Глава 23
Махнув рукой на разгром, мы с Мортемом тправились в мебельный магазин. Выбрали диванчик, заплатили за него и за немедленную доставку и поехали домой. Надеюсь, хоть там всё целое, а Василий и Владимир Вольфгангович не дали нашим мамушкам снова сцепиться. Про платье я, к слову, совершенно забыла, и оно так и осталось сиротливо висеть на месте побоища.
Домовой и шеф мои чаяния оправдали. Когда мы с Теодором тихонько вошли в квартиру, то застали пьянку. Обе дамы были уже навеселе, а Туманов подливал им мартини с водкой (смешать, но не взбалтывать) и подсовывал пирожные, не забывая сам ужинать сваренными гостеприимным Васей пельменями. Благо у нас их после моего давешнего загула в депрессию еще полморозилки. Надо бы, кстати, их кому-нибудь сплавить, а то лежат, место занимают.
— О, Аринушка, доча, — пьяненько позвала меня мама.
— Теодор, сын, — икнув, окликнула отпрыска леди Мортем.
— Вы продолжайте, продолжайте, — произнесла я и сделала страшные глаза домовому. Он мне успокаивающе кивнул, и я выдохнула. — А мы грузчиков встретим, они уже диван привезли, сейчас занесут…
В кабинете на письменном столе обнаружились пыхтящая от гнева белка и взъерошенный енот.
— Женитесь?! — ткнула в мою сторону указующей лапкой летяга.
— Я в шоке от ваших мам! — вякнул Евграфий. — Предупреждать надо!
— Это вы еще не видели, как они дрались в моем кабинете. Мы с Тео под столом от них прятались, — хмыкнула я.
— О-о-о! — синхронно застонали от избытка чувств фамильяры.
— Вот вечно всё самое интересное проходит без нас, — посетовала Белла.
— Нет в этой жизни справедливости, — загрустил Енька.
— Слушай, — повернулась я к Мортему, — до меня только сейчас дошло. А откуда твоя мама знает русский язык? Ты-то его учил из-за предсказания. А она? Или ей тоже это было необходимо по работе?
— Ну что ты. Леди Элизабет Мортем не работает по своей специализации. Мы слишком богаты для этого, — отмахнулся англичанин. — Просто она… очень хорошая мать. Когда стало известно, куда я поеду в будущем и какой язык мне необходимо изучать, она начала заниматься вместе со мной. Должна ведь она знать, какие книги читает ее сын, а то как бы «эти ужасные русские не научили ее ребенка чему-то плохому», — копируя маменькины интонации, проговорил он.
— Что?! — возмутилась я. — «Ужасные русские»? Да мы — великая нация.
— А я и не спорю, — лукаво усмехнулся он. — Но согласись, вам хорошо удается… гм… учить нас плохому.
Я поджала губы и зыркнула на него с неодобрением, но развить беседу нам не дали. Пришлось заняться установкой мебели. Служащие магазина затащили новенькую софу, быстро собрали ее и поставили в нужное место. После я позвала Васю и попросила подготовить для Стрельцовой-старшей спальное место тут, а для леди Мортем в гостиной. Теодор не вмешивался, всё это время он тихо сидел за письменным столом и листал сборник лекарственных растений, произрастающих на просторах моей необъятной родины.
Когда мы в итоге освободились и вышли на кухню, то обнаружили лишь Владимира Вольфганговича, который неторопливо доедал вторую порцию пельменей и смотрел по телевизору новости. Ведьмы и некромантки не наблюдалось. Я заглянула в гостиную, но и там никого не увидела.
— А где?.. — растерянно спросила я шефа, вернувшись в кухню.
— Эти две дуры забрались в твою ступу и улетели в неизвестном направлении, — с тягостным вздохом пояснил оборотень.
— Что?! — опешила я. — Они же пьяные!
— Хорошо, уточняю: две пьяные дуры полетели искать приключения на свои задницы, — флегматично произнес Туманов и закинул в рот пельмень.
— А вы куда смотрели? Зачем отпустили их? — кипела я негодованием. Нет, от своей маман я могла ожидать чего угодно, но от английской аристократки?!
— Видишь? — наклонил голову шеф, демонстрируя мне макушку. — Ксения меня отвлекла, а леди Мортем огрела по голове сковородой.
