Глава 7
На следующее утро Коле встретились те самые пацаны-гопники, которые вчера приходили за ним в школу и таскали его на стрелку с Багдасаром. Они проинформировали парня о том, что их главарь ушел из школы, перевелся в другую.
Напрямую об этом не говорилось, но всем и так было ясно, что причиной тому послужили вчерашние события, а именно инцидент с загадочным Писуном. Гопники сообщили Коле, что смотрящим на районе теперь является некто Хлеб — один из дебилов, который прежде тоже ходил в свите Багдасара.
Коле такая новость была совсем неинтересна. Он уже знал, что все эти идиотские разборки и стрелки — полная ерунда. Пройдет еще совсем немного времени, останется позади школа, и он вступит в другую жизнь, где всему этому не будет места. Там перед ним встанут проблемы посерьезнее.
Та, другая, взрослая жизнь, в которую они все — и Спича, и другие Колины сверстники — так стремились поскорее попасть, теперь уже не казалась ему такой заманчивой. Парень поневоле окунулся в нее за последние дни, стал свидетелем чужих отношений и жизненных перипетий. Коля ощутил, насколько беззаботнее живется с папой и мамой. Главная твоя забота — ходить в школу, а самым большим расстройством может стать заваленный экзамен.
Школьные экзамены можно пересдать, выучить все вопросы, а вот те, что ставит перед тобой жизнь, — уже нет. Они гораздо сложнее и важнее. В них порой вообще невозможно разобраться. Коля сам не заметил, как сильно повзрослел за эти дни.
В класс он шел задумчивый и серьезный. Спича посмотрел на него, подмигнул и скорчил растерянную рожу, которая должна была напомнить Коле о том, как смешно выглядел Багдасар посреди школьного двора. Таким вот образом Спича приглашал друга еще разок посмеяться над вчерашним событием.
Но Коля почему-то даже не улыбнулся. Он уже отсмеялся вчера днем, а потом у него произошли гораздо более серьезные события, сперва мужской разговор с Дроновым, потом откровения с Алисой Денисовной. Эти впечатления стерли все предыдущие. Они были важнее. Коле даже расхотелось хвастаться перед Спичей своими катаниями на крутой директорской машине.
Но ведь Колин приятель ничего подобного не переживал. Более того, он даже не знал обо всем, что произошло вчера с его другом. Он сидел себе дома с мамой, с аппетитом кушал борщ и чебуреки и, наверное, еще не раз сгибался от смеха, вспоминая о позоре Багдасара.
— Привет, Спича, — кратко поздоровался Коля, доставая школьные принадлежности.
Первым в это утро был урок информатики. Начался он очень необычно — на столах отсутствовали компьютеры. Станислав Ильич деловито рисовал на школьной доске desktop системы Windows. Он старательно изображал все иконки и панель задач.
— К сожалению, компьютеров у нас больше нет, — поджав губы, траурно произнес учитель. — Старые уже на свалке, а новые мы так и не увидели. Поэтому все зарисовываем. Не сомневайтесь, я обязательно проверю.
— Прикинь! Блин, я не могу поверить! — воскликнул Спича, обернувшись к Коле.
— Во что?
— Эти жесткие диски — они оказались ну очень старыми! Им лет по восемь, наверно. Мы еще в первом классе учились, а они уже были устаревшими.
— Какие диски? — рассеянно спросил Коля, который все еще находился во власти своих размышлений о жизни.
— Модернизация, блин! — продолжал разоряться Спича. — Моя бабка куда модернизированнее, чем этот сгоревший центр!
— Спича, ты задолбал! — неожиданно резко взорвался Коля. — Я ничего не понимаю. Мне неинтересно. О чем ты говоришь?
— Помнишь, я показывал сгоревшие винты?.. Они оказались старые, — попытался объяснить Спича.
— И чего это доказывает? — раздраженно спросил Коля.
— Выходит, что сгорели старые компы, — перешел на шепот Спича. — А нам говорили, что они были новые. Это же, наверное, кому-то выгодно, да?
Коля ненадолго задумался, потом нахмурился и выдал:
— Ты такой умный! Распутал дело, блин! И Станислава Ильича разоблачил, да?
Коля отвернулся, а Спича обиженно засопел.
— Разоблачу еще, вот увидишь! — буркнул он, поднимая глаза на доску.
А Станислав Ильич вовсю проявлял креатив. Одну створку доски, до какой-то поры закрытую, он распахивал именно тогда, когда как бы производился клик мышки на компьютере, и на мониторе должна была смениться картинка.
— Вот тут у вас теперь открывается новое окно — «Меню». По-английски это будет Menu — ну, собственно, то же самое.
Спича во все глаза смотрел на доску и следил за манипуляциями учителя. Станислав Ильич еще что-то объяснял, но парень не особенно вслушивался в его слова.
— Вот теперь вы поняли, что при наличии определенной доли воображения можно овладеть основами компьютерных технологий и без самого компьютера, — проговорил Станислав Ильич и выразительно постучал пальцем себе по лбу. — Теперь вы знаете, что делать, если в какой-то момент он у вас вдруг неожиданно сломается или не дай бог сгорит. Вот у меня… — Станислав Ильич наморщил лоб, припоминая. — У меня лично за много лет сломались семь компьютеров. Я все собирался когда-нибудь их починить, а на днях понял, что все это ерунда. — Томилов задумчиво пощипал себя за подбородок.
— И что? — невольно выкрикнул Коля.
Станислав Ильич отвлекся от своего занятия и с удивлением посмотрел на него.
— Ничего, — ответил он и пожал плечами. — Собрал весь хлам в мусорный пакет и вынес на помойку!
Коля с такой силой долбанул локтем Спичу, что тот чуть не слетел со стула.
— Смирнов, да что с тобой такое? — Учитель нахмурился. — Ну-ка расскажи нам об устройстве рабочего стола!
В целом урок прошел неплохо и даже интересно. Ученики, не привыкшие работать без реальных компьютеров, волей-неволей тоже проявляли смекалку и воображение.
Один Спича сидел мрачнее тучи, убитый, разобиженный, с таким видом, словно в его жизни не осталось ни одного светлого пятна. Коля старался пока его не трогать, решил оставить все объяснения на потом. Его самого занимала другая мысль.
— Ты, кстати, знаешь, где тут можно цветы купить нормальные? — под конец урока обратился все-таки Коля к Спиче.
Тот не умел долго злиться. Это касалось его отношений с мамой, да и с друзьями. Он тут же принялся возбужденно рассказывать, что возле метро, если зайти с другой стороны, есть ларек, который работает круглосуточно.
Коля не мог дождаться конца уроков. Он все время думал о предстоящем свидании с Ксюшей.
После занятий приятели отправились к метро, где был цветочный ларек. Они довольно долго выбирали цветы. Спича настаивал на стандартных розах, а Коля помнил наставления Алисы Денисовны и высматривал что пооригинальнее.
В конце концов он остановился на каких-то темно-бордовых цветах, неизвестных ему. Оказалось, что это герберы — крупные садовые ромашки. Стоили они не намного дешевле роз, так что Коле пришлось взять только три. Смотрелось это несколько убого, но продавщица насовала между ними еще каких-то цветков и травинок, завернула все в шуршащий кулек и перевязала бантиком, так что вместе получилось вроде как даже и ничего.
— Годится, — оглядев букет, резюмировал Спича. — Это будет получше, чем гвоздичка.
— Да, кстати! — Коля достал из кармана деньги и протянул их Спиче. — Вот тебе за гвоздичку. Все забывал отдать.
— Да брось, Колян! — Спича хлопнул приятеля по плечу. — Когда-нибудь и ты меня выручишь. Такой же гвоздичкой.
Через полчаса Коля позвонил в квартиру Дроновых, держа в руках довольно куцый букетик. Дверь ему открыла Ксюша. С порога было видно, что она, похоже, совсем не в настроении. Девчонка холодно осмотрела Колю, а особенно букет.
— Ну, заходи, — вяло произнесла она. — А это чего? Это мне? — Ксюша кивнула на цветы и, не дожидаясь ответа, флегматично взяла их.
Она принюхалась сначала к цветам, а потом почему-то и к самому Коле, поморщилась и спросила:
— Ты что, зубной пастой натерся? — Ксюша развернулась и удалилась в свою комнату.
Теперь ее голос доносился уже оттуда:
— На фиг мне цветы? Если что, намекаю, я розы люблю.
— Розы на свидании — это пошлятина. — Коля решил защититься с помощью фразы Алисы Денисовны.
— На свидании?! — насмешливо воскликнула Ксюша и снова вышла к Коле. — Так ты на свидание пришел?!
