Глава 17
Завидев впереди очертания дома Ларошей, доктор прибавил шагу. Тьма вокруг сгущалась, а от шума прибоя звенело в ушах. Предусмотрительный Лу не стал плотно закрывать ставни гостиной, и сейчас едва различимый свет указывал путь. Хромая все сильнее, он шагал вперед, к спасительному укрытию.
Когда мокрый взъерошенный Андре ввалился в дом, молодежь заканчивала с ужином. На столе красовались остатки пиршества, которое приготовила мадам Дюмон для выздоравливающей дочери. Доктор сбросил плащ на руки подоспевшему Лу и сел ближе к огню. Слуга поспешил закрыть ставни, а девушки принялись хлопотать. Одетт подбросила дров в очаг, после чего занялась ногой незадачливого путешественника. Колено после быстрой ходьбы распухло и болело неимоверно. Кларис налила ему вина в чистый кубок, придвинула тарелку с самыми лакомыми кусочками и принялась чистить плащ.
Час был поздний; Андре начинал клевать носом. Закончив с ужином, он подлил себе вина и уселся ближе к очагу. Девушки скоро ретировались в свои комнаты. Лу передвинул свой табурет, чтобы сесть напротив хозяина, и уставился на него в ожидании новостей. Тот от усталости не обращал на слугу ни малейшего внимания. Наконец, юноша не выдержал:
– Простите, конечно, только терпежу никакого! Целый день с этими дурехами тут сижу, чуть умом не тронулся. Другой раз уж с собой меня возьмите. Как Дидье-то с вами обращался, не надул с деньгами?
– Лу, – с улыбкой ответил Андре, – Просто дайте мне немного прийти в себя.
– Конечно, отдыхайте… Вот мне без вас скучно было. Эти дуры как сороки: трещат целый день – а мне и слова вставить не о чем. Все ерунда какая-то…
Судя по неуемному красноречию, слуга намолчался за день в женской компании. Андре отнесся к этому с пониманием и решил дать парню выговориться. В конце концов, ему это бурчание не мешало и даже забавляло, развеивало неприятный страх перед стихией, вызванный непогодой.
Доктор воспользовался моментом и обдумывал, что же он расскажет слуге. Старый хозяин, судя по отчету лавочника, не только положил для Лу крайне низкое жалованье, но и штрафовал его при всяком случае. От находившегося в разъездах купца деньги приходили в Кавайон нерегулярно, и суммы были крайне скудными. В итоге мадам Дюмон получала жалкие гроши, которых не хватило бы и на самое скудное пропитание. Об этом доктор и решил рассказать. Может быть, поданная под нужным углом история смягчит сердце Лу и изменит его отношение к Тибо. Андре красочно опишет доброту и рассудительность старосты, которые подсказали ему предложить вдове работу.
Грохот волн снаружи становился тише, а вскоре вовсе умолк. Тем временем и красноречие слуги иссякло. Он вновь с нетерпением уставился на Андре, и тот, вздохнув, начал рассказывать. Андре поведал слуге о своей поездке, умолчав о некоторых подробностях, непосредственно касающихся его матери. Доктор попытался как мог донести до юного великана, что его мать оказалась в очень трудном финансовом положении из-за скупости, а то и нечестности покойного Греньи. Он с удовлетворением отметил, как загорелись глаза парня.
– Постойте-ка, – запротестовал вдруг Лу, – Мы тут шестой день, а мать ни разу не жаловалась, что ей было тяжело. Наоборот, даже говорила, что все эти годы радовалась, как я хорошо устроился…
– Дело в том, – признался Андре, – что Тибо, который привозил эти деньги вашей матери, добавлял кое-что от себя. Когда малыши стали подрастать, увеличились и расходы семьи. Повышать дальше ваше жалованье было бы подозрительно – тогда-то он и решил предложить мадам Дюмон работу… Она очень гордая женщина и не приняла бы безвозмездной помощи даже от старого друга ее мужа.
– Вот, значит, с какого боку он к ней подобраться решил! – протянул парень.
Андре уставился на слугу. Таких выводов он от Лу не ожидал. Одному богу известно, что творится под этой спутанной шевелюрой.
– Послушайте, вы все перевернули с ног на голову. Уверен, что мсье Тибо руководствовался самыми добрыми намерениями, когда предлагал вашей матери такое… соглашение.
