Глава 11
В его сторону оглянулись, водитель молниеносно выхватил пистолет, но Михаил выстрелил на долю секунды раньше. Тот выронил пистолет и рухнул, Михаил снова нажал на скобу, и еще один с завязанным лицом, что протянул из автомобиля руки, готовясь принять Синильду, вывалился лицом вниз, загораживая им дорогу.
Михаил выстрелил третий раз, страшась зацепить Синильду, левый из ухвативших ее крутнулся на месте и осел на тротуар.
Второй спрятался за Синильду и, выхватив пистолет, несколько раз выстрелил в сторону Михаила. Пули просвистели выше головы, одна бесцельно ударила в асфальт под его ногами.
Из второго джипа выскочили двое и тоже открыли стрельбу. За ними появился третий с короткоствольным автоматом в руках. Пули застучали по «Тесле», Михаил с бешено стучащим сердцем укрылся за машиной и выстрелил еще трижды, лихорадочно просчитывая ситуацию: он же рожден воином, а схватки все одинаковы, разница только в оружии и количестве бойцов…
Синильду дотащили до джипа, она попыталась ухватиться за дверцы, но грубым пинком в спину втолкнули, почти вбили в салон. Того, который заталкивал ее, пуля достала в висок, Михаил со свирепой радостью отметил, как он рухнул на бордюр и под ним сразу начала расплываться лужа ярко-алой крови.
Джип с Синильдой сорвался с места и понесся с нарастающей скоростью, обгоняя мирно идущие автомобили. Второй джип остался на месте, двое все еще ведут прицельный огонь по его автомобилю, но автоматчик после двух ответных выстрелов распластался, как раздавленная жаба, на тротуаре, и эти двое тоже начали пятиться, переходя от нападения к защите.
Один вскочил в распахнутую дверь на место водителя, второй не успел, пуля достала его череп в момент, когда уже сел и протянул руку, чтобы захлопнуть за собой дверь.
Михаил быстро вернулся за руль, Сири послушно вырулила и начала разгон. Михаил выставил руку и успел нажать на курок, когда обгонял джип, успел только увидеть перекошенное страхом лицо водителя.
Его автомобиль пошел набирать скорость, а джип свернул вправо и, как видел Михаил в зеркало заднего вида, наехал на высокое ограждение, сильно накренился и встал как вкопанный.
Он вздрогнул, когда из динамика донесся ленивый голос Азазеля:
– Ну как вы там?… Вижу по навигатору, останавливался… Подхватил Синильду?
Михаил ответил свирепо:
– Ее похитили.
– Ого, – сказал Азазель озадаченно, – ветреная девушка… И как ты? Не перебил соперников?
– Троих, – бросил Михаил. – Или четверых, не помню.
– Хорошо, – ответил Азазель довольно, потом вдруг его голос стал подозрительным: – что-то ты как-то серьезно очень… Что случилось?
– Я же сказал, – отрезал Михаил. – Ее похитили! Я ничего не успел!
Азазель ахнул:
– В самом деле? Я думал, шутить пробуешь… Где похитили? Прямо на месте встречи?
– Нет, у закусочной или булочной… пончиковой какой-то!
– А ты сейчас… что… прешь, судя по навигатору… куда? Не вздумай гнаться за ними!
– Щас, – ответил Михаил люто, – а как же…
– Дурак, – бросил Азазель. – Не ранен?
– Нет, – ответил Михаил. – Остался один джип, в нем трое. Водитель и еще один, а третий на заднем сиденье с Синильдой. Думаю, пистолет приставил к ее боку. На улице отбивалась хорошо…
– Уже еду, – крикнул Азазель. – Щас только штаны одену, а то я балдел в ванной… Держи меня в курсе! Эх, ты же сейчас на другом конце города…
Связь прервалась, а Михаил, взяв управление в свои руки, догнал джип, тот огромнее только с виду, но его «Тесла» быстрее и маневреннее и даже тяжелее за счет аккумуляторов, к тому же при полном отсутствии мотора намного устойчивее к ударам и столкновениям. Даже лобовым…
Он ударил передним бампером сзади и слегка сбоку, джип занесло, но водитель успел выровнять автомобиль. За стеклом, по которому бегут силуэты проносящихся мимо подсвеченных прожекторами зданий, мелькнуло бледное лицо похитителя, что сидит рядом с Синильдой.
Михаил опустил стекла справа и слева, и когда из джипа показалась рука с короткоствольным автоматом, сам ухватил пистолет и, высунув руку точно так же, выстрелил.
Рука дернулась, Михаил успел увидеть фонтанчик крови из пробитой кисти. Автомат выпал и пропал под колесами «Теслы», а похититель втянулся в салон.
Михаил с мрачным удовлетворением отметил, что его врожденное умение воина не подводит и в новых ситуациях, пуля попала именно в то место, куда он целился.
