Глава 8
Иванушкин позвонил в половине десятого утра. Игнат в это время еще спал. Вроде бы немного вчера выпил, да и домой вернулся совсем не поздно, а рано проснуться не смог.
Следователь очень хотел его видеть. Но Каратаев сначала отправился за своей машиной, которую вчера оставил на парковке возле клиники.
Иванушкин ждал его в своем кабинете. Игнат еще не переступил порог, а этот розовощекий мужчина с тонкими белесыми бровями уже вонзил в него взгляд.
Каратаев понял, что без подробных объяснений ему отсюда не уйти.
— Я очень хочу знать, почему умер господин Севрюгин, — чуть ли не с порога сказал он и тут же услышал вопросы, стандартные для таких случаев.
Ему пришлось объяснять Иванушкину, чем он в последнее время занимался и как Севрюгин с этим связан. Он раскрыл обстоятельства покушения на Калинину, рассказал, как вышел на вероятного преступника и упустил его. Игнат не упомянул лишь главную виновницу всего произошедшего. Не было смысла выдавать Ирочку.
Следователь слушал внимательно, но Игнат чувствовал, что все эти откровения для него не новость.
— Все это очень интересно, — сказал Иванушкин и в раздумье приложил к подбородку тупой конец карандаша. — Но откуда вы узнали о том, что следственный комитет заинтересовался смертью Севрюгина?
— Мне сказала об этом Ирина, его бывшая жена.
— Как она связана с делом, которым вы занимаетесь? — Иванушкин пристально посмотрел на Игната.
— Она заинтересовала меня именно как бывшая жена Севрюгина, а сама хотела что-то узнать о деле, которым я занялся. Ирина рассказала мне о брачных договорах, которые практиковал Севрюгин. Потом уже выяснилось, что Калинина подменила документ.
— А теперешняя жена Севрюгина этим воспользовалась, не так ли?
— Да. Или даже сама создала ситуацию, патовую для Севрюгина. Тут надо разбираться.
— Как вы узнали, что Севрюгин умер?
— Мне позвонила та же самая Ирина. Я не думаю, что она могла отравить Севрюгина. Зачем ей это?
— А кто мог?
— Вы же знаете, кто навестил Севрюгина после ухода Ирины.
Иванушкин кивнул и плотно сжал губы, как будто для того, чтобы удержать язык за зубами. Он не собирался делиться с Игнатом информацией и соображениями.
— У Миронникова тоже нет мотива, но вдруг все-таки он убийца?
— А мотива у него нет?
— Не в курсе. — Игнат в раздумье повел головой. — Знаю только, что у него появился повод выпить с Севрюгиным. Может, они и тяпнули по пять капель. Или сколько там нужно, чтобы сработал тетурам?
— В данном случае хватило бы и пяти капель, — сказал Иванушкин, внимательно глядя на него.
— А повод был. Миронников хотел, чтобы я нашел человека, который ударил Калинину по голове. Я его отыскал. Ярослав уже знал, что на Леру напали. Все думали, что ее просто сбила машина, а он не сомневался в том, что произошло покушение. Но следствие по этому случаю могло и не начаться, поэтому Миронников нанял меня. Я нашел следы крови, зеркало, с помощью которого было совершено преступление. Следователь Райков принял решение о возбуждении уголовного дела, и я стал не нужен.
— Вы говорите это мне или себе? — спросил Иванушкин.
— Я не говорю, а думаю вслух.
Следователь пожал плечами, но мешать Игнату не стал. Он сложил руки на груди и откинулся в кресле, как это делает человек, собираясь слушать надоедливого собеседника.
— Он и подсказку мне дал. Насчет Верстаева.
Еще Игнат вспомнил, как выглядел Миронников в первую их встречу. Вроде бы и чистый, но не особенно свежий. Как будто в машине всю ночь провел. Тогда он заметил кусочек колючки у него на левой брючине. Все вычистил, а этот один-единственный огрызок остался. Откуда он взялся? Уж не с того ли куста у пролома, через который тропка вела в дачный поселок? Игнат тоже там колючек нацеплял. Именно на левую штанину.
Неужто Миронников мог подкараулить Леру в подъезде паркинга, ударить ее, потом отправиться в Дубну и подбросить орудие преступления Верстаеву? Зачем ему нужно было нападать на Калинину?.. А почему он прозевал подмену договоров? Что это, халатность или нечто большее?