– Как же, ждите! Добра от него никто не видел. Половина деревни готовы старосту в зад целовать, только потому что работать тут больше не на кого. Только я не из таких! – выкрикнул парень почему-то в сторону двери.
– Вы давно не были дома, Лу, а здесь многое изменилось. Мсье Тибо стал уважаемым человеком, его избрали старостой. Он не просто местный богатей, а важный член общества, – попытался вразумить слугу доктор.
– Хрен он важный! – выругался Лу, – Вы как хотите, а мне все теперь ясно… Он думал, раз мать в таком тяжелом положении, сперва в прислуги ее записать, а потом, небось, и в койку уложить! Только не выйдет.
– Что вы задумали?
– А узнаете! – победоносно заявил парень. Помолчав, он выложил, – Увезу их отсюда.
– Куда увезете? Как? – тревожно спросил доктор. Слуга с балластом в виде целой семьи – это было чересчур даже для него.
– Да хоть в Кавайон… Домик продадим, снимем им там комнату на первое время. Мать с Кларис устроятся прачками или шитьем заработают себе… Да и Кларис там точно целее будет.
– Сейчас мадемуазель под нашим присмотром – едва ли отравитель решится на новую попытку… И с чего вы вообще взяли, что мадам согласится на этот переезд?
– Я теперь глава семьи, мне и решать, – с некоторым пафосом заявил юноша.
Андре с сомнением поглядел на него. Мадам Дюмон относилась к сыну с нежной любовью, осыпала его заботами и лаской, но уж никак он не замечал за ней уважения к авторитету Лу. Со стороны Кларис отношение к брату было в лучшем случае снисходительным. Впрочем, по меркам простолюдинов парень уже совсем взрослый. Кроме того, он зарабатывает больше всех в семье. Может быть, мадам Дюмон и прислушается к совету сына, особенно с учетом новых обстоятельств.
– У вас еще будет время подумать, – сказал наконец Андре, – Знаете, как говорится: с мыслью нужно переспать.
– Это точно, – кивнул слуга, – Еще пара дней у нас тут есть. А вы не будете возражать, если недельку придется пожить в Кавайоне? Я только квартиру им найду, помогу устроиться – и дальше двинем.
– Неделя – это самое большее. Мы здорово поиздержались в пути, мне самому следует найти работу в ближайшее время.
– Это ясно, вы не волнуйтесь. Больше, чем надо, не задержимся, – уверил доктора Лу, – Разбушевался я, конечно. Давайте, что ли, спать ложиться?
Они расстелили плащи, готовя себе постели. Слуга – на полу возле входной двери, хозяин – на скамье у стены, ближе к очагу. Лу задул свечу, и гостиная погрузилась во тьму. Из каморки Одетт доносилось шуршание страниц, а из-под ее двери падал тонкий луч света. Девушка продолжала читать книгу, которую дал ей Андре. Из незапертой спальни покойной мадам Ларош иногда слышалось посапывание Кларис. Бойкая сестренка Лу проявляла свой темперамент даже во сне.
Андре был немного встревожен неудачной беседой с Лу. К чему приведут слугу его затаенные обиды? Тревожные мысли долго мешали уснуть, хотя со стороны входной двери уже вовсю доносился храп великана. В конце концов усталость взяла свое, и доктор погрузился в сон.
Он очнулся от холода. Приподнялся на локте и огляделся. В сумерках различались очертания мебели, но спящего слуги видно не было. Храпа Лу доктор тоже не услышал. Приоткрытая входная дверь тихонько раскачивалась на петлях.
Поняв, что слуга сбежал, Андре проснулся окончательно и вскочил. Спотыкаясь в темноте, доктор пробрался к столу, нащупал свечу и чиркнул огнивом. Неверный свет озарил комнату. В гостиной, кроме него, действительно никого не было.
Доктор тяжело опустился на табурет. Лу исчез! Что могло побудить великана выйти среди ночи из дома и отправиться в деревню? Явно какое-нибудь сумасбродство вроде жажды мести. Если так, то Тибо в самой настоящей опасности. Андре поднялся, прошел через гостиную и постучал в дверь Одетт. Свеча в девичьей комнате продолжала гореть, но было тихо – видимо, девушка уснула за книгой. Через минуту она открыла дверь и уставилась на доктора.
