Глава 10
Вернувшись к ребятам, сразу же взял инициативу в свои руки:
- Все расселись, не будем откладывать и приступим, - в голове уже был сформирован сюжет до конца дня и я хотел отыграть его как можно лучше. Народ довольно быстро рассосался по стульям, диванам и креслам, устремив на меня свои взгляды и поддерживая на удивление единогласную тишину. Надо же, такого я даже не ожидал, что ж, начнем.
- Итак, к черту правила и формы, - корпа тут же открыла рот, но опять не успела, - вы будете убивать, будете шпионить и, вполне возможно, умрете сами, так что слушать предлагаю внимательно. Более того, все, что мы с вами тут наговорим, на самом деле не будет стоить и выеденного яйца, если вы не станете развиваться самостоятельно. Это ясно? - все закивали головами, а Татьяна, нахмурившись, продолжила меня мрачно буравить взглядом. А что ты хотела, под вашу дудку я все равно плясать не буду.
- Татьяна Викторовна, попросите, пожалуйста, принести нам что-нибудь из лабораторных емкостей, устойчивое к кислотам и все такое, на подобии миски, - она удивленно подняла бровь но просьбу выполнила.
- Есть два никак не пересекающихся мира, и мы с вами поневоле стали гранью между ними, гранью активной и способной воздействовать. Для вас сейчас есть три типа кошмаров, назовем их хищниками, помощниками и инициаторами. У нашей парочки, - кивнул на Кристину с Павлом, - есть по инициатору на спине и по хищнику в подчинении. Почему именно так? Потому что над инициаторами у вас нет власти, а вот другим вы можете приказывать, они послушны так же, как ваши рука или нога, вы же при ходьбе не приказываете своим конечностям двигаться? Так и тут, кошмар мгновенно получает посыл к действию и при определенной практике выполняет его со стопроцентной точностью.
Дверь открылась и вошел человек в светло синем, скорее всего из резины, костюме. В руках он держал как раз подходящую под наши цели емкость, что-то типа небольшого тазика из толстого матового стекла. Что ж, отлично, подойдет, я указал ему на пол и обернулся к Павлу:
- Пусть твой питомец плюнет в миску.
Тот сначала замешкался, но спустя пару секунд его тварь выглянула из стены и харкнула темно-зеленой струей мимо емкости, заляпав той лишь самый край. Я указал мужчине на тару и продолжил:
- Забирайте, думаю, вам это будет интересно. А ты не расстраивайся, - обернулся к парню, - просто нужна практика. Итак, мы можем воздействовать на наш мир с помощью кошмаров, что делает из нас первоклассных убийц. Кроме того, кошмары способны проявляться как полностью, так и частично, что позволяет, к примеру, уничтожить человека, послав кошмара откусить тому половину сердца, и бедняга ничего не сможет сделать. Зубы вашего питомца проявятся в нашем мире только в момент соприкосновения с плотью органа и только частью, никак не влияя на окружающие его сосуды, ребра, мясо и что там еще у нас в груди. И да, я не знаю, что это за гадость, постарайтесь ее не касаться, - я на всякий случай отошел от ставшей чернеть части ковра подальше.
- Кроме того, когда ваша связь с кошмаром окрепнет, вы сможете пользоваться его органами чувств в обоих мирах, что опять таки будет зависеть от вашей с ним связи и практики. Зрение, слух и прочее будут передаваться вам в качестве знаний, поначалу возможен определенный дискомфорт и, скажем так, нагромождение ненужной информации, но со временем это перейдет в иное качество, предоставив в ваше распоряжение действительно потрясающие возможности.
- Только эти два момента уже делают вас первоклассными шпионами и убийцами, к примеру, любой из вас мог бы, не выходя отсюда, перебить всю базу Корпуса в течении каких-то десяти минут, как вам такое?
Народ сидел почти не дыша и ловил каждое мое слово, корпа же уставилась в пол и ее кривая усмешка не предвещала мне ничего хорошего. Ладно, переживу как-нибудь, главное, все всё уяснили и, надеюсь, правильно. Один из ребят поднял руку, я кивнул.
- Но нас же могут запросто застрелить.
- Могут, вот тут и кроется основной момент: ваш потенциал должен подкрепляться еще и выживаемостью, а не только боевой мощью, мертвый боец - плохой боец, я правильно выражаюсь, Татьяна Викторовна? - та изобразила оскал и молча кивнула, продолжая буравить пол.
- И как нам это сделать? - спросила Кристина.
Я пожал плечами:
- Экспериментируйте, разные кошмары - разные возможности. Они дадут вам как способы атаки, так и защиты.
- То есть нам нужно понимать, что мы хотим получить в итоге, - вставил Павел и я кивнул, не дурак, мозг работает в правильном направлении.
- А для этого нужно знать о способностях кошмаров, - продолжила Кристина, - вы нам с этим поможете?
- Чем смогу, - улыбку пришлось выдавить буквально через силу, все же перспектива делиться знаниями не вызывала у меня вдохновения, ну да что поделаешь.
- Так с чего нам начать?
- Вам ни с чего, пока не заимеете собственного инициатора, - взглянул я на сидящего справа парня, - а вот нашей парочке уже есть над чем работать. Для начала следует определиться с возможностями ваших питомцев и уже начать подбирать себе новых. Со временем с вами будут происходить разнообразные изменения, вы станете по другому воспринимать ту или иную пищу, ваше психическое состояние так же может изменяться, возможны недомогания и другие неприятные ощущения. Все это нужно просто перетерпеть, так как это является частью адаптации, к слову, длиться она, по моим наблюдениям, будет постоянно. Кристина, кстати, когда ты тогда наподдала своему новому кошмару, присутствовало ли ощущение давления на голову или нечто подобное, схожее с тем, как перед приручением первого кошмара?
Девушка отрицательно покачала головой и я еле сдержал эмоции, выдавив лишь улыбку - да, детка, да, черт возьми! Внутри прямо отлегло, словно камень с души свалился, подспудно все это время давящий и гнетущий в ожидании ответа. Вопрос прямо-таки грыз меня, пилил и мучил своей неразрешенностью, и вот теперь все встало на свои места. И какие места! Теперь открывалось просто море возможностей, и я совсем не собирался их упускать.
- Так что в обязательном порядке стоит периодически проверять себя на способность приобретения нового кошмара, поверьте, вы не хотите подвести себя вплотную к черте лимита, вам это не понравится.
- А можно как-то ускорить получение инициатора? - послышался вопрос.
- Увы, мне об этом ничего неизвестно, - пожал плечами, - скажу лишь, что первоначально инициаторы могут жить и на голых стенах, тогда хватайте матрас и старайтесь проводить рядом с ним как можно больше времени, и то это вариант на авось, как это все действует, сам в догадках теряюсь.
- Так чем же нам заниматься, пока Пашка с Кристиной будут к делу приставлены? - отозвалась одна из девушек.
- А тем, чем можете принести хоть какую-то пользу, сбором данных. Та информация, которую я вам предоставлю, все равно не полная и собрана едва ли на одну пятую обитающих у нас в городе кошмаров. А знать, на что они способны и кого лучше заиметь первыми очень многого стоит.
- То есть придется сидеть на одном месте?
Я кивнул:
- Кто инициирован, занимаются со мной, остальные работают в поле, но это все после теории, когда дойдем до практики. Начальство не против? - обернулся к корпе.
- Не против, - кивнула та.
- Хорошо, тогда далее. Помощники, - я особо выделил это слово, - малоподвижны или вообще не имеют возможности двигаться, питаются эмоциональным фоном и потому чаще всего их можно обнаружить рядом с людьми, в квартирах, офисах, складах, транспорте и т.д. Но есть виды, предпочитающие селиться вдали, таких можно найти на заброшенных стройках, пустырях и в остальных малолюдных местах. И те и другие могут влиять на психическое состояние людей, и при особой концентрации на метр квадратный вполне способны вызывать повышенную раздражительность, злость, нервные срывы и прочие отклонения от нормального состояния человека. По своей сути, не являясь хищниками, равнодушны к другим кошмарам и нередко можно обнаружить три-четыре совершенно разных вида, делящих одно помещение. Но это не значит, что они не способны за себя постоять. Во-первых, у них могут быть особые способности, позволяющие проводить активную защиту, фактически уничтожая противника. Во-вторых, их строение само иногда позволяет эффективно наносить урон и даже убивать врага, что в целом делает подобных кошмаров довольно ценными питомцами.
Все слушали на едином дыхании, как сказку, рассказываемую на ночь, особенно мне понравилось выражение пересевшей на диван одной из девушек, та даже ладонь под щеку подставила, всем своим видом выражая заинтересованность. Прикольно, никогда не считал себя таким уж хорошим рассказчиком, и тут на тебе, стопроцентное внимание.
- Теперь о хищниках. Бывают всевозможных форм и размеров, чрезвычайно сильны и быстры, но тут с оговоркой, иногда встречаются виды, вот как у Павла, способные на почти мгновенные броски но не готовые к длительному преследованию, такие чаще всего предпочитают атаковать из засады, и при затягивающемся бое просто отступают, естественно, если им позволяют, так как при больших расстояниях их скорость оставляет желать лучшего. Питаются как эмоциями, так и себе подобными, могут и жрут, в общем, - я потер руки, так, что еще добавить, ах да, - Так же следует отметить, что каждая особь имеет свой, так сказать, предел, на который она может от вас удаляться. Эта характеристика растет по мере вашего личного развития и практики, так что стоит заниматься со своими кошмарами как можно чаще.
- Это основное, по глазам вижу, что есть вопросы, давайте пока разберем их.
