Алекс Громов
«Имеют право»
– А, а, а, они опять приходили! – Жена плакала взахлеб, содрогаясь каждой каплей ботокса на лице и при этом не сводя до минимума все оплаченные услуги знакомого косметолога. Юрий Фомич тихо крякнул и негромко выругался. Жизнь не налаживалась, и нужно было искать новые, пока еще не использованные варианты выживания…
К участковым парапсихологам он уже ходил, заглянул в местный колдовско-развлекательный центр, районного шамана тоже не обошел финансовым вниманием. Даже областной эзотерической лиге пожертвования сделал. Ничего не помогало.
Каждую ночь, как только на больших электронных часах раздавалась вульгарная имитация двенадцати ударов и упырчатая размалеванная кукушка высовывалась из своей материнской платы, появлялись они.
Поначалу это был всего лишь один беспокойный дух, выражавший свое унылое недовольство неустроенным загробным бытием. Обычно он пристраивался возле холодильника, и когда кто-то из живых решал ночью перекусить, то дух бубнил, что сейчас не время, и посылал кушающего в библиотеку. Не уточняя адреса. После чего надкусанный кусок колбасы порой отправлялся на свою родину в холодильник, а недожевавшее существо, бурча, уходило спать. Далее, по всей видимости, ему снился сказочный шведский стол с неограниченным числом подходов и, может, даже работающее теплое джакузи. Но доеденной вовремя колбасы все равно было жалко.
Конечно, это было неприятно, но, с другой стороны, – жрать ночью – тоже не слишком полезно для здоровья. И поэтому сам Юрий Фомич и близкие смирились с ночным духом на кухне, даже называя его между собой «Оздоровиловой». Все было почти хорошо, пока наглый полубезмозглый балбес сынуля, придя однажды домой поздним вечером со знакомой студенткой из Пищевого, возьми и представь ей дух: «А это наше Оздоровилово!»
Оздоровилово, услышав это и сразу въехав, какая от него польза, аж по видимости от возмущения резко поменяло свой цвет – из призрачно-мутного став почти алым. На следующую ночь дух уже явился не один, а с явно нехорошей компанией. Тоже духов, но уже, наверное, неадекватных и вместе с телом лишенных приличий и совестей.
Духи, несмотря на неоднократно сделанные замечания и увещевания, вели себя некультурно. Полночи они шлялись по коридору, распевая кабацкие духовые песни, а потом вломились в спальню, и началось…
Духи, совершая неприличные звуки и движения, пустились в пляс по скрипучей кровати, будучи абсолютно не подверженными ударам руками, ногами, одеялом, подушками и тапочками. Все было бесполезно – духи были злы и бесплотны и поэтому ничем (в том числе телерекламой) не поражаемы.
Потом они проникли в гостиную, и разбуженный сынуля с грохотом свалился с дивана. Диван тихо крякнул и развалился на составные части. А до этого он служил семье, дедушке и бабушке (а может, и прабабушке) не менее полувека.
Это было настоящее семейное горе, к которому в эту поистине трагическую ночь добавилась и беда поменьше – окончательно искривленный павшей на него во тьме и боевом угаре супружницей торшер.
Были беды и поменьше – левый почти новый ботинок самого вождя семьи посетил не свежевымытый кошачий горшок, разом впитав его чудный устойчивый аромат. Ходить в слегка пахучем ботинке в публичные места грозило игнорированием и даже обвинением в неуважении к обществу и потаенным недовольством существующим порядком вещей. Ну а выходить на люди (кроме как в соседний магазин и до помойки) в разных ботинках Юрий Фомич не жаждал.
В семье единогласно проголосовали за решение – настала пора, пора призвать этих к призраков к порядку! И Юрий Фомич, одевшись вроде как поприличнее, но небогато, пошел в полицию. Жаловаться.
