14

Я ожидала, что по возвращении домой на нас традиционно навалится очередная порция проблем. Ну что поделаешь, Арейла вообще специфическая планета, а уж в нынешний-то неспокойный период…

Ошиблась. Никаких проблем, как выяснилось, то есть никаких новых и неразрешимых, а старые, оказывается, начали потихоньку рассасываться.

С самого начала все пошло спокойно и рутинно. Привезенные специи (так и тянет сказать: «добычу») мы честно поделили, как договаривались. Получили от драконов оговоренную плату — фантастических, даже для этого нелогичного магического мира, размеров сапфиры. Такие, пожалуй, и не в каратах меряют, а сразу в килограммах. Я, признаться, и не подозревала, что в природе могут существовать драгоценные камни величиной со средний арбуз, и не в одном экземпляре, как уникальная редкость, а сразу в трех. Впрочем, может, они и не природные вовсе, драконы с этими камнями расстались легко, хотя потом и выяснилось, что изрядно переплатили, во всяком случае, по меркам любого разумного в этом мире. Кроме самих драконов. Потому что ценность этих камней была вовсе не в размерах, или, точнее, размеры были не главным. Особенность состояла в том, что именно эти сапфиры способны впитывать в себя магию, что присуще далеко не всем драгоценным камням и даже не всем сапфирам. Вследствие чего эти экземпляры становятся ценнейшим ресурсом для создания стационарных магических накопителей. Нет, можно и для множества мелких, если распилить. Но кто ж такую вещь пилить додумается? Ведь чем больше камень, тем больше емкость накопителя. И да, в природе драгоценные камни такого размера все-таки существуют (на Арейле, по крайней мере), однако найти подобный — большая удача, а уж чтобы он при этом оказался без изъянов и с нужными уникальными свойствами не просто удача, а чудо. Такое за всю историю Арейлы, может, раза два всего и встречалось. А драконы то ли нашли мир, где подобное вовсе не редкость, то ли сами их как-то создают (выращивают?), неизвестно. Открывать свои секреты они, понятное дело, не стали. Так или иначе, но для накопителей эти сапфиры подходили идеально, а искусственные или натуральные — уже мало кого волновало. В Империи могут вырастить искусственные камни любого размера, они пользуются большой популярностью у арейских магов, но все же более чем на порядок хуже драконьих.

Дерек с Таналем на свои камни чуть ли слюной не капали. Раш с блаженной улыбкой на вновь вернувшейся клыкастой физиономии от них не сильно отличался. И я его в общем-то понимала. Даже если эта штука нам не понадобится (но я не стала бы зарекаться, строятся новый город и княжеский дворец, накопитель там нужен, хотя бы для охранных систем), то все равно стоит она столько, что представить страшно.

Ох, чувствую, контрабанде из Империи и обратно теперь точно быть.

Драконы после расчета любезно отправили нас вместе с грузом по домам. А дальше началась рутина. Распределить специи среди населения, небольшую часть продать соседям. Скрыть, что сразу у трех государств появилось средство профилактики против мора, не получилось бы все равно, а не пожелай мы делиться — просто сметут, но и бесплатно отдавать — тоже не поймут такой подозрительной благотворительности от орков. Цены задирать, впрочем, мы не стали, в конце концов, по-хорошему, это предприятие уже десятикратно окупилось только за счет накопителя. Продавать, правда, пришлось совсем небольшое количество, а затем разводить руками и врать, что больше нет, самим мало. Это, конечно, было совсем не так, кое-какой неприкосновенный запас оставили, мало ли. Но этого бы все равно на весь мир не хватило. Нельзя сказать, что нам безоговорочно поверили, но узнать, что я, Глория и Таналь ездили к имперскому порталу, не так сложно, как и сопоставить его пропускную способность и поделить на три. Так что приставать к счастливчикам, требуя в ультимативной форме выложить все запасы, никто не стал. Нет, желающие, несомненно, нашлись, но предполагаемая выгода могла оказаться гораздо меньше, чем проблемы в связи с запретом разжигать крупные конфликты в период Войны Стихий… В общем, все и так прекрасно поняли, к кому на самом деле надо обращаться за покупкой необходимого ресурса.

Не знаю уж, кто там и как будет договариваться. Впрочем, договорятся. Если до свадьбы Тайная канцелярия нашу сомнительную деятельность каким-то чудом и не засекла, то уж после — наверняка, один только феерический побег должен был здорово нашуметь. Проанализировать и сопоставить факты сможет даже ребенок. Будет Империя торговать с Арейлой, и карантин не объявят, не удержатся от соблазна получить огромные прибыли. Ведь средство защиты от болезни найдено, и это, по большому счету, уже не тайна. А еще на Арейле драконы.

Обдерут, конечно, всех желающих как липку. Да даже если никто специально цены для арейцев завышать не станет, когда возникает спрос на какой-то товар в таких объемах, они повышаются сами. Но главное, что для нас это уже не актуально.

Понимаю: когда во всем мире гибнут тысячи, если не миллионы разумных, прятать в закромах лекарство, способное их спасти, не слишком красиво… мягко говоря. Но если точно известно, что на всех все равно не хватит, надо позаботиться, чтобы хватило прежде всего своим. Такова жизнь, как бы банально это ни звучало.

В остальном все тоже шло рутинно. Новый город строился ударными темпами, его даже начали потихоньку заселять там, где уже были готовые дома. Несмотря на то что большинство красных все еще предпочитало кочевой образ жизни, нашлись и те, кто оценил комфорт и безопасность. Думаю, со временем таких станет больше. И никто, похоже, даже не задумывался, что это в некотором смысле исторический момент. Первый орочий город многое изменил, подтолкнув дикарей-кочевников к цивилизованному развитию. Что изменит второй город?

Еще интересный момент — несколько зеленых перебрались на постоянное место жительства в новый город. Муж уговорил некоторые семьи из тех, кто научился возделывать огороды или ухаживать за капризными имперскими коровами. Смешно, но, по меркам орков, это чуть ли не уникальные специалисты. Однако теперь предполагается, что красные и зеленые будут длительное время жить рядом друг с другом и постоянно взаимодействовать. Пока там, правда, количество населения минимальное.

Тем не менее скоро мы с Рашем, очевидно, переберемся в новенький княжеский дворец.

В лабораториях тоже все шло своим чередом. Ученые выдавали оптимистичные прогнозы и сообщали о подвижках в исследованиях. Правда, на мой взгляд, все это было невнятно. Но, учитывая мой нулевой уровень знаний в вирусологии и магии, это не показатель. Специалисту, очевидно, было бы куда понятней, а я предпочла дождаться, когда мне объяснят на пальцах, все равно сил и времени заострять на это внимание не было. Я теперь княгиня, и хотя только учусь, но обязанностей от этого только прибавилось.

Ко всему прочему, продолжались поиски некроманта, начавшего все эти безобразия, пока — совершенно безрезультатно. Кто-то даже высказал мысль, что, возможно, создатель опасного вируса пал его первой жертвой, но выглядело это слишком фантастично, чтобы быть правдой. Куда-то же уходила собранная из всех жертв эпидемии энергия смерти, а не рассеивалась в воздухе. Это наводило на грустные мысли. Куда можно использовать такие чудовищные объемы магии смерти? И как их сохранять и накапливать? Живое тело просто не способно вместить в себя все это, у каждого мага, как мне доступно объяснили, есть естественные ограничения собственного резерва. Плюс такая разрушительная энергия, да еще и в подобных объемах, вообще для здоровья неполезна даже очень опытному некроманту.

Так что теория о том, что некромант уже мертв, вполне может оказаться правдой. Проблема только в одном — это вовсе не означает, что он теперь недееспособен.

Однако выяснить это удастся только после того, как некроманта найдут.

Сапфир, полученный от драконов, мы после долгих и мучительных размышлений все же продали. Точнее, обменяли на другой, гораздо меньший плюс поставки нужных товаров в течение двух лет и заверенный магией союзный договор сроком на сто лет, а также на длинный список взаимных преференций. Просто купить подобную ценность ни одному государству, даже самому богатому, не по карману. Но, впрочем, никто не остался внакладе.

Было, конечно, жалко расставаться с такой уникальной и полезной вещью, но ведь накопитель подобной мощности оркам совершенно не нужен. Шаманы ими вообще не пользуются, у них иной тип магии, а для защитных систем нового княжеского дворца и накопитель гораздо меньшей емкости избыточен. Правда, могло оказаться, что когда-нибудь в далеком будущем такой мощный камень все-таки может понадобиться (хотя бы нашим детям, судя по некоторым признакам, они могут оказаться вполне классическими магами), а у нас его не будет. Однако стоит трезво оценивать ситуацию. Что там, в будущем, никто не знает, а сейчас стремительно развивающемуся орочьему государству нужно очень многое, чтобы до него дожить.

Таналь зато был просто счастлив, заполучив сразу два таких камня вместо одного, даже на все условия согласился не торгуясь. Мы, впрочем, ничего запредельного не запрашивали, а он в любом случае оставался в выигрыше. Эльфам, пожалуй, еще никогда так не везло, даже если рассматривать всех скопом, а не только лесных. Да, камень в первую очередь мы предложили Таналю, имея в виду еще и некоторый доход от контрабанды с Империей. Очень хотелось хотя бы чуть-чуть в этом деле поучаствовать.

Ну и не стоит забывать, что союз с эльфами — вещь тоже очень полезная. На самом деле, он открывает для орков новые горизонты. Для мировой общественности они (или пора уже говорить однозначное «мы»?) перестанут выглядеть агрессивными и непредсказуемыми дикарями, с которыми никто не желает иметь дел. Раз уж даже эльфы с этими самыми дикарями торгуют, заключают союзы и чуть ли не семьями дружат, стоит и другим присмотреться. Рано или поздно Война Стихий закончится, разумные залижут раны и вернутся к обычной жизни, тогда-то оно нам и пригодится.

