Глава 14. Великий план

Едва она села на заднее сиденье машины, как снова раздался звонок «Фейстайма».

– Следишь за мной? Надела я эту чертову тиару, надела!

– Шарлотта? Алло? – Сексуальный испанский акцент Марко заставил ее сердце на мгновение замереть.

– Марко? – Она вгляделась в экран. Он сидел в теннисном костюме на ковровом покрытии пола, а какой-то мужчина в кресле рядом прикладывал к его плечу пакет со льдом. Она ждала, когда Марко с ней заговорит, но он улыбался кому-то за камерой.

– Gracias, – сказал он, шепелявя на букве «s» классическим для испанца образом. – Volver a verme pronto .

Наконец Марко повернул лицо к телефону.

– Привет, – сказала Чарли, включая верхний свет над задним сиденьем. Ее обрадовало, что он следил за ее турниром. В Чарлстонском турнире участвовали только женщины, и, как правило, мужчины не обращали на него внимания: они соревновались в Монте-Карло на «Ролекс Мастерс», а поскольку Марко был не только фаворитом турнира, но и лицом «Ролекс», он был, несомненно, занят по горло. Она быстро посчитала время и поняла, что в Европе сейчас почти полночь. Его матч, видимо, закончился очень поздно.

– Чарли! Как жизнь? Что нового?

– Что нового? – смеясь, протянула она. – Да так, ничего особенного. Устала после победы.

Марко снова взглянул за камеру и подмигнул кому-то. «Где он? В комнате отдыха теннисистов? В своем гостиничном номере? В чужом номере?»

– Чарли? Слушай, можешь оказать мне огромную услугу? Из «Баболат» только что сообщили, что у них готов для меня новый набор ракеток. Если они отправят их в Европу по почте, посылка может задержаться на таможне. Если я отправлю их тебе в аэропорт Кеннеди, сможешь привезти их мне в Мюнхен?

– Твои новые ракетки?

– Ты ведь, кажется, говорила, что играешь в Мюнхене. И прилетаешь завтра, да? Или послезавтра?

То есть он помнит, что она вылетает на следующий день. Это логически означает следующее: либо он знает, что Чарли победила, и не удосужился об этом упомянуть, либо ему настолько все равно, что он даже не спрашивает, как все прошло. Оба варианта не радовали.

– Да. Сейчас еду праздновать, а завтра вылетаю.

– Пересадка в «Джи-эф-кей»? Или в Атланте? Они готовы отправить ракетки и в тот, и в другой аэропорт, если я дам им знать сегодня вечером.

– «Джи-эф-кей». – Ее голос был холоднее стали.

– Отлично. Скажу Бернардо, чтобы он позвонил твоим людям. Спасибо, детка.

– Это все?

– К сожалению, да, любовь моя, здесь уже очень поздно. С нетерпением жду встречи. – Марко послал в камеру воздушный поцелуй, хотя его взгляд по-прежнему был направлен поверх экрана. – Besos!

Чарли нажала на кнопку завершения вызова с такой силой, что чуть не выронила телефон. «Эгоистичный придурок!.. Как это будет по-испански?»

Телефон зазвонил снова. Ее сердце забилось при мысли, что он перезванивает, чтобы извиниться, но на экране высветилось «Джейк».

– Марси вам передала? Я еду. Меня выловил допинг-контроль, и я только-только смогла нормально пописать.

– Ты наша рок-звезда, Чарли! Ты выиграла Чарлстон! На корте выглядела просто невероятно! А как она пыталась напакостить тебе в конце, а? И ты ей не позволила! Мы с Тоддом чуть с ума не сошли!

Чарли заулыбалась. Вот так надо поздравлять.

– Ты представляешь, как это скажется на твоем рейтинге? Не говоря уже о большом толстом призовом чеке?

– Да, он довольно большой.

– Довольно? Недооценка года. Сумасшедший карьерный взлет! Все сработало, Чарли! Тодд, новый имидж, психологический настрой – все сработало. Ты выиграла Премьер! Выиграла! И если тебе этого недостаточно, сейчас будет еще лучше.

– Лучше? Правда? Что может быть лучше?

– Мне позвонили по телефону.

