Глава 19

Не успел Дмитрий войти в офис, как Петр радостно ему сообщил:

– Андрей раскрыл дело!

Дмитрий осмотрелся. Все столы были сдвинуты, на них стояли бутылки с вином и водкой разной степени наполненности. Ворошилов сидел на диване в обнимку с каким-то мужиком и пел песни.

– А что тут происходит? – спросил Дима. – Мы открылись во второй раз?

– Отмечаем первое дело, которое принесло деньги! Клиент угощает, – шепнул ему на ухо Петр.

– А вот и наш шеф! Познакомьтесь! Дмитрий! Юрий! – заметил его Андрей.

Мужчина с внушительным животом кинулся к Карасёву на шею и чуть не сбил того с ног.

– Ложкарев. Юрий Ложкарев. Спасибо большое! Такие люди! Такая обстановка!

Дмитрий отстранился от него.

– Вы успокойтесь, я пока не в курсе.

– А уже все решено! Это ваши сотрудники? Такие душевные люди! – И мужчина ринулся к дивану, где его с распростертыми объятиями ждал Андрей.

Дима понял только одно: Петр, Андрей и неизвестный ему посетитель были абсолютно пьяны. Поэтому и находились на одной волне.

– Димон! – Ворошилов попытался изобразить на пальцах какую-то фигуру, но ему это не удалось.

– Понятно, – вздохнул Карасёв. – Ну что, Петя, наливай! Я должен стать таким же, а потом вы мне объясните, что происходит.

Петя тут же выполнил заказ, подав шефу грамм двести водки и кусок пиццы, с которого, словно гирлянды с елки, тянулись нити сыра.

– Давайте, мужики! А то одна ласточка упорхнула, видишь ли, в театр.

– Ты о ком? Какой театр? – не врубился Андрей.

– Да все понятно с тобой, шеф! – махнул рукой обычно спокойный Петя. – Все беды от баб! И эта наша Ада… Хотя без нее скучно и безрадостно. Никаких картин не надо, вот входит она – и все! Понятно, что «Весна» Боттичелли пришла! Красива до одури!

– Ты поаккуратнее с выражениями! Давай-ка не будем обсуждать хотя бы наших сотрудников, – пресёк его Дмитрий и, выпив водки, подсел к Ложкареву. – И что за дело мы тут открыли и закрыли?

– Давайте сначала за нас! За знакомство! За мир! За дружбу! – радовался Юрий.

Через час он уже храпел на диване.

– Может, кто-то все-таки пояснит, – икнул Дмитрий, объевшийся пиццей. – И потом, кто разрешал напиваться в рабочее время. Ик! Извините…

– Старая гвардия не пьянеет, – облокотился о подлокотник кресла Андрей с абсолютно красным лицом. – Пришел ко мне этот «денежный мешок», – Ворошилов покосился на спящего бизнесмена, – с жалобой. Кто-то все время царапает на его машине слово «ходок». Он с утра в автосервис, на следующий день то же самое. Вот он и хотел выяснить, кто это делает? Страшно, боялся, что жена увидит, заплатил бешеную сумму… Умора!

– Так на воре и шапка горит? Значит, изменяет жене-то? – спросил Дмитрий.

– Так понятно. Поехали к его любовнице – молодая девчонка, Анжелой зовут. Нажали на нее, она в сопли, в слезы. Говорит, мол, очень хотела, чтобы жена узнала, что у него есть любовница. Зная ее характер, можно было на сто процентов быть уверенной, что она его выгонит. И тогда Юрий достался бы ей единолично. Юрий тоже думал, что это Анжела пытается рассорить его с женой, и бросил любовницу. То есть она добилась прямо противоположного эффекта. Но Анжела клялась своим здоровьем, что не царапала ему машину. И я почему-то ей поверил и решил поговорить с женой Ложкарева.

– Ты что? Клиент же не хотел, чтобы она знала. Это непрофессионально, – сказал Дмитрий.

– Я вел это дело, поэтому я и решал. А до тебя и дозвониться нельзя было! Кстати, где ты был со вчерашнего вечера? Неужто с нашей феей? Все-таки добился своего, коршун!

– Ты не отвлекайся! Что жена?

