Мечелистный лес

Мы шли через грязь, под слабый моросящий дождик. У меня не было компаса, и я имел слабое представление о том, что являлось целью экспедиции — загадочное существо, которое Вергилий называл Орех. Мы двигались медленно, и на таком открытом пространстве были уязвимы. А если летающие твари вернутся с подкреплением? А если не летающие, то ползающие, быстро перемещающиеся по этим «болотам»? Прошло немало времени, но нас никто не тревожил. Несмотря на законы энтропии, как писал Вергилий о нападениях демонов на организованные системы, все-таки в Аду присутствовал элемент случайности. А одаренные интуицией святые могли эту случайность просчитывать, попадать в нее, пользоваться ею. Мы не встретили ни одного демона, зато мы прошли мимо голого трупа без всяких следов насилия. Новичок, который умер, так и не сделав ни одного шага. Почему же он так быстро сдался? Вергилий писал в своей книге о том, что в Ад после смерти попадают не все. К примеру, в Ад не попадают дети и в Аду мало женщин. В Аду грешники оказываются на пике физической формы, даже если на Земле они умирают умалишенными беспомощными стариками. Это как бы уравнивает шансы всех, кто сюда попадает. С другой стороны есть нечеткий критерий «силы», который определяет, способен ли грешник выживать и как долго он может противостоять яду. Вергилий в комментарии указывает на то, что некоторые считают это религиозным предопределением. Но Вергилий, будучи эволюционистом и атеистом, считает это полезной мутацией, некой способностью, присущей какому-то проценту людей. При этом обладание такой способностью напрямую зависит от жизни человека на Земле, от его опыта выживания. Слабый, безвольный, поддающийся разрушению ТАМ получит минимальный бонус ЗДЕСЬ. Теоретически любой грешник может выжить. Но в реальности этого не происходит потому, что у большинства людей очень маленький потенциал воли. У некоторых «сила» выражена настолько слабо, что они погибают в первые минуты существования в Аду. Разрушаются, чтобы окончательно перейти в вечную тюрьму страданий.

Болота закончились, но мы шли и шли. Все, включая Слепого, стойко переносили тяготы пути. Слепой оказался на редкость крепким парнем. Наконец, после утомительных часов похода Вергилий объявил о привале. Быстро и умело были возведены две палатки, собран хворост, разведен костер. Каждый получил по пакету концентрата и по кружке горячего чая.

Из всех спутников больше других я общался с Вергилием и Иваном, своим прямым командиром. Иван попал сюда в 1942 году, прямо с поля боя. Живая история! Для него война, закончившаяся в аду Сталинградской битвы, продолжилась битвой за свою жизнь в Аду настоящем. Иван шутил, что русские приспособлены больше других к выживанию. Для нас, попадающих в Ад, предоставлялась возможность прикоснуться к настоящим свидетелям прошлого, а для них — узнать историю будущего. Получалась своеобразная машина времени. Иван рассказал, что интересовался политикой, но с каждым годом все меньше. Однажды он встретился здесь с эсэсовцем, погибшим в 1944-м, но оба уже не воспринимали друг друга врагами. Враг был кругом. И имя врагу было Легион, а прошлые битвы осталось в другом мире. Кто-то цеплялся за прошлое, но у большинства «перестроение», как он выразился, происходит очень быстро. Связи с прошлым рвутся стремительно. Год-два, если ты не обратился и не умер и уже мало что тебя интересует из прошлой жизни, воспоминания меркнут. Даже личности, имевшие мировую известность, попадая в Ад, не вызывают никакого ажиотажа. Многие из них быстро деградировали и, в общем, мало отличались от остальных грешников. Это реальный показатель их настоящей «силы», заявлял Иван. Он перечислил несколько имен, знакомых мне, и их печальную судьбу. Они не сумели ничего противопоставить разрушительной силе Ада, хотя на Земле мнили себя субъектами исторического процесса.

Экономя на сне, я читал книгу Вергилия, глотая главы. Я получил много информации, но самый важный для меня вопрос оставался пока без ответа. КТО Я? Засыпая, я намеревался спросить об этом Стража, но он не явился. Вместо этого я опять увидел отрывки из своей жизни. Жизнь мегаполиса, какие-то незнакомые лица, машины, офис, работу за компьютером. Потом картинка резко сменилась: я уже блуждал в джунглях, прорубаясь сквозь бесконечные заросли, с тяжелым рюкзаком и автоматической винтовкой, перекинутой за спиной. Был еще какой-то первый сон, предшествующий двум первым, но все, что я вспомнил при пробуждении, это факт важного разговора между мною и каким-то человеком. Негусто. Но хоть что-то. Может быть, это Страж работает, пробует «раскодировать»?