— Что вы замолчали? — всматриваясь в Игната, спросил Иванушкин.
— Мысли закончились.
— Вы знаете, что Верстаев арестован?
Игнат с досадой повел бровью. Райков мог бы и позвонить, сказать.
— Он уже дал показания.
— Признался в покушении на Калинину?
— Да.
— Без пыток?
— Подробности можете узнать у следователя Райкова.
— А если это Верстаев помог умереть Севрюгину? — на всякий случай спросил Игнат.
— Вряд ли.
— Я могу идти?
Иванушкин удивленно распахнул глаза. Он не выпустил Игната, пока не снял с него показания под протокол.
— Значит, Верстаев признался? — спросил Каратаев.
— Да, — подтвердил Райков и очень внимательно посмотрел на ворону, сидящую на проводе.
— Следственный эксперимент будет?
— Зачем?
— Вдруг Верстаев берет на себя чужую вину?
— Нет, свою. Под давлением неопровержимых доказательств.
— Его сосед по даче говорил про какого-то Ивана Кирилловича, который видел Верстаева в момент преступления.
— Да, пятнадцатого или шестнадцатого. — Райков усмехнулся.
— Ничего, вспомнит.
— Не надо! — Райков умоляюще глянул на Игната.
— Понятно.
Райков не хотел ломать стройную композицию, насыщенную неопровержимыми доказательствами и увенчанную признанием обвиняемого.
— У Верстаева мотив. Против него факты.
— А вдруг он не виновен?
— У вас есть лицензия на осуществление детективной деятельности? — с намеком спросил Райков.
— Как Верстаева взяли?
— Все очень просто. Осмотрели все объекты, принадлежащие Севрюгину, — неохотно ответил следователь.
— А список объектов где раздобыли?
— Миронников предоставил.
У Игната были подозрения насчет этого хитромудрого юриста, но делиться своими соображениями с Райковым он не стал. Тот не был настроен на творческий процесс, хотел побыстрей дело закрыть.
— А Диану Севрюгину тоже задержали?
— Да. Вместе с Верстаевым.
— Где?
— Я же говорю, в доме, который принадлежал Севрюгину.
— На Рублевке?
— Нет, на Новорижском шоссе.
— Значит, вместе с Верстаевым?
— Что не так? — раздраженно спросил Райков.
— Нет, все так. Просто вопрос вдруг образовался. Почему Диана жила у родителей, если могла обосноваться на Новорижском шоссе вместе с Верстаевым? Но это так, к слову.
— Верстаев чистосердечно признал свою вину. Что еще?
— А Севрюгина призналась?
— Нет. Она говорит, что ни в чем не виновата. Верстаев это подтверждает.
— Как это не виновата? От кого Верстаев про Калинину узнал? Кто ему сказал?
— Диана сказала. Просто так. А он решил, что нужно действовать.
— Мне она говорила, что они с Верстаевым в ссоре. Значит, вводила в заблуждение.
— Поверьте, товарищ бывший майор, следствие в состоянии закончить свою работу без вас.
— В этом никто и не сомневается, — поднимаясь со своего места, угрюмо проговорил Игнат.
Трудно разговаривать с телеграфным столбом, особенно если тот не хочет отвечать даже азбукой Морзе.
Нотариальная контора должна была работать до восемнадцати ноль-ноль, но в семнадцать пятьдесят четыре дверь уже была закрыта на замок. Хотя рольставни оставались поднятыми, значит, внутри кто-то был.
Игнат нажал на клавишу звонка, но никто не отзывался. Тогда он забарабанил в дверь. На этот раз его усилия привели к положительному результату. Створка открылась. Каратаев увидел женщину средних лет, довольно-таки симпатичную.
— Я сейчас полицию вызову! — заявила эта особа, пахнущая коньяком и шоколадными конфетами.
— Севрюгина поминаете? — спросил Игнат.
— Кого?! — Женщина с недоумением вытаращилась на него.
— Севрюгин вчера умер. Если вы Ядвигина, то должны это знать.
— А вы кто такой?
— Я занимаюсь покушением на гражданку Калинину.
Ядвигина распахнула перед Игнатом дверь и кивком пригласила зайти. Она провела его в кабинет, показала на кресло за широким полукруглым приставным столом.
