В синем небе безраздельно хозяйничало ликующее солнце. Яркие лучи обжигали кожу и беспокоили глаза. Не привыкшая к подобному, она пряталась от него, как могла: глубже накидывала на лицо капюшон и старательно запахивала плащ. Но все равно свет лился отовсюду, а яркие цвета причиняли глазам острую боль.

– Будь ты проклято, солнце! – бормотала она. – Ты, конечно, высоко, но не думай, что я не смогу до тебя добраться!

Мгновение спустя она забыла о мерзком дневном светиле и остановилась.

– Мы пришли, – возвестила она оглядываясь. – Должно быть, это самый центр кладбища.

Всюду из земли росли кресты, обелиски и курганы. Недавно воздвигнутые склепы и давно заброшенные могильные холмики пульсировали в такт биению сердца. Земля мертвых чувствовала приближение повелительницы смерти – вздымалась или, напротив, проседала… Правда, кроме нее этого никто не видел.

– Так зачем ты привела нас сюда, да еще и средь белого дня? – заворчал один из сопровождающих ее предводителей разбойничьих шаек. – Почему мы как обычно не переждали день в коллекторах, чтобы потом устроить этому поганому городишку веселую ночку?…

Она повернулась на голос и удовлетворенно усмехнулась, когда двухметровый здоровяк с саблей на боку шарахнулся от нее в испуге. Вслед за ним еще трое главарей банд отвели глаза от ее прямого взора.

Их пугал ее взгляд, пугало раскрашенное черными узорами лицо, пугала тень от ее капюшона, пугала ее власть над темными силами…

Подумать только, ей, тощей девушке, едва исполнилось пятнадцать, а эти свирепые, покрытые бесчисленными шрамами головорезы боятся ее сильнее всех демонов на свете.

Чувство превосходства овладело ею до глубин естества, внизу живота стало тепло, а по телу прошла волна истомы. Вот что испытывает Сумеречный Князь, когда перед ним преклоняются тысячи!

«Тем не менее, они начинают нервничать, – подумала она, – надо покончить с ними побыстрее».

Тертые главари банд почуяли неладное, их руки метнулись к оружию, но ее ладонь легла на Книгу много раньше.

Тихо зашуршала кожа чехла, хранившая Книгу словно ножны кинжал. Звонко лязгнула натянутая цепь, быстро зашелестели страницы. Первые слова заклинания сорвались с ее губ и упали на благодатную почву ужаса и страха. Предводители банд не были дураками и мгновенно поняли, что им грозит смерть.

Только ничего поделать они не могли. Их плоть окоченела, мышцы онемели, а оковы ледяного страха сковали их прочнее любого заклятья.

Каждое мгновение читать заклинание начинал еще один голос – невидимые духи тьмы читали Книгу наравне с ней до тех пор, пока к многоголосому речитативу не добавился последний, шестой. Теперь она замолчала и стала смотреть как бесплотные тени, не страшась яркого солнца, пожирали тела своих корчащихся на земле жертв. В ее голосе больше не было необходимости, к чему тогда напрягаться?

Громкость голосов духов достигла пика, боль и ужас, в избытке идущие от умирающих, наполнили Книгу невероятной силой. Нисколько не обращая внимания на предсмертные стоны, она перелистнула несколько страниц и принялась за новое заклинание.

И вновь загробные сущности подхватили ее слова, звуча в унисон, все время повышая тон голосов. От каждого оброненного слова заклинание наливалось силой, и последние его аккорды возвестили мир о начале новой эры – Эры чернокнижников.

Когда призрачные голоса умолкли, она захлопнула книгу и вложила ее в кожаный чехол на поясе. Оглядела не изменившееся на глаз кладбище, высушенные трупы главарей и, подняв капюшон, посмотрела на солнце.

– Уже скоро, – пообещала она, дико щурясь. – Скоро твоя власть иссякнет и силы тьмы будут безраздельно хозяйничать в этом месте.

Сказав это, она с чувством исполненного долга вновь натянула на лицо капюшон и, войдя в тень ближайшего склепа, начала ритуал иного толка.

Благодаря отобранной у главарей жизненной силе с помощью Книги стало возможным сотворить еще одно сильное чародейство – например, поговорить с любым хозяином другой Книги. Если он этого захочет, конечно же.

Впрочем, любой хозяин ей был не нужен.