И понеслось, руки росли как грибы после дождя и за каждой крылось не редко до десятка вопросов, при чем ребята иногда сами же на них и отвечали, облегчая мне задачу. Спрашивали разное, иногда глупое, иногда такое, о чем я сам не знал или просто не хотел отвечать, и тогда приходилось с легкой улыбкой отмалчиваться. Татьяна, просекшая подобные моменты, тут же вклинилась, но добиться ничего не смогла. Чего не знаю, все равно сказать не смогу, а мои тайны при любых раскладах останутся только моими, в том случае, конечно, когда они не касались ребят. В общем, после перерыва на перекус, устроенного при напоминании одного из парней, так как все банально забыли об этом и готовы были болтать хоть до самого вечера, решили перебраться на свежий воздух.
Облюбовав один из пустующих складов, притащили стулья и устроили, своего рода, показательный урок. Кристина вывела перед нами своего кошмара и стала по всякому его изводить, заставляя прыгать, крутиться, крошить бетон, проходить сквозь стены и т. п. Не знаю, чего они в этом такого нашли, но в течение часа-двух девушка без устали выполняла просьбы сделать то-то и то-то, народ же получал от всего этого просто несказанное удовольствие. Хотя чего я, когда сам столкнулся с подобным вначале, тоже был на седьмом небе. Плюс интересно было наблюдать за реакцией Татьяны, с глупым видом косящейся то на одних ребят, то на других, что как дураки мотали головами из стороны в сторону в пустом складе и с воодушевлением то восклицали что-то восторженно, то смеялись, то еще чего. Сборище придурков и одна нормальная, в общем. Хотя то, что вытворяли кошмары иногда было действительно забавным, так крутиться и выкручиваться не смогло бы, наверное, ни одно живое существо на нашей планете. А когда Павел стал завязывать свою гадину узлами или скручиваться всевозможными фигурами, и все это в воздухе, ведь его тварь по земле не бегала, то народ прямо-таки ахнул, настолько это впечатляло.
Только представить, почти полуметровый в поперечнике гад длиной метров семи со множеством находящихся в постоянном движении не то лап, не то отростков, вдруг начинает выделывать в воздухе такие кренделя и с такой скоростью, что челюсть отвисает сама по себе. Во-первых, зрелище довольно жуткое. Во-вторых, восьмерки и прочие фигуры пилотажа, всплывающие в голове парня, сменились под конец чем-то вообще настолько замысловатым, что семь метров черного шевелящегося покрова слились в сплошную замкнутую сферу, иногда выпускающую наружу кошмарную морду, и тогда народ с удовольствием вскрикивал от неожиданности, так становилось действительно страшновато. Харя у этой твари была явно насекомоподобной, имела жвалы, бусинки глаз и все такое, с тем лишь отличием, что также могла выворачиваться почти наизнанку, выставляя на всеобщее обозрение мелкие ряды жутких, острых загнутых клычков, такими как схватит, уже не вырвешься. В общем, до вечера время пролетело весело и почти незаметно, все остались довольны, в том числе и я, без устали мучающий в карманах уже обе руки, что немало меня радовало. С такими темпами через неделю меня ждет довольно интересный, хоть и опасный, эксперимент. Ну да загадывать пока рано.
- Хорошо поработал, - похвалила под конец корпа, - интерес у них есть, желание тоже, а дисциплину выработаем, - я кивнул, - а вот твоя отсебятина не лезет ни в какие ворота, - перешла она на повышенное, злобное шипение, как только мы покинули ребят и направились к гаражам.
- А что ты ожидала услышать? Что у них все будет в порядке и работать им до конца жизни в офисе, менеджерами?
- Нет, но и запугивать их раньше времени тоже не стоит, должен понимать, - бросила она отрывисто, - так что с завтрашнего дня что б без этого. И еще, что дальше планируешь?
- Да что планировать-то? Ту парочку на практику, остальных по машинам и пусть наблюдают, больше с них пользы никакой.
- И это все, теории больше не будет?
Я даже улыбнулся:
- Тань, мы, черт возьми, пионеры во всей этой хрени, или ты думала у меня вагон знаний? Спешу тебя огорчить, это не так, и многое, что у них пройдет гладко и без осложнений, я отрабатывал болью и кровью.
Девушка хмыкнула.
- Можешь не верить, мне без надобности.
- Серьезно что ли?
- Нет блин, вру, - раздраженно бросил я.
- Ладно, извини, ты же ничего не рассказываешь, куда завтра ребят посылать?
- И не собираюсь, а их по отдельности, завтра скажу куда.
- Хорошо, тогда до завтра, у меня еще работы вагон.
- Давай, не перетрудись, - буркнул ей в спину и сам не понял, с чего вдруг такой настрой, обиделся, что ли?
Она тоже с удивлением обернулась и посмотрела с каким-то недоверием, словно уточняя, не ошиблась ли? И тут опять вспомнил, кто она и что может и, чертыхнувшись, ускорился в сторону машин. Чертова эмпатка, наверняка разобралась во мне лучше меня самого, а я ни сном ни духом пока, что это на меня нашло. Как же раздражает, когда тебя видят насквозь. И чего вообще взъелся, расстроило ее недоверие? С какого хрена? Ну да, симпатичная, и что? Чертовы гормоны, какого-то особого влечения я к ней не ощущал, но ее внимание было приятно, ну не из-за этого же, в самом деле? Тогда что? Влюбился? Я чуть не рассмеялся, настроение сразу подпрыгнуло до прежней отметки, так что Стаса я нашел уже в адекватном расположении духа.
- Привет, отвезешь домой? - и пожал его протянутую руку.
- А то, залезай, - а сам снова полез в капот.
- Случилось что?
- Да был на патрулировании, опять живность гоняли, - это они так тварей называют, "живность", - так опять новые кадры появились, плюются такой хренью, что представляешь, металл трухой осыпается. Вот и подпортили мне передок, теперь меняю.
- Пострадавшие есть?
- Да они всегда есть, куда ж без этого, пока тактику не выработаешь, ошибки случаются, а потом уже по накатанной. Вон, ребятам пулеметы довели до ума, теперь выдвигаются, не обязательно из фургона стрелять.
- Растем, - оценил новость.
- Ага, говорят, наши умники опять что-то там разрабатывают, может подкинут еще чего новенького.
- Вполне возможно, ты там скоро?
- Не терпится? - послышался смешок, - Ладно, потом доделаю, поехали.
Лихо закрутив около подъезда, Стас дал мне выбраться и укатил по своим делам. Я же не спеша поднялся на свой этаж, открыл замки, закрыл за собой дверь и замер на пороге. Еще в машине в голову внезапно пришла мысль и до сих пор не давала мне покоя. Ниточка к ее распутыванию вилась буквально перед глазами, но ни ухватить ее, ни проследить откуда она берет свое начало пока не удавалось. И вот, вдалеке словно забрезжило что-то, слегка так, намеком, будто интуиция в слепой удаче случайно нащупала нечто важное, только что? Боясь упустить ценность момента, я замер и почти перестал дышать, надеясь даже не зная на что, на авось, скорее всего, и, как всегда, это сработало.
Бам! Догадка клином вошла в узел. Бам! Тот дрогнул, распадаясь и открывая сердцевину. Бам! И я в который раз ощущаю себя полнейшим дураком. Конечно, это была всего лишь догадка, но показавшаяся вдруг настолько реальной и красочной, что ее просто невозможно было не поверить. Смысл заключался в том, что мы всю жизнь воспитываем в себе принцип наработки, тяжелого труда над собой и прикладываем максимальные усилия ради того, что бы действительного что-то получилось, что бы чего-то добиться. И полностью отвергаем идею о том, что все необходимое в нас уже заложено и этого нам должно хватать с лихвой, потому как реалии нашего мира говорят совсем о другом. Но если все не так, если все действительно намного проще, по крайней мере для них. Я смотрел, как медленно колышутся плети, как они извиваются, будто поддаваясь напору несуществующего ветра, как повинуясь, мгновенно вытягиваются по струнке и тут же опадают, расслабляясь, когда исчезает контроль. Мне вдруг стало интересно, а что, если там, у них, действительно существует ветер? Тогда есть и множество другого, чего просто не может не быть, и я, расслабившись, ухнул в чужой мир.
Однажды я уже бывал здесь, тогда, во сне, когда наблюдал все словно с обочины, отстранившись от всего и не подвластный обычному течению времени. Сейчас было то же самое, сознание будто затопила волна отчужденности, спокойствия и равнодушия. Я есть здесь, сейчас и всегда. Реально только то, чего я хочу, все остальное не имеет ни малейшего значения. Отсюда все виделось намного проще, четче и оттого казалось более понятным. Здесь не было место эмоциям, они будто впитывались пространством, высасываясь и не отравляя своим пагубным воздействием. Им просто не было места, в мире без красок и без будущего. Мир изнанка, черновик, копирка, как угодно, но только не настоящий, позволяющий испытать всю гамму существования, он словно двойник был постоянно рядом и, в то же время, недостижимо далеко.
Цвета поблекли, приобрели оттенки серого и слились общим потоком в некое подобие теней, просматривающихся на фоне красок того, другого мира. Я словно смотрел сквозь затемненные, местами даже не просматривающиеся очки, на стены родной квартиры лег сумрак, частью повторяя ее контуры, частью искажая, имея разную плотность или вообще состоя из почти еле видимой дымки. Я сделал шаг в сторону и поразился тому, насколько четко и жестко среагировал на это движение окружающий сумрак, будто рывком подстроившись под мою ногу и скользнув навстречу. Второй шаг, третий и четвертый лишь добавили уверенности об абсолютно иной составляющей действующих здесь сил. Сила притяжения, несомненно, была, но не ощущалась, когда хотел - шел вперед, совершенный же прыжок вознес меня под потолок и по грудь погрузил в бетон, представив перед глазами хаос межэтажного перекрытия. Не чувствовалось ни легкости, ни тяжести, и это было не совсем понятным, но мысли плавно перетекли на другое.
