Глава 33
– Откуда вы про меня узнали? – тихо спросила Фаина Григорьевна, усаживая меня в маленькой кухоньке.
– Долго объяснять, – улыбнулся я, – скажу кратко: к нам обратился клиент. В процессе работы над его проблемой мой сотрудник выяснил, что вы считаете виновницей смерти своего зятя копию картины с названием «Кошечка Хаврошечка». Если объясните мне, почему вы пришли к такому выводу, буду вам очень благодарен.
Стеклова поставила передо мной банку с растворимым кофе и включила чайник.
– Если буду рассказывать правду, вы сочтете меня сумасшедшей.
– Вы не похожи на женщину, которая лишилась разума, – мягко сказал я, – я не психиатр, не имею права ставить диагнозы и не склонен делать поспешных выводов о душевном здоровье окружающих. Пожалуйста, поделитесь со мной информацией. Вы не очень ладите с дочерью?
Фаина пододвинула ко мне банку.
– Насыпайте. Я живу на ограниченные средства, но кофеек покупаю самый дорогой. Дочь! Она мне не родная. Вероника – дочь мужа от первого брака. Ее мать не пойми куда делась. Учитывая образ жизни, который она вела, у меня всегда были сомнения в том, что она зачала Нику от супруга. Яков Григорьевич отличался крайней порядочностью, скромностью, полным отсутствием амбиций и зависти, всегда довольствовался тем, что имел. Я такая же. А Вероника лет с семи твердила:
– Не хочу жить, как вы! Обзаведусь богатым мужем, шикарным домом, заполучу много-много денег…
Мы с супругом пытались обуздать неразумные желания дочки, но это как цунами зонтиком удерживать. Богатство являлось для Вероники основной целью, чтобы получить немного денег, девочка была готова на все. Согласитесь, это плохо и опасно. Да вы пейте кофеек, он самый лучший из всех, что продаются.
Я никогда не пробую растворимый напиток, может, он и не плох, но к настоящей арабике ни малейшего отношения не имеет. Но в данной ситуации нельзя отказаться от угощения, пришлось сделать глоток.
– На беду Вероника выросла красавицей, – грустно продолжала Фаина, – Яков умер, когда девочке исполнилось двенадцать, я стала ее одна тянуть. То, что она мне не родная, тщательно скрывала. Ни разу не дала ей понять, что мы по крови чужие. Что может себе позволить педагог русского языка и литературы? Зарплата маленькая, учеников взять невозможно, к ним надо после работы бегать. Я же боялась Нику одну оставить, за ней глаз да глаз требовался. Нам едва на еду хватало. А Вероника просила новые платья, туфли, косметику, золотые сережки… Она меня постоянно упрекала в лени, в жадности, в нежелании сделать ей подарок. Каждый день скандалы, слезы. В семнадцать лет Ника поступила учиться в институт, там устроили конкурс красоты. Она получила первое место и попала на городское мероприятие, спонсором последнего был Виско. Ну и закрутилась у них любовь. Вернее, сильное чувство испытывал Егор, Вероникой двигал простой расчет: мужик богат, никогда не был женат, бездетен. Идеальный жених. Дочь получила все, что хотела, и даже больше. Роскошная свадьба, платье из Лондона, медовый месяц в Париже, кредитка с неограниченным лимитом… Но к бочке меда прилагались капли дегтя. Первая – это я. Егор рос в детдоме, мамы, которая печет по утрам мальчику оладушки, у него не было, а я начала о нем заботиться. Он мне нравился, простой, открытый, умеющий радоваться мелочам, ценить знаки внимания, патологически не скандальный, терпеливый. Мы с зятем подружились, он настоял, чтобы я поселилась с его семьей. Вероника не спорила, но я поняла: она меня возненавидит.
Через пару лет я стала Егора сыном считать, а Нику неудачной невесткой. Хорошо хоть ей не приходилось хозяйством заниматься, прислуги был полный дом. Виско очень детей ждал, а Ника все никак не беременела. Егор настоял на походе к врачу, меня попросил с ними в клинику съездить. У дочери взяли анализы, через неделю мне врач из того медцентра звякнул.
– Уважаемая Фаина Григорьевна! Возникла деликатная проблема, поэтому я вам звоню. Вероника совершенно здорова, зять тоже без проблем по части зачатия чада.
Я так удивилась.
– Они три года вместе, почему тогда ребенка нет?
