Глава 21
СОЛОМОН
Соломон обвел взглядом людей, собравшихся в большой, общей, как он ее называл, комнате его коттеджа.
Их было семеро.
Семеро воплощенных альтеров, с которыми он когда-то все начинал.
Старшему — двадцать восемь, младшему — двадцать три.
Дмитрий Савушкин, которого все знакомые называли просто Димоном, вытянув ноги, расслабленно полулежал в глубоком кожаном кресле. Это было его любимое место в доме Соломона. В руках он держал большой постер с образцами китайской каллиграфии. Соломон уже и сам не помнил, кто подарил ему этот постер. Он все собирался повесить его на стену, декорированную под дерево, да так и не собрался. Постер стоял у стены, свернутый в трубку, пока не попал Димону в руки. Димон рассматривал его с таким видом, будто понимал китайские иероглифы. Хотя, кто его знает, может быть, уже и научился. Скорость обучения воплощенных альтеров просто феноменальная. Хотя Димон не из тех, кто станет обременять себя бесполезными знаниями. Китайский он выучит только тогда, когда соберется в Китай. Одет Димон как всегда — черные джинсы, кроссовки, черная кожаная куртка и бандана. Бандана — единственный элемент его костюма, который он регулярно меняет. На этот раз Димонова бандана была разделена на три широкие полосы, синюю, белую и красную, каждая из которых была украшена изображением Эйфелевой башни.
За столом Сергей Фролов и Максим Блок играли в карты. В своем кругу их звали, соответственно, Фролом и Максом. Сергей был маленького роста, с острым подбородком и таким же острым носом. Коротко подстриженные волосы зачесаны назад. На нем синий джемпер с причудливым вензелем на левой стороне груди и темные брюки. Блок — широколицый, с трехдневной щетиной на лице и копной темно-каштановых волос на голове, пребывающих в состоянии перманентного художественного беспорядка. Светло-голубые, с декоративными дырками джинсы. Светлая рубашка с закатанными до локтей рукавами расстегнута почти до пояса. Максим любил демонстрировать свое тело, из которого он сотворил истинное произведение искусства. В карты они играли тоже по-своему. Один брал карту из колоды, что лежала между ними, а другой должен был ее угадать. Неугаданные карты откладывались в сторону. Сейчас их было всего три, притом что и в колоде оставалось не больше десяти. Такой показатель значительно превышал среднестатистический.
Модник Рушан Мухаметдинов, которого все так и называли — Модник Ру, был одет изысканно, но неброско. Узкие светло-серые брюки, туфли с длинными носами, светло-голубая рубашка со стоячим воротником. Лицо у него было типично восточное — миндалевидные глаза, широкие брови, высокие скулы, небольшой нос. Вот только волосы неожиданно светло-русые. Рушан о чем-то горячо спорил с самым молодым из воплощенных Игнатом Зеленко. Который, как и полагается молодому, красовался в мешковатых штанах и ветровке, надетой на серую майку с большим вопросительным знаком на животе. Игната прозвали Лукой. Кто и за что — неизвестно. Однако прозвище прилипло к парню основательно.
Виктор Старопромыслов, высокий, как баскетболист, и спокойный, как удав, варил кофе. Но звали его не Баскетболист, а Молчун — потому что из него, бывает, слова не вытянешь. Рядом с ним на кухонном столе резал хлеб на бутерброды Саша Горский — невысокий, сутуловатый, из-за мрачного взгляда и неровной бородки с усами заслуживший прозвище Геолог.
Это была Старая гвардия Соломона Штока, парни, которых он сам собрал и научил тому, что значит быть альтером. До встречи с Соломоном все они уже были истинными альтерами. Но воплощенными их сделал он. После того как удостоверился, что каждый из них совладает с этим бесценным даром, который одновременно является и пожизненным бременем. Для кого-то оно может стать и непосильным. Но эти парни пока что крепко стоят на ногах. Нельзя сказать, что нет никаких причин для беспокойства. Когда имеешь дело с воплощенными, причины для беспокойства всегда найдутся. Слишком уж они независимые. Слишком много всего знают, а умеют еще больше. Их невозможно держать под контролем силой. Тут может помочь только авторитет. И Соломон надеялся, что его авторитета для этого пока хватает. Ну а беспокойство — это нормально. Любой родитель постоянно беспокоится за своего ребенка. Но беспокойство — это все же не тревога. А причин для тревоги у Соломона пока не было. Но, судя по всему, в скором времени они могли появиться.
