Глава шестая
Утро на западе Германии выдалось ветреным, хмурым. То и дело прорывался дождь из стремительно несущихся туч. А к полудню тучи разбежались, стало тихо, выглянуло солнышко, и началась весна. Временами даже припекало. К полудню температура поднялась до 140 по Цельсию. Андрей по асфальтовой дорожке спустился к воде, остановился у ограды из натянутых канатов. «Окультуренный» водоем на западе Альцбурга был излюбленным местом отдыха горожан в любое время года. Берег пруда был чисто выметен, ухожен. В опасных местах, где камни обрывались в воду, натянули канаты, возвышались каменные ограды. На прибрежной территории был разбит парк. Перекрещивались дорожки, топорщились ветки кустарников с позеленевшими почками. В сквере и вдоль воды стояли разноцветные лавочки. У пруда в этот час было многолюдно. Прохаживались парочки, одинокие пенсионеры, бегали дети, курсировали вездесущие мамы с колясками. По воде плавали дикие утки, зорко всматривались, не собирается ли кто-нибудь их покормить. Андрей прижался коленом к бетонному столбику и задумчиво смотрел на воду. До означенного срока оставалось пять минут.
Утро началось довольно странно. Позвонил Александр Романович Вернер и как-то смущенно сообщил:
– Со мной связалось начальство, с которым, в свою очередь, связались люди из американского разведывательного сообщества. Принято беспрецедентное решение работать сообща. Уровень принятия решения – заместители глав разведывательных и антитеррористических ведомств. Молчи, не ругайся, от твоего мнения уже ничего не зависит. Американцам был интересен Гази Хабир, теперь им интересно ВСЁ. Ну, ты же знаешь американцев… У них свои резоны, у нас свои. Так уж вышло, что в данном вопросе наши цели сошлись…
– И все же причина, Странник? Почему мы не справимся одни?
– Потому что припевать лучше хором, соображаешь? Наши позиции в Европе не настолько сильны, агентура – не везде. Нам не хватает ни людей, ни технической оснащенности, автономно долго не проработаешь. Опять же у них иные возможности по добыче и анализу информации. А с этими крупными гусями – я имею в виду Сайдуллу и Хабира – нужно кончать. Теракты, происходящие в Европе, по крупному счету дело европейцев. Но вспомни видеообращение Сайдуллы, которое практически совпало с новогодним обращением президента. Сайдулла грозился терактами не только в Европе, но и в России. Это не блеф. Он придет в Россию, если его не остановить, обязательно придет. Это его родина, если помнишь. А у него большие связи и возможности. Он не успокоится, пока не сдохнет или не сядет. Та же история с Хабиром. Американцам не понравилось, что он устроил им взрывы на День независимости, в которых погибло больше девяноста человек. Не забываем про тайную организацию, сотрудничающую с террористами, куда входят люди с респектабельными европейскими лицами. Если дело касается туманного Альбиона, то у янки в этом регионе куда больше возможностей. Так что придется потерпеть и посотрудничать.
– Хорошо, как будем терпеть?
– Формируется «сборная солянка» – несколько наших сотрудников, несколько – «оттуда». Ты едешь в Испанию с женой, остальные будут вас «пасти». Слово «жена», естественно, заключаем в кавычки. Свою «пассию» ты уже знаешь – это Нора Дэвис. На самом деле она вполне грамотная работница…
– И все же позволю ремарку, Странник, – перебил Андрей. – Во мне сейчас превалируют два больших полноприводных чувства. Одно из них делят пополам возмущение и недоумение, второе близко к гомерическому хохоту. Все, что вы сказали, имеет хоть мало-мальски разумное обоснование?
– Теперь подходим к самому главному, – невозмутимо продолжал Вернер. – Тему озаглавим «Пока ты спал». Сайдулла уже ночью начал переправлять своих людей в район подготовки нового теракта. Фотографии террористов, любезно предоставленные тебе Мансуром, уже пригодились. В восемь утра камеры видеонаблюдения засекли в зоне прибытия аэропорта Барселоны господина Абу Каббара. Господин сбрил бороду, но вероятность того, что это именно он, 90 процентов.
– Все-таки Испания? – встрепенулся Андрей. – Сан-Муринос?
– Не спеши. Да, Испания. Далее ту же физиономию засекли на автобусной остановке – Абу Каббар садился в автобус, следующий через Таррагону в Рино-Пуэрто.
– Это мог быть ложный финт. Покружит и вернется в Сан-Муринос, который недалеко от Барселоны.
– Часом позднее видеокамеры зафиксировали господина Башира Фарука. Та же 90-процентная вероятность. Господин отдалялся от стоянки такси. Минутой ранее он прибыл в город Рино-Пуэрто.