В райотделе оккультных преступлений народу (как живого, так и призрачного) было много. Взяв в ободряюще гудящем автомате талончик с номером в очереди, Юрий Фомич уселся на диван рядом с моложавым по виду духом. Вскоре тихо разговорились о своем жилье-былье, подрастающем поколении и нарастающей дороговизне. У нематериальных существ оказались схожие с обычными житейскими проблемы. То же самое: младое и шустрое поколение духов оказалось почти совсем циничным и не бескорыстным, не склонным к романтическим ритуалам прежних столетий…
Спустя час разговор прервался – Юрия Фомича вызвали в кабинет. Молоденький веснушчатый старший лейтенант с ромбиком Зыгаревского Полиграфэзотерического универа на лацкане скучного серого маски-пиджака скороговоркой произнес:
– Присаживайтесь, расслабляйтесь и говорите мне как духу, с чем пришли жаловаться? Чего пресекать нужно? На кого будем управу искать?
Стул под присевшим Юрием Фомичем слегка напрягся и заскрипел, словно отправляя о новом седоке секретную информацию веснушчатому старлею. Или даже выше, строго по инстанциям. И не возразишь – сам уселся!
– Гмык, – вежливо откашлялся Юрий Фомич и решился: – Духи нас заели.
– Подробнее изложите, – вежливо поощрил старлей и, чтобы не смущать мнущегося посетителя служебным ястребиным взором, продолжил перебирать тонкие и увесистые папки на своем трудящемся столе.
– Живем в соответствии и по правилам. Налоги платим, совершенно ничего ничем не возмущаемся, а духи в квартире буянят! Диван вот уже умер…
– Так, так. – Старлей посмотрел на Юрия Фомича внимательно и даже требовательно. – Диван права гражданства планетарные имел или так у вас обитал?
– Он от старости скончался, гражданства по причине отсутствия разума и документов на разумное существование не имел. – Юрий Фомич на всякий случай решил объяснить про диван обстоятельно, а то мало чего оформят, и проводи потом дивановскрытие и экспертизу за свои деньги. – Дело не в нем, диван-то был хороший, а в духах этих. Буйные они. Может, их можно изгнать. Или посадить.
– Да, – тут старлей вроде как оживился. – Это мы можем. Если, конечно, они беззаконно мешают людям жить и работать. Потому как в данном случае это наша работа. – И, приговаривая эти греющие сердце Юрия Фомича слова, ответственный работник райотдела оккультных преступлений принялся за дело. Из рабочего письменного столы был вытащен лист бумаги и начато его постепенное заполнение.
– Ваше фамилия-имя-отчество, судимы, награждены, бывали под следствием или в запрещенных аномальных зонах, есть ли дети-мутанты и родственники-признаки, ссоры с соседями, побоища на дачных участках, случайные связи с отягчающими последствиями, свойственные генноносители в чужих галактиках.
На все это и многое другое Юрий Фомич бережно ответил, не обманывая в большом и пару раз соврав в малом. После заполнения листа началось собственно само следствие.
– Значит, сначала у вас в квартире был один дух, а потом уж другие?
– Да.
– А вы с ним по-хорошему пробовали? Пристыдить, дескать, у вас дети живут, некрасиво, не по-людски. Может, он – в смысле дух – чего напутал и по-хорошему уйдет, извинившись?
– Да никак он по-хорошему не хочет! – Тут Юрий Фомич позволил сделать себе непристойный жест в пространство. А может – и во время.
– Никак не хочет? – Старлей перестал писать и пристально посмотрел на Юрия Фомича. – Ни с того ни с сего? Чего ему, этому духу, делать больше нечего, как вам пакостить? С чего бы? Или вы какой особенный, поэтому вас для совершения пакостей и выбрали?
– Я-то обычный. Всяко бывает…
– Да, бывает, но у нас всегда концы с концами сходятся. Вот этого самого духа вы раньше не встречали? В его, так сказать, натуральной, не призрачной жизни? Ни разу?
– Какое это имеет значение? У меня в квартире регулярно и постоянно ночами буянят призраки. Вы сами сказали, что бороться с этим, сажать их – это ваша работа. Ну вот и поработайте, разберитесь.
– Да, наша работа и с духом буйным разобраться, и с вами. Если вам есть чего от нас и от духа скрывать. Так что, может, лучше по-хорошему, не дожидаясь плохого…
Осталось неизвестным, что могло быть в данном случае для Юрия Фомича плохим, потому как дверь кабинет-каморки отворилась и перед настороженно смотревшими друг на друга мужчинами предстала женщина.