В Аду не было ни дня ни ночи, и счет времени просто терялся, в нем просто не было никакого смысла. Но привычки разума были сильнее, и те, кто осваивался в Аду и не мутировал в низшую тварь, следили за временем. Вергилий объяснял, что это делать совершенно необходимо, так как это дисциплинирует и важно для координации действий. Для этого у каждого «прокаченного» долгожителя были механические часы, ведущие учет суток. Часы внутри группы были строго синхронизированы, единого времени в Аду, конечно, не было, но текущий год, месяц и даже день можно было узнать у новоприбывающих грешников. Потому при первой возможности я решил обзавестись часами, у всех наших они были, кроме меня и Слепого (ну, ему они и нужны).

На четвертый день пути пейзаж изменился. Нас встречал… лес. Начавшись еле видной черной полоской, вскоре он заполнил весь видимый горизонт, так что определить его размеры не представлялось возможным. Подойдя ближе, мы увидели странную картину: «лес» представлял из себя массив «деревьев» — гладких, черных металлических стволов метров 10—15 с острыми торчащими во все стороны острыми шипами-лезвиями.

Группа остановилась, чтобы принять решение. Обойти или пройти?

Вергилий сосредоточенно всматривался в черноту мертвого леса. На какое-то время он закрыл глаза, чтобы лучше сконцентрироваться, как и Бруно, вставший рядом с ним. Через несколько минут Вергилий вышел из оцепенения.

— Что скажешь, Бруно? — спросил Вергилий своего телепата.

— Ширина массива не менее трехсот километров.

— Верно, — согласился с ним Вергилий, но это не самое главное.

— Он увеличивается.

— Да, динамический массив. Причем быстрый.

Каким-то образом Вергилий со своим телепатом просканировали местность.

Обойти активный участок означало идти через адский лес? Несмотря на безусловный авторитет Вергилия, такое решение казалось безумием, хотя все бойцы не проявляли ни малейших колебаний. «Высокая системность» — так на кибернетический манер называл Вергилий уровень сплочения своей команды. Я не удержался и спросил Вергилия о целесообразности такого выбора.

— Это оптимальное решение, Немо, — спокойно ответил на мои опасения Вергилий, — идти в «обход» нет никакого смысла, потому что лес распространяется вокруг нас с приличной скоростью. И даже если ты пойдешь назад, то с большой долей вероятности ты уткнешься в ряды черных шипованных деревьев. Динамический массив это ловушка. Выйти из нее так просто не получится.

— Но… что это такое? Я не понимаю смысла этих странных конструкций.

— И не надо понимать, я тоже не понимаю смысла этого «леса», потому что его просто нет, — улыбнулся Вергилий, — мы называем подобные массивы «реализованным шаблоном». Поговори с Бруно, мы с ним пытались выстроить классификацию тех шаблонов, о которых знали и которые видели сами.

— Это мечелистный лес, — отозвался Бруно, всматриваясь в глубину леса, — один из кругов буддийского Ада.

— Буддийского Ада?

— Асипатравана, дебри, где душу разрезают острые как клинки листья, — ответил Бруно. — Реализованный шаблон — это проекция устойчивых образов ландшафтов, так или иначе связанных с постсмертным существованием, — не удивляйся, Немо, ты ведь один такой шаблон уже видел, это Город.

— А Убежище это что? Фантазия в стиле пост-апокалипсис?

— Именно. Разрушенный и брошенный город. Урбанистический символ смерти. Они очень часто встречаются в Аду. Собственно, механизм терраформинга, как я считаю, это процесс вытеснения одного коллективного образа другим.

Вергилий поднял руку, требуя внимания, и Бруно замолчал.

— Лес растет очень быстро, и когда его рост остановится, не ясно, может, день, а может, неделю, а может, и месяц. Сколько мы будем находиться в массиве, неизвестно, — обратился к команде Вергилий, — нам везло последние дни, но это не означает, что так будет и впредь, тем более мы усилились — а Ад на это обязательно отреагирует. Хорошо, что боеприпасов у нас пока достаточно, тем не менее — патроны экономить. Всем быть предельно собранными. Теперь ты, Немо, за своего спутника Слепого несешь личную ответственность. Жизнь Слепого не стоит жизни ни одного из членов команды. Я хочу, чтобы ты это понимал.

Да, это было логично. То, что они его вообще спасли, было удивительно. Ведь гуманизмом в Аду никто не страдал.