– С ума сойти.

– Серьезно, Чарли. Дослушай. Погоди, это ты подъезжаешь?

Чарли посмотрела в окно и увидела у дверей ресторана Джейка с телефоном, прижатым к уху. Она отключилась и вышла из машины.

– Вау! Потрясающе смотришься, – обнимая ее, сказал Джейк. – Моник?

Чарли двумя пальцами приподняла края юбки-пачки и присела в реверансе.

– А кто еще? Если бы выбирала я, на мне были бы штаны для йоги.

– Отличная победа, Чарли! – прокричал с другой стороны улицы грузный мужчина в деловом костюме.

– Мы любим тебя, Чарли! – звонко крикнула одна из девочек-близнецов, которые шли со своими родителями.

Она помахала им рукой, и почти все, кто был на улице, замахали в ответ: толпа у пешеходного перехода, люди в очереди за мороженым, клиенты уличных кафе.

– Где Марко? – крикнула женщина с младенцем.

Чарли засмеялась, хотя одно упоминание его имени заставило ее сжать кулаки.

– В Монте-Карло! – крикнула она в ответ, надеясь, что беззаботно. – Тяжкая доля, да?

Толпа смеялась вместе с ней, и в этот момент она ощущала себя невероятно свободной. Легкой. Счастливой. Деньги, рейтинг, спонсорские контракты – все это чертовски круто, но то, что происходило сейчас, было самым лучшим.

Джейк повел ее в ресторан, а метрдотель проводил их к столику в дальнем углу. Огромный металлический канделябр, свисавший с центра потолка, отбрасывал причудливые тени, на столе стояло оловянное ведерко с пышным букетом полевых цветов. Этот ресторан считался лучшим в Чарлстоне, возможно, и на всем Юге: звезда «Мишлен» и восторженные отзывы от каждого ресторанного критика по эту сторону Миссисипи. По словам Джейка, всего-то и понадобилось – позвонить часом раньше и назвать ее имя. Не Тодда. Не Марко. А ее, Чарли.

– Почему только на двоих? – спросила она. – Где остальные? Я думала, сегодня соберется вся команда.

– Время для моей хорошей новости.

– Марко приехал? – выпалила она, не подумав.

Джейк удивился.

– Марко? Разве он не в Монте-Карло?

– Да, в Монте-Карло. Я просто… вдруг он… Ничего. – Чарли почувствовала себя глупо. Ведь она только что с ним разговаривала и знала, что он в Европе. Скорее Обама прилетит на военном самолете, чтобы устроить ей сюрприз, чем Марко уедет в разгар турнира.

– Чарли, можешь на секунду сосредоточиться? – Джейк нетерпеливо притопнул ногой.

Она посмотрела на него с удивлением. Он редко так волновался.

– Что происходит? Почему у меня такое чувство, что ты сейчас скажешь, что кто-то умер?

– Никто не умер. Все гораздо круче. Мне позвонили… – Он произнес последнюю фразу шепотом, наклоняясь к ее уху.

– Шепотом сообщают только плохие новости, – прошептала в ответ Чарли. – Типа «у меня рак» или «я жду ребенка».

– Звонил помощник Зика Лейтона.

Чарли подняла брови.

– Чего хочет пиарщик Зика Лейтона? Билетов? Пропуска на турнир Шлема? Который из них? «Оупен»? Или они снимают что-то во Франции? Дай угадаю… Его помощник сделает вид, что это на самом деле для Зика, а у того вдруг возникнут неотложные дела, и его помощник будет вынужден привести на турнир всю свою семью. Разве с этим не может разобраться твой офис?

– Чарли! – зарычал Джейк. – Зик едет сюда, чтобы с тобой поужинать. Будет с минуты на минуту.

Чарли рассмеялась.

– Папа уже сказал мне в двух словах, как его ужасает мое неспортивное поведение. Бог знает, чем занят сейчас Тодд: возможно, изобретает новые методы пыток, чтобы заставить меня работать еще больше. А Дэн, я уверена, катается по Старому городу в конной повозке.