При одной только мысли о хозяине плечи девушки расправились от гордости: ибо он великий человек, воодушевляющий и всевластный. Но если для всех он был просто небожителем – для нее он был еще и Учителем. Тем, кто вывел ее из грязи и повел дорогой вознесения и всезнания.

Ритуал, наконец, был завершен: ее тело по-прежнему находилось в центре кладбища, но душа перенеслась через горы и моря, в единый миг оказавшись посреди великого города, на балконе величайшей цитадели мира.

И хотя день был в самом разгаре, пелена, затянувшая небо от края до края, делала город сумрачным, таким впечатляющим, таким волнующим… – о, Ангелы смерти, как же она желала вновь оказаться в нем после всех этих солнечных дней, проведенных в землях ненавистной Империи!

И хотя заклинание Книги, переместившее ее душу за многие мили, было абсолютным, запахи моря и ощущение пронизывающего ветра были ей недоступно. Ах, как хотелось вновь почувствовать на коже ласкание ледяного ветра, каковому на этом самом большом острове архипелага заступали дорогу разве что массивные городские стены, о подножья которых насмерть разбивались волны.

Но все эти возникшие в ее в голове мысли пронеслись, не оставив следа. Важным было лишь то, что зависшее над шпилями башен и темными бастионами особняков-крепостей, бледное как лицо мертвеца солнце, следило за фигурой, стоящей на главном балконе цитадели, с трепетом и почтительным ожиданием.

Человек, рассматривающий город с высоты птичьего полета, был запахнут в великолепный черный плащ, а на его лицо был накинут капюшон – хотя в городе, где извечно царит сумрак, в нем не было необходимости. Впрочем, говорят, именно из-за этого капюшона его прозвали Сумеречным – вторую часть его имени дала великая власть.

Она, а точнее ее душа, смотрела на Сумеречного Князя снизу вверх, поскольку распростерлась перед ним на коленях. И хотя ее тело было далеко в землях Империи, иначе поступить было нельзя, ибо она преклонялась не только перед ликом грозного хозяина, но и перед мудростью великого Учителя.

Он смотрел на город посреди моря и, наверное, думал о том, что так его тяготило.

Ох, если бы в ее руках было больше сил – она бы нашла способ избавить его от омрачающих мыслей!

Как-то Князь, и по совместительству ее учитель, изрядно выпил вина и поделился с ней тяготившим его грузом. В тот момент он проклинал свою немощность, из-за которой его королевство когда-то вынуждено было искать себе сильного союзника в высших сферах мира.

После Войны Двух престолов, когда разоренный мир покинули крылатые слуги Всевышнего, и казалось, что все люди были обречены стать пищей или рабами демонов, молодой архимаг сплотил вокруг себя всех сильных и способных сражаться, построил плоты и добрался до этого архипелага.

Он лелеял мечту отгородить свои владения от легиона демонов. Он пожертвовал семьей, боевыми друзьями и многими верно следовавшими за ним людьми, чтобы сделать жизнь на необитаемых островах возможной.

Однако угроза вторжения демонов не отступила.

И когда однажды на летающем замке к острову подобрался один из Первородных – могущественный Асмодей, со своим легионом Карателей, Князю пришлось встать перед нелегким выбором.

Асмодей пригрозил уничтожить его молодое королевство – сделать его жителей пищей, а самых выдающихся превратить в призраков, прозванных людьми Карателями, ибо их постоянно пожирало пламя неутолимой мести. Но могущественный демон так же отметил, сколь сильны были духом и телом воины Князя. И сказал, что не станет уничтожать его королевство, если оно войдет в империю, которую Асмодей намеревался создать.

Подумав и придя к выводу, что ему не одолеть Первородного, Князь согласился на все предложенные условия. На летучем замке Асмодея он освоил запрещенные знания, взял из рук демона Черные книги и раздал их своим самым способным людям – именно так родилось королевство чернокнижников.

А потом началась новая война. Асмодей вовсе не собирался создавать свою империю – он хотел ее захватить. Оказывается, после Войны Двух престолов люди вовсе не были истреблены на материке – напротив, под надзором некоего Метамага остатки народов объединились, создав небольшую, но могущественную Империю.

Князь видел нерешительность в словах и поступках Асмодея, но не понимал их сути. Летающий замок, легион Карателей и тысячи колдунов-чернокнижников, по его мнению, могли стереть в пыль даже большую империю.