Коля заметил, что она сегодня вся какая-то колючая. Девчонка словно специально придиралась ко всему и хотела задеть Колю. Особенно после его фразы насчет свидания.
Ксюша явно оживилась и продолжила наступление:
— Ну, хорошо. Пусть будет свидание. Ладно, давай.
— Чего давай? — Смирнов растерялся.
Вообще-то он никогда не думал о том, как должно происходить свидание. Ему казалось, что все это совершается ну… как бы само собой. Сейчас парень оказался в замешательстве.
— Ну так начинай свидание, — напирала Ксюша.
Коля стоял и явно не знал, чего делать. У девчонки молниеносно поднялось настроение.
— Мне что надо делать?! Мне здесь сесть? — Ксюша показала на диван рядом со шкафом для одежды, потом опустилась на него и положила руки на колени. — Вот, смотри, я села! Давай, начинай свидание!
Коля пристально осмотрел Ксюшу, вспомнил ММС, состоявшие из различных частей ее тела, кивнул на туфли.
— А ты что, на каблуках дома ходишь? — со смешком спросил он.
— Не знаю. — Девушка мотнула головой. — Мне вообще-то по фигу. Могу и снять.
— Ну так и сними.
Ксюша скинула туфли и осталась босиком.
— А правда, что Багдасар в другую школу перешел? — ни с того ни с сего спросил Коля.
— Перешел, расслабься, — ответила Ксюша и махнула рукой.
— Это ты расслабься, — проговорил Коля и сел на стул напротив дивана.
В воздухе повисла довольно угрюмая пауза. Необходимо было продолжать, что-то делать, причем немедленно. А вот что — у Коли на этот счет определенного мнения так и не складывалось.
Впрочем, в этой ситуации в конечном итоге все решили инстинкты и порывы. Коля наконец-то встал со стула, преодолел замешательство и нерешительность, подошел к Ксюше, взял ее лицо в свои ладони и поцеловал прямо в губы. А потом они вместе завалились на диван.
Самым прикольным оказалось то, что в конце поцелуя Ксюша высунула между зубов жвачку и предложила ее Коле. Тот немного поколебался, забрал ее губами и начал жевать. Свидание понемногу становилось довольно-таки оживленным.
— Ты отцу расскажешь? — спросил он.
— О чем?
— О нас.
Ксюша зашлась смехом.
— Ты совсем того, что ли? На фига?
— Мы с ним друзья, — сказал Коля, желая получить этим дополнительные висты от Ксюши.
Он хотел развить эту тему, рассказать, как они с директором школы общаются на равных, но Ксюша неожиданно оглядела Колю с удивлением и даже долей презрения.
— Друзья? — Она нахмурилась. — Слушай, а может, ты у нас заберешь его тогда бесплатно, друг?
Николай был явно ошарашен.
— Да ладно, у тебя крутой отец, — сказал парень.
— Да он клоун! — тут же в пику ему закричала Ксюша.
— Почему? Ты настоящих клоунов скорее всего никогда не видела, — продолжил Коля, но Ксюша явно была на своей волне.
— Зачем ты споришь?! Чего ты знаешь?! Ты в курсе, что он маньяк и играет на автоматах?! — заорала она.
— Да, знаю. Просто такое хобби у человека. Бывает и хуже, — попытался убедить ее Коля.
Ксюша завелась еще больше, выкатила глаза:
— Что?.. У нас дважды всю квартиру выносили после такого хобби!
— Так потом ведь вносили обратно? — Коля попытался разрядить обстановку шуткой.
Квартира Дроновых отнюдь не выглядела убого. Она была просторная, отлично обставленная современной мебелью и техникой. Коля не слишком хорошо разбирался в ремонте и строительстве, но обои на стенах были явно дороже тех, которые они недавно пытались клеить у себя дома посреди ночи под руководством папы.
Ремонт, кстати, так и застыл на начальной стадии. На одну стену Смирновы, правда, все же наклеили полосу обоев. Получилось у них криво, потому что делали это папа с Димой, у которых уже слипались глаза.
Отец обещал, что на следующий день все переделает. К тому же теперь система 12/36 даст им всем гораздо больше свободного времени. Поэтому ремонт будет закончен в самые ближайшие дни.
Но система 12/36 приказала долго жить, а вслед за этим поостыл и папа. Ремонт его больше не интересовал. Он даже перестал продавать свои пищевые добавки, постоянно сидел в комнате и что-то писал на ноутбуке.
Но Ксюша после Колиной шутливой фразы пришла в ярость. Она резко встала, вышла в другую комнату и начала в чем-то там рыться. Коля не прошел за ней, ждал на диване, чем же все это кончится. Ксюша вскоре возвратилась, держа в руках пачку фотографий.
— Когда мне исполнится восемнадцать и за столом будут сидеть все родственники и его друзья, ей-богу, я встану и сделаю вот так! — Она широким жестом швырнула на диван фотографии, которые разлетелись по нему веером. — А потом скажу, мол, дорогие родственнички, вот полюбуйтесь-ка на вашего козла! Взгляните, где и как он проводит свободное время!
Коля во все глаза смотрел на фотографии, на которых был изображен Дронов с молодой рыжеволосой женщиной. На некоторых снимках вместе с ними присутствовала девочка лет шести, такая же рыженькая, видимо, дочь этой дамы.
— А кто это? — растерянно спросил Коля.
— Это его дополнительная баба, — ответила Ксюша. — А это его ребенок. Впрочем, может, там их еще пять штук.
Коля тупо посмотрел на Ксюшу, потом спросил:
— А может, это просто знакомая?
— Ты что, слепой?! — взорвалась Ксюша. — Это его дочка. Я с ней говорила. Она его папой называет. Что ты мне мозги паришь?! — Она специально вытащила напоказ те фотографии, где девочка обнимала Дронова.
Коля же в недоумении продолжал рассматривать другие фото.
Их было очень много.
— Может, это не он? — не сдавался Коля. — Вдруг они просто… просто…
— Ты что, издеваешься?! — тут же отреагировала Ксюша. — В общем, так. У нас с тобой все. Достал. Иди гуляй. У тебя, кстати, скоро репетиция.
— А у тебя нет? — хмуро спросил Коля.
— А я… А я… — Ксюша слегка замешкалась, а потом выпалила: — Я заболела! Что, неужто по мне не видно?
Коля ничего не ответил. Он с понурой головой пошел в прихожую, там в полной прострации обулся и, ни слова не говоря, вышел из квартиры Дроновых.
Когда Коля вывалился из подъезда, вид у него был крайне замороченный, но Спича, ожидавший его на лавочке, этого не особо заметил. Его интересовал только один вопрос.
Он тут же вскочил с лавки и выдал:
— Ну что?! Как?.. — Спича поглядел в глаза Коле, пытаясь что-то угадать. — Да?! Ну, ты мужик!.. — Парень решил, что Коля выглядит так от усталости, одолевшей его после крутого успеха, и развеселился.
Он попытался обнять Колю, но тот резко вырвался из его рук. Эмоции взяли свое.
— Спича, отвали от меня, блин, сейчас! Дай подумать! Можно одному побыть хоть минуту?! — резко проговорил Смирнов и быстро пошел прочь со двора. — Я неделю выспаться не могу! — крикнул он, не оборачиваясь.
Спича остался стоять как в воду опущенный. Он ничего не понимал. Ему почему-то показалось, что он сейчас может потерять самого близкого друга. А у него и так их немного. Только Коля да мама. Спича очень любил их обоих. Он глубоко вздохнул и поплелся домой.
Репетиция танцев в актовом зале все же состоялась. На ней присутствовали в том числе Коля и Спича. Они вместе с одноклассниками, облаченными в народные костюмы, репетировали польку-бабочку.
Коля выполнял движения чисто машинально, был с головой погружен в свои мысли. Временами он посматривал на Спичу, но тот еще не отошел от обиды за эпизод во дворе и демонстративно от него отворачивался.
С Колей в паре вместо Ксюши танцевала сама завуч. Она была крайне раздосадована.
— Эх! Дронова! Зла не хватает! — сокрушалась Ангелина Валерьяновна. — Заболела она! Прямо накануне! А я вот, между прочим, в свое время в агитбригаде на девятом месяце выступала! Рожала, а танцевала! А она!..
Чтобы отвлечься от надоедливой болтовни завуча, Коля временами смотрел на мизансцену, которую разыгрывали несколько других ребят. Одного парня делили в танце три девчонки. Он заигрывал то с одной, то с другой, но в последний момент оставлял каждую ни с чем.