— Ой, мама… — Я поперхнулась воздухом от ужаса и глянула на своего жениха.
— Ну… мама… — полыхнул глазищами Теодор. Его ноздри гневно расширились, но потом он не выдержал и рассмеялся.
— Вам кажется это смешным, мистер Мортем? — поднял на него взор Туманов.
— Извините. Просто я не предполагал, что леди Мортем способна на такое. Отец будет в шоке, когда узнает о ее выходках.
— Похоже, мы зря их познакомили… — выдала я, кажется, всеобщее мнение.
Не знаю, как Элизабет, но моя мама, если она одна, всё же хоть как-то, но держит себя в руках. Статус, положение, репутация и всё такое. А вот вдвоем они, похоже, вспомнили юность и пустились во все тяжкие.
Туманова я подлечила, и он уехал домой, махнув на нас рукой, но прихватив мешочек с замороженными пельменями. Отступные, так сказать, они же — плата за физический и моральный ущерб. А мы с женихом в итоге до рассвета сидели в гостиной и ждали, пока вернутся две блудные мамаши. Прилетели они, когда уже начало светать.
Далеко не с первой попытки рыжей ведьме удалось посадить мою ступу на лоджию, но все же она справилась. Стрельцова-старшая была в зюзю. Мортем-старшая была тоже в зюзю. Что не мешало им обеим прикладываться к горлышку бутылки мартини, передавая ее из рук в руки.
— Ой, детки, — захихикала моя матушка. — Тредодор, на два года моя дочь твоя. Протом всё врарно сбеж-жит…
— Доч-чка, — благостно улыбаясь, распахнула мне объятия англичанка. — Всьегда х-хотьеть… Я одробрьять. Но два года мало. Я требровать двьести.
— Мама-а-а! — осуждающе прищурился Мортем и шагнул к едва стоящей на ногах черноволосой леди.
— Мамуля-я-я! — протянула я, строго глядя на бесстыжую рыжую совсем не леди.
— А мы с Лизонькой так хорошо погуляли, — дыхнула она перегаром. — Лизок, держи! — сунула она в руки англичанки бутылку и перевалилась через борт ступы. Я едва успела ее подхватить, чтобы она не грохнулась на пол.
— Ксю, я любьить вас всьех. Ехать ко мне, и мы тоже гульять… — Элизабет Мортем смотрела на мир пьяными в дым глазами и обожала всё и всех.
Ее вытащил сын и понес в комнату. А мне на помощь пришел Василий.
С горем пополам мы распихали этих пьянчужек, требовавших продолжения банкета, по постелям, поставили у изголовья каждой из них по стакану воды с накапанным зельем от похмелья и с чувством выполненного долга смогли наконец и сами отправиться отдыхать.
Ни о какой романтике речь не велась. Попадали мы с Тео на мою кровать, перестеленную Василием, и отключились.
Утром, когда я смогла проснуться, то обнаружила, что лежу в объятиях жениха. Ой! Точно! Жениха! Ну и денек вчера был, а ночь еще задорнее…
— Жалеешь? — правильно понял то, как я напряглась, Мортем, который уже тоже не спал.
— Нет, мне стыдно, — подумав, призналась я. — И за себя, и за то, что мы с мамой устроили.
— А я рад, — прижал он меня к себе и уткнулся лицом в мои волосы. — Если бы не это, ты бы еще долго не решалась принять мое предложение и выйти за меня. Зато сейчас всё так удачно сложилось. И даже моя мама в курсе и одобряет. Нам с тобой теперь единственное, что необходимо сделать, — это остаться живыми до свадьбы.
— Хм. Моя вот, наоборот, не одобряет, но хорошо знает меня и потому решила пока затаиться.
— Против моей даже у твоей шансов нет. Уж поверь. Так что, готовимся, да? Поедем сегодня кольца выбирать?
— Так ты серьезно? — Я даже выпуталась из объятий, приподнялась на локтях и повернулась к нему.
— Абсолютно, — спокойно смотрел на меня разноглазый некромант. — Сколько времени я твержу, что ты моя пара, а ты всё никак не желаешь признать этот факт. Я с нашей первой встречи решил сделать всё, чтобы заполучить тебя в жены. Просто шел к этому сложным путем, чтобы не спугнуть. Я же не знал, что ты такая неугомонная и меняешь мужей как перчатки.