Однако, как показало время, страхи Первородного демона были не лишены смысла. Окруженная со всех сторон горами так, что к ней невозможно было подступиться незамеченно, Империя сдержала первый и самый мощный натиск и вступила в продолжительную позиционную войну.

Более того, случилось то, чего ни Князь, ни Асмодей предвидеть никак не могли: колдовская сила Метамага лежала за пределами их понимания. Даже когда сам владыка Империи пребывал далеко в своей башне, его колдовство в равной степени неотвратимо настигало чернокнижников и демонов-призраков. Мощь этого колдовства была неодолимой: она не давала армиям союзников возможности перегруппироваться в лесах или поставить лагерь у берегов рек – начинались пожары и ужасные наводнения. Ритуалы Метамага вызвали орды ангелов, которые обрушивали с небес гнев Всевышнего. Его разрушительная сила также не знала себе равных – в первый же день войны она сбросила летающий замок Асмодея с небес на землю…

А три великие силы – три имперские Гильдии, собравшись вместе, обошли основной фронт и ударили по единственному проходу, ведущему прочь из Империи.

Маги, Защитники и Охранители с поддержкой Метамага удерживали Зуб Дракона на протяжении всей войны – они будто бы закупорили горло бутылки, не давая содержимому выйти наружу. Распыленные силы союзников продолжали таять до тех пор, пока пришедший с Асмодеем легион Карателей не был почти полностью истреблен, а сам Асмодей пленен и заточен на несколько веков…

Князь, благодаря своей мудрости, сумел договориться с уставшим от долгой войны победителем. Он вместе с остатками своего войска получил право покинуть земли Империи в обмен на регулярно выплачиваемую дань.

Каждую декаду баржи, доверху груженной свежей и засоленной рыбой, шли к берегам Империи, тогда как люди его народа страдали от голода.

Но даже не это служило причиной ненависти к Империи – когда почти с теми же целями на архипелаге появился другой Первородный – Аббадон со своими фуриями, Князь не стал ему помогать и унижено просил помощи Метамага.

Но посольство вернулось ни с чем, Метамаг ответил, что не в силах распространять свой взгляд настолько, чтобы достичь островов архипелага и своим колдовством помочь его защитникам. Он предложил всему народу Князя перебраться на земли Империи, рассеяться по ней и сделаться ее частью.

Разумеется, даже безмозглая чернь поняла, что бросать свое имущество и оставлять дома, чтобы побираться в Империи, было нисколько не лучшей участью, чем жить, платя дань тем, с кем Князь, дабы уберечься от Аббадона, вынужден был заключить новый союз.

Две сестры, Тьма и Смерть, были этими союзниками – они отправили своих жнецов на защиту острова.

Так Князь спас свое королевство от участи многих канувших в небытие народов. Но цена этого была велика.

Всюду на архипелаге возводились храмы Тьмы и Смерти, на алтарях которых лилась кровь. Люди платили. Всегда платили. Новым союзникам – душами своих детей, родителей, братьев и сестер; старым врагам – рыбой и солью. Они проливали слезы и собственную кровь ради выживания всего народа.

Как же было горько и обидно знать, что где-то есть земли и города, где не было криков на улицах, давящего страха в богатых домах. Там всюду было чисто и светло – там всегда светило солнце и там не было прислужников Смерти.

Империя могла себе позволить не думать о выживании, не искать покровительства ни богов, ни демонов – ведь ею правил Метамаг. Империя процветала – на архипелаге были бунты и по улицам лилась кровь. В Империи было солнечно и зелено – на архипелаге ничего не росло из-за вечно висящего над ним сумрака. И если в облаках над Империей махали крыльями ангелы, то по городам королевства разгуливали жнецы…

– В этом виноват я, – говорил набравшийся вина Князь. – Если бы силой я был равен Метамагу, моему народу не пришлось бы столетиями терпеть все эти муки…

Слушая эти речи, она в бессильной злобе сжимала кулаки – в тот час ей захотелось стать сильнее. Сильнее многих, сильнее всех. Стать великой колдуньей, правой рукой Сумеречного Князя, чтобы помочь ему в его великих свершениях…

– Давно ты здесь? – прервал ее размышления Учитель, обративший к ней лицо под капюшоном. – Я погряз в раздумьях. Говори.

– Мастер, все идет в точности как вы задумали. Сантана захватил Зуб Дракона, армия воров опустошает Долину, а Асмодей был вызволен из заточения.