Былая блондинистая красота со временем поблекла и покрылась легким слоем накушанного жира, который был упакован в соответствующее фирменное одеяние.
Женщина была сурова и немногословна:
– Пендюкин! Перед кабинетом очередь в тринадцать человек! С каждым должны разобраться и принять меры! А какая проблема у этого гражданина?
– Духи буянят по ночам! – радостно отозвался на зов начальства Юрий Фомич. И получил неожиданный отпор:
– У нормальных людей не буянят. Сами чего натворили? – Стул, видимо, все-таки был втайне разумный и, услышав суровый начальственный возглас, под Юрием Фомичом предательски (или обличающее – это смотря с какой точки зрения глядеть) заскрипел. Вскочивший со стула пострадавший от духов со скромной надеждой в голосе спросил начальницу:
– Так вы помогать-то будете? Этих буйных куда-то посадите?
– Да вы за них не волнуйтесь, есть у нас специальные бутыли для перевоспитания буйных духов. Но почему у вас духи буянят?
– Какое это имеет значение? Меры примите!
– Ведь у них, духов, тоже права имеются. Поэтому мы и расследуем, а вы упираетесь, не желаете правду говорить.
– Да, точно, скрывает он, по глазам вижу! – с ходу поддержал начальницу бойкий старлей. – Дескать, ни с того ни с сего дух к нему в квартиру заявился и начал буянить.
– Давайте не будем горячиться и тратить время – там еще тринадцать человек ждут приема. – И еще раз безо всякого энтузиазма оглядев Юрия Фомича, начальственная особа продолжила: – Вы идите спокойно домой, может, они и перестанут. Давайте полгодика подождем. А если уж нет, то тогда будем расследовать, выяснять. – И тут дама просто явно зевнула, продемонстрировав золотые зубы и денебские задние подсвечивающие коронки.
Юрий Фомич от огорчения сел на стул. Тот сразу возмутился и скрипнул. Но вставать и идти домой было нельзя – жена обещала заклевать. А сынуля уже третью неделю ночевал у знакомых девиц, появляясь дома только днем. Только для того, чтобы выклянчить у мамули пособие на аренду постельных принадлежностей. Поэтому идти домой и говорить, что через долгие шесть месяцев ночных кошмаров, может, только начнется следствие, которое может… затянуться, не разобраться и даже – о ужас! – оказаться неэффективным. А жить-то дома надо. Ночами. И соседи смотрят косо. Да и квартиру с такими ночными эффектами не поменяешь, на Бетельгейзе не улетишь! Там, говорят, еще дороже жилье стоит. Да и перелет недешев. Хотя, конечно, местным отечественным духам туда дороги небось нет. Так что Бетельгейзе – явно не вариант.
– Ладно, – угрюмо вымолвил Юрий Фомич, – знал я этого духа, когда он еще духом не был. Не близко, но случилось. Только однажды. Так что не будем ждать полгода.
– Так что вы ему сделали такого? – Начальница решила идти до конца. – Раз уж начали, договаривайте.
– Да ничего вредного! Просто ассистировал на операции, которую ему делали. Ну, вроде все было нормально, а он утром возьми и помри. Четвертый в том месяце. Нас даже премии квартальной лишили. Жаль, конечно. Собирался на нее орионский спортивный костюм купить.
– Да, теперь понятно, – в диалог снова вступил старлей. – Тут, гражданин, мы вмешиваться в дело с духом не будем. И по лишению премии – тоже не к нам.
– Это еще почему? – заорал Юрий Фомич. – Он же буйный, этот самый дух!
– Потому, что еще два года назад закон приняли. О том, что духи тех, кто умер в ходе лечения, – и старлей достал из стола толстую книгу с суровой на вид обложкой и прочел вслух, – «имеют право обращаться к тем, кто их неправильно лечил или вовремя недолечил».
– Зачем?
– Закон приняли в целях обеспечения качества лечения и предоставления врачебных услуг. Да вы не волнуйтесь, тоже ведь имеете право на посмертное обращение. Если вас плохо лечить будут…