– Мне придется уйти. Лу сбежал.
– Куда? – удивилась Одетт.
– Полагаю, что в деревню. После ужина я рассказал ему кое-что, и парень здорово разозлился.
– Свирепый Лу? Хотела бы я на это посмотреть, – пробормотала девушка, потирая глаза, – Что ж, если надо, идите. Я послежу за Кларис, хотя она едва ли очнется до утра. Сон у нее всегда был крепкий.
Доктор медлил. В надзоре Одетт за подругой он был уверен, но кто присмотрит за самой узницей? В конце концов, выбора у него не было и он согласился:
– Замечательно… Прошу вас, запритесь изнутри, на всякий случай. Я постараюсь обернуться побыстрее.
– Не волнуйтесь.
Через минуту Андре в плаще и сапогах, с горящим факелом направился к выходу. В дверях он задержался и обернулся к Одетт:
– Скажите, Лу дрался когда-нибудь?
– Ни разу в жизни! Неужели все так плохо?
– Будем надеяться, что обойдется… – вздохнул Андре и вышел за дверь.
Небо прояснилось, вышла луна – по крайней мере, погода сегодня что надо. Доктор захромал по сырому песку. Время от времени он видел огромные отпечатки ног Лу, пробежавшего здесь недавно. Сколько прошло с момента его ухода, Андре понятия не имел. Он спешил, страшась не успеть. Учитывая нечеловеческую силу и пугающие размеры слуги, доктор опасался, что брату Бартоломью придется разбираться сразу с двумя убийствами.
* * *
Люк проснулся от крика. Кто кричал? Мужчина? Ребенок? Женщина? Он лежал в темноте, вслушиваясь изо всех сил. Кристин не шелохнулась, малышка вымотала ее за день. Никого, кроме Люка, не потревожил ночной крик. Может быть, ему почудилось?
В последнее время он вообще с трудом различал реальность и собственные фантазии. Девочка родилась беспокойной, они с женой почти перестали спать. Даже сыновья целыми днями клевали носом, а вечером безропотно шли в постель. Сегодня была едва ли не первая ночь, когда уснуть удалось всем сразу.
В дверь тихонько постучали. Люк вскочил, набросил плащ и отпер засов. На пороге стоял Тибо. Он тяжело дышал. В лунном свете молодой рыбак увидел, что рыжая борода старосты всклокочена, правый глаз заплыл, а на губе запеклась кровь.
– Идем со мной. Нужна помощь, – прохрипел Тибо.
Испуганный Люк кивнул, притворил дверь и в темноте принялся натягивать сапоги.
– Что там такое? – сонно спросила жена.
– Спи, спи. Тибо нужна какая-то помощь, я быстро.
– Какая еще помощь в этот час?! Я тебя не пущу. Староста еще тот раз странно себя вел, а теперь зовет неведомо куда посреди ночи…
– Не переживай, – уговаривал жену Люк, – Думаю, это ненадолго. И на меня он в этот раз совсем не сердит.
– Ты еще о прошлом разе ничего не рассказал…
– Обязательно расскажу, когда вся эта кутерьма утихнет, – пообещал рыбак.
Он поцеловал жену и выскочил за дверь. Тибо ждал, меря шагами крошечный дворик.
– Кристин проснулась? – спросил он.
– Проснулась…
– Тем лучше. Пусть сбегает за твоей теткой. Мы пойдем в сарай и будем ждать ее там.
– Попросить тетю Ализе прийти в лодочный сарай? – не совсем веря себе, уточнил Люк.
– Ну да! И не изображай мне тут глухого. Давай, живо. Время не терпит.
Староста вышел на улицу и свернул к морю. Поколебавшись минуту, молодой рыбак приоткрыл дверь в дом и шепотом позвал жену:
– Не спишь?
– Уснешь тут! – возмущенным шепотом отозвалась она.
– Прошу тебя, сбегай за тетушкой Ализе. Тибо сказал, что она нужна в лодочном сарае.
– Да что там такое?! – Кристин вскочила и принялась искать сапоги, роняя вещи в темноте, – Я и сама туда приду.
– Не стоит оставлять малышку одну.