Джейк подтолкнул ее, чтобы она села, навис над ней и произнес:

– У меня нет времени, чтобы все объяснить. Зик снимал здесь сцену того байопика, который он делает со Стивом Кареллом и Дженнифер Лоуренс. Он в городе всего на одну ночь. И почему-то – мне не объяснили почему – попросил помощника договориться об ужине с тобой.

– Подожди. Зик Лейтон… тот самый Зик Лейтон приедет сюда? Чтобы поужинать с нами? Сейчас?

– Не с нами. С тобой. – Зазвонил сотовый телефон Джейка. Он прижал его к уху и покивал. – Хорошо. Мы готовы. Спасибо.

– Готовы? Мы не готовы! – залепетала Чарли. – Что происходит? Это что, свидание? Разве он не встречается с… как там ее? Израильская модель? Что я скажу Марко? Конечно, мы еще не определились с отношениями, но не думаю, что прилюдное свидание с другим мужчиной на данном этапе приемлемо. Это будет во всех таблоидах! Джейк, что, черт возьми, происходит?!

– Не свидание – ужин, – прошипел Джейк. – Теперь помолчи хотя бы секунду.

Внезапно шум в ресторане затих. У входной двери собралась большая группа людей, которая, словно в отрепетированном танце, двинулась к ней. Чарли невольно вспомнился старый видеоклип «Триллер». Во главе группы, в кожаных джинсах и черном свитере, шел не кто иной, как Зик Лейтон, самый известный актер на планете Земля. В первую очередь Чарли обратила внимание даже не на его знаменитые волосы (русые шелковистые волны), легендарный квадратный подбородок или походку – источающую силу, как будто каждый шаг подкреплял его уверенность в том, что он столь же изумительно великолепен, как утверждают все вокруг, – а на то, как он смотрел ей прямо в глаза, пока приближался. Твердый взгляд Зика Лейтона одновременно и успокаивал, и нервировал ее.

– Шарлотта Сильвер, – произнес он.

Его голос звучал так же знакомо, как голос брата. Зику было около сорока, знаменитым он стал в семнадцать; практически всю свою жизнь Чарли рассматривала его фотографии, читала о нем статьи, изучала черты лица, особенности характера и любые детали, какие только могла найти – как и все остальные гетеросексуальные женщины в возрасте от двенадцати до восьмидесяти и все геи, живущие на планете. Было странно и в то же время удивительно приятно видеть его во плоти.

– Пожалуйста, не вставайте.

И все же она захотела встать ему навстречу. Сама не зная, почему.

– Зик, я очень рада встретиться с вами, – сказала она бесстрастно, словно у нее не дрожали колени и не вспотели ладони.

Встав, Чарли сразу заметила, что была гораздо выше его. Что не так уж удивительно с ее метром восемьдесят два без каблуков. Потом, когда она поцеловала его в щеку (откуда в ней взялась такая смелость?!), Чарли увидела на лице Зика глубокие морщинки вокруг глаз и возле рта. Его экранная ипостась обладала загорелой, бархатистой, гладкой кожей и выглядела как нечто среднее между юным Лео и чисто выбритым Брэдом, однако вблизи он казался более грубым, более мужественным. И в тысячу раз более сексуальным.

Он жестом пригласил ее сесть и сам скользнул на стул рядом, ближе, чем это было необходимо. Она сразу же ощутила его запах, который, как ни странно, напомнил ей запах теннисистов-мужчин: пьянящая смесь ароматов травы и солнечного света. Снова на ум пришел Марко. Что она ему скажет? Впрочем, Чарли отогнала эту мысль. Если бы он хотя бы одним словом поздравил ее с самой крупной победой за всю ее карьеру, то Чарли, возможно, отказалась бы от ужина. Возможно.

Она огляделась. Джейк исчез.

– Вы улыбаетесь. А мне расскажете эту шутку? – спросил Зик. От улыбки на его лице чуть ниже левого глаза появлялась крохотная ямочка. Почему она никогда не замечала ее раньше?

– О, ничего. – Чарли закашлялась. И что им теперь положено делать? Что вообще происходит?

Где-то сбоку сверкнула вспышка фотоаппарата.

– Простите, – сказал Зик, совершенно не раскаиваясь. – Я стараюсь не попадаться на камеры, но попробуй улизни, когда с тобой ездит огромный парень.

