Глава 7
Севрюгин был неординарной личностью, его смерть стала далеко не самым рядовым событием для сотрудников компетентных органов. Не удивительно, что следователь Иванушкин отложил в сторону другие дела. Игнат позвонил ему, сказал, что его интересует смерть Севрюгина, и чуть ли не физически почувствовал, как следователь вонзил в него когти.
Игнат приехал к нему в межрайонный следственный отдел, Иванушкин должен был ждать его в своем кабинете, но не смог. Каратаев позвонил ему, тот извинился и попросил подождать пару часов.
Игнат согласился и отправился в клинику, в которой умер Севрюгин. Полную картину произошедшего мог дать и следователь, но ему захотелось самому поговорить с врачами.
На парковке перед клиникой Каратаев столкнулся нос к носу со своим старым знакомым из далекого города Подвойска. Паша Горняков косолапо брел к своей машине. Он с кислым видом о чем-то думал, был так заморочен, что не замечал никого вокруг. У Игната возникло искушение сдать назад и спрятаться в машине.
Он познакомился с Пашей, когда начинал службу в милиции. Каратаев был тогда безусым лейтенантом, а Паша — начинающим бизнесменом. Они жили в одном общежитии. Игнат тогда ютился в комнате с таким же молодым следователем прокуратуры, а у Паши была своя, хорошо обставленная. Он время от времени устраивал там попойки и регулярно водил туда баб. Игнат бывал в этой комнате, выпивал, с девочками веселился. Молодой был, глупый.
Паша занимался коммерцией, там купил, туда продал. Ему сопутствовал успех, обороты его росли. При этом он умудрялся обходиться без офиса и постоянного персонала.
Этот фрукт запросто мог купить себе квартиру, но продолжал жить в общаге, хотя при этом его никак нельзя было назвать сквалыгой. Он просто минимизировал свои расходы. Может, потому смог сколотить приличный капитал и вложить деньги в строительство нового рынка, над которым очень скоро установил полный контроль как в экономическом, так и в криминальном плане.
У него была своя команда из подозрительных личностей, но проблемы с криминальными наездами Паша предпочитал решать без крови. Игнат ему в этом помогал. Наехали на рынок? Кто? Вор Чубук со своей компанией. Так он вроде бы замешан в краже на улице Пролетарской. Не хватает доказательств? Раз-два, и все улики в полном наборе. Вор в тюрьме, братва в осадке. Паша мог выдохнуть и со спокойной душой работать дальше.
Наезжали на Горнякова и бандиты. Игнат решал и с ними, заодно повышал процент раскрываемости преступлений. Каратаеву случалось выручать Пашу из весьма пикантных ситуаций. Однажды тот по пьяной лавочке открыл стрельбу в ресторане, к счастью, без печальных последствий. Затем вляпался в историю с женщиной, которая обвинила его в изнасиловании. Со стрельбой органы разобрались. Виновник происшествия отделался легким испугом. Подноготную женщины Каратаев раскопал. Оказалось, она была тихой проституткой с постоянным кругом спокойных клиентов. Конкуренты попросили ее подставить Горнякова.
Паше постоянно доставалось и от борцов с экономическими преступлениями. Чуть ли не в половине случаев Игнат становился его единственной палочкой-выручалочкой. Все это практически бесплатно, чисто по дружбе.
Каратаев служил на совесть, его знали и уважали как преступники, так и свои. Он был человеком бескорыстным, преданным общему делу. Паша не раз предлагал ему деньги, но Игнат просто не мог их принять. Вроде бы и понимал, что заслужил, рука тянулась погладить золотого тельца, но всякий раз душа честного мента останавливала ее.
Ему легко было оставаться таковым, пока он жил один, при минимуме потребностей. Все изменилось, когда у него появилась Татьяна. Каратаев расследовал дело, в котором был замешан ее отец, весьма известный, а если точнее, самый крупный в городе бизнесмен. Игнат случайно увидел ее, влюбился, потерял голову. Татьяна ответила ему взаимностью.
