Район Аламо-Сквер – одно из красивейших мест Сан-Франциско. Несколько кварталов, расположенных неподалеку от центра города, придают неброской округе изюминку, соединяя в себе отголоски прошлого и будущего. Сквер обрамлен рядами розовых домиков в викторианском стиле, известных как «разукрашенные леди». Их построили еще в конце одной тысячи восьмисотых годов во время бума Золотой лихорадки. На юге, по ту сторону Маркет-стрит, тянулись к небу гигантские стеклянные здания, заполненные, словно сундук монетами, разными частными предприятиями – эхо новой Золотой лихорадки; эти компании получили прозвище «единороги» и большинство из них стоило больше миллиарда долларов.

Летом 2012 года, в один из прохладных солнечных дней, в парке Аламо-Сквер резвилась хохочущая ребятня, а неподалеку от нее по зеленым холмам носились отпущенные с поводков счастливые собаки. Росс Ульбрихт лежал на траве посреди окружающих его радости и восторга, пропитываясь атмосферой нового для себя города.

С первой же минуты, как только он ступил на землю Сан-Франциско, он влюбился в область залива. Все вокруг казалось таким чудесным и неизвестным. Ровные, словно бескрайняя степь, улочки Техаса сменились холмистыми дорожками, напоминавшими американские горки. Рекламные щиты на автомагистрали больше не рассказывали о НАСКАРе, Иисусе и лучших в городе стейках, они рекламировали неизвестные доселе поисковые системы, социальные сети, объединявшие людей по всей Земле, и даже новые виды криптовалюты.

Росс очутился в этой волшебной Вселенной несколько недель назад, удивленный и окрыленный обилием нахлынувших возможностей. Он привез с собой лишь сумку с одеждой и ноутбук. Он еще никогда не ощущал себя настолько свободным: бездомный наркобарон, стоявший во главе стремительно растущей наркоимперии.

Парень без проблем нашел себе пристанище. Один из его лучших остинских друзей, Рене Пиннел, и его девушка Селена предложили ему пожить у них в небольшой, но гостеприимной квартирке, где имелась свободная комната. Росс довольно быстро осел на новом месте, и вскоре вся троица вошла в ритм новой жизни: они гуляли по городу, готовили ужин, курили травку и болтали о смысле жизни. (Единственное, Росс никогда не заикался о Шелковом пути. Он не хотел повторять прежних ошибок.) Они все вместе играли в карты, «Твистер», «Скрэббл» (Росс выигрывал чаще всех), а на ночь радушно желали друг другу приятных снов.

Каждое утро после завтрака, когда Рене и Селена уходили на работу или занятия пилатесом, их лучший друг Росс махал им на прощание, а затем отправлялся в ближайшую кофейню, чтобы заняться рабочими делами.

В Сан-Франциско полно мест, где можно засесть с ноутбуком, слиться с толпой и не привлекать к себе внимания, но Росс всегда помнил о правилах безопасности, когда работал в людных местах.

Его любимое место располагалось на Лагуна-стрит, всего в квартале от дома Рене на Хикори-стрит. Кафе «Моми Тоби» (произносилось как «моу-мии тоу-бии») походило на французское бистро с небольшими столиками и стульчиками во дворе. Внутри раздавали бесплатный WiFi и имелись удобные сиденья со стенкой за спиной, так что никто не мог увидеть экран ноутбука, – идеальное место, где Росс мог просиживать часами и заниматься Шелковым путем.

Шли недели, и Росс обзаводился новыми знакомыми и друзьями, обладавшими кое-каким социальным влиянием. Конечно, парень не мог рассказать новообретенным приятелям, чем он занимался, однако мог сколько угодно болтать о том, что его вдохновляло на труд. В конце концов, в Сан-Франциско никого не удивишь взглядами и разговорами о том, как с помощью современных технологий искоренить прогнившую государственную систему.

Программисты и частные предприниматели, с которыми Росс общался, разительно отличались от большинства людей, которые, закончив школу, спешили подыскать себе стандартную работенку с окладом повыше. Его новые друзья смотрели на окружающий мир и видели сплошную вакханалию никчемного бюрократизма: в сфере такси-услуг клиентов ни во что не ставили, на их мнение всем было наплевать; гостиницы заламывали непомерные цены; здравоохранение – одно большое надувательство, которое учитывало нужды страховых компаний, а вовсе не пациентов; работающие на бензине автомобили – очередное оправдание для бесконечной войны на Ближнем Востоке; а наркотики запретили только потому, что государству необходимо контролировать своих подданных. Так получилось из-за ошибок предыдущих поколений. Родители безнадежно испохабили мир, в котором теперь приходилось жить их детям, и люди в Сан-Франциско – такие, как Росс, – хотели использовать новые технологии, чтобы все исправить.

Добро, черт побери, пожаловать!

Также Росса вдохновляли либертарианские манифесты, которые заимствовали и провозглашали предприниматели. Он ведь делал все то же самое, только вместо таксопарков, гостиниц, здравоохранения и «жрущих бензин» машин он пытался одолеть правительство США и его убогую войну с наркотиками.

Руководители этих частных предприятий мало чем отличались от Росса. Они читали те же книги Айн Рэнд и вывешивали у себя на Фейсбуке те же, что и Росс, цитаты: «Вопрос не в том, кто мне позволит, а в том, кто сможет мне запретить». Главы компаний в тех же формулировках и манере, что и Ужасный Пират Робертс, излагали свои идеи в блогах и на выступлениях: «Пусть рынок развивается естественно, а не по указке государства», «Пусть достойных выбирает народ, а не политики», «Мы меняем мир – меняем в лучшую сторону».