В другом конце зала происходило что-то куда более интересное. Там репетицию вел Станислав Ильич. Он цепким взглядом профессионала отобрал нескольких ребят — Коля и Спича не вошли в их число — и отвел их в уголок. Там учитель принялся объяснять им какие-то детали, при этом периодически показывал что-то сам. Станислав Ильич не стал заставлять их надевать костюмы, но ребята слушали его охотно, кивали и даже смеялись.
Коля немного жалел, что Станислав Ильич не взял его в свой состав. Впрочем, мыслями он сейчас был вообще в другом месте и с иными людьми. Вернее, с иной… Час назад парень набрал номер Алисы Денисовны и попросил ее о встрече недалеко от школы, в сквере.
Коля кое-как дождался конца репетиции и сумел незаметно слинять, чтобы за ним не увязался Спича. На его счастье, завуч задержала приятеля по какому-то очень важному для нее вопросу.
Смирнов очень радовался, что отделался от Спичи, одновременно нервничал в ожидании встречи. Он бестолково пинал листья и шатался вокруг деревьев. Наконец-то парень увидел Алису Денисовну, приближающуюся к нему, и буквально бросился к ней.
— Коля, сразу предупреждаю, это последний раз! — строго заметила англичанка. — Говори, чего хотел.
— Вам обязательно нужно расстаться с Дроновым, — мрачно объявил Коля, совершенно убежденный в своей правоте.
Алиса Денисовна резко развернулась и пошла прочь.
Потом она в гневе обернулась и выкрикнула:
— Смирнов, ты обалдел?! Ты уже залез в мою жизнь двумя ногами!
— Нет. — Коля потянулся к ней. — Он ведь совсем не такой, как вы думаете.
— Да я прекрасно знаю, какой он, и без твоих подсказок! Ты ж меня сам вчера за него сватал! — напомнила Алиса Денисовна, во все глаза глядя на Колю.
— Вчера я сглупил. — Коля виновато опустил глаза. — Вы зря ждете. Вот сейчас оставьте его, да и все.
— Нет, ну вы посмотрите на него! — Алиса воздела руки к небу. — Вот именно сейчас надо оставить! А вчера все было совсем по-другому, не так ли? Слушай, Смирнов, у тебя с головой вообще все в порядке? — Алиса Денисовна в сердцах покрутила пальцем у виска. — Ты что, не понимаешь, что у взрослых людей все делается не так? Это вы, мальчишки, можете разругаться с девочкой насмерть, а через пять минут договариваться пожениться после последнего урока! Взрослее надо быть, Коля!
Парень стоял с виновато опущенной головой.
Алиса же выплеснула эмоции, увидела такое состояние своего ученика и смягчила тон:
— Ладно, Коля. Разговор окончен. Давай-ка иди домой и выбрось все это из головы. Неужели у тебя нет более интересных занятий? В твоем-то возрасте! — Она повернулась и пошла прочь.
Но Коля двинулся вслед за ней.
— Вы знаете, что он постоянно играет на автоматах? — спросил он ей в спину.
— Ой! Да, знаю. И что дальше? — проговорила Алиса, не оборачиваясь.
— Вы такая красивая и клевая, — продолжал свою путаную и невнятную речь Коля. — У вас, я считаю, должен быть такой человек, который не станет вам врать!
Алиса Денисовна вздохнула, остановилась, развернулась и подошла к Коле:
— Так что там у тебя? Говори уже!
Тут Коля достал из кармана свой последний и самый убийственный аргумент — Ксюшину фотографию, где был запечатлен Дронов с рыжей женщиной. Потом он вынул еще одну. На ней явно видна вся «параллельная семья» Дронова, включая маленькую рыжую девчонку.
Алиса Денисовна сначала нахмурилась, спросила, что все это значит, потом вгляделась и обомлела. Она переводила взгляд с одной фотографии на другую. Лицо у нее покраснело и тут же стало бледным.
— Так ведь я ж ее помню, гадину, — тихо произнесла она. — Рыжая-бесстыжая. Практикантка! У нас в школе была! — Учительница в ярости бросила фотографии на землю. Коля тут же поднял их и спрятал в карман.
— Дрянь! С дипломом ей надо было помочь! — продолжала гневно говорить англичанка, распаляясь все сильнее с каждой фразой.
— Не переживайте вы так, — начал успокаивать ее Коля, поняв, что достиг своей цели.
Но Алиса Денисовна завелась не на шутку. Ее вдруг охватила дикая решимость. Она наклонилась, начала искать в траве камни и подбирать их.
— Что вы делаете? — не понял Коля.
— Слушай, а пошли со мной ей окна бить?! А?! — заявила Алиса и запальчиво подняла голову.
Коля остолбенел. В женских разборках он никогда не участвовал и, честно говоря, не хотел бы. Парень уже понял, чем это может закончиться, как только увидел искаженное от ярости лицо Алисы Денисовны.
— Подождите. При чем тут она? Зачем?.. — принялся возражать Коля.
— То-то она… Конечно, вцепилась! — Учительница заводилась все сильнее.
Ее красивое лицо изуродовала злая гримаса. Она принялась складывать камни в свою сумочку.
— Вам надо его бросить! — настаивал на своем Коля. — Стекла-то зачем бить?
Алиса продолжала ожесточенно бросать камни в сумку, потом вдруг ослабела и без сил опустилась прямо на траву.
— Да, Коля, — тихо произнесла она, глядя вдаль невидящими глазами. — Зачем теперь бросать-то его? Уже все! Раньше надо было.
Коля присел рядом с ней и несмело погладил рукой по волосам. Ему раньше никогда не доводилось утешать женщин, и он не знал, как это делать. Парню просто было очень жаль Алису Денисовну. Он хотелось сказать ей, чтобы она не расстраивалась, потому что у нее все будет хорошо. Потому что она красивая, классная, потрясающая и…
— А он вообще старый! — вместо этого заявил Коля.
— Кто? — Учительница удивленно подняла на него глаза.
— Дронов. Старый и некрасивый. Зачем он вам? Вы намного лучше себе найдете!
— Ох, Коля-Коля. — Алиса Денисовна засмеялась и поднялась с травы. — Хороший ты мальчик. — Она провела пальцами по его щеке и улыбнулась, хотя глаза ее оставались грустными. — Ну так пойдем, проводишь меня, что ли!
В это самое время про Алису Денисовну серьезно думал Дронов. Он сидел в своем директорском кабинете и бесцельно перебирал бумаги.
Натолкнул на серьезные размышления директора школы не кто иной, как девятиклассник Коля Смирнов, с которым так неожиданно свела его судьба.
«Да, конечно, наивный мальчик, — с улыбкой думал про него Дронов. — Он считает, что все в этой жизни просто. Кого любишь, на том и женись. А если проблема в том, что сегодня одно, а завтра — уже другое? Если вечером любишь, а утром — уже нет? Выходит, все надо рушить?»
Да, семья, в которой Владимир Анатольевич жил уже много лет, очень даже надоела ему. Но там все было привычно. Да и Ксюха в конце концов должна окончить школу. Вот тогда можно будет и подумать. До этого остается еще почти три года. Алиса сказала, что после них ее уже никто не поведет в ЗАГС.
Ладно, допустим, что Владимир Анатольевич сделает это. Дальше все пойдет по прежней схеме. Еще один ребенок. Да куда уже?..
Хватит с него одного такого романа, который закончился весьма непредсказуемо. Та рыжая девчонка, с которой он закрутил роман, скажем так, откровенно развлекательного характера, вдруг взяла и забеременела. Избавляться от ребенка она не захотела ни в какую! Говорила, что не надо ей никакой помощи. Даже на замужество не претендовала. Ее привязанность Дронова немало удивляла.
Алиса была несколько другой, более претенциозной и требовательной. Она изнуряла его этими своими постоянными намеками и серьезностью, которую надо было пробивать невозмутимым и позитивным настроением. Хорошо хоть, что Дронова очень сложно вогнать в депрессию. А вот если бы на месте Владимира Анатольевича был другой человек, то он давным-давно уже сбежал бы от Алисы!
Дронов мысленно перенесся вперед лет эдак на… ладно, скажем, на десять. К этому моменту они с Алисой будут женаты уже довольно большой срок. Ребенок станет подрастать.
Будет ли он по-прежнему испытывать к ней яркие чувства? Да или нет? Владимир и сам знал ответ на этот вопрос. Разумеется, нет. Все сотрется временем и бытом, потускнеет, поблекнет, потеряет всякую остроту, подпитанную еще и запретом.
Да что там говорить, он уже, пожалуй, несколько лет относился к ней не так, как в первые год-два их отношений. Не билось в волнении сердце, не очень-то Дронов и спешил на эти встречи.