Соломон регулярно собирал парней из Старой гвардии вместе, чтобы обсудить то, что было сделано, и наметить планы на будущее. Парни всегда должны быть вместе, чувствовать плечо друг друга, неизменно повторял себе Соломон. Они должны быть ближе чем братья. Иначе им не выстоять против всего мира.
— Ну, давайте, перебирайтесь поближе к столу! — скомандовал Соломон.
Те, кто сидели, встали на ноги. Задвигались стулья. Димон, отталкиваясь ногами от пола, начал двигаться к столу вместе с креслом, в котором сидел.
Большой круглый стол с шестью выгнутыми резными ножками, украшенными причудливой резьбой, и тяжелой столешницей стоял в центре комнаты. За ним свободно, не упираясь друг в друга локтями, могли разместиться человек двенадцать. Громоздкий и неповоротливый, стол совершенно не соответствовал ни самой идее комнаты-студии, ни остальному ее интерьеру. Но Соломону стол очень нравился. Он присмотрел его в одном из московских антикварных магазинов. Сначала долго заходил туда и просто любовался, гладил ладонями полированную поверхность, вдыхал старый запах лака и древесного клея. И в конце концов таки не удержался — купил.
Геолог-Горский поставил в центре стола огромный поднос с сэндвичами, начиненными самыми несочетаемыми продуктами, которые трудно было представить не только сложенными вместе между двумя ломтями хлеба, но даже просто лежащими рядом на одном столе. Однако, несмотря на это, сэндвичи Горского пользовались неизменным спросом как за столом у Соломона, так и на любой вечеринке. Главное, как говорил Руслан, не спрашивать у Геолога, что он туда положил, — только так можно было получить от его сэндвича истинное удовольствие.
Молчун-Старопромыслов водрузил рядом с горой сэндвичей огромный, похожий на самовар, кофейник и еще один поднос с кучей махоньких, чуть больше наперстка, чашечек. Кофе, сваренный Молчуном, пили и похваливали даже те, кто, в принципе, никогда не пил кофе. Как-то даже Блок высказал предположение, что умение варить кофе — это и есть тайная сверхспособность Молчуна как воплощенного альтера. Молчун в ответ на это, как водится, промолчал.
Димон протянул Соломону скрученный в трубку китайский постер, что рассматривал последние десять минут.
— Собираешься на стену повесить?
Это была их давняя традиция — всегда обращаться друг к другу на «ты». Чтобы не создавать лишних проблем.
— Да, — признался Соломон. — Давно уже собираюсь. Мне нравится каллиграфия.
— Это цитаты из Мао Цзедуна, — сказал Димон.
— Откуда ты знаешь?
— Прочитал.
— Что-то долго ты эти два десятка иероглифов читал, — недоверчиво прищурился Соломон.
— Так я же китайского не знаю. — Димон, как и все, потянулся за сэндвичем.
— Как же ты тогда прочитал?
— Выучил, по ходу.
— Соломон! — подал голос Игнат. — Я нашел специалиста по охранным системам. Не поверишь — у нас в поселке!
— Альтер? — спросил Блок.
— Не, — мотнул головой Игнат. — Человек. У нее муж — альтер. Они у нас в поселке уже без малого три года.
— Так твой специалист — женщина, — усмехнулся Димон.
— Ну и что? — с вызовом вскинул подбородок Игнат. — Нам же нужен специалист по охранным системам, а не командос.
— Вот именно, — кивнул Димон. — Нам нужен специалист, который занимается серьезными охранными системами, а не пищалками для машин или дверными глазками.
— Между прочим, компания, в которой работала Марина Сергеевна, обслуживала банки и частные домики на Рублевке.
— А она там кем была? Бухгалтером? Или делопроизводителем?