Безмятежные дни заканчивались, Ад снова напомнил о себе — он изменился, чтобы люди не расслаблялись слишком долго. Итак, мы выдвинулись.

Как только лес полностью поглотил нашу группу, я понял, что без компаса в нем можно было блуждать вечно. Черные деревья, как великаны, окружили нас, порою собираясь в густые чащи, которые приходилось обходить. Не имея никаких ориентиров, мы бы выписывали бесконечные круги, а учитывая быстрый рост леса «в реальном времени», как утверждали Бруно и Вергилий, радиус этих кругов мог быть сколь угодно большим — с одним и тем же результатом. При этом учтем, что демоны, обладая чутьем и ведомые неведомым инстинктом — «сила Хаоса», как называл его Вергилий, пытались найти нас. Наверное, попавший сюда грешник имел очень мало шансов на выживание.

И мои слова о грешниках подтвердились очень быстро. Через несколько часов пути мы встретили труп в неестественной позе с глубокими рваными ранами, оставленными от острых бритв-ветвей. Бедняга спикировал прямо в дерево. Асипатравана, адский лес, не оставил ему ни шанса.

Опасения Вергилия подтвердились: за прошедшие восемь часов мы не вышли из леса-ловушки. Мы расположились на ночлег. Первая пара часовых — я и Иван.

Что ждать от черного леса? Иван, несмотря на свою выдержку, не скрывал тревоги.

— Чертов лес. Терраформинг-ловушки не люблю. Больше всего не люблю, — сказал Иван, — в 1965 еле ноги унес. Правда, там было покруче — болото. Без техников, без проводника, без компаса. Застряли надолго. У демонов есть особенность — хорошо приспосабливаются к среде. Нам предстояло бороться с теми, которые хорошо перемещаются по болоту, в отличие от нас, нагруженных под завязку патронами и провиантом. Знаешь, как там, на Земле, после кораблекрушения стаи акул кружат и убивают матросов одного за другим, так было и там. Нас было пятнадцать человек, а спаслось только двое. При этом троих пришлось убить, так как они обратились… А потом, когда мы вышли, тот человек, с которыми мы спаслись, пустил себе пулю в голову. И так бывает, Немо… Так что считай, что нам повезло.

Иван подмигнул мне, и потянулся к термосу.

— Чаю хочешь?

— Давай.

— Тварей нет, странно. Вероятно, массив слишком быстро растет, не успели еще добраться, убогие, — сказал Иван вглядываясь в темноту.

— Почему ты так в этом уверен?

— Чутье на тварей. Этот навык почти у всех есть, даже у боевиков типа меня. Базовый. Три года если проживешь, то появится, тренировка, правда, нужна. Не такой, конечно, сильный, как у Вергилия.

— Иван, а как это работает?

— Ну как, просто… Просто расслабь ум, на пару секунд. Вслушайся. Просто устрани эмоции, мысли. Небольшая пауза, и само вынырнет — чувство тревоги, причем абсолютное, если они где-то рядом.

Я постарался прислушаться к своим ощущениям. Обладаю ли я таким навыком? Отпустив мысли в свободный полет, я постарался уловить хоть что-то. Сделать это оказалось не так просто.

— Смотри не засни, Немо, — Иван легко щелкнул меня по лбу, — а то уже и глаза закрыл.

Я крепче сжал свой «ремингтон» и глубоко вздохнул, сбрасывая с себя остатки расслабления.

Но они не сбрасывались. Для ума, ума, которому физически не исполнилось и месяца, но перенесшего столько потрясений, да еще и оснащенному встроенному «модулями», тоже требовалась разгрузка. И тут же, как молния, мелькнула мысль, заставившая Защитника совершить молниеносный прыжок, сбить Ивана с ног и крикнуть что есть силы:

— ТР-Р-РЕВОГА-А-А!

Спустя секунду грохнуло несколько выстрелов. Иван был прав: тварей не было, в нас стреляли люди.

Я снял свой дробовик с предохранителя и выстрелил в темноту. Вспышка света и грохот рядом — Иван также открыл огонь.

Переждав ответный огонь, я перекатился к ближайшему дереву. Наши противники знали, где мы, и стреляли довольно точно, прижав нас и не позволяя высунуться. Палили стволов из трех или четырех, как мне показалось. Что делать? Я бросил быстрый взгляд на Ивана, тот прокричал мне в ответ: «Не стреляй, экономь патроны!». Он казался спокойным и сосредоточенным. Пальба стала более беспорядочной и редкой. С нашей стороны была полная тишина, очевидно, это несколько сбило с толку наших врагов. В лагере все проснулись, это ясно. Спокойствие Ивана стало понятно — у нападавших не было никакого четкого плана, и скорее всего, нападение было спонтанным и неорганизованным. Он хранил молчание и выжидал.