– А жена Юрия, оказывается, давно знала, что у мужа любовница, и нервы не выдержали. В лицо мужу она ничего сказать не могла и вот таким образом вымещала свое недовольство на его машине. Я ей пригрозил, чтобы она больше не смела этого делать, иначе я все расскажу Юрию. Она, в свою очередь попросила, чтобы я ничего не рассказывал мужу, иначе он ее бросит, и заплатила много денег. Так что дельце оказалось выгодным, как ни посмотри. Клиенту больше никто не нацарапает на машине слово «ходок», а он не узнает, что это делала его жена.

– То есть мы взяли деньги и с Юрия, и с его жены, – сказал Карасёв, качнувшись. – Я правильно понял?

– Совершенно верно! Все счастливы, мы богаты, дело раскрыто. Что еще надо? А жене Юрия я все же не удержался и сказал, что ее действия хоть и были не совсем законные и даже криминальные, но они принесли успех. Ложкарев решил, что это делает любовница и, испугавшись, что жена узнает, порвал с любовницей. Жена победила! Ты бы видел ее лицо! Как она была рада! – ответил Андрей.

Дима налил еще водки.

– То есть преступник возликовал? То есть он дал нам взятку, а мы и рады?

– Я за семью! – сдвинул брови Андрей.

– А что ты сказал этому?.. – посмотрел Дима на бизнесмена. – Если не выдал жену.

– Да наплел с три короба… Мол, бомж один развлекался. Мы его поймали, сделали внушение, и больше он так делать не будет. А Юрию только это и надо было, чтобы его оставили в покое. Зачем я буду разрушать семью? В конце концов он сам виноват, вынудив свою жену на такие неадекватные действия. Никто же не пострадал? Все закончилось хорошо.

– Любовница осталась ни с чем, – не согласился с ним Дмитрий.

– На то она и любовница. Они часто остаются ни с чем. В следующий раз умнее будет. И вообще, Дима, расслабься! Мы заработали первый гонорар. Дела пошли! Радуйся! Плохо, что с нами нет Аделины. Кстати, не знаешь, где она? Чего мы тут пьем, едим без нее? Это несправедливо!

– Надеюсь, скоро придет, – ответил хмурый Дима.

А дальше он плохо понимал, что происходит. Почему внезапно погас свет? Почему сгустились сумерки, а воздух стал тяжелым? Руки и ноги налились свинцом. Где-то журчала вода, а Карасёв никак не мог найти где именно, хотя пить хотел до сумасшествия.

– Опаньки! Вот это картина. Ревизора на вас нет, – раздался чей-то очень неприятный голос.

Дима поморщился.

– Пить…

– Я тебе не официантка! Что за пьянка? – продолжал голос, и Дмитрий узнал Аделину.

– Ада, пожалуйста…

Она подала ему воды.

– А это что за мужик?

Дима открыл сначала один глаз, потом другой.

– Рад тебя видеть. Сейчас день? Ночь?

– Утро, – скептически ответила Аделина.

– Утро? А какого дня? – проморгался Дмитрий.

– Я не знаю, с какого дня ты ведешь отсчет, – развела она руками. – Надеюсь, не от Рождества Христова? Мы расстались с тобой вчера ближе к вечеру, я тебе звонила пару раз, но безрезультатно. Вернее, первый раз ты взял трубку и сказал что-то про звезды и солнечную Италию, которая придумала такую вкусную и сытную еду, как пицца. А второй раз ты уже не ответил. И вот утром я прихожу в офис… а он больше напоминает притон. – Аделина огляделась. – Хорошо быть боссом. Невозможно себя уволить, да?

Дима тоже осмотрелся. Кругом валялись пустые бутылки и коробки от пиццы.

– Какой же затхлый воздух! – Аделина прошагала к окну и раскрыла его настежь. – Просыпайтесь уже!

Она села на диван рядом с Ложкаревым и потрогала его рукой.

– А это кто? Наш новый сотрудник?

– Это наш счастливый клиент, – ответил Андрей хриплым голосом.

Ада заметно побледнела и резко встала.

– А почему он счастлив? Потому что мертв?

Все-таки психологический нокаут – страшная вещь! В другой ситуации мужчины долго отходили бы от тяжелого похмелья, жаловались на головную боль, кряхтели, умывались холодной водой, пили чай… Пытались принять самый несчастный вид, чтобы выиграть конкурс «Мне хуже всех!»… И все для того, чтобы их оставили в покое и убрали это свинство вокруг те, кому не так плохо. А тут все мгновенно пришли в себя и сконцентрировались на бесчувственном Юрии.

