в луже крови капитана за кольчужный воротник и стал оттаскивать его подальше от ворот. Подтянув его к стене ближайшего дома, склонился, чтобы осмотреть раны…

Капитан открыл глаза, и воин впервые заметил насколько они красивы: в них жила кристальная чистота и просветление, недоступные никому из топчущих землю.

– Прости, лорд Арвиан, – сказал он умирающему, – Пай-пай смертельно ранен и не сможет прийти тебе на помощь…

– Ничего, – прохрипел Арвиан, – мы с ним скоро встретимся… Возьми командование на себя… Защити принцессу…

Кристальные глаза замерли – жизнь из них ушла.

Воин поднял голову и осмотрел поле боя.

Оборона ворот пала. Фермеры разбежались, дружина барона была уничтожена. Только Саймон Сэт стоял рядом и дышал как затравленный зверь, кем он, по сути, и являлся. На его плече безжизненно лежала раненая принцесса.

– Похоже, мы остались вдвоем, – сказал он, прижимаясь к стене дома и оглядывая приближающихся Восставших.

Воин кивнул и удобнее перехватил меч, но Саймон Сэт этого уже не видел.

– Эй, вы! – обратился он к мертвецам. – Вы знаете, кто я?! Сама ваша Королева провожала меня по Городу мертвых и…

Воину было донельзя интересно узнать, что хотел сказать Саймон Сэт, но яростные слова застряли в его горле, когда раздвинув остановившийся в отдалении строй мертвых солдат, в первый ряд вышла девочка-мертвец.

Длинные волосы, должно быть, держались на черепе только благодаря диадеме, полы рваного платья на тощей фигуре достигали земли, костяные пальцы сжимали старый посох, красные глаза в черных глазницах были прикованы к лицу человека.

– Мы знаем, кто ты, – сказала она голосом, шипящим как ветер в кувшинах, – мы помним запах его крови. Страшась его могущества, мы соблюдали древний договор. Но теперь мы понимаем, мы знаем, что его могущество исчезло, – он не в силах нас остановить.

– Что?… Почему?… – спрашивал лорд Саймон Сэт, видимо, теряясь в догадках, о чем говорит королева мертвых.

– Подземный город – наша тюрьма, – продолжила шелестеть нежить, – мы покинули его, потому что больше не в силах гнить там заживо. Мы хотим на поверхность, но солнце вредит нам. Князь обещал закрыть его и сдержал слово. Теперь наш черед исполнять обещанное.

– И что теперь?… – спросил Саймон Сэт, моргнув несколько раз.

– Это решать не нам, но ей…

Мертвая девочка указала пальцем на строй мертвецов, который словно по заклинанию стал рассыпаться. Воин сцепил зубы, когда в образовавшемся коридоре появилась ведьма.

Соплячка с разукрашенным тушью лицом подмигнула Саймону Сэту и отрыла черную Книгу. Сэт снял с плеча руку бесчувственной принцессы и аккуратно прислонил раненую девушку к стене дома. Его взгляд нашел глаза воина и, синхронно кивнув, они бросились на нежить, словно обезумевшие звери.

– Во имя Империи! – закричал воин, круша головы нежити щитом и эфесом меча. – Каждый взмах моего меча!.. Каждая капля моей крови и пота!.. Приближает день торжества Империи!..

Ярость воина была такова, что восставшие солдаты разлетались в стороны, а перед глазами у мужчины встала темно-кровавая пелена – еще чуть-чуть и воин перейдет порог, после которого невозможно будет вернуться к человеческому обличью…

Не перешел он его лишь потому, что все враги неожиданно перевелись.

Он стоял на поле посреди зимы, и тепло от его разгоряченного дыхания струилось вверх сизым дымком. Под ногами лежал иней, стена дома и крыша были сплошь покрыты изморозью, а восставшие замерли вокруг ледяными изваяниями. Красный огонь в их глазах угас навсегда.

Несколько секунд, очумевший от подобной метаморфозы воин, считал, что попал в ад, однако повернувшись, он увидел лорда Саймон Сэта и понял, что зима была деянием Его рук.

Повелитель Саймон Сэт стоял рядом с ведьмой. Та смотрела на него с суеверным ужасом в широко распахнутых глазах.

В одной руке Саймон Сэт держал посох, от которого веяло нестерпимым морозом, а в другой – окровавленный нож.

Воин посмотрел на обезглавленное тело Королевы мертвецов и смекнул, откуда взялся посох. Оставалось не понятным, почему он ударил ведьму ножом, а не заморозил ее, как всех вокруг – воин не мог представить себе, чтобы у лорда Саймон Сэта закончилась колдовская мощь. Однако все это не имело значения.

Шатающаяся ведьма, зажимая руками рану в груди, спросила только одно:

– Почему?… Почему на тебя не подействовал паралич?

Из ее глаз катились слезы, добегая до подбородка, они превращались в ледяные бусинки.