— Ведущим специалистом, — едва не по слогам произнес Игнат. — Она сама устанавливала и налаживала охранные системы!
Тут крыть Димону было нечем. Но он все равно скривил недовольную гримасу и откусил сразу половину сэндвича. По вкусу сэндвич напоминал таинственный напиток, что отведала Алиса, свалившись в кроличью нору, — в нем было слито воедино все, что ты больше всего любишь. Причем каждый вкус звучал отчетливо и ясно, не подавляя и не оттеняя другие.
— Это мы обсудим чуть позже, — остановил едва начавшийся спор Соломон. — Для начала пусть Димон нам расскажет, что они с Рушаном в Кунгуре отчубучили.
— Это не мы — это ловчие, — Димон дожевал сэндвич и взял с подноса чашечку с кофе.
Соглашаясь с ним, Рушан молча кивнул.
— Мы уже много раз говорили о том, что все операции должны планироваться так, чтобы обходилось без жертв, — медленно и веско произнес Соломон.
— Случается, мы получаем информацию едва ли не в последний момент, — произнес негромко Фролов. — Приходится импровизировать. Я сам на такое напарывался.
— Ну вот видишь! — указал на Фролова Димон. — Серега понимает!..
— А я — нет! — жестко осадил его Соломон, давая понять, что он не шутит. — Девушку с братом-альтером ты уводил через крышу, да еще и в перестрелку с ловчими ввязался. Ничего лучше не придумал?
— Так здорово же все вышло, — вставил Димон.
— Человек-паук, — подмигнул Димону Блок.
— А на планирование операции в Кунгуре у тебя было три дня, — не слушая его, продолжал Соломон. — Можно и нужно было забрать альтера по-тихому. Так нет же! — Соломон хлопнул ладонью по столу. — Ты снова схлестнулся с ловчими!
— И что с того? — Димон выглядел обиженным. — Все прошло отлично. Парнишка у наших друзей. Через пару недель переправим его в поселок.
— Один ловчий в реанимации.
— Так это ж они сами своего подстрелили.
— Сами? А по телевизору говорят о нападении обезумевших альтеров! Все ловчие из группы, включая самого пострадавшего, в один голос твердят, что его подстрелил альтер! Нас и без того ненавидят, а теперь еще и убийцами будут считать!
— Что у них за бронежилеты такие, если их пули пробивают? — ни к кому конкретно не обращаясь, спросил Игнат.
— Что у них за пули такие, что пробивают бронежилеты? — иначе сформулировал вопрос Горский.
— Ну, извини, Соломон, — покаянно опустил голову Димон. — Так случилось. Что я мог сделать? Оставить им мальчишку?
— Ты мог прийти за ним на полчаса раньше.
— Тогда в поликлинике был бы еще обслуживающий персонал. Уборщицы, сантехники, дежурные врачи, охранники по этажам шастают… К полуночи они все разошлись или уснули на своих рабочих местах.
— Вспомните, о чем мы говорили, когда только начинали все это? — обращаясь ко всем воплощенным, задал вопрос Соломон. И сам же на него ответил: — Никакого насилия! Никаких жертв! Любые, даже спровоцированные не нами случаи насилия будут использованы против нас. Пропаганда легко сделает из нас бешеных зверей, на которых пора открывать охоту. Как это произошло в Чили после восстания альтеров. Наши методы борьбы — ненасильственные!
Словно ставя точку в своей короткой речи, Соломон ткнул пальцем в лакированную поверхность стола.
— И далеко мы ушли с этими методами? — глядя в чашку с кофе, поинтересовался Рушан.
— Мы создали этот поселок, — ответил ему и всем остальным, которые тоже ждали ответа, Соломон. — Может быть, единственное безопасное место для альтеров на всю страну. Возможно, есть и другие, но мне о них ничего не известно. Мы собрали здесь более пятисот альтеров. Может, это и не великая заслуга, но иного пути у нас нет.
— Мы мягкие, белые и пушистые, как новорожденные кролики, — с дурашливой улыбкой произнес Димон.