– Как мертв? Не шути так! – икнул Дмитрий.

– Ты думаешь, я могу шутить такими вещами? Он уже остыл! – ответила Ада, изо всех сил стараясь не закричать от ужаса, что присела рядом с мертвецом.

Андрей рванул к Ложкареву и ощупал его.

– Шеф, он трупак! – подтвердил Ворошилов.

– Точно? – не поверил Дима.

– Точнее не бывает!

– Ну почему это все происходит с нами? Андрей, зачем ты его сюда привел?! – с отчаянием в голосе произнес Карасёв.

– Так это же клиент. Куда я должен был его привести? Не встречаться же нам в подворотне. – Андрей взлохматил волосы.

– Мне плохо! – заголосил Петр и побежал в туалет.

– Как он умер? – не мог прийти в себя Дмитрий.

– Откуда я знаю? Я врач, что ли? – ответил ему Андрей. – Может, он сердечник был? Мне что теперь, у всех клиентов справку о состоянии здоровья спрашивать?

Дмитрий выругался.

– Ничего себе – сделали человека счастливым, и от большого счастья он у нас тут и скопытился! Что делать будем?

– Мы уже знаем одно место… тем более бомжи нам должны, – нервно хохотнул Андрей, но осекся под строгим взглядом Дмитрия. – Сейчас позвоню Степану. Эх, что бы мы без него делали?

– Ужас какой-то… – причитал Карасёв. – Может, алкоголь паленый?

– Мы-то все выжили. Хотя вдруг еще прихватит? – побледнел Андрей. – Кажется, мне плохо! Эй, Петя! Давай освобождай комнату!

– А ты уходи, – посмотрел на Аделину Дмитрий.

– Чего ты меня гонишь?

– Ты совсем ни при чем! Уходи, не теряй времени!

– А вы что, при чем, что ли? В жизни не поверю, что кто-то из вас убийца. Хотя, конечно, не знаю, насколько весело у вас было вчера. Но, думаю, все обойдется.

– Я позвонил, – доложился Андрей. – Степан Ильич, конечно, обматерил меня, он сегодня выходной, но сейчас приедет с бригадой.

– Я никуда не уйду! – приняла твердое решение Аделина. – Да, меня здесь не было и у меня есть алиби, но я тоже сотрудник агентства. И пока едет следователь, расскажите мне вкратце, чем вы этого покойника осчастливили?

В проеме появилось бледное лицо Петра.

– А деньги, что он нам заплатил, мы должны будем вернуть? Дело-то мы раскрыли…

– Ага, только клиент недолго радовался, – вторил ему Дмитрий, и тут его взгляд остановился.

– А вы куда гонорар положили?

– Понятное дело, в сейф, – ответил Петр.

– А почему он открыт? – Карасёв бросился к сейфу. Тот оказался пуст.

– Вас еще и обокрали! – всплеснула руками Аделина. – Лучше бы я с вами вчера была, устаканила бы как-нибудь ситуацию!

– Напилась бы с нами и проходила как сообщница! – Карасёв хлопнул себя по коленям. – Так, ребята! Ничего не трогаем. Ждем.

Пока к ним ехал следователь, Дмитрий пересказал Аделине то, что накануне узнал от Ворошилова.

Вскоре прибыл Степан Ильич, а с ним еще молодой лейтенант и очень странный человек с кудрявыми волосами и в очках с толстыми стеклами. Руки его были длинные и какие-то нескладные и вылезали из рукавов. С брюками приключилась та же беда, они были ему катастрофически коротки. Взору присутствующих открылись полуспущенные носки и стоптанные ботинки, наверное, шестидесятого размера. Выглядел он словно взрослый ребенок, который вырос из своей одежды, а мама с папой не успели ему купить что-то на вырост.

При виде следователя Дима вытянулся в струнку, его примеру последовали Андрей и Петр с зелеными лицами.

– Бойцы! – то ли похвалил, то ли обругал их майор, мельком взглянув на труп.

– Степа, ну не начинай! Сами в шоке! – поморщился Андрей.

– Это мой помощник Игорь Кочкин, – представил Степан Ильич молодого лейтенанта, – и наш лучший судмедэксперт, криминалист всех времен и народов Валентин Рудольфович Колесников.