– Если проснется, старшие ее успокоят, – отрезала Кристин, – Ступай, мы скоро.
Люк повиновался. С супругой, если она что вбила себе в голову, лучше не спорить, – рассудил он. Выйдя на улицу, парень быстро спустился к морю и приблизился к сараю Тибо. Внутри было светло: староста поставил горящую лампу на одну из бочек. На полу сарая лежал Лу. Люк не веря своим глазам уставился на двоюродного брата, затем перевел взгляд на Тибо.
– Это вы его так, мсье Огюст?
– Ну а кто, не сам же он себя! Хотя с дурака станется…
– Поверить не могу… – Люк склонился над братом; тот был без сознания. Лицо Лу было разбито в кровь, но серьезных повреждений не было видно, – А что случилось?
– Не твоего ума дело! – в сердцах выкрикнул староста, – Я тебя позвал только на случай, если этот дурень очнется и снова в драку полезет. Понадеялся, что при кузене он скромнее себя поведет…
– Да я с Лу и не водился никогда особо, – пробормотал Люк, – Правильно, что решили за мадам Дюмон послать: мать он послушает.
– На то и уповать будем, – буркнул Тибо.
Он уселся на свернутый канат, уронил голову на руки и стал молча ждать. Люк неловко топтался рядом, не зная, куда себя деть. Лу пошевелился на полу и громко застонал. Молодой рыбак подскочил к нему, пытаясь как-то помочь.
– Лежи смирно! Сейчас помощь придет.
– Люк? – парень ошалело вертел головой, – Где этот… а!..
Он с удивительной для такого роста сноровкой вскочил на ноги и бросился на Тибо. Староста успел увернуться. Молодость и сила были на стороне Лу, но противник оказался проворнее и тоже не обделен мощью. Люк с изумлением смотрел на двоюродного брата, когда через секунду тот снова оказался на полу. Никто из них не успел понять, как Тибо удалось повергнуть своего противника.
– Лежи смирно! – сказал староста, растирая правый кулак.
Лу держался за расплывающуюся скулу. Слушаться Тибо совсем не хотелось, но в его превосходстве парень уже успел убедиться. Он уселся на полу, обхватив громадные колени руками, и злобно уставился на старого рыбака. Люк про себя вздохнул с облегчением: снова наблюдать этот поединок Давида и Голиафа ему хотелось меньше всего.
На улице тем временем послышались женские голоса, а затем в сарай вошли мадам Дюмон и Кристин. При виде жены и тетки рыбак окончательно приободрился. В присутствии женщин Лу всегда терялся и вел себя тише воды, ниже травы. Вот и теперь, увидав мать, гигант надулся, как самый обыкновенный мальчишка. Он даже не думал отрицать, что набедокурил, и смиренно ожидал наказания. Мадам всплеснула руками, разглядев заплывший глаз сына.
– Кто тебя так? Что вообще происходит? Кристин меня подняла среди ночи, я и думать не могла… Почему ты вообще здесь, где мсье доктор? О, боже, на вас напали? Что с Кларис? – вопросы посыпались из мадам, как яблоки из мешка.
Лу только надулся сильнее прежнего. Тибо встал, одернул куртку и попытался пригладить волосы, но от смущения отвечать женщине не торопился. Мадам перевела взгляд на племянника и потребовала разъяснений от него:
– Люк, хотя бы ты не молчи! Что тут происходит? Мне нужно волноваться о дочери?
– Думаю, с Кларис все в порядке, – выдавил из себя Люк, – Лу сам пришел в деревню, один.
– Но зачем? – не унималась мадам.
Этого Люк не знал. Он беспомощно перевел взгляд на кузена, затем на старосту. Тот кашлянул и сказал:
– Он хотел поговорить со мной.
– Боже, у вас тоже лицо разбито… Но о чем он хотел поговорить? – женщина изумилась еще больше.
– Об условиях вашей работы у меня в доме, – пробормотал Тибо еле слышно.
– Что? Но какое тебе до этого дело, милый? – спросила мадам Дюмон у сына.
Тот бросил свирепый взгляд на старосту.
– Я думал, что моего жалованья вам хватает, а когда приехал да увидал, что ты на Тибо спину гнешь, – просто озверел. Доктор давеча был в городе и узнал, что Греньи меня надувал с деньгами. А этот гад тебе приплачивал тайком сперва, а потом, видать, решил, что довольно с него благотворительности, и работать тебя заставил.