— В последнее время ты постоянно нарываешься на стычки с ловчими, — резко повернулся в его сторону Соломон. — И, знаешь что, Димон, сдается мне, что это не случайно.
Димон залпом выпил кофе, поставил пустую чашечку на поднос и жестом попросил Молчуна снова ее наполнить. Соломон высказал свое мнение, комментировать которое Димон не собирался.
— Ловчим давно пора было преподать урок, — сказал Рушан. — Пусть они знают, что мы их не боимся.
— Если бы они думали, что мы их боимся, они были бы менее осторожны, — заметил Геолог.
— Верно, — указал на него пальцем Блок.
— Ты уже несколько раз засветился, — продолжил Соломон, по-прежнему обращаясь к Димону. — Тебя наверняка уже ищут.
— Пускай ищут, — ехидно усмехнулся Димон. — Все равно не найдут. У них нет ни одного моего отчетливого снимка, ни один видевший меня не сможет меня опознать.
— А ты никогда не слышал про эффект спонтанного восстановления памяти? — спросил Блок.
— Нет, не слышал, — не стал врать Димон. — Но, полагаю, мне это не грозит.
— Не смешно, — сказал Соломон. — Ты подставляешься сам и подставляешь всех нас.
— Я никого не подставляю, — чуть повысил голос Димон. — Я делаю свое дело.
— Это наше общее дело, — медленно, едва ли не по слогам произнес Соломон.
— Да, — не стал спорить Димон. — Со мной закончили?
— Нет. Объясни, зачем ты это делаешь?
Димон наклонил голову и одним глазом глянул на Соломона.
— Что именно?
— Провоцируешь стычки с ловчими.
Димон еще ниже наклонил голову и молча покачал ею.
— Да что тут не понятно? — подал голос Рушан. — Ты сам сказал, — указал он на Соломона, — ловчие охотятся на нас как на бешеных зверей. А мы, что же, должны вести себя с ними как джентльмены? «Извините, уважаемые, могу ли я попросить вас не забирать этого милого молодого человека, а передать его на мое попечение? Я обещаю вырастить из него истинного альтера, который будет с достоинством носить это гордое имя!» Знаешь, чем это закончится? Я получу прикладом в лоб. И окажусь в том же пансионате, что и альтер, которого я хотел забрать.
Соломон чуть приподнял лежавшую на столе кисть руки и выставил вверх указательный палец.
— Ты утрируешь, Рушан. Перед тем как сказать «Не ввязываться в драку», я сказал «Не подставляться».
— А что мы еще можем, кроме как начать огрызаться? — задумчиво, как будто рассуждая вслух, произнес Блок.
На самом же деле это был вопрос, обращенный ко всем сразу. Вопрос, который каждый из них уже задавал себе много раз. И не находил ответа.
— Мы с самого начала договорились о том, что наше сопротивление должно быть ненасильственным, — жестко продолжал стоять на своем Соломон.
Он отлично понимал, что происходит. Его воплощенные выросли, в полной мере почувствовали свою силу, и теперь им не терпится попробовать свои зубы. Да, сила у них была. И немалая. Но им всем пока что здорово недоставало мудрости. Они были уверены в себе настолько, что не допускали даже саму возможность неудачи. В отличие от них, Соломон понимал, что они бегут по лезвию бритвы. И даже самая незначительная оплошность может обернуться катастрофой. То, что они создавали в течение десяти лет, может оказаться разрушено в одночасье. Семеро воплощенных сильны каждый сам по себе, но даже вместе они недостаточно сильны, чтобы бросить вызов всему проекту «Вечность». А нападение на ловчих — это и есть открытый вызов системе. Когда кто-то уводит потенциальных альтеров у них из-под носа, руководители проекта могут строить любые предположения по поводу того, что же произошло на самом деле. Скорее всего, они решат, что это конкуренты уводят у них альтеров. Они станут выяснять отношения на своем небожительском уровне. Что, как водится, занимает уйму времени, поскольку люди, обличенные властью, имеют привычку ничего не говорить напрямик. Их стиль общения — это аллюзии, полунамеки и экивоки. Выслушал собеседника — теперь собери всех своих советников и экспертов и подумайте как следует все вместе, что же это он такое сказал?..