– Рино-Пуэрто? – растерялся Андрей. – Но это же что-то незначительное…
– Напрасно ты так думаешь. Рино-Пуэрто – город с населением 150 тысяч, крупный курортный центр. Много отелей, торговых центров, развлекательных заведений. Сейчас не сезон, но ты не поверишь – туристов там много. Тепло, даже жарко, экстремалы осваивают пляжи. На восточной окраине Рино-Пуэрто, в закрытом горном районе Ла-Манья, расположена военно-морская база НАТО. Заметь, все эти данные мы получили благодаря церэушникам. Они ногой открывают двери в испанскую Службу информации гражданской гвардии и Национальный центр раз– ведки.
– Это все? – проворчал Андрей.
– Нет, самое главное – напоследок. Полтора часа назад с Махмудом Тарани в Багдаде связался взволнованный и, как всегда, испуганный Мансур Хамиль. Он находился в туалете барселонского аэропорта «Эль-Прат». У кого-то одолжил телефон. Быстро выпалил, что прилетел в Барселону, сейчас побежит искать автобус. Ему забронирован номер в гостинице «Вилла-Рибера», расположенной – угадай, где? – правильно, на восточной окраине городка Рино-Пуэрто. Мы посмотрели, что это. Отель не фонтан, но для бедной публики сойдет. Гористая местность, сто метров от моря. Где поселят остальных, он не знает, но где-то поблизости. Полагаю, Мансур уже на месте. Тогда чего мы ждем? Номер на твою аргентинскую персону уже забронирован. Испанцам плевать, кто та женщина, живущая с тобой в одном номере. Надеюсь, понимаешь, что мужчина и женщина вызовут меньше подозрений, чем один мужчина? А жить в отеле придется не день и не два – террористы должны подготовиться к акции. Возможно, блеф, и теракт планируется где-то еще, но то, что Мансур будет жить в «Вилла-Рибера», – медицинский факт. Надеюсь, к вечеру вы со своей американской суч… прошу прощения, леди, уже будете на месте. Мы назначили вам встречу – полдень, у озера. Еще раз познакомитесь. Ближайший к вам аэропорт: Базель-Мюлуз-Фрайбург. Он обслуживает и международные рейсы. Вам куплены билеты на пять часов пополудни. Вопросы?
– Миллион, – признался Андрей. – Но больше всего хочется не спрашивать, а послать. Что с моими людьми?
– Будут жить в окрестных отелях.
– Миссис Дэвис уже в курсе своей судьбы?
– Думаю, вскоре ей об этом сообщат.
– Или мисс?
– Хрен ее знает, Ури.
– Ой, все!.. – дико раздраженный, Андрей отключился.
Грело полуденное солнышко, по мелкой ряби пруда, словно яхты в море, плавали утки. Он оторвался от бетонного столбика, двинулся вдоль берега. На него смотрели пенсионеры, одинокие молодые женщины с детьми.
– Когда идешь к женщине, не забудь взять плетку, – сообщил в микроскопический наушник Полянский. – Не помню, кто это сказал: Ницше или Заратустра.
– Заткнитесь! – процедил Андрей. – И больше ни звука по этой теме. Она не нуждается ни в вашем мнении, ни в ваших комментариях.
– По другой теме можно? – осторожно спросил Смолич. – Ты идешь, командир, по минному полю. Вокруг тебя – куча сотрудников ЦРУ. Тебя боятся, значит, уважают. Им тоже все это не по кайфу. Вот сейчас ты прошел мимо одиноко сидящего мужчины в полосатом шарфе. Это не гей-художник… Хотя, может, и гей, кто его знает. Он смотрит тебе в спину и о чем-то перешептывается со своими наручными часами. А вот пожилая женщина, которая кормит уток… Держу пари, ее первый муж во времена сенатора Маккарти радостно гонял ведьм и коммунистов. Она готова испепелить тебя взглядом…
Женщину, сидящую в одиночестве на скамейке, Андрей узнал с трудом. Не сказать что она безумно похорошела, но изменилась кардинально. Волнистые пепельные волосы были распущены, красиво лежали на плечах. Она подкрасила губы, подвела глаза. Джинсы, облегающая кофта с глубоким полукруглым декольте, сверху короткая кожаная куртка. Она нервно потирала палец, украшенный кольцом с рубином.
– Славное декольте, – похвалил Андрей, присаживаясь рядом. – И вообще, вы хорошо выглядите. Доброе утро, Нора, давно мы с вами не встречались.
– Какое вам дело до моего декольте? – отрывисто глянула она в его сторону.
– Очнитесь! Никакого нет.
– Хорошо. Здравствуйте…
– Мы сегодня говорим по-русски?
– Как вам угодно.
– Да, вы неплохо знаете язык, но произношение выдает… Не много ли ваших сотрудников на квадратный метр площади?
