Глава 9
Следующая неделя напрочь выбила из головы все переживания минувших дней - я опять болел, мне опять было херово. И то сказать, болел, это слишком обобщенно, на самом же деле мое состояние было довольно трудно описать словами. По началу пришла необычная легкость в районе груди, простояв так несколько дней и дав к себе привыкнуть, она стала шириться и остановилась уже около пупка, слегка напоминая по ощущениям те далекие счастливые времена, когда еще мальчишками на всех парах разгоняли качели и в животе будто все взлетало, становясь невесомым и легким. Только сейчас все казалось несколько иначе, нутро оставалось на месте, в неподвижности и спокойствии, а вот само ощущение полета ощущалось неким чужеродным. Пока я опять не привык к нему, и пока оно опять не стало шириться. Плюс ко всему пришли сны, один такой уже посещал меня однажды, когда в животе ощущалась сплошная пустота, ну да теперь оно снилось в более детальном аспекте, буквально замещая собою реальность и не давая сообразить, сплю я еще или нет. Наутро после такого хотелось то смеяться, то плакать, а иногда и все разом, эмоции крутило как хотело. Кошмар, в общем.
И в таком состоянии ходил на рынок, к родителям, занимался с кошмарами, с непонятным настроением ожидая следующей ночи. С одной стороны мне было хреново от всего этого, с другой достаточно необычные переживания вызывали интерес и желание посмотреть, что же будет дальше. Чудно, в общем, и если бы убрать все те моменты, когда я буквально корчился на полу в рыданиях или заливался безумным смехом, сгибаясь чуть ли не пополам, то можно сказать, что мне даже нравилось.
А потом все прекратилось. Ушли сны. Ушли плач навзрыд и безудержный смех. Все ушло. Осталась только пустота, заполнившая собой всего меня, каждую клеточку, каждый сустав. Я ощущал ее физически, как ощущается приложенный к виску палец или слегка прижатая к бедру ладонь. Только ощущения приходили изнутри, будто все то же самое происходило под кожей, мясом, костями, сразу везде, но внутри. Странно, в общем, но ничего смертельного или болезненного за прошедшие затем пару дней не произошло. Только пустота стала более привычной. А через еще пару дней я буквально охренел от того, что произошло.
Я тогда отрабатывал с Белым и Плющом круговую оборону, заставляя их обоих полосовать воздух ударами вокруг меня, образуя своего рода защитную сферу. Причем основным условием было не навредить кому-нибудь из нас троих, и мои кошмары с этим прекрасно справлялись. Плети рвали пространство с поразительной быстротой, успевая за секунду нанести каждым из сорока восьми хлыстов по несколько ударов, а Белый, пройдя сквозь меня, пропахивал воздух вокруг не менее мощными, но чуть более медлительными ударами. И именно тогда, когда он стоял буквально во мне, я вдруг понял, что могу. И его не стало. Просто был и исчез, в мгновение ока. Плети разом опали, но тут же встали защитным частоколом, уловив мою настороженность. Я же все никак не мог разобраться в ощущениях и просто офигевал. Нет, Белый никуда не исчез, он был со мной, вернее, во мне, но, как и почему? Ощущение свернувшейся клубочком и мирно застывшей громадной, раз в пять больше меня гадины внутри меня вводило в нехилый такой ступор. Осознать такое оказалось совсем не просто, особенно на фоне проносящихся в голове ассоциаций.
Вот Белый, тварь, рядом с которой я кажусь маленьким и беспомощным, впрочем, как и любой другой человек. И вот он замер где-то внутри меня, и я осознаю, что места там хватит еще не на одну такую тварь, там его еще очень много, этого места. И в следующее мгновение будто выталкиваю кошмара из себя, ощущая его легкое недовольство, впрочем, проходящее сразу, как только он оказывается вовне. Потом легкий толчок изнутри и кошмар без раздумий буквально ныряет в меня, снова исчезая. У меня же появляется ощущения незначительной заполненности, будто касавшаяся все это время изнутри пустота слегка сбавила нажим. Блин, запутаться в ощущениях оказалось довольно банально. В итоге я еще час экспериментировал, выгоняя и загоняя Белого в себя, потом стал делать то же самое еще и с фамильяром, в общем, время до вечера пролетело незаметно, и спать я пошел весьма со странными мыслями.
Наутро же схватил свой блокнот и стал записывать в него все, что приходило в голову: догадки, домыслы, выводы, о пустоте, о Звезде Смерти, о двух других кошмарах. По идее, каждая тварь их мира имеет свое развитие, она растет, возможно, приобретает какие-то качества, или просто улучшает, усиливает уже имеющиеся, как это происходит и почему, мне было неизвестно. Но факт того, что существуют одни и те же кошмары разного размера, на лицо. Значит можно выделить определенные факторы, которые могут влиять на их развитие: время, пища, обстановка. Я уже давно знал, что если сформулировать импульс Белому на подобии "жри, если хочешь", то он не всегда бросался к указываемому ему кошмару. Для меня тогда стал очевидным факт, что необходимость в еде у него, все же, присутствует. Фамильяр же и Плющ оказались веганами и питались хрен знает чем. Но то, что у последнего появилось еще четыре коротеньких отростка, говорило о многом - растем. И вот теперь ситуация с пустотой, меня очень заинтриговал отклик от Белого, когда тот явно не хотел выходить наружу. Ему там что, комфортнее? Тогда решил оставить его внутри хотя бы на недельку и посмотреть, что будет. Но эксперимент должного результата не принес, явных отличий заметно не было. Так что как я ни пытался разобраться в воздействии на своих питомцев новой способности, так ни к чему и не пришел. Разве что теперь можно было прятать Белого, что уже считаю большим достижением. А так все пока оставалось по-старому.
И вот однажды голову посетила мысль, целиком и полностью завладевшая моим сознанием. Я тогда возвращался с ночной прогулки и путь назад решил проделать через давно нехоженый маршрут ввиду его удаленности от места моего обитания. Там нужно было делать просто нереальный крюк по абсолютно неинтересной и необитаемой местности, заброшенный пустырь, как ни как, огороженный стеной и частично превращенный в свалку. Его расположение было таково, что мне бы пришлось буквально дырявить бетон забора, что бы перебраться на ту сторону, а потом по крышам частных домов, что быстрее, или по узким улочкам лавировать и искать выход в нужном мне направлении. В общем, гулял я там нечасто, к тому же эта сторона была в достаточном отдалении от моего обычного маршрута патрулирования. А тут просто захотелось. И как же я потом был рад этому - просто не передать!
В общем, выгнанный для охраны наружу Белый наматывал круги и вдруг замер соляной статуей, так что я почувствовал и тут же подключился, но сначала ничего не увидел, зато потом, потом был своего рода шок, так как видеть такое мне доводилось впервые. Нечто не видное, так как смотрел не насквозь, подтягивало к смятому буквально в гармошку ржавому остову старой нивы осколки кирпича и протаскивало их внутрь, причем сквозь стоявший метал. Насквозь, черт возьми! Я чуть не сел прямо там, где стоял, а когда мозги заработали в нужном направлении, то просто понесся туда, как сумасшедший. И пока бежал, в голове созревало нечто такое, от чего просто дух захватывало.
А через полминуты уже был рядом с Белым и заинтригованно осматривал логово новоиспеченного кошмара. То, что оно строит именно логово, не подлежало ни малейшему сомнению, так как, обойдя вокруг развалюхи, просвечивающей по сторонам приличными по размерам брешами, обнаружил нечто на подобии кокона, скрупулезно собранного из валяющегося вокруг всевозможного хлама и мусора. Камешки, веточки, осколки кирпича, ржавые железки и прочая мелочь непонятно как образовывали висящую в воздухе неправильной формы сферу, и к ним постоянно добавлялось что-то новое, уплотняя и понемногу увеличивая общий объем. Старатель же был скрыт, судя по всему, в самом центре своего домика, продолжая укреплять его и достраивать. Зачем ему это, у меня не было ни малейшей догадки, но то, что этот кошмар умел протаскивать объекты из нашего мира в свой и выводить их обратно в подтверждении уже не нуждалось. Я минут пять наблюдал за его махинациями, а потом не выдержал и, подобрав с земли металлический прут подлиннее, ткнул в бок сферы. Та колыхнулась, поддавшись тычку и вставая на место, а потом как ни в чем не бывало, продолжила наращивать массу.
Ладно, пора познакомиться поближе, уже давно хотелось взглянуть на тебя настоящего. Белый тут же дал картинку насквозь, но ничего особенного я не увидел, впечатляться было нечем - какой-то бесцветный, вернее просто серый сгусток паутины, только и того, что явно живой, и ничего более. Выбросив нити по всему внутреннему объему сферы, кошмарик протягивал еще несколько насквозь, цеплял валяющийся рядом хлам и тащил к себе, потом шли непонятные манипуляции и кусочек мусора прилипал к основе. Из-за тонкости каждой паутинки углядеть этого паршивца было почти невозможно, потому и казалось в начале, что железячки и камешки сами плывут по воздуху. Однако возможности этого кошмара меня заинтересовали, если не сказать больше и, по видимому, я уже нашел себе очередного питомца.
Аккуратно приблизившись и не увидев абсолютно никакой реакции со стороны этого странного малыша, подцепил кокон палкой и стал его медленно вытаскивать из остова автомобиля. Поначалу шло довольно туго, и кокон делал попытки сорваться, вихляя боками из стороны в сторону, но на общем движении это никак не сказалось, а потом, словно была пересечена какая-то черта, и шар из мусора поплыл уже более свободно. Я подхватил его рукой и поднялся, не сводя глаз с замершего внутри хаотичного переплетения нитей - никакой реакции, будто мне привиделось все это. Ладно, придем домой, разберемся. Обратный путь занял времени много больше, чем рассчитывал, так как умудрился-таки заплутать и минут двадцать потратил только на то, что бы разобраться с местоположением, так еще и сфере приходилось уделять внимание. Сразу даже перепугался немного, полная неподвижность хозяина домика вызывала острые опасения, что своими действиями мог навредить ему, но потом, все же, заметил легкое шевеление и успокоился, а через полчаса был уже дома.
Новый жилец был размещен на балконе, а вокруг была рассыпана всякая мелочь, с которой не жалко было расстаться: немного гвоздей, шурупы, пластмассовые дюбеля, какие-то колпачки, обрывки шланга, куски пенопласта, даже пару кирпичей ему приволок. В общем, обеспечил маленького строителя материалом на несколько дней, так что в другой конец балкона теперь пришлось бы перепрыгивать. Но маленькая тварь будто не доверяла, и даже когда вышел в зал, даже тогда не проявила признаков жизни, лишь дернулась парочка нитей, и все. Боится? Хрен его знает, может быть. Ладно, деваться ему все равно теперь некуда, да, Белый? Тот повернул ко мне свою кошмарную башку и уставился на грудь. Понятно, ну, иди, зараза белая. Изнутри будто пошел зов, толкнувший, втянувший кошмара в меня, не знаю, ощущения были достаточно противоречивы, и разобраться в них толком не получилось до сих пор. Но то, что обоим моим кошмарам там намного комфортнее, я уже знал точно. Только вот если Белый почти всегда теперь отсиживался во мне, то фамильяр продолжал торчать на руке, наши с ним тренировки навряд ли когда-нибудь закончатся. Я снова взглянул на балкон - нет, тишина. Вздохнув, закрыл балконную дверь и поплелся спать, завтра надо будет зайти к родителям, просили помочь с чем-то, так что часа три-четыре на сон придется выделить.
