Глава 25
ЛЕДИ И НОВЫЕ ВПЕЧАТЛЕНИЯ
На десятый день пути мы выбрались к Большому Имперскому тракту. Следовало признать, что тракт и вправду внушал уважение. Дорога шириной метров в десять — уж явно не для колесных повозок ее такой делали, выложенная из плит ярко-желтого камня.
Поневоле начинаю чувствовать себя Элли.
— Это кто такая? — Альер на дорогу смотрел с детским восторгом, хотя обличье на сей раз выбрал взрослое. Он устроился на боковом крыле октоколесера, сидел, свесив ноги, вцепившись в сияющий серебром крюк.
— Потом расскажу.
Он кивнул.
Потом — значит потом… не стоило обманываться, когда Альер утратит интерес к дороге, он вспомнит про мое обещание. Но пока мы оба смотрели вперед.
В кабине управления было тесновато — на двоих она не рассчитана, даже если один — худосочный альвин, а вторая — не слишком упитанная девица. Зато вид открывался удивительнейший.
Желтая полоса.
Каменные столбы, поднимавшиеся через каждые двести метров…
— Это охранители. — Альер наклонился, чтобы получше разглядеть, как крутятся колеса. Я охнула только.
— Не стоит волноваться. — Тихон потянул изогнутый рычаг, один из дюжины, и октоколесер заурчал громче. — Он нематериален…
— Я знаю.
— И пока цело вместилище…
…я погладила теплый камень, который прилип к коже. На шею цепочку я так и не надела. Не знаю почему, но по-прежнему носила, обернув запястье.
И привыкла как-то.
Альер, тот тоже не жаловался.
Колеса крутились.
Громыхали.
— В прежние времена, — к счастью, Альер не стал дразнить альвина и остался снаружи, но голос я его слышала отчетливо, — мой прапрапра… какой-то там прадед, поговаривали, что Силион Добрый, который, не стоит обманываться, добрым вовсе не был, решил, что Империи не хватает приличных дорог. То ли сам… то ли… по семейной легенде его любовница после рождения сына ослабла здоровьем и в городе жить не могла. Свежий воздух потребовался, источники целебные… в общем, вместо того чтобы другую любовницу завести, поздоровей, Силион приказал выстроить этой особняк у источников. Сам же стал наведываться в гости. Летом еще дорога приличной была. Относительно. А вот по осенним дождям развезло. Он едва и не утоп…
…Император почесал пятку, на которой прилип зеленый лист.
Еще одна иллюзия.
Он сам — иллюзия, разумная, но все же…
— Не иллюзия, сколько тебя учить, я дух с визуальным воплощением.
Альер оторвал листик от пятки и пальцы разжал. Рожденный его силой ветер подхватил лист.
Поднял.
Понес, закружил… и развеял.
— В общем, срочно решено было строить дорогу, а раз решено, то к чему на Звенящие ключи размениваться? Надо такую, чтобы через всю страну…
За линией столбов виднелись клены, огромные деревья с гладкими стволами и огненно-красной листвой. Издалека деревья гляделись объятыми пламенем.
Измененные.
Альвинийская работа.
Высоки.
Крепки — никакая буря не свалит этакого гиганта. А ко всему тень дают густую, что нынешним летом весьма актуально. В кабинке вот, пусть и защищенной от жарких лучей зонтом, припекает изрядно.
Чувствую, обзаведусь я загаром.
— Строительство началось с размахом. Камень доставили из самых Ауржьих гор… это на побережье, — пояснил Альер, а я кивнула, мол, теперь-то я представляю, где эти самые горы находятся. А что, я ведь и вправду представляю.
Я учебник прочла.
Детский.
Про устройство мира и Империи, которая мудра, сильна и всем прекрасна. В общем, правильный такой, подвергнутый цензуре учебник. Начала и второй, по истории, но с комментариями Альера читать его было невозможно. Да и без комментариев…
В общем, историю я предпочитала в рассказах очевидца, благо оных у него имелось в достатке.
— Вели дорогу от тех самых гор. И еще от Киренийских пустошей, где добывали песчаные сапфиры… их еще добывают, альвин?
— Нет. Истощились копи.
Альер только хмыкнул.
— Понятненько… истощились… Большой Имперский тракт пересекает Империю с востока на запад… — теперь в голосе его появились занудноакадемические ноты. А облик вновь изменился. И теперь на серебристом крыле восседал благообразнейшего вида старец.
Еще одна проекция.
Не самая, на мой взгляд, удачная. Белый балахон. Борода до пояса. Волосы длинные, прихваченные черною ленточкой. Взгляд премудрый… до того премудрый, что сразу возникает желание пакость сделать.
— И сиятельнейший Каархан — жемчужина на поясе Империи…
Голосом старец обладал глубоким, низким и раздражающим.