– Здравствуйте, – мило улыбнулась Аделина, пытаясь делать хорошую мину при плохой игре.

Дима одарил ее диким взглядом, но она не обращала на него внимания.

– Вы присаживайтесь, – пригласила Ада майора так, словно была хозяйкой светского салона и приветствовала гостей, собравшихся на поэтическом вечере.

Валентин Рудольфович единственный из всех присутствующих проявил интерес к трупу. Надев резиновые перчатки, он принялся его осматривать, трогая сантиметр за сантиметром, нюхая и только что не пробуя на вкус.

– А ничего у вас свинарник, – осмотрелся Степан Ильич, плотоядно глядя на недопитый алкоголь.

– Так мы это… следы бережем, ничего не трогаем, – ответил Дима.

– Вы должны не следы беречь, а общество – от своего активного участия в его жизни, – ответил ему майор. – Итак, труп.

– Труп и кража, – подсказал Карасёв.

– Действительно, что это я иду по такому легкому пути? И чего украли? Мозги?

– Гонорар за раскрытое дело, – отвел глаза Дмитрий, еле сдерживаясь, чтобы не вспылить.

– Вы еще и дела расследуете? Правда?! – нарочито удивился Степан Ильич. – Плохо, наверное, раскрываете, вот клиент свои деньги и забрал, – предположил следователь.

– А вот и нет! – встрял Андрей. – Труп и есть клиент.

– Тоже хорошо! Мы ценим каждого клиента! – облизал пересохшие губы Степан Ильич. – От кончиков волос до бирки на пальце ноги, что вешают в морге.

– Не трогали мы его! – заверил следователя Андрей и для пущей убедительности приложил руку к сердцу.

Валентин Рудольфович, которого Ада за глаза окрестила «кузнечиком» из-за его длинных нескладных конечностей, порылся в небольшом чемоданчике и достал маленькие пластиковые колбочки. Затем обошел поочередно всех «подозреваемых».

– Анализ мочи. Анализ мочи… – каждому лаконично сообщил он.

– Меня здесь не было, – тут же отреклась Аделина, всматриваясь в огромные моргающие глаза за толстыми линзами.

От этого еще потешнее было наблюдать, куда все время соскальзывает взгляд Колесникова, выдавая в криминалисте настоящего мужчину.

– Сдают все. Ваш, значит, пойдет как образец, если вы с ними не пили и не ели.

– Я вообще могу быть эталоном многих вещей, – согласилась Аделина, принимая еще более соблазнительную позу.

Казалось, что очки у Валентина Рудольфовича запотели.

– Мне опять нехорошо, я первый в туалет, – отделился от них Петр.

Далее все по очереди сходили в туалет.

– Это унизительно, – высказалась Ада, вручая судмедэксперту свою колбочку.

– Унизительно не раскрыть дело и не понять, что здесь произошло, – не согласился с ней криминалист, с трудом фокусируя взгляд на лице Аделины. – А потом, я в некотором смысле врач. А врачу можно доверять все.

Он отошел к окну и стал там колдовать над колбочкми, разливая их содержимое по пробиркам и капая туда всякие реактивы.

– Расскажите мне все в деталях про этого человека. С чем он обратился, что вы сделали… – Степан Ильич наконец-таки присел, но, наткнувшись взглядом на бутылки, тут же вскочил. – Нет, я так не могу работать! Обстановка нервная какая-то! А у меня выходной, между прочим. Валя, ради бога, проверь алкоголь. Если не паленый, так я выпью, честное слово. Имею полное право!

Валентин Рудольфович молча собрал все бутылки, в которых еще что-то оставалось, и унес их на подоконник, в свою, так сказать, мини-лабораторию, развернутую в походных условиях.

– Только с мочой не смешай, гений! – дал ему напутствие Степан Ильич.

Ворошилов в очередной раз поведал о простом деле, которое они с Петром щелкнули как орешек, и о свалившихся на агентство деньгах.

– Недолго он был верным мужем, – покосился на труп следователь. – Валя, не томи! Бросай мочу, что там с алкоголем?

– Не советую. Во всем алкоголе сильнодействующее снотворное, хорошо хоть выжили все… ну, почти все… Но спали вы, ребята, как мертвые. Спрашивать, слышали они что-нибудь или видели, бесполезно.

Следователь выругался. Судя по всему, ему было жалко не отравленных снотворным людей, а того, что он не может выпить.

