Глава 21. Момент истины

В день финала Чарли съела свое ритуальное блюдо: лосось на гриле и овощи. За столом в их арендованном доме близкие и члены команды давали советы.

Тодд: «Задавай темп. Вытаскивай ее к сетке. Никакого страха. Это твой шанс доказать всему миру, что ты – победитель. Не продуй его!»

Джейк: «Не теряй свою игру. Не позволяй Наталье достать тебя психологически. Ты сможешь, Чарли».

Дэн: «Это последнее препятствие на пути к вершине. Ты его одолеешь!»

Отец: «Такая возможность бывает раз в жизни, и ты ее добилась сама. Твоя мать гордилась бы тобой, и я тоже горжусь».

После обеда Тодд пригласил всех в гостиную, чтобы посмотреть матчи уимблдонских финалов прошлых годов. Они наблюдали за колоссальными провалами – Тодд предупреждал: «Ты не должна такого допустить», – и грандиозными победами, которые он сопровождал словами: «Это твоя цель».

Теперь, несколько часов спустя, Чарли смахнула с брови ручеек пота белым напульсником, украшенным аметистом – зодиакальным камнем ее матери. Она старалась не задеть камнем лица, но каждый раз, утерев пот, прижимала камень к губам. Этот новый ритуал помогал ей сохранять спокойствие и сосредоточенность. Пока она шла к Центральному корту и слушала, как объявляют имена участников матча, она чувствовала себя неуверенно, однако как только началась разминка и они с Натальей стали бить по мячу, включилась мышечная память. Чарли сразу вошла в игру и спокойно отбивала ее удары. После разминки, когда соперницам дали три минуты посидеть и подготовиться к началу игры, Чарли ощущала на себе исполненный ненависти взгляд Натальи с противоположной стороны корта. Их финальный матч привлекал беспрецедентное внимание со стороны прессы, WTA и любителей тенниса во всем мире – золотая жила для маркетинга и рекламы. Обе теннисистки получали миллионы долларов по спонсорским контрактам, появлялись на обложках модных и спортивных журналов, обе встречались со знаменитыми спортсменами и, по словам прессы, «были великолепны каждая по-своему». Один громкий заголовок окрестил этот финал «Битвой красавиц», другой предвещал: «На Центральном корте разгорится холодная война». Чарли, улыбчивая американка с темными волнистыми волосами и мускулистыми ногами, играла против Натальи, русской сексуальной блондинки с уверенной походкой и дерзостью, за которую публика ее любила и ненавидела одновременно. Если Чарли сумеет вырвать победу, она получит первый титул Большого шлема. Наталья выиграла уже четыре Больших шлема – два американских открытых чемпионата и два австралийских, – но это был ее первый Уимблдон. «Кто из них больше желает победы?» – задавались вопросом комментаторы. Все сходились, что в целом силы практически равны – Наталья явно превосходила Чарли в подачах и общей физической подготовке, зато, если не считать провала на «Ролан Гаррос», Чарли безупречно играла у сетки, а ее удар слева не знал себе равных. На карте стояли Уимблдонский кубок и почти три миллиона долларов, поэтому напряжение и волнение вокруг Центрального корта можно было буквально пощупать руками.

Чарли бросила взгляд на королевскую ложу: Элтон Джон и Дэвид Ферниш, Анна Винтур и Брэдли Купер. Потом обернулась взглянуть на свою команду. Только на Уимблдоне гости обоих соперников сидят в одной ложе. Слева – команда Натальи: ее родители, тренер, физиотерапевт, спарринг-партнер, парикмахер, визажист и пара русских подружек. Бенджи не было. Чарли уже знала от Джейка, что он не смог приехать: в «Долфинс» взяли нового запасного квотербека, и Бенджи помогал его тренировать. Справа сидела команда поддержки Чарли, и все они пристально за ней наблюдали. Тодд, Джейк и отец сидели в первом ряду; поймав ее взгляд, они синхронно, будто отрепетировали, подняли руки и помахали. Позади них, на первых двух местах от прохода, сидели Пайпер и Ронин. Пайпер показала ей два кулака с поднятыми вверх большими пальцами и послала воздушный поцелуй. На третьем от прохода месте сидел Дэн, который оживленно переговаривался с Ронином в ожидании начала игры.