Чарли проследила за его взглядом. За окном ресторана собралась толпа зевак с айфонами, видеокамерами и фотоаппаратами. Каждый боролся за местечко поближе к окну, и высокий, широкоплечий лысый мужчина пытался их сдерживать.

– Они ведь слишком далеко, чтобы вас видеть?

– Да, – кивнул Зик. – Им все равно. Папарацци, вероятно, тоже скоро появятся, а вспышки их камер раздражают гораздо сильнее. Будем надеяться, что ресторан справится.

– Как вы живете? Это, наверное, ужасно досаждает.

– Вам наверняка приходится не легче, – любезно заметил он.

Чарли рассмеялась.

– Ну, не совсем.

– В течение многих лет у меня была своя система: задние двери, бейсболки и все такое. А потом произошел инцидент с сумасшедшей фанаткой, и пришлось нанять телохранителя. Который, как вы видите, весьма заметен.

Чарли смутно помнила какую-то историю о чокнутой фанатке, засевшей с гольф-клюшкой в домике у его бассейна.

Подошла официантка.

– Здравствуйте, мисс Сильвер. Здравствуйте, мистер Лейтон. Мы очень рады таким гостям. Позвольте для начала предложить напитки?

– Мне воду с лаймом, – машинально ответила Чарли.

Зик взглянул на нее, приподняв бровь.

– Разве мы не отмечаем вашу победу? Насколько я помню, кто-то выиграл престижный турнир. Разве это не дает вам права на что-нибудь чуть более праздничное?

– Могу ли я рекомендовать «Зеельбах»? – подала голос официантка. – Рецепт был утерян во время «сухого закона» и только недавно воссоздан. Виски, горький бальзам, «Куантро» и немного шампанского – наш самый популярный коктейль.

– Конечно. – Чарли пожала плечами.

Зик поднял палец.

– Один для дамы, пожалуйста.

Когда официантка ушла, они какое-то время неловко молчали, затем Чарли выпалила:

– Что мы здесь делаем?

– Выпиваем. И, надеюсь, поужинаем. – Чарли не улыбнулась. Зик потянулся через стол и взял ее за руку. – У нас нет определенной программы, Шарлотта. Я сегодня снимал сцены в Чарлстоне и увидел по телевизору, что вы тоже здесь. Я большой ваш поклонник. По-моему, вы выдающаяся теннисистка, и, признаюсь, я читал о вас все, что мог найти. Поэтому я позвонил, чтобы узнать, смогу ли я встретиться с вами сегодня вечером. Черт возьми, не каждый вечер я могу сидеть напротив красивой женщины, которая к тому же очень талантлива!

Чарли с удивлением посмотрела на него.

– Серьезно? Вы ожидаете, я поверю? Сидеть напротив красивых женщин – ваша работа.

Зик поднял руки над головой, показывая, что сдается.

– Вы действительно хотите заставить меня сказать прямо?

– Что сказать прямо?

– Что у меня есть великий план заманить вас сегодня вечером в свою постель? Что я надеюсь, вы забудете на несколько часов о своем красавце бойфренде и простите мне наличие телохранителя и то, что, когда мы поедем обратно в гостиницу, за нами погонится не меньше шести сотен человек?

Чарли почувствовала, как сердце ухнуло в живот.

– Кажется, вы только что сказали это прямо.

– Неужели? – спросил Зик с лукавой улыбкой.

Никогда еще она не встречала настолько самоуверенного человека. В сравнении с мужчиной, сидящим напротив нее, Марко вдруг показался подростком. Она не ожидала, что в мире может существовать более прямолинейная категория мужчин, чем профессиональные спортсмены, но, очевидно, она мало общалась с кинозвездами.

