Темной тихой ночью в Глазго часы показывали два часа. В гостиничном номере сидел человек средних лет, вглядывался в монитор компьютера и попивал воду из стакана.

Человека звали Многоликий Джонс. Лысеющий небритый мужчина, одетый в грязную футболку с растянутым воротом, измотанный, на лице болезненная усталость, словно у пластиковой куклы, слишком близко посаженной к огню. Человек многое повидал за свою жизнь, он спустился в ад и вернулся обратно, его тело перенесло годы тяжелой болезни, наркотиков и тюрьмы, однако он ни о чем не жалел.

На экране перед ним два открытых окна. В одном – недописанный программный код, а в другом – чат на двоих. Человек с изможденным лицом тыкнул в диалоговое окно.

«Стуки-стуки-стук», – напечатал он и нажал клавишу ввода.

Тут же последовал ответ: «Стук-постук».

«Я в стране двенадцати баночек европейского пива, ждущих меня в мини-холодильнике, – написал Джонс. – Какое счастье!»

«Привет гостиничному счету».

Последние несколько месяцев МД жил со своей девушкой в Лондоне, не привлекая внимания властей и помогая с работой над Шелковым путем своему неофициальному начальнику Ужасному Пирату Робертсу. Руководитель и его главный советник прекрасно ладили. Их знания и навыки дополняли друг друга, а взгляды на мир во многом совпадали. Однако не обошлось и без трещины в их отношениях. Джонс приехал в Глазго отметить уход из жизни своего дядюшки – все верно, именно отметить, потому что он принадлежал к тому древнему роду, в котором похороны празднуют пышнее, чем свадьбы: покойника кладут на стол в самый центр паба, а четыре сотни его друзей и родичей вовсю пьют и танцуют вокруг него – и, остановившись в гостинице, зашел в чат, чтобы переговорить с Пиратом и разрешить назревший нравственный конфликт.

Многоликого и Пирата связывали крепкие узы. С того момента, как они познакомились на Шелковом пути, между ними завязалась настоящая дружба, которая за год общения стала только сильнее. В ее основе лежало общее убеждение, что наркотики и оружие следует непременно легализовать. МД был верным соратником и слугой, он даже обещал купить вертолетную роту, чтобы вытащить Пирата из тюрьмы, если того вдруг поймают. «Запомни, что однажды, когда ты будешь прохаживаться по прогулочном плацу, я спущусь на вертолете и быстренько заберу тебя оттуда, вот мое слово, – писал он как-то Пирату. – Мы зарабатываем столько, что я без проблем куплю какую-нибудь маленькую страну, чтобы укрыть тебя там».

Со временем оба стали испытывать чувство одиночества, отрываясь от компьютера и возвращаясь ко второй, реальной жизни; общение сделало их зависимыми друг от друга. Но даже при такой крепкой дружбе имелись серьезные разногласия, а именно: в каком направлении развивать сайт. Многоликий Джонс изо всех сил пытался убедить Пирата последовать новому курсу, связанному с одной особой темой.

МД ни на секунду не сомневался, что Ужасный Пират Робертс – истинный либертарианец, который, как и полагается, свято верит, что на Шелковом пути должно продаваться все, что душе угодно. Никаких ограничений и правил, и поэтому на сайте имелись все возможные вещества, от «а» до «я». Амфетамин, бензодиазепин, викодин… но вот на букве «г» Многоликий Джонс всегда спотыкался. Он не имел ничего против наркотиков до и после нее, но вот героин… героин он люто ненавидел.

«Да мне на кокс даже по барабану, – писал МД Пирату, – но героин… Мужик, видал я героинщиков в тюрьме – поверь, лучше б этой дряни не существовало».

Многоликий Джонс без проблем говорил о днях, проведенных за решеткой. Он рассказывал длинные забавные истории о заключенных и расписывал все тонкости тюремной жизни, даже как-то упомянул о консервах с «макрелью»: ходовой валюте в британских застенках, где Джонсу довелось побывать несколько лет назад. «Я все время представлял себе, что нахожусь не в каталажке, а в стране третьего мира со слаборазвитой инфраструктурой связи», – шутил он.