Соломон понимал и то, что не в силах вложить собственную мудрость в головы своих молодых и рьяных подопечных. Поэтому, все, что ему оставалось, это стараться держать их в узде. Что, следует признать, с каждым днем становилось все труднее. И постоянные ссылки на однажды заключенный ими договор о ненасильственной борьбе за права альтеров последнее время плохо действовали. Наверное, потому, что результаты этой борьбы были практически незаметны. Ганди — и тому было нелегко. А за ним, между тем, шли миллионы. Что мог сделать Соломон со своими семью верными учениками и пятью сотнями последователей? Если они попытаются выйти на улицу, чтобы открыто заявить о собственных правах, все они тут же окажутся в пансионатах для альтеров. Вот подарочек-то будет «Вечности»! Закачаешься!
— Могу я задать вопрос? — поднял руку Игнат.
— Кому? — поинтересовался Геолог.
— Да кому угодно.
— Тогда — спрашивай.
— Почему только после операции в Кунгуре пресса начала трубить об альтерах-террористах?
— Прежде не было огнестрелов, — объяснил ему Рушан.
А Горский протянул ему новый сэндвич.
— Да какая разница? — от сэндвича Игнат отказываться не стал, но все же пожал плечами. — Если бы они хотели использовать это в пропагандистских целях, то нашли бы и раненых, и убитых.
Согнутым пальцем Соломон почесал горбинку на носу. А парень-то задал правильный вопрос! Штатные и платные пропагандисты из отдела «Т» получили отмашку — гнать информацию о нападении альтеров на отряд полицейского спецназа. Ни о каких ловчих честные граждане знать не знают и никогда не узнают. Зато теперь они будут уверены в том, что альтер может напасть на любого из них. Без всякой на то причины. Альтеру причина не нужна — на то он и альтер. И непременно напали бы, если бы в этот раз полиция не приняла удар на себя — раненый полицейский, не сходящий с экранов, тому порукой. Все так, но почему они закрякали об этом только теперь? Ответ напрашивался сам собой.
Соломон взял чашечку с кофе и одним глотком осушил ее.
— Димон, — произнес он очень тихо. Но когда Соломон говорил тихо, это означало, что слушать его следует очень внимательно. Так что все за столом разом затихли. И даже жевать перестали. — Что произошло в Кунгуре?
Димон обреченно вздохнул.
— Я уже все рассказал. Причем не один раз.
— Боюсь, что не все. Рушан, тебе тоже больше нечего сказать?
Взгляд Рушана скользнул по темно-коричневой глянцевой поверхности стола. Обнаружив на ней несколько хлебных крошек, он поочередно прижал каждую из них пальцем, а затем стряхнул на салфетку. Не зная, чем еще заняться, он снял хлеб с лежавшего перед ним надкушенного сэндвича и занялся изучением начинки. Он старательно делал вид, что заданный Соломоном вопрос адресован не ему. Врать он не хотел и не мог. А сказать правду значило бы предать Димона, чего он тоже делать не собирался.
— Меня ранили! — выпалил Димон.
Соломон хлопнул ладонью по столу.
— Да там и говорить-то было не о чем, — продолжал, оправдываясь, Димон. — Не рана, а так, царапина. Затянулась прежде, чем мы оттуда убрались…
Соломон снова хлопнул по столу.
— Они нашли следы твоей крови. И теперь точно знают, что ты — альтер. — Соломон в третий раз опустил ладонь на идеально гладкую поверхность стола. И рявкнул: — Воплощенный, муть твою, альтер! — Соломон в четвертый раз ударил ладонью по столу. — Все! Игры закончились! — Он резко поднялся на ноги. — Операция «Пансионат» отменяется!
Тут уже все повскакивали на ноги. Один только Димон остался сидеть, будто провалился в свое глубокое кресло.
— Как это, отменяется?
— Так нельзя!
— Мы несколько месяцев к ней готовились!
— Такого случая больше не будет!
— Операция отменяется, — тихо повторил Соломон.
— Из-за меня? — из глубины кресла подал голос Димон.