Роман с Алисой растянулся на десять лет неожиданно для него самого. Он просто испытал интерес к новенькой сотруднице. К тому же она так смешно и трогательно смущалась и долго называла его на «вы», что было бы просто преступлением не воспользоваться ее наивностью. Дронов тогда и не помышлял, что станет героем ее романа, не ждал, что их отношения окажутся настолько серьезными.
Ладно, пусть они женаты давно и прочно. Подрастает ребенок, а может, и не один. Дронова начнет многое раздражать. Он станет находиться дома все меньше и меньше. Неизбежно появится еще какая-нибудь молодая и одинокая.
Что тогда? Снова развод, еще одна новая семья? Да сколько же можно-то?! А на одном месте ему всегда будет скучно, на ком ни женись — на Алисе, на рыжей аспирантке, да хоть на Анджелине Джоли.
Нет, Владимир с удовольствием оставил бы Алису в своей жизни. Все-таки, что ни говори, она красива, сексуальна, а с возрастом становится только интереснее. Но если для этого нужно что-то всерьез менять, то, извините, нет.
В конце концов, он ее не держит. Если Алиса найдет себе какого-нибудь человека с серьезными намерениями, то Дронов отойдет в сторону. Беда в том, что такого человека у нее нет. А коли так, то какого же черта ей жить одной, если есть возможность быть с ним, с Дроновым, пускай, что называется, и не полностью.
«Нет, ну Николай, конечно, дает!» — подумал Дронов и в очередной раз усмехнулся по поводу слов этого парня о необходимости выбора.
Где-то он, конечно, прав с его юношеским максимализмом, не оставляющим места для полутонов. Может быть, и придется сделать этот выбор. Но вот бросить все к черту и уйти к Алисе — это вряд ли. Тут Владимир Анатольевич вчера однозначно погорячился.
Но если он хочет каким-то образом продолжать отношения с Колей, то ему придется выкручиваться. Как именно — Дронов пока не понимал. Но он рассчитывал на то, что его способность решать проблемы по мере их поступления не подведет его и на этот раз.
Коля изображал верного оруженосца, с очень серьезным видом нес сумочку Алисы Денисовны. Та вся была во власти своих чувств, расстроенная и растрепанная. Она уже оставила свою дивную идею о битье стекол в окнах квартиры рыжей практикантки, но на все попытки Коли о чем-то заговорить не отвечала. Она явно думала о своем.
Они уже поднялись по лестнице подъезда и подходили к двери Алисы, как вдруг на площадке обнаружился Станислав Ильич Томилов. Преподаватель компьютерной премудрости стоял там с букетом цветов. В этот вечер он нарядился, как на торжественный прием. Учитель был облачен в новый строгий костюм. Торжественность момента подчеркивал яркий нарядный галстук.
Возможно, в другой обстановке или даже просто в иное время все это выглядело бы вполне уместно, но только не здесь и не сейчас. Но вот Станислав Ильич этого явно не понимал.
Он смущенно поздоровался и с недоумением покосился на Колю.
— Ой, я совсем про вас забыла, — рассеянно проговорила Алиса, доставая ключи от квартиры. — Я вообще сейчас ухожу.
— Как это? — Станислав Ильич совсем растерялся. — Подождите. Почему уходите? Вы же только пришли. Мы же договаривались.
— Нет-нет, я сейчас спешу, — нервно проговорила Алиса.
Она открыла дверь квартиры, забрала сумочку у Коли и хотела уже шагнуть в прихожую.
— Может, завтра в школе?
— Нет, там не надо. — Компьютерщик замотал головой. — Это совсем не школьный разговор.
— Тогда в другой день.
— Нет, давайте сейчас, — настаивал Станислав Ильич.
— Хорошо, — сказала Алиса, вздохнула и застыла на пороге квартиры. — У меня есть две минуты. Я вас слушаю.
Станислав Ильич замялся, глядя на Колю. Этот парень был здесь совершенно лишним.
— Здесь? — переспросил он.
— Станислав Ильич! — нетерпеливо повысила голос Алиса.
— Хорошо. — Станислав Ильич снова покосился на Колю, наклонился к Алисе и прошептал ей на ухо несколько слов.
Она отпрянула и удивленно посмотрела на него.
— Вы серьезно?
Станислав Ильич взбудораженно кивнул, наклонился и начал ей шептать что-то очень страстное. У Алисы Денисовны глаза расширялись все больше и больше. Она начала поглядывать на Колю, который спокойно стоял в метре от них. Наконец Станислав Ильич отстранился от Алисы и с надеждой посмотрел на нее.
— Спасибо, я очень польщена, — наконец выдавила она из себя. — Я… давно такого не слышала.
Тут у Алисы Денисовны вырвался нервный смешок. Она пыталась сдержаться, но тщетно. Ей вдруг стало просто ужасно смешно.
— Станислав Ильич, честное слово… — Алиса не смогла сдержаться и расхохоталась.
— Вы можете не давать ответ сразу, — добавил Станислав Ильич и попытался улыбнуться. — Давайте мы с вами сначала поедем куда-нибудь. На курорт, например. У меня теперь есть возможности.
Алиса Денисовна засмеялась еще громче. У нее началась настоящая истерика. Коле и Станиславу Ильичу оставалось только дожидаться, когда все это закончится.
— Какая глупость! — воскликнула вдруг Алиса, разом перестав смеяться. — Ни за кого я замуж не пойду! Вот разве что за этого парня. Ты возьмешь меня в жены, Коля?
Увидев глаза учительницы, направленные прямо на него, услышав такой вопрос, Коля совсем обалдел.
— А что, возьму! — с вызовом сказал он.
На Алису Денисовну его фраза подействовала отрезвляюще. Она глубоко вздохнула и как-то сразу помрачнела.
— Ладно. — Женщина махнула рукой. — Идите оба. Пошли к черту все отсюда! — Она решительно закрыла за собой дверь квартиры, оставив на площадке Колю и Станислава Ильича, который так и не успел вручить Алисе букет цветов.
Компьютерщик, однако, сумел прикрепить его на дверь Алисы, а потом направился вниз по лестнице.
Коля зачем-то поправил цветы на двери и двинулся вслед за учителем. Он догнал Станислава Ильича уже на улице. Тот обернулся, увидел парня и тут же резко пошел в сторону. Он шагал прямо через клумбы.
Коля остановился, некоторое время наблюдал за тем, как учитель месит грязь своими новенькими начищенными ботинками, а потом бросился за ним.
— Станислав Ильич! Постойте! У меня есть идея!
Станислав влюбился в Алису постепенно. Он даже и сам не понимал, когда и как это случилось. Сначала ему просто нравилось наблюдать за ней в школе — как она идет по коридору, разговаривает с учениками и коллегами. Потом этот романтик стал нарочно подгадывать моменты, когда может ее увидеть где-нибудь — в вестибюле, в учительской, в коридоре. Доходило даже до того, что Станислав подсматривал за ней в замочную скважину.
Удивительно, но эти его, прямо скажем, подростковые проделки никто не замечал. Спалился Томилов только один раз, когда Алиса выгнала из класса Колю Смирнова. Правда, и в тот момент никто ничего толком не понял.
Свое чувство Станислав по укоренившейся привычке держал глубоко в себе. Об этом не знал никто, и Алиса Денисовна в том числе. В свою очередь, Томилов не ведал о том, что у Алисы давний роман с директором школы Дроновым. Зато он знал то, что лежало на поверхности. Алиса живет одна, она красива и вполне подходит ему по возрасту.
Он обратил на нее особое внимание в один, можно сказать, критический момент. Станислав Ильич вел урок в девятом «А». Его, как обычно, внимательно слушали все, не считая дебила Багдасарова. Этот придурок вел себя провокационно, но все его потуги разбивались о холодность Станислава Ильича как о мраморную стену.
Другой учитель на месте Томилова, наверное, давно вспылил бы и, возможно, наделал бы непоправимых вещей. Станислав Ильич же был меланхоличен и равнодушен. Он воспринимал Багдасарова как пустое место, всячески подчеркивал своим поведением, что перед ним сидит человек убогий, ума не имеющий.
Багдасаров, конечно, был тупым как валенок, но чувствовал это и злился. В тот день он разошелся не на шутку. Настолько, что даже непроницаемый Томилов вдруг почувствовал, что сейчас подойдет и просто вышвырнет его вон.
Неизвестно, чем бы это все закончилось — педагогический авторитет против физической силы, — но тут в класс вошла Алиса Денисовна. Ей всего-то нужен был журнал, чтобы что-то в него вписать. Однако она каким-то чутьем сразу же уловила конфликт, назревший в классе.