Приблизившись к стене, без раздумий шагнул вперед, миг перед глазами пронес штукатурку, кирпичную стену, металлическую сетку и через мгновение я уже опять стоял в коридоре. Всплыла мысль, что все получилось так, как я и хотел, но радости не было, просто осознание собственной правоты. В теле стояло уравновешенное тепло, было уютно и комфортно, и я не видел смысла покидать это место. Слишком уж большой контраст и разницу в восприятии сулило возвращение назад, а здесь чистый, незамутненный покой. Плети расслабленно колыхались в такт мыслям и показались вдруг настолько уместными и естественными, что возникло понимание того, насколько тот мир ущербен без этого. Я бы пожалел всех тех людей, не способных понять этой простой истины, если бы мог. Но мне было все равно. Меня их проблемы не касались. Потом зазвонил телефон и я, повинуясь выработанному за долгие годы рефлексу, покинул тени и протянул руку, ощущая возвращение эмоций.
Это больше походило на дозирование, нежели на шквал прорвавшихся эмоций, они возвращались неохотно, с трудом, я наблюдал, как во мне все растет удивление наравне с пониманием, а затем пришел и отголосок страха, мелкий такой, незначительный. Пришедшая же догадка уже обрела плоть и жила своей жизнью, раскладываясь по полочкам мозга и утверждаясь в своем праве быть. И это открытие меня совсем не радовало. Получалось, что мир кошмаров не терпел того, чего в нас было с избытком, и избавлялся от этого весьма качественно - эмоции были ему не нужны, как и всему, что в нем обреталось. И он влиял на это, каким-то образом отсекая возможность чувствовать, воспринимать или вырабатывать чувства, не знаю, как будет правильно, но то, что этот эффект какое-то время оставался и в нашем мире, говорило о многом. Как бы не потеряться, не утратить свою человечность, не стать бесчувственным куском мяса. Не такого я для себя хотел.
Рука сомкнулась на трубке и из нее прозвучал вполне ожидаемый голос, ну просто жить без меня не может, с мыслями обо мне ложиться, и с мыслями обо мне встает, блин. Голос у Татьяны был совсем не радостный, но я все еще не вернулся в норму и потому мне было слегка, так сказать, наплевать. Интересным было так же еще и то, что я прекрасно это понимал.
- Привет, все осложнилось, внизу тебя ждет машина, приезжай, - и это была не просьба. Я бы рассмеялся, если бы мог, но мне сейчас было все равно, оставаться дома или куда-то ехать, хотя раньше я не преминул бы поднять бучу. Что ж, ладно, покатаемся.
Стас тоже был отчего-то хмурый и не разговорчивый, ладно, без разницы, на месте все узнаю. Не перемолвившись за все время поездки и парой слов, подрулили к базе и разошлись по своим делам. Он в гаражи, я направился к общаге, около которой сразу же заметил знакомую фигурку. Вокруг вовсю сновали люди, куда-то спешили, что-то делали, в общем стояла нездоровая суматоха, наводившая на определенные мысли.
- О твоем присутствии попросила Акши, если что, - и корпа без каких-либо объяснений заспешила в сторону уже известного мне своими достопримечательностями коттеджа. Я же, нагнав ее, задал всего лишь один вопрос:
- Началось?
И та не стала скрывать, кивнув. Вот оно, вот то, чего многие так подспудно ждали и откровенно боялись, а другие считали сказкой и полнейшим бредом - апокалипсис, вполне возможно принявший форму вторжения извне. Мы спустились на лифте и прошли пост охраны, миновали уже знакомую мне залу и прошли, что меня удивило уже на полную, в спальню. Ну и что за... какого хрена? Акши бледной тенью лежала в постели, подключенная к какому-то медицинскому аппарату и по ее лицу можно было вполне четко представить, насколько ей сейчас плохо.
- Что случилось? - шепнул остановившейся корпе.
- Покушение.
- Наши?
- Нет.
Ее немногословность начинала меня раздражать, но, поймав приглашающий жест одного из находившихся здесь мужчин, заткнулся и проследовал к одному из пустующих около кровати кресл. Помимо нас двоих, когда мы пришли, тут уже было человек пять-шесть, и все мне незнакомые, они о чем-то перешептывались и вид имели весьма озабоченный, так что тут явно произошло нечто нехорошее. Ну да, умник, тут же передразнил сам себя, раз чужачка в таком состоянии, то явно "произошло нечто нехорошее", кто бы мог подумать.
- Итак, все в сборе, - начал вдруг один из пиджаков, и все тут же замолкли, будто только этого и ожидая, - Акши, начнете?
- Да, давайте, - ее голос совсем не напоминал тот глубокий, с очаровывающими интонациями напев, которым она встречала меня в первый раз, - как вы понимаете, - она делала частые паузы, начиная учащенно дышать, - это только начало. Я вам ничем уже не смогу помочь, да и мало чем могла, хочу лишь поблагодарить за заботу и уделенное мне внимание, - она замолкла, закрыла глаза и скривилась.
- Где-то в городе есть их шпионы, - продолжила она спустя мгновение, - направляющие атаки и в определенный срок активирующие защитные и атакующие контуры, мы уже обезвредили некоторые из них, - она опять замолкла, - и поплатились, по крайней мере, вы теперь знаете, что искать.
Ее голос слабел с каждой фразой, было видно, насколько трудно ей это давалось, но девушка продолжила:
- Не забывайте только, если впустите к себе Царя Зверей, то проиграете окончательно, его вам нужно убить в первую же очередь, как только увидите и если хотите сохранить для себя свой мир.
Подключенный к девушке аппарат тревожно запищал и появившиеся тут же из соседнего помещения медики засуетились вокруг постели, что-то переключая, вкалывая и проверяя. Пиджаки поднялись, и стало понятно, что нам тут делать больше нечего. Я дождался, пока они пройдут вперед и, придержав корпу за локоть, поинтересовался:
- Какого черта здесь происходит?
- Пошли, не здесь, - мотнула та головой и направилась к выходу.
- Итак? - покосился я на нее, когда выбрались под чистое небо.
- Незадолго до твоего отъезда Акши забила тревогу и подняла на уши всю охрану комплекса, мы тогда еще были вместе и я тоже об этом не знала. Она как-то почувствовала, что это началось и с оперативной группой покинула периметр базы. В общем, эти вторженцы, - она своеобразно повела в воздухе рукой, - начали переброску своих сил, пока только разведывательную часть, но и ее хватило, что бы изрядно потрепать наших ребят. Короче, перебили их всех и сами понесли потери, девушку же доставили в довольно плачевном состоянии, как и образцы иноземной технологии.
Она с прищуром посмотрела на меня.
- В общем так, объявлена боевая готовность, власти города уведомлены, мобилизованы все резервы, в течении пары-тройки дней ожидается существенное подкрепление. Тебе же придется на время забыть о гордости и поступиться своими принципами, мы не успели, нам не дали времени, у нас война, так что будь добр, соответствуй.
Я поднял бровь:
- Охранять базу, убивая всех незнакомых?
- Именно, и не только, пошли, - она взяла меня под локоть, чем смогла немало удивить, и потащила за собой.
- Ты, кстати, в моем вкусе, - зачем-то ляпнул и заслужил краткий смешок.
- Знаю, - прозвучало в ответ, но дальше тему не поддержала, - слышал про Царя Зверей?
- Да.
- Как думаешь, что она имела в виду?
- Разве раньше она этого не рассказывала?
- Нет, впервые упомянула.
- Да и звучит слишком уж детски.
- Только не часть про "проиграете окончательно", - покачала головой девушка.
И тут тряхнуло, жестко так, ощутимо. Девушка полетела наземь, раздался звук бьющегося стекла, и все вокруг покрылось красноватой дымкой. Звуки стали врываться густой, вязкой пеленой, странно растягиваясь, удлиняясь и коверкая содержимое бросаемых фраз, топота ног, взревевших двигателями машин и мешая все в одну кучу так, что разобрать что-либо становилось довольно сложно. Я же, повинуясь невольному импульсу, почти сразу скользнул в объятия теней, восприятие тут же упростилось, давящее на голову воздействие сошло на нет, а звуки очистились, вернулась адекватная оценка вещей, но вместе со всем этим пришло и равнодушие. Я спокойно наблюдал, как из ниоткуда появляются сразу же бросающиеся в стороны фигуры, как падают наземь попадающиеся им корпы, как льется первая кровь и не имел ни малейшего желания вмешиваться в набирающую обороты бойню. Просто стоял и смотрел, констатируя начавшееся уничтожение базы. Полуобнаженные фигуры пришельцев рубили корчащихся и пытающихся встать людей, добивая их короткими и точными ударами, редко когда доводилось заметить больше одного-двух выпадов, все происходило быстро и довольно профессионально. Одного бедолагу застали врасплох, тот выскочил из здания, уже корчась и не имея никакой возможности оказать сопротивления, впрочем, как и остальные вокруг. Два изогнутых клинка метнулись к нему почти одновременно, и так ничего не успевший понять парень оказался нанизан, как насекомое. Искаженное внешним воздействием лицо искривилось еще больше, глаза сощурились, моргнули, и последний выдох сорвался с его губ - назем падало уже бездыханное тело. Нападавшие работали довольно грамотно, каких-то пару минут, а в лужах собственной крови валялось уже больше двух десятков корпусовцев, и с каждым мгновением их становилось только больше. И все это время в метре над землей полыхал дымным, прерывистым контуром неправильной формы прямоугольник, выпуская из себя все новых и новых пришельцев.
Они сыпались как горох, появляясь и тут же растекаясь кто куда, ловя на эффектно отблескивающие в красной дымке клинки беззащитных, бьющихся в судорогах людей и бежали дальше, устилая за собой дорогу трупами. Во мне же словно что-то сломалось, умом я понимал, что нужно помочь, просто необходимо начать действовать, но затопившее равнодушие осаживало, задавая один единственный вопрос: "А зачем?"