– Не было такого, мальчишка! – хрипло возразил Тибо, – Я если и помогал, то от сердца. Отец твой моим другом был, вы все на моих глазах родились и росли…
– Как же! И про отца вообще не смейте вспоминать, не то… – парень вскочил на ноги и сжал кулачищи.
Кристин ахнула, а Люк невольно отступил, загораживая собой жену. Тибо спокойно ответил Лу:
– Опять грозишься… Да когда ж ты поймешь, что это случайно вышло.
– Это вы все сейчас говорите. А я видел, что вы пьяный были и злой как черт. А отца поторапливали, будто передумать боялись…
– Не смей! – выкрикнула мадам.
– А чего не сметь? Тебе давно понять пора, что он это все не просто так затеял, – огрызнулся Лу.
Тибо покачал головой. По какой-то причине он не спешил грубо осаживать зарвавшегося мальца. Староста искоса взглянул на мадам Дюмон, стоявшую рядом с сыном, после чего вздохнул и выложил последний аргумент:
– Не стал бы я против друга замышлять, тем более в море. Я еле тогда домой вернулся: одному лодкой управлять знаешь, как непросто!
– Вернулись же. А после прямо переродились: и пить перестали, и другим помогать взялись… Вижу я, к чему это все. Мать обхаживаете. Вы всегда отцу завидовали, что семья у нас крепкая да большая. А как на нее глаз положили, так и затеяли все это!
Звонкая оплеуха прервала монолог парня. Он схватился за щеку, ошалело глядя на мать. Женщина потрясала в воздухе ушибленной ладонью.
– Ты что? Мама… Ты чего?! – парень с трудом сдерживал слезы.
– Ничего, – спокойно ответила мадам Ализе, – Еще что-нибудь хочешь сказать?
– Я все сказал. А раз слышать не хочешь, так и не надо! Вот дело закончим и уеду насовсем, раз так…
– Так послушай меня теперь, – мадам погладила ладонь и подула на нее, – Я руки на тебя в жизни не подымала, а сейчас это снова сделаю, если сию же секунду не попросишь прощения.
– У тебя? За что?
– У мсье Тибо. У доброго человека, который нашу семью спас от голодной смерти, который твоим младшим брату и сестренке отца заменил.
– Не будет этого! – выкрикнул Лу.
Он совсем растерялся под натиском кроткой и ласковой обычно матери. Парень возвышался над ней, дрожа мелкой дрожью. Женщина сжала кулачки и смотрела на сына снизу вверх. Молчаливое противостояние затянулось. Лу затравленно глядел на мать, но просить прощения даже не думал.
За дверью послышался топот и тяжелое дыхание, после чего на пороге возник запыхавшийся доктор, а почти сразу за ним – Кларис. Через секунду в сарай вбежал Дидье. Все трое неловко столпились на входе, с недоумением глядя друг на друга. Тибо едва заметил новых зрителей. Он кашлянул и заговорил:
– Думаю, всех устроит, если вы будете и дальше убираться и готовить у меня, но уже как хозяйка. Что скажете на это?
Женщина ахнула. Лу уставился на старосту, переваривая его слова, тот же не отводил глаз от мадам Ализе. Выждав минуту, он добавил:
– Это предложение. Я прошу вас стать моей женой.
Как и все остальные, Люк с любопытством ждал ответа тетки. Женщина медлила. Она растерянно посмотрела на старосту, скользнула взглядом по сыну, а затем обернулась к дочери.
– Мама! – вскрикнула Кларис.
Женщина закрыла лицо руками. Растолкав маленькую толпу в дверях, она выбежала и свернула к морю. Помедлив секунду, Тибо бросился за ней. Все глядели им вслед, не в силах вымолвить ни слова. Шутка ли: такая драма разыгралась под самым носом, а никто и не заметил.
Люк с женой старались держаться ближе друг к другу. Им нужно было возвращаться домой, к малышам, но больно уж хотелось узнать, чем дело закончится. С досадой поглядев на кузенов, Кларис обернулась в сторону Дидье, но того в сарае уже не было. Девушка тихонько выскользнула за дверь.