Алиса ничем не выдала своих мыслей, скользнула взглядом по ученикам, остановила его на нарушителе спокойствия и негромко сказала:
— Багдасаров, пойдем-ка со мной. Там новую методическую литературу привезли. Коробки тяжелые, поможешь перетаскать. — Она чуть усмехнулась и добавила: — Это у тебя получится явно лучше, чем занятия информатикой.
Ухаживать Станислав Ильич никак не умел. Он долго размышлял о том, как же ему решить этот жизненно важный вопрос. В конце концов учитель решил действовать по принципу Александра Македонского — разрубить узел одним ударом. Или, если использовать лексику компьютерщиков, близкую Станиславу, нажатием кнопки Reset перезагрузить всю систему.
По иронии судьбы на этот вот Reset Томилов решил надавить в самый неподходящий с точки зрения привходящих обстоятельств момент. Явиться с букетом цветов и предложением выйти за него замуж Станислава угораздило именно в тот черный день, когда Алиса узнала о своем любовнике Дронове очень неблагоприятные вещи и впала из-за этого в нервный срыв. Ко всему прочему на месте драматических событий оказался ученик Коля Смирнов.
Днем Томилов договорился с Алисой о том, что вечером придет к ней домой по очень важному делу. Решиться на это для Станислава было непростой задачей, но он справился.
Алиса согласилась и сказала, что в назначенное время будет дома. Ей даже в голову не могло прийти, что важное дело — это предложение о замужестве. Она совершенно не ожидала чего-то подобного от Станислава Ильича.
Конечно, поступок Томилова выглядел более чем неожиданным. Надо сказать, что он произвел на Алису Денисовну ошеломляющее впечатление. Хотя и не совсем такое, на которое рассчитывал Станислав. Пока что ему пришлось ретироваться не солоно хлебавши.
Он отмахнулся от идеи, которую высказал ему Коля Смирнов.
Но из ряда вон выходящие события данного дня на этом не закончились. Коля изложил Станиславу Ильичу все, что думал насчет Алисы и вообще этой ситуации, расстался с ним и побрел через парк. Смирнов был растерян и подавлен.
Тут сыграла свою роль еще и погода. К вечеру зарядил отвратительный осенний дождик, и Коля почувствовал, что стало гораздо прохладнее.
Но вот для компании мужиков, сгрудившейся в дальнем конце парка, похоже, продолжалось лето. Во всяком случае, они не очень-то обращали внимания на дождик, жарили шашлыки на мангале и пили пиво.
Коля с раздражением посмотрел в их сторону. Веселье этих персон резко контрастировало с его собственным настроением.
Но один из них вдруг окликнул его:
— Эй, пацан!
Коля всмотрелся и узнал того самого фрукта, которому вчера отдал деньги Дронов. Между прочим, директор занял их у него, Коли, в тот момент, когда они уже собирались отъезжать от зала игровых автоматов.
— Мы виделись вчера, помнишь? — Мужик дружелюбно улыбнулся. — Иди к нам. — Он взглянул на своих товарищей и заявил: — Ребята, тарелку соорудите, положите пацану мясца.
Другой мужик расторопно вынул откуда-то пластиковую тарелку, тут же нагреб в нее несколько кусочков шашлыка и спрыснул их кетчупом.
— Это же сын Володи, директора школьного! — представил Колю своим друзьям тот самый мужик. — На, держи. — Он протянул Коле тарелочку с мясом.
Парень хмуро взял тарелку и машинально попробовал шашлык.
— Бате привет передавай, — сказал тот мужик, который накладывал Коле мясо.
— Скажи, что с компьютерами его все ништяк будет, — добавил другой.
— Ага, хорошо, — пробубнил Коля, прожевав мясо. — Я пойду, наверное.
— Давай я заверну. — Мужик достал пакет и засунул туда тарелку. — Дома доешь.
Коля уже собирался идти. Оставаться с мужиками ему совсем не хотелось, да и устал он за день смертельно. И тут его вдруг пронзила жуткая мысль.
— С какими компьютерами?! — выпалил он. — С новыми?
Мужики-шашлычники переглянулись, а потом рассмеялись.
— Так не со старыми же, — с улыбкой проговорил один из них. — Короче, все путем, скажи. Пусть не волнуется.
Коля кивнул, подхватил пакет с мясом и медленно пошел в сторону от мангала. Он уже не слышал, что говорили мужики. Но тема у них наверняка была смешная, поскольку тут же раздался хохот. Возможно, они сказали что-то и про него, но Коле это было безразлично. Он кое-что понял, причем наверняка гораздо лучше, чем, например, тот же Спича.
Дома парень собирался полежать и спокойно подумать, но это ему не удалось. В этот день покой для Коли Смирнова не был предусмотрен. На сей раз возмутителем спокойствия оказался отец.
Он зашел в комнату и как-то грустно спросил:
— Ну и кто тебе сказал про Бзданагогу?.. Дронов?
— Ага, — хмуро ответил Коля, думавший о своем.
— Понятно. Я так и думал, — упавшим голосом проговорил отец и добавил: — Говнюк!
— Ты не говорил, что вы учились вместе, — выдал Коля нейтральную фразу.
— А чего говорить? Мерзкий тип!..
— Он крутой мужик. — Коля почему-то не согласился с отцом, хотя по большому счету уже несколько часов думал точно так же.
Тут папа взорвался, вспыхнул и заявил:
— Крутой?! Да перестань! Просто везучий засранец, который умело включает эту свою… — Папе отчаянно не хватало слов.
Сперва он попытался изобразить обаятельную улыбку, которой славился Дронов, а потом наконец-то подобрал нужное слово:
— Харизму.
— Женщинам это нравится, — заявил Коля.
Это еще больше завело папу.
— Конечно! А знаешь, что еще им нравится? — Смирнов-старший сделал выразительную паузу и продолжил: — Мы же с ним дружили, я видел, как это работает. Он их гонит, а через пару дней зовет обратно. Потом еще разок точно так же. И все — они уже зомби. Вот это им нравится!
Коля был совершенно потрясен.
— Но ты дружи с ним! Да покрепче. Тоже будешь крутой мужик, — сказал отец, резко развернулся и вышел из комнаты на кухню.
Там стояла мать.
Она, видимо, все слышала и тихо спросила:
— Ну так что? Выпьешь валокордина?
— В моем доме нет слова «валокордин»! — яростно ответил отец.
А Коле тем временем в голову пришла новая идея. Он заметил, что брат скрылся в ванной со своим полотенцем. Это означало, что скорее всего он будет торчать там минут десять.
Николай прошмыгнул в комнату и стал быстро шарить в ящике стола. То, что ему было нужно, там не нашлось. В тумбочке тоже ничего не было. Где же? Наверное, в рюкзаке.
Коля никогда так не делал, но сейчас случай был исключительный. Поэтому он полез в рюкзак брата и вытащил оттуда газовый баллончик. Парень повертел его в руках и спрятал в карман.
Тут в комнате появился Дима. Вид у него был бледный и взъерошенный. Коля уже готовился что-нибудь сказать, но Дима неожиданно обнял его и проговорил совершенно убитым голосом:
— Ты знаешь, я решил сдаться. Понимаешь, я же не могу прятаться всю жизнь. Короче, завтра… Прямо на Дне школы я выйду и скажу.
Поджог школы, виновником которого совершенно неожиданно вроде как оказался Дима, кардинальным образом поменял отношения между братьями. Дима теперь вел себя тише воды, ниже травы. Никаких язвительных шуточек в адрес младшего брата он больше не отпускал, о своих мнимых сексуальных успехах не вспоминал и вообще часто появлялся с покрасневшими глазами и распухшим носом. А Коля, напротив, становился все более и более уверенным в себе. Со стороны могло показаться, что он и есть старший брат.
— Скажешь что? — спросил Коля и прищурился.
— Как что? Я школу поджег, во всем виноват.
Коля слегка усмехнулся.
— Не надо, Дима, этого говорить, — ответил он. — Я знаю, кто поджег. Это не ты.
Дима был ошеломлен.
Коля упрятал баллончик поглубже в карман и с независимым видом пошел к двери.
— А кто? — бросил ему в спину Дима.
Николай всего лишь обернулся на пороге и указательными пальцами обеих рук сделал в адрес брата жест. Примерно так показывают легкоатлеты перед стартом. Мол, я готов, все будет нормально, мы обязательно победим.
Было уже около девяти часов вечера, когда Коля вышел из дома. На улице продолжал идти осенний дождь. Парень накинул на голову капюшон ветровки и решительно зашагал по тротуару по направлению к дому Дроновых.