Справа упала незнакомая женщина с наполовину перерубленной шеей и вовсю хлыщущей из раны кровью, чуть дальше, собирая более обильную жатву, один из нападающих приканчивал уже пятого бойца, банально несколько раз проткнув того насквозь и спеша к следующему обреченному. Вот очередной клинок совсем рядом, буквально в паре шагов пошел назад, намечая кривую траекторию замаха, затем мышцы воина напряглись и послали вниз смерть, прямо к шее хрипящей, державшейся за горло девушке. Плеть вошла со спины под правую лопатку, прошила сердце и вышла наружу, явив удивленному взгляду бойца свое окровавленное окончание. Я бы удивился, если бы мог, но всего лишь отстраненно проследил от конца до начала пробившее воина щупальце и пару мгновений тупо пялился на свое бедро, выбросившее смертоносный отросток. А потом вдруг пришло понимание, мертвая точка сдвинулась, решение было принято, и мир понесся вскачь.
Плети прянули в стороны и четверо пришельцев опали наземь расчлененные на куски, марая все вокруг кровью и привлекая внимание других нападающих. Прямо мне под ноги влетело округлое нечто, покрытое замысловатой вязью, и ярко полыхнуло, правда уже в воздухе, отлетая в сторону сбитое одним из щупалец. Часть меня наблюдала распускающийся огненный цветок, расправляющий свои лепестки и выбрасывающий в пространство новые смертоносные побеги, а вторая резко качнулась вперед, и пространство послушно приблизилось, мгновенно сократившись почти на десяток метров. Из груди рванулась кошмарная лапа, и жуткие когти вспороли стоявшего ряда человека от паха до горла, тот умер почти мгновенно, ненадолго опередив своих товарищей. Те падали, словно переспелые яблоки, брызжа карминовым соком и укрывая своими телами асфальт, и появляющиеся из ниоткуда воины тут же занимали их места и умирали, умирали, умирали. Молча, без криков, без стонов, опадая наземь и больше не поднимаясь.
Выбравшийся наружу Белый стоял в стороне и контролировал ситуацию за спиной, подобраться не смог бы никто, впрочем, как и уйти. Но меня это нисколько не волновало, эмоций не было, убийства не вызывали ничего, кроме равнодушия, вот только я знал, что это временно, и потом, когда все закончиться, эмоции будут бить меня словно тараном, вскрывая душу и уродуя сердце. И плети взмывали вверх снова и снова, и падали, сея среди пытающихся оказать сопротивление нападающих смерть и ужас. В какой-то момент до них дошло, что окутывающие их слегка дрожащие призрачные сферы не действуют, и они все так же продолжают гибнуть, без возможности ответить, без возможности ударить, нанести хоть какой-нибудь вред, и стали отступать. Постепенно воздух стал приобретать обычную прозрачность, красноватое свечение стало исчезать, звуки стали четче, более различимы, и со стороны вдруг ударила автоматная очередь. Через мгновение ей начала вторить еще одна, а потом еще и еще. Нападавшие стали сыпаться гроздьями, но потом вокруг некоторых вновь замерцали сферы, и вновь полилась кровь бойцов Корпуса. Пули не пробивали защиту атаковавших, отскакивая и давая рикошет на все попытки пристрелить разбушевавшихся пришельцев, и тогда грохнуло, затем начав грохотать почти беспрерывно со стороны одной из машин. Сдвинутая до упора дверь фургона обнажила высунувшееся жало кошмарной пушки, устанавливаемой, насколько я знал, теперь на каждом корпусовском драндулете, и сейчас оно вносило настоящий ад в ряды гроздьями ложащихся на землю пришельцев. Стас давил на спуск, дико ощерившись и водя дулом из стороны в сторону, разрывая атаковавших буквально на части, крупнокалиберная смесь из не пойми чего буквально опустошала противника, не оставляя тому ни малейшего шанса. Вот и все, момент упущен, внезапное нападение и минуты выведенного из строя противника давали неоспоримое преимущество, но не надолго, нападение захлебнулось.
По идее, можно было оставить все как есть и уйти, мне больше не было дела до происходящего вокруг, все было слишком мелким и незначительным, не стоящим и капли моего внимания. И в то же время было что-то еще, и это озадачивало, вводя в легкий ступор. Мозг не понимал и не принимал происходящего, эмоций нет, желаний тоже, но нечто не давало уйти. Глаза равнодушно шарили по устроенной недавно бойне, натыкаясь на картины, от которых нормального человека скрутило бы в две погибели и нещадно рвало, я же пребывал, словно в какой-то прострации, и в какой-то момент просто решил остаться, непонятное состояние требовало осмысления, а тогда почему бы и не здесь?
Снаружи уже вовсю хозяйничали корпусовцы, быстрее всех отошедшие от обрушившейся на них атаки, стояло оцепление, из пары фургонов выдвинулись устрашающего калибра установки и водили своими жалами по территории, ожидая малейшего появления противника. База была готова защищаться и уже вполне можно выходить, переход закрылся, перекрыв поток появляющихся из него самоубийц, а если и откроется вновь, что ж, им же будет хуже.
Я вышел из соседнего гаража, ощущая, как эмоции текут в меня небольшим ручейком, медленно подтачивая броню равнодушия, и жуткая куча искромсанных, продолжающих кровоточить тел не вызвала никакой реакции. Я прошел оцепление, не взглянув на бросивших на меня хмурые взгляды бойцов и замер, оглядываясь. И понял, что потом пожалею об этом - туфли, словно два кораблика, омывал карминовый поток, огибая и продолжая свой бег дальше, разрастаясь в небольшое озеро, все ширясь и ширясь. И в какой-то момент меня, наконец, пробило на удивление - да откуда же в человеке столько крови, как она в нем только помещается? Стали раздражать звуки чужой рвоты и проклятий, мир постепенно возвращал меня себе, заполняя и предоставляя возможность воспринимать его таким, каким он был изначально, каким его видели остальные.
Постепенно народу становилось больше, будто вся база вышла на чистый воздух, стали слышны четкие приказы, отдаваемые и беспрекословно выполняющиеся, значит, Корпус жив, диверсия не удалась. Мне сразу стало как-то легче, а потом пришлось пожалеть, что я вообще вышел, надо было стоять в сторонке, не привлекая ничьего внимания. Теперь же одинокая фигура, торчащая в самом центре новообразованного островка из плоти и омываемого личным кровавым морем, смотрелась, мягко скажем, не совсем уместно. Это отчетливо говорили взгляды бойцов, окруживших место бойни, это читалось в глазах выбежавших из гаражей людей, об этом шептали их губы, это было во всем и везде, и лишь мое пока еще бесстрастное лицо не выдавало того, что сейчас творилось у меня внутри. Досада, досада и злость на себя и свою дурость - отсутствие эмоций сделало единым все, уравняв глупость и осторожность, выдвинув меня под еще более пристальный надзор Корпуса. Какой же я дурак! Зачем, зачем мне это все? Внутри начинало закипать раздражение с сожалением, надо что-то делать, причем срочно, бесчувственность хороша в меру, но она же, походу, и вредит. Я ведь в те минуты не видел ничего плохого в том, что меня могли соотнести с произошедшим, мне было все равно, равнодушие стало мерилом всему. Я даже не знаю, что вообще толкнуло меня вмешаться? Скорее, обычная логика, и только. И вот теперь это пугало меня по настоящему, пример вышел как нельзя более красочный. Ну, ничего, этим мы еще займемся, а пока...
- Влад, ты можешь подойти?
Я повернул голову и увидел в стоявшую в стороне бледную Татьяну, прикрывающую рот платком. Она смотрела на меня так, будто только что увидела и пыталась рассмотреть нечто новое, не замеченное, пропущенное ранее. Кивнув, сделал шаг, потом еще один и еще, шлось легко, привычно, будто всегда до этого ходил по чужой крови. Она хлюпала совсем как дождевая вода, отличить было почти невозможно, и это тоже не казалось мне странным. Белый послушно скользнул в меня и замер, погружаясь в уже привычное забытье. Я ощущал, как он своего рода отключается, оставляя для меня только "кнопку побудки" и словно переставая существовать, это состояние устраивало их с фамильяром, почему-то, больше всего. Уняв нарастающее внутри себя раздражение, остановился напротив девушки, слегка улыбнулся и сказал:
- Диверсия не удалась.
Она согласилась, кивнув и тут же спросив:
- Твоя работа?
- С чего ты взяла?
- Да или нет?
Пришлось пожать плечами, они все равно выяснят правду, банально опросив всех присутствующих, и если проверить смогут весь персонал, то единственным неизвестным фактором тогда останусь только я, так что смысла отрицать, в принципе, и так очевидное, не было.
- Тебе станет легче, если соглашусь?
Она кивнула.
- Ну, скажем так, я слегка поспособствовал, - и взглянул на девушку более пристально.
И ее это испугало. Она вздрогнула, словно от удара, и перевела взгляд на кучу наваленных тел. А потом снова на меня. И обратно, ее взгляд шарил у меня по груди, словно ища что-то, но не находил. И до меня вдруг дошло - она, эмпатка, искала стоящего перед ней человека и проваливалась с каждой очередной попыткой. Эмоционального фона не было, он восстанавливался, медленно, постепенно, и это сбивало ее с толку и, очевидно, пугало.
- Что-то не так? - натянуто улыбнулся.
- Н-нет, все в порядке, - сдалась, наконец, та.