— Всего-то трое! — привычно огрызнулась я.
— Вот на этой счастливой цифре и закончим твои несложившиеся замужества.
В гостиной без звука работал телевизор, а на диване красовались два страдающих женских тела. Лица у этих «тел» были весьма помятые и отливали благородной зеленцой. Говорить у вчерашних дебоширок сил не было. Они даже глазами с трудом ворочали, следя за нашим с Тео приближением. Между ними возлежал Евграфий, взявший на себя шефство над помирающими от алкогольной интоксикации особами. И его даже периодически вяло почесывали или поглаживали. А вот Беллы видно не было.
Оценив состояние страдалиц, я пошла за еще одной порцией антипохмелина, а жениха отправила в магазин за пивом.
Когда дамы более-менее очухались, Элизабет шепотом позвала сына:
— Тео, книга в мой чемодан. Извинить, я вчера… — Кстати, надо отдать должное ее воспитанию. Несмотря на жуткое физическое состояние, леди не забывала о приличиях и говорила на русском языке, чтобы ее понимали все присутствующие.
— Да я понял, — улыбнулся он.
Что удивительно, багаж обеих мам обнаружился в квартире. Кто и когда его привез с места моей работы, я не знаю. Вчера было не до того, а сегодня уже неактуально.
Оказалось, леди Мортем прилетела не просто так, а привезла книгу из семейной библиотеки. Почему нельзя было сфотографировать на телефон нужные страницы и отправить их по электронной почте — вопрос не ко мне. Может, некромантские гримуары нельзя копировать?
Но как бы то ни было, Теодор ушел с головой в изучение старинного талмуда, а я поехала в свой разгромленный кабинет в офисе, чтобы посмотреть, что еще можно спасти, разгрести хоть немного сотворенный там хаос и забрать потом купленные вчера платье и туфли.
Встретилось наше странное неадекватное пополнившееся семейство уже вечером, когда я приползла домой. Вчерашние фурии за день на фоне общих похмельных страданий сблизились окончательно и мило ворковали, все так же оккупируя диван в гостиной. Правда, вид у них уже был не столь плачевный, как с утра.
На мой немой вопрос, выраженный взглядом, Василий закатил глаза и провел себе ребром ладони по горлу. Сие, вероятно, означало, что его всё достало, но уйти он не может, ибо находится при исполнении своих обязанностей домового. И я его понимаю. Моя мама доведет кого угодно до белого каления. Не просто же так Вася в свое время сбежал вместе со мной, а не последовал за прежней хозяйкой.
Ужин, как ни странно, прошел тихо. Две мамы переглядывались и задумчиво размазывали по тарелкам картофельное пюре. Белка и енот спешно закидывались едой, мечтая спрятаться от греха подальше. Похоже, даже любвеобильный Енька устал выступать в роли антидепрессанта и плюшевой игрушки для тисканья. Мы с Теодором позволить себе ретироваться и скрыться от всех не могли, а потому сидели как… жених с невестой.
Приближалось страшное — совместная ночевка в моей спальне. Как себя вести, я не имела ни малейшего представления, потому что дальше поцелуев у нас с Тео дело не заходило. Но в то же время нужно создать видимость бурного романа, иначе Стрельцова-старшая точно что-то заподозрит. И если она решит, что я ее одурачила, то мало не покажется никому. А потому следовало разыграть нашу партию правильно.
Ночь вступила в свои права, все разбрелись по спальным местам. Мортем, которого внезапно переселили в мою опочивальню, похоже, не знал, чего от меня ожидать, и поглядывал с легким интересом. Я же сидела перед зеркалом, методично расчесывала волосы и строила коварные планы.
Наконец стихли звуки, все угомонились, и вот тогда я с предвкушающей улыбкой встала и подошла к кровати. Мой жених уже лег, одетый в шелковые пижамные штаны (ишь, пижон какой, оказывается), но глядя на меня, напрягся.
— Арина, ты меня пугаешь, — прокомментировал он мой оскал.
— Тс-с-с! — Я еще и палец к губам приложила. — Тео, сегодня мы будем изображать бурную страсть во всех ее проявлениях. Понял?
— Не совсем, — поднял он одну бровь и улыбнулся, но отвечал мне едва слышно, приняв мои правила. — Почему только изображать? Что нам мешает наслаждаться ею по-настоящему? Я — за!