Утро же принесло первый сюрприз - сфера на балконе была вся утыкана торчавшими во все стороны шурупами с гвоздями, и в процессе как раз шла укладка пенопласта. Получалась, конечно, какая-то хрень, абсолютно безвкусная и скорее даже смешная, но строителю на это было явно плевать. Ладно, дружок, ты только не переставай, я тебе сегодня еще чего-то подкину. Блин, де ж взять строительного мусора? Придется переться на ближайшую заброшенную стройку, там этого хлама полно. Ладно, тогда после предков придется сделать крюк, ну да ничего не попишешь - надо.
На улицах же не было ни души, в последнее время народ старался на открытом пространстве подолгу не задерживаться, а если того требовала работа, то все делалось в кратчайшие сроки или вовсе не делалось, как, например, с замороженными до неопределенного времени стройками. У нас в городе было уже три таких и в соседнем районе еще пока шла четвертая, но, думаю, скоро и она остановиться. Первые же и вторые этажи зданий спешили укрепляться решетками, будь то офисы или жилые дома - не важно, безопасность помещений стала как никогда актуальной. Нельзя было найти ни одной стоявшей нараспашку двери, все стеклопакеты дополнительно армировались, получали ставни и тому подобную защиту. Город потихоньку бронировался, становясь похожим на закованные в латы понизу дома и улицы. Более того, наши власти таки средства и за их счет стали проводить замену ненадежных, как они писали, требующих укрепления проходных путей и тому подобное. В общем, изменения были, и люди это видели, продолжая надеяться на лучшее. Но, как по закону жанра, становилось только хуже.
Корпус продолжал громить все чаще появляющиеся стаи, с каждым разом все более многочисленные и разнообразные по своему составу, я же продолжал патрулировать по своему маршруту. Ком на балконе рос, занимая в поперечнике уже почти полметра и продолжая наращивать объем. Белый все так же бессовестно прятался внутри меня и выбирался только с хорошего пинка, скотина ленивая. А фамильяр, видно, перешел какую-то черту, вырос, что ли, но его отклик теперь был уже даже не в разы четче и увереннее, я мог выйти с ним на улицу, придав ему человеческий облик и спокойно пойти с ним гулять, чем, в принципе, и занимался. Этот гад почти не нуждался в контроле, стоило его раз поправить: как ходить, улыбаться, кивать, моргать и тому подобное, как контролировать эти моменты при данном обличии уже не было нужды. Эта сволочь словно запоминала все необходимое, опираясь, в основном, на мои импульсы одобрения или порицания и применяя на практике уже известные ему действия. Так, я мог абсолютно его не контролируя послать импульс "жди" и пойти в магазин, кстати, они теперь существенно сократили свое рабочее время. И фамильяр уже без моего вмешательства прохаживался бы из стороны в сторону, уступая место прохожим и вообще ничем не отличаясь от живого человека. Разве что разговаривать не мог, с этим у нас были определенные проблемы, и сколько я ни пытался нарастить ему легкие, горло, создать правильную в моем понимании ротовую полость, мой кошмар выдавал лишь какие-то нечленораздельные звуки. Не получалось у нас пока это, в общем.
А потом как-то так стало получаться, что я все чаще и чаще становился свидетелем происходящих на улицах между корпами и чужим зверьем схватками, в основном довольно кровавыми и заканчивающиеся, по большему счету, тотальной победой первых. Все-таки оружие имело значительный перевес перед звериными клыками, когтями и яростью. Бойцы корпуса споро выпрыгивали из фургонов, занимая удобные позиции, и тупо расстреливали пытающихся добраться до них монстров. Другое дело, что те появлялись спонтанно и корпы не всегда успевали добраться вовремя, так что город все же страдал, получая увечья и накапливая счет на ремонтные работы.
В такие ночи я старался держаться в тени, не попадаясь на глаза и всячески избегая встревать в подобные схватки, но получалось это не всегда. И тогда приходилось оставлять после себя кровавый фарш, в очередной раз напоминая корпам о своем присутствии. Но, по крайней мере, мне уже не звонили, и это радовало. Я нашел временную подработку, опять же ночью, отбарабанил в течении двух месяцев и ушел, обеспечив себе почти год безбедного существования. Предков мое такое отношение совсем не радовало, но поделать они ничего не могли. Походу, для своей семьи я приобретал авторитет несерьезного и особо не задумывающегося о будущем молодого человека. Хотя какое тут будущее-то, в наше время. Естественно, про мои ночные бдения они тоже были не в курсе, как и о том, что буквально на неделе в соседнем дворе, еще до приезда корпов, оставил на асфальте в лужах крови валяться около двух десятков расчлененных туш. И, по видимому, это стало последней каплей или просто очередным напоминанием, и мне позвонили.
- Влад? Это Татьяна, нужна консультация, у нас проблемы.
- И тебе привет, и чем моя скромная персона может вам помочь?
- Твоя скромная персона может спуститься вниз, машина уже внизу.
- Ясно, как всегда, - и, бросив трубку, пошел одеваться.
Спустившись вниз и устроившись в фургоне, с удивлением присвистнул. И было от чего. Четыре пары сидений были сняты, а на их месте красовалась какая-то невбибенная пушка на четырех распорках. Зачехленная, правда, но от этого не менее устрашающая.
- И что, у вас на каждой теперь так? - обратился я к сидевшим тут же двум бойцам.
- Почти, еще модернизируемся.
- И как, мощная?
- Еще как, видел гигантов? - спросил один.
Я кивнул.
- Секунд пять в голову и готов, сплошное месиво, - осклабился тот, - сам проверял.
- Круто, - я по новому взглянул на пушку, - через дверь или выдвигается?
- Из фургона, - немного скис боец, - пока нет времени доделывать.
- Ясно.
Когда машина остановилась на территории базы, оказалось, что меня уже ждали. Виденный уже однажды на очной ставке парень, Антон, кажется, кивнул, пожал руку и все так же молча повел за собой. Войдя в соседнее здание и поднявшись на второй этаж, оказались в довольно комфортно устроенных боксах, где, судя по всему, они и проживали. А что, ничего так, со вкусом, лишнего пространства нет, но довольно уютно: кровати, кресла, два телевизора, три ноутбука, столешницы по периметру, стулья, на полу ковры и все в таком духе - очень даже ничего. Глаза сразу нашли корпусовку и дальше я уже направился сам. Та обернулась и кивнула, поздоровавшись:
- Привет, у нас медики с ног сбились, глянешь?
Я кивнул и прошел дальше. Из-за чего же у них такой переполох? В принципе, даже самому стало интересно, а когда сначала услышал, а потом и увидел весело блюющих каждого в свою тару Павла и Кристину, то чуть не расхохотался, уставившись на их бледные физиономии. Татьяна, заметившая мое веселье, удивленно подняла брови вверх, мол, ты чего? Я же лишь махнул рукой и полностью игнорируя не самый приятный запах, ударивший в ноздри где-то метров с двух, стал пристально рассматривать на их спинах заметно выросших кошмаров. Да, прогресс налицо, как и то, что они взялись за ребят по настоящему, вон как корежит.
- В туалет уже бегали? - спросил не оборачиваясь.
- Нет, - простонал Павел и устало откинулся назад.
Ну-ну, не преувеличивай, тебе всяко не хуже, чем было мне, так что не строй тут умирающего лебедя. Кристина же держалась более достойно, по крайней мере, соизволила встать и поздороваться, сразу видно, сильная девушка. Хотя и бледная не меньше чем парень.
- Что с ними? - спросила наконец корпусовка.
- Адаптационный период, не смертельно, по идее.
- По идее?
- Ага, - я улыбнулся, вспоминая свои мучения, - оставьте их в покое, лишнее внимание и усилия им ни к чему.
Кристина благодарно кивнула и вновь согнулась над тазом, рвать ей было нечем, но кошмарам виднее, и ничего тут не поделаешь. Кто его знает, может, действительно еще от чего-то нам неизвестного избавляются, все может быть.
- Это все? - обернулся я к Татьяне.
- Нет, чего еще нам ждать? - нахмурилась девушка.
- Много чего, возможен понос, парализация, бессилие, резкие перепады эмоционального состояния, по-разному. Не старайтесь только помочь им в своей манере уколов и таблеток, лишняя нагрузка ни к чему. Да, как там дела с приручением, осложнений не было? - еще только заходя в помещение, обшарил взглядом весь периметр, но присутствия кошмаров не обнаружил. А вопрос то насущный, довольно интересно было бы взглянуть на новых питомцев Корпуса.
- За это не беспокойся, их убрали подальше от чужих глаз, - довольно холодно ответила та.
Ясно, вот и основная линия поведения, что ж, можем и сами посмотреть. Фамильяр переполз с руки на ногу и, оставаясь невидимым под штаниной, ушел в пол. Вот так и начинается противостояние, и если я просто к ним не лезу, то меня явно ставят в графы "опасен" и "ненадежен", что в дальнейшем может вылиться в очень печальные последствия. Судя по тому, как она на меня взглянула, девушка все это прекрасно понимала, как и то, что это понимаю я. Ладно, что там у них? А с фантазией-то у корпов не очень, довольно глупое решение прятать кошмара от другого кошмара этажом ниже хозяина. Фамильяр вытянул из потолка этажом ниже крохотный отросток с глазом и буквально сразу же наткнулся на двух вяло шевелящихся кошмаров. Один напоминал подвергшуюся мутациям креветку-переростка метра полтора в длину, висящего почти под самым потолком и слегка перебирающего жутковатыми на вид конечностями. Мне уже доводилось видеть таких, но какой-либо информации у меня по ним не было. Не хищники, передвигаются медленно, предпочитают кучковаться по три-четыре особи, а самая большая тварь их вида, которую видел, достигала в длину четырех метров и в поперечника была метра полтора, наверное. Здоровые, в общем, гадины. Второй же экземпляр являлся полной противоположностью первому - юркое, постоянно в движении существо можно было легко отнести к насекомым из-за шести суставчатых лап и соответствующего строения, по крайней мере, внешне, остального тела. Если бы не одно "но", перечеркивающее все предыдущее. Я, кстати, тоже видел таких, но не настолько крупных. Эта же тварь от кончика хвоста до конца морды явно дотягивала до полутора метров и имела совсем другую окраску, периодически переливаясь сине-зеленым вдоль всего панциря. Отличительной же чертой монстра было то, что он не был цельным, в том смысле, что конечности, башка и три составляющие брюха абсолютно друг к другу никак не крепились, соединяясь лишь еле видимой сизой дымкой. Как эта хрень координировала свои движения, для меня было загадкой, но резвости ей было не занимать, насколько я помнил по ее меньшим собратьям, хотя сейчас она почти и не шевелилась, лишь слабо поводя мордой из стороны. Ладно, с этими пока понятно, и фамильяр повторил путь назад, так и оставшись не замеченным.
- Что ж, по-видимому, я здесь больше не нужен? - поинтересовался в ответ.
- Есть еще разговор, выйдем, - и девушка направилась к выходу, абсолютно не беспокоясь, иду я за ней или нет.
Мда, вот и все отношение к нелояльно настроенным гражданам, система в действии. А если бы я был одним из ее винтиков, могу поспорить, все было бы иначе. Так что имеем то, что имеем - моя любимая и проверенная временем позиция пофигиста. Шли все так же молча и полностью меня игнорируя, что опять таки не могло не заставить задуматься - своего рода психологическая обработка? Возможно, только для чего? Мне ведь становится только интереснее, что странно, даже немного удивился собственным выводам. С каких это пор я начинаю получать удовольствие от подобных встреч? Да и сама Татьяна уже почти не раздражает, блин, что-то со мной явно не то. Пройдя через двор, зашли в уже знакомое здание и, судьба, что ли, направились в то самое помещение, где мне уже однажды устраивали допрос. Там нас уже ждали: проводивший когда-то дознание знакомый мне мужик и еще один весь подтянутый, будто готовый к броску парень, явно военный или еще что, слишком уж была видна выправка. Кивнув мне на стул напротив и дождавшись, пока устроюсь, впрочем, как и девушка, занявшая место слева от меня, мужик начал:
- Меня зовут Виктор Анатольевич и я являюсь замглавы местного отделения Корпуса, мы с вами уже имели честь когда-то общаться, - я кивнул, - теперь же ситуация изменилась и нам приходится встречаться еще раз. Сразу хочу уточнить, если будет нужно, мы в праве и в состоянии заставить с нами сотрудничать, но этот метод не приносит должной отдачи, так что было принято решение открыть вам кое-какую информацию и дать вам возможность самому все решать.