– Вероника регулярно принимает противозачаточные средства, – пояснил гинеколог, – это ясно по результатам ее анализов.
– С ума сойти! – ахнула я.
Но врач не казался удивленным.
– Не впервые с подобным сталкиваюсь. Мужу за сорок, он созрел для наследников. Жене чуть за двадцать, ей хочется погулять, она не готова пока стать матерью. Женщина говорит супругу, что мечтает о ребенке, а сама втихаря делает все, чтобы он не родился. У меня нет желания вносить раздор в семью, но и скрывать результаты исследования я права не имею. Единственное, что могу, – это оттянуть время разговора с парой, побеседуйте с дочкой, вразумите ее, пусть потом Вероника ко мне одна приедет, мы с ней пошепчемся. Но сначала вам с ней, как матери, потолковать советую.
Фаина достала из холодильника молочник и поставила передо мной.
– О-хо-хо! Во время нашей беседы Ника все отрицала, говорила: «Хочу ребенка, врач напутал с анализами, я ничего не принимаю». Спустя неделю я собралась в театр, вышла из дома, вспомнила, что билет в комнате забыла, вернулась. В квартире только я и Вероника были, зять на службе. Иду тихо мимо спальни Ники, слышу, она вроде плачет, осторожно дверь приоткрыла, без стука, хотела спросить, что случилось. Вижу, моя дочь спиной ко входу, лицом к окну стоит, слышу ее горькие причитания:
– Ну когда этот боров подохнет! Меня освободит! Нет сил больше его терпеть! Жирная свинья! Мерзкая туша! Детей захотел! Урод! Да чтоб ты сдох!!!
Я попятилась и убежала. Но с тех пор стала опасаться, что девчонка Егора отравит. Подадут Виско суп, я с ним тарелкой поменяюсь, говорю:
– Небось хозяину повкусней налили.
Чай сама зятю заварю и подам, готовить начала сама, повара отстранила.
Вероника только ехидничала:
– Мамочка, ты, похоже, от моего мужа бриллиантовое колье ждешь. Вон как выслуживаешься!
А я в ответ:
– Да нет! На шубу рассчитываю.
Через несколько месяцев Ника мужу на день рождения копию картины преподнесла. Оригинал в каком-то музее висит, его не заполучить. Автор подлинника – какой-то известный художник. Фамилию его она назвала, но я никогда ее не слышала. Объяснила: «Егорушка, помнишь, мы с тобой это произведение видели на выставке. Ты от него в восторг пришел. Вот теперь у тебя оно есть». Я испугалась, Ника не из тех, кто супруга сюрпризами балует. В их семье Егорушка про разные даты помнил, притащит утром жене букет, кольцо, она и сообразит: ба, годовщина знакомства. Ну и вечером мужу одеколон после бритья вручит. А тут! Полотно в роскошной раме! Виско очень обрадовался, повесил картину у себя в спальне, они в разных комнатах ночевали, Ника говорила:
– Супруги должны друг по другу скучать, когда постоянно рядом спят, возникает привычка, она убивает любовь.
Подвела теоретическую базу под свое нежелание с супругом в обнимку спать.
Прошло немного времени, и Егор начал худеть. Аппетит у него пропал. Виско обладал лишним весом, очень уж покушать любил, голодное детство в приюте след оставило. Сидеть на диете не мог, всегда срывался. А тут! На завтрак ничего, на обед один огурец, на ужин чай пустой. Я не выдержала, спросила:
– Что происходит?
Зять сначала отмахнулся, но вечером зашел ко мне и рассказал. У него есть тайна, о которой Егор только Нике поведал. Еще до свадьбы он предупредил невесту: в его роду были сумасшедшие. Мать, бабушка и две тетки закончили жизнь в психиатрической лечебнице. Поэтому мальчик на попечении государства остался. А родная сестра Виско в пятнадцать лет с собой покончила, ей голоса мерещились, они приказывали ей с балкона прыгнуть.
Егор спросил у Ники:
– Готова выйти за меня замуж? Вероятно, и я могу умом тронуться.
Невеста заверила:
– Дорогой, я тебя люблю и всегда обожать буду.