– Ваших не меньше…
Они молчали, смотрели, как стая пресытившихся уток плывет на середину озера. На соседней лавочке оживленно переговаривалась компания молодежи. У всех смартфоны, наушники, планшеты. Обсасывали какую-то Магду, выставившую неудачное фото в социальной сети.
– Как Риверсайд? – спросил Андрей.
– С ним все в порядке, – шевельнулась Нора. – Пуля прошла навылет, врачи все сделали. Скоро поедет домой. – Она помолчала, потом добавила: – Спасибо, что оказали ему помощь.
– Думал, не вспомните, – засмеялся Андрей. – Да ладно, обычное дело. Повторяю, мы вам не враги, хоть вы и возомнили обратное. Вы уже в курсе, что произошло утром и что нам предстоит делать?
Она покачала головой. Андрей начал объяснять, а Нора, слушая его, еле сдерживала раздражение.
– Не можете без нашей помощи?
– Опомнитесь, Нора! Постеснялись бы такое говорить после вашего ночного провала. Я возражал, но меня не слушают. Так решило наше начальство. Возможно, со своей колокольни им виднее. Успех этого дела выгоден как нам, так и вам.
– Но я не понимаю, – заворчала она, – почему я должна жить с вами в одном номере, выдавать вас за своего мужа… или, как там его, любовника? Неужели не могли другого придумать?
– Не те люди думали, – объяснил Андрей. – Полностью поддерживаю вас, Нора. Я в гневе. Вы мне ничуть не симпатичны. Не служи мы в закрытых структурах, провели бы по этому поводу публичные слушания, верно?
Она с удивлением покосилась на него. В глазах российского майора поигрывал юмористический огонек.
– Вот черт… Хорошо, Эндрю… Не возражаете, если я буду вас так называть? Я постараюсь добросовестно выполнить задание своего руководства, каким бы идиотским его ни считала… Но вы должны знать, как я отношусь к вашей стране. Вы агрессивные, вы противопоставляете себя всему цивилизованному миру, для вас не существует общечеловеческих законов. Вы мните себя полноправным участником международных процессов, хотя не имеете на то никаких оснований. Все, что вы делаете, разрушает устоявшийся миропорядок. Это наглядно показывают события на Украине и в Сирии. Вы разрушили Донбасс, ввели туда свои войска и терроризируете население. Вы выступаете за резкое обострение международной обстановки…
– Это тост? – не понял Андрей.
Нора споткнулась.
– Что? – осеклась Нора.
– Продолжайте.
– Вас боится весь цивилизованный мир, хотя на самом деле вы ничего не представляете. Вы можете производить только нефть и газ…
– Почему же, Нора? А как же анекдоты, впечатление? А еще, говорят, неплохие космические двигатели. Нас боятся, говорите? Согласитесь, недурно для «бензоколонки» с разорванной в клочья экономикой?
– Вы постоянно лезете не в свои дела… – шипела она. – Ваши хакеры взламывают сайты наших государственных структур…
– Да, Нора, у нас самые мощные в мире кибервойска.
– Вы косные, инертные, ленивые…
– Конечно, Нора, это мы изобрели фастфуд, и именно у нас половина нации страдает ожирением.
– Ваше государство обманывает свое население… – не унималась женщина. – Вы вводите в заблуждение весь мир потоком своей лживой пропаганды… Из-за вас все наши проблемы…
– Отсылаю вас к вопросу о «бензоколонке» – насчет мощной пропаганды. А если из-за нас все ваши проблемы, то это, извините, ваши проблемы. Лично я почему-то думал, что ваши проблемы связаны с исламским терроризмом, неконтролируемой миграцией, провальной экономической политикой, долбаной политкорректностью, которая всех уже достала. Но нет, во всем виновата Россия – так удобно считать, а главное, можно ничего не делать…
– Вы не признаете демократию – самое справедливое общественное устройство!
– Демократию? – Андрей наморщил лоб. – А, вспомнил – это когда кучка мерзавцев управляет толпой идиотов?
– Вы даже сейчас мутите воду и юлите!
– Что вы, Нора, я чист перед вами, как моча американских спортсменов…
– Вот именно, даже в спорте вы незаконно используете допинг!
– А вы – законно, с разрешения антидопинговых служб… – Андрей уже откровенно смеялся.
– Вы – несерьезный человек! – возмутилась Нора. – А я, между прочим, говорю о серьезных вещах!