Я улыбнулся, продолжая смотреть на него в упор, потом перевел взгляд на сидящего рядом и спросил:
- Все так хреново?
Тот кивнул:
- Более чем.
- Что ж, я слушаю.
- Хорошо, - продолжил замглавы, а ведь оказывается, полномочия-то у мужика должны быть ого-го, хорош собеседничек, - в курс дела вас введет Сергей, - тот кивнул, приняв эстафету и начал:
- У нас есть все основания ожидать полномасштабного вторжения иной цивилизации, что, в принципе, сейчас частично и происходит, - он оценивающе взглянул на меня, пытаясь определить степень воздействия выданной информации, но гляделки сорвались и он продолжил, - все эти стычки и схватки не более чем преддверие более кошмарной, спланированной и оттого намного опасной атаки. По имеющимся у нас данным, появляющееся у нас зверье банально бежит из мест своего обитания и никоим образом не является частью самого вторжения, так что это лишь вопрос времени, когда начнется настоящая война. Ко всему этому, не вся общественность прониклась нависшей угрозой и многие в верхах смотрят на все это скептически. Благо хоть их не большинство, а то не было бы Корпуса, а армия в этой войне не особо сможет-то и помочь.
- Почему? - сорвалось с губ.
- Потому что методы, которые будут на ней применяться, сведут на нет многие ее возможности, - Сергей слегка поморщился, видно, не привык, что его перебивают. Ладно, буду пока молчать.
- В общем, на данный момент ситуация такова, что мы мобилизуем все доступные нам ресурсы и даже больше, но по прежнему не уверены даже в том, что сможем хотя бы продержаться некоторое время.
Ну, ни хрена себе заявления, а может, врут? Хотя лица у всех явно не расположены к шуткам, ну да кто там их разберет, морды кирпичом и пошли вешать лапшу, лишь бы было куда мотать. А если нет? Черт, слишком уж все как-то - слишком, по другому и не скажешь.
- Так что вы нужны нам позарез и, вполне возможно, что не только в роли наставника в неизвестной нам области, но и как боевая единица, при необходимости включающаяся в боевые действия.
- Мы знаем о ваших возможностях, отгораживаться не имеет смысла, есть даже запись, где вы довольно оригинально покидаете дом своих родных, так что давайте отбросим притворство и поговорим, наконец, на чистоту, - вставил Виктор Анатольевич.
- Начистоту? - переспросил, уставившись в белоснежную гладь столешницы, - давайте, у меня как раз есть парочка вопросов.
- Мы вас слушаем, - кивнул Сергей.
- Мне интересен ваш источник информации, откуда он?
Они переглянулись и Виктор кивнул, давая свое согласие.
- Наш источник с той стороны, со стороны вторжения, - как-то обезличено сказал Сергей, ему явно не все нравилось в этой ситуации, - он предупреждал и оказывался прав во многом, собственно, из-за него и был основан Корпус, так что пока у нас нет оснований полагать, что он врет, хотя и нет полной уверенности в обратном.
- Беженец?
- Что-то типа того.
- Я могу на него взглянуть?
- Он не здесь, слишком ценный кадр, что бы рисковать.
- Ясно, - кивнул, - на что рассчитывает в предстоящем Корпус?
Сергей опять бросил взгляд на Виктора и, получив согласие, продолжил:
- Современное вооружение теряет в своей эффективности почти две третьих, а в виду того, что специфика вторжения будет охватывать населенные пункты, использовать оружие массового поражение, остающееся единственным эффективным аргументом, не целесообразно. Что бы было понятнее, по предоставленным нам данным, боеприпасы от тех же ручных пулеметов теряют почти всю свою убойность, не говоря уже про автоматы и прочее, а бить чем-нибудь существенно мощнее на территории города никто не станет. Вот и остается небольшой диапазон все еще эффективного вооружения, которого, опять-таки, нет в достаточном количестве. Так что существующая армия просто не способна будет оказать хоть сколь-нибудь существенно сопротивление не разнеся в пух и прах каждый город.
Ну и перспективка, что же там у чужаков может быть такое, что почти полностью лишает нас клыков и когтей? Мои мозги были просто не способны придумать нечто адекватное: какие-то защитные поля, мгновенная регенерация, мобильная броня, что еще?
- Наша же структура обладает несколько иными возможностями и ресурсами, в частности сотрудниками, подобными вам и не только.
О как, и не только - это что должно значить? Хотя да, видел ведь уже как корпы в рукопашной ломают кости тварям и насколько лихо работают клинками. Только как-то несерьезно все это, ведь перестрелять с расстояния их не сложно, и тут же сразу вспомнил про их новое вооружение, вот и еще один ответ на вопрос.
- Но некоторые области нам почти не известны и приходится многое делать просто-таки на ощупь, а время уже поджимает, и сильно, так что пора убеждений и ожиданий просто прошла, пора действовать, слишком многое поставлено на карту.
Я кивнул:
- А остальные страны? Что с ними?
- А ничего, такая беда коснется только нас и соседей, убедить же остальной мир в нависшей угрозе оказалось невозможно, хорошо хоть выбили материальную помощь, а то бы вообще..., - он неоднозначно повел рукой в воздухе.
Теперь понятно, на какие деньги все это делается, что ж, вполне логично получается: вот вам подачка, решайте проблему самостоятельно, и то, если она есть, на что же пойдут средства мы, конечно, проконтролируем, ну а если угроза действительно существует, то тогда уже и будем решать - все как всегда, гребаная политика.
- И что вы ожидаете от меня конкретно?
- Всего, что только можно, - ответил тут же Сергей, - нам нужно понять, как использовать во всем этом ваши способности и как можно скорее, времени, я повторюсь, у нас почти нет.
- Вот как, - я даже не знал, что сказать, ведь с одной стороны уже согласился, а с другой слишком уж это невероятно, да и попахивает нехорошим продолжением. Хотя о чем речь, сначала бы выжить, а потом уже все остальное, или нет? Нужна отправная точка, что-то, что даст опору убеждениям и, соответственно, поступкам, этот разговор дал многое но, все же, не достаточно.
- Хорошо, - кивнул, - с одним лишь условием - устроите мне встречу с вашим беженцем, - и уставился на Виктора.
Тот побарабанил пальцами по столешнице и как-то мрачно на меня посмотрел.
- Вы понимаете, что просите слишком много?
- Я понимаю только то, что пока еще не готов поверить вам.
Он некоторое время еще пытался сверлить меня взглядом, но в итоге сдался:
- Хорошо, начнете сегодня, а вопрос я решу.
- Нет, - покачал головой, - вы меня с кем-то путаете.
- Черт с вами, - как-то сразу сник замглавы, я даже не ожидал от него такого, - Татьяна, займитесь там чем-нибудь до вечера, - и уже мне, - будет вам сегодня встреча.
- Отлично, - не сказать, что был рад, все же проще было убедиться в ложности всего услышанного, ну да что уж теперь.
Девушка поднялась и я, не ожидая приглашения, встал вслед за ней. В коридоре она вдруг повернулась и впервые довелось увидеть ее искреннюю улыбку. Блин, до чего же ей идет.
- Я так понимаю, это перечеркивает наш прошлый разговор?
- Разговор? А, ты об этом, а что изменилось? Люди? Так они остались те же самые, просто попадут в другие условия, а когда и если все вернется на круги своя, в их руках будет кое что пострашнее привычного всему миру оружия. И под "их" я подразумеваю Корпус.
Ее улыбка отчасти сникла, но не полностью:
- И в то же время мы делаем правильный выбор, свой, а как оно там будет, еще не известно.
- Согласен, у вас тут кормят? - задал я интересующий меня на данный момент вопрос.
- Да, пошли, я, пожалуй, тоже перекушу.
- Хочу только уточнить, чем у вас кормят?
- В смысле, у тебя какая-то особая диета?
- Фрукты есть?
- Найдем, - уверенно кивнула девушка и мы пошли дальше.
Под фруктами подразумевались яблоки и груши, выданные мне в их столовой с таким видом, будто заказал стакан воды в дорогом ресторане. Улыбнувшись в ответ, взял тарелку с фруктами и пошел к занятому нами столику. Кроме нас здесь еще сидело человек десять, но все соблюдали правила приличия и если общались, то негромко, так что было вполне комфортно.
- И давно ты так? - девушка кивнула на фрукты.
- Нет, - я вгрызся зубами в яблоко и некоторое время мы поглощали пищу молча.
- Зачем тебе встречаться с чужаком? - нарушила она таки тишину.
- Что бы убедиться.
- В чем?
- Что оно того стоит.
- А так понять что защита людей того стоит нельзя?
- Нет, - я покачал головой, - мне нельзя.
- Кстати, как ты все-таки это делаешь?
- Что именно? - уставился на нее.
- Управляешь ими, - она отвела взгляд, - и что у тебя с глазами?
- Пока что мы еще не в одной лодке, не забыла? - она хмыкнула, - И чем тебе не угодили мои глаза, можешь просто не смотреть.
- Это говорит твое мужское эго?
- Как тебе будет угодно, какие у нас дальше планы?
Она на мгновение задумалась.
- Раз ты для начала ждешь своего свидания, тогда пристрою тебя пока у ребят.
- Идет, - кивнул.
Расправившись с едой, сдали подносы и уже через пять минут были в общаге, как я назвал для себя пристанище ребят, все-таки отсутствие дверей и разделения на женскую и мужскую половины немного удивляли. Неужели нельзя было потратить немного больше усилий и сделать хотя бы перегородки? Или просто не посчитали нужным? Скорее всего. Встретили нас настороженными взглядами, народ явно был в курсе моего возможного к ним присоединения, но понять, как они к этому относятся, у меня пока не получалось. Ни враждебности, не доброжелательности пока не наблюдалось, они просто ждали, занимаясь своими делами и не проявляя никакого интереса, что ж, мне это было только на руку.
- Интернет есть?
Сидевшая на диване девчонка кивнула и указала на свободный ноутбук, лежавший на краю журнального столика. Кивнув Татьяне и выбрав себе кресло, сграбастал ноут и устроился в нем поудобнее, раз есть пара часов свободного времени, почему бы и не поискать инфу по устройству речевого аппарата человека, дома как-то все недосуг.
- Не помешаю? - раздалось над плечом.
Я поднял голову - одна из девушек выжидающе смотрела на меня, чего ей?
- Не знаю, - ответил честно и вернулся к поиску.
- Могу помочь, - решила не сдаваться та.
- Это вряд ли.
Но вопреки всему она все же присела на подлокотник, благо ширина у того была дай боже, и с интересом взглянула на монитор. Скрывать что-либо я не видел смысла, и так, думаю, смогут проверить где был и что смотрел, но давать больше, чем мог не давать, тоже не имело смысла. И незваная наблюдательница мне уж точно была ни к чему. Ну да ладно уже, пусть смотрит, это все равно им ничего не даст.
- Строение речевого аппарата? - спросила девушка.
- Умеешь читать, похвально.
- А ты умеешь хамить.
- Если не ошибаюсь, Анна?
- Не ошибаешься.
Не отвлекаясь и продолжая искать, спросил:
- Я могу тебе чем-нибудь помочь, Анна?
- У нас к тебе вопрос: как бы ты назвал подобных нам людей?
- В смысле видящих недоступное другим?