– Что сказал Асмодей?…

– Я пока не смогла его найти, и он не знает о наших планах, ровно и о том, что мы являемся его союзниками… Но это вопрос времени.

– Я верю в тебя, ученица, – проникновенно и уверенно сказал Князь. – Мы должны заручиться поддержкой всех Первородных. А что насчет Измора?

– Заперся на все ворота и дрожит от страха перед армией воров, не зная, что эта армия до времени укрылась в коллекторах под ним. Только что я произвела ритуал и установила маяк для вашего колдовства прямо на кладбище в самом центре города. По вашей воле солнце навсегда покинет Измор.

– Измор… – задумчиво прошелестел Князь. – Когда-то этот город был столицей Империи. Как же я его ненавидел… Уничтожь его. Уничтожь его для меня.

– Будет исполнено, мастер, – уверила она, не поднимаясь при этом с колен.

– Кто бы мог подумать… – витая мыслями в высших сферах продолжил Князь. – Я и представить не смел, что мне выпадет шанс отомстить Империи, плюнуть в лицо Метамагу и сжечь дотла ненавистный Измор.

– Воистину так, мастер.

– Да… Метамаг сильно сдал. Больше пяти лет я не плачу ему дань, больше двух лет высылаю на его земли разведчиков и больше года устраиваю набеги на приграничные территории. А что сделал он? Обрушил молнии на моих рейдеров? Призвал ангелов? Или, может быть, начал строить флот для нападения на архипелаг? Нет. Ничего из этого. Он лишь перебросил часть легиона к границам, в надежде защитить свои земли от бесконечных грабежей.

– Он постарел, – продолжил Князь после паузы. – А вместе с ним одряхлела вся Империя – твои безусловные успехи этому доказательство. Я сегодня же отдам приказ о начале вторжения…

– Господин, вы звали нас?

Она и Князь обратили лица к вошедшим на балкон слугам. Трое сильных чернокнижников, по всегдашнему обычаю завернувшихся в балахоны и плащи, склонились пред Князем в смиренном ожидании.

– Да, – сказал он. – Я позвал вас, чтобы удостоить огромной чести.

– Какой, господин? – несмело спросил один из них.

– Поднимитесь с колен. Вам более не пристало раболепствовать.

Чернокнижники вставали не сразу, а когда все же разогнулись – в их движениях сквозила дрожь.

– Один из вас сегодня станет генералом и поведет армаду в бой. Двое других будут принесены в жертву… Об остальном решайте сами.

Бледность, возникшая на лицах, сменилась лихорадочным блеском в глазах. Кто-то покосился на другого – самый сметливый первым схватился за Книгу. Более опытный кроме Книги вырвал из ножен саблю. А в следующее мгновение все трое взорвались громогласными словами заклинаний.

Сражение трех сильнейших чернокнижников прошло споро, но зрелищно.

Тени, отбрасываемые балюстрадами балкона, пришли в движение. Стремительным черным вихрем они алчно набросились на людей, кричавших от ужаса, беззвучно впиваясь в их тела, чтобы высосать из них все соки. Поначалу чернокнижники сопротивлялись, один даже ногтями разрывал собственную плоть, чтобы вытащить оттуда чуждые тени, но вскоре крики оборвались.

Два чернокнижника, похожие на иссохших старух, облаченных в одежды не по размеру, замерли на полу.

– Ты ранен? – безразличным тоном спросил Князь у единственного оставшегося гостя.

– Нет, мастер, – сказал чернокнижник, с сабли которого ручьем стекала кровь, – я в порядке.

– Тогда передай мне свою Книгу.

Припав на колени, чернокнижник протянул Книгу своему господину.

Скопленной в ней энергии от двух только что принесенных в жертву людей хватило на то, чтобы Князь призвал темные небеса на место, которое указала его ученица. Очень скоро небо над Измором станет таким же беспросветным, как над архипелагом…

– Армада ждет тебя, – сказал Князь, возвращая Книгу после завершения ритуала. – Веди ее на погибель Империи.

– Горд оказанной мне честью, мастер.

Чернокнижник скрылся за шторами, отделяющими зал от балкона, и Князь полностью посветил время своей ученице. Узнав подробности о событиях в Долине и о неопознанном демоне, напавшем на лагерь разбойников, он детально изложил планы ее дальнейших действий. И когда энергия в ее Книге уже почти иссякла и она намеревалась прощаться с Князем, он указал ей на море.