- Хорошо, здесь слишком многолюдно, я буду у себя, - и, не проронив больше ни слова, направился в общагу. Блин, да и какая это, к черту, общага, так, наставили перегородок и дело в шляпе. Тоже мне, заселили людей в хрущевки и довольны. Хотя на обстановку не поскупились, это да. Подобный ход мыслей слегка отвлек, но брошенный в сторону взгляд вновь вернул на землю, неподалеку как раз грузили в целлофановые мешки тела погибших корпусовцев, и их было ох как не мало. Какие-то три минуты нападения унесли столько жизней, подумать только. А что будет, когда за них возьмутся по настоящему? Мозг почему-то вдруг четко выделил это проскользнувшее "их", неужели я настолько отдалился ото всех? Там, позади, тоже уже работали, разгребая учиненный мною завал, зевак в округе не было, все разошлись, у каждого была своя работа, своя роль в отлаженной системе. А я, какая роль у меня? Или я вне всего, или обманываюсь, ставя себя в стороне ото всех? В выделенную мне комнату поднимался уже в легкой задумчивости, хотелось отгородиться от всего мира и обмозговать в тишине и покое зудящие в мозгу вопросы. Но вряд ли это сейчас получиться, по любому дернут в течение часа-двух, так что придется довольствоваться тем, что есть. Кровать еле слышно скрипнула, принимая на себя мой вес, и слегка прогнулась, взгляд же устремился в одну точку на потолке и замер, боясь спугнуть начавшие ворочаться в голове мысли.
Получается своего рода закон природы - за все нужно платить, ничто не дается просто так. Мир теней за пребывание в нем требует чуть ли не уничтожения личности, обесцвечивая и убивая эмоции вплоть до того, что все становится абсолютно не важным и не стоящим внимания, и чем дольше приходиться соприкасаться с его реальностью, тем сильнее воздействие, тем труднее потом прийти в себя. Он действует подобно отраве, проникая внутрь и отсекая доступ как человечности, так и к негативным эмоциям, превращая в обезличенное существо, пользующееся лишь логикой и памятью. И то не понятно, если появляется равнодушие абсолютно ко всему, то какое может иметь значение память и все то, что было ранее? Или до такой степени воздействия на себя я еще не дошел? Возможно, а может, просто еще что-то упускаю из виду. Кошмар, мозги можно сломать, но то, что нужно стараться как можно реже пользоваться Коконом - факт, мне совсем не улыбается превратиться в робота или кого похуже.
Из этого выплывает другая проблема, если защита мира теней не желательна, придется продолжать пытать фамильяра, совершенствуя его как вторую оболочку со всеми вытекающими. Кошмар, повинуясь импульсу, тут же растекся по правой руке латной перчаткой, сформировав чешуйчатую поверхность и нарастив шипы. Меньше секунды понадобилось ящерице на предплечье для смены формы и укрепления своей составляющей. Насколько я помнил, даже Белому придется ударить с приличной силой, что бы пробить такую толщину, данные эксперименты я не останавливал и постоянно продолжал сжимать и укреплять плоть своего кошмара. Это получалось почти без участия внимания, на одних рефлексах, ящерица то подрагивала, оплывая, то вновь приобретала четкость с той лишь разницей, что верхний покров становился жестче и крепче. И так изо дня в день. Проблемой оставалось только смягчение атаки, меня спокойно могут сбить ударом на пол или вообще сломать шею, так что этот вопрос все еще висел в воздухе, и теперь им предстояло заняться именно что вплотную.
Латная перчатка истончилась и приняла форму руки, темно бурой, слегка увеличенной, но все же, руки, со всей необходимой детализацией: ногтями, мелкими волосками, морщинками, рисунком ладони и тому подобным. Кошмарно. Кожа тут же покрылась мелкой чешуей, костяшки проросли и вылезли наружу сантиметровой длины шипами. Фамильяр проявился и я, взяв в руку керамическую чашку, сдавил ладонь - тут же раздался треск и на пол посыпались осколки. Вот так, сам бы я просто не смог этого сделать, а кошмару раз плюнуть, даже такому вегетарианцу, как мой двойник. Спрятав его на предплечье небольшой ящеркой, внимательно всмотрелся в свою ладонь, как же все меняется, и не в лучшую сторону. Если не присматриваться, то ничего, вроде бы, и не заметно, но я явственно различал отличия "до" и "после" всего этого. Рука слегка вытянулась, имею в виду пальцы, и утончилась, сухожилия или кости на тыльной стороне, никогда в этом не разбирался, стали толще и когда сжимаю теперь кулак, создается впечатление, что натягиваются канаты. Про предплечье и дальше даже думать не хотелось, не говоря уже про все остальное, каждый вечер вижу себя в душе и легче от этого абсолютно не становиться. Фигура меняется, и меняется кардинально, в теле появились заметные утолщения, усилилась жилистость, проявившись не в самых адекватных и ожидаемых местах, существенно просушилась жировая прослойка, обрисовав контуры и еще больше подчеркнув некую несуразность фигуры. Сказать, что выглядело это отвратительно, было нельзя, но и красавцем я себя назвать не мог, скорее некая неправильность, что ли, необычность, приковывающая взгляд своей ненормальностью. Кто-то мог бы даже сказать, что тело приобрело угрожающий вид, стало более хищным, жестким и пугающим, и всему виной была эта чертова рельефность, буквально отрисовавшая меня заново, даже, можно сказать, слепившая, что было не так уж и далеко от правды. В общем, длинные рукава и высокие воротники по прежнему были и, скорее всего, будут являться неотъемлемой частью моей одежды. Ну да я уже привык к этому, не первый день, как ни как. Теперь же еще предстоит прокачать на новую тему фамильяра, и кое-какие мысли по этому поводу уже были.
Для начала хотелось проверить два момента, сможет ли кошмар незаметно заменить меня в этом мире и способен ли полностью избавить от необходимости носить одежду. И тот и тот случай были довольно трудны в исполнении, по крайней мере, в теории, и подойти ко всему предстояло со всем тщанием и усердием, а времени на это все пока явно не будет хватать, так что увы и ах. Я еще минут двадцать подбирал варианты облачения для руки и остановился на легкой форме гладкой, под вид человеческой ладони перчатке, наименее всего из перепробованного притягивающей взгляд. Да, именно то, что нужно. И тут в дверь постучали.
- Открыто, - бросил в пространство.
Внутрь тут же заглянула Кристина и, не заходя, проговорила:
- Вас ждут снаружи.
Я кивнул, отметив это "вас" и спустил ноги на пол. Как и думал, хрен теперь будет свободное время, при всех этих трупах и прочем. Спустившись за девушкой на первый этаж, обнаружил, что все новоявленные владыки кошмаров выстроились снаружи около стены и пожирают глазами медленно прохаживающуюся взад-вперед корпусовку. Я становиться в строй не стал принципиально и подпер плечом стоявший рядом фургон, ожидающе уставившись на Татьяну, и та не заставила себя ждать:
- С этого момента вводится военное положение, - начала девушка, - все подчиняются строгому графику и беспрекословно выполняют утвержденные инструкции, остаться в стороне не сможет никто, - и бросила на меня полный сомнения взгляд.
- Далее, разнарядку получите ближе к вечеру, пока же продолжаете заниматься по плану и следуете всеобщему расписанию.
- Теперь ты, - она уставилась на меня, - тебя ждет шеф, дорогу помнишь?
Пришлось кивнуть.
- Отлично, выдвигайся, - и, махнув остальным рукой, повела их в здание.
Я же пару раз качнулся с пятки на носок, задумчиво пялясь им в след, затем сделал глубокий вдох и закрыл глаза. Вот и все, официальное признание войны прозвучало, прощай спокойная мирная жизнь. Губы невольно разошлись в ухмылке - это когда же она у меня еще была спокойная и мирная? Уж и не припомню. Ну что, солдат, кругом и шагом марш смотреть, что там тебе приготовило высшее начальство. Я быстро пересек разделяющие до входа метры и поднялся на второй этаж, дежурный корповец кивнул и указал на закрытую дверь. Ясно понятно, уже ждут, что ж, не будем испытывать их терпение. Нажав и толкнув от себя ручку, сделал шаг вперед и сразу оказался под прицелом пяти пар внимательных глаз - ну ничего себе встреча, откуда их столько? За столом в центре кабинета сидели настолько внушительного вида люди, что не проникнуться серьезностью атмосферы было просто невозможно, тем более, что я уже почти пришел в себя и ничто людское было теперь мне не чуждо.
Как-то сам по себе подтянулся и, кивнув сидящим, молча прошел к сиротливо пустующему в торце стола креслу. Мягкая обивка приятно приняла в себя тело, позволив откинуться и расслабить спину, а подлокотники услужливо приняли руки, слегка отвлекая от стоящего в помещении напряга.
Сидящие напротив меня дядьки были все как на подбор внушительных размеров, в разномастной армейской форме с разнообразной символикой, мне их знаки отличия ни о чем не говорили, никогда этим не интересовался, но то, что тут собрались достаточно влиятельные люди, было ясно и так. И им что-то очень было нужно от меня. Я слегка улыбнулся, сглаживая затянувшееся молчание, и решил начать первым:
- Удобные у вас кресла, - и улыбнулся еще шире.
Виктор Анатольевич, восседающий во главе стола, вздохнул и обвел взглядом сидящих, словно говоря, мол, видите, с кем приходится иметь дело. Затем сцепил руки перед собой в замок и произнес:
- Ну что ж, начнем. Вам слово, полковник.
Сидевший справа от него лет сорока-сорока пяти солидный мужчина в темно-зеленом костюме, при погонах и с рядом наград на груди кивнул и открыл лежащую перед собой папку. Затем бросил на меня изучающий, по его мнению, взгляд, но быстро отвел его в сторону и, уткнувшись в бумаги перед собой, спросил:
- Соин Владимир Васильевич?
Я улыбнулся, они что, хотят пройтись по моим данным?
- Соин Владимир Васильевич? - повторил бывший полковником и поднял на меня взгляд.
Я опять кивнул, как болванчик, растягивая улыбку еще шире.
- Будьте добры отвечать, когда к вам обращаются.
- А позвольте узнать, с какой целью вы интересуетесь, да и вообще зачем, если вся информация у вас на руках, так много свободного времени? - умом я понимал, что не стоит обострять отношения с этими людьми, но внутри будто что-то заело и так и просилось наружу.
