37: Отрешенность

– Привет, Марк. Чем занимаешься?

– Посмотрел диск с Табби. Мама сказала, что ты не будешь против, если я буду с ним поаккуратнее.

– Правда? Может, не стоит так часто его ставить – затереть не боишься?

– Да ну. DVD-диски не затираются. Теперь Табби с нами всегда.

– Вообще-то, я имел в виду, что он тебе надоест. Устанешь же смотреть одно и то же.

– Я? Устану? Я полон энергии! Ты же хотел, чтобы я смотрел и говорил, что думаю.

– Ты и так это делаешь, так что…

– Я кое-что новое надумал.

– О, тогда, конечно, сгораю от нетерпения услышать.

– Он не похож на Лорела, Харди и всю их компашку. Все его фильмы – они как та старая пьеса, что мы ставили на прошлой неделе в школе.

– Не уверен, что вижу сходство.

– Ну, и там, и там есть что-то древнее. Сакральное, ну или как правильно сказать, ты меня понял. Вот поэтому его фильмы до сих пор такие смешные.

– Это все очень интересные выводы, Марк, но я надеюсь, что ты все-таки отвлечешься на что-нибудь не менее интересное, чем Табби.

– А на что еще?

– На прогулки, друзей. Я очень впечатлен тем, как быстро ты взрослеешь, но прошу тебя, не упускай то, на что у тебя может просто не быть времени, когда ты повзрослеешь.

– Я ведь искал Табби для тебя!

– Спасибо за заботу. И где же этот негодник пропадал?

– Ой! Прости, это прозвучало так, будто он был где-то неподалеку.

– Все нормально, Марк. Так где ты искал?

– А где обычно ищут всякие интересности? В Интернете, конечно.

– Должен предупредить тебя – там можно найти много такого, что правдой не было и никогда не будет. Всякие мистификации и подделки, созданные от нечего делать.

– Я покажу тебе, что я нашел, когда мы увидимся.

– Буду ждать. Мама рядом?

– Да, я тут! – подает голос Натали. – Уф, я уж думала, вы никогда не закончите обсуждать нашего общего знакомого. Как там твой отель?

– Полностью соответствует названию. Прямо-таки навязывает его.

– То есть все так гламурненько?

– Гламура тут столько, что трудно дышать.

– Надеюсь, ты там не задохнешься до нашего приезда.

– Проживу! А потом, надеюсь, мы все вместе заедем к моей родне.

– Хорошо, жди нас. Марк очень гордится собой, прямо-таки покоритель Интернета.

– Я им тоже очень горжусь. До завтра. Люблю вас всех.

– И мы тебя любим, – говорит Натали и оставляет меня одного в комнате, где все, похоже, готово либо расцвести, либо воспарить над бренной твердью. Двуспальная кровать – вся в завитках. Кресло снабжено ангельскими крылышками. Рама зеркала вся в украшениях из дутого стекла. Не знаю, как правильно назвать все это буйство дизайна – ар-деко или нуво, но мой калечный чемодан смотрится однозначно неуместно посреди этого безумного великолепия. Да и телевизор с приставкой для выхода в Интернет как-то тоже не особо сюда вписывается.

За окном манчестерские сады Пикадилли – все в сиянии гирлянд, обвивших еловые ветви. Рождественское веселье рождает в душе чувство крайней обособленности от всего того, что меня окружает. Прежде чем придумать себе планы на вечер, надо хотя бы почту проверить. Там меня дожидается письмо от Колина – и не только оно:

Здорово, талантище! Мы с Кирком прочитали твои первые главы и решили – да это же нереально крутое начало нереально крутой книги! Впрочем, меньшего мы от тебя и не ждали, старик. Я кое-что там подчистил – просто убрал некоторые схождения с темы. Фильм – искусство прошлого века, точно так же, как мемы в Интернете – искусство будущего. Так пиши только о фильмах, дружище, и чем больше – тем лучше! В общем, см. приложенный файл, жду одобрения. К.

Файл я открываю крайне неохотно. Покалеченные чемоданом пальцы малость дрожат – приходится размять их, чтобы слушались.

Не вся глава так же сильно переделана. Некоторые фразы в первом абзаце – просто вариации на тему моих последующих выкладок. Чувство какой-то небывалой отрешенности – будто искалечили не мой, а чей-то чужой труд – гасит гнев в зародыше. Во всяком случае, хоть что-то для печати уже есть – остается радоваться хотя бы этому. Можно взять рождественскую передышку и отвлечься от проблем.

Есть дюжина других писем – но от Вилли и от банка вестей нет. Я удаляю весь спам и проверяю тред. Двусмешник не ответил на мой призыв, и это, надо полагать, капитуляция. Я должен бы радоваться, но на душе – странное, нелогичное чувство: мой заклятый враг взял и попросту проигнорировал меня.

Наверное, это просто еще одно проявление синдрома смены часовых поясов, но мне сейчас позарез нужна компания, и я сам не замечаю, как набираю один вполне конкретный номер – а в душе тешу себя тем, что наши дела с этим человеком еще не закончены.

Мультфильмы, кино – веселья полно… Я жду, когда текст сообщения Чарли Трейси закончится, весь во власти какой-то неизъяснимой паники. Мои нервы натянуты до предела, и голос подводит меня, когда я спрашиваю:

– Алло? Кто-нибудь? Это я…

– Профессор Ли Шевиц, – хрипло откликается Чарли.

– Еще нет. Просто Саймон!

– Простой-простой, как ананас весной. Ну, ладно, Саймон так Саймон. Как твоя книга, продвигается?

– Да. Я посмотрел почти все фильмы с Табби. Сейчас я в Манчестере, тоже по делам.

– Какое совпадение. Настоящее рождественское чудо.

– Я просто вспомнил, что ты хотел показать мне что-то еще… важное.

– Сделай мне одолжение, и я покажу тебе небо в алмазах, идет?

– Что за одолжение?

– Поговоришь с кой-какими людьми о Табби Теккерее?

– Ты еще спрашиваешь. Серьезно?

– Серьезнее некуда.

Разговор начинает походить на шутку – не в последнюю очередь потому, что зеркало отражает мою беззаботную улыбку.

– И что это за люди?

– Просто кучка фанатов. Они ждут, что я пообщаюсь с ними, но мне кажется, лучше уж им послушать настоящего писателя, мастера рассказа, так сказать. Я бы точно предпочел тебя.

– Когда я буду нужен?

– В самом скором времени. Где ты в Манчестере конкретно?

– В отеле «Гламур».

– «Глумур»? Это что, от слова «глумиться»?

– «Гламур» через «а», – поправляю я, подозревая, что все он расслышал верно.

– О, такие места – в твоем вкусе.

– Ты знаешь, где это? – спрашиваю я, пропуская шпильку мимо ушей.

– Рядом с ярмаркой. Увидимся на улице, – коротко говорит он и оставляет меня наедине с моим печально скалящимся отражением.