– Игорек, – повернулся он к лейтенанту, – сгоняй за пивком, будь человеком.

– И мне бутылку! – крикнул в убегающую спину Кочкина Андрей.

В ожидании пива следователь немного повеселел.

– Итак, что мы имеем? Люди усыплены алкоголем. Кто принес алкоголь?

– Так благодарный клиент принес, – ответил Андрей.

– Вы ничего не покупали? – уточнил Степан Ильич.

– Мы заказали пиццу, а Юрий приехал с ящиком водки и ящиком вина. Все здесь выгрузил, и понеслось…

Следователь снова попытался сконцентрироваться, но это ему давалось с трудом.

– Человек приехал с отравленным алкоголем…

– С сильно отравленным, – прервал его криминалист, лязгая своими мензурками, – концентрация очень высокая, доза на грани смертельной.

– Нет, ну это… мы выпили много… Кто же знал, что мы эти ящики сразу и прикончим, – здраво, как ему показалось, рассудил Андрей.

– А сам клиент пил? – спросил Степан Ильич.

– Еще как! – заверил Андрей. – Похлеще нас.

– А клиента тоже отравили? Или он делал вид, что пьет? – спросил следователь у своего странного криминалиста.

– Извини, но он мне пописать в баночку не смог, поэтому экспресс-методом я взял кровь из его вены и сейчас исследую, надо немного времени. А содержание чего-либо в волосах, печени, легких выявляется не так, а в нормальной лаборатории после вскрытия.

– Но мы же не умерли. И он не должен был, – предположил Дмитрий.

– А кто-то сказал, от чего он умер? – посмотрел на них Валентин Рудольфович, мерцая стеклами очков. – Я вам могу сказать, от чего он умер.

– Так скажи! Не томи! – подал голос следователь.

– Одну минуту… – Валентин Рудольфович на что-то отвлекся, – результат по крови… В трупе было столько же снотворного, сколько и в трех мужчинах. Пили они вместе и примерно одинаково. Моча Аделины чиста. А умер ваш клиент от кровопотери.

Степан Ильич свел брови.

– Кровопотери? Он вроде даже не избит, что, кстати, исключает пьяную разборку типа «ты меня уважаешь?» и говорит в пользу подозреваемых.

– Кого ты называешь подозреваемыми? – встрепенулся Андрей. – Имей совесть, мы все потерпевшие.

– Брюки клиента все пропитаны кровью, ему отрезали причинное место, – ответил судмедэксперт, – и вряд ли это мог сделать кто-то из тех, кто с ним пил. Они все должны были быть в отключке к этому времени.

– Что отрезали? – сглотнул Карасёв. – Нет, не повторяйте. Кто же это мог сделать?!

– Женщина! – в один голос ответили ему Аделина и Валентин Рудольфович.

– Жена или любовница, вот в чем вопрос, – сказал Степан Ильич и расплылся в улыбке, потому что вернулся лейтенант с двумя сумками.

– Пиво всем! – торжественно заявил Кочкин.

Следователь залпом выпил одну банку, тут же открыл вторую и развалился на стуле.

– Теперь можно и подумать. Жена знала, что отдала крупную сумму вам. Могла и забрать ее. А любовница была озлоблена, он же бросил ее. А ведь сколько лет наверняка обещал, что уйдет от жены.

– Я ставлю на любовницу! Здесь обида брошенной женщины! – сказал Андрей, кидая одну банку Диме, а вторую открывая для себя.

– Много преступлений совершается из-за денег, поэтому я думаю, что это – жена, – сказал Дмитрий.

– Валентин? – посмотрел на криминалиста следователь.

– А что я? Я уже все сказал. Клиент пил вместе со всеми, а вряд ли бы он стал это делать, если бы знал, что спиртное отравлено. Причину смерти я назвал. А кто это сделал? Вам решать, это ваша работа.

– Ребята, среди нас находится женщина! – вдруг обратил внимание на Аделину Степан Ильич. – Кто, как не она, сможет помочь нам разобраться в женской логике и мотивации? Так вы на кого ставите? – спросил ее майор.

– Вы с ума сошли такое говорить? Это что, скачки? Что значит ставите?! – передразнила его Аделина.

– Я просто не так выразился. Вы же работаете в детективном агентстве. Интересно ваше мнение! – попытался оправдаться следователь.