Неожиданно выстрелы прекратились. С той стороны до нас доносились неразборчивые голоса. Короткие отрывистые фразы. Они пытаются принять решение.

— Эй, там! Бросай пушки и выходи, жизнь сохраним, — крикнул один из них на ломаном английском.

Иван только поднес палец к губам. «Молчим».

Требование повторилось. Спустя минуту еще раз. В голосе кричавшего уже ощущался страх и неуверенность. Не успел стихнуть противный визгливый голос, как Иван бросил в сторону стрелявших термос с чаем. В ответ опять открыли лихорадочную стрельбу. И что дальше?

А дальше ситуация разрешилась очень быстро. БАБ-БАХ! БАБ-БАХ! Практически одновременно два взрыва. И сразу же короткие очереди. Еще несколько выстрелов и все стихло.

— Как обстановка? — крикнул Иван.

— Чисто, — отозвался знакомый голос, кажется, это был норвежец Андреас, — вы как?

— Целы!

— Выходите, только аккуратно.

Прижимаясь как можно ближе к земле, мы быстро перебежали к месту неудавшейся засады.

Наша атакующая группа состояла из трех человек, Андреас и Фред плюс Джон. Бруно и Вергилий остались у палаток вместе со Слепым. Итогом сражения стала полная победа. Нападавших было четверо, их арсенал — три гладкоствольных ружья и небольшой запас патронов. Также мы обнаружили один полупустой рюкзак. После атаки выжил только один, но был ранен, хотя и находился в сознании. Иван поблагодарил Андреаса за правильную тактику. Сохраняя меры предосторожности, мы забрали трофеи, пленного и двинулись к палаткам.

Вергилий встретил нас хмурым взглядом.

— Прозевали атаку, — бросил он Ивану.

— Прозевали, — сухо ответил Иван, — но действовали согласно плану. Ситуация была оценена верно. Отвлечение внимания и удар с флангов. Мы это отрабатывали не раз на учениях. Андреас отработал на отлично.

— Судя по действиям противника, они не очень высокого уровня, и наверняка среди их числа не было телепатов, — сказал Вергилий. — Впрочем, лес все равно блокирует возможности сканирования. Именно поэтому я и Бруно их не распознали. Ну а теперь приступим к допросу.

Выжившему оказали медицинскую помощь и дали концентрат и воду. Это оказался смуглый, невысокого роста худой мужчина. Я бы не ошибся, если отнес его к индусам или пакистанцам. Говорил он на английском скверно, но старался, потому что был очень напуган. Иррациональная вера, слепой инстинкт выживания, он действовал и в Аду, пока ты не превратился в зомби. Судьба пленника была ясна, но бедняга надеялся на чудо.

Вергилий был разочарован, так как не услышал ничего интересного. Группа, в которую входил Балах (так звали нашего пленника), откололась от еще большей группы. Формирование развалилось после нескольких массовых нападений демонов и гибели лидера. Не сумев найти достойного преемника, они разделились на фракции и стали действовать самостоятельно. Блуждая по просторам Ада, группа Балаха попала в лес-ловушку и наткнулась на наш отряд. Балах клялся, что напасть их вынудило отчаяние и страх, так как количество боеприпасов и запасов концентрата и мяса (он так и сказал, «мяса») подходило к концу. Он еще продолжал говорить, но Вергилий отвернулся и что-то сказал Ивану. Балах все понял и рухнул на колени. Он умолял о пощаде, но кому нужные пленные, да еще и раненые в Аду? Я подумал, что Иван убьет его, но ошибся. Вдвоем с Андреасом они связали беднягу и бросили его рядом с мечелистным деревом. Балах вопил не переставая, потому пришлось заткнуть ему рот кляпом.

— Каждый грешник мишень для тварей. А лишняя мишень уменьшает наши шансы на встречу с мутантами, — пояснил Иван решение Вергилия.

А Вергилий объявил общий сбор. Быстро были собраны платки, вещи. В рюкзаке нападавших не обнаружилось ничего интересного — какое-то тряпье, грязные бинты и шелуха от концентрата и… кусок вяленого мяса. Джон, осматривавший рюкзак с отвращением, отбросил его в сторону. Я вспомнил, что пленник говорил о запасах некого мяса.

— Каннибалы, пояснил Джон, — в Аду это обычное дело.

— Но смысл?

