Каждый год Гэри брал отгул на один день, чтобы отметить день в далеком 1977 году, когда весь Нью-Йорк остался без света: день своего рождения. Однако в этот раз за два дня до празднования ему сообщили, что он отправляется в Вашингтон на секретное и очень важное собрание. Возможно, важнейшее во всей его карьере.

Гэри объяснили, что его ждет «антиконфликтное собрание», посвященное Шелковому пути, и организует его руководство Министерства юстиции, высшей инстанции законодательной системы США. Минюст созвал собрание из-за распрей правительственных агентств, вовлеченных в расследование Шелкового пути (на который набросились буквально все). Агенты не желали делиться друг с другом информацией. Ресурсы государства, то есть деньги налогоплательщиков, тратились впустую. Даже сотрудники одного и того же подразделения отказывались сотрудничать друг с другом: УБН в Балтиморе не делились данными с УБН в Нью-Йорке, равно как и агенты Следственной службы МВБ из Чикаго и Балтимора отказывались общаться между собой.

Правительственные подразделения всегда грызлись друг с другом. К их рутинным дрязгам, связанным с крупными делами, все давно уже привыкли, но в деле Шелкового пути междоусобицы разрослись до гигантских масштабов. Каждый жаждал поймать крупную добычу и добиться признания и славы: если тебе удалось поймать злодея, о тебе напишут в газетах, а начальники станут тебя боготворить. Тем не менее с Минюстом не поспоришь: раз позвали – надо ехать.

Утром дня своего рождения Гэри поднялся с кровати, поцеловал на прощание жену, сел в «Форд Эксплорер» и пустился в пятичасовой путь до Вашингтона, чтобы предоставить собранию все свои находки.

Дорожные знаки проносились один за другим, небо начало затягиваться серыми тучами, а Гэри гнал вперед и в груди его росло волнение, сможет ли он достойно выступить перед толпой важных людей и рассказать, что у него есть несколько подозреваемых, которые с самых первых дней работают на Шелковый путь. Он точно не знал, есть ли среди подозреваемых Ужасный Пират Робертс, но, по крайней мере, он мог выложить всю информацию на стол и обсудить ее. Среди прочего он мог рассказать об Альтоиде, профиль которого был зарегистрирован на Росса Ульбрихта.

Крис Тарбелл решил, что не поедет на антиконфликтное собрание, которое устраивало Министерство юстиции. Он знал, что ему уготована роль примадонны на грядущей встрече, но у него «не было времени на всякую ерунду».

Агенты ФБР, обитавшие в Подземелье, последние дни работали не покладая рук. Они ведь добыли такой трофей в деле Ужасного Пирата Робертса, который другим и не снился: сервера Шелкового пути.

«Мы останемся в Нью-Йорке и посетим собрание удаленно, – сообщил Тарбелл прокурору Серрину Тернеру. – К тому же ты ведь туда поедешь». Никто не возражал против такого поворота. Чтобы не испортить отношения с Минюстом, они все же решили послать на встречу двух других агентов, работавших над делом.

Джаред с грохотом захлопнул дверь гостиничного номера в «Хилтон» и направился к лифту. Мысли в голове скакали, пытаясь нарисовать более-менее ясную картину того, что же ему сказать на антиконфликтном собрании в Минюсте.

Агенты балтиморской опергруппы советовали молчать. Они объяснили, что ходят слухи, будто на встречу придет ФБР, «а все знают, какие скользкие типы эти фэбээровцы». Если Джаред назовет имя своего подозреваемого, а кто-то из ФБР услышит его, то можно не сомневаться, что Бюро немедля использует чужую находку в своих расследованиях. «Они самые опасные гады из всех, – предостерегала Джареда балтиморская команда. – Так что не болтай лишнего на собрании».

Джаред понимал, что он порядком потрудился над делом в одиночку. Хоть от балтиморцев не было никакого проку, однако, возможно, на собрании ему удастся найти других агентов, с которыми можно сотрудничать. Джаред и сам прекрасно справлялся с расследованием, он далеко продвинулся, но все чаще его стал терзать вопрос: а хватит ли его сил на все дело?

Он уже почти подошел к месту проведения собрания, но так и не решил, что ему делать. Он не знал, говорить ли о произведенных им арестах или же об аккаунтах на Шелковом пути, над которыми он получил контроль, или о более чем трех с половиной тысячах перехваченных посылок, хранившихся теперь в его кабинете.