Динамик сказал быстро голосом Азазеля:
– Я взял «Бугатти», выезжаю!.. Будь на связи.
Михаил отрезал:
– Я же не знаю, как ее отключать!
– Вот и прекрасно, – сказал Азазель, – прерываюсь сам… я тут попру напрямик, могут быть неприятности… свяжемся позже.
Динамик умолк, Михаил бросал автомобиль то вправо, то влево, просматривая варианты удара так, чтобы, даже если джип врежется во что-то, Синильда не пострадала, на заднем сиденье безопаснее, тогда нужно будет нейтрализовать только ее охранника, а он и так ранен в руку…
Сквозь блики на стеклах он видел, как второй на переднем сиденье поднес ко рту коробочку мобильника, и, судя по движению губ, что-то выкрикивает, словно просит помощи.
Через пару минут заговорил динамик, одновременно на экране возникло лицо Азазеля, за окнами его автомобиля проносятся деревья и фонарные столбы, а сам он насторожен и смотрит со злым прищуром.
– Не теряй голову, – сказал он жестко. – Они могут вызвать подмогу!.. И ты под обстрелом окажешься с той стороны, откуда не ожидаешь!.. Не спеши, лучше дождись меня.
Михаил ответил люто:
– Я видел, он ударил Синильду!.. Этот человек не должен жить!
– Умрет на полчаса позже, – отрезал Азазель. – Не спеши, я тебе говорю как академик. Раз не убили, а только похитили, значит, для чего-то нужна. Как заложница, как средство выкупа или для давления – все узнаем.
Михаил все еще высматривал возможность удачно столкнуть джип с трассы, но тот ввинтился между двумя рядами автомобилей, и если хорошо ударить по нему, то случится авария, в которой погибнут люди, что едут рядом, а они для Господа так же ценны, как для него Синильда.
– Не могу достать, – сказал он с мукой, – автомобилей много.
Голос Азазеля прозвучал успокаивающе:
– Но и тебя на людной дороге не подстрелят. А вот когда свернут на проселочную, берегись…
– Справлюсь, – пообещал Михаил без особой уверенности в голосе.
– Там встретят другие, – ответил Азазель. – Если эти успели вызвать помощь. Тебя чекалдыкнут из засады, хрюкнуть не хрюкнешь! Останется только петь с арфой в руках… Остановись и с почтением жди старшего товарища.
Михаил, не слушая, продолжил гонку. Минут через десять, как Азазель и сказал, джип свернул на проселочную грунтовую без всякого покрытия. Справа и слева замелькали деревья, дорога проскакивает буквально на расстоянии протянутой руки от толстых сучковатых стволов. Некоторые деревья угрожающе накренились в эту сторону, сильный ветер когда-нибудь свалит, перегородив путь…
Когда поворот на мгновение показал вдали почти ровную дорогу, Михаил увидел помимо удирающего джипа еще и коричневый седан, что остановился на краю дороги, и с него соскакивают люди.
Азазель прав, мелькнуло в голове, подстрелить постараются, а если еще и бросят под колеса гранаты, то не спасет и толстое днище «Теслы»…
Он крутнул руль, успев увидеть молоденький лесок за толстыми стволами вышедших к краю дороги гигантов. «Тесла» проскочила между мастодонтами и с треском, подпрыгивая на кочках, поперла через кусты.
Справа и слева треск, ветки остервенело стучат в окна, он пригнулся, всматриваясь через лобовое стекло, лес настоящий, неухоженный, под ворохом листьев могут быть ямы…
…но пронесло, чутье его человеческого тела не подвело: автомобиль, ломая кусты, перепрыгнул через канаву и снова выкарабкался на дорогу, оставив засаду далеко позади.
Домик выглядит уютным и уединенным, внутри свет от электрических ламп, на плотных шторах пару раз мелькнули силуэты, а по круговой протоптанной дорожке прогуливается мужчина с коротким автоматом в руках.
Михаил всмотрелся в этого охранника, точнее, в это тело из костей и мяса, такое же, как у него, даже помоложе, а это значит, мог бы при равных обстоятельствах двигаться быстрее.
Подкравшись на цыпочках, он левой рукой зажал ему рот, а правой одновременно резко повернул в сторону, с влажным хрустом ломая шейные позвонки.
Тело опустил почти нежно, но быстро, уже всматриваясь и вслушиваясь во все, что идет от особняка.
Еще один прогуливается на веранде, доски поскрипывают под его весом, сзади подкрадываться рискованно, сбоку не получится тоже…
Он присмотрел достаточно увесистый камень, подержал в ладони, привыкая как к весу, так и к форме, задержал дыхание и швырнул с силой, рассчитав соотношение шагов часового и скорости полета камня.
