Глава 5
Притяжение
На сей раз Танга разбудили шаги. Вздрогнув, он удивленно захлопал глазами, а потом, сориентировавшись, приподнял голову, чтобы взглянуть на проход, и чуть не взвыл, когда спину пронзила жуткая боль.
«Проклятье!..»
– Идет, – хмуро объявил Агап.
Танг, морщась, покосился в сторону соседа: тот, надо полагать, все еще злился на товарища за его гневные речи, но не настолько, чтобы с ним не заговаривать. С другой стороны, был ли у Агапа выбор?
– Пожрать принесет? – спросил темноволосый воин и сам поразился своему голосу – до того он стал хриплый, чужой, незнакомый.
Агап, судя по удивленному взгляду, тоже заметил эту метаморфозу. Впрочем, памятуя о недавнем разговоре, он не стал задавать глупые вопросы – сказал лишь:
– Не знаю. Должен. Раньше приносил. Мы ж не можем одними его зельями питаться?
– Вот и я о чем…
Была мысль подняться и встретить тюремщика стоя, но темноволосый воин счел ее не лучшей и остался лежать. Раны, оставленные на теле его же собственными ногтями, снова разнылись, опять захотелось почесаться, но на сей раз Танг решил держаться: на его коже и так уже практически не осталось живого места.
Шаги, меж тем, становились все громче. Они были так же неотвратимы, как маятник часов, отбивающий секунды. Каждое мгновение приближало пленников к смерти, и Угрюм казался проводником безносой на бренной земле, населенной людьми, выживающими из последних сил.
Вот уже знакомый круг света скользнул по полу и шустро переметнулся на нео, который храпел в камере. Через несколько секунд шмат сырого мяса пролетел между прутьями ограды и плюхнулся дикарю прямо на волосатую грудь. Кровь брызнула во все стороны, моментально заляпав пол камеры и ее обитателя. Нео вздрогнул и закряхтел. Лохматая лапа легла на мясо, пальцы принялись ощупывать находку… но это не продлилось хоть сколь-либо долго – поняв, что ему перепало, дикарь вцепился в дар тюремщика обеими руками и тут же откусил громадный кусок. И снова капли крови полетели в разные стороны, но монстру, сидящему в клетке, было плевать на такие мелочи. Все, что занимало мозг дикаря в те минуты – это жратва. Ешь, пока не отобрали. Могут ли отобрать? Да черта с два! Но все равно лучше не рисковать… Московская Зона приучает есть быстро.
Танг смотрел на чавкающего нео, который даже ради трапезы не поднялся, и вдруг подумал, что и сам вряд ли сможет встать. Точней, попытаться вроде бы и надо… но есть ли в этом смысл? Да и стоит ли зазря елозить ранами по полу? Стоит ли натягивать израненную кожу?..
«Нет, конечно, нет!»
Пока темноволосый воин размышлял, как лучше поступить, к нему на грудь тоже приземлился кусок окровавленного мяса.
– Сырое? – неуверенно пробормотал Танг.
На его беду, Агап услышал его слова и не упустил возможности высмеять удивление соседа:
– А ты думал, он ради тебя жарить его будет? Знает, что и так сожрешь, если проголодаешься.
– А то ты не сожрешь? – обидевшись, буркнул Танг.
– И я сожру, – неожиданно не стал спорить Агап. – Голод не тетка, как говорится… Другого все равно не…
Кусок мяса прилетел ему прямо в лицо и, срикошетив, упал на пол в метре от решетки. Агап тихо охнул и отшатнулся, после чего мотнул головой из стороны в сторону – судя по всему, Угрюм волей или неволей отправил пленника в нокдаун. Возможно, в иной момент времени Танг бы даже рассмеялся – до того глупое выражение лица было у соседа, – но тогда темноволосый воин больше интересовался собственным куском мяса, лежащим у него прямо под носом.
«Есть или не есть?»