– Смотри.

Сначала она увидела лишь простирающуюся за высокими рельефными стенами береговую полосу. И лишь спустя мгновение разглядела в бескрайнем море движущуюся правильным порядком армаду галер.

Повинуясь команде новоиспеченного генерала, пропели трубы и тысячи кораблей, все как один, развернули наполнившиеся ветром паруса.

Трубы на кораблях продолжали петь: пусть знают все острова – армия вторжения идет на ненавистного врага!

При виде такой мощи, ее обуяла гордость за свое королевство, однако насладиться моментом ей не удалось. Краски поблекли и исчерпавшая энергию Книга, вернула ее душу в тело.

Вновь оказавшись под палящим солнцем Империи, она положила Книгу в чехол и, запахнувшись в плащ, побрела с кладбища прочь. Это кладбище находилось почти в самом сердце города: с одной стороны оно прилегало к городской стене, а с другой, к ратуше Всевышнего и стоящим рядом с ней домам священников. И было бы совсем нехорошо, если бы взглянув в окно, какой-нибудь служка, вместо убитой горем вдовы, увидел прогуливающуюся по кладбищу средь бела дня ведьму с Черной книгой в руках.

Как только она вышла на улицы Измора, то склонила голову к земле. Мимо прошли два патрульных стражника, но на женскую фигуру в плаще даже не взглянули: разбойничьи банды орудуют в городе по ночам – тогда для стражей наступает самое горячее время, а пока можно спать на ходу…

«Эти глупцы, – думала она с презрением, – считают, что разбойники каким-то образом сумели пройти через ворота. Днем стражники обыскивают дома, желая обнаружить подозрительных лиц, а ночной патруль дрожит от страха, боясь, что из темных переулков выскочит десяток душегубов… Они даже не догадываются, что попасть в город можно иначе!»

Она сама не заметила, как прошла площадь при ратуше, миновала два старинных дома и пересекла широкую улицу. Этот город – бывшая столица Империи – был одновременно беден и богат, убог и прекрасен. Здесь лачуги из гнилого дерева соседствовали с особняками, украшенными мрамором и лепниной. А под величественными статуями рыцарей и ангелов лежали груды мусора и испускали зловоние помойные лужи.

Никем незамеченной она, наконец, достигла искомого переулка и увидела остов сгоревшего на прошлой неделе дома.

Однако, вместо того, чтобы проследовать к своей цели, она замерла, сама не зная почему.

Сначала она расслышала ликующие крики детей, затем оживленный гомон их родителей. Люди выходили из домов, собирались в толпы и, что-то оживленно обсуждая, едва не бежали по направлению к городским воротам.

Теперь она не могла войти на пепелище дома как намеревалась: тому мешали свидетели, да и ей самой стало любопытно, что там происходит.

Впрочем, смешавшись с радостно гомонящей толпой, она узнала о причине всеобщей эйфории гораздо раньше, чем добралась до привратовой площади.

– Легион! Легион вошел в Измор!..

– Слава Всевышнему!..

– Его ведет сам Принц-Защитник…

– Метамаг услышал наши стенания и отправил сюда принца…

– Теперь этот кошмар закончится…

– Говорят, в его свите видели архимага…

– Теперь разбойникам конец…

– Наконец-то я перестану дрожать под одеялом…

Все эти ликующие люди не замечали идущую рядом с ними, будто тень, девушку. Ее голова была склонена, капюшон надежно прятал лицо, однако, если бы вокруг было немного тише, люди бы обомлели, ибо услышали бы звуки раздающиеся из-под него. Так могли скрипеть лишь зубы, сжимающиеся от нечеловеческой ярости.

– Не может быть, – шептала она едва слышно, – неужели легион отбил Зуб Дракона? Как же так… Могущественный Сантана проиграл?…

Нежданно повисшая тишина и замершие люди вокруг выдернули ее из помутнения. Она слегка приподняла капюшон и осмотрелась.

Люди во все глаза таращились на тех, кто, входя в город, шел мимо них по дороге в центр. Если не считать звон кольчуг, топот подошв и скрип телег, проходящих мимо, тишина на площади была мертвой.

Вместо победоносного шествия славного легиона, которое горожане так страстно желали видеть, в город входила на голову разбитая войсковая часть. На ногах держались немногие воины, бледные солдаты, едва не теряющие сознание от потери крови, управляли повозками, доверху набитыми умирающими товарищами. Из щелей в днище телег на мостовую падали густые красные капли.