- Именно.
- Сумасшедшими, - не задумываясь, ответил я.
С боку раздались редкие смешки.
- Я серьезно, как ты называешь этих тварей?
- Кошмарами.
- А мы, значит, дрессировщики?
- Без понятия, а тебе как хочется?
Девушка тут же ответила:
- Что-нибудь сильное, броское, значимое, что б звучало.
- Ты серьезно? - взглянул на нее через плечо.
Та кивнула, остальные же ловили явно каждое слово из нашего разговора.
- Да ради бога, подбери по вкусу, владыки там, повелители, суть от этого все равно не поменяется.
- Отлично, - кажется, я только что сделал что-то хорошее, судя по их физиономиям.
- Чего? - уставился на них.
- Нас еще никак не назвали и разрешили придумать название самим, - вставил сидевший в сторонке парень.
- Ну, так придумайте, - не стал я спорить.
- Нет, имя должен давать самый первый, так правильнее, - ответила Анна, и до меня, наконец, дошло.
- И кто же мы теперь?
- Владыки кошмаров! - торжественно произнесла она, и народ довольно закивал.
- Владыки так владыки, - мне было абсолютно все равно, хоть дедом Мазаем бы называли.
- Тебе не нравиться?
- Почему же, звучит, хоть и пафосно.
- Значит, единогласно, - наконец отстала от меня девушка.
А речевой аппарат все никак не давался, это все я уже и так видел и читал, и ничего не получалось, нужно что-то недостающее, но вот что, сказать бы смог, только если увидел. А так приходилось искать буквально на ощупь, банально не понимая сути искомого. Проконсультироваться же было просто не у кого. В конце концов я бросил это занятие и стал незаметно, как надеялся, наблюдать за народом.
Итак, четыре девушки и семь парней, примерно от семнадцати до двадцати трех, двадцати пяти лет, и двое уже меченые, с питомцами и на стадии адаптации. Их звезды в разы меньше и данный процесс проходит для них в более легкой форме, так что осложнений быть тем более не должно, но вот сроки могут сдвинуться. Плюс еще меня интересовали отличия наших зехребетников, так как все они отличались как размерами, формой, окрасом, так и прочими нюансами, и это что-то да должно было значить. Сами же ребята явно разбились на группы по интересам, в которых не трудно было определить лидеров, ведомых и еще не определившихся. Такие больше молчали, но не согласно, а явно имея свое, отличное от других мнение, но по каким-то причинам делиться им не спешили. В общем, обычные парни и девушки, волею судьбы получившие подобные моему подарки. Знали бы они, через что им еще предстоит пройти, небось не были бы так жизнерадостны. Злорадство во мне ехидно ухмыльнулось, но тут же получило по шапке и было безжалостно задавлено, еще чего не хватало, не замечал ранее такого за собой. В общем, поглядывал я так то на них, то в монитор еще около часа, а потом за мной зашла Татьяна и показала глазами на выход - ясно, пора так пора. В принципе, свое мнение о каждом из ребят уже составил и ловить мне тут было больше нечего, да и впереди ждало нечто очень интересно, так что уходил даже с каким-то энтузиазмом.
- Виктор Анатольевич дал пятнадцать минут, - бросила девушка.
- Воочию, с глазу на глаз?
- Одних вас никто не оставит, это во-первых, а во-вторых, если охрана посчитает твое поведение угрожающим, они вправе открыть огонь на поражение.
- Даже так?
- Даже так, - она серьезно кивнула.
- А говорили, что он не здесь.
- Сам должен все понимать, к тому же, об этом мало кто знает, да и тебе придется впредь помалкивать, - как-то странно улыбнулась девушка.
Мне же хоть и было что на это ответить, но логика подсказала промолчать, так что рот мой остался на замке. Дальнейшее же стало походить на киношные боевики. Миновав почти все склады, мы прошли дальше и направились прямиком к обособленно стоявшему двухэтажному коттеджу, невесть как притулившемуся по соседству с базой и, видимо по всему, выкупленному. Довольно странное расположения для подобной постройки, ну да мне-то какое дело. Дальше больше. Спустившись по аккуратным ступенькам в подвал дома, сразу же оказались перед наглухо задраенной массивной дверью и только после того, как Татьяна ввела код на присутствовавшем рядом планшете, та медленно и беззвучно ушла в сторону, пропустив нас вперед. Каково же было мое удивление, когда в итоге пришлось еще спускаться на лифте, прямо бонданиада какая-то.
- Надеюсь, на подлодке плыть не предстоит? - спросил у стоящей рядом девушки, вместе со мной отслеживающей убегающие на табло этажи.
- Не предстоит, - она явно не поняла суть юмора.
- Кто в армии служил..., - начал я.
- На гражданке не смеется - просто здесь это уже заезженная шутка, - закончила она за меня.
Я кивнул:
- Ясно.
А потом был пост охраны, сверка допусков, еще какие-то формальности, впрочем, улаженные корпой довольно быстро, и нас таки пропустили дальше. Здесь было довольно уютно, как для подземного обиталища, своего рода довольно комфортное убежище для особо ценных сотрудников или пленников. Вроде бы все удобства, даже с размахом, но вот уйти отсюда просто так вряд ли удастся. Во второй же зале нас уже ждали. По бокам у стен замерли мрачного вида корпусовцы с автоматами наперевес, которые тут же повели стволами и взяли меня на мушку. Но мне было уже не до них, я беспардонно пялился на то, что сидело в каких-нибудь четырех метрах впереди и с не меньшим интересом изучало меня. Вот это да, как же сразу не продумал такой вариант, почему решил, что этот чужак будет именно "он"? Наконец, взяв себя в руки и ухмыльнувшись не спускающей с меня глаз охране, пересек разделяющее нас пространство и занял специально приготовленный для этого стул. Зрачки же автоматных дул ни на миг не отпускали меня, готовые в любую минуту выплюнуть свое смертоносное содержимое, и это слегка нервировало, а вдруг эти парни не в себе? Еще нажмут на курки и пиши пропало.
- У вас слишком нервная охрана, - бросил я Татьяне, не сводя глаз с сидящей напротив особы. Та хмуро посмотрела на бойцов, потом на меня и сказала:
- У вас пятнадцать минут, - и скрылась в соседнем помещении.
Я же нарастил фамильяра на переднюю часть груди и полностью закрыл лицо, оставив лишь прорези для глаз - буквально на неделе пришла в голову идея проработать подобную защиту. А во время эксперимента несильный удар Белого швырнул мою тушку через всю комнату и с силой впечатал в уже видавший виды шкаф, заставив сползти потом на пол и некоторое время тупо хватать ртом воздух, словно выброшенная на берег рыба. Это потом уже понял, что тупо нарастил броню без каких либо средств амортизации, за что, в общем, и поплатился. К вечеру почти отпавшие дверцы шкафа кое-как были установлены на место, а на груди до сих пор ныл синяк, стоило лишь к ней прикоснуться. Фамильяр же получил лишь царапину, не доставшую и до половины толщины темно-бурого покрова, так что какая ни какая, а защита у меня теперь есть. Хрен его знает, спасет ли она от автоматной пули, но с ней я чувствовал себя более уверенно. Да и Белый уже был наготове, так что лишить их жизни в случае чего не казалось мне особой проблемой, всяко успею. О том же, что слишком легко рассуждаю об отнятии чужой жизни, старался не думать.
- Поговорим? - произнес я наконец.
Сидящая напротив кивнула.
- Меня зовут Влад.
- Акши, - ответила та тихим, но глубоким, грудным голосом, буквально очаровывая интонациями, - что у тебя с глазами?
- А что у тебя с голосом?
- Ничего, он у меня всегда такой.
- Ясно, и давно тебя тут держат?
- Держат? У меня, вообще-то, нет средств к существованию в вашем мире, - она откинулась на спинку дивана и вновь попробовала сцепиться взглядами.
- И тебе совсем не интересно, что снаружи?
- У меня есть ваш интернет и ваше телевиденье.
- А у вас его не было?
- Нет, - покачала она головой.
- Ты в курсе наших оборонных возможностей?
Кивнула.
- И каковы на твой взгляд шансы?
- Небольшие, я бы даже сказала сомнительные, мало вас.
- А их много, - выдал я скорее утверждение, чем вопрос.
Опять кивок, меня же будто переклинило - что вообще я хотел от этой встречи? Убедиться в правдивости предоставленной мне информации? Как? Задавая вопросы, ответы на которые опять-таки не имею возможности проверить? Передо мной ведь сидит вполне обычный человек, девушка, если не считать розоватого, слегка переливающегося оттенка кожи, воссоздать который наверняка может любая из их лабораторий. Так что тоже не аргумент. И вот сижу, блин, молчу как рыба и даже толком не знаю, что делать и что спрашивать дальше.
- Каким же образом к нам сейчас попадают все эти твари, если вторжение еще не началось?
- Я не особо разбираюсь в вопросе, но если вкратце, то для перемещения чего-то небольшого переход создается в меньшие сроки, сам он занимает меньшую площадь и держится значительно меньше. Потом же открыть его там же уже не получится, придется выбирать новое место, не подвергавшееся открытию перехода. Для больших же перемещений требуется значительно большее пространство и переход открывают постепенно, это намного дольше и труднее, зато и продержится такой переход больше времени. Только вот он не сразу становиться целостным и имеет как бы прорехи, со временем увеличивающиеся и образующие один цельный большой переход, а пока процесс идет, в эти самые прорехи может проходить что угодно.
- Так ты к нам и попала?
- Не совсем, вернее так, только через небольшой переход.
- И зачем ты пришла к нам?
Она невесело улыбнулась:
- Могла бы - не приходила, у меня и выбора-то особого не было.
- И все же?
- Я спасалась, сейчас во многих мирах идет война, вот и до вашего докатилась.
- То есть те, кто напал на вас, сейчас прорываются и к нам?
Акши кивнула.
- А твои родные, близкие?
На ее лицо набежала тень:
- Без понятия, - покачала головой, - меня отослали еще до того, как там все произошло.
- Ясно, то есть ни весточки, ничего.
Опять кивок.
- И нет никакой возможности повторить путь назад?
- Я не обучалась этому, да и ваши возможности мне не известны, а если и станут известны, то не факт, что будут аналогичны необходимым.
- Как происходит процесс открытия перехода? - меня реально заинтересовала наша беседа, вопросы теперь крутились на кончике языка и сами просились наружу.
- Я ведь уже все вашим рассказывала, - вздохнула девушка, - при небольших достаточно определенной амуниции, чем больше необходимый переход, тем она сложнее и более громоздка, пока вообще не становиться стационарной. На переходы же для вторжения необходимо, насколько я помню, ограничить огромную территорию по периметру и навести специальные контуры, постепенно сворачивающие пространство и открывая на его месте проход в другой мир. Как-то так, и то это как лично я понимаю.
- То есть переход - это не какие-то ворота или проем, а целая площадь земли, ведущая куда-то вовне?
- Она не ведет, она уже является частью этого вовне, - помотала головой девушка, - там, где открывают проход, пространство этого мира заменяется пространством того, куда хотят попасть, то есть, получаем часть чужой земли, воздуха, воды, если это водоем и т.п.
- То есть обратный переход тоже возможен?
- Только если на той стороне работают такие же контуры, иначе просто пройдешь, как ни в чем не бывало, ничего не ощутив и не заметив.
- А оттуда?
- А оттуда все видно, но как только ступишь в переход - то сразу окажешься здесь.
Трындец как запутано, впрочем, всему явно есть научное объяснение, но тогда получается...
- Акши, а если открыть переход, и не входя в него атаковать противника?
Она кивнула:
- Так многие и делают, из-за чего придумали множество способов противодействия.
- А как с нами, думаешь, могут такое сотворить?
- Вполне, раз вы ни сном ни духом о подобном.