Кстати, о дружбе семьями. Таналь этак аккуратно сплавил к нам Бель погостить на неопределенный срок. Нас с Рашем лично попросил присмотреть и никуда не отпускать, если что. Последнее уточнение было к месту, Анабель уже очень скоро начала рваться обратно, а выкроившему время навестить ее мужу устроила грандиозный скандал. Но я мотивы Таналя вполне понимаю. Поспешный переворот, а потом почти сразу — мотания по чужим континентам и мирам… Ему сейчас срочно необходимо наводить порядок в собственных владениях. Он, конечно, говорил, что команда у него сильная, но, я так думаю, не все проблемы эта команда могла решить без его личного участия. И неизвестно откуда взявшаяся беременная жена тут не подспорье, а шикарная мишень. Именно поэтому он не хотел забирать Бель из Империи сразу после свадьбы, но раз уж вышло по-другому… Разумеется, у нас ей будет гораздо безопасней просто потому, что орки живут обособленно, и любой чужак, пытающийся подобраться поближе к Анабель, моментально вызовет подозрение. Конечно, при желании, для грязного дела можно нанять и орка, не стану утверждать, что среди них не окажется того, кто за хорошую плату согласится на что угодно. Но ведь это еще надо постараться найти такого подонка, который согласится причинить вред беременной женщине, а не свернет нанимателю шею за подобное бесчестное предложение. Надо хорошо знать культуру орков, которые не считают зазорным сражаться с женщиной на поединке и не думают, что женщина — это трепетная слабая фиалка, но в то же время никогда не ударят в спину и уж тем более не тронут беременную. Если очень надо — подождут, пока родит и перестанет кормить грудью, а уж тогда — вызов, и все конфликты решаются только так.

Так что Бель у нас действительно почти в безопасности.

Что же касается меня… организм и два еще не рожденных спиногрыза, видимо, подумали, что сложный период в жизни закончился, мама больше не бегает как угорелая, решая проблемы, и можно расслабиться. Раньше беременность проходила на удивление легко, если и доставляя какие-то проблемы, то так, фоном, а теперь на меня обрушилось все и сразу. К тому же беспокойные детишки вели себя так, словно у меня в животе постоянно проходит то ли чемпионат мира по футболу, то ли турнир боевых искусств. Кстати, и сам живот рос столь стремительно, что у меня начинали возникать бредовые мысли, будто там их не двое, а как раз вся футбольная команда в полном составе, включая тренера. Чем больше проходило времени, чем озабоченней становились лица наблюдающих мою беременность шаманов и целителей, тем сильнее закрадывалось подозрение, что эту гиперактивную парочку до срока я не доношу. Уж очень они рвались на волю.

Время летело незаметно, прошел месяц, потом второй, а за ними и другие пролетели. Озабоченная собственным состоянием, я этого практически не замечала и все меньше интересовалась, что происходит в окружающем мире, совершенно не до этого было. Весь мой мир сейчас сузился до одной задачи — родить здоровых малышей в положенный срок, ни о чем другом думать просто не получалось. Опасения мои, к счастью, не подтвердились, хотя наши лекари-шаманы и устраивали вокруг меня регулярные пляски с озабоченными лицами, что-то колдовали и выдавали всяческие эликсиры и настои. До чего же некоторые из этих напитков были мерзкими на вид и на вкус, кто бы знал! Тем не менее последние три недели мне пришлось провести в постели.

Раш старался каждый день выкроить немного времени, чтобы побыть со мной, если бы не его поддержка, я бы, наверное, с ума сошла. Поражаюсь его терпению, вела я себя в этот период совершенно неадекватно, то начинала рыдать без причины, то паниковать. Вообще чем ближе подходил срок, тем больше всяких ужасов в голову лезло, если бы не пришлось лежать без дела, наверное, было бы легче, а за неимением какого-нибудь отвлекающего занятия я бесконечно прокручивала в голове всякие глупости, все больше пугаясь. Пару раз в голову забредали безумные мысли сбежать к драконам, пусть они меня в Империю отправят. Там опытные врачи, а не эти непонятные маги-шаманы, они мне помогут.

К счастью, у меня хватило остатков здравого смысла не пытаться осуществить этот бредовый план. Все равно он был обречен на провал, а вот проблем бы мне точно прибавил. Обратиться за межконтинентальным порталом я могла бы только к Таналю, а уж он не стал бы потакать моим безумным капризам, скорее, посоветовал бы Рашу лучше приглядывать за женой. Но это я поняла только потом, а на тот момент подобные глупости казались верхом разумности.

В общем, чем меньше времени оставалось, тем более нервной я становилась, и только поддержка терпеливо сносящего все мои взбрыкивания мужа удерживала меня от полноценной истерики. Раш, к счастью для нас обоих, общался со мной не больше пары часов в день, в ином случае тоже бы обязательно психанул. А так мы оба без особых потерь все-таки пережили этот сложный период.

Закончилось все на удивление просто. Воды отошли за час до рассвета, разбуженный Раш мухой метнулся за целителями, потом мне дали что-то выпить, непонятно поколдовали, и все стало вдруг так легко и правильно. Я была спокойна как удав, боль пусть и не ушла совсем, но ощущалась, как некие слабые отголоски. И я понимала, что надо лишь четко следовать указаниям целителей, и все будет хорошо. Сказали тужиться — послушно тужусь, сказали дышать — дышу.

Совсем хорошо, конечно, не было, дети оказались слишком крупными, роды длились почти восемь часов, и я потеряла некоторое количество крови. Но сейчас разум, не замутненный лишней паникой, четко осознавал, что в итоге все будет хорошо. Поэтому в конце, вымотанная, я с умилением приложила к груди двух сморщенных зеленых инопланетянчиков с почти белым пушком на голове и уснула, уже не чувствуя, как меня штопают целители, а няньки забирают насытившихся младенцев.

Проспала я часов двенадцать, полагаю, не без вмешательства целителей. Потом еще сутки пришлось полежать, но чувствовала я себя уже неплохо, магическая медицина практически не уступает имперской, а в некоторых случаях даже слегка превосходит, все зависит от личной силы и квалификации мага.

Рассмотрела детей получше. Сейчас они выглядели чуть менее сморщенными, но светло-оливковый цвет кожи слегка сбивал с толку. К зеленому мужу я уже давно привыкла, а вот собственные дети… от меня им достался только необычный для орков цвет волос и, возможно, глаз. Пока глаза их были красивого голубовато-зеленого, аквамаринового цвета, однако у человеческих младенцев глаза со временем меняются, а как у орков, я выяснить заранее не догадалась. Ну что ж, теперь узнаю на практике. В любом случае зеленые или нет, дети вызывали у меня непривычные приступы умиления и неконтролируемой нежности. А порой еще и изумления. Надо же, мои.

Детей я назвала Эриком и Шейлой, немного не по местной традиции, но Раш не возражал. Он вообще, кажется, был мало способен на осмысленную деятельность. Смотрел на младенцев слегка опасливо и даже дышать на них боялся. Ничего, привыкнет.

Позже я узнала, что Глория отстала от меня всего-то на три дня. У нее два мальчика. Обменялись поздравлениями по переговорным амулетам, хотелось бы, конечно, и лично, ну и похвастаться своими отпрысками, но нам это еще долго не грозит. Не принято здесь так, и я имею в виду не только орков, а вообще весь этот мир. Первые полгода мать и младенцев не показывают никому, кроме близких родственников, а также сто раз проверенных целителей и нянек. Последние еще и нередко дают серьезные магические клятвы не вредить словом, делом или бездействием. Считается, что именно в этот полугодовой период новорожденные и мать наиболее уязвимы для разнообразных сглазов и проклятий. Учитывая здешнюю магию, это вряд ли можно считать суеверием, и в ближайшие месяцы все мое живое общение ограничится мужем, его родителями и няньками-кормилицами.

Кстати, няньки действительно являлись еще и кормилицами. Предполагалось, что я могу не захотеть посвящать все свое время детям или буду занята, однако под рукой всегда есть те, кто о них позаботится. Не то чтобы это было мне сейчас особенно нужно, но возможность сбросить часть забот на чьи-то плечи, несомненно, радовала. Хорошо быть княгиней.

Вынужденная изолированность на ближайшие полгода меня слегка нервировала, но что поделать. К тому же немногочисленные обитатели княжеского дворца тоже считались условно своими, к детям их не подпускали, но я через некоторое время уже могла бы с кем-нибудь пообщаться, если пожелаю. Пока особого желания не было, я только слегка скучала по своей бессменной горничной и неиссякаемому источнику информации обо всем, что происходит в городе. Я так привыкла к ее ненавязчивой заботе и бесконечной болтовне, что принимала это как само собой разумеющееся, а сейчас мне ее внезапно стало не хватать. Хорошо, что это ненадолго.

Те немногие, кого к детям все же подпустили, — в первую очередь родители Раша, стремились посмотреть на такую экзотику. Признаться, если бы не светлые волосы и другой цвет глаз, близнецы были бы копией Раша. Каким же образом наши дети родились такими? Полагаю, это та самая метка, которая так или иначе остается на детях, рожденных в период Войны Стихий. Спасибо хоть не опасные глазки, как у Таналя, и не какое-нибудь уродство, мешающее жить, что тоже случается нередко. В конце концов, экзотическая внешность на этом фоне — сущая мелочь, думаю, она даже сделает их популярными среди орков. Только окончательно убедившись, что с детьми все в порядке, я поняла, как подсознательно боялась еще и этого — какого-нибудь невероятного и не слишком приятного сюрприза от Войны Стихий. Хорошо, что все обошлось.