Когда они вместе с Дэном шли к стадиону, он подарил ей этот напульсник с аметистом, и она еле сдержалась, чтобы его не расцеловать. Он также показал ей кепки, которые по его просьбе «Найк» сделал для гостей Чарли: полностью белые, с едва заметной белой галочкой сзади и весьма заметной надписью «Команда Сильвер» крупными черными буквами впереди над козырьком. Их надели все члены команды Чарли, кроме одного человека, который угрюмо сидел слева от Дэна – Марко. Каждый раз, когда Чарли украдкой бросала на него взгляд, Марко смотрел в телефон или оглядывал трибуны, чтобы убедиться, что люди его узнали. «Больше ждать нельзя, – подумала она. – Покончу с этим сегодня вечером».

Втайне Чарли ужасно боялась не просто проиграть, а позорно проиграть первый сет – или, о ужас, весь матч – всухую. Не видать ей спокойствия, пока на табло не высветится по крайней мере один ее гейм. И она это сделала – легко выиграла гейм на своей подаче и повела в первом сете. Дальше каждая соперница брала гейм на своей подаче, пока счет не стал в пользу Чарли 6:5, а Наталья выиграла следующий гейм, чтобы дотянуть до тайм-брейка. В тайм-брейке Наталья вела с внушительным счетом 5:1, однако Чарли сражалась, чтобы выиграть свои подачи на эйсах, и взяла первый сет со счетом 7:6. Когда Чарли торжествующе вскинула кулаки в воздух и чуть не рухнула на корт, она почувствовала, как трибуны радуются вместе с ней, желая ей победы, и в первый раз за весь день ощутила уверенность, что победит.

Второй сет был изнурительным, но проходил совсем не так стабильно, как первый. Усилился ветер, что сделало направление мяча чуть менее предсказуемым, и температура воздуха за несколько минут упала на несколько градусов. Во время смены сторон появилась группа болл-боев, чтобы подготовить корт к возможному дождю: они быстро развернули специальное защищающее траву покрытие. Этого оказалось достаточно, чтобы отвлечь обеих соперниц: Чарли не смогла сделать достойную первую подачу, а Наталья допустила слишком много невынужденных ошибок. Обе быстро сумели прийти в себя и играли стабильно до равного счета. Затем Чарли буквально слила игру двумя поразительными двойными ошибками подряд. Толпа застонала.

Чарли не осмеливалась взглянуть на свою команду. Второй сет пошел к Наталье, 7:5.

После проигрыша второго сета Чарли сидела на стуле и старалась выровнять дыхание, злясь на себя за ошибки. Играли уже почти два часа, и она могла гордиться тем, что по-прежнему полна энергии. За исключением тех двойных ошибок, Чарли сыграла прекрасно. Наталья же, несмотря на то что вытянула второй сет, выглядела нервной и раздосадованной. Чарли видела, как она осматривает ручку ракетки и суетится с новым рулоном намотки, упаковку которого пыталась вскрыть зубами. Злость Натальи становилась все более очевидной по мере того, как она кусала и рвала целлофан. В сумке Натальи наверняка имелось шесть одинаковых ракеток с новой намоткой, но по какой-то причине она продолжала возиться с той, что в ее руке. Когда судья на вышке объявил тайм и обе должны были выйти на третий, финальный сет, Наталья с такой силой отшвырнула ракетку, что та выбила ямку в дерне. Технически ее могли бы отстранить за неспортивное поведение, однако судьи осторожно относятся к штрафам во время финала Шлема. Чарли прыгала на носках и делала боковые выпады, чтобы сохранять подвижность, пока ее соперница доставала из сумки новую ракетку.

Чарли захлестнуло волной надежды. Она прижала к губам аметистовый страз. Было очевидно, что ее соперница начинает нервничать. Пришло время атаковать.

И опять каждая из них выиграла по одной подаче, доведя счет до 4:4. Когда Наталья продвинулась в счете до 5:4, сделав серию ударов по линии, каждый из которых принес очко, Чарли почувствовала укол паники, однако на следующей своей подаче сумела выровнять счет.

Соперницы продолжали брать свои подачи. Счет снова выровнялся – 6:6.

Тодд не раз предупреждал ее об опасности счета 6:6 в третьем сете, потому что в последнем сете Уимблдонского турнира не играют тайм-брейк. Предстояло выиграть два гейма подряд, независимо от того, сколько времени это займет. Пока Чарли сидела, пытаясь отдышаться после изнурительных двенадцати геймов, она отгоняла воспоминание о словах Тодда: «Не позволяй затягивать игру в третьем сете. Ты в хорошей форме, но только год как после травмы, а о длительных матчах Натальи можно слагать легенды». Табло на корте уже показывало три часа и шесть минут: самый длинный матч в истории Уимблдона. И, безусловно, самый длинный матч в карьере Чарли. Ее ноги начинала сводить судорога, хотя и не сильно, и она дышала тяжелее, чем ей бы хотелось, но в целом пока еще чувствовала себя хорошо. Вне зависимости от того, что произойдет дальше, она сможет гордиться тем, как выступила в финале Уимблдона.