- А этим сказала? - кивнул на охрану.
- Конечно, они меня всю буквально выжали в этом плане.
Я на миг задумался. Если бы она могла сама открывать эти самые проходы, то уже давно была бы не здесь, соответственно, корпы тоже ничего не могут в этом плане. Так что же еще они могли или все еще ожидают от нее получить, что отгрохали из-за этого такой бункер? И даже если не ради нее, то какая разница, внимание ей все равно уделено особое. И, стараясь придать голосу равнодушные нотки, как бы невзначай спросил:
- И чем же ты смогла их так заинтересовать?
Девушка тут же сощурилась и, подавшись немного вперед, произнесла:
- А вот этого меня просили тебе не говорить, - и, словно выполнив на сегодня свою часть работы, откинулась назад.
Из соседней комнаты тут же появилась Татьяна, постучала пальцем по своим часам и кивнула на выход. Поднялся неохотно, но перечить было глупо, да и опасно, охранники за все это время так и не спустили с меня глаз, так что, слегка улыбнувшись, кивнул Акши и проследовал за корпой. И уже при выходе, поймав ее отражение в висящем на стене зеркале, беззвучно произнес одними губами: "Еще увидимся".
- Доволен? - спросила девушка, когда за нами закрылись двери лифта.
- Возможно.
Блин, а ведь я действительно поверил, меня не грызли больше сомнения, не мучили предчувствия, просто воспринял факт того, что скоро нас будут завоевывать. Просто, банально, без испуга и истерики. Ну, придут, ну получат, или мы получим, кто его знает - смотрел на все это как-то слишком уж отстраненно, совсем себя не узнавая и в то же время понимая, теперь это я, это мое, моя суть. Стали припоминаться поступки и принятые решения, восприятие тех или иных ситуаций и собственная реакция. Буквально все говорило о том, что я это уже не я. И это совсем не пугало. Наоборот, вселяло такую уверенность, что становилось даже не по себе.
- Чего молчишь? - скосив взгляд, увидел нахмуренное лицо корпы, - Что с тобой?
- Со мной? - переспросил как дурак, и в той же манере ответил, - Со мной все не так.
- Ты о чем? - не поняла та.
Покачав головой, дал понять, что не собираюсь дальше распространяться и уставился взглядом на шкалу цифр. Как-то раньше не собирал все в кучу, а выходит, что изменения коснулись меня не только физически - черт, да так и крышей могу поехать даже не понимая этого. Но даже это не насторожило, внутри будто вырос стержень, ранее не замечаемый, и только теперь попавшийся на глаза. Кровь, чужая и собственная, ураганы прошедших эмоций, равнодушие к последствиям, готовность к риску и поступки, ранее вызвавшие бы, как минимум, обильное головокружение, если не больше, вот все то, что повторялось на протяжении многих дней и до сих пор не собиралось в кучу, не оформлялось в единую схему, показывающую что? А то, братец дорогой, что постепенно тот Влад, которым ты был год назад, исчезает, и его место занимает абсолютно неизвестная личность, с абсолютно не просчитываемой реакцией, и что от тебя, сударь, ждать в тот или иной момент, просто неизвестно. После этих выводов даже сам себе стал казаться монстром, нет, надо прекращать эти разборы полетов, к тому же, походу уже пора выходить.
Едва покинули коттедж, Татьяна тут же взяла быка за рога, решив, по видимому, не откладывать в долгий ящик:
- Теперь о главном, - ага, естественно, было бы странно, если бы она забыла, - жить будешь на терри...
- Исключено, - безапелляционно заявил я.
- Я вообще-то не торгуюсь.
- Да мне плевать, - отрезал грубо, - жить и ночевать буду дома, стану нужен - милости прошу.
- У нас каждый человек на счету, а ты хочешь что б за тобой машину постоянно гоняли?
- Девушка, - я остановился и повернулся к ней лицом, - вас не устраивает предложенная мною вам помощь? Так вы всегда можете от нее отказаться, - взгляда она, конечно же, не выдержала, отвела глаза, - так что давайте не будем, - и пошел вперед.
- Повезло же с консультантом, - недовольно бросила сквозь зубы, догнав меня, Татьяна, и через некоторое время продолжила уже спокойнее, - пятидневка, забирать будут в девять, домой отвозить к шести, два выходных - ваше величество устроит такой график?
- Вполне, - кивнул, - еще какие нюансы?
- Никаких, сейчас тебя доставят домой, завтра в девять будет ждать машина.
- Ясно, в девять утра буду внизу.
- И как тебя только окружающие терпят, - прошипела в сторону девушка.
- Зря, лично против тебя я ничего против не имею, какая машина? - кивнул на ряд замерших фургонов.
- Стас! - позвала корпа и через мгновение из гаража вышел подтянутый, спортивного телосложения парень лет двадцати восьми. Переговорив с ним в стороне, девушка кивнула мне и пошла прочь, Стас же протянул ладонь. Мои пальцы хрустнули, словно в тисках, но поморщиться не позволила гордость, так что сунул руку в карман куртки и пару раз сжал разжал кисть - силен, гад.
- Я так понимаю, будем теперь каждый день кататься, - то ли вопросительно, то ли утвердительно сказал, улыбаясь, парень.
- Похоже на то, - мне его оптимизм почему-то не передался, корпа явно таким образом решила отыграться, подсунув именно этого водилу.
- Ты по какой части, научник? - снова бросил тот, заводя движок.
- Почти.
- Тайны, секреты, - понятливо протянул тот.
- Типа того, - согласился я.
- Ладно, приставать не буду, у каждого свое дело.
И мы выехали из ворот. Мне почему-то показалась странным и эта его улыбчивость, и оптимизм, неужто он не в курсе того, что происходит и что предстоит? Или им тоже не говорят всего? Ну, про вторжение это понятно, а про то, что в городе люди гибнут и как, наверняка ведь должен знать. Или его это не волнует?
- Не местный? - спросил для проформы.
- Нет, по всей стране мотало, пока вот к корпусу не прибился, как по мне, вполне стоящая работа.
- Служил?
- Не без того, - уже не так весело ответил Стас, - не срослось, правда, проворовались одни, а ответ держали другие, еле отвертелся.
- Не повезло, - посочувствовал я.
- Ага.
Кварталы пролетали один за другим, разговор не клеился, да и не особо-то и хотелось, в общем, домой добрался без происшествий. И вот тогда меня прихватило, как раз в тот момент, когда поднимался на свой этаж. До сих пор зубы сводит, как вспоминаю головные боли и принятие под свою руку очередного кошмара, и начавшееся давление на виски воспринял моментально участившимся сердцебиением и ставшей катастрофически быстро нарастать паникой. Вперед метнулся в ту же секунду, буквально перелетая ступени и отталкиваясь всеми щупальцами от чего только было можно: пола, стен, перил. Три пролета были проглочены за считанные мгновения, входная дверь рывком распахнута и так же захлопнута, а в мозг уже ввинчивалась донельзя раскаленная игла. Скулы свело, открывшиеся было в глухом стоне губы застыли в агонии, лицо же приняло подобие адской маски и я растянулся на полу. В глазах двоилось, тошнота накатывала волнами, порождая спазмы в желудке, тело постепенно деревенело, переставая слушаться. Балконная дверь находилась буквально в трех метрах - так близко, и так далеко, вытянутая в ее сторону рука бессильно сжимала и разжимала костенеющие пальцы, из уголка рта тонкой нитью сбегала слюна. Я подыхал, глупо, бесцельно и до жути обидно подыхал. И в тот же момент мозг переключился, словно навалившееся отчаяние смыло застилавшую его пелену и плети бросили тело в воздух. Металлопластиковая дверь с грохотом впечаталась в стену, щупальца оплели дверной проем и грохнули меня башкой о косяк. Из носа брызнуло, смешивая ставшую еще более обильно сочиться слюну с кровью, а внутри уже нарастало нечто жуткое, неотвратимое и оттого еще более страшное. Такого я уже не переживу, и тогда разрываемый болью и затуманенный словно сонной поволокой разум стал метаться в проеме, пытаясь протиснуться на балкон. Меня било о стены, о косяк, несколько раз приложило о подоконник, но одеревеневшее тело ничего этого не чувствовало, я уже почти не соображал и ничего не различал. Все вокруг множилось, глаза стали бесполезны, и только поступающая от кошмаров информация позволяла понимать где я и куда мне надо, да только сразу же смывалась, отвергаемая больным разумом.
А спасение-то было совсем рядом, вот оно, раскинуло сети, перекрыв весь балкон тончайшей, ставшей со временем почти не видимой нитью, но такой частой, что другого конца помещения просто не было видно. Со стороны это наверняка казалось бы жутким и донельзя пугающим, будто логово огромного, кровожадного арахнида, почему-то свившего свое гнездо в чужой квартире. Но именно это единственное и могло меня сейчас спасти.
Не знаю, какой отчаянный рывок таки достиг своей цели, пропихнув мою избитую, укрытую синяками и ссадинами тушку на ту сторону, но дальнейшее хотелось просто стереть из памяти, навсегда вычеркнув из своей жизни. Плети метнули меня в самый центр, сила броска была не рассчитана, и я банально расшиб бы себе голову, если бы не густой кокон эмоций боли, страданий и отчаяния, хлестнувший по паутине не хуже напалма. Черные переплетения дрогнули, породив целый ряд волн, а потом сжались, закупоривая меня в себе. Чертово тело не слушалось и я почти не ощущал его, и это был единственный от этого плюс, так как нити буквально вспарывали кожу, погружаясь в плоть и оставляя после себя сотни мельчайших красный росчерков, через секунду другую начинающих набухать багровым. Эмоции агонизирующего тела должны были лупить по кокону просто с невероятной силой, если учитывать то, что он делал со мной. В какой-то момент, когда сознание на краткий миг вынырнуло из окутавшей его пучины, даже решил, что вот он, конец, глупый и бесславный, но потом очередная волна судорог достигла нутра и на меня снизошла тьма.
Я чувствовал себя разбитым, окровавленным куском мяса, невесть почему не попавшим в духовку и все еще мыслящим, рассуждающим, но не способным пошевелить даже пальцем. Паралич не прошел, легкие гоняли воздух с трудом, глаза застыли, замерев и уставившись в одну точку и страдая от невозможности моргнуть, смочить роговицу. Во рту же гулял песок и пустынное солнце, опаляя небо, сморщивая язык и высушивая десна. Все ощущения теперь приходили изнутри, частью приглушенные или исковерканные до такой степени, что понять, чего у меня там крутит или ноет становилось абсолютно невозможно. По телу словно гуляло эхо, отражаясь то с одной стороны, то с другой, и это очень раздражало, ввиду всего того, что сейчас происходило.
И я не знал, радоваться мне или плакать, с одной стороны таки все получилось, я жив и обзавелся очередным кошмаром, с другой - то, во что я сейчас превратился вызывало во мне жалость на пополам с отвращением. Фамильяр с Белым привычно устроились внутри меня, Плющ беззаботно и плавно шевелил отростками, колыхая ими словно на легком, почти незаметном ветерке. Дальше же была сплошная мешанина из черных, бесчисленное множество раз переплетающихся между собой нитей. Они буквально заполонили мое тело, проникнув в руки, ноги, оплетая органы, кости и плоть так, что почти не оставляли прорех и полностью скрывая мое нутро от постореннего взгляда. Жуткое, иррациональное зрелище, ввергающее в шок и вряд ли когда-нибудь станущее привычным, слишком уж пугающе все это было. Кроме того, вся плоть снаружи была иссечена и покрыта мелкой вязью засохших кровью отметин, исполосовавших мое тело вдоль и поперек. Лицо стало жуткой маской, мозаикой, составленной из крошечных кусочков, но все же недостаточно плотно, а потому разделенное на части кровавыми росчерками. Думаю, если бы процесс затянулся на мгновения дольше, нити просто разрезали бы меня, добравшись до печени, почек, сердца, мозга, в конце концов, оставив лежать на полу истекающий кровью мельчайший фарш. Подо мной растеклась довольно приличных размеров карминовая лужа, я лежал в ней правой щекой и ощущал ее запах, раздражаясь и злясь на свою беспомощность. Но агрессия не была направлена вовне, примерно к подобному я и готовился, но лишь к подобному, что говорить, каждый раз становился только хуже, и предугадать, как будет в дальнейшем, было не в моих силах.