Раш, кстати, быстро адаптировался к пополнению в семействе. Только в первый день он смотрел на детей диковато и испуганно, потом во взгляде появилось любопытство пополам с удивлением, похожим на мое собственное. Взять близнецов на руки он по-прежнему не решался, лишь очень осторожно прикасался тыльной стороной ладони к маленькой щечке или подставлял палец под непроизвольные хватательные движения крохотных ладошек, при этом старательно не давая задеть когти. Не думаю на самом деле, что Раш мог бы как-то навредить детям. Да, когти у него внушительные, и силища просто чудовищная, но при этом он идеально владеет своим телом. За все время нашей совместной жизни муж ни разу меня не оцарапал и не сжал так, чтобы было больно, даже в порыве страсти. Так что уверена, и с детьми бы справился прекрасно, но я не торопила. Даже с моей точки зрения, они еще очень хрупкие, а уж каково Рашу, который мог бы удержать каждого из близнецов на ладони, я даже не представляю.

Впрочем, жизнь очень скоро расставила все на свои места. Детишки у нас оказались невероятно голосистыми. И, как это часто бывает у близнецов, стоило заплакать кому-то одному, как второй тут же подхватывал. Няньки успокоить их были просто не в состоянии, получалось только у меня, но долго удержать на руках без малого восемь килограммов веса, да еще при этом и укачивая, было тяжело. Так что пришлось привлекать Раша. Что интересно, Шейла успокаивалась на руках у папы моментально, даже когда он стоял столбом, опасаясь лишний раз шевельнуться. Я старалась не хихикать, наблюдая, как Раш, поначалу беря на руки ребенка, старается даже дышать реже. Ничего, и к этому очень быстро привык, с первого раза, можно сказать. А что делать, если нам и половине обитателей княжеского дворца удавалось нормально поспать только таким образом?

Забавно, что Эрик, по примеру сестры, целиком захватившей все папино внимание, тоже моментально замолкал, оказавшись у меня на руках в одиночестве. Похоже, нас уже поделили.

Но время не стоит на месте, постепенно я привыкла, забота о детях уже не отнимала все мое внимание круглые сутки, и я начала интересоваться тем, что происходит во внешнем мире.

То, что мне нельзя никуда выходить и общаться с посторонними лично, вовсе не означало полную изоляцию. Никто не мешал задавать вопросы и общаться по переговорным амулетам. Анабель, Глория и Таналь — прекрасные источники информации, даже, пожалуй, лучше, чем вечно занятый и не очень разговорчивый Раш. Подруга, впрочем, была примерно в том же положении, что и я, так что делиться могла лишь тем, что сообщал ей муж. Дерек, к счастью, как и Раш, — мужчина здравомыслящий и не пытался оградить супругу от всего на свете, наверное, оба понимали, что уже поздновато это делать после того, как мы лично поучаствовали во всех самых судьбоносных авантюрах. Потому с новостями, которыми можно обменяться, у нас обеих никаких проблем не было. Таналь и Бель, впрочем, тоже не стеснялись рассказать мне что-нибудь интересное о своей жизни.

У эльфов вообще сейчас была занимательная ситуация. Таналь обрел невиданную доселе популярность среди своих подданных, не обошлось без грамотного пиара, разумеется, но в большинстве своем причины вполне объективные. Взять хотя бы тот же накопитель, наверное, самый мощный в этом мире, возможно, что-то подобное есть у драконидов, те со своими создателями часто общаются, но они — самая закрытая раса и стоят особняком. Остальные ничем таким похвастаться не могут, даже некроманты, которые благодаря камню Дерека стоят на втором месте.

Надо заметить, только эльфы (все три ветви) да гномы уделяют столько внимания накопителям. Они, конечно, всем нужны так или иначе, но лишь эти две расы ухитрились завязать на накопители очень многое в своей повседневной жизни. У тех же лесных эльфов половина растений, обеспечивающих город необходимыми ресурсами, без постоянной магической подпитки просто завянет мгновенно. Теперь эльфы имели возможность безболезненно расширить свой лес-столицу. Так что им было за что уважать своего нового короля, даже если для большинства горожан ничего принципиально не изменится.

А тут еще, ко всему прочему, — надежное средство защиты от эпидемии, выгодные союзные и торговые договоры. На этом фоне еще одна жена-имперка вписалась в картину. Мол, пророчество Оракула же, просто имперцы в прошлый раз не ту подсунули, подлецы. Но его величество мудрый, сам все исправил и принес процветание своему народу.

Все-таки поразительно, как быстро и резко меняется мнение разумных, что люди, что эльфы ничем в этом не отличаются. Еще недавно Таналя боялись и не любили почти все, кроме небольшой кучки соратников, сейчас же чуть ли не боготворят. Но стоит снова чему-нибудь случиться, наверняка опять окажется самым виноватым. Но Таналь умный и сильный, он справится. Тем более он не один.

За время совместных приключений мы все здорово сдружились, но дружба правителей, к сожалению, далеко не всегда означает дружбу государств. Зато ее гарантируют заверенные магией союзные договоры. Хорошо, когда есть и то и другое.

Дерек в ближайшее время готовился принять корону, что нервировало Глорию. Его величество Адриан Третий нездоров, и ему все трудней править. Зато его сын практически повторил подвиг Таналя, обретя почти такую же популярность среди подданных. Во всяком случае, простой народ его поддерживал, а аристократия уважала за силу и удачливость. Так что король готовился уступить трон сыну, а сам — занять должность советника.

Хорошо, что у них это все так мирно и спокойно, мало кто вот так согласится добровольно расстаться с властью. То ли отец Дерека — настолько мудрый человек, то ли болен до такой степени, что жить ему осталось недолго и здешняя волшебная медицина помочь не способна. Для некроманта это, разумеется, далеко не конец, но личу на троне делать нечего, а если кто не согласен, так его быстро упокоят.

Впрочем, каковы бы ни были причины, они там сами разберутся, по-семейному.

В степи тоже многое поменялось. Я уже не в первый раз думаю, что Война Стихий — своеобразный пинок для этого мира, сначала случается всемирная катастрофа, а потом к власти приходят самые талантливые, предприимчивые и удачливые. А главное — местное население верит, что именно таким и нужно подчиняться, можно сказать, сами боги велели. Неожиданно то, что раньше чуть ли не силой заставляли делать подданных, теперь происходило словно бы само. Рашу больше не приходилось глупо мотаться по степи чуть ли не за каждым мелким кочевьем, чтобы отдать хоть какой-то приказ. Красные сами стекались к строящемуся городу хотя бы для того, чтобы получить лекарство. И часть из них оставалась, впрягалась в стройку и работала честно, от рассвета до заката. Эти орки старались для себя и своих семей. Кое-кто, не желая менять привычный образ жизни, но в то же время оставаясь в пределах безопасного города, ставил шатры на тех участках, где должны были вырасти каменные дома. Но им постепенно приходилось волей-неволей вливаться в городскую жизнь. Появились даже те, кто изъявил желание заняться сельским хозяйством, что для орков совсем уж нетипично. И уж вовсе не удивительно, что были те, кто захотел разводить изнеженных и капризных имперских коровок, совершенно неприспособленных к кочевой жизни, но зато дающих просто фантастическое, по местным меркам, количество молока и нежное мясо. Чувствую, еще немного — и орки освоят производство сыров.

Открылись огромные торговые ряды, и вчерашние дикари вдруг обнаружили, что все блага цивилизации, которые они получали лишь набегами на соседей, можно с легкостью купить или выменять. Нельзя сказать, что все этим довольны, но ничего уже невозможно повернуть вспять. Степь стремительно менялась, орки больше не казались всему остальному миру опасными дикарями, с которыми лучше не иметь никаких дел. В степь потянулись первые торговые караваны от соседей, самые предприимчивые и авантюрные купцы решили рискнуть. Такие обычно сливки первыми и снимают. Срочно пришлось выделять им проводников и охрану, чтобы не заело по дороге зверье, а то так и зачахнет, не начавшись, торговля с соседями. И это уже превращалось в новую профессию — орки собирали небольшие отряды, которые специализировались исключительно на сопровождении торговых караванов. Один из таких даже наняли для работы за пределами степи, первая ласточка, однако.

Полностью восстановились контакты с Империей, что неудивительно. Надежное средство профилактики против эпидемии найдено, а что оно несколько странное… Зато Империя получила большую выгоду. Более того, и лаборатория была построена не зря, умники таки нащупали верный подход, и сейчас уже полным ходом шли испытания лекарства против некромантской заразы. Из Империи прибыл какой-то рисковый (или просто на службе) вирусолог, поучаствовать в испытаниях. В магии он не разбирается совсем, но можно не сомневаться — со временем не только у арейцев будет лекарство от магической заразы.

Тут еще и драконы, новая магическая цивилизация, загадочная и могущественная. Приманка как бы не более сильная, чем деньги. Так что карантина мы избежали, как теперь стало известно, буквально чудом.

Наша дерзкая авантюра, завершившаяся эпичным побегом со свадьбы, по странному совпадению, пришлась как раз на момент обсуждения, следует ли вводить карантин или же просто временно ограничить все контакты и подождать. С одной стороны, огромные потери прибыли, Арейла — источник уникальных товаров, и даже короткий простой уже нанес убытки. А еще можно было упустить драконов, которые не собирались сидеть на Арейле вечно.

С другой — вполне реальная опасность впустить в Империю магическую болезнь, против которой нет никакой защиты. Какие могут быть последствия, все заинтересованные лица вполне представляли. Стоили любые прибыли таких рисков?