Когда судья объявил тайм, Чарли вскочила на ноги с большей энергией, чем ожидала, и сделала пробежку рядом со стулом, чтобы расслабить мышцы задней поверхности бедра. Она взглянула на трибуны и увидела, что Дэн стоит, сложив руки у рта наподобие маленького рупора, и выкрикивает ее имя. Тихие и вежливые английские болельщики оглядывались на него со смесью веселья и неодобрения. Пока Чарли на него смотрела, к ней незаметно подошла Наталья.

– Видишь там своего дружка? – тихо спросила она.

Чарли метнула взгляд на Марко. Тот сидел неподвижно, наблюдая за Чарли и Натальей.

– Марко? – спросила она, скорее удивленная тем, что Наталья с ней заговорила, чем выражая искренний интерес к теме разговора.

– Да. Наш Марко. Хотела поблагодарить тебя за то, что ты одолжила его мне вчера вечером, – сказала Наталья. Улыбка медленно расползалась по ее лицу.

– Мисс Сильвер и мисс Иванова, пожалуйста, займите места на корте. Матч продолжается.

Чарли была потрясена. Наталья нагло пыталась подавить ее психологически в нескольких геймах от окончания их эпического матча. «Наш Марко»!

Прежде чем вернуться на линию, Наталья быстро наклонилась к Чарли и хриплым шепотом добавила:

– Ты, конечно, и сама знаешь, но он хорош в постели. Очень хорош.

– Мисс Иванова? Мисс Сильвер? – повторила судья на вышке.

Пока Чарли шла к линии, в ее голове мелькнул образ: полностью обнаженная Наталья склоняется над Марко. Только когда ногти Чарли впились в ладони, боль привела ее в чувство. «Сосредоточься! – мысленно закричала на себя она. – Это финал. Финал Уимблдона. С Марко ты все равно порвала. Наталья могла солгать, просто чтобы тебя расстроить. Он тебе даже не нравится, так что не продуй из-за него Уимблдонский финал! Соберись! Соберись!»

Она поставила ноги на край линии, трижды отбила мяч о корт и подбросила его в воздух. «Идеальный подброс», – оценила Чарли, выпрыгивая всем телом, чтобы ударить мяч в наивысшей точке. Мяч полетел над сеткой и в дальний угол зоны подачи, где Наталья достала его ракетой, но смогла лишь отбить его в коридор.

15:0 в пользу Чарли.

Следующая подача Чарли вновь была идеальной – сильно и точно в центр зоны подачи. Прием у Натальи был слабее обычного, и Чарли отправила мяч стремительным жестким ударом по диагонали.

30:0.

Наталья наклонилась поправить носки, выставив на обозрение Чарли – и всех болельщиков – свою идеальную попку. Чарли не удержалась: бросила взгляд на Марко. И, конечно же, он смотрел на Наталью.

Когда Наталья подавала мяч для следующего очка, Чарли приняла ободом. «Ненавижу ее, – думала Чарли, ощущая прилив гнева и адреналина. – Ненавижу, ненавижу, ненавижу». Она потеряла следующее очко: добежала до укороченного мяча и отбила атакующим ударом с выходом к сетке, затем провалила легкий смеш и промахнулась мимо линии.

30:30.

Проигрыш последнего очка потряс Чарли как ничто другое за последние три часа. Если она продолжит в том же духе, то проиграет матч – и весь турнир – из-за неэтичной соперницы и мужчины, который ей даже не нравится. И если такое случится, ей будет некого винить, кроме себя. «Ни за что!» – сказала себе Чарли, пока выполняла укороченный слева и смотрела, как Наталья пытается успеть до него добежать.

Следующие четыре очка Чарли показывала лучший теннис в своей жизни: с лазерной точностью держала взгляд на мяче, ее удары и работа ног были безупречны. Она забыла о Наталье и Марко, о судорогах и дыхании и заставила себя бороться за каждое очко. Ни один мяч не приходил слишком быстро или далеко – она добегала до каждого. Каждое очко получало сто процентов ее внимания и усилий. Наталья тоже играла красиво. Обе соперницы полностью выкладывались в шоу несравненной силы духа и решимости, и трибуны аплодировали, выражая свою признательность за великолепную игру.