— Ты не понял. Если мы «по-настоящему», то будем стараться вести себя тихо. А надо — наоборот.
Вторая бровь некроманта взлетела вверх, а в разноцветных глазах мелькнуло непонимание. Даже черное око сейчас выражало озадаченность.
— Сейчас мы будем… много чего делать, стонать и так далее. Можешь покричать, — разрешила я.
— Я?! — хрюкнул он от смеха. — Предпочитаю, чтобы женщина кричала от страсти в моих объятиях.
— Как-нибудь в другой раз, — закусила я губу, чтобы тоже не рассмеяться.
Скинув халат, я осталась в пижаме, состоящей из шортиков и маечки. Перебралась на кровать и скомандовала:
— Давай!
…Господи, я так не развлекалась с детского возраста. Два… взрослых человека, жених и невеста, прыгали на кровати, то сидя, то стоя. При этом громко стонали, периодически издавая утробные взрыкивания.
Мортему оказалось легче. Чопорный англичанин, которого «ужасные русские» таки испортили, буквально задыхался от смеха и совершенно неприлично гоготал. К счастью, делал он это тихо, а вот его стенания, которые якобы от страсти, а на самом деле именно из-за того, что некроманта буквально на части рвало от всего происходящего, были громкими и проникновенными. Мне же приходилось руководить этим эпичным представлением и звуковым сопровождением, что отвлекало от веселья. Думать же надо, чтобы не повторяться, проявлять креативность…
Кровать ходила ходуном. Скрипели по паркету ее ножки. Изголовье, благодаря нашим совместным усилиям по толканию бедного ложа, стучалось в стену. А то! Мы не ищем легких путей. Только феерия, только хардкор!
Попрыгав очередной раз на кровати, я махнула рукой Теодору, и он, утирая слезы, протяжно взвыл:
— О да-а-а!
— Быстре-е-е! — проблеяла я и заткнула рот подушкой, чтобы не ржать вслух.
— Да-а-а! — О матрас, изрядно пострадавший от наших забав, бился в истерике некромант.
— Да, Тео, да-а-а.
Мы выдохлись и попадали солдатиками на постель, которая сейчас напоминала поле боя.
— Всё? — прошептал Мортем, подгребая меня поближе.
— Ага-а-а, — зевнула я. — Сейчас таймер заведу. Часа через три повторим. Тебе же хватит этого времени, чтобы снова быть готовым на любовные подвиги?
— Да я и раньше готов, — фыркнул он. — Ты плохо думаешь о своем будущем муже.
Я заинтересованно покосилась на «будущего мужа», но вслух свои мысли высказывать не стала. Таймер завела на два часа. Он-то, может, и боевой некромант, привык к нагрузкам. Но я-то хрупкая и нежная ведьма — цветочки и травки там собрать, из мухоморов и поганок пакость какую сварить… Я так сразу не могу, мне отдых нужен.
К рассвету мы проводили третий раунд нашего «сексуального» марафона. Мортем меня совершенно очаровал тем, что полностью поддержал эту мою идиотскую авантюру, не пытался спорить и крутить пальцем у виска. Более того, он как настоящий джентльмен даже не стал уговаривать меня сделать всё по-настоящему. Не то чтобы я была сильно против, но как-то морально не готова столь быстро перевести наш едва начавшийся роман с поцелуями в подъезде в… горизонтальную плоскость.
У меня, может, принципы. Я порядочная ведьма, а не какая-нибудь там вертихвостка.
Внезапный громкий стук в дверь оказался вполне закономерен. Примерно такого я и добивалась: чтобы мама не выдержала и пришла на разборки. Потому как день-два мы еще можем находиться с ней в одном помещении, а вот если она задержится дольше, то к свадьбе от моей чудесной квартиры могут остаться руины.
— Лежать! — быстро скомандовала я Теодору. — Только штаны сними сначала!
Тот вытаращил глаза, но послушно скинул пижамные брюки, оставшись в черных боксерах, и улегся солдатиком. Я до пояса набросила на него одеяло, взлетела на кровать и уселась на жениха.
— А майка? — глазами указал на мой топик Теодор. — Не поверят.
— Точно!
Кружевная маечка улетела в угол спальни, я спрятала обнаженную грудь под распущенными волосами, одеялом прикрыла наши ноги и бедра, чтобы не видно было трусов и шорт, и лишь после этого крикнула:
— Да!