Вообще-то один приказ императора мог легко прекратить все дебаты, но в этот раз он почему-то решил не вмешиваться.

И тут в самый неподходящий момент случился наш громкий демарш. А он действительно получился громким, даже до императора дошло. Лорд Миринд получил за это безобразие по шапке. Как я и предполагала, мы все-таки успели засветиться, однако агенты Тайной канцелярии явно не ожидали такого финта, как уход порталом на другую планету, во всяком случае, они, видимо, предполагали, что если мы и попытаемся это сделать, то с помощью поддельных туристических виз, которые аккуратно отслеживали, поэтому, пока спохватились и нашли пропажу, мы успели набезобразничать и сбежать. А кто-то из гостей снимал свадьбу на коммуникаторы, а потом выложил в Сеть. За это милорд и получил начальственное порицание, а мне прислал пространное письмо, смысл которого сводился к тому, что меня давно надо было сплавить подальше от Империи и не пускать обратно ни под каким предлогом, ибо я ходячая катастрофа и личная кара самого лорда, пытающаяся испортить его карьеру.

На тот момент было уже не до карантина, раз уж арейцы все равно просочились в Империю в очередной раз, минуя единственный существующий портал. А вдруг все-таки принесли с собой смертельную заразу? Да и вообще, зачем все это было сделано? Не ради же свадьбы и нескольких тонн специй?

Радовало, что возобновилась работа по постройке второго портала, сейчас как раз шли последние согласования по месту установки. Потом начнется возведение необходимых зданий и коммуникаций, а затем — и самого портала. Очень нужное дело. Сейчас у нас есть нелегальный выход в Империю благодаря драконам, но они на Арейле останутся ненадолго, а потом уйдут, и не факт, что хоть кто-то вернется до следующего катаклизма. Так что портал — вещь нужная.

Между прочим, на переговоры с имперцами драконы все-таки согласились, несмотря на то, что обычно не слишком-то любят общаться с двуногими. И даже лично, а не через посредничество драконидов, как делали обычно. Впрочем, те тоже на переговорах должны были присутствовать. Я только одного понять не могу, почему для этих самых переговоров они выбрали степь? И понятно, что такие важные вещи не проходят посреди чистого поля и даже не в шатре, так что первый, но уже не совсем единственный орочий город, а также княжеский дворец внезапно стали очень людными и очень шумными.

А я и дети здорово заскучали по Рашу, вынужденному делить свое внимание между работой и нами. Большая часть времени, которое можно было потратить куда полезней, хотя бы на нормальный отдых, у него уходила на дорогу. По-хорошему, ему бы остаться в стремительно достраивающемся городе, а не метаться туда-сюда, тем более княжеский дворец уже давно не только достроен, но уже и вполне обустроен. Но тогда мы бы не виделись несколько месяцев. Казалось бы, что уж такого страшного, можно и потерпеть ради дела, но разлука нам всем давалась удивительно тяжело. Даже неделя друг без друга превращалась в какую-то пытку. Раш не мог нормально работать, срывался на подчиненных и чуть ли не избивал на тренировках собственных телохранителей, которые всей командой в пять здоровых рыл не могли его утихомирить. Дети орали сиренами, требуя папу, и мы втроем с няньками уматывались за день, пытаясь их успокоить, так что просто падали с ног. А я сама почему-то в отсутствие Раша испытывала постоянную и необъяснимую тревогу. И катастрофически не высыпалась, когда он не ночевал дома, я просыпалась чуть не каждый час не только от очередного вопля близнецов, но и потому, что ощущала непривычную пустоту в постели.

Пора было с этим что-то делать.

Очнулась под чье-то хлюпанье носом поблизости, глаза открывать или шевелиться не спешила, сначала неплохо бы сообразить, что вообще происходит. Помню переезд в новый княжеский дворец, мы долго с этим тянули, но ситуация все-таки назрела, помню закрытый возок (меня по-прежнему не должен был видеть никто посторонний), а потом — странный шум и темнота. Не знаю пока, где нахожусь сейчас, но это явно не возок, и что-то мне подсказывает, что не княжеский дворец. Это что… меня похитили?

Непонятно пока, но случилось явно что-то странное.

Порадовалась, что детей все-таки отправила отдельно. А ведь как этому противилась до последнего. Умом понимала, что с двумя опытными няньками и под усиленной охраной с ними ничего страшного не случится, во всяком случае, ничего такого, с чем могла бы справиться я одна, но не справятся они. Но сердце все равно было не на месте. Отпустить от себя детей? Все внутри бунтовало против этого! Даже свой антимагический амулет положила в колыбельку, когда все-таки согласилась с необходимостью отправить близнецов отдельно. И только когда Раш сообщил, что закончит с делами раньше и перехватит караван по пути, вздохнула чуть свободней. Теперь я, по крайней мере, знаю, что дети спокойно доехали до места вместе с мужем.

Проклятое посольство! И почему только имперцы и драконы дружно решили назначить именно меня посредником в их переговорах? Чем их те же дракониды не устраивали? Они, видите ли, людей плохо понимают. Зато со своими создателями хорошо общаются! Не иначе лорд Миринд гадость устроил, отомстив за потрепанные нервы и выговор лично от императора. Пришлось даже прервать вынужденный послеродовой карантин, это, пожалуй, был единственный относительный плюс во всей ситуации, все-таки мне уже изрядно надоело сидеть взаперти и общаться с ограниченным кругом разумных, я понимала, что так надо, и смирилась, но эта изоляция была мучительной. Теперь она закончилась, но зато сильно страдала безопасность. Меня долго не хотели пускать на эти переговоры, но когда драконы пообещали, что в их присутствии меня не коснется никакая вредоносная магия, отказываться стало сложно. Не соврали, ящеры крылатые. Их защита была надежней космического скафандра. Хотя помимо драконов меня еще и наши шаманы обвешали всякими защитными амулетами так, что звенело.

Отговорок для отказа больше не осталось, зато это посредничество сулило много выгод нашему молодому развивающемуся государству.

А детей тогда же было решено отправить в наш с Рашем новенький дворец. Переезд назревал давно, но сейчас, когда вокруг внезапно оказалось слишком много чужих (помимо имперцев, драконами заинтересовались и многие арейцы, так что город и даже княжеский дворец внезапно наполнила целая толпа самых разных разумных), это уже стало вопросом безопасности. И если я никуда в ближайшее время уехать не могла из-за переговоров, то детей подвергать лишнему риску не хотелось.

Новые всхлипы отвлекли от воспоминаний, и я решила, что пора бы осмотреться. Кто бы рядом ни рыдал, это явно не похитители, вообще, судя по звукам — женщина.

Осторожно открываю глаза, стараясь по-прежнему не делать лишних движений, пока не пойму происходящее, лучше не выдавать, что я уже пришла в себя. Безрезультатно, впрочем. В том смысле, что в помещении царила кромешная тьма, словно в подвале без окон, и все мои старания были совершенно бессмысленны. Если только где-то в темноте не прячется маг с ночным зрением или не установлены датчики движения.

Ладно, будем пользоваться другими органами чувств. И мозгами. Как уже говорилось, тьма кромешная. Значит, или ставни, или отсутствие окон, потому что даже в безлунную ночь в окно будет пробиваться слабый свет звезд. Ладно, дальше. По ощущениям, я лежу на чем-то вроде тонкого матраца, под ним чувствуется ровная твердая поверхность. Ширина как раз на одного человека, топчан или лавка. Стоит у стены, каменной, но гладкой и хорошо обработанной. Я украдкой пощупала пальцем. Старательно принюхиваюсь. Пахнет немного затхлостью и пылью, как бывает в помещении, которым давно не пользовались или где продолжительное время хранили старые вещи. Но не сыро, как во многих подвалах. Непонятно. И ничего мне это не дает, по-прежнему не ясно, где я оказалась, как и почему.

Чужие всхлипы тоже затихли, но, судя по едва заметному шуршанию, соседка моя никуда не делась, да и находилась совсем близко.

Ну ладно, а дальше-то что? Лежать смирно, делать вид, что еще не очнулась, и ждать, когда похититель придет пообщаться? А если не придет или не сегодня? Я же не знаю, зачем меня похитили. И похищали ли вообще.

Попытаться на ощупь поискать дверь, чтобы ее открыть и сбежать? Что-то подобный план у меня вызывает большие сомнение. Не факт, что дверь удастся просто так открыть, особенно если она заперта магией, тут вообще без вариантов. А невидимая соседка вполне может поднять шум.

Может, стоит попробовать наладить с ней контакт? Хоть спрошу, что тут творится.

Несмотря на свою полную приключений жизнь, никогда прежде не оказывалась в подобных ситуациях. Понятия не имею, как себя правильно вести при похищении. Есть для этого какие-нибудь правила выживания? Если и есть, я о них все равно ничего не знаю, сериалы по головизору не в счет, там ничего жизненного никогда не показывают. Остается надеяться на здравый смысл и верить, что он у меня действительно здравый. И этот самый здравый смысл подсказывал, что лежать и ждать неизвестно чего можно долго, вероятно, я на одном месте столько и не вылежу.

Значит, будем общаться.

— Эй, есть здесь кто-нибудь? — спросила на орочьем и только сейчас заметила, что с меня сняли абсолютно все амулеты, включая серьгу-переводчик.

Вместо ответа послышалось невнятное шебаршение, сухой звук ударов чего-то обо что-то, похожий на щелчки, а потом по глазам ударила яркая точка света. Только проморгавшись, сообразила, что это всего лишь фитиль, не такой он и яркий, просто это было неожиданно, и в кромешной тьме одинокий огонек показался ослепительным. Примитивная масляная лампа, состоящая из плошки и фитилька, стоящая на кособоком столе, освещала небольшой пятачок вокруг и склонившуюся над ней фигуру.