– Зная мужчин, могу предположить, что Евгений не бросил любовницу. Нет, сказать жене он мог что угодно, но это совершенно не означает, что он это сделал. Поэтому думаю, что убила его жена, но не из-за денег. А деньги уж так… заодно.

– Ваше мнение учтено. Ну а теперь, – хлопнул себя по коленкам Степан Ильич, – я попью еще пива и позвоню нужным людям. Тело надо отправить в морг и сообщить родственникам. Заодно и поговорим с женой, да и с любовницей тоже.

– Главное, чтобы нас в тюрьму не увезли, – ответил Дмитрий.

– Велика честь! – хмыкнул майор. – Нет, чисто теоретически это можно устроить. Но чутье подсказывает мне, что мы быстро раскроем это дело и найдем настоящего убийцу. Но вам, ребята, конечно, лучше быть на связи, никуда не уезжать…

– Да им бы в больницу, на всякий случай, – буркнул Валентин Рудольфович, – все-таки отравились.

– Лично я не отказался бы от помощи врача, – согласился Петр.

– Ты что, больше всех выпил? – спросил Дима.

– Он просто слабак! Пил больше всех я – и ничего! – похвастался Андрей и обратился к майору: – Ты это… звони своим людям, пусть увозят труп.

– А то что? Это повредит вашему имиджу? – засмеялся Степан Ильич, у которого после пива настроение явно поднялось.

– Пока ждем труповозку, я могу поговорить с шефом об одном нашем деле? – вдруг спросила Аделина, чем вызвала всеобщее недоумение.

– У вас еще одно дело?! – удивился майор. – Вы серьезно?! Может, расскажете, пока еще какой-нибудь труп не обнаружился.

– Это конфиденциальное дело, – ответила Ада, упрямо сдвинув брови.

– Может, вас в одну камеру по блату посадить? – спросил следователь. – Такой кружок по интересам…

Дмитрий решил разрядить обстановку.

– Ты поговорила с актрисой? Все выяснилось? Что плохого, если Степан Ильич узнает об этой странной истории?

– Поделитесь, – кивнул майор.

И пока ждали санитаров, Дмитрий и Аделина рассказали в мельчайших подробностях о найденной в кармане платья записке и всех действиях, которые они предприняли.

– Что, опять будете язвить? – спросила Ада.

– Нет. Я сейчас подумал о том, почему именно вы попадаете в такие странные истории? На земле существует миллион, да что там, миллиард платьев, а единственное со странной запиской купили именно вы… – серьезно ответил следователь.

– А как бы вы поступили на моем месте? – спросила Ада.

– Можно посмотреть на записку? – прервал их Валентин Рудольфович.

– Да, пожалуйста, она со мной… – Аделина щелкнула замком сумки.

Криминалист с огромным интересом всмотрелся в текст и поспешил к своему чемоданчику. Со стороны он напоминал большого паука, который ухватил добычу и поволок к себе в логово.

– Вам бы в фильмах ужасов сниматься! – бросила ему вслед Аделина. – Без грима.

– В роли чокнутых профессоров? – с надеждой в голосе уточнил Валентин Рудольфович.

– Вы хорошо о себе думаете. Я бы предложила вам роль маньяка, – засмеялась Аделина.

– Я так понимаю, что парикмахерша прочитала такую же записку, сочла ее бредом и выкинула, – размышлял майор. – И так бы поступило большинство людей. Но вы – другое дело, ваше воображение не дало вам жить спокойно…

– И что плохого, что мы решили проверить? – вступился за Аделину Дмитрий.

– Нет, ничего. Я просто еще не услышал окончания рассказа, – ответил Степан Ильич. – Ведь все вроде как разрешилось. Актриса жива и здорова, работает…

– Я приехала в театр и сразу же попала к режиссеру Валерию Осокину. Поболтали о разном, вспомнили студенческую жизнь. Валерка в прекрасной форме, хоть и видно, что позволяет себе расслабляться алкоголем. Впрочем, кому я это говорю, – вздохнула Аделина и продолжила: – Он был очень рад меня видеть, сказал, что я все такая же…

– Красивая? – спросил Дмитрий.

– Эффектная, – ответила Ада. – Предложил мне работу в театре. Сказал, что у него много связей и в кино, и на телевидении, что он меня и туда может пристроить.