Однако МД не просто так делился с Пиратом историями из тюремной жизни, он плавно подводил тему к рассказу о том, что творил героин с заключенными. Периодически в кутузке случайно выбирают кого-то из арестантов и делают тест на наркотики, однако процедура проходит только с понедельника по пятницу. Каждый в тюрьме знает, как долго какой наркотик остается в теле: покурил, к примеру, травы – так она еще целый месяц в моче будет. Поэтому за решеткой никто и не курит травку. Другое дело с героином: он остается в крови, самое большее, два дня. А значит, если принять дозу в пятницу, то к понедельнику от него не останется следа.

«По пятницам народ просто зверел в ожидании Г.», – писал Джонс. В тюремном крыле особого режима, где он сидел, героиновые дни называли «горящими днями», потому что название было в самую точку. «Вся неделя для парней крутилась лишь вокруг 4 пятничных часов». Они стонали, лежа под кайфом, и рыдали, когда их начинало отпускать, а затем шла неделя ломки с тошнотой и спазмами, они не могли уснуть, вздрагивали, вертелись, метались в агонии по своим койкам не в силах дождаться новой пятницы, чтобы облегчить мучения, оставшиеся после прошлой. Приходила пятница – и цикл начинался заново.

«Настоящий ад, – рассказывал МД, – а они всего-то хотели уснуть».

Теперь, живя на свободе и помогая управлять крупнейшим в мире сайтом, торговавшим наркотиками, Многоликий Джонс столкнулся с серьезной нравственной дилеммой.

Пират общался с неким Нобом, контрабандистом из Южной Америки, и обсуждал возможность переправки через Соединенное Королевство больших объемов героина и его дальнейшую продажу на сайте Профессионалы Шелкового пути. Но прежде чем приступить к разработке такого сайта и принять деньги от Ноба, Пират хотел убедиться, что этому самому Нобу можно доверять. Так что он попросил МД, своего первого заместителя и друга, помочь организовать пробную сделку.

С неприятным осадком на душе Джонс написал Ужасному Пирату Робертсу: «Не думаю, что готов зарабатывать деньги на импорте Г. Если хочешь, моя помощь и советы к твоим услугам, однако нажива меня не интересует».

Росс не видел, что делает героин с людьми, поэтому все, что он мог сказать о «горящих днях» – «звучит жутковато». История не заставила его отказаться от собственных целей и системы ценностей. Как и на дебатах в Пенсильвании, он повторял, что не вправе решать за других, как им распоряжаться своими телами и жизнями. «Личное и рабочее – для меня это две разные вещи, – объяснял Пират. – Я всегда поддержу друга, который решил завязать с наркотиками или решил даже не пробовать их. Но не стану вмешиваться, если меня не просят».

Многоликий Джонс тщательно обдумывал, как все-таки убедить Капитана. Он всегда наилучшим образом исполнял обязанности советника, однако временами эго Ужасного Пирата Робертса раздувалось непомерно, и предводитель Шелкового пути не желал слушать никакие разумные доводы. Уже не один раз терпение МД не выдерживало, и он срывался. «Тебе следует брать пример со Стива Джобса, а не с Ларри-кабельщика, – писал он Пирату в ответ на недавно разгоревшееся обсуждение. – Настоящие лидеры ведут к цели, а не творят что попало, чтобы потом посмотреть, что же из этого выйдет».

Ужасный Пират Робертс почти всегда пытался отстаивать свои идеи, но до уровня Многоликого Джонса – мастера слова, прожженного спорщика, непобедимого соперника, который мог заткнуть Росса в любой дискуссии – ему было еще расти и расти.

Тема Г. не раз всплывала в их разговорах, но Пират оставался непреклонен. Так что сидя в темном гостиничном номере Глазго, МД принял решение уступить Пирату в споре.

На то были две причины. Во-первых, он помнил, чем несколько лет назад закончилось подобное разногласие между ним и его партнером, с которым они на пару владели форумом, где продавалась травка. Раздор привел к полному краху их предприятия и, по словам Джонса, последующей «разборке» в Техасе.

Однако более веской МД казалась вторая причина. Он позволил Пирату вести дела по-своему, так как имел далеко идущие планы в отношении Шелкового пути. Ужасный Пират Робертс еще не догадывался, что Многоликого Джонса не устраивает должность помощника – он желал командовать кораблем на равных.