— Хм. Вергилий считает, что это каннибализм свойственен агрессивным и примитивным группам. С точки зрения противостояния яду это не помогает, потому что мясо грешников, даже новоприбывших, все равно поражено ядом. Тем не менее, они это делают. Тут дело в психологии. Они верят, что мясо новоприбывших чистое.

Все. Группа собралась. Мы опять шли через лес. Балах каким-то образом сумел выплюнуть кляп и кричал проклятия в наш адрес. Он орал без остановки, и мы еще долго слышали его вопли, пока они не растворились в бесконечном лабиринте мечелистных деревьев.

Путешествие продолжалось. Ловушка не отпускала нас. Мы шли, ориентируясь только по компасу Вергилия. На привалах я урывками читал рукопись, обсуждал ее с Вергилием или с кем-нибудь из бойцов, перед сном делился мнением со Стражем. Меня интересовало все — от физической природы Ада до механизма мутаций. Стража же я пытал на тему взлома моих воспоминаний.

В одну из ночей пошел дождь. Небольшой, моросящий, как тот первый дождь, который я встречал в Аду. Дождь шел восемь часов подряд, что позволило нам пополнить запасы воды и постирать вещи и привести себя в порядок — подстричься и сбрить бороды. За исключением полностью лишенного волосяного покрова альбиноса — Слепого, конечно. Сидя в палатке, я читал книгу и общался с Вергилием.

Вергилий ценил мое упрямство.

— Ты действуешь абсолютно правильно, так как в Аду всегда надо ставить цель и идти к ней, разум и тело нужно постоянно тренировать. В этом ничего необычного нет, те же законы действуют и на Земле, просто процесс энтропии здесь идет в разы быстрее. Особенно это касается нашего ума. Время от времени мы устраиваем диспуты, решаем задачи, играем в логические игры. Также очень хорошо помогает концентрация, или медитация — возьмешь у Бруно несколько уроков, это важно. Только дисциплина и стремление каждого контролировать хаос внутри себя помогает команде выжить в Аду.

— Вы уже давно в Аду… по сравнению со мной. Все таки — что такое Ад? Я имею в виду его физическую природу. Это планета? Я имею в виду организацию материи.

— Ну что ж. Одно мы знаем точно. В Аду существует такое явление, как горизонт, отсюда легко сделать вывод, что Ад имеет форму сферы. Отсюда мы можем точно сказать, по крайней мере, некоторые физические законы здесь работают.

— Ты имеешь в виду гравитацию?

— Именно.

— А состав атмосферы? И главное — если это планета, есть ли у нее звезда? И что это за бледное свечение, выше слоя облаков… Кстати, я не могу понять, насколько оно далеко от поверхности Ада.

— К сожалению, Немо, у меня не было возможности воспользоваться никакими приборами для анализа атмосферы и более сложных наблюдений. Мы слепы как котята. Несмотря на все попытки получить сложное оборудование, ничего не получалось. Инфополе Ада реагирует лишь на частотные образы-запросы, к которым приборы и научное оборудование не относится. Максимум, что можно получить, это бинокль… И все же кое-какие догадки, конечно, есть. Атмосфера Ада, скорее всего, идентична земной, а световой слой над нами — это очень долгая химическая реакция, с выделением света и тепла, достаточного для бедной флоры Ада, видимо, единственной родной формы жизни, существующей здесь и не связанной с воплощением и мутацией. Если бы у меня была возможность создать радиотелескоп, я бы ответил тебе на вопрос о звезде. А так, я даже не знаю, насколько широкий слой внешнего свечения. Может быть, Ад — это сфера внутри еще большей сферы. Кто знает.

Интересно, что думает по этому поводу Страж?

Со Стражем удалось поговорить в следующую ночь (условную ночь, конечно).

Последние слова я едва расслышал. Картинка размывалась, наслаивались другие мысли и образы. Я понял, что просыпаюсь, но я успел крикнуть ему тот вопрос, который собирался задать первым:

— Ты узнал мое ИМЯ? Мое ИМЯ, Страж!

Но Стража больше не было. Я открыл глаза и увидел до боли знакомое безмолвное бледно-желтое небо. Я вернулся в Ад. Минуту я лежал молча, осмысливая полученную информацию. Если верить Стражу, то пазл собирался в единую картину, и рано или поздно мы найдем все детали. Но это если ему верить. «Служебная программа», но мне ли она служит? Даже если принимать все, что он говорит, многое очень сомнительно. Более всего меня удивляла якобы добровольность моего участия в эксперименте. Прыгнуть в Ад, имея лишь слабую надежду на возвращение. Безумие. Что-то здесь было не так.