– Между прочим, очень неплохая мысль! – прервал ее Степан Ильич. – Чем прозябать в этом сомнительном агентстве, обладая такой внешностью, лучше сниматься в кино.

– Я подумаю, – сухо ответила Ада. – Также я спросила про Марго. Стандартные вопросы – как она, что с ней…

– Не замечали ли вы за ней в последнее время какие-нибудь странности? – подсказал следователь. – Это стандартный вопрос в такой ситуации.

– Нет, об этом я не спрашивала, – честно ответила Аделина. – Марго с Валерой не самые близкие друзья. Раньше Маргарита активно работала и в сериалах, и в других театрах, а в последнее время только у Осокина. Муж у нее бизнесмен, и в деньгах они не нуждаются. Она успешна, красива, состоятельна. Для счастья не хватает только детей, но с этим Марго уже смирилась. В совместных посиделках она не участвует, никаких интриг… Репетиция, спектакль, дом. Маргарита вполне счастливая женщина. Я сказала, что хочу с ней повидаться. Валера предложил посмотреть спектакль, а потом пообещал отвести меня к Марго. Так что пока мои коллеги тут пили водку со снотворным, я очень культурно провела вечер. После спектакля Валера проводил меня к Марго в гримерку. «Марго, смотри, кого я к тебе привел! Узнаешь? Совсем не изменилась!» От него уже несло спиртным, но он, как всегда, был в позитиве. Это в Валере всегда и подкупало. Человек он все-таки талантливый, спектакли у него идут неплохие, труппу хорошую собрал. Мы с Марго обнялись, даже всплакнули. Как-то накатило… Маргарита прекрасно выглядит, впрочем, как все сейчас.

– В смысле? – не понял следователь. – Не все хорошо выглядят. У многих, например, хроническое недосыпание, тяжелая умственная работа, да и физическая тоже.

– Я имею в виду актрис, которые миллионы вкладывают в свою внешность. У Марго ни одной морщинки! – с завистью в голосе сказала Аделина и, наморщив лоб, возвела глаза, словно пытаясь посмотреть, есть у нее морщинки или нет.

– А, ты про этих женщин с рыбьими масками на лицах? У которых только глаза хлопают и губы еле-еле шевелятся, – выдал Андрей и заинтересовался: – А грудь она тоже вставила?

– У тебя какой-то нездоровый интерес, – покосился на него Дмитрий.

– Просто когда много чего вставлено, это мне напоминает резиновую женщину с подогревом. Только она дешевле обойдется, один раз купил, и все. А тут и ухаживать надо, и подарки, – пояснил он.

– А я смотрю, ты глубоко в этой теме? Уже подсчитывал, что ли? – усмехнулась Аделина. – Я тоже за лицом ухаживаю, маски, пилинги. А вот всё остальное свое.

У Валентина Рудольфовича дрогнула рука, и одна из пробирок разбилась.

– Профессор, ты там не возбуждайся! – прикрикнул Степан Ильич. – И с реактивами поаккуратней. Еще заразишь нас каким вирусом!

– Постараюсь, – буркнул криминалист, протирая стекла очков.

– А у вас совсем другая внешность без очков. И глаза красивые, – отметила Ада.

– Только не видят ничего, – слабо улыбнулся Колесников.

– Я думаю, что надо, ты разглядел! – в голос рассмеялся следователь, и все его поддержали, даже смутившийся Валентин Рудольфович.

– Я бы попросил не обсуждать моих сотрудниц в таком плане, – нахмурился Дмитрий.

– Особенно в свете того, что ночку назад ни до тебя, ни до Аделины дозвониться было нельзя, – не унимался Андрей.

– А ты чего им звонил ночью-то? – спросил следователь. – Резиновая женщина все-таки имеет недостаток? Не поговорить?

И снова всеобщее веселье и смех.

– А ничего, что мы труп выносим? – не удержался один из санитаров.

– Можно подумать, он обидится на нас, – округлил глаза Степан Ильич. – Надо было при жизни со своими женщинами разбираться. Все беды от баб!

– Я бы попросила! – подала голос Аделина.

– Присутствующих не имею в виду! – поднял руки, словно сдаваясь, следователь. – А ты, Валя, пиво тоже проверь на легкие веселящие наркотики. Может, здесь в округе весь алкоголь с сюрпризом?

– Обязательно, – буркнул Валентин Рудольфович.

– Так вы выяснили с этой актрисой, что за розыгрыш с этими записками? – вернулся к разговору Степан Ильич.

