Глава 6. Сестра таланта
Мне великодушно позволили без посторонней помощи вернуться обратно к Клинеру, но два Хэнка шли за мной по пятам, держа одинаковые пистолеты в одинаковых руках.
Макс Клинер же в это время успел превратиться в Макса-позера. Ему только слегка не понравилось, когда я прервала его разглагольствования вопросом:
– Это ведь вы послали за мной тех бандитов вчера после вечеринки, да?
Макс развел руками, будто говоря «ну виноват, виноват».
– Когда Рок сказал мне, что должен был тебя узнать и не узнал, я забеспокоился о том, что именно тебе известно.
– И который Рок это был? – спросила я, очень кстати проходя мимо ряда Рейлтонов в стеклянных колпаках. Да, вот он, вздор самый что ни на есть.
– Лучше подстраховаться, – сказал мне Клинер. – Мало ли когда понадобится новая звезда.
– Так первый Рок был прав, когда думал, что его хотят убить.
Клинер покачал головой.
– Более чем не прав, леди. – Он начинал меня бесить, но я улыбнулась, стараясь этого не показать.
– Неужели?
– И он не был «первым» Роком. «Первого» Рока давным-давно уже нет. И никто его убить не пытался. Просто так… само получается.
Я наконец начала хоть что-то понимать. Иметь под рукой целый запас кинозвезд мирового уровня и впрямь может быть выгодно. Особенно если они все по очереди умирают.
Но где Клинер их взял? Я посмотрела на резервуар-гроб, и Клинер одобрительно захлопал в ладоши.
– Кажется, дамочка поняла, – сказал он. – Умная малышка.
– Леди, дамочка, малышка, определитесь уже наконец. – Ну да, для меня тогда было важнее понять, что происходит, а не ответить поостроумнее. – Вы нашли способ менять внешность людей на свой лад, верно?
– Садись, пять, куколка.
– И вы спрашивали меня про рост и вес, а значит, скорее перемещаете ткани по телу, а не убираете их и не добавляете новые. – Я примерно представляла, как такое можно провернуть, но для этого нужен источник питания, которого в Нью-Йорке тридцатых пока просто нет.
– Верно. – Клинер вытащил сигару изо рта, изучил ее и, похоже, удивился, что она не горит. – Я занимаюсь перераспределением массы плоти и костей. – Он нажал на кнопку на ближайшем колпаке, и в нем что-то зазвенело. – Все это – разные люди. Но сейчас благодаря мне выглядят они одинаково.
– И спят, – напомнила я. – На ваши великие достижения им наплевать даже больше, чем мне.
Он закусил сигару.
– Забавная ты девчушка, честное слово. Они просто ждут, когда мне понадобятся. Как ты знаешь, у меня есть склад костюмов, декораций и реквизита. А теперь и склад актеров тоже.
Я смотрела сквозь стекло на спящую Гидди Семестр. Она выглядела совсем как настоящая. А впрочем, я ведь, получается, настоящую никогда и не видела. Интересно, кем была эта девушка раньше.
– Что с ними происходит? – спросила я скорее себя, чем Клинера. От моего дыхания стекло запотело, размывая черты спящей женщины.
– Они умирают, – сказал он так, будто это пустяк. Будто это не важнейшее событие в короткой жизни его звезд. – Процесс длится недолго. Пару недель, а потом каждому приходится заплатить цену за красоту. Чем ярче горишь, тем быстрее гаснешь.
– Они стареют, – поняла я. И вспомнила бродягу возле «Никс», которого встретила, когда шла на вечеринку. Именно этого Рока Рейлтона я видела накануне, именно ему я обещала помочь. Но теперь уже поздно.
– Они как бы просто разваливаются, – сказал Клинер. – Грустно. Но такова жизнь. Или, точнее… – он примолк и отвратительно заржал. Не рассмеялся, а именно заржал, как осел под пытками. – Или, точнее – смерть.
Я во всем этом не видела ничего забавного.
– Значит, они умирают, а вы просто берете новую версию. Точную копию.