Я не сразу поверила своим глазам. Потом тоже не очень поверила. Все равно темно вообще-то, а я ее чуть ли не год назад в первый и единственный раз видела. Но все же… быть того не может!

— Ашамель?

Орчанка после моего вопроса вздрогнула, и я поняла, что не ошиблась. Но в голове все равно не укладывалось. Что она тут делает? И почему плачет? Нет, почему плачет, как раз понятно, но я как-то представить не могла, чтобы эта не слишком умная, но напористая и боевитая девица проливала слезы, даже влипнув в серьезные неприятности. А потом она распрямилась, и я поняла, почему ее силуэт в этом полумраке показался мне неправильным. Захотелось грязно выругаться. Да что ж за напасть такая, и эта с пузом!

Нет, я понимаю, все, кому хватает храбрости рискнуть (или не хватает информации и ума этого не делать), сейчас стремятся обзавестись ребенком, чтобы обеспечить свое будущее. Кто-то выигрывает в лотерею, а кто-то вынужден воспитывать ребенка-инвалида с огромным и не всегда контролируемым магическим потенциалом. Каждый решает сам, рисковать или нет. Кроме тех, кто залетел по глупости или неосторожности, не будем тыкать пальцем в зеркало.

Но от Ашамель я почему-то не ожидала. Впрочем, что я о ней знаю, кроме стервозного характера и непомерных амбиций? Но перспектива быть запертой с беременной орчанкой в одном помещении меня совершенно не радовала. Она и так-то непредсказуемая, а тут и вовсе не знаешь, чего ждать.

Но общаться все равно, похоже, придется.

— Ты что здесь делаешь? — спрашиваю.

— То же, что и ты! — мгновенно ощетинилась она. — Непонятно, что ли?

Решила не поддаваться на провокации и оставаться спокойной. Еще скандала нам тут сейчас не хватало для полного счастья.

— Ладно, спрошу по-другому. Где мы находимся и почему? И почему вместе? — Никаких добрых чувств к этой молодой дуре я не испытывала, впрочем, как и недобрых. В другой ситуации предпочла бы просто с ней не общаться, но сейчас у нас, похоже, одна общая проблема, и надо разобраться, что происходит.

Впрочем, не исключаю, что Ашамель мне специально подсунули, чтобы меня разговорить. Правда, с ходу и не предположу, для чего, никакими особо секретными сведениями я, кажется, не владею.

Правда, ведет она себя странно, хоть и логично. Огрызается и общаться категорически не желает. И уж тем более не желает сообщать мне что-то полезное, не считать же полезным лаконичный ответ, что мы в подвале и что кормят тут раз в день, а единственный свет — это отчаянно коптящая масляная лампа, в которой почти кончилось масло. Так что вскоре мы снова оказались в кромешной темноте в напряженном молчании, и это, между прочим, здорово действовало на нервы.

Но я ведь упрямая, особенно когда мне что-то действительно очень надо, а сидеть и молчать — дело совершенно бесперспективное. Да лучше мы просто разругаемся вдрызг, чем так. Потому Ашамель я все-таки додавила. Где — настойчивыми вопросами, а где — и злыми подколками на тему ее бестолковости в попытках пробиться к власти и в выборе мужчин. Особенно обидными они были, потому что в чем-то правдивы, что сама Ашамель, что Дэниел — оба редкие неудачники, если понаблюдать за их действиями со стороны.

Многое ли надо и без того нервной и перепуганной девице, да еще и запертой в темноте, что тоже не способствует душевному комфорту? Разумеется, это вылилось в безобразную истерику, хорошо хоть без рукоприкладства.

— Это ты, ты во всем виновата, дрянь иномирная! — внезапно взвизгнула Ашамель. — Если бы не ты, ничего бы этого не было!

— В чем именно? — Чем больше она распалялась, тем большее спокойствие проявляла я. Чего-чего, а истерик мне сейчас не надо, да и повода пока нет, вот выясню, насколько все плохо, тогда и посмотрим.

— Раш должен быть моим, это я должна была выйти за него замуж, не ты! И ничего этого тогда бы не было. И мне не пришлось бы связываться с этим неудачником! Ненавижу!

Я согласна, конечно, парню и впрямь потрясающе не везет со злодейскими планами. Но ему, похоже, и с подружкой не повезло, да.

Только вот сейчас мне нужно Ашамель разговорить, пока она не скатилась в совсем уж бессвязные вопли.

— Почему сразу неудачник?

— Потому что этот идиот ничего сам не может, только свою мамочку слушать, но даже ее планы он умудряется провалить!

Стоп, какую мамочку? Она же умерла много лет назад? Я вообще о матери Дэниела знала очень мало, только то, что она была не ровней Дереку по происхождению и он не мог на ней жениться, хоть и любил. Король подобный мезальянс никогда бы не одобрил, а Дерек даже в молодости, очевидно, не был настолько бунтарем, чтобы бросить все ради любви. Ах да, еще эта женщина была то ли слабым магом, то ли вовсе не магом, но Дерек ее все-таки очень любил. А потом она умерла (понятия не имею, от чего), оставив на попечении любовника несовершеннолетнего сына. Официально Дерек признать Дэниела не мог, а неофициально и так все знали, чей он. Тем более Дерек, насколько я знаю, к родительским обязанностям относился серьезно и заботился о сыне как мог. Дэниел даже титул получил.

Что-то тут явно не так.

Пока я думала, Ашамель еще покричала нечто бессвязное, порыдала снова и успокоилась. Надеюсь, у нее какой-нибудь выкидыш не случится от нервов, а то ведь даже не ясно, что делать в таком случае. Хочется верить, что орчанки в этом более крепкие, чем люди. Зато с ней теперь можно было относительно нормально разговаривать, во всяком случае, на вопросы Ашамель отвечала, пусть даже вяло и односложно. Я ее в темноте не видела, но, насколько понимаю, после истерики, может быть, уже и не первой, у нее наступила апатия.

Честно говоря, знала Ашамель не так уж много, да и не слишком охотно говорила. Но кое-какую информацию из нее выжать все же получилось. Я хотя бы начала понимать, что тут происходит. Не то чтобы это понимание хоть сколько-нибудь радовало.

Почему давнюю любовь Дерека все считали умершей, Ашамель не знала, ей не рассказывали, а сама она не спрашивала. Но смерть свою она явно как-то фальсифицировала, потому что однажды осознала, что Дерек ради нее против отца никогда не пойдет и быть ей всю жизнь любовницей. Обиделась за это на него и на весь мир заодно. Когда эта дамочка начала строить планы мести и захвата власти, орчанка опять же не знала, но, надо думать, с самого начала, иначе зачем бы ей было «умирать»? Но изначально все было ради того, чтобы доказать Дереку — она могущественный маг, и он крупно ошибся, не женившись на ней. Видимо, обида была сильной, потому что это стало своего рода идеей фикс.

Долго готовилась, а затем приступила к осуществлению своих планов. Связалась с сыном и каким-то образом настроила его против отца. А может, просто власть пообещала, в любом случае повод для обиды у Дэниела имелся. Отца отравил именно он, но не повезло мстителям, там не вовремя оказалась я со своей неуемной инициативой и привычкой везде совать нос. Не ожидали они, что у ничего не понимающей в местных реалиях чужачки найдется нужное лекарство, позволившее Дереку дожить до создания противоядия. А уж амулет, полностью защищающий от магии, даже на Арейле — вещь уникальная, такого и вовсе предусмотреть невозможно.

— А разве она его не любила? — уточняю у примолкнувшей Ашамель. — Зачем убивать, что мертвому докажешь?

— Кого? — вяло переспросила орчанка.

— Магичка эта, Дерека.

— Может, когда-то и любила, а сейчас никого она не любит, вобла сушеная, даже собственного сына, — уныло огрызнулась Ашамель. — Она хотела, чтобы бывший ее стал личем, тогда бы он лишился права на трон, из-за которого когда-то от нее и отказался. Дэн бы единственным наследником оказался, пусть бастард, но королевская кровь. Если бы выбора не осталось, король вынужден был бы его признать. Он ведь сам уже старый, детей иметь не может.

Про капитана дворцовой стражи она ничего не знала, но тут я уж сама додумала. Либо запасной вариант, либо прикрытие. Причем, как мне показалось, сам капитан о своей роли ничего не знал, наверняка был под какой-то магией, как бомба с таймером.

Сама Ашамель с Дэниелом познакомилась позже, когда он после неудачного покушения сбежал в степь, справедливо полагая, что его там могут искать очень долго, даже с учетом дружбы Дерека и Раша. Во всяком случае, среди красных. Тем более о конфликте на нашей свадьбе он тоже кое-что знал и потому предположил: если что, обиженные красные орки его зеленым не выдадут. Из вредности просто. Во взаимоотношениях орков он, конечно, разбирается так себе, но тут ему повезло, никому не было дела до человеческого мальчишки, прибился — и ладно. А уж что там у некромантов случилось, никто и знать не знал. Он им не нравился, конечно, но выгонять в степь на верную смерть тоже не стали.

Еще Дэниел признался Ашамель, что окончательно убивать отца он вовсе не хотел, искренне полагая — стать личем это ничего страшного на самом деле. Некоторые маги так чуть не тысячелетиями существуют и не жалуются. Да он и сам в будущем совершенно добровольно собирался сделать то же самое. Так многие некроманты поступают, когда тело начинает дряхлеть. Но одно дело — добровольно, когда старость подходит, а другое — фактически убить собственного отца и считать, что ничего страшного… то ли врал убедительно, то ли совсем дурак, прямо и не знаю.