Время тянулось медленно, словно резиновое, не знаю, почему и как происходит этот процесс адаптации, для чего вся эта обездвиженка и прочие муки, но факт налицо - для чего-то они все-таки нужны. Постепенно организм стал оживать, за окном уже вечерело, стало трудно отличить кровь подо мной от темного цвета линолеума, покрывавшего на балконе пол. И если по началу это не стоило и выеденного яйца, то теперь стало жаль безвозвратно испорченных вещей, лоскутками опавших с тела и напитывающихся в луже. Штаны, куртка, обувь и все остальное было потеряно с концами - хлам, абсолютно не поддающийся починке. Подняться и сесть удалось когда в тело вернулись почти все ощущения, и хотя по сравнению с тем, что пришлось вытерпеть, это и близко не стояло, но все же состояние отбивной, покрытой синяками, шишками и ушибами, с кровавой сеткой по всему телу и ноющей буквально каждой клеточкой тела, совсем не добавляло оптимизма. Как же херово - вот все, о чем мог думать в тот момент.
Потом таки заставил себя подняться, кое-как доплелся до ванны, постоянно морщась и шипя от пронизывающих все тело ощущений - порезы опять начали кровоточить и частью зудели, частью ныли, а то и вовсе простреливали молниями боли. В общем, жизнь дерьмо и пора опустить его в воду, для меньшей вони, так сказать. Усевшись в ванную и потихоньку марая ее красным, пустил слабым напором воду и подлез под струи - черт, печет! Но заодно и облегчает, закрыл глаза. Хотелось заснуть и не просыпаться до тех пор, пока все не пройдет, да только придется засунуть себе эти мечты в задницу и стиснув зубы терпеть, что я и делал. Не знаю, как там и что, но кровотечение стало уменьшаться, и к тому моменту, когда бойлер стал выдавать уже прохладную воду, прекратилось почти полностью, лишь где не где выдавливая красные капли. Из зеркала же на меня глянула уже не такая страшная морда, исполосованная дай бог, но не страшная. Нацепив нижнее, достал из аптечки бинт и стал постепенно обматываться им, укрывая руки, ноги, грудь, плечи, шею. Лицо решил оставить как есть, нечего там мотать, само должно зажить. И на работу, естественно, завтра уже никто не пойдет, мда, позвонить надо бы. С трудом отыскав визитку, набрал номер.
- Да? - раздалось в трубке.
- Привет, - просипел севшим голосом, - это Влад, завтра машину не присылай, беру больничный.
- Ты пьян? - Татьяна явно была не в настроении шутить.
- Если бы, в общем, завтра меня не ждите, - и дал отбой.
Но через пару минут мобильник запиликал снова.
- Что случилось-то? - уже спокойнее спросила девушка.
- Кое-что, не важно, все, я устал, хочу полежать, давай, - и уже опять собирался отключиться, как та вдруг спросила:
- Помощь нужна, ты толком-то можешь сказать?
Помощь, мне, от нее, с чего вдруг? Нет, спасибо, как-нибудь сам уж...
- Я в порядке, просто приболел, спать пойду, в общем.
И только прилег на диван, только свыкся с позой, привыкнув к ней и отдающейся во всем теле ноющей болью, как в дверь застучали. Черт! Да что б вас всех, кого там принесло? Белый высунул голову и я опять чертыхнулся, плять, какого?! С той стороны стояла Татьяна и опять заносила кулачек для стука. О господи, за что мне такое? Выпихнул наружу фамильяра, послав его открывать, а сам смежил веки, стараясь свести на нет раздражение. Хотя был и забавный момент, когда получил ее лицо в те моменты, когда дверь якобы сама открывалась и так же сама закрывалась. И чего, спрашивается, приперлась, что мне с ней делать?
- Ты где? - встревожено спросила девушка, стоя в абсолютно темном коридоре.
Вот курица, свет включить додуматься нельзя? Пришлось опять посылать кошмара, говорить особо не хотелось, поэтому, когда она прошла в зал, я уже принял сидячее положение и из полумрака недовольно на нее смотрел.
- Ты чего в темноте, случилось что? - спросила корпа и, нашарив на стене выключатель, заставила меня сощуриться от ставшего вдруг слишком ярким света.
- О, господи, что с тобой? - замерла она на месте.
- Со мной-то ничего, - пришлось вяло просипеть, - а вот с тобой что, раз пришла на ночь глядя?
- Я сейчас вызову медиков, - проигнорировав мои слова взялась она за мобильник.
- Не надо медиков, - но она явно не собиралась слушать и пришлось вырвать у нее телефон щупальцем, - говорю же не надо.
- Ты себя видел? - оторопело проследив за мобилой, спросила та.
- А кто еще мог меня перебинтовать? Конечно видел. Короче, ты чего тут делаешь? Я отдыхать собрался.
Она таки взяла себя в руки и, по видимому, решила действовать с позиции начальства, взяв все под свой контроль. Присев рядом, для начала стала осматривать мое лицо, от чего стало немного не по себе, все-таки девушкой она была довольно привлекательной, а я сейчас явно не в лучшей форме, морда та еще. Потом, выявив, что ранки не глубокие, оставила это занятие в покое и спросила уже другим тоном:
- Кто это тебя так?
- Никто, ты на всю ночь планируешь остаться? - почему-то вдруг понял, что прогнать ее рука у меня не поднимется.
- Медиков ты принять не хочешь, сам тоже никуда не поедешь, так? - я кивнул, - Значит, пока да.
- С чего вдруг такая забота, госпожа корпусовец? - хотел придать голосу ехидности, но не получилось, горло еще пошаливало.
- Отвечаю я за вас, с чего же еще, а ты самый капризный и глупый пациент у меня, - нехотя сообщила та.
О как, ей, получается, вменяется не только контроль и все такое, но еще и ответственность за наше состояние, то есть и спрос с нее будет соответствующий, если мы где-то как-то себе навредим. Ладно, проявим немного галантности и гостеприимности.
- Там спальня, - мотнул головой на стену, - в шкафу найдешь свежее белье, а я спать.
И демонстративно бухнулся на бок - черт, вот блядство! Отдавшаяся во всем теле боль была расплатой за резкое движение, сцепив зубы и стараясь не смотреть на корпу, переждал утихомирившиеся страсти и выдохнул, глаза в первый момент чуть не повылазили из орбит, настолько неожиданно и ощутимо отозвалось нутро.
- Болит? Зря отказываешься от помощи, мы могли...
- Да хватит уже, - скорее промычал, нежели ответил и зло хлестнул плетью по выключателю, тот треснул и опал на пол кусками пластмассы, - спать пора.
Она еще некоторое время сидела без движения, наблюдая мою неподвижную тушку, потом тихонько встала ушла в спальню. Я слышал, как она там возится, как еле слышно грюкает дверцами шкафа, а потом совсем неожиданно появляется вновь и начинает стелиться на двух передвижных тумбах от дивана. Что за?
- Ты чего тут? - спросил шепотом.
- А как ты мне предлагаешь следить за тобой, через стену? - так же тихо ответила девушка.
Блин, впустил на свою голову, но сил на то, что бы перечить, не было, пусть ложиться где хочет. И хоть обе тумбы по размерам не могли вместить взрослого человека полностью, но, подтянув к себе колени, спать на них было вполне возможно. Через некоторое время она прошла в коридор, потушила там свет и квартира погрузилась во мрак. Для нее, но не для меня. Белый еще некоторое время показывал мне ее, но долго я так наблюдать не собирался и вскоре, свыкнувшись с тянущей во всем теле глухой болью провалился в сон.
На утро же я чуть не отрезал ей башку, вовремя остановив плеть у самого основания ее шеи. Девушка склонилась ко мне вплотную и рассматривала сеть росчерков на коже, потом достала мобильник и явно решила заснять узор, покрывающий мое лицо, но для меня это было уже слишком.
- Убью, - прошептал одними губами и демонстративно, но осторожно перевернулся на другой бок.
Корпа слегка отшатнулась и спросила:
- Как ты себя чувствуешь?
- Можешь доложить начальству, что жить буду, - спросонья голос был немного глухой, но уже не сипел как вчера.
- Уверен? - и, не дождавшись ответа, продолжила, - мне пора, мобильник ложу у тебя под рукой, - Белый проследил, как она кладет чуть выше головы мой сотовый, - если что понадобиться, звони без промедленья.
Вот, блин, мне вдруг стало немного не по себе, че ж я такая черствая скотина по отношению к другим? Но этот мимолетный приступ был тут же задушен и я лишь буркнул:
- Всенепременно.
Но галантность все же проявил, открыв фамильяром перед ней дверь и так же закрыв, к сожалению, вчерашнего выражения лица у нее уже не было. Ну и хрен с ним, в теле ощущалась какая-то вялость и вставать е хотелось вообще, так что я планировал еще поваляться, а может, даже, и заснуть, если получиться. Да только хрен мне, а не спокойствие. Сначала позвонила мама, справиться как дела и что делаю. Потом опять звонила Татьяна и я, все-таки сдержавшись, сообщил о своем скором физическом выздоровлении и готовности на подвиги во имя Корпуса. Плюс сосед затеял ремонт и около часа хреначил стену перфоратором, да так, что уж было подумывал сломать ему ее ко всем чертям, но сдержался. В общем, отдых был перегажен и ближе к обеду я таки поднялся, прошлепал в ванную, чертыхнувшись на холодный бойлер и, включив его, поплелся обратно в залу.
Очередной же звонок Татьяны оказался довольно интересным и совсем другого рода, ее голос был слегка взволнован, как и вчера, но речь сейчас шла совсем не обо мне:
- Влад, у нас чп, Кристине с Павлом очень плохо, ты как, сможешь приехать? - я прислушался к своим ощущениям и с сожалением вынужден был констатировать, что да, смогу. И хотя мне это совершенно не нравилось, все же понимал, ехать надо.
Поэтому, когда за мной заехал Стас, уже стоял во дворе, держась только за счет Плюща. Кое-как выперся на переднее сиденье и, пожав протянутую руку, кивнул:
- Поехали.
У ворот нас уже встречали, помимо корпы у ограды рядом стоял дородный такой дядька в очках и с белой шапочкой на голове, явно указывающей на его причастность к медицине. Втянув щупальца под одежду, свернул их и как обычно вжал в основание, почти полностью слив с основой. Придется играть слабость до конца, не было никакого желания открывать свои возможности. Вылезть наружу мне помогли обретающиеся тут же двое парней с той же причастностью, что и у не спускавшего с меня глаз доктора, вышедшего явно по просьбе Татьяны.
- Препарировать себя не дам, - буркнул ему вместо приветствия, и тот вдруг громогласно заржал, чем меня слегка озадачил, не такого я ожидал от местного эскулапа. Мужик же, отсмеявшись, окинул меня взглядом и сказал, что жить буду, до свадьбы все заживет и, подмигнув девушке, направился по своим делам. Я же хмуро уставился на корпу.
- Ты ведь все равно отказался бы обследоваться, - пожала плечами та, - но у нас нет времени, - и, показав парням на меня глазами, направилась в сторону общаги.