– Они проиграли?… – прошептала ведьма. – Нет, тогда они не смогли бы сюда прорваться… Легион победил… Но жив ли Сантана? Возможно, что его ранили и ему пришлось отступить…

Вновь неожиданно отовсюду раздался гул:

– Это принц! Смотрите сам Принц-Защитник!..

Она протиснулась между парой воняющих мочой и пивом горожан и разглядела, что кровавую процессию замыкал огромный рыцарь в натертых до блеска доспехах.

Возбуждение толпы было понятно даже ей. Ведь принц был прекрасен: его волосы были подобно гриве льва, лицо – истинного воителя, а глаза колючи и пронзающи словно копье. Если бы железо, которое он на себе носил, переплавили в мечи, то можно было бы вооружить ими небольшую армию. Она поймала себя на мысли, что вряд ли смогла бы оторвать от земли даже его перчатку, если ему придет блажь снять и бросить ее на землю.

В одной руке он нес свой шлем, похожий на череп великана, а во второй… держал гораздо меньших размеров голову демона… Неужели это… Сантана?!

Словно в ответ на этот вопрос, принц в окружении своей свиты, поднял трофей над головой.

– Граждане Империи, смотрите и слушайте! – возвестил он голосом, привыкшим повелевать тысячами. – Вот этот демон, что захватил Зуб Дракона! Вот этот демон, что наслал на вас полчища разбойников! И хотя победа обошлась легиону дорого, но я сразил его собственной рукой! Теперь вы в безопасности, ликуйте же!

И все закричали. Все ликовали так, будто на землю сошел сам Всевышний в окружении своих ангелов. Лишь она одна смотрела на голову в руках улыбающегося принца и не могла произнести ни слова.

Этого не было в плане Князя!

Принц со своей свитой был уже совсем рядом, голова в его руках, покачивалась в такт каждому шагу. Синий язык демона вывалился изо рта и, казалось, слизывал пыль с камней мостовой.

Что-то почуяв, она подняла взгляд и столкнулась с глазами глубокого старика в плаще и шляпе с большими, до смешного, полями. Однако ей было не до смеха. На нее смотрел правая рука Метамага – один из полдюжины архимагов Империи. С замиранием сердца она увидела огонек, мелькнувший в его глазах – разумеется, архимаг просто не мог не признать в ней ведьму.

Не медля ни секунды, она бросилась назад и, всеми силами протискиваясь сквозь толпу, принялась бежать, что есть мочи. В этот момент она впервые сожалела о хилом теле, не позволяющим ей сбивать с ног весь тот сброд, что был на пути, и бежать быстрее ветра. Она слышала проклятья за спиной, но не знала, была ли это за ней погоня или то кричали ушибленные ею горожане. Она не смела оглядываться, да и с трудом себя осознавала. Рассудок полностью вернулся к ней лишь в тот момент, когда она оказалась на знакомом пепелище недавно сгоревшего дома.

Протоптав дорожку в толстом слое золы, равномерно покрывающей остатки дома, она дернула скрытый в полу люк и, изо-всех сил сдерживая душащий кашель, спустилась вниз – в самое сердце древних коллекторов.

Здесь, в тиши и во мраке, она почувствовала себя много лучше – даже если преследователи найдут люк и спустятся за ней – разбойничья братия мигом задаст им трепку…

Но что-то было не так.

Дурное предчувствие обрушилось на нее уже через десяток шагов, сделанных по скверно пахнущей жиже. Бережно достав Книгу, девушка потратила последние крохи магии на заклятье Ведьминого глаза – позволяющее хозяину видеть во тьме не хуже кошки. Но даже это не вернуло ей надлежащего спокойствия.

Она, наконец, сообразила, что ее так беспокоит. Если не считать мерного звона падающих капель воды, в этих клоаках было мертвенно тихо. По древним стенам не разносилось эхо от брани и смеха разбойников, не было ни шуршания, ни писка крыс…

Она продвигалась осторожно, поминутно озираясь, и, чтобы заглушить шаги, стараясь ступать по мху и гнили. И все же она не смогла сдержать вскрик, когда за поворотом очередного туннеля увидела рядом с собой оскаленное лицо…

Впрочем, мертвецы еще никому не вредили. И определив, что этот оскал был на лице мертвого разбойника, она устыдилась своего испуга. На месте пересечения нескольких коридоров лежало пять тел. Некоторые были разорваны на части, остальные – умерщвлены не менее ужасными способами.