Господин Ипполитов не одобрял увлечение дочери, но Игната совершенно не волновало его мнение. Он не претендовал на деньги тестя, но при этом прекрасно понимал, что Татьяна не сможет долго жить в шалаше.
А тут вдруг Паша Горняков снова угодил в дерьмо. На этот раз двумя ногами и с головой. Он застрелил человека.
Лева Шаликов был законченным отморозком. Когда-то он всерьез претендовал на половину рынка, тогда еще не полностью подконтрольного Паше. Игнат вмешался, и Лева сел на три года за незаконное ношение огнестрельного оружия.
Прошло время. Шаликов вышел, вернулся домой, на радостях надрался и отправился выяснять отношения с Пашей. А тот застрелил его.
Кем бы ни был этот Шаликов, но Паша убил человека. Если бы не семейные обстоятельства, Игнат не стал бы ему помогать. Но Горняков предложил очень большие деньги. Сказал, что это не только плата за помощь, но и долг за прежние услуги. Он говорил, а сам смотрел на Игната в надежде, что и на этот раз все будет сделано за спасибо.
Но Игнат взял деньги. Более того, Паша вышел на свободу лишь после того, как они поступили на счет Каратаева.
Ради этих денег Игнат пошел на должностное преступление. Он сделал все чисто, комар носа не подточит, но это не мешало ему чувствовать себя предателем. Потому Каратаев и подал рапорт на увольнение. Когда уходил, даже удостоверение не забрал, хотя знал массу способов, как сохранить его за собой.
Паша расплатился с ним сполна, но затаил обиду. Даже не позвонил ему, не поблагодарил. А ведь он уже тогда ворочал миллионами. Более того, всерьез конкурировал с самим Ипполитовым. Между ними назревала война за сферы влияния, но Игнат в ней участвовать не собирался. Он забрал Татьяну и вместе с ней рванул из Подвойска в Москву. Деньги Горнякова ему очень пригодились.
Теперь этот самый Паша с озадаченным видом брел к своей машине. Игнат остановился, но сдать назад не успел. Горняков скользнул по нему рассеянным взглядом, пугливо дернулся, брови его взметнулись. Он встал как вкопанный.
Игнат в недоумении пожал плечами и направился к Паше. Тот кивнул, в чем-то соглашаясь с самим собой, и шагнул навстречу.
— Игнат, неужели ты?!
Когда-то Паша усиленно качался, чтобы производить впечатление на девушек, потом остановился. Щеки у него сытые, но не толстые, второй подбородок еще только в зачаточном состоянии, живот не выпирал.
Игнат подал Паше руку. Тот пожал ее без опаски, но вид у него был такой, как будто перед ним возникло нечто бесплотное.
— Ты как будто сам не свой, — заметил Игнат.
— Да у Ларисы проблемы. — Паша приложил руку к груди, давая понять, что у его жены больное сердце.
Лет семь-восемь назад он женился, на первой красавице города, на «Мисс Подвойска», но гулять вроде бы не завязал. Во всяком случае, перед тем как застрелить Леву Шаликова, Паша провел ночь с девушкой легкого поведения. Информация стопроцентная.
Не был он примерным семьянином, не исключено, что обижал и унижал жену. Возможно, отсюда у нее и проблемы с сердцем. Но утверждать Игнат не мог.
— В Москву привез?
— Мы тут сейчас, — как-то не очень весело сказал Паша.
— Новые проекты?
— Да, в какой-то степени. А у тебя как?
— Да так себе.
— Татьяна как?.. Дочка у тебя, говорят, да?
— Нет их. — Игнат опустил голову.
— В каком смысле?
— А то ты не знаешь. — Игнат недобро глянул на Пашу.
Зачем он терзает ему душу тяжелыми вопросами, ответы на которые знает?
— Что я должен знать?