Вопрос был сродни гамлетовскому, но Танг, разумеется, об этом даже не подозревал – как и о том, что столь трудный выбор некогда заумно именовали «когнитивным диссонансом». С одной стороны, жрать действительно хотелось, причем весьма. С другой стороны, Танг до жути не желал уподобляться нео, доедающему свой обед в камере напротив. К счастью или к сожалению, выходцы из бункера еще не успели одичать настолько, чтобы жрать сырое мясо.
По наветам прошлого Танг, Лара и Ван жарили дичь на костре. Как утверждал Совет, это не просто делало мясо вкусней, это еще и убивало всякие заразы, которых у гипотетической крысособаки, излазившей пол-Куркино, наверняка имелось преизрядное количество.
Но сейчас у Танга не было ни возможности, ни желания возиться с костром. А вот голод имелся.
Все еще сомневаясь, пленник скосил глаза на Агапа. Тот, опустившись на корточки, пытался через просвет между прутьями дотянуться до оброненного на пол обеда. Вид у Агапа был крайне сосредоточенный, словно он не за куском мяса тянулся, а бомбу обезвреживал. Судя по всему, сосед давно сделал свой выбор.
Решив не отвлекать Агапа от его крайне важного дела, Танг сосредоточился на своем. Взор темноволосого воина опять уперся в истекающий кровью кусок свежего мяса. Частью какого мута был этот шмат? Тура? Фенакодуса? Нео?
«А, может, это был человек – такой же, как и я, только менее везучий… или, наоборот, более?»
Танг поморщился. К чему теперь эти мысли? Так ли важно, что за мясо ему досталось – человечье или звериное – если кусок уже отрублен, и назад к телу его не пришьешь?
«Хотя Угрюм, наверное, мог бы…» – грустно усмехнулся про себя Танг.
Итак, происхождение мяса уже не слишком его интересовало. Но что же тогда в действительности останавливало Танга от трапезы? Брезгливость? А, может, то самое пресловутое нежелание уподобляться нео – этим низшим существам, готовым жрать, что попало? Но чем взаправду хомо лучше своих уродливых лохматых собратьев? В конечном счете все жители современной Москвы работают на желудок, тупо выживают. Просто раньше можно было делать это со вкусом, как кому нравится, а теперь ему не оставили иного выбора…
«Так и есть. Угрюм не оставил мне выбора, значит, можно есть».
Осознав это, Танг с облегчением поднял кусок мяса с груди и попытался осторожно откусить от него кусок. Осторожно не получилось – человечьими зубами оказалось не так просто разгрызть жилы. Однако кровь попала на вкусовые рецепторы, и Танг, опьяненный ее вкусом, с яростью набросился на мясо. Пленник жрал его, будто настоящий хищник – отрывал куски зубами и глотал, практически не жуя.
К тому моменту, как Агап наконец достал свой обед и втянул его в камеру, Танг уже слизывал с губ осевшую на них кровь.
Он больше не думал о том, что за мясо только что съел.
Скорей, Танга волновало, когда принесут добавку.
* * *
Удивительно, но Фред услышал подозрительный звук намного раньше, чем Кира, хотя обычно получалось наоборот. Именно поэтому, видя, что спутницы идут, как шли, вдоль заброшенного трёхэтажного здания и даже в лицах не меняются, вояка неуверенно спросил:
– Вы это слышали?
– Что – «это»? – не поняла Кира.
Обе девушки остановились и, обернувшись, недоуменно уставились на Фреда.
– Ну… звук новый… странный, – попытался объяснить он. – Такой… на мычанье похож. Или на трубу.
– На какую трубу? – ещё больше запуталась Кира. – На печную?
– Да нет… Ладно, неважно, – махнул рукой Фред. – Важно, что он, этот звук, вроде как… приближается…
Мужчина запнулся и снова навострил уши: показалось, что мычание прервалось.
«Неужто пронесло?» – с облегчением подумал Фред, но в следующий миг гул снова возобновился.
