Глава 15. На следующее утро

Знакомые теннисисты жаловались, что, просыпаясь в очередной раз в новом месте, часто не могут вспомнить, где находятся: города и страны путались в голове, и повсюду они чувствовали себя не дома. Чарли, хотя обычно кивала в знак согласия, на самом деле всегда точно знала, где она: в гостиничном номере в Сингапуре, в арендованной квартире в Уимблдоне или в кресле самолета, летящего над Тихим океаном. Сегодня впервые за всю свою жизнь она поняла, о чем они говорили. Несмотря на то, что рядом с ней в постели лежал Зик Лейтон – или, возможно, именно поэтому, – она не сразу смогла вспомнить, где они находятся и как сюда попали.

– Привет, – пробормотал он, откладывая свой телефон. – Проснулась?

Она смущенно потянула к себе край одеяла, чтобы прикрыть грудь, Зик мягко откинул его обратно и поцеловал ее груди, нежно, словно очень хрупкие предметы искусства.

– Сколько времени? – спросила она, хотя отлично видела циферблат часов на прикроватном столике: 9.12 утра.

– Начало десятого. Я долго смотрел, как ты спишь.

– Долго? – Чарли перевернулась на бок и, ободренная его улыбкой, поцеловала его в губы. – Разве мы не заснули пару часов назад?

Зик перекатился и лег на нее сверху; она почувствовала, что он ее ждал, и застонала.

– Нельзя, – прошептал он, прихватив зубами ее нижнюю губу. – Тебе вроде надо на самолет?

Мюнхен. Или она уже пропустила свой рейс до Нью-Йорка?

– Насколько все плохо?

– Ну, недавно постучал менеджер отеля. Похоже, твоя команда очень хочет с тобой связаться…

– Где смотреть? – Чарли схватила телефон. Сразу же она увидела, что экран буквально разрывает от сообщений: два от отца, два от Джейка, одно от Тодда, четыре от Пайпер и даже одно от Натальи.

– Где хочешь. Наверняка везде написано одно и то же. И чтобы ты не удивлялась, возле отеля – настоящий митинг. Все знают, что ты здесь.

– Что я здесь? – Чарли была в панике. – Конечно, я здесь! Я здесь живу! Мы в моем номере! Пока мы не вышли из ресторана, я даже не знала, что ты тоже остановился здесь.

Зик поднял руки – «сдаюсь», – но не смог скрыть насмешливого выражения.

– Не убивай гонца.

Не читая сообщений, она открыла интернет-приложение «Нью-Йорк пост». Мгновенно на экране возникла фотография ее и Марко. Посередине молнией проходила ломаная красная линия, а заголовок красным жирным шрифтом гласил: «Обманщики».

Она закрыла глаза и сделала глубокий вдох. Ее как будто ударили прямо в сердце. Обманщица. Обманывают только слабовольные – в спорте, в любви и в жизни. И вот теперь в этом обвиняют ее, самым крупным шрифтом, чтобы видел весь мир.

Чарли поудобнее перехватила телефон, но Зик положил на него руку.

– Может, не стоит? Ничего хорошего ты там не найдешь.

Она вырвала телефон из его руки и быстро прочитала первые два предложения:

Она взглянула на Зика, который внимательно за ней наблюдал. А потом ее осенило: «Обманщики». Во множественном числе.

Как будто это было недостаточно плохо, ниже шли фотографии. Четыре. На первой Шарлотта и Марко целуются на красной дорожке в Майами. На следующем снимке, видимо, сделанном издалека и увеличенном, худенькая блондинка в огромной футболке с воротничком «Найк» сидела лицом к Марко у него на коленях, обхватив голыми ногами его бедра. Марко смеялся, а она целовала его в шею. Третья фотография показывала Чарли и Зика за столиком в ресторане прошлым вечером, смотрящих друг на друга с очевидной взаимной симпатией. Последняя была, к счастью, слегка размыта, но не настолько, чтобы нельзя было разглядеть перед кассиром телохранителя Зика с маленькой красной коробочкой.

– О-бо-же-мой…

Чарли даже не поняла, что произнесла это вслух, пока Зик не притянул ее к себе.

– Иди сюда. Все это ерунда. Обычные глупые сплетни. Не читай.

– О, боже мой. Я так унижена, я даже не знаю, с чего начать… – Сразу же в голову пришла мысль об отце. За этой мыслью быстро последовала другая, о матери. – Не-е-ет, – простонала Чарли, словно ей было физически плохо. Хотя она и правда начинала себя чувствовать плохо.

Она снова взяла телефон и начала читать сообщения.

Последнее сообщение было от Натальи. Она прислала фотографию, сделанную, вероятно, мобильным телефоном. Люди на фотографии явно не знали, что их снимают. Мужчина отвернулся; по прическе и фиолетовой клетчатой рубашке Чарли поняла, что это Марко. Он прижимался лицом к женской шее – точнее, девичьей; лица девушки не было видно. Наталья подписала фотографию: «Узнаешь кого-нибудь?»