Охранник, как и ожидал, рухнул лицом вперед с веранды в траву, а камень, отскочив почти бесшумно, скрылся в траве рядом.
– Прекрасно, – прошептал он, чувствуя во всем теле непривычную дрожь радости и ужаса одновременно, – Азазель прав… в этой жизни хватает интересного для всех…
В три длинных прыжка оказавшись перед верандой, он заскочил наверх, минуя крыльцо, тихонько заглянул в щель между неплотно сдвинутыми полосками жалюзи.
В комнате трое мужчин, все с оружием, но только у одного в руках, да и тот держит части разобранного пистолета и тупо смотрит в дуло, а затвор, пружина и даже магазин лежат перед ним на столешнице.
Как-то странно, должны же быть готовы и ждать его с оружием в руках, что-то здесь не так, он оглянулся, прислушался: никто ниоткуда не подкрадывается, снова непонятное, но с другой стороны, время идет, часы тикают, беспомощная и очень испуганная Синильда ждет помощи…
Он ударил ногой в дверь и сразу выстрелил дважды, хорошо помня, кто где сидит и в какой позе. Оба с пистолетами сразу откинулись на спинку дивана, у одного дыра в середине лба, у другого в левой стороне груди, но Михаил выстрелил еще раз, и боевик повалился набок.
Третий цапнул разобранный пистолет, опомнился, выхватил хищно загнутый десантный нож, но на лице его появилось обреченное выражение.
Михаил медленно убрал в кобуру пистолет, где-то видел, как так делают здешние герои, а у боевика глаза сразу вспыхнули надеждой.
– Давай, – сказал Михаил, – посмотрим, что ты за существо.
Боевик ринулся на него с выставленным ножом, глупо и очень непрофессионально, можно бы легко отобрать, Михаил уже молниеносно проделал в воображении этот нехитрый прием, но вместо этого лишь отклонил ладонью острие ножа в сторону, а сам с силой встретил кулаком в лицо.
Он ощутил, как хрустнули хрящи носа, еще бы чуть – сломал бы там глубже и кости, боевик отскочил, одной рукой ухватился за лицо, откуда обильно хлынула потоком кровь, другую выставил с ножом острием вперед.
– Не подходи! – вскрикнул он в страхе. – Убью!
Михаил процедил зло:
– Я был рожден воином, что ты можешь, мокрица…
Избегая тычка блестящим лезвием, он снова ударил, разбивая в кровь губы и чувствуя, как под его кулаком крошатся зубы.
Боевик завизжал:
– Чего ты хочешь?… Ты даже не сказал! Что ты за человек?
– Никогда еще, – проговорил Михаил, – не чувствовал себя человеком, как вот сейчас…
Он ударил снова, боевик рухнул на пол, Михаил как-то инстинктивно поддел ногой, получилось само собой, да еще так умело и с такой силой, что тело противника подбросило, а сам он захрипел, выплевывая кровь и белые комочки зубов.
– Я человек, – повторил Михаил почти с наслаждением, – а человеку так трудно остановиться…
Боевик простонал:
– Ладно, я скажу!.. Я скажу!.. Только остановись!.. Но меня сразу убьют…
– Если и убьют, – заверил Михаил, – то не сразу. Это я сразу, понял?
Тот прохрипел слабым голосом:
– Понял, уже понял…
– Говори! – велел Михаил. – Помни, дурная жизнь приводит к дурной смерти.
Он прошептал огромными, как оладьи, губами, из которых все еще капала густая темная кровь:
– Они утащили ее через дом, там выход на ту сторону, а дальше такая же дорога…
– Вас оставили как засаду?
– Наверное… Но мы ничего не знали!
– Верю, – сказал Михаил холодно. – А я думаю, почему все так легко… Понадеялись на часовых?… Сколько ушло с женщиной?
– Двое, – заверил боевик, посмотрел быстро на Михаила и торопливо добавил, – но если не догонишь, там будут еще.
– А куда именно увезли? – спросил Михаил.
Боевик сказал торопливо:
– Я просто охранник!.. Я не знаю, я не могу знать!
– Жаль, – ответил Михаил. – Мог бы пожить дольше.
Он выстрелил ему в лицо и, перешагнув через забрызганное кровью тело, прошел через дом насквозь. Жизнь, как говорил Азазель, это то, что люди больше всего стремятся сохранить и меньше всего берегут. Если бы берег, нашел бы другую работу.
На той стороне дома почти такое же крыльцо с навесом, ступеньки ведут на замощенную широкими плитками с узором обширную площадку.
По бокам декоративные кустарники, у самого забора домики для слуг и гостей, а дорога от самого крыльца идет через участок до ворот на той стороне.
Ворота сейчас наполовину распахнуты, удирали в спешке, выгадывая даже не минуты, а секунды… Вряд ли даже успели заложить мину или прикрепить гранату с привязанной к створке чекой.