Одна радость – теперь Кира и Рена тоже услышали его.
– Ты про это, да? Про этот звук? – уточнила дикарка.
Фред молча кивнул.
– Похоже на тура, – подумав, сказала Кира.
– Плохо, – скривившись, пробормотал вояка. – Очень плохо…
Приговаривая это, он пытался одновременно представить себе, как выглядит упомянутый Кирой тур.
«Кажется, это что-то вроде большого быка, – с трудом припомнил Фред. – Нечто рогатое, здоровое… и злое, как и все в московской Зоне!..»
– Да вот же… – шумно выпустив воздух через стиснутые зубы, протянула Кира. – Пулями из пистолей его не одолеешь. Если и помрет, то уже потом, от потери крови, но от нас к тому времени не останется и мокрого места. Получается, надо прятаться. Опять.
– Давайте тогда как-то… побыстрей, что ли, это делать, – неуверенно предложила Рена, опасливо озираясь по сторонам. – Пока тур не пришел.
Ее слова вернули спутников к реальности. Увлекшись анализом странного звука, Фред и Кира напрочь позабыли, что по-прежнему стоят рядом с трехэтажным домом, у всех на виду.
– Пошли, – быстро сказал вояка и первым устремился к дверному проему, ведущему внутрь.
Когда Фред был уже на полпути, его нагнал голос Киры:
– Поздно. Он уже тут.
Вояка вздрогнул и замер на месте.
– Заметил нас? – спросил, не оборачиваясь.
– Пока что вроде бы нет, – помедлив, отозвалась девушка. – Но скоро заметит.
– Почему ты так решила?
– А он идет в нашу сторону.
Вояка тихо чертыхнулся. Угораздило же их встретить этого проклятого тура!.. И ведь ничего не предвещало беды… но нет – забрел, рогатый, именно на ту улицу, по которой они шли.
– Ну и еще у него две головы, – добавила Кира.
– В смысле? – ушам своим не поверил Фред. – Как это – две?
– Да вот так. Ты только не вертись! Ничего… такого в этой второй голове нет. Обычная… но вторая, черт ее дери…
– Ничего такого… – буркнул вояка, с трудом сдерживая любопытство. – То, что их две – это уже не «ничего такого»…
Хотя на самом деле Фред не хотел смотреть на двуглавого тура. Более того – он бы предпочел никогда его не видеть, – как и большинство других мутантов, обитающих в московской Зоне.
– Давайте все же за мной, – подумав недолго, сказал вояка. – Если он нас все равно заметит, я предпочту находиться в здании, а не снаружи.
– Как будто в здании он до нас не доберется!.. – фыркнула Кира.
– Ну, на это ему, по крайней мере, потребуется время. В обычный дверной проем он, я подозреваю, все-таки не пройдет.
Девушка на миг задумалась, после чего на выдохе произнесла:
– Ну пошли…
Фред по-прежнему не оглядывался, но по звуку шагов понял, что его спутницы шустро приближаются к нему. Тогда он и сам пошёл вперёд, стремясь поскорей добраться до входа в дом.
Гневное мычание застало Фреда на пороге. От этого гулкого звука у мужчины похолодело внутри, но он не сбавил темпа – напротив, ускорился и поспешно скрылся внутри. Шаги позади стали чаще: напуганные рёвом тура, девушки сорвались в бег. Бояться было уже нечего: самое страшное случилось, и теперь оставалось просто действовать, стремясь обмануть коварную судьбу.
– Сюда! – воскликнул Фред и первым ринулся в узкий коридор.
О том, что в царящей там мгле может скрываться напасть похлеще любого тура, никто в те мгновения не думал. Все мысли путников были заняты только двуглавым быком, несущимся следом за ними.
Фред первым нырнул в это чёрное сумеречное море и моментально сгинул в нем, как будто перестав существовать для окружающего мира. Следом за боевым товарищем во мглу ворвались и девушки. Их торопливые шаги моментально стихли, и Фред услышал тяжёлое дыхание Рены и Киры.