Ксюша была крайне удивлена, когда открыла дверь и увидела Колю, стоявшего на пороге ее квартиры.
— Привет, — почти весело сказал он и подмигнул ей.
— У меня родаки дома, если что, — вполголоса сообщила Ксюша и показала глазами на кухню.
— Ну и ладно. Ничего страшного, — ответил Коля, шмыгнул носом и зашел в квартиру.
— Ну ты и псих! — воскликнула Ксюша.
Коля разувался в прихожей и через открытую дверь видел, что за столом на кухне сидят и ужинают Дронов и его жена.
Ксюша заметила некоторое замешательство Коли и шепнула ему:
— Пошли в мою комнату.
— Ксюша, кто там? — Из кухни выглянула жена Дронова.
У нее оказался глубокий низкий голос, богатый обертонами.
— Не важно, — отмахнулась Ксюша и настоятельно повторила Коле: — Пошли в комнату.
— Так это тот самый Коля, — проговорила мать. — Вообще-то о таких поздних визитах, конечно, лучше предупреждать. Но если уж так получилось, то давайте-ка мойте руки, Николай, и идите за стол. — Все это Ксюшина мама говорила с добродушной иронией, а сама лукаво поглядывала то на Колю, то на свою дочь.
Ксюша и Коля были в замешательстве.
Тут из кухни послышался голос Владимира Анатольевича:
— Кто там?
Коля и Ксюша переглянулись и направились в ванную. Парень включил кран, взял мыло и стал мыть руки.
Не успел он закончить, как Ксюша вдруг развернула его к себе и начала бешено, взасос целовать. Коля пытался отбиваться. Все это было совсем не ко времени. С другой стороны, ему хотелось продолжать это занятие. Только звон посуды, донесшийся с кухни, заставил их прекратить такое безумие.
Они быстро привели себя в порядок. Коля умылся холодной водой и пригладил волосы. Парень и девушка раскраснелись и зашли в кухню довольно осторожно.
Николай никак не мог преодолеть робость. Он бросил взгляд на Дронова. Тот, конечно, заметно удивился, но довольно быстро пришел в свое обычное доброжелательное состояние.
— Опа! Привет! — выдал он с широкой улыбкой.
— Володя, у нас гости, — торжественно объявила мама Ксюши. — Садитесь сюда, — обратилась она к сладкой парочке.
Коля и Ксюша сели за стол.
Парень чувствовал сильную нервозность, поскольку Дронов начал глядеть на него весьма строго и даже осуждающе. Мол, какого хрена ты сюда заявился в такое позднее время.
А вот жена его, похоже, была в восторге от знакомства с кавалером дочери. Она улыбалась и подмигивала Ксюше. Та сидела красная как помидор. Коля засунул руку в карман и зачем-то нащупал газовый баллончик.
— А что это вы в куртке-то? — обратилась к нему мать Ксюши. — Снимайте ее. Доченька, повесь…
— Нет-нет, нормально, — почему-то отказался Коля. — Я всегда в куртке.
Возникла несколько неловкая пауза. Жена Дронова накладывала еду в тарелки и переглядывалась с мужем.
— Ну, Ксюша, представь отцу своего молодого человека, — не снижая тона, обратилась она к дочери.
— Это Коля. — Ксюша повела рукой в его сторону, затем показала на отца. — Это Владимир…
— Да мы прекрасно знакомы! — прервал ее Дронов. — Коля Смирнов — самый толковый парень среди всех наших учеников. А может, и среди учителей. — Он заразительно засмеялся и продолжил: — Я только не знал, что вы с Ксюшей…
— Любовники? — быстро отреагировала дочка.
— Ксюша! — резко вскричала мать, но тут же поняла, что атмосфера становится какой-то совсем напряженной, рассмеялась и сказала: — Откуда вот это берется? Когда я хотела представить родителям какого-то мальчика, месяц ходила, тряслась, думала, как это сделать. Ты помнишь, кстати, как мы пришли первый раз и мои родители начали говорить! — Она повернулась к мужу. — Они ни на минуту не замолкали, ни слова не давали вставить!
Этот ее монолог заметно разрядил обстановку. Коля немного успокоился. Дронов добродушно усмехался. Ксюша выглядела напряженной, но она была больше удивлена поведением Коли, нежели возмущена тем, как держались ее родители.
— Меня зовут Мария Алексеевна, — обратилась жена Дронова к Коле и улыбнулась.
Да у нее была очаровательная улыбка. Да и сама она выглядела очень симпатично. Блондинка средних лет, яркая, привлекательная. Совсем не грымза. И уж конечно, ее никак нельзя было назвать никакой.
Вся Ксюшина внешняя привлекательность была явно от матери. Только вот Мария Алексеевна, в отличие от дочери, обладала чем-то большим.
Коля поначалу не мог сообразить, чем именно, а потом понял — это обаяние. У жены Дронова его было столько, что оно буквально брызгало по всей кухне.
А Ксюша… Коля неожиданно вспомнил, что она практически никогда не улыбается. Выражение лица у нее не бывает доброжелательным.
— Коля, вы, наверное, отличник? — спросила Мария Алексеевна.
— Нет вообще-то. — Смирнов смутился. — У меня с английским проблемы.
— Не может быть! У вас же такая прекрасная преподавательница. Как ее?.. — Мать Ксюши пощелкала пальцами. — А, вспомнила! Алиса Денисовна! Замечательный педагог, по-моему. Ксюше два года назад она очень помогла и с произношением, и с грамматикой. Может, вам договориться с ней, чтоб она как репетитор с вами позанималась?
Дронов и Коля переглянулись, и парень мгновенно помрачнел.
— Коля уже занимается дополнительно, — важно вставил Дронов. — Он многого добился.
— Да. Я занимаюсь, — промямлил Коля, уже жалея о том, что сам случайно вывернул разговор на эту тему.
— Вот и замечательно. Без английского в наше время никуда! Ни в один институт приличный не поступишь. Мы-то с Владимиром Анатольевичем в молодости немецкий учили. Годы тогда такие были. — Женщина развела руками.
Она хотела еще что-то рассказать о том времени, когда они с Дроновым были молодыми, но тут внезапно ее речь прервал Коля. Он решился.
Парень неожиданно встал и, глядя прямо в лицо Дронова, проговорил:
— Давайте выйдем!
— Что?.. — удивился Владимир Анатольевич.
— Пойдемте поговорим.
Дронов развел руками, словно показывая своим домашним — ну вот что с ним можно сделать? Тем не менее он встал из-за стола и вместе с Колей вышел из кухни.
Жена Дронова и Ксюша с непониманием глядели на происходящее.
Проходя мимо дочери, отец насмешливо спросил:
— Это так теперь сватаются, да?
Та ничего не ответила и отвернулась.
Дронов с Колей вышли из подъезда во двор. Директор школы немного отстал, достал сигарету и закурил.
— Ну так что стряслось? — недовольно спросил он.
— Сейчас, вот прямо сию минуту… — с нажимом начал говорить Коля. — Короче, вы должны решить раз и навсегда, с кем остаетесь. С Алисой Денисовной? С вашей женой? Или еще с кем-то? — Потом он очень агрессивно добавил: — А мучить Алису Денисовну я больше вам не дам, так и знайте!
Дронов не сразу понял, о чем речь.
Когда же до него наконец-то дошло, он неожиданно рассмеялся и заявил:
— Коля, ты потрясающий! Честно! Ты самый удивительный ковбой, какого я видел в жизни! — Тут директор школы заметил, что Коля держит руку в кармане. — Кстати, а что у тебя там? — спросил Владимир Анатольевич.
Коля не отвечал и выглядел крайне напряженно. Дронов сделал движение к нему, и этого было достаточно, чтобы тот вытащил из кармана газовый баллончик и резко направил его на директора.
— Ты чего творишь, разбойник? — с усмешкой спросил Дронов.
— Оставьте Алису Денисовну в покое! — упрямо проговорил Коля.
В этот момент в подъезд заходили соседи директора. Они недоуменно, даже опасливо взглянули на Колю с баллончиком в руке, потом осторожно поздоровались с Дроновым и прошли к лифту.
— Слушай, а ты давно общаешься с Ксюшей? — попытался сменить тему Дронов. — Я, кстати, теперь понимаю, откуда у нее такой бардак в голове в последнее время.
— Блин! Да при чем тут это?! — Коля развернулся на месте. — Вы же мучаете женщин! Вы всех обманываете! У вас же есть другая, уже третья семья и еще один ребенок!