Опечатка отвлекла ее, но всего на секунду. Девушка и правда казалась знакомой. Не теннисистка, даже не юниор и не любитель – это Чарли могла сказать точно. Может, подруга жены какого-нибудь теннисиста? Или кого-то, кто работает на турнире? Правильный ответ, вероятно, самый простой: скорее всего, симпатичная местная девушка, из тех, кто целый год ждет, когда в город приедет мужское турне, а знакомой она кажется потому, что похожа на любую симпатичную теннисную групи.

Пока Чарли разглядывала снимок, от Натальи пришло еще одно сообщение: скриншот интернет-страницы. Чарли увеличила масштаб и увидела анкету этой девушки на американском сайте «Au-Pair». И тут Чарли вспомнила: Элин. На самом деле ее звали иначе, но так в шутку называли ее теннисисты, потому что она была очень похожа на бывшую жену Тайгера Вудса – тоже красотку-няню. Звали девушку Софи Ларссон, и она работала в семье тренера одного из теннисистов. Шведка, восемнадцать лет, имеет опыт работы с детьми различного возраста, от карапузов до подростков (не работала с младенцами, но уверена, что справится). Свободно владеет шведским, немецким, английским, итальянским, немного голландским и планирует поступить в университет, чтобы изучать журналистику. Естественно, «обожает путешествовать».

«И спать с теннисистами», – подумала Чарли, закрывая сообщение.

Маленькая мисс «люблю детишек и говорю на всех языках» с готовностью кинулась на Марко Вальехо. Наверное, добавит теперь в анкету и испанский.

– Я иду в свой номер. – Голос Зика вернул ее в реальность. Когда он успел встать и одеться?

– Что? Прости. Я, э-э… для меня это все ново…

Он обошел вокруг кровати, сел рядом с ней и не возражал на этот раз, когда она натянула одеяло до подмышек.

– Постарайся не слишком переживать, хорошо? Через месяц-другой все об этом забудут. – Когда Чарли не ответила, Зик протянул руку и взял ее за подбородок большим и указательным пальцем. – Мои люди уже выступили с заявлением, что я твой большой поклонник и мы по-дружески поужинали. Ничего нет странного в том, что из ресторана мы уехали вместе. Не такое уж совпадение, что мы поселились в одной гостинице, учитывая, что это лучшая гостиница в Чарлстоне. Когда не поступает новой информации, слухи имеют тенденцию быстро затухать.

Чарли поняла, что он еще не читал про Марко. Или читал, но его это не волнует. Да и с чего бы? Как он сказал, они оба – совершеннолетние, а сама она – достаточно взрослая, чтобы предвидеть, по крайней мере, некоторые из последствий. По правде говоря, она действительно все это предвидела – и не остановилась.

– Хорошо. Спасибо. – Она с улыбкой ответила на его поцелуй. В какой-то момент этой ночи он превратился из Зика Лейтона – кинозвезды в Зика – сексуального парня, веселого и щедрого на комплименты, с отличной фигурой и умеющего чертовски хорошо делать массаж. Может быть, это произошло потому, что она заметила его смущение, когда он раздевался, или это произошло, когда он мочился, не закрыв дверь ванной комнаты, или когда он скорчил ту физиономию в постели… Так или иначе, она поняла, что он обычный человек, и это принесло одновременно и облегчение, и разочарование.

– Какой у тебя номер? – спросил Зик и записал его в свой телефон под ее диктовку.

Зазвонил ее мобильный.

– Ну вот, у нас есть номера друг друга. Оставайся на связи, ладно? Я знаю, что у нас обоих сумасшедшие графики, но прошлой ночью я прекрасно провел время, Шарлотта.

– Просто Чарли.

Они рассмеялись.

– Чарли. У тебя ведь сейчас начинается европейская часть турне? Грунтовый сезон?

Она кивнула, слегка впечатленная его познаниями.

– А я еду снимать в Сидней, но потом вернусь в Штаты и останусь там надолго. Может, еще встретимся этим летом?

– Я пришлю тебе билеты на «Оупен». Приходи, если сможешь.

– Я каждый год туда хожу. У меня своя ложа.

– А ты когда-нибудь был на турнире в качестве гостя теннисиста с высоким номером посева? Нет? У нас лучшие места.

Он усмехнулся.

– Ты классная, Чарли Сильвер, ты это знаешь?

Прежде чем она успела ответить, он поцеловал ее в щеку и направился к двери. Зик Лейтон ушел, одарив ее на прощание своей фирменной улыбкой.

Чарли тут же набрала номер Пайпер.

– Это правда?! – закричала подруга. – Я видела фотографии, но не могу поверить!

Чарли в ответ кашлянула, и Пайпер буквально завизжала:

– Боже мой! У тебя был секс с Зиком Лейтоном! С Зиком Лейтоном!!! Тут какая-то журналистка пишет, что вы просто друзья, и пытается выдать коробку презервативов за коробку леденцов, но я знала! Я просто знала!

Чарли посмотрела на обертки от презервативов на полу и улыбнулась.

– Да. С ним было довольно весело.