Виско сходил к психиатру, тот велел Егору не волноваться. Зять успокоился и жил счастливо. И вдруг! У него начались яркие галлюцинации. Ночью просыпается часа в два-три от звонка будильника, открывает глаза и цепенеет: картина «Кошечка Хаврошечка» сияет зеленым светом, и она изменилась. Главная героиня кошка превратилась в скелет, корова стала окровавленной тушей, в центре возникла Смерть в черном плаще с косой и с плакатом на шее: «Егор, я за тобой пришла». Понимаете, как реагирует человек со сна, когда видит подобное? Виско начинал кричать. Я его воплей не слышала, потому что в другом конце огромного пентхауса жила. А вот Вероника мигом возникала. Да, спальни у супругов разные, они только дверью разделены, имеют как выходы в коридор, так и дверь между помещениями. Жена кидалась к Егору, начинала расспрашивать, поила водой. Егор приходил в себя, осторожно снова посматривал на полотно, а картина-то в полном порядке. Не светится, фигуры с косой нет. Просто копия полотна художника. Зять переводил дух и мигом засыпал, прямо в секунду. Такой сильный стресс испытывал. Может, вам это смешным покажется, мало ли что присниться может, но вспомните семейное безумие Виско. И так каждую ночь. Днем Егор на всю живопись дома и в офисе с подозрением смотрел, совсем есть перестал. Нервное напряжение аппетит отшибло. Веронике он ничего не говорил, боялся, что жена испугается, бросит сумасшедшего. К врачу тоже не рискнул пойти. Сейчас доктора за деньги на все согласны, а Виско в депутаты баллотироваться собрался. Заголовки в желтой прессе «У кандидата в Думу семейное сумасшествие» он видеть не хотел. Попросил меня: «Никому ни гугу. Получу мандат, тогда можно втихую лечиться начать. А пока один с демонами бороться буду». Я предложила зятю картину выкинуть, а он ни в какую.
– Полотно не виновато, у меня глюки. И картина подарок Вероники, я не могу его выбросить. Как объясню жене свой поступок?
Через пару дней я воспользовалась тем, что ни Егора, ни Вероники дома не было, и внимательно изучила мазню.
Фаина поджала губы.
– Что-то нашли? – заинтересовался я.
– Ровным счетом ничего! – нехотя призналась Стеклова. – Холст с изображением, пафосная, позолоченная рама, по моему мнению, никак не подобающая произведению в жанре примитивизма. Вечером за ужином я попросила:
– Егор, дай мне «Кошечку Хаврошечку» на одну ночь.
– Зачем она тебе? – насторожилась Ника.
– Очень уж нравится, – соврала я, – хочется себе в спальню нечто подобного размера и в том же духе. Но опасаюсь, вдруг картина на стене раздражать меня начнет, хочу примерить, провести некоторое время с ней.
– Не самый разумный поступок, – вздохнул я, – и не лучший повод, чтобы взять полотно.
– Возможно, – кивнула Фаина, – но ничего лучше я не придумала. Охранник Егорушки перевесил антихудожественную гадость. Ночью я не спала, на картину смотрела. Ничего! Она не светилась, изображение не менялось. Утром Вероника поинтересовалась:
– Мамулечка, примерила «Кошечку Хаврошечку»? Если нравится, закажу еще копию, а эту надо вернуть Егору, это же мой подарок мужу.
Через неделю ночью я услышала крик зятя, спросонья не сразу поняла, что к чему… Минут пять прошло, пока я халат набросила, в коридор выбежала… Егора я нашла в холле на полу у входной двери, в одной руке он держал лопатку для камина. Лицо зятя искажала гримаса ужаса. Рядом сидела Ника в ночной сорочке, она звонила в «Скорую». Но когда врачи приехали, то лишь руками развели. Конец. Все.
Пока Вероника с медиками общалась, я поспешила в спальню к Виско. А там! На стене, где «Кошечка Хаврошечка» висит, грязные пятна, на полу валяются раздавленные ягоды. Стоял июль, похоже, Егор взял из тарелки, которая на тумбочке у кровати находилась, горсть клубники и швырнул в мазню, не попал в нее, угодил рядом. Затем он схватил лопатку из стойки у камина и убежал с криком в холл. Я хотела еще осмотреться, но тут Ника вошла, рыдает:
– Мама! Такое горе! Тебе надо срочно лечь! Боюсь за твое здоровье.
Врачи меня увели в спальню. И вот я совершенно уверена, что моя дрянь что-то в воду подсыпала. У меня на тумбочке бутылка минералки стояла, я из нее попила, вмиг уснула, очнулась… в больнице. Доктора объяснили, что я проспала сутки, дочь испугалась, отправила меня в клинику… Ага! Испугалась! Как же!