Правила требовали от соперников менять стороны на нечетных геймах. Чарли была так сосредоточена на мыслях о следующем гейме, что снова не заметила, как Наталья оказалась рядом.

Когда они встретились перед вышкой судьи, Наталья намеренно задела плечом Чарли – так, чтобы это выглядело случайностью. И Чарли не выдержала.

– Наталья, – тихо окликнула она, повернув голову так, чтобы камеры не видели движения губ.

– М-м?

– Тебе нужно кое-что знать о Бенджи.

Наталья встретилась с ней взглядом, и Чарли мгновенно поняла, что она не имеет ни малейшего представления о том, что вот-вот услышит.

– И что же?

Чарли открыла рот, однако, не сумев подобрать слов для той новости, которой она так отчаянно хотела поделиться, закрыла его.

– Я жду.

– Пожалуйста, займите ваши стороны, – сказал судья, прикрыв рукой микрофон.

Чарли вспомнилась сцена на яхте: Бенджи и Джейк, оба такие красивые, мирно спят рядышком.

Наталья подошла к ней так близко, что Чарли почувствовала ее дыхание. Они были одного роста, и их носы практически соприкасались.

– Марко сказал мне, что у меня самая красивая попа на свете. Ты удивишься, как часто я это слышу, – шепнула Наталья.

В тот момент, когда она повернулась спиной, Чарли вспомнила чувство, которое испытала в Чарлстоне – когда она подала подачу, не дождавшись готовности соперницы. Она представила, что сказал бы отец, если бы узнал о тактике, к которой она собиралась прибегнуть; она представила, что подумала бы ее мать о женщине, которой она стала; и самое важное – как это повредит отношениям Джейка, если история получит огласку прежде, чем они с Бенджи будут готовы.

– Удачи, – промолвила Чарли, не придумав ничего лучшего.

Выиграет она этот гейм или проиграет – зависело от многих факторов, только не от предательства.

Наталья закатила глаза, прошла на свою сторону, сделала несколько прыжков вправо-влево. Ее хвостик и юбка прелестно подскакивали.

Чарли смотрела, как Наталья протянула ракетку к ближайшему болл-бою и улыбнулась ему, когда он положил на струны два мяча. Один мяч она аккуратно протолкнула под юбку, после чего подошла к задней линии и расставила ноги. Чарли подпрыгивала на носках, готовясь принимать подачу, однако мяч Натальи полетел в дальний угол зоны подачи, Чарли не успела даже к нему приблизиться. Чарли взяла следующее очко, ударив идеальную свечку высоко над сеткой – мяч угодил на заднюю линию. Наталья выиграла два следующих. 40:15. Чарли почти слышала, как телевизионные комментаторы всего мира на десятках языков сообщают аудитории, что это означает: у Натальи матчбол. Перед глазами мелькнул заголовок: «Снова серебро для Сильвер».

Чарли вдохнула и медленно выдохнула, чувствуя, как опускаются плечи. Ее взгляд замер на мяче. Она великолепно отбила подачу Натальи, затем ответила ударом справа, потом слева. Оба прошли безупречно, каждый раз мяч жестко и быстро пролетал над сеткой и попадал точно туда, куда она хотела. Постепенно она подобралась к сетке, где всегда чувствовала себя уверенно, и направила мяч к задней линии. Наталье будет очень трудно вернуть его в корт… Однако Наталья ответила с удивительной силой. Чарли сделала выпад, но не дотянулась даже ракеткой. А обернувшись, увидела, как мяч упал в паре сантиметров от задней линии – принеся Наталье победное очко.

Наталья упала на траву. Под гром аплодисментов судья на вышке объявил победителя Уимблдона: мисс Иванова. Все трибуны, аплодируя, встали, благодаря соперниц за один из самых захватывающих финальных матчей в истории Уимблдона. На корте началась подготовка к награждению победителей. Чарли посмотрела на гостевую ложу: подруги Натальи обнимались, Джейк и отец выглядели удрученными, Тодд запустил руки в волосы, Марко поклонился обеим девушкам, Пайпер и Ронин вежливо аплодировали победителю. Казалось, только Дэн ею гордился и был готов встретить ее взгляд. Одними губами он прошептал: «Ты сыграла отличный матч».