— Вели ее, как я сказал, с двух сторон. На великое строительство брошены были все силы. И под плитами этими, чувствую, немало костей положено. Но и этой жертвы оказалось недостаточно. — Старец постучал посохом по колесу, и посох, столкнувшись с магией альвинов, пошел прахом. — Когда показались белые башни Каархана, камень…
Старец запнулся и, не найдя подходящих слов, тряхнул головой, и вот уже на крыле сидит мальчишка в черных бриджах и белой рубахе.
— Что-то там у них не заладилось. То ли камень не ложился, то ли вообще вся проваливаться стала… главное, земля-то там крепкая, а вот поди ж ты. А может, не в этом дело… главное, что уже не Силион, а внук его, Заккари, на чью долю выпало это чудо завершать, решил дорогу укрепить. Велел ставить закрепы.
Тихон дернул пару рычагов и потянул за серебряную цепочку, на что октоколесер отозвался тонким свистом. Махина задрожала и, как мне показалось, замедлила ход.
— Он разослал весть, что собирается создать особую гвардию, вроде Золотых ножей. И что ищет в нее славных воинов, что примет всякого, кто готов доказать свою силу, невзирая на род и заслуги. Год взывали глашатаи, а в назначенный срок явились в Каархан белокаменный воины со всей земли. Были среди них и южане, и северяне, и баат-хаари, в жилах которых течет черная кровь. Три по десять дней шел Большой Императорский турнир, чтобы любой, кто пожелает, мог явить свои таланты. А в итоге устроили пир. И каждому гостю Император лично поднес чашу со сладким вересковым медом.
— И ничем хорошим это не закончилось.
Знаю я его поучительные истории о славных деяниях предков. Вот уж поневоле начинаю понимать, почему той Империи не стало.
Даже у Богов терпение не бесконечно.
— А то. — Альер протянул ладонь и создал бабочку. Не далее как вчера, на вечернем привале, он разглядывал такую весьма пристально.
Запоминал.
Его бабочка была крупней, с две ладони размером.
Ярче.
И сидела на мизинце, не пытаясь покинуть создателя.
— В мед добавили сонное зелье. И когда воители уснули, их заключили в камень. А камни установили вдоль дороги, чтобы хранили ее от разрушения… ну и не только… по семейной легенде, воззвав к крови, можно поднять ушедших из небытия. И возникнет призрачная армия, и победит всех. Как-то так…
— Значит…
Я новым взглядом посмотрела на столбы.
Мог ли в таком поместиться человек? Мог… но это же сколько людей…
— На самом деле где-то в одном из тридцати. — Альер оторвал у бабочки крыло. — Не знаю, как там с призрачной армией, но дорога все еще стоит. Значит, помогло.
Я покачала головой, провожая взглядом искалеченную бабочку, которая пыталась удержаться на призрачном ветру. Как только я начинаю думать, что Альер нормален, он выкидывает что-то такое…
— Не стоит обманываться. — Он подул, и бабочка превратилась в драгоценный камень, а тот растворился на ладони Альера. — Я очень далек от нормальности в твоем понимании.
Помолчав — надолго его никогда не хватало, — он все же добавил:
— Как и ты в моем…
Что ж, быть может, и так.
Тихон повернул рулевое колесо, которое здесь скорее напоминало штурвал, причем не просто штурвал, а обвязанный витым шнуром, меж слоями которого виднелись резные костяные пластинки, серебряные бусины и куски какой-то паутины.
А может, и не паутины, но альвинских волос.
Кто их поймет.
— До Шимазы полтора часа пути осталось. — Он замедлил движение октоколесера. — Возможно, тебе захочется переодеться…
…такая вежливая просьба уйти.
Нет, меня Тихон был рад видеть.
Меня, но не Альера…
— И вправду, Оливия. — Мальчишка вскочил и покачнулся. Ну уж нет, не упадет он, пусть и узко, и скользко, да только… — Тебе стоит заняться собой. Нельзя показываться на глаза низшим в подобном обличье…
Чем ему мое обличье не по вкусу пришлось?
Батистовое платье в узкую полоску было простым, но довольно милым. Туфли — прочными. Даже соломенная шляпка имелась, украшенная ленточками и букетиком атласных незабудок. Может, и не высокая мода, зато весьма удобно.
— Боги милосердные! — Альер воздел очи к небесам. — Ты выглядишь, как одна из горожанок, а ты все-таки особа императорской крови и…
Октоколесер остановился, а Тихон выкинул трап и помог мне спуститься…
Ричард нервничал.
Не то чтобы вовсе без причины. Причины имелись, взять хотя бы те, которые ныне лежали в кованых сундуках, запертые на три замка — почтеннейшая фирма, столетняя гарантия, которую подгорцы дают не слишком-то охотно.