— Да, из-за тебя.
— Это глупо.
— Этого требуют правила безопасности.
— Я могу не участвовать в операции. Но ребята-то тут при чем? — Димон кивком указал на остальных. — У них ведь, на самом деле, уже почти все готово. Осталось только зайти, взять и уйти.
— Ты что, совсем ничего не понимаешь? — Упершись руками в подлокотники кресла, Соломон склонился над Димоном. — Ты оставил свою кровь как роспись. Вот он я! Смотрите, какой красавец! Теперь «Вечность» точно знает, что это работа альтеров.
— И что с того? — едва заметно пожал плечами Димон.
— А то, что теперь во всех организациях, так или иначе связанных с «Вечностью», начнутся чистки. На всех уровнях, сверху донизу. На предмет выявления людей, сочувствующих альтерам. Так что ты подставил не только нас, но и всех наших осведомителей. В лучшем случае они затаятся и перестанут выходить на контакт, чтобы не погореть. И это будет самое правильное решение. Но! — Соломон направил палец Димону в переносицу. — Это в лучшем случае! Если же их вычислят, то с ними как следует поработают специалисты из КВБ, после чего они начнут скармливать нам дезинформацию, чтобы заманить в ловушку. Комитетчики не станут хватать первого, кто подвернется под руку. Они поведут с нами длинную игру. И, может быть, даже отдадут нам пару-тройку потенциальных, чтобы мы продолжали верить своим информаторам. И знаешь почему?
— Почему?
— Кто ответит Димону на этот вопрос? — обратился Соломон к другим воплощенным.
Он не стал отвечать сам потому, что его задачей было не воспитывать, а учить своих подопечных. Помогать им становиться мудрее. Иначе ошибки, подобные той, что допустил Димон в Кунгуре, будут повторяться раз за разом… Нет. Иначе еще одна такая ошибка — и всему конец.
— Димон не просто так напал на ловчих, — медленно, рассудительно, как всегда, начал Макс Блок. — Он увел у них потенциального. И уже не в первый раз. Значит, у него есть место, где их можно надежно спрятать. А если так, значит, это не мститель-одиночка.
— Вот! — пальцем указал на Макса Соломон. — Ты понял? — снова обратился он к Димону. — Комитетчики будут искать не тебя, а организацию. Они забросят широкий невод, чтобы вытянуть всех сразу. Надеюсь, это понятно?
Димон молча кивнул.
Остальные тоже притихли.
— И что же, — угрюмо произнес Фрол, — мы теперь вообще ничего делать не будем?
Соломон устало вздохнул. Для этих ребят действовать — значит, настучать ловчему по шлему.
— У нас есть сайт, через который мы распространяем правдивую информацию об альтерах, — начал перечислять Соломон.
— Кто его читает? — едва слышно произнес Геолог.
Но Соломон все равно услышал.
— А кто читает, тот все равно не верит, — поддакнул Игнат. — Мало ли в Интернете сайтов. Я, например, читаю блог, который ведется от имени пришельца с Сириуса. И что же, я теперь должен в инопланетян уверовать?
— А вы что хотели? Федеральный телеканал? — усмехнулся Макс.
— Мы делаем то, что в наших силах, — сказал Соломон.
— А давайте листовки расклеивать! — предложил Игнат.
— С листовками попасться проще некуда, — возразил Рушан. — А толку от них не больше, чем от сайта.
— Нужно начинать партизанскую войну, — пробасил вдруг Молчун.
— Отлично, — усмехнулся Макс. — И против кого ты собираешься воевать?
Молчун молча пожал плечами.
— Для начала можно постараться максимально затруднить работу ловчим, — сказал Игнат.
— Каким образом?
— Прокалывать шины, взрывать машины, поджигать их отделения…
— Все! Хватит! — Дважды хлопнул ладонь по столу Соломон. — Мы прекращаем всю активную деятельность! Все! Точка! Я так сказал!
Соломон редко использовал свой авторитет для того, чтобы надавить на ребят. Но сейчас он просто не видел другого выхода. Если их немедленно не осадить, кто-нибудь непременно сотворит какую-нибудь глупость. Последствия которой будут плачевными не только для него одного.