Кто бы это с ними не сделал, она, лишенная возможности пользоваться Книгой, отнюдь не желала с ним встречаться.

Продвигаясь по коллекторам еще с четверть часа, она ни раз видела внутренности, кровь и оторванные конечности, и лишь сейчас услышала некий шум.

Ведьма замерла, вслушиваясь в разнесшийся по коридорам протяжный стон. Несмотря на возникший в груди страх, она решила идти на звук. Если это один из выживших, его обязательно надо допросить…

Вся ее армия мертва. Они были ворами, насильниками, убийцами и прочими отбросами – но все они состояли в ее армии! Когда начнется штурм города, эта армия должна была ударить в тыл защитникам. А теперь ее нет… И чтобы иметь возможность оправдаться перед Князем, надо найти причину случившегося.

Убедившись, что явной опасности нет, она вошла в просторной зал, носящий следы недавно бушевавшего пожара, и медленными шажками стала продвигаться к пришпиленному к стене человеку…

Он не был разбойником, тем не менее, она его знала… Это тот самый шпион, которого она схватила в лагере и обменяла на свою жизнь, оставив на поживу безумному демону.

Она считала, что никогда его больше не увидит, но вот он перед ней – пришпиленный к стене в самом центре проходящем под Измором катакомб… Только один вопрос: как?

Сделав очередной шаг, она вскрикнула в голос. Ее вопль слился с криком открывшего глаза мертвеца.

– Убью!!! – ревел он, протягивая к ней руки и елозя на копье.

Без магии и колдовской защиты она чувствовала себя обнаженной и каждую секунду ожидала нападения. Теперь же, увидев восставшего мертвеца, которого от нее отделяла лишь длина торчащего у него в груди древка, нервы девушки сдали.

Молодая ведьма не то запищала по-девичьи, не то заскулила по-собачьи, но выметнулась из зала за пару мгновений. Она больше не пыталась скрыть свое присутствие, бежала по туннелям, издавая шум, словно мчащийся через бурелом бородавочник.

Сама не помня как, ведьма нашла приметный поворот и сквозь дыру в сливной решетке метнулась на поверхность. И лишь тогда она остановилась.

Позади нее была городская стена – впереди простирался лес. Она вдохнула полной грудью и прижалась головой к холодной кладке.

– Что это было? – прошептала она. – Кто этот человек? Да и человек ли он?

Впрочем, она сталкивалась с куда более загадочными вещами, так что вскоре выбросила произошедшее из головы.

Ей нужно восстановить силы, дабы суметь пользоваться колдовством, и идти в место сбора оставшихся разбойников. Нужно распорядиться остатками армии с умом…

– Я еще вернусь, Измор, – сказала она, обернувшись к городским стенам. – План Князя лишь немного изменился.

Крепость Зуб Дракона отбил легион. Защищавшие крепость банды Святых, скорее всего мертвы, как, впрочем, и сам великий Сантана – Первородный – родоначальник одного из домов демонов, сложивший свою голову в поединке с принцем. Армия воров, державшая ночной Измор в страхе, была перебита кем-то в коллекторах. Да еще и остатки легиона принца вошли в Измор, намного укрепив обороноспособность города.

Все было против нее. Будто сама Судьба не желала исполнения планов Князя.

Во всей Долине больше не было союзников – не было ни других учеников Князя, ни союзных демонов. Она была одна, лишь с жалкой горской оставшегося в живых отребья. Против таких грозных врагов оно было абсолютно бесполезно. Разумеется, бесполезно в качестве боевой силы, но кое для чего еще могло сгодиться…

Холмы Города мертвых появились перед ней уже через полчаса, и, поднявшись на самый приметный из них, она увидела у подножья почти сотню человек. Кто-то вопил, играя в кости, кто-то пил и голосил в горло, а кто-то просто завалился спать.

– Даже дозорных не выставили, – процедила она сквозь зубы. – Сброд.

Заметив ее приближение, командиры вскочили, забранились, пинками поднимая подчиненных и наводя в толпе подобие порядка.

– Здесь собрались все? – спросила она у Одноглазого, назначенного старшим над бандами.

Он был туп и до смерти ее боялся – такой человек не смеет перечить, какой бы приказ она не отдала.

– Да, госпожа. Почти все…

– Что это значит?