Осторожно глядя из темноты коридора на оконный проем, вояка вытащил из кармана пистолет и передернул затвор.
– Что это было? – тут же обеспокоенно спросила Кира.
– Это я, – шепотом отозвался Фред. – Заряжаю огнестрел.
– Я же говорила: пистоль против тура бесполезен, – с долей обиды в голосе сказала девушка.
– У тебя есть идеи получше? – спросил Фред, продолжая сжимать рукоять пистолета. – Или мне на него с мечом идти прикажешь?
– Лучше затаиться и не шуметь, – буркнула Кира. – Может, мимо пройдёт…
В этот момент здание содрогнулось, будто в стену на полной скорости врезался грузовик. С потолка на голову Фреда посыпалась крошка, и он заморгал, часто-часто, потому что пыль попала в глаза. Когда зрение вернулось, вояка увидел, что тур ломится в здание через дверной проем. Две рогатые бычьи головы с налитыми кровью глазами и огромными раздувающимися ноздрями выглядели угрожающе. Ещё больший ужас вызывал сам дверной проем, через который мутант ломился внутрь: Фред не мог сказать определённо, но было очень похоже, что кирпичная кладка под натиском быка крошится, и с каждой секундой гигант все дальше продвигался внутрь.
Но даже не это было самое жуткое.
– Он что, нас видит? – пробормотала Кира.
И вправду – казалось, что тур не просто бесцельно пялится во тьму; судя по его пристальному озлобленному взгляду, он смотрел прямо на ненавистных хомо.
– Брат говорил, многие туры могут видеть ночью, – сказала Рена.
Кирпич продолжал крошиться, и рогатый мутант, чувствуя, как кладка безропотно разрушается под его натиском, уверенно пёр вперёд.
– Надо уходить, – пожевав губу, произнес Фред. – Пока он к нам не пробился.
Он повернул голову и уставился в кромешную мглу. Не похоже было, что в той стороне есть какой-то лаз, ведущий на свободу.
«Тупик, что ли? Но… откуда? И зачем? Видимо, просто часть перекрытий рухнула и завалила все ходы. Вот ведь невезение!..»
По всему получалось, что единственный их шанс – пробежать мимо рвущегося внутрь тура и попытать счастья в левом крыле.
«Или остаться тут. Забиться поглубже и ждать, пока он не уйдёт. Но он, сволочь такая, может ведь просто запереть нас внутри, если перегородит проход!»
– Похоже, придётся мимо него идти, – сказала Рена, невольно озвучивая мысли Фреда.
– Тогда надо бежать прямо сейчас, пока стены его ещё держат, – заметила Кира.
Голос её дрожал от волнения: коридор, в котором они находились, казался таким безопасным в сравнении с «прихожей», что покидать его совершенно не хотелось. Другое дело, что оставаться в нем было бессмысленно – по причинам, понятным не только Фреду.
– Что ж, я пошёл, – прочистив горло, сказал вояка. – Старайтесь не отставать.
И, не дожидаясь ответа, он первым устремился вперед.
Обе головы тура разом повернулись на звук шагов и уставились на Фреда налитыми кровью глазами. Вояке тут же захотелось вернуться назад, в успокаивающую мглу, но он моментально одернул себя, напомнив, что тьма никак не защитит его от диковинного рогатого мутанта.
«Вперед… Только вперед… Назад пути уже нет», – мысленно убеждал себя Фред.
Не успел он пробежать и трех метров, как сзади послышались торопливые шаги – то ли Рена, то ли Кира бросились следом за мужчиной навстречу неизвестности, в левый коридор. Тур тоже отреагировал на новый звук – повернул левую голову и одарил девушку испепеляющим взглядом. При этом правая башка продолжала угрюмо взирать на вояку.