Официантка принесла напитки. Чарли практически залпом выпила коктейль, Зик сделал глоток воды. Потом она вспомнила заголовки, мелькавшие в журналах несколько лет назад. Громкий развод со второй женой, родившей ему двух детей. Заявления о многочисленных изменах, которые она сделала в суде во время спора об опеке. Автокатастрофа на тихоокеанском побережье в четыре часа утра с участием «Мазератти» и двух красивых женщин. Судебное решение о тридцатидневном пребывании в реабилитационном центре «Промисиз» в Малибу. Слухи об оргиях с кокаином в особняке на Голливудских холмах. Женщина, которая умерла, похоже, от передозировки на одной из таких вечеринок – хотя отряд антикризисных менеджеров быстро обработал эту историю и представил иную версию: проблемы с сердцем. Алкоголь, наркотики, женщины – все это осталось позади то ли благодаря блестящей пиар-кампании, то ли благодаря реальным усилиям самого Зика изменить свою жизнь и получить право встречаться с детьми. В настоящий момент Зик пребывал на вершине славы, хотя и вел новый, сокрушительно скучный, чистый до скрипа образ жизни. О том, является ли этот переворот искренним или показным, были написаны горы статей, и каждую неделю оба лагеря представляли публике новые доказательства. Никто ничего не знал наверняка. Плевать – Зик Лейтон стоил того, чтобы о нем говорили.

– Раньше вам женщины не отказывали? – спросила Чарли с интересом – и с кокетством.

– Чаще, чем мне хотелось бы признавать. Надеюсь, вы не станете одной из них.

Когда официантка появилась вновь, Зик попросил ее рекомендаций относительно меню. Он вопросительно взглянул на Чарли, и она кивнула. Зик заказал еду для обоих. Хоть убей, Чарли не смогла бы вспомнить, что именно. А еще, когда позже ее пытала Пайпер, она не смогла вспомнить, о чем они говорили в течение следующих двух часов. Зик до слез рассмешил ее историей, в которой фигурировала его мать и одна не в меру преданная фанатка, потом выяснилось, что он ужасно боится летать на самолетах (об этом она нигде не читала). Зик с большим интересом и знанием дела задавал ей вопросы о теннисе, теннисных турне, плотном графике переездов одиннадцать месяцев в году и, выслушав ее ответы, задавал новые, еще более серьезные вопросы. Как ни странно, слова о том, что он является большим ее фанатом, не были лестью: Зик отлично разбирался в теннисе, знал всех теннисистов, внимательно следил за ее матчами. Чарли помнила из какой-то статьи, которую читала в «Пипл» или «Интертеймент уикли», что у Зика имеется личный корт в его доме в Лос-Анджелесе и он часто играет – ей показалось милым, что он не стал об этом упоминать. Зик не щеголял именами знаменитостей, с которым общался, промолчал даже о подробно освещенной в прессе прогулке вместе с Джорджем и Амаль Клуни по озеру Комо на шикарной яхте султана Брунея и не пытался впечатлить ее своим богатством.

Он смешил ее, внимательно слушал, скромно держался, и каким-то непонятным образом – хотя она не смогла бы толком объяснить этого ни себе, ни кому-либо еще – к тому времени, как они разделили на двоих порцию лимонного мороженого, Чарли забыла, что он знаменит. Забыла, что подростком она была в него влюблена. Забыла, что возле ресторана собралась огромная толпа, чтобы мельком его увидеть, и что она сидит рядом, пожалуй, с самым узнаваемым человеком из всех ныне живущих.

Наконец Зик посмотрел прямо ей в глаза и спросил:

– Может, поедем отсюда?

Чарли не стала думать о Марко или шумихе в прессе, которая, несомненно, за этим последует. Она не задумалась и о том, что некоторые ее тренировки длились дольше, чем она с ним знакома. Впервые за очень долгое время она не думала вообще ни о чем. Чарли всегда была хорошей девочкой, следовала всем правилам, которым научили ее другие люди. И с каким результатом? Пропустив так много удовольствий за годы тренировок, переездов, турниров и матчей, она знала, что не сможет отказать. Она не могла списать это на опьянение (выпила-то всего один бокал), преклонение перед кинозвездой или даже на обиду на Марко. Правда была гораздо проще. Правду она скажет Пайпер, когда позже они будут обсуждать каждую деталь, или Джейку, когда он выразит свое притворное неодобрение, потому что так поступают старшие братья. Она сделала это просто потому, что могла.

Чарли посмотрела Зику в глаза и улыбнулась.

– Поехали.