– Видела бы ты меня сейчас, – выдохнула Пайпер. – Я хожу по комнате. Кстати, здесь шесть утра. Я проснулась в три ночи, чтобы пойти в ванную, взглянула на свой телефон – и господи боже, Чарли! Зик Лейтон!

– Ты знаешь, как ни странно, он самый обычный парень.

– Да, и все-таки нет! Если это хитрость с твоей стороны, чтобы не рассказывать мне каждую чертову подробность, то не надейся – не сработает. Ты можешь себе представить, что я переспала с Мэттом Дэймоном, а потом сказала: «Подумаешь, ничего особенного»?

– Я и не говорю, что ничего особенного, только…

– Сколько раз? Какие позиции? Он внимательный любовник? Он играет в кино такие чувственные роли, и мне кажется, что в постели он должен быть просто изумительным. Давай начнем прямо с этого. Об ужине расскажешь потом.

Чарли рассмеялась. Отчасти ей было неловко обсуждать такие интимные детали с подругой, но ее распирало – ужасно хотелось всем поделиться. Так ведь делают подружки? Она пропустила многие развлечения юности: игры в бутылочку, поцелуи в кино, тайные встречи с мальчиками… Устоять было трудно.

– Ну, что рассказывать… Ничего сверхъестественного, – протянула она, улыбаясь в ожидании реакции Пайпер.

Реакция не разочаровала.

– Я кладу трубку. Серьезно, отключусь прямо в эту секунду, если не начнешь говорить!

– Ладно-ладно. Мы вернулись в гостиницу в начале одиннадцатого. Зик сначала прошел в свой номер, на случай, если кто-нибудь за нами следит, а через несколько минут спустился ко мне. Принес маленький динамик, свой телефон и даже где-то раздобыл свечу…

– Настоящий профи! У него был с собой маленький шейкер для коктейлей? Так всегда делают в кино.

– Он проходил реабилитацию, помнишь?

– Разве не показную? Типа, ради детей? Или ради имиджа? Не верю, что всерьез.

– Я думаю, что все серьезно. Он не пил за ужином, а я выпила всего один бокал.

– У тебя был трезвый секс с Зиком Лейтоном?! Да ты что?

Чарли отняла трубку от уха.

– Можешь не кричать? У меня лопнут барабанные перепонки.

– Ответь мне просто и ясно: вы оба были абсолютно трезвыми?

– Да.

– О, боже! Вы поженитесь! Чарли! Ты станешь женой Зика Лейтона!

– Пайпер, прекрати. Кроме первого раза с Марко в Палм-Спрингс, я больше никогда не занималась сексом нетрезвой. Я в месяц выпиваю не больше одного бокала. Ты раньше – тоже. Забыла?

– Брр… секс на трезвую голову – ничего хуже не придумаешь, клянусь. Я вот выхожу за Ронина – то есть собираюсь провести с ним всю свою жизнь и завести детей, – и мы оба выпиваем бутылку вина, прежде чем приступить к делу. Такова человеческая природа, Чарли.

– Ну, не знаю, что тебе сказать. Так или иначе, у меня был трезвый секс с Зиком Лейтоном. Три раза. Сначала в душе. То есть началось в душе, а потом мы оказались на полу и…

Пайпер застонала.

– Я едва дышу. Помнишь его сцену в душе, фильм «По всему миру»? Когда он хватает в объятия Рэйчел Макадамс, вокруг – пар и вода, и это самая эротичная сцена на свете? Вот так я себе все и представляю.

Чарли взглянула на душевую кабину, стенки которой все еще были влажными, и слегка покраснела.

– Ну, в общем, довольно похоже.

– О, безумно эротично!.. Ладно, давай с самого начала. Ты победила в Чарлстоне – поздравляю, кстати, – и он тебе позвонил? Или позвонили его помощники? Выкладывай.

Чарли знала, что нужно встать и начать разбираться с хаосом. Пока она говорила с Пайпер, без перерыва звонили отец и Джейк. Письма от Тодда стали появляться на экране каждые три минуты. В дверь дважды стучала горничная. Предстояло скорректировать планы поездки в Европу и сообразить, что делать со статьями о ней и Лейтоне. А еще был Марко, ее вроде как бойфренд, которому она публично изменила и который ей тоже изменил. И чьи теннисные ракетки она должна перевезти из «Джи-эф-кей» в Мюнхен, рейсом, на который она вряд ли попадет. Однако любопытство Пайпер и удовольствие от воспоминаний о прошедшей ночи были слишком сильны.

К черту все. Мир не развалится, если она еще десять минут поболтает с лучшей подругой. Чарли упала обратно в спутанный ком нежных простыней и пушистых покрывал и, вытянув ноги, как балерина, начала медленно поднимать каждую поочередно высоко в воздух.

– Войдя в ресторан, я сразу поняла: что-то случилось…

Она не думала о том, понравилось ли ей быть легкомысленной девчонкой. Не думала о том, с каким удовольствием она нарушила парочку правил. Очень со многим предстоит разбираться – с Марко, таблоидами, отцом и братом, – но все это позже. А сейчас была история, которую ей не терпелось рассказать.

Чарли расплылась в улыбке. А потом говорила, говорила и говорила.