«Ну и жуть…»
Поняв, что его обед рискует сбежать, тур с утроенным рвением попер вперед. Рыжая кирпичная крошка полетела во все стороны, будто кто-то врезался в стену мощным отбойным молотком.
«Можем и не успеть», – вдруг подумал Фред.
Самой широкой частью тура были, разумеется, его плечи. Когда они пройдут внутрь, «корма» туда залетит без проблем, и мутант с ходу ринется в бой.
– В коридор! Не стоять! – рявкнул вояка, замирая на месте и поднимая руку с пистолем.
Кира говорила, что огнестрелы против туров практически бесполезны. Но что, если попасть рогатой скотине в глаз?
– Фред! – воскликнула девушка, останавливаясь рядом с ним.
– Бегом, я сказал! – прикрикнул на нее вояка и, прицелившись, нажал на спусковой крючок.
Пистолет содрогнулся, и пуля, с грохотом вырвавшись из ствола, угодила мутанту в правый глаз ближайшей к Фреду головы. Рогатый мутант заревел дурным голосом и заерзал в узком проходе. Копыта его превратились в два огнива – они буквально выбивали искры из порога, до того яростно опускал ноги тур.
А самое обидное, что умирать рогатый мерзавец явно не собирался.
Не придумав ничего лучше, Фред выстрелил в другую голову, но пуля угодила в плечо – из-за того, что тур извивался ужом, попасть ему в башку стало куда сложней, чем прежде. Решив оставить эту затею, вояка поспешил в коридор следом за Кирой и Реной.
Секунду спустя Фред услышал характерный скрип и мигом представил, что тур все-таки преодолел дверной проем и теперь несется следом за убегающим хомо. Сейчас, еще пара секунд, и обезумевший от боли мут поднимет вояку на рога и…
Рев. Кажется, он уже близко…
«Или наоборот?..»
Внезапно Фред понял, что рев доносится с улицы. Набравшись храбрости, он оглянулся через плечо… да так и замер, до глубины души пораженный увиденным.
Вояка успел увидеть гигантскую стальную пасть, которая без всякого зазрения совести схватила тура и, словно пробку из бутылки, выдернула его из дверного проема, в котором он застрял. Щелкнули металлические челюсти, и передняя часть мутанта рухнула на потрескавшийся асфальт, щедро поливая его бурой кровью.
– Это «Рекс», – вдруг сказала Рена за спиной Фреда. – Огромный био. Недавно тут появился вроде бы.
Он вздрогнул и оглянулся на дикарку.
– Пока нам везет, да? – хриплым от волнения голосом заметил вояка.
Девушки не нашли, что ответить.
Бросив еще один взгляд на пирующего стального ящера, Фред сказал:
– Но испытывать удачу не будем. Пойдемте-ка отсюда, пока он занят туром и не особо интересуется тем, что происходит внутри.
Спутницы согласно закивали, и троица путников нырнула в очередной темный коридор.
И сразу увидела белый квадрат оконного проема, ведущего в проулок.
* * *
– Мечтал об этом всю дорогу, – признался Громобой, заглядывая в банку тушенки – не осталось ли чего на донышке? – Рухлядь-то пожрал…
– Ты тоже, – с укором посмотрев на мужа, сказала Бо. – Да и потом, когда я вижу, как ест твой робот, у меня тут же аппетит пропадает. Странно, что у тебя не так.
– А я на него обычно не смотрю ж, – фыркнул нейромант.
Он немного лукавил: они оба прекрасно знали, что Громобой всегда мог переключиться на био и воспользоваться его искусственными глазами. И если речь шла о драке, нейромант обыкновенно брал управление на себя, а, значит, именно с подачи бородача био жрал врагов прямо во время боя… Но Бо не собиралась спорить с мужем из-за подобных мелочей.
– Ну так и что у вас тут было, пока я там лазал? – утерев бороду рукавом, осведомился нейромант.
Он вопросительно посмотрел на Лару и Вана, стоящих чуть в сторонке, после чего снова обратился к жене.