– Нет, Нора, вы не говорите о серьезных вещах – вы несете полную чушь в русле вашей нынешней политики. Сколько мусора в вашей голове. Вы работаете в ЦРУ или в букинистической лавке? Понятно, почему вы проморгали Крым – вы полностью утратили профессиональный нюх. Пусть политики с трибун несут бред – это их работа. Но когда работники спецслужб – по определению интеллектуальные и образованные люди – сами в него верят и повторяют, я считаю, что такое государство далеко не уедет. Где ваше критическое мышление? Где взвешенная оценка происходящих в мире событий? Это простительно обывателю у телевизора – но непростительно профессионалу, защищающему безопасность своего государства. На что вы растрачиваете силы и финансы? Приструнить Россию? Она вам жить мешает? Сами, что ли, ангелы? Ничего, у вас еще будет время оценить масштабы ваших заблуждений. Все, простите, Нора, увлекся. На нас уже люди оборачиваются.
Она смотрела на него с каким-то суеверным ужасом. Открыла рот, чтобы жахнуть из всех стволов.
– Стоп! – сказал Андрей. – Дискуссия закрыта. Договорите в самолете – если не остынете к тому времени. Вы уже готовы к работе в другой стране? Купили купальник, крем от солнца, дротики с отравленными наконечниками? Идите к своим людям, готовьтесь.
– Какой же вы все-таки… – выдохнула она. – Типичный русский – демагог и невежда…
– Сочувствую, командир, – послышалось в ухе ехидное бормотание Полянского. – Эта стерва еще поимеет твой мозг вдоль и поперек…
Зачем он позволил втянуть себя в эту глупую дискуссию? Идеалист? Справедливости захотелось? Не существует справедливости, у каждого свой взгляд на эту долбаную справедливость – в зависимости от национальности, религии, обстоятельств, страны, в которой ты проживаешь и интересы которой должен поддерживать хотя бы на словах! Но еще есть тупость и непонимание элементарных процессов! Что-то странное с ним происходило в присутствии этой американки. На другого и внимания бы не обратил: мели, Емеля. Но на эту церэушницу вдруг выплюнул злость и раздражение. Такси с задернутыми шторками, аэропорт в окрестностях швейцарского Базеля. Он не мог сосредоточиться на предстоящей операции, внимание рассеивалось. И эта злобная чертовка с каждым разом выглядела все лучше и женственнее – раздражала по полной программе! За два часа перед вылетом она полностью перекрасилась, превратилась в брюнетку, постригла челку, вырядилась в бежевый фривольный костюм, который ей удивительно шел. Лишнюю одежду можно было с собой не брать: по метеопрогнозу в береговой части Каталонии, к которой еще относился Рино-Пуэрто, температура воздуха достигала 220 по Цельсию, а на ближайшие дни ожидалось еще выше. «Ты же мечтал об отдыхе в какой-нибудь потной стране с хорошенькой брюнеткой под мышкой? – язвительно думал Андрей, подергивая накладные усики. – Вот и получи по полной программе!» Очки, фальшивые усы – не придумали чего-то более эффективного для перемены мужской внешности. Разве что шарики за щеками, стрижка «под ноль», отвлекающий рваный шрам поперек щеки…
Веприн прислал смс: «Вылетаем следом. Подтверждена бронь в отеле „Белла Грация“». Информация от Странника: компьютерный гений уже вселился в «Вилла-Рибера». При определенной доле везения все могло состояться. Он должен был расслабиться, хоть немного отдохнуть под гул моторов. Группа ЦРУ состояла из трех человек: Норы Дэвис, летящей в Испанию под своим именем, и двух невзрачных англосаксов: Хардинга и Барлоу. Двое последних предназначались для подстраховки. Вернер уверял, что проявлять инициативу им руководство категорически запретило. Он сидел в крайнем ряду, смотрел в иллюминатор. Под крылом проплывали зеленеющие равнины Прованса. Соседка тоже не отличалась говорливостью, иногда посматривала на него с предубеждением, листала рекламные буклеты. Она была молода, неплоха собой, но рядом с ней он чувствовал растущую нервозность.
– Скажите, Эндрю, вы поддерживаете политику вашего президента? – как-то вкрадчиво начала Нора.
– Собираетесь меня перевербовать? – Он закряхтел, меняя неудобную позу. Ей-богу, был бы парашют за спиной, с удовольствием бы им воспользовался!
– А ответить вам трудно? Вы выполняете свою работу, но вы же имеете право на собственное мнение?
– Политика как политика, – пожал он плечами. – Конечно, поддерживаю, Нора.
– Но она же безответственная! – возмутилась американка. – Ваше вмешательство в Сирии вызвало глубокий иммиграционный кризис!
Он вздохнул и постарался говорить ровно, пытаясь не сорваться:
– У вас проблемы с хронологией, мэм. Когда мы начали операцию в Сирии, беженцы уже ломились в ворота Европы.
– Но их стало больше!
– Вы ходили и пересчитывали? Вы хоть один мешок с мукой прислали голодающим в Алеппо, Пальмире, других городах? Только Россия везет туда гуманитарную помощь. Достоверный документальный факт – попробуйте опровергнуть. В этом все ваше сострадание.