– Ты напоминаешь мне кое-кого, – с грустью в голосе сказал молодой лорд. – Быть может потому, что я точно так же ударил ее в грудь этим ножом… А может быть потому, что тебе точно так же как и ей, не нужна моя смерть. Но она была права. Все, кто связывается со мной, обречены на страдания. Ибо такова моя природа. Таков я – монстр крадущий жизни и ломающий судьбы… И все же, я надеюсь, что лежащее на мне проклятье не успело тебя коснуться. Я надеюсь, что ты не разделишь с ней горькую участь. Нанесенная мной рана не смертельна при должном уходе. Перевяжи и отлежись неделю. Не преследуй меня.

Он отбросил посох, повернулся к ведьме спиной, пошатываясь, подошел к чудом не задетой изморозью принцессе, которая все еще была без сознания, и поднял ее с земли. Воин, даже не удостоверившись, что ведьма не нагнется за своей Книгой, бросился ему помогать.

Взяв принцессу под руки с двух сторон, воин и Саймон Сэт с тревогой смотрели на ее пропитанный кровью плащ.

– Разве нам не надо ее перевязать? – спросил воин.

– Мы потеряем драгоценное время, – сказал колдун. – Он сказал, что если мы доберемся до вершины этого пика вовремя, то она останется жива…

– Он?… Вы имеете ввиду…

– Я не знаю, кто он, – удрученно сказал Саймон Сэт. – Он просто сидит в моей голове и без устали призывает меня идти по этой долбаной дороге… Он обещал дать ответы на все мои вопросы… Знаешь, я до сих пор не понимаю, как устроен этот мир…

Воин посмотрел на дорогу, проходящую между деревенских домов и стремящуюся вверх, к руинам, стоящим у подножья одинокой горы. Насколько он мог судить, эта древняя дорога там и заканчивались – тогда каким образом им предстояло взобраться на вершину исполинской горы?

Впрочем, когда черная дорога, целиком сделанная из расплавленного камня, вывела их на небольшое плато с руинами, оставшимися от некогда возвышающегося здесь замка, воин перестал размышлять о пути наверх.

Среди руин сидели дрожащие люди. Дети плакали, женщины их успокаивали, молились и призывали слуг Всевышнего. Из мужчин кто сидел на камнях с обреченным видом, а кто затевал бессмысленные споры о том, кто первый бросил оружие и сбежал от мертвецов. Всюду звучали слова «Всевышний», «ангелы» и «врата».

Несколько фермеров сторожили подъем: но появление истерзанных воинов, держащих под руки окровавленного охранителя, оказалось для них неожиданным. В первый момент они испугались и были готовы побросать оружие и бежать, но разобравшись, вздохнули с облегчением.

– Вы живы, милорды! – с искренней радостью воскликнул один из них. – А где армия мертвецов?!

Саймон Сэт не ответил, продолжая тянуть свою ношу, как мельник жернова. Он направлялся к зияющей пещере в горе. Ее зев не был темным, напротив – из пещеры исходило белое сияние, еще более заметное из-за черного солнца. Вход в нее был огромным и ровным как военный плац, и все вокруг было усеяно множеством свежих и давно засохших венков.

Это было то самое место, к которому каждый год ходили толпы паломников. Люди чтили память своих близких молениями и возложением венков к сему священному месту. Каждый верующий надеялся после смерти пройти этой же дорогой, дабы предстать перед троном Всевышнего.

Воин никогда не думал, что увидит это место да еще и войдет внутрь… пусть даже только для того, чтобы умереть.

– Эй! – окликали их люди. – Вы куда?!

– Стойте, смертным запрещено туда входить! Вас покарает хранитель Врат!

Саймон Сэт не слушал. Увлекая за собой воина и возможно уже мертвую принцессу, он бесстрашно ступал по длинному и широкому коридору, вырубленному в скале. Тут было светло как днем или даже еще светлее. Свет шел отовсюду – его источника не было видно. Стены, пол и потолок стали белоснежно белыми – даже алые капли, падая из ран принцессы, не оставляли никакого следа.

Но когда они преодолели еще с десяток метров, исходящий отовсюду свет будто бы сгустился и ожил, из него появилась крылатая фигура.

У воина упала челюсть при виде ангела Всевышнего – более прекрасного и грозного существа он не видел за всю свою жизнь. Воин застыл в ожидании священной кары, но выпучил глаза, когда Свет Создателя воплоти, ударив пол сияющим мечом, преклонил пред ними колено.

– Вы опознаны как повелитель, – сказал он так, что зазвенела душа воина. – Нахожусь в ожидании приказа.

– Открой врата, хранитель, – велел Саймон Сэт после паузы, и только теперь воин обратил, наконец, внимание на хрустальные с золотом и серебром исполинские Врата, закрывающие дальнейший проход.

Неужели он сейчас хоть одним глазком увидит райские кущи? А может, ему хоть мельком удастся увидеть там свою недавно умершую любовь?…

– Врата разблокированы, повелитель, – произнес ангел, – Прошу Вас сообщить статус сопровождающего Вас Зараженного.

Саймон Сэт посмотрел на так и не пришедшую в сознание принцессу, а потом перевел взгляд на воина… Сердце воина забилось так, как не билось даже в самом отчаянном бою. Вся жизнь, и в особенности последние дни, пронеслась перед глазами. Воин аккуратно снял с себя руку принцессы, затем стянул с головы шлем и преклонил колени:

– Простите за ложь, Посланник, я готова к смерти…