Дронов запнулся, даже покраснел, но быстро взял себя в руки:
— Ого! Да ты провел целое расследование! Сериалов насмотрелся? У меня нет другой семьи. Но ты прав. У меня есть еще ребенок кроме Ксюши. Так иногда бывает, Коля. — Владимир Анатольевич старался говорить доверительно и вкрадчиво. — Так получилось, понимаешь. Я своих детей никогда не бросаю! Как бы ни сложилась жизнь. Понимаешь?
— Нет! — ответил Коля и упрямо замотал головой. — Детей мало просто не бросать! С ними надо жить! Их надо воспитывать, а не только любить со стороны!
— Да пойми ты, не всегда так получается, — попытался взять примирительный тон Дронов.
— Оно не само собой так получается! — твердо стоял на своем Коля. — И дети не сами по себе родятся! За свои поступки надо отвечать!
Директору нечего было возразить на это. Он лишь развел руками и слабо улыбнулся.
Но Колю больше всего интересовал вопрос, касающийся Алисы Денисовны.
— Она не зомби, — упрямо проговорил он. — Десять лет ждала вас. Короче, вам нужно сделать выбор, Владимир Анатольевич. Или…
— Или что? — Дронов сдвинул брови.
— Или я все расскажу вашей жене! — выпалил Смирнов.
— Неужели ты думаешь, что она ничего не знает? — осведомился директор и спокойно улыбнулся.
Эти слова сбили Колю с толку. Такая вот простая мысль явно не приходила ему в голову.
— В смысле?.. — непонимающе спросил он.
— Ты вот мне скажи, тебе самому разве не нравятся разные девчонки? — спросил Дронов и опять улыбнулся.
— Нравятся, но… — Коля запнулся, пытался подобрать подходящие слова.
Да, в чем-то Дронов был прав. Конечно, нравятся! Наверное, и дальше так будет случаться.
Но ведь Дронов-то не пятнадцатилетний пацан! У него есть жена, семья. Какая разница, кто тебе нравится или нет? Наверное, в юности можно перебирать девочек, сравнивать их, выбирать. Но уж если решил, то все. Навсегда. Человек же не животное. У него есть разум и воля. А то, чем сейчас пытается оправдаться Дронов, — это что-то не то. Совсем другое!
Коля хотел бы сказать Дронову все это, но в силу маленького жизненного опыта не мог найти подходящих формулировок, убедительно отстоять свою позицию.
— Это совсем другое! — только и произнес он.
— Что у тебя с Ксюшей? — быстро спросил директор.
— Мы гуляем…
— Ха, гуляем! Надо же! А с Алисой? Английским занимаетесь?
— При чем тут это? — опять не понял Коля. — Алиса Денисовна ждет вас десять лет! Вы гоните ее, потом возвращаете, и так без конца. Оставьте ее, иначе…
— Неужели есть еще и «иначе»? — Дронов начал уставать от этого разговора.
— Иначе вы отправитесь в тюрьму! — выпалил Коля.
— В тюрьму? — Дронов вытаращил глаза. — Ну это уже ты, братец, совсем того! За что в тюрьму-то?
— За то, что вы сделали со школьными компьютерами, — выложил Коля свой самый убойный аргумент.
Тут Дронов перестал улыбаться.
Он как-то странно взглянул на Колю и медленно произнес:
— А что я сделал с компьютерами?
— Вы их подменили и продали, чтоб отдать долги. А школу подожгли. Скажете, что это не так? — С каждой фразой Коля все больше распалялся. — Хватит мучить женщин! Довольно обманывать! — отчаянно выкрикнул он. — Вы все время врете! Каждый день и час!
— Так, все! Давай-ка сюда эту штуку. — Дронов потянулся за баллончиком и попытался отнять его у Коли.
Парень протянул Дронову баллончик. В этот момент его рука вдруг дернулась от напряжения, и палец рефлекторно нажал на кнопку. В лицо Дронову ударила струя жгучего газа. Тот схватился за глаза.
— Я вас предупреждал! — выкрикнул Коля, который сразу же испугался того, что натворил.
— Твою мать! — Дронов отчаянно пытался протереть глаза, сгибался в три погибели.
— Вы все равно… — продолжал беспорядочно выкрикивать Коля. — Не надо продавать школьные компьютеры!
— Какие, на хрен, компьютеры?! Ты идиот?! — Дронов тоже перешел на крик.
Их конфликт постепенно становился достоянием жителей подъезда.
— Мне ваши дружки-бандиты передали, что компьютеры дошли. Чтоб вы не волновались. Те самые типы, которым вы должны! — объяснил Коля.
— Да это наши выпускники, дебил малолетний! — Дронов окончательно вышел из себя. — Они же вам, дурням, новые компьютеры дарят! Вместо сгоревших! Кому я чего продал?
— Новые?..
— А какие же? Старые, что ли? — Дронов попытался улыбнуться.
— А деньги? — заорал Коля.
— Какие деньги?
— Те, которые вы им передали в тот вечер! Вы опять врете! Думаете, я вам поверю после всей лжи, которую вы выдаете в течение стольких лет?
— Эх, Коля-Коля. — Дронов понизил голос. — Послушай меня. Вот сейчас я говорю тебе правду. Хотя вообще-то не обязан ничего сообщать. Деньги мне просто пришлось добавить, потому что за то время, пока осуществлялась доставка, цена на компьютеры поднялась. Я не мог заявить ребятам, чтобы они еще и эту сумму покрыли! Совесть-то надо иметь!
— Вот именно! — крикнул Коля. — А тому человеку, который все время врет, поверить трудно! У вас есть совесть?
Дронов не успел ничего ответить. В этот момент во двор вышла его супруга Мария Алексеевна. Коля и Владимир Анатольевич весьма громко кричали, поэтому она поняла, что между ними происходит нечто явно ненормальное. Женщина выскочила из подъезда, тут же решила, что Коля напал на ее мужа, и сама набросилась на него.
— Ты что делаешь?! — закричала она.
— Иди домой! Все в порядке! — сказал ей Владимир Анатольевич, но было уже поздно.
Мария Алексеевна вдруг принялась лупить парня и оттаскивать его от Дронова. Коля в ужасе отбивался. Он не знал, что ему делать, почему Мария Алексеевна вдруг так взбеленилась. Не драться же с женщиной!
— Пустите, я сейчас уйду, — проговорил Коля, но мать Ксюши стала похожа на разъяренную фурию.
Коля попытался вырваться из ее рук и рефлекторно пустил струю из баллончика ей в лицо.
Мария Алексеевна тут же отпустила его и закрыла ладонями глаза.
— Помогите! — закричала она.
— Простите… — отшатнувшись, пролепетал Коля.
Его глазам открылось поле битвы. Прямо перед входом в подъезд корчились Владимир Анатольевич и его жена.
Из двери выбежала Ксюша.
— Что ты наделал?! Мама! Папа! — закричала она, бросаясь к родителям.
Коля понял, что надо уносить отсюда ноги, и дал деру. Бежал он не разбирая дороги, через дворы.
Парень уже хотел было нырнуть в какую-то подворотню, как вдруг в темноте перед ним выросла мужская фигура.
Он в испуге остановился и совершенно неожиданно услышал знакомый голос:
— Коля?
Это был отец. Коля инстинктивно бросился к нему и обнял.
— Что с тобой случилось? Где ты был?
— Я это… Все потом. Давай уйдем отсюда!
Отец, ни слова не говоря, обнял Колю за плечи и повел из подворотни на соседнюю улицу. Они дошли до автобусной остановки и присели на скамейку внутри. Там хотя бы не было дождя.
Папа видел, что Колю трясет, снял с себя куртку и накинул на него. Сын несколько минут молчал, а отец не порывался начать разговор.
Наконец Коля шмыгнул носом и сказал:
— Видишь ли, папа, в этой жизни ничего не возможно понять. Вообще. И никого.
— А что ты так удивлен? — тут же откликнулся отец. — Самого себя понять невозможно. А ты еще и других хочешь?..
— Но я же не один в мире живу.
— Почему? — не согласился отец. — Как раз один. В глобальном смысле так оно и есть.
— Подожди, а как же ты, мама, наша семья? — Коля взглянул на отца.
— Семья — это да, — согласился папа. — Мы, конечно, тут, рядом. Всегда с тобой. Но и семья имеет свои границы. Жить-то в конечном итоге именно тебе, Коля. Я давно этого не говорил, может, вообще никогда, а вот теперь скажу. Я люблю тебя, Коля! Я хочу, чтобы у тебя было все хорошо! А то, что ты чего-то не понимаешь, — на это все сейчас, что называется, забей.