Алмазы.
Сапфиры.
Драгоценности, за которые не одна благородная лайра душу продаст. И странно было, что Оливия к этим сокровищам осталась равнодушна. Разве что посоветовала в ткань завернуть, чтобы не поцарапать.
…такой клад сам по себе опасен.
Но не в нем дело.
И не в назойливом мальчишке, который с раздражающей точностью комментировал все попытки Ричарда распутать незнакомое плетение. Монетка не поддавалась.
В ней загвоздка.
В двойном империале с чеканным обликом Проклятого, последнего Императора. Рунный узор на реверсе.
Темные нити заклятья.
Оно казалось таким знакомым.
Дразнило.
Вот эта связка и соединения, что-то похожее Ричард видел в Большом справочнике, кажется, в разделе, где описаны обряды на привязку сердца. Только… как-то странно… и смешно будет, если амулет, который он добыл, едва головы не лишившись, содержит древний приворот.
— В мое время некроманты были посообразительней. — Альер уселся на стол, что Оливию несказанно раздражало, но ныне она занята была на кухне. И судя по запахам, которые с этого закутка доносились, времени зря не теряла.
— Ты знаешь, что это?
Мальчишка пожал плечами. Понимай как знаешь, то ли нет, то ли да. Даже если и знает, не подскажет ввиду врожденной пакостливости характера.
— Тебе не хватает усидчивости. И твои знания, уж извини, обрывочны. Скудны. — Мальчишка болтал ногами. — Если ты утверждаешь, что был лучшим, мне страшно представить, каковы худшие…
— Не хочешь помогать, помолчи…
— Хочу. — Нога замерла, и Альер почесал ступню. — Но не могу… то есть напрямую — не могу.
Длинные пальцы на ступне шевелились.
Мраморно-белые.
А ногти отливали синевой.
— А не напрямую?
Он сделал вид, что задумался.
Ричард же подбросил монету. Заклинание дремало. Оно походило на сжатую пружину. И ведь не ослабло за столетия. Не развеялось. Что его держит?
Кровь?
Жертва большая или малая?
Или вовсе такая, о которой ныне и памяти не осталось?
— Пожалуй… — Альер потянул за прядку, которая тянулась и тянулась. — Я бы мог… да, определенно… но что я получу взамен?
— Что ты хочешь?
Ричард огляделся.
Оливия увлечена готовкой. Грен — пересчитывает алмазы, пытаясь сообразить, кому и как их скинуть. Дело непростое. Конечно, идеальный вариант — подгорные кланы, но Грен изгнанник, а человеку и уж тем более альвину не дадут хорошей цены. Люди? Один такой камень способен привлечь внимание, а уж десяток… слухи пойдут…
…на слухи, как на кровь, иные охотники слетаются.
Ричард растянул купол безмолвия. Что-то подсказывало, что попросит мальчишка вовсе не прогулки под луной. И он, одобрительно кивнув, влез в плетение, подправил кое-что.
А ведь и вправду так купол будет прочней.
И если здесь подправить, то…
— Для низшего ты довольно сообразителен. — Альер сменил облик. Вот зря, блондинистый типчик, сладкий, как зимний пряник, самим своим видом вызывал глухое раздражение. — Это малый защитный купол. Полупроницаемый для магии, но не проницаемый для физических объектов. Энергии почти не требует. Строится… ты сам видел.
— Чего ты хочешь?
Улыбка стала шире.
— Тело.
— Что?
— Тело, — повторил Альер и пальцы сцепил. Локти поставил на стол. Руки вытянул. — Разве возможны другие варианты?
— Ну… — Ричард кривовато усмехнулся. — Может, ты пожелал бы упокоиться с миром.
— Если бы я желал, как ты выразился, упокоиться, я бы не цеплялся за свое посмертие. Нет, я хочу жить. Не существовать в виде энергетического сгустка, которому угрожают всякие недружелюбно настроенные альвины…
— Меньше его дергай.
— Не важно. — Альер взмахнул рукой. — Мне нужно тело. Я хочу… да, хочу вновь ощутить запах еды. И ее вкус. Хочу пройтись по лужам. И прикоснуться к траве… к женщине… я хочу почувствовать жар и холод…
Его глаза затуманились.
— Это невозможно.
— Почему?
Да потому что запрещено! Тело… да если бы… это ведь не просто тело, оно должно быть физически здоровым, функционирующим, а с другой стороны — свободным от души. И где такое взять?
— Не спеши отказываться. — Альер провел пальцем по столешнице, и та задымилась. Поднялись рыжие хвосты пламени, вычерчивая проклятый знак. — Я ведь не требую немедленного исполнения. Я понимаю, что не так просто отыскать подходящее тело… заметь, я даже не заставляю тебя его создавать.