— Вы не спросили у меня документы.
— Я ментов узнаю с закрытыми глазами.
— К сожалению, я не знаю, как вас зовут.
— Елизавета Васильевна.
— Наверное, мне нужно было начать с вас.
— А вы уже заканчиваете?
— Думал, что да. Но теперь в этом не уверен. У вас есть копия брачного договора, который подписал Севрюгин?
— Может, вам еще и его завещание озвучить? — с усмешкой спросила Ядвигина.
— Сколько там от его состояния осталось?
— Еще не все потеряно.
— Да, Миронников тоже так считает.
— Он знает, что надо делать.
— А делает?
Ядвигина пожала плечами. Ей-то, в принципе, все равно, как оно будет. Суд признает договор недействительным или оставит его в силе, для нее ничего не изменится. Удар по собственной репутации она уже пропустила, даже пережила его. Возможно, с помощью коньяка.
— Меня интересует всего лишь один пункт договора. Какая часть состояния Севрюгина должна достаться его жене в случае развода?
— Если брать в целом, то девяносто процентов.
— Как Калинина смогла подменить договор?
— Никак.
— Никак не могла, но подменила?
— Аркадий Анатольевич — очень важный для меня клиент. Ярослава Николаевича я хорошо знаю. Неужели вы думаете, что я доверила бы составление договора секретарше? Нет, я сама подготовила его, прочитала, закрыла в сейфе. Калинина должна была принести мне текст утром. Она это сделала. Но я им не воспользовалась.
— Как же тогда произошел подлог?
Женщина пожала плечами.
— А код от сейфа знали только вы?
— Кода нет. Я пользуюсь ключом с необычной нарезкой.
— Калинина могла похитить этот ключ?
— Исключено.
— А кто мог?
— Не знаю. Вы, конечно, можете обвинить меня! — запоздало спохватилась женщина.
— Вовсе нет, я вас не обвиняю. Думаю, вам и без того досталось.
— Да, приятного было мало, — подтвердила она.
— Значит, как и кто подменил договор, вы не знаете?
— Может, и Калинина это сделала, — как-то не очень убедительно проговорила женщина.
— Но вы же сказали, что не воспользовались той версией договора, которую она принесла.
— Это я так думаю. Хотя могла и перепутать. Такая суматоха была…
— Вы о чем?
— Вообще-то, по утрам у нас здесь всегда запарка. Народу много.
— Да, конечно.
— А что вы там про ваши документы говорили? У вас должно быть удостоверение. — Ядвигина перешла в наступление.
Игнат понял, что его время вышло.
— В следующий раз обязательно документы спросите, — сказал он, поднимаясь со своего места.
— А сейчас?
— В следующий раз. — Игнат подмигнул женщине и вышел из кабинета.
Входная дверь была закрыта на внутреннюю защелку. Ему ничего не стоило сладить с ней. Еще он успел разглядеть прибор охранной сигнализации. Ничего серьезного, если знать код. Видимо, Калинина проговорилась, Ирочка узнала комбинацию. А с кем могла поделиться этим же секретом Ядвигина?
Игнат сел в машину, объехал по кругу квартал, вернулся, выбрал точку наблюдения. Ждал он недолго. Сначала появилось желтое такси, затем нарисовалась и Ядвигина. Она закрыла контору, села в машину.
Каратаев отправился за ней.
Фотографию Миронникова Игнат раздобыл без труда. Он нашел его страничку в социальной сети и скачал один из двух десятков снимков. Фотография была старая. Миронников выглядел на ней моложе своих лет.
Еще Игнат оценил список его так называемых друзей. Ни Калининой, ни Ядвигиной среди них не было. Они еще не были знакомы в тот момент. Или же он старался держать свою личную жизнь за закрытыми дверями.
Игнат провел за компьютером несколько часов, но так и не нашел ничего интересного про Миронникова. Даже не смог выяснить, женат он или нет.
Утром Каратаев отправился к дому, в котором жила Ядвигина. Он спросил о ней у консьержки и получил ответ. Да, Ольга Петровна знала эту особу и ничего плохого про нее сказать не могла. Мужа у Ядвигиной не было, детей тоже, но это же не повод осуждать женщину.
Ольга Петровна держалась скованно и настороженно, пока Игнат не показал ей фотографию Миронникова.
— Ой! — Бабулька расцвела так, как будто увидела любимого актера, причем вживую.