На пару секунд повисла гнетущая тишина, потом Виктор Анатольевич развел руками и, скривившись, бросил:
- Никакого понятия о субординации, ладно, Борис Владимирович, давайте перейдем к сути.
Тот понимающе покивал, явно выказывая свое неодобрение с порицанием моему поведению, переложил пару листков в папке и передал через соседей мне очередную бумажку, при первом взгляде на которую у меня чуть не взлетели вверх брови.
- Ознакомьтесь, - но я и так уже вовсю бегал глазами по строчкам и по чуть-чуть ахреневал.
Вот так карьера, вот так взлет, никогда не ожидал, да и представить себе даже не мог, что когда-либо буду иметь военное звание, обалдеть просто. В руках у меня был приказ о присвоении звания лейтенанта, заверенный, подписанный и с моими данными, в общем, добро пожаловать в младший офицерский состав. Хотя, опять-таки, меня даже не спросили.
- Почему лейтенант?
- Есть возражения?
- Есть интерес, - я оторвал от бумаги глаза.
- Вы будете работать в паре с лейтенантом, координировать совместные действия по выполнению поставленных задач и нести за свои действия соответствующую ответственность. Так что, было решено уравнять вас в полномочиях, хотя более высокий приоритет будет и не у вас. Задел на будущее, так сказать. Еще вопросы?
- Уйма. Во-первых, я еще ни на что не подписывался, во-вторых, о какой ответственности идет речь? В-третьих, мне не нужна эта военная субординация и вышестоящее начальство, имеющее возможность пинать меня, когда ему ни вздумается. Мне продолжать? - первоначальные эмоции довольно быстро меняли контраст, как только до меня стала доходить суть подсунутой мне свиньи. Да, с одной стороны "ох, как хорошо", но с другой - "на хрен мне это надо", и по всему выходило, что второе явно перевешивает первое.
Ненадолго повисшая в кабинете тишина была прервана осуждающим:
- Да уж.
И:
- Никакого чувства патриотизма.
Но на меня это не произвело никакого впечатления. Все эти, не стану спорить, много чего добившиеся люди и явно имеющие значительный вес в обществе, хотели от меня того, чего, по их мнению, достоин и заслуживает не каждый, взамен требуя вполне адекватное отношение и возлагая необходимые обязанности. Вот только это было их мнение, не мое.
- Значит так, - хлопнул ладонью Виктор Анатольевич, и по его лицу я понял, что чего-то подобного он и ожидал, - это не просьба, это уже свершившийся факт и тебя, лейтенант, - он выделил это слово, - просто поставили в известность. Более того, учитывая твое явно не армейское прошлое и понимая твое отношение, - он сделал паузу, давая понять, что тут уместно менее мягкое выражение, - тебе был сделан ряд неофициальных уступок. С тебя будет меньше спрос, учтен ряд послаблений и прочие моменты. Взамен твой приоритет принятия решений будет ниже, чем у твоего коллеги, собственно, как и сам спрос. Так что маршировать тебя не заставят, не волнуйся, но подчиняться приказам будь добр, все ясно? - и замглавы вперил в меня взгляд.
Я улыбнулся, кивнул и, когда он, не выдержав, отвел глаза, поинтересовался:
- И кто же будет за мной присматривать и направлять?
- Вы уже работаете вместе, - ответил полковник.
Понятно, почему-то ничего другого я и не ожидал.
- Далее, - в дверь постучали, - войдите, - прервался хозяин кабинета, и в открывшуюся дверь вошла корпа.
Я сидел к ней спиной, но это не мешало мне отслеживать все происходящее в помещении и заметить ее легкое недоумение моим присутствием оказалось весьма забавно.
- Вы как раз вовремя, лейтенант, забирайте приказ, своего нового напарника, - сидящие кто ехидно ухмыльнулся, кто сочувственно покачал головой, - и зайдите за предписанием. До вечера вы уже должны быть полностью укомплектованы и готовы, выполнять.
- Так точно, - кивнула девушка и, взяв переданную ей одним из присутствующих чинов папку, четко развернулась и вышла за дверь.
- А вам особое приглашение нужно? - хмуро бросил серый китель справа от меня.
- Хочу уточнить кое-что.
- Что именно? - поднял бровь полковник.
- Что с оплатой.
- Владимир Васильевич, - процедил замглавы, - есть приказ, есть предписание, идите и ознакамливайтесь, мне вам еще бухгалтерией заниматься?
- Всего доброго, - пришлось подняться не солоно хлебавши и выйти совсем не так браво, как до этого корпа. Трындец, если по деньгам решат просадить, то пошлю все это на хрен и продолжу сотрудничать на свободной основе, наваливать на себя кучу обязанностей, о которых еще даже ни сном ни духом за копейки я не намерен. В коридоре ждала вычитывающая документы девушка и как только за мной закрылась дверь, произнесла:
- Ну, здравствуй, напарничек, самая быстрая карьера, какую я только видела, тебя стоит поздравить.
- Не завидуй, я еще не согласился.
- Как это? - она оторвалась от чтения.
- Кушать за что-то надо, а если тут платят копейки, то лучше я останусь на вольных хлебах.
- Не беспокойся, - махнула рукой, - с этим все в порядке, пойдем, - и махнула рукой.
В этом крыле я еще не бывал, вернее, пробегал ранее на скорую руку Белым, для ознакомления, так сказать, но сам лично не бывал. Как оказалось, здесь размещалась местная канцелярия, бухгалтерия и вообще все, что было связано с бумажной волокитой, так как всевозможных дверей с "макулатурными" указателями было довольно много. Бюрократия в самом соку, в общем. Открыв одну из таких дверей, мы попали в довольно-таки просторный кабинет, заставленный, тем не менее, просто уймой всевозможных шкафов, тумб и полок.
- Назначение на Соина и Вихляцкую, - обратилась в пространство девушка.
Одна из возившихся за компьютером женщин встала, проклацала печатями на стопке листков и передала их корпе, все молча, без единого звука, без единого взгляда, в глазах тотальная сосредоточенность и занятость. Похоже, работой здесь завалены по самую макушку. Та приняла бумаги и повела меня в очередной кабинет, где нам выдали платежные ведомости. Напротив моей фамилии стояла сумма, превышающая даже мои самые смелые ожидания. Ну, ничего себе, это столько здесь получают? Все? Или только избранные. Девушка лишь усмехнулась, увидев мой удивленный взгляд, и потащила дальше.
- Удовлетворен?
- Оплатой да, по работе еще не знаю, так что тебе желательно ознакомить меня с этим не затягивая, что бы не зря тягаться по коридорам.
- А ты сам как думаешь? Ну, не за компьютер же тебя посадят, - и добавила уже более серьезным тоном, - начальство оценило твой вклад в недавнем нападении и сделало соответствующие выводы.
- И?
- И единогласно было признано, что твое вмешательство, по сути, оказалось достаточно ощутимым, что бы всерьез рассмотреть твою кандидатуру в ином свете. Так что быть нам с тобой ударным отрядом, - последнее было произнесено уже не с таким энтузиазмом.
- В смысле, патруль?
- Нет, - она покачала головой, - как ты это, кстати, делаешь?
- Что именно?
- Не придуривайся, по периметру базы стоят камеры, ты просто исчез, а потом нападавших стало рубить в капусту. Куда ты делся? И как защитился от их воздействия? - девушка испытывающее посмотрела на меня.
- Так что там с обязанностями? - проигнорировал я ее вопрос.
- Как хочешь, напарник, - было видно, что она слегка обижена, - а заниматься мы будем ликвидацией подобных очагов. Отряд будет создан из действующих владык, - последнее слово девушка произнесла с кривой ухмылкой, - и бойцов Корпуса. Основная координация лежит на мне, ты ответственен за своих ребят и вашу часть работы, но подчиняешься мне.
- И больше ничего? - переспросил равнодушно.
- С определенными уступками и послаблениями, - нехотя добавила девушка.
- Мне это ни о чем говорит, но рамки этих послаблений придется подгонять в процессе, иначе у нас мало что получится.
- Не беспокойся, ты у нас особенный, и отношение к тебе будет такое же, - ей явно не нравилась подобная ситуация.
- Славно, но вот и посмотрим на сам процесс, а там и решим. Что по плану?
- Ты иди к ребятам, бери Кристину с Павлом и спускайтесь вниз, мы вас там будем ждать.
Я кивнул и направился к выходу, по дороге сложив вчетверо приказ о присвоении лейтенанта и спрятав его в карман. Вот и все, почти, стоит только понять, по плечу ли мне на меня возложенное и, можно сказать, военная карьера началась. Мой визит народ встретил заинтересованными взглядами, а когда сказал, что забираю с собой только двоих, вопросы посыпались как из ведра.
- У Татьяны спросите, - пришлось от всего отгородиться и кивнуть парочке на выход. Их питомцы пристроились позади и составили нам своего рода конвой, кошмарный по своей внешности и донельзя нелепый в этих чистых и ухоженных помещениях. Что сказать, все кошмары были не от мира сего и не несли в себе абсолютно никакого позитива, разве лишь для таких как мы. Спустившись и выйдя наружу, сразу же заметили небольшую толпу, собравшуюся вокруг инструктирующей их девушки. Приметив нас, они расступились и обратили все взгляды на нас.
- Знакомьтесь, - сказала корпа, - Влад, Кристина, Павел, про них вам и говорила, с ними и будем работать.
- А это, - обратилась она уже к нам, - вторая половина отряда, с некоторыми вы уже знакомы, - я поймал кислую улыбку Стаса, - с некоторыми нет, но время есть, еще успеете. Дальше, нам выделены две каракатицы и полные комплекты второго уровня, - это вызвало у слушающих бойцов возгласы одобрения, - дальний гараж под размещение со всем необходимым и время до вечера, что бы полностью разместиться. По старшинству подчиняетесь мне, потом Владу и дальше как обычно. Вопросы есть? Нет? Отлично, выдвигаемся, на все про все три часа.