— Автокатастрофа. Два года назад.
— Да?.. И Татьяна, и… — Паша осекся и даже приложил пальцы ко рту.
Игнат кивнул. И Татьяна разбилась, и Кристина.
— А ты? — спросил Горняков.
— Что я?
— Ты с ними в машине был?
— Нет.
— А я слышал, что это тебя в живых нет.
— Меня?!
— Ну не меня же!
Игнат пытливо глянул на Пашу. Стебается он, нарочно переворачивает все с ног на голову или говорит всерьез?
— В общем-то, я выпал из жизни на какое-то время. — Игнат медленно поднес руку к шее, мягко и плавно щелкнул пальцем по горлу.
— Да я смотрю, сдал ты сильно. Но вроде не спитый.
— Завязал.
— Зашился?
— Нет, просто бросил.
— А то, может, посидим, поговорим?
— Не знаю.
— Как тесть твой поживает, в курсе?
— Без понятия.
— А я вот очень хорошо знаю. — Паша выразительно посмотрел на Игната.
— Проблемы с ним?
— Да, что-то вроде того. Не похож он на убитого горем отца, прет как танк. Вместе со своим сыночком.
У Татьяны был старший брат Виктор, который не лез в ее отношения с Игнатом. Не был ни противником, ни сторонником, относился к Каратаеву с полным равнодушием. Ни пользы от него, ни вреда.
— Можно и посидеть, — проговорил Игнат.
Семья Ипполитовых для него давно уже ничего не значила, но все же интересно послушать, чем живет Михаил Антонович. Еще Каратаеву хотелось узнать, что случилось с Пашей. Темнил он что-то. Видно было, что дела у него шли не очень хорошо. Или даже совсем плохо.
Тормозить Паша, похоже, не собирался. Он махнул очередную стопку, выдохнул водочную горечь и закурил.
— Думаешь, мне жаль тех бабок? — спросил Горняков, глядя куда-то мимо бармена. — Да у меня такая масть пошла, я за пару месяцев все до копейки отбил. А так сел бы и до сих пор бы чалился. Ты меня, Игнат, крепко выручил. И всегда помогал. А Ипполиту это не понравилось. Зачем, спрашивает, ты этому сучонку отстегнул…
— То есть мне? — Игнат мрачно усмехнулся.
Он никогда не строил иллюзий насчет своего тестя, знал, как тот называл его за глаза. «Сучонок», надо сказать, еще не самое обидное слово.
— Ты же с его дочерью свинтил. Говорил ему про те бабки?
— С чего бы это?
— Может, Татьяна сболтнула?
— Я ее по темной стороне нашей улицы не водил.
— Значит, он как-то по своим каналам узнал. Был у него стукачок. — Паша со всей силы сжал в руке очередную стопку водки.
Казалось, еще чуть-чуть, и стекло хрустнет, брызнет в разные стороны.
— Тот ему всю информацию про меня сливал, — сдавленно проговорил Паша. — А Ипполит насел на меня не по-детски. Нет, не из-за тех денег. Ему нужно было все. Он получил, что хотел. — Горняков выпил, не чокаясь, и уронил голову на грудь.
Игнат думал, что все, но Паша снова заговорил:
— Проиграл я эту войну. Он сначала меня изнутри расшатал, а потом обложил. Я на такие бабки попал!.. В долги влез. На них он, падла, меня и поимел!
— И что теперь? — спросил Игнат.
— Деньги-то есть. Ипполит не стал меня дожимать, мы пошли на мировую, я продал ему свой бизнес. За копейки, но живые. Долгов за мной нет, деньги тихонько работают, дай бог им здоровья.
— Деньгам здоровья?
Игнат значительно отставал от Паши, но тоже был хорошо под хмельком. Он уже отложил на завтра встречу с Иванушкиным.
— И деньгам, — сказал Паша. — И Ларисе.
— Как она там?
— Врожденный порок у нее.
— А живете в Москве?