Главарь, прячущий пустую глазницу за черной повязкой, боязливо отступил:

– О судьбе нескольких отрядов мне ничего не известно…

– Не важно. Мои тени скоро найдут их – и для них будет лучше, если они уже мертвы. Прикажи всем ступать за мной.

– Слушаюсь, госпожа.

Будто забыв об их существовании, она направилась к одной лишь ей ведомой цели. Надменно вскинув голову, она топтала каблуками землю ненавистной Империи. Плащ цвета ночной мглы гордо тянулся следом – весь ее вид говорил, что за ее плечами идет целая армия…

Вот только из-за спины вместо слитного топота подкованных сапог и лязганья лат доносилось сопение, нечленораздельное ворчание да грязные ругательства. Потому что за ней шли лишь убийцы и насильники, воришки и грабители, извращены и еретики – все, кто был выпущен из тюрем на далеких островах архипелага. Там они дожидались своей очереди лечь на жертвенный алтарь, но Князь оказал им честь, дав возможность загладить свою вину и послужить Королевству. Они были переброшены на земли ненавистной Империи, дабы оказать посильную помощь в грядущей войне. Впрочем, шагающих за ней ждала участь не многим лучше жертвенного алтаря.

Во время этого пути она краем уха слышала оскорбления: нечто похожее на «проклятая ведьма», но не обратила на это внимания. Этих дураков и без ее гнева осталось слишком мало.

Будучи еще на корабле, сплавляющимся по Айтрину, увидев, что ими командует какая-то пятнадцатилетняя соплячка, разбойники попробовали взбунтоваться. Однако ее тени поубавили их мятежный пыл – поубавили настолько, что даже по прошествии недели она не боялась показывать спину этому сброду…

Погрузившись в свои мысли, ведьма сама не заметила, как добралась до цели. Ниша в ближайшем холме, отличавшемся от остальных наиболее крутым склоном, была рукотворна. Ее закрывали огромные и древние на вид бронзовые врата.

Оглядев жавшееся позади отребье, она презрительно скривилась и достала Книгу. Намного проще вызвать теней, чем заставить этих трусов открывать двери.

Под дружный возглас толпы, она открыла с помощью четырех призванных теней огромные створки и, пресекая вопросы, громко объявила:

– Легион прорвался в Долину и идет прямиком сюда! До наступления ночи мы скроемся в этом зале! Он не ведет в Город мертвых, так что заходите смелее, пока нас не окружили!

Поняв, что зароптавшие люди не собираются входить во тьму за настежь распахнутыми вратами, она объявила громче:

– Я даю вам минуту – по истечении этого времени мои тени атакуют всех, кто находится на солнце!

Это подействовало. Гораздо раньше отмеренного времени снаружи никого не осталось – перепуганное отребье пялилось на нее из тьмы зала.

– Закройте ворота, – прошептала она, и угольные тени беспрекословно повиновались.

Какое-то время с той стороны слышались удары металла о бронзу и раздавались проклятия, но спустя четверть часа там кричали уже от боли и ужаса.

Когда все затихло, она вновь приказала открыть ворота, а после без страха вступила в зал.

– Спасибо за угощение, – прошептало из тьмы. – Этого мало, но мы будем служить Сумеречному Князю.

Какое-то время ведьма молчала. Страх перед неизведанным все же нашел дорожку к ее сердцу, и, превозмогая его, она потянулась за Книгой. Руны заклинаний на листах светились зеленым огнем, она нашла нужное и прочла его с помощью призраков.

Когда же она захлопнула Книгу, тьма в зале отступила, проявив очертания мертвого воинства. Перед бесчисленными рядами кое-как вооруженных скелетов стояла маленькая девочка с красными угольками в глазах – так называемая Королева мертвых.

– Как только Сумеречный Князь закроет небо Вечной ночью, вы должны атаковать город Измор, – безапелляционно заявила ведьма.

– Измор – пустое название, – зашелестела девочка в рваном платье.

– Город находится в прямой видимости – думаю, даже такие пустоголовые существа смогут найти его без долгих поисков. Если вопросов нет, я ухожу – не желаю общаться с нежитью.

Мертвая девочка никак не отозвалась на ее слова. Лишь когда колдунья вышла за ворота и толкаемые тенями створки стали медленно закрываться, ее алые глаза сверкнули особенно ярко.

Ведьма же улыбнулась: план Князя будет выполнен – Измор обречен.