Новый круг общения действовал на Росса как целебный эликсир, который мог разрешить трудности, возникшие на Шелковом пути. Как ни печально, но один из ближайших сторонников Пирата стал сбивать его с верного пути.

Мало того, что Многоликий Джонс выступал против продаж героина, тем самым противореча всей либертарианской философии, заложенной в основу сайта, так он еще и утверждал, что хоть и помогает Пирату освобождать людей от оков правительственной тирании, тем не менее, они оба, как ни крути, – обычные наркодилеры. Росс не мог с ним согласиться.

«Пока в наших благих стремлениях мы не пересекаем черту, – писал он Джонсу, – мы несем людям добро».

«Да ты что! Приятель, мы – наркоторговцы, и мы вне закона, – отвечал МД, – какую такую черту нам не следует пересекать?»

«Убийство, воровство, обман, ложь. Насилие над людьми, – яростно печатал Пират, уязвленный его вопросом. – Вот та самая черта. Ты можешь сказать, что всегда можно нарисовать новую черту. Но пока мы не переступаем той самой, мы не совершаем ничего преступного».

МД старательно убеждал своего Капитана обзавестись адвокатом, который бы знал, что его клиентам за их деятельность грозит смертная казнь. «Найди лучшего из лучших, номер один в своей сфере, имеющего влиятельные связи, – писал он Пирату, – того, который собаку съел на делах по контрабанде наркотиков между штатами, по отмыванию денег, по нарушению закона РИКО и действиям законодательства в отношении наркобаронов». Это предложение также пришлось Россу не по душе. Он верил, что его не поймают, так зачем ему нужен адвокат «номер один»? Нанять адвоката – все равно что признать поражение.

Помимо несхожих взглядов на сайт для него стало очевидным и то, что МД метит в совладельцы Шелкового пути. А вдруг именно поэтому он и втерся в доверие? Может, когда он подал идею переименовать создателя сайта в Ужасного Пирата Робертса, он надеялся, что однажды почетный титул капитана корабля перейдет ему?

«Я думаю, нам надо кое-что прояснить, – написал МД по поводу партнерства с Пиратом, – чтобы избежать дальнейших конфликтов».

Росс не ожидал такого поворота, и тут же разразился новый спор.

«Послушай, – говорил МД, – есть только два варианта, на которые я согласен. Первый – делим 50/50. Второй – я забираю все».

«О чем он вообще толкует?» – недоумевал про себя Росс. Он не собирался терять контроль над сайтом. И теперь вдруг оказывается, что единственный человек, которому Росс мог доверять в виртуальном мире и который постоянно давал бесценные советы, выдвигает ультиматум.

«Ну, ты ведь не можешь сейчас все у меня забрать, – уклончиво ответил Пират. – Ты мог бы попробовать побороться со мной за власть и, возможно, одержал бы верх, но…»

МД ощутил, что тон беседы становится все напряженнее, поэтому поспешил ослабить позицию. «Забудь, не будем впадать в крайности. Я на самом деле ничего такого не думал, мое тебе слово. Но я ведь прекрасно понимаю, что сделал для сайта до хрена и больше».

«Да, ты прав».

«Приятель, я просто хочу быть на равных. Вторые роли не для меня».

Сейчас Росс был единовластным хозяином сайта и сам решал, как вести дела: что делать, а чего не стоит. Кого поощрять, а кого нет. Те, кто трудился не покладая рук, получали премии, например, совсем недавно он перечислил нескольким усердным сотрудникам от ста до тысячи долларов вдобавок к обычной недельной зарплате. Росса любили и хвалили за то, какой он непревзойденный начальник: его хвалили, а не Многоликого Джонса. («Просто волшебно, – написал ему один из подчиненных, получивший бонус. – Огромное спасибо!») Когда Росс решил отблагодарить Смедли, главного программиста, он сделал это по-своему. «Твой вклад в наше дело просто бесценен. Твой базовый оклад все так же остается 900 долларов, но теперь будет еще и приятный бонус». Когда же другому его подручному, Иниго, нужна была помощь с ремонтом дома, Пират выделил ему пятьсот долларов, чтобы тот нанял себе мастеров. Подобные решения мог принимать только Росс Руководитель, никак не МД.

А если бы все приходилось решать через третьи руки? Нет уж, спасибо. К тому же как тогда Пирату контролировать сайт и проявлять свой авторитет? Например, когда сотрудники опаздывали на работу или забывали об отчетах, которые он требовал к концу смены, они получали выговор или даже лишались работы. Росс высказывал подчиненным свое «блинское блинство», когда хотел устроить им хороший нагоняй. (Он по-прежнему, когда ругался, предпочитал использовать «блин» вместо другого слова на букву «б».)

Росс вложил в сайт слишком много сил, чтобы вот так просто кому-то его отдать – даже если речь шла о ближайшем виртуальном соратнике и наставнике, Многоликом Джонсе.

После разговора о дележе сайта Росс несколько дней не отвечал на сообщения МД. Он сбежал в реальный мир. В Сан-Франциско.

Парень поднялся с покрытого мягкой травой холма в парке Аламо-Сквер и потянулся за коричневой сумкой для ноутбука. Пора возвращаться домой, его уже ждут. Город, в котором он теперь жил, мог превратить Шелковый путь в величайшее на всем белом свете предприятие. Росс шел по Сакраменто-стрит, минуя очаровательные розовые домики в викторианском стиле и современные небоскребы из стекла; он еще не знал, что вскоре ему придется столкнуться с задачами, с которыми пока не сталкивался ни один стартап Сан-Франциско. Через несколько месяцев ему придется иметь дело с продажными госслужащими и сотрудниками-предателями, а еще придется решать, станет ли он пытать и убивать людей ради того, чтобы защитить свое процветающее творение.