- Что еще за каракатицы? - спросил я по пути.
- Увидишь, умники умудрились еще доработать наши колеса, на все отделение имеется всего семь таких машин, и две из них отданы нам.
- Не мало одного отряда на весь город?
- Мы не одни, просто вам всего трое и задачи нам будут ставить несколько иные, чем другим.
- Дежурный режим?
- Примерно, мы понесли тяжелые потери и столкнулись с абсолютной беспомощностью перед внезапным нападением, если бы не ты, должна признать, неизвестно, чем бы закончилось, мало ли чего у них еще было припасено.
Пришлось невольно скривиться:
- Говори по тише.
Она покосилась:
- Какая скромность.
- Не хочу ненужной известности.
- Тем не менее, это так, но скольких они успели убить, - ее лицо помрачнело, - если бы ты только вмешался раньше.
Я промолчал, да и что сказать, что мог вмешаться сразу же, что большая часть потерь, понесенных Корпусом, могла бы уменьшиться чуть ли не в трое, да только мне было тогда наплевать на все это, и потому просто стоял и смотрел, как их вокруг убивают? Это ей сказать? Нет уж, да и вообще до сих пор не понимаю, что заставило вмешаться. По логике, база должна была быть истреблена, если только у корпов ресурсов не больше, чем представляю, а видел я тут уже не мало.
Впереди уже во всю сновали кары, завозя в распахнутые настежь ворота гаража мебель, какие-то ящики, упаковки и споро уносясь назад за новым грузом. Нас вселяли прямо на глазах, монтируя перегородки, ставя стены, собирая столы, кровати, проводя проводку и все такое. Условия без особого комфорта, но с максимально возможной эффективностью и только самым необходимым, а в правой части здоровенного склада стояло два чуда, непонятно как занесенных в наш городок. И если фургоны патруля с их выдвижными пушками смотрелись на фоне всего происходящего еще более-менее, то эти, действительно похожие на каракатиц машины являлись уже чужеродным телом, абсолютно не вписываясь в общую картину. Шестиколесные монстры в длину были, наверное, метра три с лишним и в ширину превосходили любую городскую легковушку. Форма кузова, да и вообще всего автомобиля больше походила на военную разработку, коей, наверное, и являлась, внушая уважение уже только своим видом. Машина, скорее всего, имела увеличенный запас прочности, высокую проходимость и прочее и прочее, и будь я ценителем всего этого, то сейчас прыгал бы вокруг в диком восторге, хлопая в ладоши и заламывая в умилении руки. Но мне был всего лишь интерес, и больше не к машине, а то, из-за чего ее так прозвали.
Абсолютно непонятная мне конструкция крыши позволяла делать из автомобиля кабриолет, хищно открывая взору спрятанное внутри чудовищное жерло какого-то нового оружия. Как объяснял один из бойцов, проводя ликбез для чайников, то бишь нас троих, данная модификация являлась усовершенствованным образцом установленных на машинах патруля орудий и была насколько мощней, настолько и дороже, позволяя буквально опустошать пространство в точке прицела, сея просто хаос и смерть. Каждый джип вмещал до восьми человек, не включая водителя, и имел еще место под снаряжение или еще какой груз. Про стоимость машины парень предпочел умолчать, заметив лишь, улыбнувшись, что отдельным людям такое никогда не будет по карману. Сходство же с каракатицей крылось в боевой раскладке машины, когда пушка приводилась в боевую готовность и выставляла в стороны над крышей защитные чехлы, при необходимости намертво сцепляющиеся с элементами разобранной крыши. По его словам данная конструкция была достаточно надежной и уже проходила проверку боем, полностью себя оправдав. Мощность же самого оружия должна была с лихвой компенсировать небольшую численность отряда, позволяя нам выполнить почти любую задачу в пределах города. Только вот нам к ней строго настрого запретили даже прикасаться, а лучше и вообще на нее не смотреть. Причем специально для нас это было повторено еще раз, с серьезным убедительным лицом, не сулящим ничего хорошего в случае нарушения приказа. Тут корпа показала себя во всей красе, явив и строгость, и понимание, и умение поставить себя так, что бы услышано было все. Хотя, с ее-то даром, в общем, лично меня это мало впечатлило, а вот эти двое кивали как болванчики и смотрели, чуть ли не с подобострастием.
А потом пришлось заниматься тем, что помогали обустраивать свое жилье. Нам, как лейтенантам, было отведено по собственной каморке, Павел с Кристиной получили еще одну, а десять бойцов Корпуса заняли четвертую.
- А что с туалетом и ванной? Тут вода вообще хоть есть? - поинтересовалась Кристина, взявшая в привычку оглаживать холку своему кошмару. Со стороны это смотрелось довольно странно, девушка отстраненно, абсолютно не обращая на это внимания, елозила ладонью по воздуху, будто повторяя очертания чего-то округлого. Ее пальцы периодически расходились и будто чесали за несуществующим ухом, видеть которое кроме нас троих больше никто не мог. В оригинале же жуткая безглазая башка не проявляла никаких признаков удовольствия, видно, ни с какими кошачьими в родстве она, все же, никогда не состояла. Но хозяйке было на это плевать, собственно, как и твари, так что дискомфорта не чувствовала ни одна.
- Туалет устанавливают снаружи, душевая в здании напротив, а что, без привычных удобств уже и жизнь не мила? - ухмыльнулась Татьяна, - Привыкайте, мы теперь летучий отряд, так сказать, нам комфорт ни к чему.
- Ясно, - не особо и разочарованно кивнула девушка, - наши вещи тоже принесут или сами будем забирать?
- Принесут, обустраивайся пока с тем, что уже есть.
Меня же эти хлопоты мало чем заботили, кровать есть, отгородка ото всех тоже стоит, да и верх собранная конструкция тоже имела. Осталось только периодически проверять ее на наличие следящих устройств и быть осторожным с вверенными мне двумя "бойцами", чтобы не лезли не в свое дело. Открываться перед кем бы то ни было, абсолютно не входило в мои планы. Под потолком неярко горело полушарие светильника, при желании можно было отрегулировать его интенсивность, но мне и этого было достаточно. Разложив на кровати матрас, застелил его простыней, кинул подушку, одеяло, сверху бросил покрывало, на тумбочку поставил часы, такие выдали в каждую комнату, и счел обустройство почти завершенным. Осталось только перевезти кое-что из вещей из дома, белье там, сменку и все такое. В общем, закончил я раньше всех, походу, и вышел наружу, устроившись на одной из пустых коробок. Спустя пару минут рядом опустились Стас и еще один боец.
- Кирилл, - протянул незнакомец руку.
- Влад.
- Так ты теперь лейтенант? - улыбнулся во все тридцать два Стас.
- Не было печали, взяли и припахали, - попытался отшутиться я.
- Зря, контора свои кадры ценит, уж я-то знаю.
- Может и так.
- Не может, а так и есть, правда, Кирюха?
- Правда, правда, - протянул тот не столь жизнерадостно.
- Да успокойся ты, выживет твой брат, сказали же - для жизни не опасно, - ткнул его локтем водила.
- Да знаю я, - отмахнулся тот.
- Под раздачу попал, когда заваруха началась, - пояснил Стас и добавил уже товарищу, - тем более сам знаешь, какая у нас больничка.
Мужик опять кивнул, соглашаясь, но было видно, что отпустит его не скоро, слишком уж переживал. Родной, выходит, брат, не двоюродный или еще какой более дальний, суть сама семья. Я невольно переложил на себя его ситуацию, брр, ну его такое на хрен, не будет с нами такого никогда, уж я-то постараюсь.
- Ты чего, - настороженно спросил Стас.
И я, повернувшись, увидел, как они вдвоем слегка отстранились, не сводя с меня глаз. Было в их взглядах нечто такое, что выдавало не страх, нет, его как раз не было, но некое знание, заставляющее относиться к тебе по-другому, с опаской, что ли, с нежеланием обидеть, оскорбить, что ли.
- Чего? - переспросил я.
- У тебя лицо, словно маска стало, каменное, не живое.
- И?
- Что "и"? Вот я и спрашиваю - ты чего?
- А, не обращай внимания, бывает, - пришлось отмахнуться.
- И часто?
- Иногда, - ответил и поежился, осознав, что произошло. Представленная картина с собственной семьей окатила сознание будто волной, откуда-то пришла отрешенность, граничащая с равнодушием, и сменяющиеся картинки убийств, десятков, сотен, тысяч, происходящих с пугающим хладнокровием и целеустремленностью. Вокруг меня падают враги, я разрываю их на куски, разбрасывая ошметки по сторонам, и воздух орошается кровавыми фонтанами, моя месть длилась бы вечность, это было бы настоящее шествие, геноцид со всеми вытекающими. Не дай бог такому случиться, холодному разуму нет дела до чужих страданий, бесчувственность глуха к любой боли, кроме собственной, и то под вопросом. Нет, такого для своей семьи и для себя я явно не хотел.
- Ну ладно, это дело такое, ты проставляться будешь? - вновь перешел на дружеский тон Стас, - К тому же в новой компании, ребята вот интересуются, что за птица такая.
- У вас тут разве пить не запрещено?
- Тут да, а в свободное время нет, - впервые улыбнулся Кирилл.
- Ну, тогда решено, - хлопнул себя по колену, - освободим время, будет вам застолье, - с такой зарплатой действительно не грех проставиться.
- Отлично, - водила расцвел, - готовь кошелек, нас хоть и не много, но здоровье отменное.
- Немного? - удивленно вскинул брови, - Вас же человек десять, если не ошибаюсь, плюс мои двое, плюс Таня, это ж четырнадцать человек, кагал целый.