– Ваша гуманитарная помощь – первый признак кабалы, которую вы уготовили мирным людям, страдающим от режима Асада!
– Ну да, а глобальное похолодание – это первый признак глобального потепления. Вы сами себя слышите, Нора? Что вы несете? Когда и в какой стране вас волновали жизни мирных жителей?
– Вы демагог, Эндрю, вы настоящий демагог… – Она опять входила в раж. – Вы всюду лезете и все ломаете! Вы даже вмешались в наши выборы! Это доказано!
– Конечно, это так же достоверно, как химическое оружие у Саддама Хусейна, – засмеялся Андрей. – Доказательств не приводят, но кричат, что доказано. Врать не буду, Нора, – лично не участвовал. Ни одного русского хакера в глаза не видел. А если и так, то что плохого произошло? Зачем вам эта недалекая склочная бабка, которая мыслит шаблонами и работает марионеткой у военно-промышленного комплекса? Теперь у вас есть нормальный мужик, с нормальной ориентацией, знает, как вывести вашу страну из тупика, куда ее загнали демократы… Не относитесь серьезно к моим словам, Нора. Я, конечно же, шучу…
– Вы только и можете, что шутить. По вам непонятно, где вы глумитесь, а где говорите серьезно, – недовольно буркнула она.
– Хотите серьезно? – резко повернулся к ней Андрей. – Вы – напыщенные самоуверенные индюки. Считаете, что только вы правы, только вы светочи, только вы, как самая великая нация, имеете право учить других. Вам даровано право судить – правителей, которые вам чем-то не нравятся, политические режимы, несогласные с вами. Любой незаконный переворот станет законным, если вы его одобрите. А пока не одобрите – он незаконный. И ладно, если бы вы добивались своих целей. Но все последние десятилетия вы совершаете катастрофические ошибки, которые стесняетесь признать, а ищете виновных на стороне. Это не мы гадим – это вы превращаете в дерьмо все, к чему прикасаетесь. Начиная с Вьетнама, где загубили миллионы душ, не считая полста тысяч своих солдат, а все равно проиграли. Не будем про ошибки СССР и России, их хватает, мы признаем их. СССР откинул нас назад на многие десятилетия. Ленин, Сталин, коммунизм, репрессии – не повод для гордости. Но мы хотя бы деревья в Афганистане сажали, школы и плотины строили. Тоннель Саланг, хлебокомбинат в Кабуле, политехнический университет, электростанция в Пули-Хумри, авторемонтный завод «Джангалак» – все построил СССР, и это неполный список… Вы там 13 лет – хоть одно дерево посадили? После вашего вторжения в Афганистан поток героина в Россию вырос в десятки раз. Мы боролись с моджахедами, вы их поддерживали – в итоге именно они родили Аль-Каеду, которая устроила вам 11 сентября. Вы выкормили «Талибан» – на собственные деньги. Саддам Хусейн был тиран, уничтожил тысячи своих сограждан. Вторгся зачем-то в Кувейт. Но в Ираке была мирная жизнь. Пришли американцы – погибли МИЛЛИОНЫ людей. Понимаете разницу? В стране хаос. Ваши войска там побыли и ушли – правильно, зачем присутствовать при всем этом? Жалко своих солдат. Из тамошнего ада возникло Исламское государство, вы хоть немного сознаете свою ответственность за произошедшее? Каддафи в Ливии был тираном – тоже погибли тысячи. НАТО во главе с США тупо уничтожили вполне процветающее светское государство, в котором люди были социально защищены. Построили демократию? Страна на куски, все воюют со всеми. Вы нагадили и ушли. Каддафи сдерживал поток беженцев из Северной Африки в Европу. Каддафи убили – хлынули голодные орды. В Сирии хотели сделать то же самое, но Асад оказался крепким орешком. Тиран, уничтожил тысячи мирных жителей… Сколько там погибло после вашей «арабской весны»? Приближается к половине миллиона? Вы погрузили в хаос Ближний Восток, ваша косвенная и непосредственная деятельность разожгла пожар, который вы не собираетесь тушить, а только ищете виноватых…
– Какая чушь! – возмутилась Нора. – Вы нагло, поправ все международные нормы, отобрали у Украины Крым, устроили войну на Донбассе…
– Сами виноваты, – усмехнулся Андрей. – Зачем вы затеяли переворот в Киеве? Это ваших рук дело, не будете спорить? Могли бы подождать четыре месяца, и на законных выборах к власти пришли бы те люди, которые скинули в феврале законного президента. И Крым бы остался на месте, и Донбасс. Оба региона, между прочим, русские. Донбасс формально отдали Украине в конце 20-х годов, Крым – в 54-м. Стоило подождать, пока в Крым придут украинские наци и устроят там кровавую баню? А ведь пришли бы, уже шли… Вы сами разозлили Россию, мэм, влезли в область ее интересов. Никогда не надо злить Россию. Вас ведь бесит, что в Крыму все прошло без жертв и с соблюдением формальных процедур? Незаконно, говорите? Нарушили конституцию Украины, в которой власть захватили мятежники? А что там с Косово, с теми же Фолклендами? Знаете, Нора, у меня десятки аргументов, я задавлю любой ваш лепет железными фактами, но зачем мне это надо? Каждый сам выбирает себе правду – какая ему удобнее. Знаете, я уже устал от вас. Давайте помолчим. А потом просто сделаем свою работу и разбежимся…
Она надулась, обиделась как ребенок, несколько раз порывалась что-то сказать, насилу сдерживалась. «Еще попьет моей кровушки», – подумал Андрей, украдкой наблюдая за американкой. Перед посадкой удалось вздремнуть минут пятнадцать, на что потом Нора злорадно заявила:
– Вы храпите, как монстр, фу! Пока вы спали, я связалась с нашими людьми в Испании. На парковке за автобусной остановкой нас ждет машина с ключами и всеми документами. Коллеги спрашивают, есть ли водительское удостоверение у русского шпиона и можно ли ему доверять управление служебным автомобилем. Советуют не пускать вас за руль.