«Черт, что же делать?» – мелькало у него в голове.

Конференц-зал мог вместить гораздо больше тридцати пяти гостей. В одном углу сидел Гэри и разглядывал людей, большинство из которых видел впервые. В другом углу приютился Джаред, изучавший проекторный экран, с которого на прибывающих посетителей смотрели два человека, находившихся где-то далеко. А с того самого экрана Крис Тарбелл глядел на нахлынувшую волну госслужащих, занимавших места в зале.

«Ого, сколько народу собралось, – подумалось Тарбеллу. – Неплохо власти раскошеливаются».

– Итак, давайте начнем, – произнес человек, когда все расселись. – Для начала представимся друг другу. Я – Люк Дембоски из Министерства юстиции.

Зал тут же накрыло тишиной, словно кто-то одной кнопкой отключил все звуки. Люк Дембоски – очень важный человек в правительстве США. Никому никогда не пришло бы в голову перебивать его, а тем более – ссориться с ним. Его все знали.

Главное правило встречи, объяснил Дембоски, состоит в том, чтобы каждый, докладывая о продвижении расследования, был максимально честен и открыт, тогда Минюст сможет справедливо решить, кто станет вести дело дальше.

– Что ж, приступим? – закончил он, а затем передал слово оперативной группе из Балтимора.

От имени балтиморской команды выступила женщина, она представилась и начала рассказывать о сведениях, добытых ими в ходе полуторагодовой работы. Она прошлась по основным моментам, которые касались пары информаторов, которых удалось арестовать, и закончила свое выступление почти сразу же, как начала.

– А что с вашей работой под прикрытием? – спросил Люк Дембоски, имея в виду подставного контрабандиста Ноба, которым стал Карл Форс из УБН (он почему-то не удосужился приехать на собрание) и который контактировал с Пиратом на протяжении последнего года. Все в Минюсте прекрасно знали о Нобе.

– Мы не можем разглашать эту информацию, – ответила женщина. А затем пояснила: – Е6.

Все в зале принялись ошарашенно переглядываться. Каждый госслужащий знал, что значит гриф «Е6»: информация является частью слушанья большого жюри, – его часто использовали для того, чтобы засекретить данные расследования. Но зачем приходить на собрание Минюста с «Е6»?

– Смысл нашей встречи – выложить все карты на стол, – напомнил Дембоски, услышав аргумент представителя балтиморской группы.

– Е6, – раздраженно повторила женщина. Ей не хотелось говорить о прогрессе дела, но не потому что она защищала кого-то в расследовании большого жюри – она просто не хотела разглашать добытые командой Балтимора сведения, чтобы никто из присутствующих не смог их присвоить.

Через минуту в конференц-зале уже полыхала словесная баталия. Прокуроры Минюста требовали у Балтимора информацию по расследованию, а Балтимор нахально отвечал им бесконечными «Е6».

Измотанный руганью Дембоски объявил перерыв.

Когда все вернулись на места, настал черед Джареда делиться находками. Он нервничал. Когда он утром зашел в конференц-зал, то собирался умолчать о значительной части своего расследования, боясь, что ФБР или другие агентства украдут его работу, однако после разразившейся на его глазах перепалки и последующего замечания Люка Дембоски о «совершенно неуместных» выходках балтиморской опергруппы, Джаред решил рискнуть и выложить все, что знает.

Его речь длилась более сорока минут. Он рассказал, что перехватил около трех с половиной тысяч посылок с наркотиками и показал метод, который он разработал, чтобы вылавливать нужные отправления. Рассказал, как сравнивал фото найденных наркотиков с фотографиями наркотиков на Шелковом пути и таким образом смог определить отправителей посылок. Он говорил о дилерах, промышлявших на территории США и в Нидерландах, которых он успел арестовать и допросить. Говорил об аккаунтах, которые попали в его руки, и объяснял внутреннюю работу Шелкового пути, показывая схемы и иллюстрации, поясняющие кто есть кто.

В завершение он рассказал о добытом аккаунте одного из модераторов Шелкового пути, с помощью которого он мог незаметно присутствовать на деловых собраниях, которые организовывал Пират.