– Марго рассказала мне про жизнь, про работу в театре, про то, что театр Валерия стал для нее просто родным домом. До этого она никак не могла найти себя, работала то там, то сям. Что муж у нее один вот уже двенадцать лет, богатый мужчина, что они очень счастливы вместе, несмотря на то что бог не дал им детей, – сказала Ада.

– Ты про записки-то спросила? – нетерпеливо перебил ее Дима. – Ведь ради этого и ходила к ней?

– Нет, меня что-то остановило, – ответила Аделина.

– Что? Что остановило-то? – допытывался следователь.

– А сейчас мы вернемся к разговору о женской логике, к которой вы относитесь с таким скепсисом. Так стоит ли мне продолжать? Нарвусь на насмешки.

– Нет, все-таки скажите, я постараюсь сдержаться, – пообещал следователь.

– Женщина многое может забыть, но дорогое, эксклюзивное платье никогда! Я была в ее платье, а Марго даже не обратила на это внимания. Я сделала акцент, покрутившись перед ней со словами: «У нас с тобой один вкус» – и опять мимо… Она не понимала, что на мне ее платье. Потом меня смутило, что она не обращалась ко мне по имени. И только когда Валера в разговоре назвал меня Аделиной, Марго тоже начала меня так называть.

– Забыла? – предположил Дмитрий.

– У меня редкое имя. Она никогда не звала меня Аделиной, только Адой, а я ее Марго. Странно, что у нее все стерлось из памяти.

– Подождите! Так вы думаете, что это не Маргарита? – спросил следователь. – Как такое возможно?

Аделина кивнула.

– Поначалу я, честно говоря, растерялась, но хорошо сыграла, и Марго, или кто она есть на самом деле, ничего не заподозрила.

– Но ты же ее знала! Как ты не поняла до конца, она это или не она? – занервничал Дмитрий.

– Еще раз говорю, прошло много лет, я никогда с ней близко не общалась. И потом, у Марго стандартная внешность. Средний рост, обычная фигура, лицо тоже… Да еще с этими пластическими операциями и уколами красоты… В общем, у меня закрались жуткие подозрения.

– Нет, ну это маразм! – возмутился Карасёв. – То есть ты думаешь, что настоящую Маргариту убили, а ее место заняла самозванка? И никто не заметил?!

– А кто заметит? Детей нет, родственников нет. В театр к Осокину она пришла совсем недавно.

– А муж? Он тоже не заметил? – спросил Степан Ильич.

– А вот это вопрос! Если с Маргаритой что-то случилось, то, конечно, не без его участия.

– Договорились, что уже банда действует! – всплеснул руками Степан Ильич. – Ну что там с запиской? – обратился он к Валентину Рудольфовичу.

– Написана год назад женщиной в состоянии сильного душевного волнения или под влиянием наркотиков, алкоголя… Это навскидку, – сказал Колесников.

– Не нравится мне все это. А если найти образец почерка этой лже-Маргариты, то можно определить, она писала эту записку или нет? – спросила Аделина.

– Конечно, можно.

– Тогда я добуду образец. А дайте ваш телефон, чтобы я к вам подъехала с ним? – попросила Ада.

– Ко мне? – вздрогнул криминалист.

– Аделина, не пугайте человека, он у нас излишне скромный! – предупредил Степан Ильич.

– И что? Вы так говорите, будто я к нему домой собралась! Я ему образец почерка хочу показать, и все…

– Я дам вам телефон, – ответил Валентин Рудольфович.

– Смотрю я на вашу честную компанию и думаю: может, посадить вас в СИЗО на несколько дней, чтобы охладить пыл, так сказать, а то вы сейчас опять куда-нибудь вляпаетесь, – задумался следователь.

– Мы ничего не делали, – ответил Дмитрий.

– И это тоже плохо! Вы же детективы! Почему ничего не делали? В общем, как ни смотри, все плохо. Ладно! Поехал я. Буду держать вас в курсе, а вы из города ни-ни… Считайте, что под следствием.

– А работать-то мы можем? – спросил Андрей.

– В смысле?

– В прямом. Может, еще кто обратится.

– Следствие вели детективы, которые сами находились под следствием, – грустно произнес Степан Ильич. – Я буду навещать вас. Да что далеко ходить! Я прямо завтра вас и навещу!