- Это что, - отмахнулся парень, - у нас принято отдыхать в двадцать-тридцать рыл, правда потом все рассасываются кто куда, но вначале это и есть кагал, а тут так, дружеские посиделки.
- Неплохо вы гуляете, - я покачал головой.
- А то, - довольно осклабился тот, - тем более что работа такая, всякое может случиться.
Тут я предпочел промолчать, да и что говорить, смысл развивать болезненную тему, и так все все прекрасно понимают, особенно после сегодняшнего. Мимо продолжали сновать кары, заносились ящики, коробки, подвезли даже один холодильник и отдельной доставкой были приняты съестные припасы. Все сновали подобно муравьям, помогая разбирать и обустраивать свое жилище, работали почти без перерывов, до упора, так что к вечеру, почти уложившись в срок. Были произведены последние операции, и народ собрался около импровизированного стола, наспех собранного из двух здоровенных ящиков, уж и не знаю, что в них там такого привезли, но размерами они были метра полтора на два где-то. Появилась легкая снедь и за неимением альтернативы кто-то стал откупоривать минералку, по рукам пошли пластмассовые стаканчики, народ собрался в кружок и дружно поднял руки. Я же себя чувствовал чертовым отщепенцем, все никак не мог отождествить с себя с остальными, будто и нахожусь среди них, здесь, со всеми, но сам чужой, и лишь прикидываюсь своим, каким-то образом вписываясь в коллектив. Странные и неприятные ощущения. Руки столкнулись, расплескав воду, и пошли назад. Ребята загомонили, в процессе трехчасовой работы все перезнакомились и только мне не были известны все корпусовцы, так что проблем с общением у них не было. Я как-то сразу оттерся в сторону и незаметно отошел в сторону, для меня не было причин праздновать, не тот день, не то настроение, слишком много крови было пролито, и мной, и по моей вине, и сколько ее еще будет? Ладонь сама сжалась в кулак, комкая стаканчик и расплескивая остатки минералки, на душе было неспокойно, надо было уединиться, разобраться во всем, но времени просто нет, да и будет ли?
- Что-то не так? - сзади подошла Татьяна.
Обернувшись, взглянул на нее в начавших сгущаться сумерках и не узнал. Передо мной был не собранный, ответственный, знающий свое дело лейтенант Корпуса, а обычная девушка с бутербродом в одной руке и стаканчиком в другой. Даже странно, никогда не думал о ней так, не спорю, внешне она очень даже симпатична, но, все же, корпа, а это уже совсем другое отношение.
- Нет настроения праздновать, - ответил искренне.
- После такого ни у кого нет, но зацикливаться нельзя, от этого будет только хуже, - она аккуратно откусила кусочек и кивнула мне, - а ты чего, не голоден?
- Нет, - покачал головой, - какой план на завтра?
- Будем учиться взаимодействовать и быть готовыми исполнить задачу, - пожала она плечами, - стандартный в таких ситуациях распорядок.
- Ясно, - пока она жевала, задумчиво всматриваясь в опускающиеся на базу сумерки, мне вдруг вспомнились их корчи и вопрос сорвался с языка сам собой, - ваши разобрались с сегодняшней атакой?
- Нет, и понятия не имеют, как быть с этим дальше, мало информации.
- А эта чужеземка, Ашти, что она говорит?
- Она толком ничего не знает, сказала лишь, что подобная практика применяется уже давно, но о ней мало что известно не посвященным.
- То есть, у нас ничего нет, и следующая атака может оказаться успешной.
- Ну, кое-какие меры были приняты, воздух наливается краснотой довольно быстро и среагировать и хоть как-то защититься не успеть никак, но вот сама площадь воздействия не так уж и велика. Так что рассредоточенные в отдалении снайперы довольно жестко смогут отреагировать на подобную угрозу, так что абсолютно беспомощными мы уж точно не будем. Да и умники обещали еще кое-что разработать.
- Так сказали ведь, что мало данных.
- Они имели в виду разработку дальнобойной автоматики или что-то типа турелей, насколько я поняла, техника-то не человек, ее не скрутит.
- Лишь бы своих крошить не начала, - выдал первую пришедшую на ум мысль.
- Ну, не дураки ведь будут заниматься, разберуться. А ты всегда так развлекаешься, в стороне ото всех? - она улыбнулась.
- Мне не претит одиночество, для нас это лучшее качество, - ответил я честно.
- Этим объясняются твои ночные прогулки?
- Не только, - кивнул, соглашаясь, - еще я люблю дождь, особенно в темноте и когда вокруг никого нет.
- Надо же, совсем один, в полнейшем мраке, под потоками воды, почти как сюжет для ужастика.
- Нравятся ужасы?
- Не без этого, - девушка улыбнулась, - покажешь своего?
- Надоело спокойно спать? - я недоуменно посмотрел на нее.
- Беспокоишься за мой сон? Не стоит, просто Артем еще тогда не слишком лестно отзывался о твоей твари, вот, пользуясь случаем и спросила, можешь мне его показать?
- Почему бы и нет, твои же нервы, - улыбнулся я, - готова?
- Давай, - она сделал два шага в сторону, и скрестила руки на груди, сделав серьезное выражение лица.
Я для спокойствия просканировал пространство вокруг, проверив на наличие возможной слежки и, повернувшись к единственной снимавшей это место камере спиной, заставил Белого вылезти и проявить личико. Подобное не было чем-то сложным, тем более, что дома я уже практиковал их полное проявление, так что это удалось без труда. Но целиком показывать кошмара не хотелось, потому придется ей довольствоваться и этим. Освещение базы прекрасно позволяло читать даже ночью, неосвещенного пространства практически не было, так что свет падал как нужно, и девушка смогла для первого мгновения рассмотреть вполне достаточно, что бы закусить губу и отшатнуться, враз побледнев лицом. Белый же, по моей инициативе, еще и раззявил пасть, явив на обозрение особенности своих челюстей, частоколом укрывших добрую их треть. Я был почти уверен, что она еле сдержалась, чтобы не вскрикнуть, и уже за это почувствовал к ней уважение, сильная девушка, нельзя не признать. И спрятал кошмара обратно.
- Удовлетворена? - спросил спокойно.
Она кивнула, застыв на месте и неосознанно обхватив себя руками, когда скрещение рук в единое мгновение перешло в защитный жест шокированной психики и натянувшихся как струны нервов. Она еще только осознавала, насколько сильно впечатлена, а я уже отчетливо видел это по ней.
- И как, стоило оно того?
Девушка ответила не сразу:
- Они все такие? - наконец выдавила она, поежившись.
Я кивнул:
- Большинство, по крайней мере, ни одного красавца я среди них не видел.
- И вы видите их постоянно?
- Да.
- И каково это, постоянно натыкаться на них взглядом?
- Привычно, - пожал плечами, - будто у таких, как мы, есть выбор.
Она приблизилась и уселась рядом на один из ящиков.
- И тебя это полностью устраивает? Никогда не хотелось избавиться от этого?
- Ты не понимаешь? - покачал головой.
- Возможно, - девушка не стала спорить, - что думаешь о пришельцах?
- Вы их так и решили называть, "пришельцы"?
- А что?
- Они же должны себя как-то называть, Ашти разве не в курсе?
- Она говорила, но там такое, что язык сломать можно, так что пока будут пришельцами.
- Ясно, да и что думать: мечи, защита от огнестрела, одежка как в средневековье - абсолютно чуждая нам культура и другой путь развития. Если перенять часть их технологий, задавим их без проблем, но пока что все зыбко.
- Ну, примерно так же считают и все остальные.
- А ты?
- А я выполняю приказы, тем более, что с каракатиц их можно перестрелять просто издалека.
- Если не будет засады или еще чего неожиданного.
- А вот для этого у нас есть вы, владыки, - она улыбнулась, - кто вообще додумался до такого?
- Блин, да я ляпнул, когда молодежь насела, сказал, что первое в голову пришло, им же пафос нужен, крутизна, а потом оказалось, что все было на достаточно серьезно.
- Да уж, приложил ты руку к будущему, - она негромко хохотнула.
- Чего смеешься, мы сами-то сейчас как называемся?
- Мы? Да никак, просто третий боевой, у нас с этим не заморачиваются, лишь бы толк был.
- Ну вот, а тут - Владыки, чувствуешь разницу? - улыбнулся уже и я.
- Чувствую, чувствую, - она уже откровенно рассмеялась, - ладно, владыка, пойду разгонять эту шайку-лейку по койкам, ты и сам не засиживайся.
- Вот как, значит, сама приказать мне не можешь?
- А ты бы послушался?
- Нет, - покачал головой.
- И я знала, что ты это скажешь.
- Естественно, - наши взгляды встретились, и она просто кивнула, давая понять, что поняла все правильно. Вот так-то, как бы там ни было, каждый знает о другом ровно столько, что бы не доверять полностью и спокойно принимать подобное отношение к себе самому. Такие вот дела. Она уже ушла, а я еще некоторое время сидел и размышлял. Рано или поздно о нас станет известно все или почти все, на что способны, чего стоим, что можем, и единственным верным решением будет постоянно прятать что-нибудь в рукаве и безостановочно наращивать свой потенциал, обучаясь и накапливая знания, приручая питомцев и ища другие пути самосовершенствования. Мы не простые люди, которые смогут спокойно жить в стороне под минимальным наблюдением со стороны государства и ничем особо не выделяться, за нами будет вестись жесткий контроль, и никуда от этого не деться. Как бы этого не хотел и как не старался до этого, но теперь я в системе, и даже если только частично, рано или поздно увязну в ней настолько, что просто встать и уйти станет очень трудно, если не невозможно. Хреновая перспектива, но обратного пути уже нет. Остается только грамотно себя вести и не подставляться, стараясь просчитывать все возможные ходы наперед.
- Для младшего офицерского состава отбой был полчаса назад, - донеслось от ворот.
- Иду, - я нехотя поднялся и направился к Татьяне, - иду.