Тем временем в Нью-Йорке на середине доклада Джареда Тарбелл взглянул на прокурора, сидевшего рядом с ним, и проговорил: «Хочу работать с этим парнем». Прокурор кивнул в ответ, полностью поддерживая идею.

Когда Джаред закончил, все в зале с благоговением смотрели на него, проделавшего такую объемную работу в одиночку. Решение говорить правду оказалось верным и сыграло Джареду на руку. Балтиморские агенты после его выступления стали выглядеть даже хуже, чем сорок минут назад.

Однако кульминация только намечалась.

Настал черед презентации ФБР. Тарбелл с командой решили предоставить все разъяснения о ходе расследования Серрину Тернеру. Окружной прокурор Нью-Йорка поднялся со своего места и начал говорить; никто даже предположить не мог, о чем он поведет речь.

– Мы добыли сервер, – внезапно заявил он.

В зале повисла тишина. Ни единого звука. Тарбелл сидел у себя в Нью-Йорке и с самодовольной улыбкой глядел в монитор.

Прошло несколько секунд прежде, чем люди осознали услышанное, а затем поднялись шум и гам: агенты наперебой стали задавать вопросы.

– Мы еще толком не разобрались, – отвечал Серрин. – Нам нужно время.

Он пояснил, что сервер попал к ним всего пару недель назад, и программисты все еще восстанавливают его, чтобы суметь просмотреть содержимое.

После обсуждения нежданного открытия Люк Дембоски объявил, что встреча подходит к концу и что он будет держать всех в курсе дальнейших событий, а пока всем агентам следует продолжать работу.

– Есть еще желающие высказаться? – спросил Дембоски.

Никто не выразил желания. Даже Гэри Элфорд из Налоговой службы США.

Начал накрапывать дождик, мелкие капли падали на лобовое стекло машины Элфорда – пара там, пара тут. Дворники тут же стирали их. Потом стало прилетать все больше и больше капель: сотни, миллионы. Дворники двигались туда и сюда, но оказались бессильны против водного потока. Совершенно бессильны. Все машины на автомагистрали остановились, из-за дождя Гэри ничего не видел перед собой, поэтому свернул на обочину и заглушил мотор.

«Вот тебе и день рождения, Гэри», – думал он про себя, глядя в окно. После антиконфликтного собрания он чувствовал себя разбитым. Он словно получил удар под дых.

Когда Гэри только взялся за дело, он мнил себя восходящей звездой, которую направили в помощь расследованию.

Но в середине встречи с Минюстом он осознал, что в деле Шелкового пути есть и другие звезды. Целая плеяда. Да, он знал об оперативных группах в Чикаго и Балтиморе, но никто не говорил ему о ФБР. Том самом ФБР, которое находилось в паре кварталов от его места работы. Когда Серрин Тернер поднялся и заявил: «Мы добыли сервер», – Гэри почти физически ощутил удар в живот. Никто не предупреждал его, что антиконфликтное собрание – это не сотрудничество, а состязание.

Ради чего он потратил столько времени, читая дискуссии на форумах сайта (каждую по три раза), анализируя речь Ужасного Пирата Робертса (также три раза), пропустив собственный день рождения – единственный день в году, в который Гэри оставил весь город без света! – и отправившись на встречу в Вашингтон?

«Вот и все, – думал Гэри, глядя на змеящиеся по стеклу дождевые струи, – я не нужен. ФБР добралось до серверов, и теперь они, конечно, знают все обо всех подозреваемых, все реальные имена. Зачем им я?»

Спустя несколько минут, когда дождь прекратился и небо прояснилось, Гэри выехал обратно на дорогу и направился в сторону Нью-Йорка. Он решил, что отныне сосредоточится на людях, связанных с отмыванием денег на сайте – как его изначально и просили. О чем он вообще думал? Простой чернокожий парень родом из трущоб, который днями напролет с калькулятором копается в мелких уголовных расследованиях и который совсем ничего не знает о программировании, наркотиках и Даркнете, – разве возможно, чтобы такой, как он, поймал опаснейшего преступника нынешнего времени и остановил его гигантское предприятие? Нет. Все кончено. Он сыт по горло. Гэри Элфорд больше не охотится за Ужасным Пиратом Робертсом, даже если он первым сумел выследить его.