– Соображаешь. Сначала нужно их оживить, разбудить. А потом начинают тикать часики. Если повезет – продержатся две недели. Поэтому у меня всегда есть несколько про запас. Я нахожу подходящих кандидатов, обрабатываю и оставляю, пока не понадобятся. То-то журналисты бы подивились, а они ведь думают, что Голливуд никому не обставить.
– А вдруг, – спросила я сладко-сладко, – они не захотят сотрудничать? Вы удивитесь, но стать кинозвездами мечтают не все.
– О, это не проблема. Они забывают. Забывают всё, когда просыпаются. И искренне считают себя настоящими Роками Рейлтонами и Гидди Семестр.
– И Хэнками?
Глаза Клинера сузились, а сигара во рту чуть обвисла.
– И Хэнками, – согласился он.
– У вас есть шаблон, – догадалась я. – Но только с теми воспоминаниями, что были у оригинала на определенный момент. Поэтому новый Рок Рейлтон не знает, что делал и с кем встречался предыдущий. То же и с Гидди Семестр. И с Хэнком.
Его глаза сузились так сильно, что грозили совсем исчезнуть. Клинер знал, что я намерена делать, и прежде чем он успел помешать, я повернулась к двум Хэнкам с пистолетами.
– И сколько же времени осталось у этих ребят? – спросила я. – Прежде чем они «как бы просто развалятся»?
Ни один из Хэнков, очевидно, не понял, о чем я. Когда Клинер выбирал для них оригинал, он определенно предпочел интеллекту физическую силу. Я посмотрела на третьего Хэнка, который возился с резервуаром. Вряд ли он вообще знал, что значит слово «интеллект».
Позади него на пороге возник четвертый Хэнк. С ним шла та самая гримерша злодейского вида, которую я заметила в студии. Увидев ее лицо, я решила, что скорее позволю себя гримировать Лиззи Борден, чем этой остроносой ведьме.
Новый Хэнк и остроносая тащили под руки женщину. Через секунду я узнала Гидди Семестр. Когда они подошли, Клинер ахнул. Нетрудно было догадаться почему.
Лицо Гидди перекосилось, волосы седели на глазах. Лоб покрылся морщинами, а глаза обрамляли гусиные лапки. Она будто постарела лет на двадцать с тех пор, как мы виделись час назад.
– Уже? – спросил Клинер.
– С каждым разом все быстрее, – сказала ведьма. – Сейчас же нужна новая – съемки еще идут.
Гидди посмотрела на меня, растерянная и испуганная. Возможно, она поняла, что из всех, кто был в комнате, только я и могу ей посочувствовать. И да, она была права.
– Что со мной происходит? – хрипло спросила Гидди. С каждой секундой ее лицо сморщивалось все больше.
– Не о чем беспокоиться, куколка, – сказал Клинер. – Шоу должно продолжаться.
С этими словами он шагнул вперед, вытащил из кармана пиджака пистолет и выстрелил прямо Гидди в голову. Чисто и без шума.
Я сказала «чисто»? На самом деле ничего подобного. Отмываться гримерше с Хэнком придется долго.
Кровь забрызгала и занавес, который отделял небольшую часть зала от общей с прибором и резервуаром. Провода и кабели, уходившие под этот занавес, я заметить уже успела. Ну а что – я же детектив. Я замечаю всякое. И вот что я заметила сейчас – занавес колыхнулся, словно на ветру. С другой его стороны послышался звук, похожий одновременно на выдох и резкий вдох.
Если Клинер и заметил, то виду не показал.
– Меньше двух дней в этот раз. – Он, казалось, забеспокоился, но явно совсем не оттого, что только что пристрелил одну из самых знаменитых женщин на планете.
Макс встал на колени рядом с телом Гидди и перевернул его на спину. Посреди морщинистого лба зияла аккуратная дырочка, и выглядела Гидди, скажем честно, – мертвой.
Прямо на глазах морщины становились все глубже, плоть обвисала, кожа истончалась. Каким-то невозможным образом даже после смерти Гидди продолжала стареть. Я попыталась рассчитать, успею ли добраться до Клинера, не поймав пулю от Хэнка. И очень быстро поняла, что нет. И точно так же быстро Гидди Семестр – кем бы она ни была на самом деле – обратилась в прах. Через несколько мгновений от нее остался лишь смутный след на полу и расплывчатое пятно от испарившейся крови.