— Была у меня здесь квартира. Ничего, нормально все. Могло сложиться и хуже. А тесть твой козел!
— Я не обиделся. — Игнат усмехнулся.
— Сердце у него каменное. Дочь насмерть разбилась, а ему хоть бы хны. Мог бы и сказать.
— Зачем?
— Пожаловаться.
— Зачем? Чтобы ты его в больное место потом пинал?
— Да, слабость свою выдавать нельзя. Да и другая дочка у него есть.
— Какая другая дочка?
— Была у Ипполитова женщина. Настя зовут. Лариска ее знает. Дочке их три года. Он с Настей уже не живет, но девчонку не забывает.
— Хоть какое-то утешение.
— Может быть. — Паша пожал плечами.
— Я Ипполита сто лет уже не видел.
— Не человек, а тварь ползучая, — сквозь зубы процедил Горняков.
— Тебе видней.
— А ты чем живешь?
— Частным сыском решил заняться.
— Да, сыщик ты знатный. Тачку твою видел, ничего так. — Паша глянул на Игната на удивление трезвыми глазами.
Он учуял живые бабки и временно просветлел. Была у него такая фишка, брать у людей деньги, пускать их в дело, а там уж как повезет. Хорошо, если вернет сполна, но без процентов. Иной раз мог и кинуть. А тут речь шла о деньгах, которые он, возможно, до сих пор считал своими.
— Остатки былой роскоши.
— Да?.. — Паша окинул Игната оценивающим взглядом, провел пальцами по лацкану блейзера. — Пиджак не новый. Что, совсем туго?
— Да, приперло.
— А то у меня есть один вариант, тридцать два процента годовых. — Язык у Паши затяжелел, взгляд затуманился.
— А почему не сорок?
— Потому что не сорок, — пробормотал Горняков, закрыл глаза, уронил голову на грудь.
Игнат обратил внимание на скуластого парня, который сидел за столиком неподалеку от них. Тот пристально смотрел на Пашу, но его интерес можно было понять. Мол, вечер еще толком не начался, а мужика уже тянет в дрова.
Паша ненадолго ожил, тяпнул еще пару стопок, вернулся к разговору о своих бедах, но скоро затих.
— Может, тебе уже домой пора? — спросил Игнат.
— Поехали, — не поднимая головы, проговорил Паша. — Давай телкам позвоним!..
— У тебя жена в больнице.
— Да она оттуда не вылезает! Если и выберется, то хрен допросишься. Как будто не родная. Может, есть у нее кто-то, а? Я ведь уже не миллионер.
Игнат ничего не сказал, и Пашу это почему-то возмутило.
— Думаешь, твоя Танька не гуляла? — спросил он.
Игнат снова промолчал, но взгляд его потемнел, потяжелел, в нем сверкнули молнии.
Паша даже протрезвел на миг, испугался и проговорил:
— При тебе-то, может, ничего и не было. А до тебя она с Лешкой Каблуковым… может, не гуляла, но он за ней бегал.
— Не знаю никакого Каблукова, — жестко сказал Игнат, давая понять, что не стоит продолжать этот разговор.
— Я его тоже не знаю. Отца видывал, комбинат у него азотный. А про сына только слышал.
— Замолкни!
Паша кивнул и приподнял руки, сигнализируя о капитуляции.
— Домой хочу. — Он едва ворочал языком.
Игнат не хотел везти этого пьяного типа на своей машине, да и находилась она у больницы. Он заказал такси, расплатился, помог Паше выйти из ресторана. На свежем воздухе Горняков немного взбодрился, даже смог зафиксировать свое положение без посторонней помощи.
— Домой? — спросил он.
— Домой, — подтвердил Игнат.
— Я только тебе, брат, и верю. Все остальные вокруг — козлы.
— Смерти тебе желают? — Игнат усмехнулся, вспомнив похожий разговор многолетней давности.