– Правильно делают, что не советуют, – зевнул Андрей. – Будете вести, а я досплю. Надеюсь, это не «Фольксваген Жук»?
Он давился от хохота, когда на людной парковке за территорией аэропорта «Эль-Прат» обнаружился ярко-терракотовый «Nissan Juke» – пусть не упомянутое классическое недоразумение немецкого автопрома, но столь же несуразный японский полукроссовер забавных очертаний.
– Что вы смеетесь, мистер Корнилов? – нахмурилась женщина. – Это не «жук», это «джук» – легкая проходимая машина, способная развивать неплохую скорость. Понимаю, что вы о таких машинах даже не слышали…
– У моей соседки такая, – признался Андрей. – Женщина молодая, независимая, коммерцией занимается. Купила сравнительно новую, имеет к ней массу претензий. Хочет продать, но никто не покупает. Молчу, Нора, – спохватился он. – Садитесь за руль, надеюсь, это чудо не развалится на первом километре. Сегодня вы штурман нашей «Антилопы Гну».
Она не поняла, что он хочет сказать, но это и немудрено – изучение творчества столпов советской литературы вряд ли входило в обязанности бывшей работницы русского отдела.
Автострада в окрестностях Барселоны была забита грузовым и легковым транспортом. Иногда по левому борту мелькало море – спокойное, темно-синее в последних лучах заходящего солнца. Андрей расслабился, развалился на пассажирском сиденье. По мере движения трафик ослабевал, начиналась природа. Справа тянулись холмы – каменистые у подножия, заросшие лесами на макушках. Белые дома с оранжевыми крышами, фрагменты старых крепостных стен. Берег был извилистым, скалистые мысы вгрызались в море. Проплывали курортные городки, высились белоснежные отели. Нора сносно управляла машинкой, можно было не вздрагивать всякий раз, когда она собиралась обгонять какой-нибудь медленно плетущийся транспорт. Термометр на приборной панели показывал температуру за бортом – 240 по Цельсию, самая комфортная для организма температура. Промелькнула вереница пальм, ограждающих шоссе от большого пляжа. Шезлонги и грибки еще не расставляли, но жизнь у моря уже протекала: сновали люди, молодежь играла в пляжный волейбол. Начинало смеркаться. Андрей закрыл глаза, снова потянуло в сон. Он дважды приезжал в Испанию – и обе поездки были связаны с работой. Симпатичная страна, симпатичная природа, люди – придраться не к чему…
Похоже, он опять уснул. Когда очнулся, они ехали по скалистой местности – освещенная автострада осталась позади. Двухэтажные домики лепились на вершинах скал, сползали со склонов. Их очертания тушевались в полумгле. Потом цивилизация на время оборвалась. В окно влетел прохладный ветер, наполняя машину запахом йода. Извивались скалы – мощные, иссеченные глубокими разломами. Фонарей на этом участке не было. Мелькнул указатель – отель «Вилла-Рибера». Дорога, устланная каким-то крупнозернистым асфальтом, вздымалась в гору, плавно падала вниз, огибала монолитные изваяния.
– Бесчеловечно здесь… – пробормотала по-русски Нора. Она как-то напряглась, подалась вперед, словно плохо видела.
– Бесчеловечно, м-м… – задумался Андрей. – Вы хотите сказать, безлюдно?