– Да ничего особенного… – уклончиво ответила Бо. – Так, дом обследовали…
– Дом обследовали? – выгнул бровь Громобой. – Это какой? Тот самый, где я в подпол провалился? Так там же еще муты были!
– Пара крысособак да один фенакодус, – поморщилась супруга. – Остальные разбежались. Да и вообще – не будь таким занудой! Ты же знаешь, я могу за себя постоять!
– Только не тогда, когда речь идет о монстрах Угрюма, – покачал головой нейромант. – Ты же сама говорила, что у тебя не выходит пробиться к их сознанию? Или что-то с тех пор изменилось?
– Нет, но…
– Тогда зачем вы полезли в этот треклятый дом? – не дав ей договорить, спросил Громобой.
Тут она явно разозлилась: это ощущалось во взгляде, который, казалось, мог сжечь эту планету без следа.
– Потому что хотели найти следы Угрюма, понять, бывал ли он здесь… ну и разумы его тварей тоже хранят кое-какие воспоминания…
– Что толку от воспоминаний, если они никак не помогают в поисках этого мерзавца?
– А вот тут ты ошибаешься, – мягко заметила Бо.
– Серьезно? – удивился Громобой.
– Более чем. Одна из тамошних крысособак, – сказала жена, пристально глядя на мужа исподлобья, – невольно поделилась со мной воспоминанием о том, как Угрюм бросил ее в повозку и повез куда-то. Куда именно, понять тяжело, но местность, которую видела крысособака, пока ее везли, показалась мне знакомой. Я рассказала об увиденном Ларе с Ваном, и они вспомнили, что подобные здания есть на севере Куркино. В общем, мы думаем, надо идти туда.
– А что за здания-то, можешь описать? – нахмурившись, уточнил нейромант. – Мы ведь там тоже были, на севере, ты ж сама говоришь, местность знакомая…
– Помнишь, там были такие развалины, прямо рядком[2]… и такой большой сломанный робот, похожий на пятиэтажный дом? Он лежал между двумя разрушенными зданиями…
– А, точно! – Морщины на лбу Громобоя моментально разгладились. – Вспомнил! Ну да, это на севере. И Угрюм, стало быть, где-то там? Надо же… Хорошо прячется, видимо, раз мы его тогда не нашли!
– Да мы тогда и не искали толком, – напомнила Бо. – Точней, не особенно представляли, что ищем. А прятаться он может в любом доме, совершенно в любом. Никто ведь не знает, как выглядит его… лаборатория.
– Ну верно, верно, – задумчиво кивая, пробормотал Громобой: он, судя по рассеянному взгляду, пытался по памяти в деталях воссоздать ту местность, о которой шла речь.
– Надо поскорей идти, – вдруг сказала Лара. – Чем дольше ждем, тем меньше шансов у Танга.
– Да не переживай, вытащим мы вашего паренька! – пылко заверил нейромант.
На самом деле он, разумеется, не был уверен в успехе. В конце концов, никто из путников не знал, какие у Угрюма планы на Танга. Может, он сожрал его сразу по приезде, может, порубил пленника на части и пришил их к своим жутким тушам… Шансов, что Танг до сих пор сидит в камере целый и невредимый, было, откровенно говоря, немного. Но стоило ли заострять на этом внимание в разговоре с его женой и братом? Громобой всегда считал, что надежда лишней не бывает, ведь разочароваться всегда успеется. Многие думают, что такой подход противоречит принципу «готовься к худшему», но на деле эти понятия лежали в двух разных плоскостях. Без надежды на успех преодолевать худшее будет куда тяжелей, ведь если ты изначально ждешь провала, то и работать на результат не станешь. Поэтому Громобой шел к цели, свято веря, что достигнет ее, несмотря на любые неприятности. И этим хорошим упрямством нейромант пытался заразить каждого, с кем имел дело – будь то дружинник Игорь из Кремля или выходцы из куркинского бункера.