— И надолго? — как бы между прочим осведомился Димон.
— По крайней мере, до тех пор, пока не уляжется вся эта шумиха с кунгурским альтером-маньяком. — Чтобы успокоиться, Соломон сделал глубокий вдох, после чего добавил: — А там поглядим.
— Понятно, — коротко кивнул Димон.
Следом за ним и остальные как-то очень уж быстро успокоились, потянулись за сэндвичами, начали разливать в чашки остывший, но все еще вкусный кофе Молчуна. Соломону это показалось несколько странным. Он был уверен, что ребята станут решительно и настойчиво отстаивать свое желание переходить к более активным действиям, и уже настроился на серьезную и продолжительную борьбу. Но, поскольку никаких возражений не последовало, данный вопрос можно было считать решенным. Разумеется, ребята станут поднимать его снова и снова, как только у них будут появляться какие-то веские, как им будет казаться, доводы. Но до тех пор Соломону эту тему можно было закрыть.
По натуре своей Соломон Шток был борцом, но не воином. Поэтому он не хотел войны. Он вложил много сил в создание поселка, и теперь единственным его желанием было сохранить его в целости. Как единственный островок надежды для альтеров. А сделать это было ох как нелегко. Ребята и сами прекрасно это понимали. Но им все равно хотелось чего-то еще. Чего-то, что Соломон не только не мог им предложить, но от чего всеми силами старался их удержать.
Они обсудили еще несколько вопросов, касающихся главным образом вопросов безопасности поселка.
Трое человек изъявили желание вернуться домой. В одном случае муж и жена Диденковы, прожившие в поселке около года, хотели уехать и забрать с собой сына. Сын их был потенциальным альтером, у которого давно уже должен был пройти процесс инициации. Но по каким-то причинам парнишка все еще оставался потенциальным. Доктор Снайдеров уверял, что ничего необычного в этом нет. Все зависело от индивидуальных физиологических особенностей потенциального альтера. Процесс обращения потенциального альтера в истинного, как правило, протекает быстро, но может оказаться затянутым. Во втором случае все изменения будут происходить постепенно, а стадия непосредственной инициации может затянуться на неопределенный срок. Для ребенка это даже лучше — не будет болезненного кризиса. Просто в какой-то момент он почувствует жажду крови. Более того, доктор Снайдеров рассказал, что в его практике был случай, когда потенциальный альтер три года не мог обратиться в истинного. Он чувствовал приближение кризиса, сопровождающееся раздражительностью, головными болями, тошнотой, кишечными расстройствами. Но потом вдруг его внезапно отпускало. А спустя три-четыре месяца все повторялось. По совету доктора он даже пытался пить кровь, чтобы спровоцировать кризис — не помогло. Но супруги Диденковы, не слушая доктора, настаивали на том, что их сыну был неверно поставлен диагноз. Он — не альтер. Поэтому они хотели как можно скорее покинуть Поселок Вампиров, как сами они его стали называть, и забрать с собой сына.
Ситуация была понятна. Удерживать супругов Диденковых силой никто не собирался. Это было бессмысленно, а кроме того, шло вразрез со всеми принципами, что, как надеялся Соломон, цементируют небольшую общину жителей поселка. Однако сына им отдавать было нельзя — парнишка рано или поздно обратится в истинного альтера. Школьный учитель Игорь Петрович Васин утверждал, что Павел Диденков и сам не хочет покидать поселок и в целом не очень-то расстраивался из-за того, что родители собираются уехать. По словам Павла, они и прежде надолго оставляли его у жившей неподалеку бабушки, а на лето отправляли к бездетной тетке. За пределами поселка у Павла Диденкова была только одна дорога — в пансионат для альтеров. Но объяснить это его родителям сейчас было невозможно. Нужно было каким-то образом решать этот вопрос. Но как именно — пока непонятно. Никаких серьезных идей ни у кого на сей счет не имелось. Хотя в несерьезных недостатка не было.