Там же меня ждало нечто такое, что первоначально повергло меня прямо-таки в ступор. Но, быстро оправившись, сразу перешел к сути:
- Два варианта: или убить агрессора, или позволить ему дожрать кошмара и попытаться забрать на освободившееся место. Кстати, уже пытались это сделать? - вопрос был адресован, в основном, Кристине, безвольной куклой раскинувшейся на диване и не подававшей никаких признаков жизни. Павла же корчило на соседнем, парень сдавливал виски ладонями и, раскачиваясь, тихонько завывал, по всему выходило, что ему очень и очень хреново. Суть же проблемы прояснилась сразу же, как только меня втащили к ним на этаж: справа от двери и чуть дальше под стеной лежали останки кошмара девушки, а питомца парня дожирал уже не однажды видимый мною хищник, напоминающий тигра, только без кожи, всего перевитого жилами и костяными наростами, отвратная тварь, как на меня, хотя до Белого ей и далеко.
- Она вообще не воспринимает окружающее, - покачала головой корпа, посмотрев на Кристину, - полная прострация.
Я дал понять своим носильщикам, что меня нужно усадить рядом с девушкой, и как только очутился возле нее, отвесил ей звонкую пощечину. Но та лишь дернула головой от удара и больше никак не отреагировала. Что ж, ладно, попробуем по другому, наклонившись чуть ли не вплотную, приблизил губы к самому ее уху и зашептал:
- Павел скоро отбросит коньки. Он не такой сильный. Эта тварь убивает его так же, как и его питомца. Как убила твоего. Ты можешь валяться, а можешь отомстить, жестоко, зло, так, что бы эта тварь скулила о пощаде, - девушка слегка дернулась, черт, кажется, может сработать.
- Ударь по ней, собери все эмоции и пожелай ей смерти, мучительной, долгой, нескончаемой агонии, представь, как ты рвешь ее на части, выпусти из себя всю ярость, ударь по ней, - у девушки на глаза набежали слезы, она смотрела мимо меня, туда, где сейчас происходила трапеза, и ее губы дрожали, каждое мое слово, к счастью, находило благодатную почву.
- Ударь так сильно, насколько можешь, сровняй ее с землей, уничтожь, убей, ударь.
И девушка не выдержала, резко оттолкнув меня, так, что чуть не свалился с на пол, вскочила и прыгнула вперед. Кулачки сжаты, спина прямая, напряженная, тело все дрожит - сейчас явно что-то будет. И она заорала, даже зарычала, сквозь слезы, брызнувшие потоком, сквозь рыдания, истошно, зло, уставившись в одну точку и выдавая в голосе такие эмоции, что стало не по себе даже мне. Черт! Ну ни хрена себе, это ж насколько больно потерять питомца? Кристина словно превратилась в сгусток, буквально исходящий эмоциями, она не играла, не притворялась, из нее выходило все накопленное, и была бы возможность, то рвала бы голыми руками и грызла зубами, но это было невозможно и, скорее всего, злило еще больше.
В тварь же у стены будто ударили молотом, она выронила наполовину уже сожранную креветку и отчаянно сопротивлялась. Черные провалы глаз, на мой взгляд и не являющиеся ими, уставились именно на девушку и тварь предпринимала все попытки, что бы сделать несколько шагов, приблизиться хоть на чуть-чуть, но тщетно. Ее будто сносило жутким ветром, пригибая к полу и заставляя вжиматься в него еще больше, кошмара вдавливало с просто невероятной силой, а когда эмоции девушки получались наиболее острыми, то еще и отбрасывало назад. Кристина же делала шаг за шагом вперед и тварь сметало все дальше и дальше, она не могла же двинуться в бок, зажатая чудовищным давлением и лишь скалилась, не прекращая жалкие попытки продвинуться вперед. Но надолго девушку явно не могло хватить, и когда она дала достаточную слабину, кошмар метнулся вперед и они оба покатились по полу. Буквально доли мгновения прошли за то время, как я уже решил выбросить плети, наплевав на свое решение, и прикончить тварь, как девушка вдруг истошно заорала и, с силой вцепившись в шею твари, склонилась почти к самой ее оскаленной пасти и дико заорала. А потом, обмякнув, повалилась на пол, пройдя сквозь нее. Контакт состоялся.
Я откинулся на спинку, впечатленный увиденным. Так вот как оно со стороны видится, да уж, сильно, ничего не скажешь. Это и я так себя, получается, веду в таких ситуациях? Остальные в комнате стояли, буквально оцепенев, такого они, думаю, еще никогда не видели. И если корпа видела только истерику девушки и то, как она в конце буквально оседлала воздух, зависнув прямо над полом, то народ смог оценит произошедшее по достоинству. К тому же, новообращенная тварь теперь спокойно сидела и лишь недобро зыркала по сторонам своими черными провалами. Все-таки жуткая тварь, уродство на уродстве, но теперь свое, прирученное, родное. Потом обратил внимание на Павла, тот тоже затих, поддерживая в зале тишину, но совсем по другому поводу - его кошмар был мертв, окончательно. Не знаю, прокатит с ним такой же вариант, как и с девушкой, но шансы есть. С ней же, как очнется, нужно будет обязательно поговорить, особенно интересовал вопрос о ее ощущениях, это многое бы дало.
Взглянув на Татьяну, показал ей на место рядом с собой. Она подошла сразу и напрямую спросила:
- Что произошло?
- Поменяли одного кошмара на другого, не знаю, пройдет ли такой номер с парнем, нужно поговорить с девушкой, когда очнется.
- А что с их монстрами?
- Мертвы, оба.
Она некоторое время что-то обдумывала, а я просто молчал, размышляя об случившимся, но потом она, все же, спросила, как я и ожидал:
- Остаться сможешь? Выделим тебе комнату со всем необходимым.
- Не вопрос, - на это и рассчитывал, дорогая, знала бы ты, как мне сейчас самому интересно во всем этом разобраться.
- Хорошо, - удовлетворенно кивнула она, - все, нечего здесь болтаться, у каждого есть чем заняться, - народ стал рассасываться. Парни, принесшие меня сюда, подхватили бесчувственную девушку и куда-то унесли, Павла же оставили тут. И правильно, толку его сейчас трогать, он же как овощ, замкнулся в себе и никакой реакции на окружающее. Его только какими-то препаратами пичкать или чего у них там на такие случаи имеется, или же попробовать повторить номер с Кристиной, и то не факт, что получиться.
Кое-как поднявшись, с помощью ребят доковылял до, как оказывается, уже давно закрепленной за мной комнатой. Отдельной, с дверью и удобствами, выведенными в соседнюю комнату. Это что, специальный шик для, так сказать, начальства? Смешно, я рассчитывал на нечто более скромное, ну да жаловаться глупо. Холодильник, кровать, стол, стулья, окно, персональный компьютер, шторы непонятного зеленого цвета и бледно желтые обои создавали довольно приятную атмосферу. Не просторно, но и не в тесноте, нормально для одного человека. Пришедшая в голову мысль была тут же проверена, фамильяр, не высовываясь, оглядел все помещение, но однородность обстановки не была нарушена камерами или чем-нибудь еще следящим. Ни камер, ни микрофонов я не заметил. На всякий случай так же проверил вид из окна - все чисто, извне тоже ничего не подглядывало. Что ж, вроде, все по чесноку.
Завалившись на кровать, прикрыл глаза. Итак, что мы имеем? А имеем мы, в основном, вот какое дело, зависящее целиком от того, что скажет пришедшая в себя Кристина. Если при всей той хрени, что накрыла ее, она не ощущала этого паскудного давления на виски, то это может значит только одно - нет никакого времени обязательного приручения, есть лишь необходимый лимит. А это уже совсем иное, да такое "иное", что просто мама не горюй. Если исходить из этого, то получается, что есть, как я понимаю, некий лимит, который мы можем выбирать или нет. Но так как параллельно со всем этим и сами развиваемся то, по логике, данный лимит просто обязан изменяться, и когда это происходит, и при условии, что предыдущей его выработки было недостаточно, то наступает некий конфликт, просто и банально, извиняюсь за выражение, "разъебывающий нам мозг". Мол, что за непорядок, а ну быстро, отстаем от плана и все такое. По крайней мере виделось мне это все как-то так, ничего другого я сообразить не мог. Да и объясняло это довольно многое. Так что через пять минут уже перебирал в уме, кого, если это все так, можно заполучить себе еще. Но никто из кошмаров меня особо не прельщал, на фоне моей троицы они ничем особым не выделялись, и то сказать, способностей ведь большинства я просто таки не знал. Вполне может быть, что под самым носом обитают настоящие самородки. Но вот эта непонятка с лимитом и его границами заставляла осторожничать, что бы не получить себе какую-нибудь бесполезную тварь.
До вечера девушка так и не очнулась, так что я, промаявшись за компьютером, ночевать уехал домой, Стас был еще ранее проинформирован о моей ситуации, так что спустившись с помощью ребят и доковыляв до его машины, никак проблем с организацией доставки моей тушки по адресу не встретил. А добравшись до кровати, прямо-таки выпал, мгновенно погрузившись сон.
Утром же, как проснулся, чуть не получил инфаркт - не собравшийся в кучу мозг первым делом решил забить тревогу и начал паниковать, сердце учащенно забилось, глаза лихорадочно шарили по телу, но находили лишь половину, ног не было, хотя я и чувствовал их. На кровати лежала лишь часть по пояс, все, что ниже, отсутствовало. Испытываемый шок вдруг стих как-то сам по себе, вспомнились вольности Плюща, пока привыкали друг к другу, и сколько ночей полетов он мне устраивал. А эта же тварь со мной всего нечего, так что как только все встало на свои места, я стал успокаиваться. Перебесится и успокоится. Хреновым было только то, что понятия не имел, когда это пройдет и как мне теперь справить нужду, хотелось не милосердно. Блин, теперь даже выходить куда-то опасно, еще провалюсь в землю по пояс, ахренеть перспективка. Откинувшись на подушку, принялся ждать, суча от нетерпения в том мире ногами, еще немного и банально обоссусь. Но Кокон, как решил его называть, прекратил все это баловство довольно скоро и я пулей помчался справлять нужду. И только потом дошло, что вчерашняя слабость почти не ощущается, так, слегка, как напоминание. Но все же стоит еще пару деньков посидеть дома, пережидая процесс привыкания.
Каких-либо особых ощущений от Кокона я не чувствовал, значит, придется хорошенько выматерить его, подкормив и привязав поплотнее. Душ окатил живительной влагой и даже как-то не сразу сообразил, что все еще хоть и ноет, но уже не так сильно, да и шрамы стали уже частью не заметны, как на собаке заживает, что ли? Но мочалку брать, все же, пока не решился. Блин, как же хорошо не ощущать себя разваливающимся, дряхлым куском мяса, блаженство. Абсолютно ведь не ценим свою бодрость, отсутствие недомоганий, болей и прочей хрени. И только как прихватит, начинаешь понимать, насколько это хорошо, когда организм дышит здоровьем и полон энергии и сил.
Когда же вышел из ванны, раздавшаяся трель сотового заставила чертыхнуться: восемь утра, епт, какого хрена?! Забрав у фамильяра трубку, глянул на вызов - Татьяна, что б ее.
- Да.
- Привет, живой?
- Только благодаря тебе, - буркнул недовольно.
- Опять нет настроения? Ну, так я тебе его подниму. Наша спящая красавица пришла в себя и очень хочет с тобой поговорить.
- Рад за нее, и я хочу с ней поговорить, но только не сегодня.
- В смысле? Ты ведь вчера уже более-менее был.
- Блин, Тань, вот именно, что более-менее, мне время надо для восстановления, а с этими тасканиями по городу - мне покой нужен, понимаешь, покой, - вывалил скороговоркой в трубку.
- А кричишь ты будь здоров, - подозрительно проговорила в ответ.