В общем-то парень, невзирая ни на что, выглядел сильным и уверенным, потому они с Ашамель и сошлись на почве схожих амбиций. А еще она просто не очень разбиралась в человеческих традициях, в отличие от Раша, получившего хорошее образование за пределами степи. Для нее было очевидно, что сын принца — тоже принц, как дочь князя — княжна. У орков не существует такого понятия, как бастард. Отец тот, кто признал себя таковым, не обязательно даже вслух, а по факту выполнения родительских обязанностей. В общем, в сказки про то, что Дэниел может претендовать на трон, Ашамель не то чтобы поверила, это ведь еще как минимум двух претендентов подвинуть надо, но вполне допускала в будущем. Ну и очень хотелось, видимо, замуж за принца, раз уж единственный княжич-сородич больше недоступен.

План по захвату власти в степи был их попыткой удовлетворить амбиции и получить независимость. Дэниела — от маменькиных планов, а Ашамель — от отца, тот подумывал выдать своевольную доченьку за нужного орка, чтобы передать тому впоследствии княжеский титул. Та могла бы и отказаться, орочьи женщины таковы, что принуждать их к чему-то — занятие для самоубийц. Большинство конфликтов, конечно, решается посредством поединков, но, если довести до крайности, ножичек под ребра можно получить и в супружеской постели.

В общем, выбор у Ашамель был, но категорически не нравились предлагаемые варианты. Она хотела власти, красивых вещей и комфортной жизни, а не замуж за одного из соратников отца, такого же ретрограда, считающего, что орки должны, как и предки, кочевать по степи, а не жить в безопасных городах, как тонкокожие слабые людишки.

План придумал Дэниел, это была чистой воды авантюра, но Ашамель схватилась за нее, как за последнюю возможность. Князь все равно умирал, они только прервали его мучения. Шаман же просто мешал, он мог распознать нежить и сорвать все их планы.

Я слушала внезапно разоткровенничавшуюся орчанку (с чего это она вдруг, выговориться захотелось?) и только головой качала. И ведь у них, наверное, даже могло что-то получиться. Весь внешний мир мог бы не заметить маленькую войнушку у орков, не до того всем, особенно если бы все закончилось быстро. Армия орков плюс армия нежити — грозная сила. А потом «князь» в награду за какой-нибудь подвиг во время военных действий отдал бы дочь замуж за пришлого некроманта. Орки ценят доблесть, а Дэниел, невзирая на личные качества, — хорошо обученный сильный маг, да и с какой стороны держаться за меч, знает, предполагаемый подвиг даже подстраивать не пришлось бы. А затем Ашамель быстренько забеременела бы от мужа, обеспечивая преемственность власти, а князь после этого тихо умирает от старости, просто слишком долго зомби держать было опасно. Достаточно какому-нибудь шаману присмотреться внимательней, чтобы определить, что князь давно мертв. Да, в общем, и обычные орки могли бы догадаться со временем, хоть Дэниел и сделал качественного зомби, и можно было прятать «князя» от посторонних, отговариваясь возрастом и нездоровьем. Они только одного не учли — полного нежелания красных орков воевать с соседями. В результате заговорщики оказались примерно в том же положении, что и Раш поначалу. Тихий саботаж. Орки не отказывались выполнять приказ князя, но для того, чтобы отдать этот приказ, подданных нужно еще отловить. И все вдруг забыли о переговорных амулетах и привычных маршрутах кочевий. В результате время было упущено, стремительного рывка не получилось.

Вообще, в этом их плане было немало сомнительных моментов. Слишком многое завязано на допущении, эффекте неожиданности и беспредельной наглости. Так что получиться, конечно, могло, при очень большом везении. Но вполне закономерно не получилось.

Дэниел сбежал, Ашамель поймали. Все бы ничего, но у орков не существует тюрем, я в тот раз не поинтересовалась, что с ней будет, просто не до того было, а Раш что-то наплел туманное, видимо, чтобы не расстраивать. Я почему-то всерьез думала, что он выполнил свою угрозу и таки сплавил ее замуж за какого-нибудь пастуха. А оказывается, в таких случаях просто изгоняют преступника в степь. С минимумом припасов и одним ножом, такая отсроченная казнь. Потому что в одиночку даже сильный тренированный мужчина протянет в степи максимум несколько дней. Правда, того, кто все же сумеет выбраться за пределы степи, преследовать не будут. Раш, невзирая на все ее выкрутасы, думаю, предпочел бы Ашамель не убивать, я его знаю, муж у меня с женщинами слишком добрый, даже если они совершили серьезное преступление. Но тут его бы собственные подданные не поняли. Тем не менее, по признанию Ашамель, он все-таки дал ей шанс выжить. Приказал отвезти поближе к границе и тайком передал арбалет. Вот я с ним еще поговорю на этот счет! Кто так с врагами поступает?

В любом случае доброта Раша орчанку не спасла бы, съели бы ее задолго до границы, которая, кстати, тоже не была абсолютным спасением, и никакой арбалет тут не поможет. Тем более от стаи им все равно не отбить. Если бы не Дэниел.

— Погоди, он что, за тобой вернулся? — удивила она меня.

— Зомби прислал, они довели, — буркнула Ашамель недовольно. — Дальше рассказывать?

— Да уж, будь добра.

А дальше… Парень, понятно, сбежал обратно к маменьке в ее тайное убежище. А что ему еще оставалось? Демарш с обретением самостоятельности не удался, пришлось поджать хвост и возвращаться, чтобы участвовать в ее грандиозных планах. В это самое убежище в конечном итоге привели и Ашамель, только в грандиозные планы ее никто посвящать не собирался, тем более маменька была не слишком довольна присутствием подружки сына. Еще больше — тем, что подружка внезапно стала законной женой. Беременность Ашамель была частью плана, они с самого начала стали не только подельниками, но и любовниками. А Дэниел, узнав про беременность после того, как орчанку из степи вывел, возьми да и женись.

Чего-то в этом мире я не понимаю. В свое время думала, это Таналю любовь на мозги давит, хотя оно и противоречит его характеру и опыту, но мало ли, чувства — такое дело, может, он в первый раз влюбился. Но вот Дэниел, преступник и убийца, да и вообще, судя по короткому общению, личность не слишком приятная и на весь мир обиженная за то, что его недооценили… И вдруг такое. Если тот же Таналь в конечном итоге еще и в выгоде остался, то этот некромант недоделанный ничего, кроме маменькиного недовольства такой невесткой, не получил. То ли я чего-то не вижу, то ли в этом мире все мужики какие-то странные. Ну, еще как вариант: магов тут очень по-особенному воспитывают. В том числе и касаемо потомства.

— Ладно, а здесь ты как оказалась-то? — Не муж же ее в этом подвале закрыл, в самом-то деле? Зачем из степи выводил и женился тогда?

Оказалось, не муж, а маменька его. Просто чем больше рос живот, тем чаще Ашамель стала задумываться, что ей бы не в грандиозных планах по захвату мира участвовать, а найти тихое спокойное местечко, где можно родить и безопасно растить ребенка. Материнские инстинкты, видимо, проснулись, меня, помнится, одно время тоже нечто такое одолевало, какие там приключения, дайте покоя и безопасности. Начала она об этом потихоньку мужу намекать, и, судя по всему, он от этих намеков не отмахивался, раз уж она сейчас так нарвалась.

— Ну что сказать, подруга, дура ты! — Даже особо злиться на нее не хотелось после всего рассказанного. Ведь дура и есть.

— Да, что б ты понимала, — без особого запала огрызнулась Ашамель. — Я жизни нормальной хотела. Безопасности. Ты хоть представляешь, каково это — всю жизнь жить в шатре и кочевать по степи? Меня в детстве чуть стая эршей не сожрала, в последний момент отбить успели. Знаешь, сколько детей гибнет в степи каждый год, несмотря на то, что их охраняют круглые сутки всем кочевьем? Да зеленых сейчас в степи в два раза больше, чем красных, только за счет того, что часть из них, даже не половина, живет в безопасном городе! А отец ничего слышать не хотел! Традиции, так предки жили, и мы будем, — передразнила она. — А нас весь мир дикарями считает. Почему другие могут жить в комфорте и безопасности, а у меня ничего этого нет?

Да уж, и не поспоришь. Я даже могу понять ее желание жить лучше. Но методы избалованная, не знающая ни в чем отказа девица выбрала откровенно негодные. Теперь, может, и жалеет, да обратно ничего не вернешь.

На этом разговор заглох сам собой. Мы сидели в темноте, размышляя каждая о своем.

Мне было о чем подумать. После рассказа Ашамель я уже практически не сомневалась, что бывшая любовь Дерека и есть тот самый разыскиваемый чуть ли ни всем миром некромант. Сама нашлась. Непонятно только, зачем ей я? У орчанки спрашивать бесполезно, она тут уже несколько дней сидит, и вряд ли ее о планах информируют. Но не думаю, что некромантка меня просто так, в гости пригласила.

Представить страшно, сколько разрушительной магической силы накопила эта мстительница и на что она ее пустит. Сколько усилий придется приложить, чтобы ее остановить!

Впрочем, сейчас мне оставалось только ждать и надеяться — помощь рано или поздно придет. Ведь меня наверняка ищут.

Не знаю, сколько времени прошло, в этой темноте было сложно определить, казалось, оно тянется бесконечно. Один раз принесли еду. Безучастный, подозреваю — слегка мертвый слуга поставил на стол простой деревянный поднос с кувшином воды, хлебом и холодным мясом. Еще двое с арбалетами держали нас на прицеле, но этих разглядеть не удалось, они стояли у самой двери, откуда по отвыкшим глазам больно бил свет. Потом, при свете масляного светильника, мы с Ашамель наскоро утолили голод, а в небольшом закутке — и другие потребности. И снова наша темница погрузилась во тьму. Масла в светильнике оставалось совсем на донышке, и предоставлять нам еще никто не собирался. Приходилось экономить.