— А ты откуда знаешь? — спросил Паша, с пьяной подозрительностью глядя на него.
— Догадываюсь.
— А ты не желаешь?
— А смысл?
— Вдруг я с тебя за свои бабки спрошу?
— Что?
— Да я не собираюсь. — Паша опустил голову и согнулся в поясе, как будто собирался выплеснуть из себя выпитую водку. — Но вдруг ты так думаешь.
— Я думаю, что ты нажрался.
Паша ничего не сказал, стоял так, пока не подъехало такси.
Он жил в Теплом Стане, в обычной крупнопанельной многоэтажке, в трехкомнатной квартире с унылой обстановкой. Видно было, что дела у него шли не очень хорошо. А может, Горняков экономил на быте, чтобы запустить в новое дело как можно больше денег. Раньше он так и делал.
Игнат не стал ничего выяснять. Он завел Пашу в квартиру, оставил ему номер своего телефона, попрощался и повернул на выход.
Тот схватил его за руку.
— Игнат, братан!..
Каратаев ничего не сказал, но остановился и вдруг услышал:
— Если убьют, похорони как человека!
— Кого винить в твоей смерти?
— Ее, смерти все хотят!
— Понятно. — Игнат переступил порог.
Такси дожидалось его. Сразу за ним стоял черный джип «Паджеро». Игнат точно помнил, что это место пустовало, когда они с Пашей заходили в подъезд. Значит, внедорожник появился тут совсем недавно.
В салон джипа он глянул мельком, но успел разглядеть лицо водителя. Это был тот самый скуластый парень, которого Каратаев видел в ресторане. Впрочем, Игнат мог и обознаться.
Не думал Эдик, что жизнь в бегах окажется лучше, чем на свободе. А как могло быть по-другому, если Диана с ним уже третий день? Они жили в небольшом, но чертовски комфортном домике с аккуратным благоустроенным двором.
Диана готовила ужин. На ней уютное домашнее платье, фартук с забавными зверушками. Сама она такая лапушка. Сердце Эдика сжималось, когда он глядел на нее. А душа, напротив, разворачивалась. Да и не только она.
— Может, за вином сходить? — Эдик подошел к ней и как будто невзначай обнял за талию.
Диана выкрутилась из-под его руки, но возмущения не выразила. Хороший знак.
— Какое вино? Мы в розыске.
— Продукты все равно надо покупать.
— Вот ночью и поедем. Без вина.
— Но в машине.
Эдик вспомнил, как они с Дианой занимались любовью в авто, и возбудился до неприличия. Но к Диане он больше не лез, даже повернулся к ней спиной, чтобы она ничего не заметила.
— Можно и в машине. — Ее голос заметно потеплел.
Диана его поняла, но не осудила. Более того, дала надежду. У них уже все шло хорошо, они не ссорились, не осуждали друг друга. Осталось закрепить идиллию душевным сексом, который окончательно их примирит. К этому все и шло.
— Может, я тогда там приберусь?
— Хорошо. — Диана лукаво улыбнулась и показала рукой в сторону от себя.
Она засмущалась, но вместе с тем и возбудилась. Эдик уловил знакомые искорки в ее глазах. Да, сегодня будет жарко. Они снова станут единым целым. А там хоть трава не расти.
Эдик вышел из кухни в холл и застыл как вкопанный, увидев там незнакомого человека. Высокий, видный, интеллигентного склада, в хорошем костюме, с пистолетом в опущенной руке.
— Не понял! — громко протянул Верстаев и шагнул на мужика.
Тот поднял руку и навел на него пистолет.
— Ты бы мушку спилил, придурок! — взревел Эдик.
Он с трудом сдерживал себя от того, чтобы броситься на врага. Парень служил в армии и знал, что пистолету все равно, кто жмет на спуск, ботаник или крутой спец.
На шум из кухни выскочила Диана.
— Ярослав?! — В ее голосе слышался испуг.