И словно до этого момент Чарли не понимала, вдруг пришло осознание: все кончено, она проиграла. Следом навалилось болезненное разочарование; и, тем не менее, она могла уйти с Центрального корта с высоко поднятой головой. Она играла с полной отдачей, играла честно. Этого не хватило, чтобы выиграть Шлем – по крайней мере, пока, – но этого было достаточно, чтобы показать средний палец украшенным стразами бюстгальтерам, надменным соперницам, изменщикам-бойфрендам, кричащим на нее тренерам и всей прочей шелухе, которой она позволила просочиться в свою жизнь и долго ее отравлять. Достаточно, чтобы со всем этим покончить.

Чарли с достоинством выдержала послематчевые интервью, произнесла слова благодарности в адрес своей семьи и своей команды и поздравила Наталью с заслуженной победой. Она благодарно помахала болельщикам и быстро покинула корт, чтобы Наталья могла насладиться триумфом. Чарли выложилась на полную, и хотя она допустила несколько ошибок – а у кого не было ошибок в рекордном по времени финале? – она играла на пределе своих способностей. Просто Наталья играла лучше. И заслужила победу.

Конечно, разочарование Чарли не стало менее острым, зато оно не было смешано с сожалением, гневом или стыдом. Благодаря адреналину или эндорфинам, идя в раздевалку, Чарли не чувствовала ни мышечной боли, ни неприятных ощущений от залеченных травм. Все это, конечно, придет. Невозможно сыграть самый длительный финальный матч в истории Уимблдона – и не расплатиться. Однако в тот момент она чувствовала странное умиротворение: она соревновалась на самом высоком уровне и не прибегла к уловкам, чтобы получить преимущество. Впервые за долгое время Чарли было не за что извиняться.

То ли из-за шума и суеты в Зале чемпионов, то ли из-за наползающей усталости, но Чарли не чувствовала тяжелой руки на своем предплечье до тех пор, пока не стало больно. Встревоженная, она резко обернулась. Тодд уставился на нее с выражением откровенной ненависти.

– Что, черт побери, ты там делала?! – проговорил он таким громким шепотом, что все вокруг мгновенно притихли.

Чарли была настолько потрясена, что не нашлась с ответом.

– Ты меня слышишь? А, проигравшая? Не хочешь объяснить, как человек в здравом уме мог слить весь сет из-за двойной ошибки? Пожалуйста, изложи мне свой блестящий анализ, потому что я ни хрена не понимаю.

Если кто-то из организаторов, линейных судей, тренеров или журналистов не слышал первую фразу Тодда, то сейчас он точно привлек всеобщее внимание. В зале воцарилась мертвенная тишина; Чарли подумала, что его слышали болельщики на корте. Ошарашенная, она не могла вымолвить ни слова. Не могла даже попросить его убрать руку, которая больно сжимала ее предплечье.

– Не одна, а две двойные ошибки! Что, снова курила травку перед матчем? Или трахалась со своим дружком? В чем дело, Сильвер? Потому что, убей меня, не пойму, что за ерунда там творилась.

Чарли вывел из шока голос Дэна.

– Отпусти ее, – произнес он так, чтобы слышали только она и Тодд, но с угрозой, которая заставила оглянуться обоих.

– Отвали, я не с тобой говорю, – поморщился Тодд.

Дэн бросился на него, схватив за плечи. Где-то позади раздалось негромкое аханье: будет драка. Чарли быстро повернулась к Дэну и жестом показала: «Спасибо, не стоит». Дэн помедлил, затем отступил на несколько шагов.

– Я хотела поговорить с тобой без свидетелей, но, видимо, ты предпочитаешь устраивать шоу, поэтому давай покончим с этим прямо сейчас. Тодд, спасибо за твое время и опыт, но твои услуги мне больше не понадобятся.

На долю секунды Тодд замер с открытым ртом. Затем облизнул губы – один раз, второй, третий – и зарычал:

– Да, верно. Тебе повезло, что я вообще согласился тебя тренировать! Ты не можешь меня уволить.

– Я только что это сделала, – сказала Чарли.

– Прими душ, и встретимся в гостиной. Надо поговорить. Первое в списке – твое дерьмовое отношение к делу.

– Я стараюсь быть вежливой, а ты не понимаешь. Ты уволен. Кончено. Нам больше не о чем говорить. Ни сейчас, ни потом. – Чарли повернулась к толпе, собравшейся вокруг: – Не стесняйтесь оповестить мир. Я уволила Тодда Фелтнера.