Разговаривать ни о чем не хотелось обеим, думать не хотелось тем более, потому что получалось только бессмысленно перебирать одни и те же факты, так что вскорости я уснула.

Разбудил меня едва заметный скрип открываемой двери. Проснуться я проснулась, но шевелиться и открывать глаза не спешила. Посмотрим, кто это к нам пришел и почему пытается действовать тихо. Вряд ли хозяйка этих апартаментов, уж ей-то беречь сон пленниц ни к чему.

Сквозь полуприкрытые веки я наблюдала за смутно видимой фигурой, освещающей себе дорогу маленьким магическим огоньком. Тусклый мерцающий голубоватый свет не позволял толком рассмотреть гостя, но почему-то мне показалось, что это мужчина. И интересовала его вовсе не я. Таинственный незнакомец направился прямиком к Ашамель. Впрочем, у меня уже были некоторые подозрения насчет его личности.

Орчанка едва слышно вскрикнула от прикосновения, но тут же успокоилась, о чем-то шепотом переругиваясь с незнакомцем. Я же тем временем раздумывала, как быть. Более светлый дверной проем отчетливо выделялся на фоне полной темноты. Можно было бы тихонько выскользнуть из комнаты… знать бы только, куда дальше и не подниму ли я таким образом тревогу.

— Вставайте, леди, — незнакомец тем временем повернулся ко мне и сделал пару шагов навстречу, — я знаю, что вы уже не спите. Пойдете с нами.

Мерцающий колдовской огонек осветил его лицо, и я убедилась в верности своих подозрений. Дэниел.

— С чего вдруг такая щедрость? — спрашиваю, плавно соскальзывая со своей лежанки. Мимолетно порадовалась, что еще не окончательно потеряла форму после родов и месяцев безделья. Во всяком случае, бесшумно двигаться еще не разучилась.

— Считайте это вложением в будущее. — Он криво ухмыльнулся. — Я многое успел натворить, думаю, за ваше спасение кое-какие прегрешения можно простить. Не мне, так Шем.

— Жалеешь? — не удержала ехидного вопроса.

— Жалею, что во все это ввязался, — не стал отрицать он. — Чужая месть — это не то, чего я от жизни хотел. Да и жизни после этого никакой уже не будет, или будет, но без меня. Вы ведь догадались о том, что это мать виновата в эпидемии? Я уже не верю, что даже с собранной силой у нее получится что-то. Скорее, весь мир объединится, чтобы уничтожить ее и всех, кто окажется рядом, а умирать я не собираюсь.

Разумные мысли, ничего не скажешь. Отчего же они ему раньше в голову не пришли, до того, как успел натворить столько всего? Подумала, что, если выберемся из этой передряги живыми, надо будет этих двоих как-нибудь лорду Миринду сплавить, в благодарность за спасение, а то почему-то жалко безмозглых детишек. На Арейле им все равно не жить, Дэниелу — так уж точно, за все, что он натворил, ему грозит казнь. А в Империи от парочки магов точно не откажутся. Тем более Тайная канцелярия неплохо умеет заставлять пойманных преступников работать на благо государства.

Впрочем, для этого надо сначала выбраться, а мне почему-то не верится, что все будет так просто.

— Поспешим, защиту отключить удалось ненадолго, — хмуро поторопил нас Дэниел, подсвечивая дорогу своим зловещим голубым огоньком. — Тревога поднимется в любой момент, надо успеть убраться отсюда как можно дальше.

Наши стражи, те, что с арбалетами, стояли у стеночки недалеко от двери двумя безучастными статуями. Дэниел прошел мимо них так, словно это и впрямь статуи, но мы с Ашамель все равно крались мимо и вздрагивали от каждого шороха, ожидая, что в любой миг кто-нибудь из них попытается нас схватить или просто поднимет тревогу.

Но нет, никакой тревоги. Мы едва ли не галопом промчались по всему дому, выскочили на улицу, там почти у самого крыльца ждали два санса, Дэниел подсадил Ашамель, запрыгнул в седло сам, я со вторым справилась самостоятельно. И мы на предельной скорости рванули прочь. Сансы хрипели и рычали, скаля клыки, но мчались так, словно за ними гналась сама смерть. Напоследок успела оглянуться. На фоне полной луны четко выделялся старый обветшалый особняк, прямо как в старинных фильмах ужасов. Но спине прошел неприятный холодок.

Почему-то все происходящее до сих пор воспринималось как приключение, которое обязательно должно закончиться хорошо. И только сейчас я осознала, что в доме, который мы оставили за спиной, находится злющая на весь мир и обладающая огромной разрушительной силой некромантка, от которой предпочел сбежать даже собственный сын, тоже, кстати, человек не слишком добрый и законопослушный. И похищала она меня явно не просто ради развлечений.

Поздновато, конечно, бояться, но сейчас мне было очень даже не по себе.

Еще минут десять длилась наша бешеная гонка, выжимающая из бедных зверей все, на что они способны. Потом пришлось перейти на спокойный шаг, иначе бы окончательно загнанные сансы пали прямо под седлом.

Дэниел замер, словно прислушиваясь к чему-то далекому.

— Ну как?

— Пока спокойно, — хмурый тон ответа не соответствовал словам. — Не знаю, когда нас хватятся. Повезло, что мать заперлась в лаборатории и в ближайшее время не будет реагировать ни на что, происходящее в доме. Аккуратно обойти охранную систему я не сумел, пришлось просто вырубить все.

— Как тебе это вообще удалось? — Не поверю, что на доме была какая-то простая защита. Как раз наоборот, должно быть что-то параноидальное, иначе эту мстительницу давно бы уже поймали. Столько умных и умелых магов не один месяц пытаются отследить, куда уходит украденная вирусом жизнь и энергия разумных, но пока у них ничего не выходит.

— У меня ключ был. — Нехорошая ухмылка искривила губы Дэниела. — Мать дала, на всякий случай. Неделю подходящего момента ждал, и все равно пришлось почти полностью выложиться.

Да уж, и сказать на это нечего. А раз нечего, спрошу о другом, пока время есть.

— Удовлетвори мое любопытство, зачем понадобилось меня похищать?

— Все та же месть. — Он безразлично пожал плечами.

— Но почему именно я, а не, скажем, Глория? — Не то чтобы я желала подруге чего-то подобного.

— Потому что на тот момент до вас было проще добраться. И до остальных бы очередь дошла, но позже. Вы удовлетворили свое любопытство, леди?

На этот ехидный вопрос я ответить не успела, потому что мы опять сорвались в галоп, пусть и не такой бешеный, как раньше. Все-таки транспорт у нас живой, он длительной скачки на износ не выдержит.

В какой-то момент напряжение начало постепенно спадать, казалось, вырвались. Нет никакой погони. Конечно, все прошло подозрительно легко, но могло же нам в конце концов повезти?

Не могло, не стоило и рассчитывать.

Местность мне была совершенно незнакома, даже несмотря на то, что полная луна и привыкшие к темноте глаза позволяли прекрасно все рассмотреть, да и смотреть-то особенно было не на что. Ровное как стол поле, где-то слева темнеет то ли полоса леса, то ли облака. Не понять, где находимся и в какую сторону надо двигаться. Однако Дэниел вел нас уверенно, так что можно было положиться на него.

— Тревога поднялась, — внезапно сообщил он, разбивая все надежды на то, что нам все-таки удалось сбежать, не привлекая внимания.

— Погоня будет?

Дэниел только зло плечами передернул, прошипев что-то сквозь зубы.

Зачем я спрашиваю? Понятно же, что погоня будет!

Больше мы сансов не жалели, гнали на пределе их сил, Дэниел что-то сделал, и наши скакуны словно бы совсем не чувствовали усталости, что вряд ли пойдет им на пользу. Но беречь животных уже не было смысла, хотя мне и не очень понятно, куда мы можем таким образом сбежать от мага огромной силы, наверняка способного открывать порталы.

Нам пришлось немного снизить скорость возле глубокого оврага, на всей скорости нестись через узкий мост было бы слишком рискованно.

Честно признаться, я бы через этот мост и пешком предпочла не идти. Интуиция, после рождения детей наглухо молчавшая, вдруг завопила как резаная. Просто-таки оглушительное: «Не ходи туда!»

— Может, обойдем? — спросила я с робкой надеждой.

— Слишком далеко, у нас нет на это времени, — ответил Дэниел, помогая Ашамель спешиться. Он тоже благоразумно не собирался переходить мост верхом.

— А куда мы, собственно, так спешим? — Я с тревогой оглядывалась по сторонам, непонятно, откуда ждать погони, но ощущение такое, что откуда угодно.

— Я подготовил убежище на такой случай, там накопитель. Рассчитывал спрятать там Ашамель и уйти порталом куда-нибудь подальше. Успеем добраться — считайте, выбрались. Но вы, леди, можете попытаться уйти другим путем, если боитесь высоты.

Выбора не было. Как бы мне ни хотелось не соваться на этот мост, но придется. Нечего и думать, что я смогу добраться куда-то одна. Вздохнув поглубже, неохотно плетусь следом за уже вошедшими на мост попутчиками. Высоты я никогда не боялась, но сейчас с каждым шагом все внутри сжималось от напряжения.

— Я разочарована в тебе, сын. — Женщина вышла из портала по ту сторону моста, когда мы дошли больше чем до середины, и теперь словно бы преграждала нам путь. Ее высокий голос громко звенел в тишине ночи. — Ты меня предал.