Она промолчала. Действительно, одно и то же. Женщина притихла, уже не фыркала всякий раз, когда встречалась с ним глазами. Морские запахи усилились, доносился рокот прибоя. Машина спустилась с покатой горки на освещенную фонарями площадку. Снова образовался кусочек цивилизации. Отель располагался в живописной скальной местности. Его окружали деревья, стройные ряды ортогонально выстриженного кустарника. Здание органично вписывалось в ландшафт, хотя и не являлось шедевром зодчества. Небольшое, с тремя этажами и крохотными балкончиками, четырехскатной черепичной крышей и одноэтажными пристройками по бокам – оно напоминало элемент тетриса, с юмором подогнанный в антураж. Перед зданием имелась парковка с десятком машин. К фойе с ресепшен вело крыльцо, как-то причудливо рассеченное прямоугольной колонной. Видимо, архитектору были не чужды мотивы Дали и Гауди. Но дальше крыльца его фантазия не распростерлась. Фойе имело сквозной проход на террасу к морю. Там в свете фонариков просматривались столики под навесом, шумела кухня и люди при ней. Слева лестница наверх, справа – аналогичная. В интерьере особых изысков не отметилось – все чисто, скромно, по-европейски.
– Сеньор Йоганн Щульц и сеньорина Нора Дэвис? – учтиво склонился молодой человек за стойкой, изучив их паспорта. Что-то пощелкал на компьютере, с любопытством глянул на Нору, давая понять, что женообразная внешность не мешает ему быть «настоящим мужиком». – Да, все в порядке, добро пожаловать в наш отель. Ваш номер 308, это на третьем этаже. Вы можете поужинать на террасе – у нас шведский стол, удобные столики с видом на море. Надеюсь, вы оставите о нашем отеле только приятные воспоминания. Портье доставит ваши вещи в номер.
– Си, сеньор, – учтиво отозвался Андрей, изучив надпись на бейджике у парня на груди. Она гласила – Мигель Маркос.
Портье оказался юным пареньком с вороватыми глазками. Он подхватил обе сумки, запрыгал по южной лестнице. «Туристы» едва поспевали за ним. За спиной раздался шум – по северной лестнице спускались блондинка в телесах и рослый мужчина с хмурой миной. Пока это были единственные замеченные постояльцы. Мансур Хамиль (если он еще был здесь) где-то прятался. На третьем этаже открылся полутемный коридор, двери в нишах. Портье получил свой законный евро, манерно раскланялся. «Грациас, сеньоре, мучас грациас…»
Номер достался двухкомнатный, опрятный, без претензий. Андрей скинул туфли, бросил сумку, бегло осмотрел все углы. Окна гостиной выходили во двор – на парковку. Имелись шторы – и то слава богу. Он ценил подобные интерьеры – вся мебель сконцентрирована у стен, а середина комнаты – свободна. Пол украшал щуплый ковер. Санузел тоже был вполне терпимый, душевая кабинка, кафель, ванна с желтыми потеками, белый унитаз, приделанный почему-то не к полу, а к стене. Окно крохотной спальни выходило на обратную сторону. Он открыл его, чтобы проветрить. Хлынул ветерок с запахом водорослей. До моря было метров сто. Оно плескалось где-то внизу за каменными террасами. Просматривался лишь фрагмент каменистого пляжа. Его озаряли блеклые фонари. Виднелись перила лестницы, ведущей к воде, под окном навес местного «заведения общепита», загородки из ракушечника, столики в окружении еще не распустившихся клумб. Внизу переговаривались люди, гремела посуда. Доносились глуховатые гитарные переборы – видимо, запись. Четвертого этажа над головой не было, только крыша. Андрей попытался дотянуться до пожарной лестницы – не вышло. Он вернулся в гостиную. Нора говорила по телефону – почти шептала. Неласково покосилась в его сторону, отвернулась. Он начал разбирать сумку. Распахнул шкаф, задумчиво уставился на плечики, висящие на перекладине. Плечиков было катастрофически мало.
– Здесь неплохо, – заметила Нора, убирая телефон.
– Неплохо, – согласился Андрей. – Но Ротшильд с Рокфеллером здесь явно не останавливаются. Поговорила с начальством?
– Да, – неохотно кивнула она, – наружное наблюдение уверено, что Мансур Хамиль находится в отеле. Как прибыл – никуда не отлучался.
– Номер известен?
– Нет.
– Тогда меня удивляет ваша уверенность, – хмыкнул Андрей. – Хотя о чем я? Конечно, не удивляет…
Нора нерешительно мялась на пороге, кусала губы. Туфли на символичном каблучке снимать не стала, заглянула в ванную, в спальню. Задумчиво уставилась на большую кровать, заваленную декоративными подушками. Хмуро глянула на Андрея, в котором снова просыпалось чувство юмора.
– Распилим? – предложил он.
– Это не смешно, – поджала она губы.
– Не смешно. Пока не начали пилить.