Не похоже было, что кого-то это удивило или шокировало. Я уже мало чему удивляюсь, да и шокировать меня непросто. Но равнодушная злоба Клинера меня потрясла. С двумя вооруженными Хэнками за спиной и еще двумя поодаль я ничего не могла поделать. Пока что.
К тому же, признаться, мне было любопытно увидеть, что будет дальше. Я обычно довольна своей проницательностью, и у меня появилась довольно проницательная мысль о том, что происходит.
Два запасных Хэнка – я не про тех, что наблюдали за мной и ждали повода выстрелить, а про двух других – подошли к ближайшему колпаку. Внутри, прислонившись к стеклу, спала очередная Гидди Семестр. На ней было простое белое платье. Молодая и красивая, совсем как на афишах. Или как та Гидди, которую я видела на вечеринке и потом на съемочной площадке.
Один из Хэнков вытащил огромный молот. Второй Хэнк и миссис Грим даже не шелохнулись, когда он треснул по колпаку и стекло лопнуло, осыпав Хэнка дождем осколков. Он отнесся к этому так же апатично, как, наверное, к значению слова «апатично». Гидди вывалилась наружу. Всем, видимо, было наплевать, что она может порезаться о стекло. Кому-то придется прибираться. Долго.
Хэнк и Хэнк на удивление бережно подняли Гидди. Они дотащили ее до Клинера и поставили на ноги. Гидди качалась, как лунатик, и Клинер ее поддержал – обхватив Гидди за талию и положив ее голову себе на плечо, он повел ее через зал к занавесу.
Гримерша отогнула занавес ровно настолько, чтобы Клинер с Гидди смогли зайти, а я не смогла разглядеть, что там.
Несколько мгновений спустя они вышли. Гидди все еще держалась за Клинера, но уже очнулась. Она казалась растерянной.
Гидди увидела меня, увидела Хэнков и, похоже, не узнала. Узнала только Клинера и гримершу – людей, с которыми была знакома настоящая Гидди Семестр, когда с нее сняли шаблон.
– Гидди! – воскликнула я. Меня больно ткнули пистолетом в живот, но я не сдавалась. – Они используют тебя, Гидди! Не верь им! Не верь тому, кто ты! Попытайся вспомнить, кем ты была, кто ты на самом деле!
Меня толкнули сильнее, и я сдалась. Но не из-за пистолета, а из-за взгляда Гидди. Она явно приняла меня за сумасшедшую.
– Извините, – сказала она, грустно качая головой. – Мне пора на площадку, и еще реплики повторить нужно. Это может быть надолго.
– Судя по всему, – сказала я, глядя ей в спину, – ты до самой смерти только этим и будешь заниматься.
Я повернулась к Клинеру, который наблюдал, как уходит его очередная протеже. Он был так доволен собой, что чуть кусок от сигары не откусил.
– Вы сами сказали, процесс ускоряется, – напомнила я. – Сколько у нее времени, по-вашему? День, если повезет? Может, пара часов?
Улыбка Клинера как будто приклеилась к лицу. Он медленно подошел ко мне.
– Именно поэтому я должен обеспечить ей замену, – он кивнул на ряд колпаков с копиями Гидди. – Как можно больше замен.
– Вы псих, – сказала я ему.
Но вряд ли Клинер вообще меня слушал. На его лице было такое расслабленное и даже осоловелое выражение, словно его шарахнули по голове. Именно это, кстати, я и собиралась сделать, как только представится возможность.
Клинер наклонился ко мне. Его макушка оказалась где-то на уровне моего плеча.
– Но тебе ведь до смерти интересно, как такое возможно, – промурлыкал он.
Было почти жаль его расстраивать. Хотя если честно – нет, ничуточки не жаль. Мне даже понравилось смотреть на него сверху вниз и терпеливо вздыхать, будто объясняя очевидные вещи туповатому ребенку.
– Вовсе нет, – сказала я. – Очевидно, у вас есть ангел.