— Создавать?
— Изгнать душу, не повредив оболочку, не так уж сложно. Этому я бы тебя научил.
— Спасибо, обойдусь.
— Обойдешься? — Приподнятая бровь. И палец, уткнувшийся в монету. Пружина сжалась. Еще немного — и развернется, а с нею и освобожденное заклятье раскроется, покажется во всей красе. — Позволь кое-что заметить. Возможно, ты и вправду лучший, но это значит лишь то, что остальные еще хуже.
— Уже слышал.
А ведь так стали заметны еще два узла, которые Ричард пропустил. Он торопливо, пока узлы не растворились, сделал их схематический набросок. Может, Тихону показать?
…заодно и помириться.
Извиниться за все, что Ричард наговорил ему, проснувшись. Неправ был. И Тихон понимает, что не Ричард это, а та его часть, которую вновь получилось запереть.
Надолго ли?
— Слышал, но не услышал. — Альер постучал ногтем по столу. — Я не к тому, чтобы обидеть тебя…
— Да неужели?
— В этом нет смысла. Мне было действительно интересно, чего вы достигли… столько лет все-таки прошло. А вы не достигли, нет. Наоборот. Вы утратили и то малое, что изначально было доступно низшим. Твои заклинания… неужели ты сам не чувствуешь, что это жалкие ошметки чего-то несоизмеримо большего? Ты их заучил, верно, но… как же принципы построения? Разве тебе не объясняли их?
Ричард не ответил.
Что тут ответишь? Принципы? Базовым принципам его обучали, но… не некромантии. Общая магия, которая почти не доступна. Целительство… иллюзии… везде были эти самые общие принципы, кроме некромантии. Как же, слишком совершенное искусство, чтобы базироваться на каких-то принципах. Каждое заклинание — это итог долгих поисков… а общие узлы, которые в заклятьях встречаются, не более чем совпадение.
— Чушь. — Дух обладал отвратительным свойством считывать поверхностные мысли. — Согласен, искусство — это искусство, но для того, чтобы создать шедевр, сначала надо научиться правильно кисть держать. Понимаешь?
Альер поднялся. Он, снова мальчишка, раздраженно мерил шагами гостиную, и купол изгибался, растягивался следом за ним.
— Ты поэтому и не способен толком понять, что видишь, поскольку тебе не объясняли даже, как это видеть… не понимаю… из вас делали ремесленников, которые… которые разве что упыря упокоить и способны.
— Большего и не требовалось.
— А хотелось?
Вопрос о грани.
О той самой грани, которая есть и в нем, в Ричарде. А он, глупец, надеялся, что избежит этой встречи. В конце-то концов, разве когда-либо прежде возникали у него столь противоестественные желания.
…или, наоборот, естественные для некроманта?
— Я способен тебя научить.
— Ты умер трехлетним…
— Мы оба знаем, что и за порогом можно достичь многого, было бы желание. У меня оно было. И желание. И возможности. Мои учителя… у меня были очень хорошие учителя. Стоило взять их с собой… да, пожалуй, стоило… но я и сам справлюсь.
Ричард закрыл глаза.
Отказаться?
Обмануть не выйдет. Дух — материя тонкая, неправду он учует сразу… согласиться? И принести магическую клятву? Альер не настолько доверчив, чтобы на слово… и тело искать?
А потом, найдя, провести обряд вселения?
За одну мысль об этом Ричарда изгонят. И хорошо, если только изгнанием обойдется, а то ведь костры императорским указом отменены, но плаха осталась.
Он потрогал шею, живо ощущая прикосновение к ней лезвия. Холодного такого.
Острого.
Раз и ты уже по ту сторону жизни…
— Всегда знал, что низшие трусоваты… — Альер щелкнул пальцами. — Думай. Времени у меня полно, но… могу лишь сказать, что без меня ты не справишься.
— Посмотрим.
— А еще упрямы и самоуверенны. Но что ж, я готов ждать… к слову, возьми меня с собой.
— Куда?
Полог дух снял щелчком пальцев. Ричард не без оснований подозревал, что и сам этот щелчок не нужен, но… чужой полог.
Щелчком пальцев.
— Посмотреть на других. Не пойми превратно, но… я слишком долго был заперт, чтобы ныне ограничивать себя. Мне интересно… нет, действительно интересно. А с ней… скажи, что я могу узнать с женщиной? Цены на шелка? Или какие перья ныне в моде? Нет уж… возьмешь?
— А что взамен?
Альер расхохотался:
— А ты быстро учишься. Взамен я покажу тебе три базовые связки…
— Согласен.
— Ну… — Альер подбросил на ладони крупный алмаз, — вообще-то их дюжина, но с чего-то надо начинать… аппетит приходит во время еды.
…на обед подали индейку терразини.