Когда я через день вернулась домой, спальня Егорушки оказалась отдраена, стена чистая, картину сняли. На мой вопрос: «Где «Кошечка Хаврошечка»?» – Ника возмущенно крикнула:
– Егор умер, а ты спрашиваешь о ерунде! Полотно уронили, рама треснула, отдали на реставрацию.
Фаина усмехнулась.
– Вы встречали вдову, которая, еще не похоронив мужа, занимается починкой багета?
– Картина вернулась? – уточнил я.
– Да, – кивнула Фаина, – однако рама стала другой, тоньше, без немыслимого количества завитушек. Мы продолжали жить вместе, но я уже не сомневалась: Вероника мужа убила! Картина была отравлена. Егор с ней долго в одной комнате спал и поэтому галлюцинации видел. А я лишь одну ночь с кошмаром в компании провела, поэтому ничего не заметила. Небось яд накопительный, не сразу видения начинаются. У зятя стояли стенты в артерии сердца, давление высокое, его сильное нервное напряжение легко убить могло. Я пошла в полицию, дала адрес конторы, где Ника «Кошечку Хаврошечку» покупала, сообщила, что владелец использует материалы с наркотиками…
Стеклова махнула рукой.
– Но кто же меня послушает? Однако я упорная! Дошла до их замминистра, тот велел заявление мое принять и разобраться. Через четыре месяца пришло письмо на бланке. Бравые «Шерлоки Холмсы» сообщали, что Игорь Лапин, хозяин конторы «Красота», предоставил им сертификаты качества на все краски, лаки, холсты, бумагу, дерево. Все материалы превосходные… Я поняла: Ника небось взятки полицейским раздала. Жить вместе с ней я не хотела, собралась попросить:
– Дочь, у тебя огромное наследство. Купи мне за всю заботу и ласку по отношению к тебе хорошую квартиру в приличном районе, и расстанемся.
Пару дней я готовилась к разговору, наконец решилась. Ждала ее, ждала, но Ника почему-то домой ночевать не вернулась, экономка пояснила:
– Хозяйка в командировку улетела, она теперь бизнес мужа сама вести будет.
Стеклова залпом допила кофе из своей чашки.
– И я, старая дура, ни о чем плохом не подумала, решила: вернется вдовушка, вот и погутарим. Но вместо нее появились мужики с бумагой, показали мне документ, объявили:
– Госпожа Виско апартаменты сдала, вам куплено другое жилье, количество метров такое, какое по закону положено. Приехали помочь госпоже Стекловой вещи собрать.
Я онемела, а они живехонько все мое в коробки запихнули, сюда притащили и ушли. Мебель здесь уже стояла. Самая дешевая, страшная. Обои сами видите какие, кухня, плита, холодильник, сантехника – все по наименьшей цене. На столе в комнате лежали документы на эту нору и письмо. Сейчас покажу его.
Фаина вышла, споро вернулась и протянула мне листок.
– Ознакомьтесь!
