Я окончательно убедилась, что с иронией Клинер не в ладах: когда я сказала про ангела, он остро посмотрел на меня и моргнул. А потом, будто мало меня насмешил, моргнул опять. И еще у него задергался глаз. Кажется, Клинер не слишком обрадовался, что я разрушила его звездный час. Мне было не стыдно – он в свое время явно успел разрушить куда больше.

В свое время… Я снова вспомнила об ангеле, который, как стало ясно по реакции Клинера, прятался за занавесом. Где никто не мог его видеть. Бог знает, чем он там занимается. С глаз долой, но не вон из памяти.

– Чем, по-вашему, все это кончится? – спросила я, не дождавшись от Клинера ответа. – Вы понимаете, что происходит? Процесс ускоряется. Ангел поглощает энергию и от этого становится сильнее, но чем сильнее он становится, тем больше энергии ему нужно – и процесс ускоряется еще больше. Как скоро ему хватит сил сбежать?

– Ты ничего не знаешь, – выпалил Клинер.

– Я знаю куда больше вашего, – сказала я, промокнув лицо платочком. Каким бы обтягивающим и вызывающим ни было платье, место для платка должно быть всегда. И для помады.

– И дальше что?

– Ну, если я знаю больше вас и при этом не знаю ничего, получается, вы знаете даже меньше, чем ничего. Правильно?

Клинеру было неинтересно все это считать. Вместо этого он подошел к занавесу и отдернул его.

Похоже, даже сам Клинер изумился тому, что увидел. Ангел – причем, кажется, это был ангел женского пола – стоял, наклонившись вперед и отведя потрескавшиеся крылья за спину, будто двигался с невероятной скоростью. Скрюченные руки он вытянул вперед, как орлиные когти. Каменное лицо было покрыто морщинами и трещинами и искажено отвратительной гримасой голода и ярости.

– Судя по всему, – сказала я насмешливо, подтверждая свою же правоту, – она чинит сама себя. Именно для этого ей нужна потенциальная энергия жизни, которую могли бы прожить ваши жертвы. И да, именно жертвы.

– Ни слова больше, мисс Балаболка! – рявкнул Клинер.

Я не обратила внимания на нелепую грубость.

– Она использует долю этой энергии, чтобы сделать нового Рока Рейлтона, Гидди Семестр или Хэнка… – Я примолкла, на мгновение задумавшись. – Как твоя фамилия? – спросила я ближайшего Хэнка.

– Неженко, – сказал он.

– Я серьезно спрашиваю.

– Хэнк Неженко, – сказал второй Хэнк с пистолетом.

– Неужели?

– Нет, Неженко.

Ну как скажешь.

– Рока Рейлтона, Гидди Семестр и Хэнка… Неженко. Часть энергии идет на то, чтобы преобразить ваших жертв и наделить воспоминаниями и внешностью прототипов. Остальная же энергия, остальная прибыль от дьявольской сделки, которую ангел заключил с самим временем, идет на самовосстановление. Сами посмотрите.

Да, Клинер смотрел, но, возможно, не видел правды. Просто не хотел. Он думал о другом. Макс Клинер с правдой всегда был не в лучших отношениях.

Я решила зайти с другой стороны.

– Каким образом ангел пробуждает ваших спящих красавиц?

Он снова улыбнулся, не выпуская изо рта сигары.

– Как же еще? Поцелуем, разумеется.

– Поцелуем… ангела?

– Достаточно простого прикосновения. Но пусть будет поцелуй, это очень к месту.

Разумеется, это работало, и, разумеется, было очень к месту. Потому что, похоже, следующей жертвой уст смерти стану я.

Когда Клинер приказал двум вооруженным Хэнкам поместить меня в резервуар, я поняла, что не ошиблась. Остальные два Хэнка подняли крышку. Изнутри устройство тоже до жути походило на гроб.

Вооруженные Хэнки сунули пистолеты в пиджаки, схватили меня за руки, подняли и потащили к резервуару. Да, плохи мои дела.

Но и у Хэнков дела пошли не очень, потому что, повиснув в воздухе, я наконец смогла извернуться настолько, чтобы до них достать. С завидной атлетической симметрией я запустила каблуки в самые нежные места обоих Хэнков, в какие смогла угодить. Оба дружно заорали, согнулись пополам и одновременно меня отпустили, очевидно, тоже ощутив прилив жгучего интереса к симметрии вещей.

Мне оставалось только встать и поспешно удалиться. Каблуки стучали по полу, как сумасшедший телеграфист. SOS до самой двери.

Дверь распахнулась прежде, чем я успела до нее добраться. Плохо, плохо дело. Вернулась миссис Грим. Успев на короткий миг насладиться ее изумлением, я врезалась в нее и отшвырнула назад. К несчастью, меня и саму отшвырнуло в другую сторону.

Когда я встала на ноги, возле меня уже нарисовался Хэнк. Всего один, но держал он крепко. Второй поднес пистолет так близко к моему носу, что я почувствовала запах пороха от последнего выстрела. И, если я не буду осторожна, последним, что я почувствую, будет запах пороха следующего.

Делать нечего, я позволила Хэнкам потащить меня обратно к резервуару. Гримерша уже пришла в себя и о чем-то нервно говорила с Клинером.

– Я не отдам ее Юлию, – прорычал Клинер. – Передай ему, чтобы отстал. – Он жестом велел ей выйти.

Женщина бросила на меня хмурый взгляд перед уходом. Я кивнула в ответ. Но похолодела, когда мы подошли к устройству. Ангел все еще смотрел на меня из своей ниши. Возможно, это была игра света или моего воображения. Но казалось, выражение лица ангела изменилось, совсем немного, но изменилось.

Казалось, на его потрескавшихся губах появилась едва заметная улыбка.