— А я как знал, что вы тут! — заявил мужчина и злорадно посмотрел на нее.
— Если ты думаешь, что мы здесь от кого-то прячемся… — начала Диана.
Ярослав ее оборвал.
— Прячетесь! Вы оба в розыске, и знаете, почему.
— Мы ни в чем не виноваты! — заламывая руки, проговорила Диана.
Она вышла вперед, сдала в сторону, закрывая Эдика от выстрела, но тут же оказалась у него за спиной. Он не мог позволить себе спрятаться за женщину, тем более за любимую.
— Да, и молотка у твоего любовничка не было. На зеркале нет его пальчиков.
— Мы даже не знаем, что это за молоток.
— Им ударили Калинину. На нем пальчики твоего этого!.. — Ярослав кивком показал на Эдика. — Как и на зеркале.
— На каком зеркале? — хныкающим голосом спросила Диана.
— Узнаешь. Когда к следователю на допрос попадешь.
— На допрос?
— Тебе предъявят обвинение в организации убийства.
— А разве Калинина умерла?
— Муж твой умер! Нет его больше!..
— Как это нет?
— Узнал, что жена идет по трупам, сам стал одним из них. Дорога к миллионам открыта, Диана Михайловна! — Сарказм в голосе Ярослава резал слух.
— Кто это вообще такой? — запоздало поинтересовался Эдик.
Диана не ответила. Она стояла с опущенной головой, ее глаза наливались слезами, к горлу подступали рыдания.
— Я человек, который вывел вас на чистую воду! — с нескрываемым торжеством ответил за нее Ярослав.
— Кого это вас?
— Диана заказала тебе Калинину, ты ее исполнил.
— Я никого не исполнял.
— Конечно!
Эдик глянул на Диану, и его сердце жалобно заныло. Она такая нежная, хрупкая, ни в чем не виноватая. А ее отправят в тюрьму. По ложному обвинению. Как он после этого будет жить?
— Я сам все сделал, — заявил Верстаев.
— Что ты сделал?
— С этой, с Калининой.
— Эдик, не надо! — Диана вцепилась ему в руку, дернула за нее.
— Я тебя в обиду не дам!
— Я сказала, не надо!
— Вы оба во всем виноваты! Вот и сядете! — выдал Ярослав.
— Пошел отсюда, урод! — Эдик надвинулся на него.
Тот не выдержал натиска, подался назад и предупредил:
— Стой, недоумок!
Но Верстаев не останавливался, смело пер на врага. Ярослав дрогнул и сбежал. Эдик не стал его преследовать.
— Ты будешь меня ждать? — поворачиваясь к Диане, спросил он.
Она мотнула головой. Из ее глаз текли слезы.
— Не будешь?!
— Не надо ждать. Нельзя в тюрьму. — Она мотнула головой.
— Ты ни в чем не виновата. А на тебя будут думать. Я сам все сделал. Узнал про Калинину, принял меры.
— Но это же неправда!
— Правда в том, что я мужчина, поэтому должен тебя защитить!
Диана всхлипнула, подошла к нему, обняла и жарко поцеловала в губы. Эдик почувствовал себя самым счастливым человеком на свете.
Он возьмет всю вину на себя, его осудят, но рано или поздно выпустят. Диана будет его ждать. Не в тюрьме, а дома. Как нормальный человек, а не какая-то уголовница.
Диана прилипла к нему, он подхватил ее на руки, отнес в каминный зал, уложил на спину и стал раздевать. Она не сопротивлялась.
Но тут со стороны прихожей донесся шум. В дом ворвались какие-то люди, и Эдик понял, что происходит.
— Кричи, зови на помощь, — шепнул он.
Диана глянула на него большими от удивления глазами.
— Кричи!
— Помогите!
Крепкие парни схватили Эдика за руки, сорвали с Дианы, уложили на пол и надели на него наручники. Он не ошибся, это была полиция. Верстаев даже знал, кто ее на них с Дианой навел.