Я начал читать текст, набранный на компьютере: «Фаина Григорьевна! Вы никогда не скрывали своего пренебрежения ко мне, вас не радовали мои детские успехи, отличные отметки. Вы не гордились целеустремленностью дочери, ее желанием не жить в нищете, вылезти из дерьма. Победа дочки на конкурсе красоты вас не восхитила, я оказалась единственной участницей, чья мать не пришла на торжественную церемонию награждения. А когда я вошла домой, вы заявили: «Не о том думаешь, нужно учиться, а не в проститутки готовиться». Одно время я недоумевала: почему меня, родную кровь, вы не любите. Но потом случайно узнала правду: вы мне не мать, я вам не дочь. Вы просто воспитали чужую девочку, за что вам низкий поклон. Я искренне вам благодарна за то, что после смерти своего мужа не сдали меня в приют, воспитывали падчерицу. Выйдя замуж за Егора, я постаралась создать для вас комфортные условия, вы жили в нашем доме, ни в чем не нуждаясь. Я бы никогда не попросила Виско выгнать вас, и после смерти Егора все могло остаться по-прежнему. Но вы почему-то решили, что я отравила супруга. И тут мое терпение лопнуло. Не знаю, по какой причине я всегда была, есть и буду объектом ненависти госпожи Стекловой. Вероятно, вы воспитывали чужого ребенка из каких-то корыстных соображений, о которых я не знаю? А может, вам просто нужен человек, на которого можно вылить дерьмо со дна души? Постоянно злиться на окружающих вы опасаетесь, не хотите прослыть в глазах людей хамкой, а на меня можно нападать. Простите, эта роль стала меня тяготить. Я покинула Россию. Поскольку вы всегда подчеркивали, что быть богатой стыдно, честная бедность намного почетнее нажитого обманом состояния, а все женщины, носящие бриллианты и шубы из соболя, проститутки, с которых мне нельзя брать пример, я купила вам жилье, которое полностью соответствует вашим идеалам: дешевое, в плохом районе, далеко от метро. Обставила однушку по вашему вкусу мебелью из убогого магазина. Я очень старалась вам угодить, хотела, чтобы женщина, которой я очень благодарна за то, что она заменила сироте мать, не испытывала дискомфорта. Сначала решила приобрести вам трешку на Остоженке, пригласить дизайнера по интерьеру, привезти диваны-кровати из Италии. Я теперь богата, могу себе позволить любые траты. Но потом испугалась, что оскорблю принципы Стекловой. Прощайте, Фаина Григорьевна. Дай вам Бог здоровья побольше, долгих лет жизни в квартире, квартплата за которую вас особо не обременит. Вроде в Москве теперь хорошая пенсия, вам на коммуналку хватит».
Подписи под письмом не было.
– И как вам сие произведение? – сердито спросила Фаина.
Я положил листок на стол.
– Написано вежливо, придраться не к чему, но остается стойкое ощущение, что вас оскорбили. Хотя, повторяю, если разбирать каждую фразу, то ни одна не содержит ни хамства, ни оскорблений в ваш адрес. А где сейчас картина «Кошечка Хаврошечка»?
Стеклова отвернулась к стене.
– Понятия не имею. Последнее, что я об этой мазне знаю: она висела в спальне покойного в новой раме. Думайте обо мне что хотите, но я уверена: Вероника убила Егора с помощью этого полотна, оно точно было отравлено. А Вероника любовница Игоря Лапина, он небось думал: лишу жизни Виско, а когда вдова миллиарды захапает, женюсь на ней! Вместе парочка орудовала. Уверена! Стопроцентно. Знаете, что Лапин сделал, когда его в полицию вызвали? Он отделению свою мазню подарил, начальника Наполеоном изобразил. Дураки не постеснялись ее на виду повесить. Пришла я в очередной раз правду искать и глазами в эту дрянь уперлась. Зачем невиновному время и краски на такое тратить? Композиция – признание вины. У вас иное мнение? Я пыталась поговорить с владельцем фирмы «Красота», звонила, писала ему в «Фейсбуке», в «Инстаграме». Думаете, он ответил?
– Нет, – предположил я, – и тогда вы записались в друзья к его дочери Нине.
– Да! – подтвердила Фаина. – Глупая девочка. На уме, как и у Вероники: тряпки, косметика, ерунда всякая.
Я почувствовал волну злобы, которая исходила от собеседницы.
– Надеялись с помощью ребенка узнать какие-то тайны семьи? А когда стало ясно: Нина пишет лишь о всякой чепухе, решили поговорить с девочкой?
– Да! – с вызовом ответила Стеклова. – Да! И что? Лапин Егора убил. От наказания ушел. Вероника вместо тюремного срока миллиарды обрела, живет припеваючи. У Лапина дела идут прекрасно. А я живу в убогой норе. Это честно? Да! Решила правду глупой Нине открыть, пусть к папочке расспрашивать бросится, как он с любовницей Егора на тот свет отправил!!! Маленькая дрянь проигнорировала мое сообщение!
Мне хотелось немедленно выйти на свежий воздух. Возможно, Фаина Стеклова психически нестабильна и поэтому считает, что Вероника совместно с Игорем Лапиным убила Егора. Возможно, Фаина Стеклова полностью нормальна, а Вероника совместно с Игорем Лапиным убила Егора. Все бывает, все случается, правда о кончине господина Виско мне неизвестна. Но в одном я уверен: жить, постоянно испытывая ненависть, нельзя. Данное чувство разрушительно, оно уничтожает и тебя, и тех, кто рядом. Впрочем, близкие убегут, потому что очень тяжело находиться на территории злобы…