— Дети! — в комнату вошла леди Мортем. — Я всё понимать. Любовь… Но вы очень шуметь!
— Арина! Ты обалдела?! — была не столь деликатна моя мама, ворвавшаяся следом. Увидела нашу позу и исправилась: — Вы обалдели?
— Доброе утро, мама, госпожа Ксения, — чуть приподнялся на локтях Теодор, но я толкнула его ладонью обратно. А то вдруг скинет одеяло, и все увидят, что на самом-то деле мы частично одеты.
— Доброе?! — зашипела будущая теща некроманта. — Оно могло бы быть добрым, если бы мы хоть немного поспали ночью.
— Вам что-то помешало? — изобразила я удивление. — Что случилось?
— Вы случились!
— Тео, Арина… — тактично кашлянув, вмешалась в назревающий скандал Элизабет. — Вы забыть ставить полог тишины.
— О-о-о, — прикрыла я рот ладонью, типа смутилась.
— Упс! — поддержал меня Теодор. — Просим прощения, дамы. Увлеклись. Сами понимаете, свадьба еще не скоро…
— Ну уж нет! — не выдержала все-таки рыжая ведьма, которая по совместительству моя родительница. — Никаких «не скоро». Сегодня же утром отправляйтесь и подавайте заявление. Лизок, когда прилетит твой муж?
— Послезавтра, — с неодобрением покачала головой англичанка, глядя на отпрыска. — Я ему уже звонить, потому что сын забыть звать отец на такой важный событие.
— Значит, свадьба послезавтра! — постановила моя матушка.
— Но документы? — робко заикнулась Элизабет. — Теодор подданный другой страна, он не мочь быстро жениться на иностранка…
— Мам, у меня все документы на руках. Я уже отправлял запрос о разрешении на брак с гражданкой России и получил ответ. Все требуемые бумаги уже у меня.
— Да-а-а? — распахнула я глаза, переведя взгляд на жениха. — А ты когда?..
— Давно, — улыбнулся он и, закинув руки за голову, устроился с комфортом.
— Вот ты… жук! — всё, что нашлась я сказать.
С ума сойти, экий предприимчивый и шустрый. А я-то, наивная дурашка, думала, что шокировала его и застала врасплох с внезапно озвученной помолвкой.
Когда крайне недовольные своими чадушками женщины ушли, я освободила Теодора от своего веса и поспешно натянула обратно пижамный топик, сиротливо лежавший на полу. Мортем наблюдал за мной молча, никак не комментируя. И лишь после того, как я с тяжким вздохом упала обратно на кровать (устала жуть как), он заговорил:
— Знаешь, я так и не понял, почему ты так всполошилась из-за приезда Ксении? Зачем все это было нужно? Сначала представление в твоем кабинете на работе, когда ты объявила меня женихом, а потом тут — инсценировка бурной ночи?
— Ну-у… Понимаешь, моя мама категорически против того, чтобы я выходила замуж. Считает, что я должна существовать по ее образу и подобию: найти элитного самца, забеременеть от него и жить независимо, воспитывая ребенка, о котором отец даже не знает. А я против, у меня принципы. Мы с ней здорово поругались, когда я в третий раз выходила замуж. И она заявила, что так и быть, дает мне три года на мой обычный загул «в замуж и обратно», а после этого приедет, свяжет, если надо, но устроит мне случку с подходящим производителем. И непременно одаренным, не обычным человеком. Но сначала, так и быть, позволит попривыкнуть к нему.
— Случку с подходящим производителем?! — опешил Теодор.
— Это ее слова, — закатила я глаза. — Она очень сложный человек, крайне невоздержанный на язык. И когда она вдруг нарисовалась внезапно, я запаниковала. Тем более что у меня уже был ты. Ну ты слышал наш с ней разговор… Правда, я до последнего не догадывалась, что она это всерьез. А инсценировка — чтобы доказать, что я не блефую и у нас всё по-настоящему. Плюс я боялась, что она захочет задержаться у меня в гостях. Мы с ней психологически несовместимы в больших дозах. От нее даже домовой сбежал ко мне в свое время. Прости, что я тебя втянула и подставила.
— Ничего страшного, — хохотнул некромант. — Я славно повеселился. Но семейка у вас, конечно, весьма… гм… задорная.