Второй случай был несколько проще. Семья Ступиных перебралась в поселок десять месяцев назад, как раз под прошлый Новый год. Спустя месяц их сын Андрей обратился в истинного альтера. Все у них вроде бы складывалось нормально. Муж Илья был классным сантехником, работа для которого всегда имелась. Жена Светлана дома занималась шитьем и помогала в детском саду приглядывать за детьми. И вдруг она заявила, что больше так не может. Что именно выбило ее из колеи, объяснять она не пожелала. Но тут и без того все было ясно, такое случалось и прежде. Сознание Светланы, как она ни старалась, так и не смогло проломиться сквозь обывательское, навязываемое массовой культурой представление о вампирах. Проще говоря, она постоянно испытывала страх и опасение за собственную жизнь. Никакой вины Светланы в том не было — это уже особенности психики и воспитания. Некоторым людям даже с представителями иной расы трудно общаться. Что уж говорить о вампирах, пусть и не таких кровожадных, как в кино. Светлана и сама все это, должно быть, понимала, поэтому и не стала упираться и настаивать, когда муж наотрез отказался уезжать, сказав, что не оставит сына одного. Однако перед отъездом Светланы нужно было сделать так, чтобы она вольно или невольно никому и никогда не смогла указать путь к поселку альтеров. В идеале она должна была вообще забыть все, что происходило с ней после бегства от ловчих. Лучшим специалистом по санации памяти и ментальным блокам был Старопромыслов. Значит, ему и следовало заняться Светланой. Небольшая проблема заключалась в том, что домой она возвращалась одна. Когда супруги покидали поселок вместе, им, как правило, внушалось, что их ребенок находится в пансионате для альтеров, куда они его сами и отвезли. Разубедить их в этом не могли даже ушлые комитетчики со всем своим богатым арсеналом психотропных средств. Для Светланы же нужно было придумать историю о том, куда пропал ее муж. Просто заставить ее забыть о том, что у нее когда-то имелся муж, было невозможно — ей непременно напомнили бы об этом родственники и друзья. Да и дома наверняка осталось многое, что напоминало о нем. История о пропавшем муже должна быть предельно простая и непротиворечивая. Ну а поскольку лучшим выдумщиком среди воплощенных считался Игнат, его и отрядили Виктору в помощники.
— Да, и вот еще что, — вспомнил Соломон (хотя на самом деле он никогда и ничего не забывал), когда уже все собрались расходиться. — Какие отношения у тебя с Верой Шинкаревой? — спросил он у Димона.
— С той девушкой с братом-альтером, что я привез из Москвы? — переспросил на всякий случай удивленный таким вопросом Димон.
— С ней самой, — кивнул Соломон.
— Никаких. Я ее с тех пор не видел ни разу.
— Из разговора с ней у меня сложилось мнение, что она тебе доверяет.
— Женщины всегда влюбляются в своих спасителей! — проходя мимо, хлопнул Димона по спине Макс.
— Да ладно тебе! — недовольно дернул плечом Димон.
— Загляни к ней, — попросил Соломон. — Доктор Снайдеров полагает, что у ее брата в скором времени может случиться кризис инициации. Учителя тоже отмечают, что у парня все заметнее предкризисная симптоматика.
— Ну а я-то тут при чем? — не понял Димон.
— Ты разве не в курсе? Вера не хочет, чтобы ее брат становился истинным альтером.
— Ну, она что-то говорила об этом, когда мы сюда ехали, — Димон озадаченно дернул за лежащий на плече кончик банданы. — Я особенно не прислушивался. Полагал, что, пожив тут, она передумает.
— Не передумала. Она хочет переждать кризис и вернуться с братом домой.
— Глупо.
— Вот ты ей это и скажи.
— А сам?
— Я уже пытался — меня она слушать отказалась.
— Куда уж мне тогда?..
— Тебе что, трудно попробовать?
— Ладно, зайду я к ней на днях.
— Долго не тяни.
— Понял. Договорились.
Димон махнул Соломону рукой и вслед за остальными направился к выходу.
Соломон стоял и смотрел им вслед. У него было странное, незнакомое прежде чувство, как будто он так и не сказал им что-то очень важное. Или не услышал то, что они пытались ему сказать.