Блин, ну что за несносный человек, вот бери и едь, и похрен на то, что в любой момент у тебя может пропасть нога, рука или вообще голова. Все равно должен быть на работе. Трындец. Я устало вздохнул и повторил:
- Сегодня никак, буду отлеживаться в тишине и покое, завтра посмотрим.
Она некоторое время помолчала и ответила:
- Ладно, завтра с утра позвоню.
- Да дай же мне выспаться, садистка, - раздраженно выдохнул в трубку.
- В десять, и ни минутой позже, все, отсыпайся, - и пошли гудки.
Вот ведь стерва, я еще пару мгновений раздраженно смотрел на трубку, потом швырнул ее фамильяру и пошел завтракать. Хрен там! Правая рука исчезла по локоть в тот самый момент, когда вытаскивал из пакета понравившееся яблоко, и оно со стуком покатилось по полу. С трудом сдержавшись, что бы не выматериться, наклонился и поднял его левой. Откусив кусок и тем самым дав понять желудку, что его заказ выполняется, поспешил в коридор и шмякнул плетью выключатель. Пришедшая в голову идея требовала незамедлительной проверки. Высветившийся в зеркале срез руки совсем не соответствовал моим представлениям, обрубок имел идеальный скол и был покрыт тончайшей сизоватой дымкой, так что не было видно ни кости, ни мяса, ни кровеносных сосудов. Причем дымка была точь-в-точь как у покойного кошмара Павла, только у того ее было больше, она прямо сгустками висела между частями тела, напоминая, скорее всего, клочья тумана. Но по цвету была идентична. Интересно, какими же свойствами тогда обладала та тварь, если подобный эффект вызывался при соприкосновении двух миров? Но мысли по этому поводу так и не приходили.
В принципе, этот день ничем таким не отличался, как и последующий, если не считать того, что эта тварь меня таки довела до нужной кондиции, чего я, собственно, ждал, и тогда, постаравшись усилить накопленные эмоции, выдал ей такую смесь раздражения, злости и банальной накрутки себя, что в конце выпал в осадок и чувствовал себя выжатым до последней капли лимоном. Все, должно хватить, иначе второй сеанс будет уже не скоро. После таких всплесков казалось, что меня будто выпили, высосали досуха, наступала апатия и полнейший эмоциональный штиль. Как-либо бурно реагировать я смогу не раньше, чем через пару тройку дней, а то и позже. Но Кокон оказался удовлетворен и полностью доволен подачкой, где-то под вечер пришли новые ощущения и я, не откладывая в долгий ящик, принялся с ними разбираться.
Отчасти это походило на то, как чувствовалась пустота, она будто касалась меня всего, только изнутри. С Коконом же было похоже, но все-таки иначе. Кошмар воспринимался чем-то теплым, мягким, гибким. Если пустота просто касалась меня, то он обволакивал, убаюкивал, успокаивал - чувства были настолько же приятными, насколько и чужеродными. Так не должно было быть, но было, будто каждый орган, каждую кость, сосуд и клеточку обернули собственным мягчайшим покрывалом, защитив и укрыв, дав свое личное убежище. И чем больше я сосредотачивался, тем больше убеждался в том, что это можно контролировать. Созерцание уюта внутри себя на определенном участке вызывало немедленное поднятие температуры по сравнению с другими, и стоило лишь сконцентрироваться, допустим, на ощущениях не в груди, а в коленной чашечке, как тепло тут же перебрасывалось туда. Довольно приятный, но странный эффект. Что мне это давало, кроме внутреннего обогрева, я понятия не имел, ничего другого не откликалось и не происходило, так что постепенно стал разочаровываться, я-то надеялся совсем на другое. И какое же облегчение и радость испытал, когда уже энная попытка таки принесла свои плоды - получилось убрать руку. Из нашего мира в тот. Счастья было полные штаны.
Фишка заключалась совсем не в тепле, как на меня - это всего лишь побочный, хоть и приятный, эффект. Это был своего рода такой же командный импульс, посылаемый Белому, Плющу, руке или ноге, просто не отработанный, что ли. Получалось не всегда, срабатывало значительно реже осечек, но все же получалось. И спустя часа два такого мытарства я уже мог на пятый-шестой раз прятать в тот мир всю руку целиком. Устав же, сделал себе перерыв, а когда возобновил занятия, оказалось, что все достигнутое ранее пошло насмарку, печаль, одним словом. Так что придется отрабатывать как с фамильяром, денно и нощно, что чревато разоблачением. Хотя, если рядом не будет чужих кошмаров, можно вполне сносно тренировать руку и в кармане, ладно, там видно будет, главное, определились. Потом еще до вечера продолжал мучить правую ладонь, а на утро уже трясся в машине вместе со Стасом.
- Ну как, выздоровел?
- Ага, - кивнул, продолжая пялиться в окно, - почти.
- А что было-то? - продолжал любопытствовать парень.
- Если скажу, то придется тебя убить.
Тот рассмеялся:
- Опять секреты?
Я кивнул. Стас нормальный, адекватный парень, зря я на него в начале плохое подумал, но все же было в нем нечто простоватое, что ли. Он вполне мог, по моим ощущениям, с одинаковым расположением болтать, к примеру, обо мне с Татьяной и наоборот, абсолютно не чувствуя за собой вины. Вопрос только в том, кому он больше скажет? Думаю, ответ очевиден, а потому сближаться с ним и налаживать взаимопонимание и общий язык не хотелось, ни к чему мне это.
Первый раз нас никто не встречал. Меня в лицо уже знали или были просто предупреждены, так что пропустили без задержек. Поднявшись в местную общагу Владык, как они решили себя называть, тут же попал в прицел всеобщего внимания, так что отойдя от двери едва ли пару шагов, тут же спросил:
- Чего?
- Привет! - тут же выскочила откуда-то сбоку чем-то донельзя довольная Кристина и попыталась чмокнуть меня в щеку. Дернулся было рефлекторно отстраниться, но сдержался, походу, совсем одичал уже.
Потом появился Павел и крепко пожал руку, с чувством, с расстановкой, и понеслось. Приветы, рукопожатия, еще одна девчонка сподобилась чмокнуть в щеку, и только под конец всего этого цирка заметил ехидно на все это взирающую Татьяну. Пришлось скривиться и еле заметно кивнуть, но она поняла, хрен его знает что, но поняла, эмпатка чертова.
Как оказалось, встречали меня так не зря. Оба страдальца уже полностью отошли и оба были с новыми кошмарами. Кристининого питомца я уже видел, а вот Павел с гордостью и даже с каким-то пафосом вывел на всеобщее обозрение свое новое приобретение. Ба, да ему за ним пришлось к самой черте города ехать, и чего его туда понесло. Перед нами, в центре комнаты, висела кошмарная, уродливая помесь змеи и сороконожки. Помесь потому, что черный матовый покров изобиловал сотнями, если не тысячами отростков разной длины по всей своей поверхности. Отвратная тварь была примерно метров шести-семи в длину и по толщине превосходила меня вдвое, и все это извивалось, шевелилось и находилось в непрерывном движении. Особенностью этой гадины, о которой, по крайней мере, я знал, были плевки какой-то дрянью, которой она убивала добычу. Хватало буквально одного попадания и туша, примерно в два раза меньше моего Белого, заваливалась наземь и больше не шевелилась. Я уже видел такое, но с детства не питаю особой любви к сороконожкам и потому даже не рассматривал такой вариант. Это же чудовище было существенно крупнее виденных мною ранее, и чего ребята с таким восторгом его рассматривают, просто не понимал. Хотя да, в команде было два травоядных, теперь же стало два плотоядных, способных на агрессию и бой. Только вот это позиция дилетанта, при умелом использовании и не хищник может стать смертельно опасным инструментом.
- Впечатляет, - похвалил я парня, - а твой где? - повернулся к девушке.
Из правой стены тут же выпрыгнула кошмарная кошка и мягко приземлилась около своей хозяйки, да уж, это не Белый, грациозное и донельзя ловкое, как я посмотрю, существо, если б еще не такой видок.
- А ваши где? - раздалось от ребят.
Пришлось обернуться:
- Мои всегда при мне.
- А вы нам покажете?
- Нет, - покачал головой.
- Почему?
- Потому что это глупо.
Вокруг наступила тишина, все взоры опять устремились на меня, ну вот кто за язык тянул, сказал бы, что лень или еще чего сбрехал, а теперь начнется. Хуже того, за всем этим с интересом наблюдала корпа, ловя каждое мое слово, каждый жест.
- И почему же глупо? - спросила одна из девушек.
Вот что ей ответить?
- По твоему, чем вы здесь занимаетесь? В игрушки играете? Ваши кошмары как колода карт, и только глупец раскрывает свои козыри.
Все вдруг сразу же изменилось, будто я нечто сокровенное выдал, открыв им глаза на мир. Они поначалу бестолково хлопали ими, вникая в суть сказанного, а потом появилось понимание и стали щелкать тумблеры, я как будто даже слышал стрекот, что-то навсегда сдвигающий в их мозгах и отчасти сворачивающий розовые шторки. Да ребята, да, включайте голову, напрягайтесь и думайте, от этого в дальнейшем будет зависеть ваша собственная жизнь.
- Вижу, наконец начали хоть что-то понимать, - удовлетворенно кивнул и отметил недовольный взгляд корпы. Естественно, им это совсем не на руку, в системе для своих должна быть прозрачность, для лучшего контроля, а я сейчас несу совершенно не то, на что она рассчитывала.
- Вы только забываете, что все мы в одной лодке и от слаженности наших общих действий зависит очень многое, так что какие-либо секреты заранее заказаны, - не преминула она вмешаться.
Я же украдкой отмечал эмоции ребят, читающиеся сейчас на их лицах, словно открытая книга. Большинство с ней согласились, лишь Кристина с Павлом да еще пара ребят смотрели совершенно по другому. Надо будет к ним получше присмотреться. И если первых двух я уже более менее знал, то с Антоном и Виктором знаком был лишь поверхностно.
- Ладно, у вас есть еще полчаса, - и, схватив меня под руку, потащила к выходу.
- Ты мне чего дисциплину разлагаешь? - прошипела уже в коридоре, - Ты ребят учить должен, а не подрывной деятельностью заниматься.
- Ну так расскажи мне, недалекому, как ты видишь мою работу.
Она остановилась и сделал пару глубоких вдохов-выдохов.
- Ты меня в могилу сведешь, - и, помолчав, продолжила, - Значит так, начнем, как всегда, с теории, а потом плавно перейдем к практике. На все про все у нас примерно месяц, так что думай, как вложить в них самое необходимое, что бы они не сдохли в первом же бою.
- Грубо, - отметил я.
- Как есть, сам сказал, не в игрушки играем, - поправила она волосы.
- Как скажете, Татьяна Викторовна.
- То-то же, теперь о твоем видении процесса.
Я задумался, от меня что, требуется в краткой форме изложить схему обучения? Черт, как то раньше мне это в голову не приходило: с чего начать, как продолжить, чем закрепить. Все казалось много проще, ребята бы задавали вопросы, я бы отвечал, если хотел, и все. Но в свете последних фактов скрывать что-либо казалось не особо уместным и даже преступным, смерть ведь действительно будет ходить совсем рядом, а я далеко не такая мразь, разве что утаю пару-тройку чего для себя.
- Ну, для начала выделю сильные стороны и способы использования кошмаров, потом разберем их виды и что нам о них известно, следующим шагом, думаю, будет взаимодействие, этапы и возможные осложнения. Как-то так, в общем.
- Хорошо, - казалось, девушка была удовлетворена, - тогда каждый день с пол десятого и до победного.
- То есть допоздна?
- Именно.
- Не устраивает, - покачал головой, - до шести максимум.
- Влад, - начала было девушка, но я ей не дал продолжить:
- Не спорь, по другому не будет, - и толкнул дверь от себя.