— Я тоже люблю тебя, папа, — тихо сказал Коля.
Отец обнял его, и они некоторое время сидели тихо.
— Пойдем домой. Поздно уже, — нарушил молчание папа.
— Я здорово устал, папа, от этих взрослых проблем! — признался Коля. — Я хочу жить просто и понятно.
— Ничего-ничего, ты молодой, и не такое выдержишь, — сказал отец и улыбнулся. — А жизнь… Она ведь твоя. Как ты сам захочешь, так ее и построишь.
Они вышли под дождь и побрели домой.
Уже на подходе отец вспомнил про свою фишку.
— На сегодня 12/36 отменяется, — недовольно буркнул он и добавил: — Раз уж вы все такие слабые.
Детство Ксюши Дроновой можно было назвать счастливым. Даже очень. У девочки было если не все, то весьма многое из того, что не могли позволить себе ее ровесницы. Она ходила в элитный детский сад с отличным оборудованием, игрушками, бассейном, высококлассными специалистами. Причем всего на четыре часа в день.
Потом ее забирала бабушка и везла на машине в детское кафе, а после в магазин за подарками. Одежда, обувь, всевозможные девайсы — все это у девчонки было в достатке.
Но в какой-то момент умная и дальновидная мама разом урезала все излишества. Гаджеты стали попроще, украшения — скромнее, из одежды — только самое необходимое. Все лишнее мама демонстративно собрала и рассовала по пакетам.
Потом она предложила дочери:
— Давай отвезем все это нуждающимся детям.
Ксюша согласилась. То ли этот шаг, то ли изначально хорошее и правильное воспитание — в основном со стороны матери и ее родителей — сделали свое дело. Ксюша выросла не избалованной потребительницей. Конечно, не Золушкой, но и не капризной принцессой.
Возможно, она и дальше была бы вполне беспроблемным ребенком, если бы не отношения в семье. Поначалу, когда была маленькая, Ксюша замечала, что с ней в основном проводят время мама, бабушка и дедушка. Папа не делал этого вовсе не потому, что не хотел. Он слишком уж часто не был дома.
На вопросы Ксюши мама отвечала кратко. Мол, папа работает.
Но иногда отец вдруг появлялся и обрушивал на Ксюшу сразу весь запас своей пылкой любви. Обычно это заключалось в том, что он вез ее куда-нибудь — в клуб, дансинг-холл, боулинг, парк аттракционов или торговый центр, где широким жестом показывал, мол, выбирай, доченька!
Ксюша могла кататься на каруселях, объедаться мороженым, пиццей, играть в любые игры, а также выбрать себе в магазинах сколько угодно обновок. Отец не ограничивал ее ни в чем.
Потом он забирал ее, сажал в машину и вез домой. Ксюша сидела, вся перемазанная вредной едой, прижимала к щеке новый кукольный дом или игровую приставку, счастливая и грустная. Она понимала, что следующий раз выдастся не скоро. За все это время папа был с ней рядом совсем немного. Он постоянно куда-то отлучался, разговаривал с кем-то по телефону или сам вдруг увлекался какой-нибудь игрушкой.
Ксюша была умной девочкой. Наблюдая за отношениями между отцом и матерью, она стала замечать, что они какие-то не совсем правильные. Вроде бы и все хорошо, но в то же время не так, как у других людей.
Папа явно имел полную свободу и распоряжался собой так, как хотел. Мама находилась в тени, ее никто особо ни о чем не спрашивал. Она явно переживала, когда отца долго не было дома. То есть мама вроде как зависела от отца.
Но при этом Ксюша замечала, что в поведении отца перед матерью постоянно проскальзывает чувство вины. Мама вела себя с ним даже с каким-то превосходством.
Это настораживало девочку. Понять всю подоплеку взрослых отношений ей было не под силу. Ксюша просто грустила. Дети всегда так делают, когда понимают, что между родителями что-то не то. Поправить они ничего не могут и часто считают виноватыми себя.
Ксюша тоже прошла через это. Иногда ей казалось, что папа часто уходит из дома именно потому, что она недостаточно хорошо себя ведет. Девчонка изо всех сил старалась быть примерной, мечтала сообщить об этом вечером папе, специально не ложилась, но не дожидалась его и все равно засыпала. Так что, когда он возвращался, некому было рассказать ему об образцовом поведении дочери.
Повзрослев, Ксюша, конечно, понимать стала больше. Она избавилась от чувства вины перед отцом. У нее осталось лишь непонимание всего его поведения.
Потом Ксюша стала замечать, что отец хоть и заискивает перед матерью, но относится к ней откровенно пренебрежительно. Девушка не могла понять, почему так происходит. Мать была красивой, образованной, с прекрасным чувством юмора.
Ксюша видела в поведении отца явные противоречия и решила провести собственное расследование. Его результаты оказались такими невероятными, что она чуть ли не пожалела о том, что вообще все это затеяла.
У отца была какая-то левая семья, где подрастала девочка. Еще одна его дочь. Ксюша и помыслить не могла о том, что у нее есть сестра.
Это был очень тяжелый удар. Его последствия Дронов постоянно ощущал на себе.
Ксюша замкнулась, озлобилась, начала грубить родителям и перестала слушаться, причем обоих. Порой она позволяла себе провокационные, даже эпатирующие вещи. Мать и отец наверняка понимали, что это был крик души обиженного подростка, которого предали самые близкие люди.
Удивительно, что это вот чувство протеста распространилось и на мать. Ксюша обожала и уважала ее. Она даже не отдавала себе в этом отчета, потому что анализировать свои чувства ребенку, конечно же, не свойственно.
Но когда девочка узнала о похождениях отца, она поняла и другое. Матери о них все известно! Она давно это знает, но терпит, прощает, делает вид, что все прекрасно! Ксюша почему-то была уверена в том, что это не ради нее.
Однажды у них произошел откровенный разговор. Начался он, можно сказать, случайно. Отца, как водится, не было дома, а уже перевалило за полночь. Мария стояла у окна в кухне и набирала номер мужа. В этот момент туда зачем-то зашла Ксюша.
То ли Дронов случайно нажал кнопку соединения, то ли за него это нарочно сделал кто-то другой. Но мать и Ксюша услышали громкий женский смех. А потом раздались еще какие-то слова, от которых все стало бы ясно даже самой распоследней дурочке.
Мария быстро отключила связь, повернулась и увидела дочь.
— Ксюша, ты чего не спишь? — проговорила мать как ни в чем не бывало. — Завтра в школу.
— Мама, почему ты с ним не разведешься? — проговорила Ксения.
На лицо Марии упала тень. Она не стала ломать комедию, притворяться, что не понимает, о чем речь, или защищать отца.
— А кому от этого будет лучше? — спросила женщина.
— Тебе! — резко воскликнула Ксюша. — Мне! Нам всем!
— Ты уверена, что тебе точно будет лучше? — с усмешкой осведомилась мать.
— Да, абсолютно! Неужто я часто вижу его? Он пропадал всегда, даже, наверное, тогда, когда я еще в пеленках лежала.
— Но у нас семья… — начала было Мария, но Ксюша перебила ее:
— Мама, вот только не надо мне говорить, что вы сохраняете семью ради ребенка! Никто и никогда так не делает, это я уже давно поняла! Значит, такое положение кому-то выгодно! Я раньше думала, что ему! А теперь вижу, что тебе! Ты молодая, красивая, богатая, могла бы давно его попросту выгнать! Но ты этого не делаешь. Значит, тебе так лучше.
Мария закусила губу и отвернулась к окну.
— Дочь, давай считать, что так лучше нам всем, — сказала она.
Ксюша подошла к ней сзади и спросила:
— Вот если я попрошу тебя с ним развестись, то как ты поступишь?
Мария молчала, подыскивая нужные слова.
— Вот видишь, — пригвоздила ее Ксюша. — И никакая у нас не семья! Одна только видимость. Потому что все врут! Он, ты и я! Да, я тоже вру, прикидываюсь, будто ничего не вижу! У нас одно притворство! Ладно, живите! Так и будем дальше квакать в своем болоте! — выдала Ксюша и убежала из кухни.
На следующий день она не пошла в школу, а дальше — больше. Девчонка начала курить, дружить с Багдасаровым и даже целоваться с ним прямо на уроках. К отцу она проявляла равнодушие с оттенком презрения, к матери — безразличие, чуть разбавленное сочувствием.
Так вот и жила семья Дроновых, прекрасная, любящая, почти образцовая.
Если бы Коля Смирнов, преследуя совершенно другие цели и интересы, не раздул сейчас пламя в этом семейном очаге, то, наверное, так бы оно все и шло дальше.