— Ярослав его зовут, — подсказал Игнат.
— Как зовут, не знаю. Не представлялся он. Но такой замечательный мужчина! Всегда улыбается! Пройдет, обязательно поздоровается.
— Он и сейчас с Елизаветой Васильевной живет?
— Уже нет. Но было. Она тогда такая счастливая ходила, а когда расстались… — Ольга Петровна махнула рукой, давая понять, что Ядвигину очень расстроил разрыв с замечательным мужчиной.
— А когда они расстались?
— Да недавно совсем, — ответила она.
Игнат озадаченно глянул на нее. По его предположениям, Ярослав должен был расстаться с Ядвигиной уже давно, сразу после того, как произошла подмена договоров. Но он мог продолжить отношения с ней и после этого. Женщина, в общем-то, симпатичная и для него не старая.
Миронников — мужик физически крепкий, в полном расцвете сил. Его вполне могло хватить сразу на несколько любовных фронтов. Он мог крутить и с Ядвигиной, и с Калининой. А если еще и с Дианой?
— Недавно совсем, — повторила Ольга Петровна. — В начале прошлого года.
Игнат усмехнулся, иронично глянул на нее. Примерно в то время и был заключен брачный контракт между Дианой и ее будущим мужем. Значит, он не ошибся в своем предположении.
— Полтора года, по-вашему, это недавно? — спросил он.
Старушка протяжно вздохнула и заявила:
— В моем возрасте это как пуля у виска. Вжик, и нету.
Ему снова пришлось ехать к Райкову. Игнат хотел узнать, в каком именно доме были взяты Верстаев и Севрюгина.
Что-то шевельнулась в его сознании, когда речь зашла об этом доме. Почему Диана жила в Дмитрове, в тесной квартире своих родителей, когда в ее распоряжении был целый дом на Новорижском шоссе? Почему она вместе со своим Эдиком поселилась там только после того, как их с Верстаевым объявили в розыск?
Молоток можно было подбросить и в этот дом. Если бы Эдик жил там вместе с Дианой. Но тогда она не отвертелась бы от уголовной статьи. А так красавица жила отдельно от Эдика, не зналась с ним, разве что иногда общалась как с чужим человеком.
Подставить Верстаева мог Миронников, у которого могли быть близкие отношения с Дианой. Эдика нужно было утопить, а ее — оставить на плаву. Иначе какой смысл затевать аферу?
У Миронникова все получилось. Он подставил Верстаева, тот взял на себя вину, выгородил Диану. А этот юрист, гусь лапчатый, вышел сухим из воды. Более того, он вывел из игры Севрюгина.
Но как Миронников добился того, что Эдик взял всю вину на себя?.. Наверное, тот просто не смог предать любимую женщину.
Есть и другой вопрос. Какой Миронникову смысл убивать Севрюгина, если бракоразводный процесс еще не состоялся? Он столько сделал для того, чтобы договор остался в силе, а смерть Севрюгина ставила крест на его усилиях. Теперь процесс развода останавливался.
Может, Игнат чего-то не понимал? Или суд уже состоялся?
Он набрал номер Ирочки, услышал ее голос. Судя по интонации, она была чем-то расстроена.
— Да.
— Каратаев.
— И что?
— Как что? Разве ты не просила меня о помощи?
— А ты помог?
— Я говорил со следователем.
— И что?
— Ты чем-то расстроена?
— Расстроена?! Да я в полном ахтунге!
— Иванушкин достает?
— Аленушкин! Суд был! Диана никакая не вдова!
— Какой суд?
— Бракоразводный! Раньше времени! До того как Севрюгин умер!
— Этого не может быть.
— Еще как может!..
— Когда был суд?
— В тот день, когда я у Севрюгина была. Миронников уже все знал, когда мы с ним встретились, но мне не сказал.
Иванушкин тоже ничего не сказал Игнату. Хотя должен был знать. Да и Райков обошел этот момент молчанием. Как все это объяснить?
— Будем разбираться, — сказал он.
— А что там разбираться! Пролетела я с завещанием!.. Можешь всем рассказать, какая я дура! — Игнат услышал короткие гудки.
Его сознание сразу выдало новый курс. С Райковым каши уже не сваришь, а Иванушкин свое дело еще не раскрыл. Игнат ему пока интересен.