Красивая, это было заметно даже в темноте, роковая брюнетка, только кожа неестественно бледная, а тусклые мертвые глаза едва заметно отсвечивают зеленью. Пугающее зрелище на самом деле.

— Ты меня раньше разочаровала, — хрипло ответил Дэниел, задвигая себе за спину Ашамель. Сансы, как будто очнувшись ото сна, захрапели и заволновались. Я отпустила повод, позволяя зверю испуганно пятиться, чутье подсказывает, что он мне больше не понадобится, а вот помешать испуганный санс на узком мосту может.

Никаких пафосных речей или глупостей вроде: «Вернись, я все прощу». Они ударили почти одновременно, Дэниел успел буквально на пару мгновений раньше, но это ничего не изменило. Две видимые, практически осязаемые волны магии рванулись навстречу друг другу и столкнулись посередине с зубодробительным гулом, расплескиваясь в стороны.

События понеслись вскачь, как это всегда бывает в критических ситуациях.

Мост тряхнуло как от взрыва, я едва успела схватиться за перила, буквально проваливаясь между ограждением. Закричала Ашамель, едва не затоптанная перепуганными сансами, звери, не разбирая дороги, рванулись вперед, в этот жуткий магический вихрь, и буквально на глазах теряли куски плоти, словно нечто невидимое заживо их обдирало, пока не превратились в голые скелеты. До нас долетали брызги крови и тошнотворные ошметки. Побелевшими пальцами держась за перила, чтобы не съехать в пропасть по медленно кренящемуся настилу, я молилась всем богам, чтобы выдержал сам мост.

Магичка подняла руку, готовясь выпустить в нашу сторону что-то не менее смертоносное. Вот на кончиках ее пальцев формируется нечто жуткое, я почему-то вижу это даже с такого расстояния. Еще миг, еще один удар сердца — и сформировавшееся окончательно заклинание полетит в нашу сторону, тогда нас уже ничто не спасет, я точно знаю.

Какой, оказывается, безумно длинный этот последний миг перед смертью. Я успеваю подумать, что надо зажмуриться, когда это полетит в нашу сторону, Дэниел пытается устоять на ногах, что-то колдует в отчаянной попытке защититься и так же отчаянно не успевает… А в следующий миг некромантка с яростным вскриком падает вперед от мощного удара в спину, но я уже не могу посмотреть, чей это был удар, потому что практически сформированное заклинание проламывает настил моста, улетая куда-то в темную глубину оврага, а сам мост с оглушительным треском начинает стремительно осыпаться прахом.

Я только успеваю осознать весь ужас ситуации, как магичка в облаке праха тоже падает вниз, а затем последние крепления моста перестают существовать, а весь мой мир сужается до отчаянно стиснутых на веревочных перилах пальцах и единственном стремлении — не сорваться.

Удар выходит сокрушительным, выбивает воздух из груди, уши почему-то заложены. Что-то сыплется на голову, к счастью, не слишком крупное. Но я не обращаю на это внимания, отчаянно карабкаясь вверх, где — цепляясь за остатки моста, а где и впиваясь инстинктивно выпущенными когтями в стену, потому что часть моста подо мной стремительно укорачивается, продолжая обращаться в прах. А еще буквально на пятки наступают чудом уцелевшие Дэниел и Ашамель, и мне нужно быть быстрее их: если я не успеваю, они хватают за ноги, пытаясь подтянуться, а такой груз выдержать мне просто не по силам.

Выбралась! Вот он, край обрыва. Комья земли сыплются прямо в лицо, но я только головой трясу, подтягиваясь на руках из последних сил (проклятая спокойная жизнь!), цепляюсь за осыпающуюся землю исцарапанными грязными пальцами, откатываюсь в сторону и замираю почти у самого края обрыва, пытаясь унять сбившееся дыхание и подкатывающие к горлу слезы. Слезы униматься не желали, стекая горячими дорожками по грязным щекам.

В ушах наконец перестало гудеть, и я услышала множество голосов с другого края оврага. С трудом перевернувшись, посмотрела. Там суетилось множество людей, горели огни, кто-то подбегал к обрыву с факелами, пытаясь разглядеть что-то на дне. Кто-то просто суетился и кричал. А вон там… Это же Раш и Таналь! И Дерек неподалеку. Лиц отсюда не разглядеть, но ошибиться я не могла.

Таналь тянет Раша за предплечье (это вызывает у меня невольную улыбку, потому что на фоне моего мужа эльф выглядит мелким), что-то ему говорит и делает характерный жест открытия портала. Я все с той же улыбкой отворачиваюсь, ожидая, когда они появятся рядом. Успеваю увидеть, как облегчение на лице появившегося из портала мужа почти мгновенно сменяется ужасом. «Отойди от края!» — кричит Таналь, вскидывая руки со сверкающим на кончиках пальцев заклинанием, но я не успеваю отреагировать. Сильная и ледяная рука вздергивает меня на ноги, и холодные пальцы стискивают горло.

— Думали, от меня так легко избавиться? — шипит над ухом знакомый голос.

«Господи, до чего же она холодная, — забредает в отупевшее от всего произошедшего сознание бессмысленная мысль, — как покойник».

— Чего ты хочешь, Майлин? — Дерек, вышедший из портала, собран и невозмутим, он всегда собран и невозмутим, и это хорошо. В отличие от Раша, который едва не рычит от ярости.

А мне даже не страшно, я просто устала и с пронзительной ясностью понимаю: они не договорятся. Эта дамочка давно уже не человек, она восставший покойник, могущественный лич, имеющий лишь единственную цель — месть. И не важно, что это она сделала с собой сама. Она будет идти к своей цели, невзирая ни на что.

— Чего я хочу?! — тем временем зло шипела у меня над ухом магичка. — Хочу, чтобы ты понял, от чего отказался, и пожалел об этом. Это ведь ты во всем виноват, во всем, что случилось! Но я получила силу, видишь? — Вокруг нас начала трескаться и расходиться земля, из нее выбирались почерневшие от времени, полуразвалившиеся скелеты животных. Даже в глубине оврага что-то шуршало и скрипело. Все это некромантское воинство пока ни на кого не нападало, оно и двигалось с трудом, но выглядело так, что у меня волосы бы встали дыбом… если бы еще оставались силы пугаться. — Мне хватило ума и таланта стать сильней тебя, я больше не слабая и не бесполезная. И теперь ты заплатишь…

Я перестала слушать, что она говорит, какая, в конце концов, разница обычные излияния обиженной и брошенной женщины. Мы в такой ситуации способны ради мести весь мир уничтожить. Постаралась отрешиться от всего — от высокого голоса, изливающего свои обиды на их виновника, от ледяных пальцев, больно впивающихся в горло… Сейчас нужно думать, как спастись, потому что не отпустит она меня, даже если Дерек предложит обменять свою жизнь на мою. Я бы на ее месте точно не отпустила. И делать надо что-то быстро, пока эта Майлин тратит время на то, чтобы выговориться, и почти не обращает на меня внимание. Мозг работал на удивление четко и быстро. Что у меня есть? Электрошокер и когти с ядом. Электрошок и яд против мертвых бесполезны. Интересно, парализующий сработает или нет? Но у меня будет только одна попытка, чтобы это проверить. Значит, только когти, очень прочные и острые, способные выдержать мой вес и резать даже камень, не то что человеческую плоть.

Не знаю, как у меня это получилось, наверное, на пороге смерти в организме открываются какие-то дополнительные резервы. Надо было очень медленно и незаметно поднять обе руки, а потом буквально в долю мгновения выпустить когти и нанести два одновременных удара, один — по удерживающей меня кисти, а второй, из неудобного положения — точно в висок. Еще недавно я сказала бы, что это совершенно невозможно… Когти с отвратительным хрустом пробили кости черепа, а с рукой вышло не так просто, чтобы перерубить кисть, мне не хватило силы и замаха. Это и подвело, поняла я, заваливаясь назад вместе с телом магички, которую сама же и толкнула. В последний миг она сжала руку так, что вдохнуть было невозможно, а я полоснула по кисти еще раз, отрезая ее напрочь, впрочем, это уже не важно. Мы ведь до сих пор так и стояли на краю обрыва.

Что-то горячее с гулом проносится мимо, догоняя улетевшее быстрее меня тело и едва не опаляя волосы.

Зажмуриваюсь, но вместо короткого полета ощущаю болезненный рывок, едва не вырвавший мне плечо из сустава. Распахиваю глаза и вижу над собой напряженное лицо Дэниела, удерживающего меня за руку над пропастью. Мокрую от пота после всего пережитого напряжения руку, которая теперь миллиметр за миллиметром выскальзывает из его крепкой хватки. А я второй рукой отчаянно отдираю так и вцепившуюся в горло кисть, чтобы сделать глоток воздуха. Сколько раз за сегодня я уже успела проститься с жизнью? Два, три? В последний момент рядом с некромантом падает тяжелое тело Раша, заставляя землю содрогнуться, он хватает меня за предплечье и резко дергает вверх. Вот теперь плечо действительно вывихнуто, но это не важно. Потому что я ощущаю землю, твердую землю под бессильно подкашивающимися ногами, теплые надежные объятия мужа и совершенно бесконтрольно бегущие по щекам горячие слезы.

— Все? Теперь-то все? — спрашиваю безнадежно.

— Вот теперь точно все, — убежденно обещает Таналь, и, словно воспринимая это как команду, вяло копошащиеся костяки вокруг нас с тихим шорохом опадают на землю. Некромантка так и не успела отдать им команду нападать.

А я отчаянно, до рыданий смеюсь, вцепившись в мужа. Господи, наконец-то все закончилось!