– Как трудно с вами, мистер Корнилов, – рассердилась Нора. – Я не могу понять, где вы шутите, а где говорите серьезно. Это моя кровать, – ткнула она пальцем в манящую, соблазнительную постель. – А ваша кровать – вон там, – тот же палец указал на диван в гостиной, подозрительно напоминающий продукцию известной, слишком разрекламированной фирмы.
– Слушаю и повинуюсь, – козырнул Андрей. – Ничего другого я, собственно, не ожидал.
– Надеюсь, у нас не будем проблем с этим… ну, вы понимаете… – Нора насупилась, испепеляя его взглядом.
– А, я понял, – догадался Андрей. – Вы про сексуальные домогательства на рабочем месте? С последующей подачей заявления в местком? Успокойтесь, Нора, вы совершенно не в моем вкусе. Я даже удивлен, откуда у вас возникла эта мысль. Неужели вы посмели ее обдумать?
– Ну все, – вспыхнула она, – мне надо принять душ. Прошу не ломиться и не кричать под дверью. Учтите, я знаю приемы и, если будет нужно, легко засуну вас под тот диван. И не смотрите так на меня!
Про диван – это сильно. Она ушла в ванную комнату, а Андрей, мурлыча под нос, стал развешивать вещи. Половину плечиков оставил Норе. Причудливо как-то. О чем она говорила – как он на нее смотрел? Он расхаживал по номеру в одних плавках, когда она, закутанная в гостиничный халат, с непросохшими волосами, вышла из ванной.
– Что это? Какой ужас! – уставилась на него Нора квадратными глазами. – Немедленно оденьтесь! Что вы себе позволяете?
– Да я вроде не раздет… – Посмеиваясь, Андрей облачился в аналогичный вафельный халат. – Так лучше, Нора? Теперь мы похожи на двух сотрудников ЦРУ, коротающих время до работы?
– Представляю масштабы несчастья, работай вы в ЦРУ, – выдохнула она. – Наше ведомство развалилось бы уже через месяц…
– Раньше, Нора, гораздо раньше… – Он, продолжая ухмыляться, раскладывал вещи. Взял смартфон, проверил наличие открытых и закрытых посланий.
– Не пишут ваши друзья-шпионы? – съязвила Нора.
– Не пишут, – вздохнул Андрей. – И от президента пока ничего.
– От какого президента? – недоуменно моргнула она.
– От президента Российской Федерации, от какого же еще? В этом телефоне прямая линия с президентом.
– Подождите… – оторопела Нора. – Вы можете напрямую позвонить своему президенту?
– Конечно. Я же народ. Я его избрал. Он меня и с Новым годом поздравляет раньше остальных… – Тут Андрей не удержался, схватился за живот и рухнул на диван.
Нора чертыхнулась по-английски и убежала с сумкой в спальню. Дверь захлопнулась, остался лишь запах дорогого шампуня. Но вскоре она приоткрылась – видимо, от потока свежего воздуха, и Андрей вытянул шею. Нора стояла на напольных весах и задумчиво разглядывала показания. Они ей чем-то не нравились.
– Весы спешат? – спросил он.
– Что? – вскинула она голову.
– Забудьте, мэм. Непереводимая игра слов…
Она слетела с весов и захлопнула дверь.
– Десять минут, мэм, – громко сказал он, – и идем на ужин. Не забывайте про работу.
– Пятнадцать, – донесся из-за двери ее ворчливый голос.
– Нет, десять! – отрезал Андрей. – А еще, надеюсь, мы не всегда будем использовать дискуссию для выработки решений?
Он был готов через пять минут. Серые брюки, плотная рубаха навыпуск, хорошо скрывающая пистолет за поясом (пара небольших самозарядных «беретт» лежала в бардачке машины – Нора выдала чуть не под роспись). Расцветка рубахи была немного вызывающей – для южных стран почти камуфляж. Нора появилась точно по «графику» – вышла из спальни, задрав нос, помахивая сумочкой. Небрежно глянула на него:
– Я успела, мистер Корнилов? Не будет больше претензий?
Андрей сглотнул. Женщины, будучи существами изворотливыми и коварными, горазды на преображения, давно пора привыкнуть. Но каждый раз – сюрприз. Злючка с торчащими волосами преобразилась в фигуристую привлекательную особу, с которой не стыдно было выйти в люди. Волосы, взбитые, словно воздушная кукуруза, обрамляли овальное лицо. Нос уже не казался большим и вытянутым. Цветная кофточка, обтягивающие черные джинсы. Миниатюрная сумочка для переноски пистолета и косметики.
– Жду, Эндрю, съязвите что-нибудь, у вас это так хорошо получается.
– Расхотелось, – улыбнулся Андрей. – Все хорошо, Нора… электросварка вы наша… Пойдемте работать. Надеюсь, нас накормят…