У него получалось. Но, увы, не до конца.
– Почему вы так уверены? – спросила Лара. – Вы же видели, как он поступает с мутантами! Мы видели в доме таких странных, с человеческими руками, ногами, лицами…
– Это туши, – подсказал нейромант. – Так их называют. В простонародье.
– Это же был настоящий ужас! – громко воскликнула Лара от переизбытка эмоций. – Руки от человека, ноги от дикаря, у одного еще голова фенакодуса была, где-то сбоку-припеку!.. И туловище… все жиром заплывшее, сгусток такой! Что, если…
Она запнулась и опустила голову. Ван нерешительно подступил к девушке и осторожно приобнял ее за плечо.
– Что – «если»? – выждав паузу, нетерпеливо уточнил Громобой.
Лара подняла голову и, глядя на него блестящими от слез глазами, с трудом выговорила:
– Что, если Танг… уже стал… таким же?
– Таким же? – недоуменно выгнул бровь нейромант. – В смысле… в смысле стал такой вот тушей?
Лара кивнула. Казалось, она вот-вот разрыдается. Видимо, все те переживания, которые скопились в ее душе за последние дни, отчаянно требовали выхода. Еще одно неосторожное слово, необдуманный вопрос, и – вуаля! – случится самая настоящая истерика.
«Только этого нам и не хватало!» – подумал Громобой про себя, а вслух сказал:
– Не думаю, что это такой уж… быстрый процесс – сделать из нормального человека подобного монстра.
– Ты этого не знаешь! – пылко воскликнула Лара.
– Никто из нас не знает, – вставила Бо.
Три пары глаз разом уставились на нее.
– Я понимаю, что ты испытываешь, Лара, – спокойно произнесла повелительница мутантов. – И Громобой тоже понимает. Но пойми и ты: сейчас нам все эти переживания только мешают.
– Но я не могу просто заткнуть свои эмоции, Бо, – голосом, преисполненным отчаяния, растерянно сказала блондинка. – Они живут во мне, и я… я не знаю, как заставить себя думать иначе!
– Это сложно, не спорю, – согласилась жена Громобоя. – Но надо, надо постараться, если действительно хочешь вызволить своего суженого из беды. Излишние эмоции только все портят. Не хочешь же ты погибнуть во время штурма? Не для этого ведь все затевалось, правда?
– Не для этого, – со вздохом согласилась Лара.
– Мы спасем его, – пообещала Бо. – Если это возможно, мы обязательно его спасем. Запомни это. И лишние десять-двадцать минут нам никак не помогут. Поторопившись, мы можем что-то не предусмотреть и попасться в ловушки Угрюма, а это нам, опять же, совершенно не нужно.
– Не нужно, – эхом повторила блондинка.
Слова Бо успокоили девушку. Возможно, ей надо было просто выговориться, возможно, побеседовать с той, кто поймет лучше прочих людей, лучше мужчин, которые мыслят несколько иначе. Как бы то ни было, Лара уже не казалась опустошенной, а во взгляде ее появилась некая решительность идти до конца.
Громобой покосился в сторону супруги и едва заметно улыбнулся ей самыми уголками рта. Каждый божий день, проведенный рядом с нею, бородач убеждался, что у него – лучшая на свете жена. Она идеально дополняла нейроманта, компенсируя его многочисленные недостатки своими неисчислимыми достоинствами.
«Наверное, это и называется гармония», – подумал Громобой.
– В общем, предлагаю действовать так, – откашлявшись в кулак, сказал нейромант. – Сейчас отправляемся на север Куркино, к сломанному «Титану», а там уже сориентируемся. План понятен?
– Что за «Титан»? – недоуменно нахмурившись, спросил Ван.
Громобой обратил внимание, что парень продолжает заботливо обнимать Лару за плечо, но сделал вид, что не заметил этого, и как ни в чем не бывало объяснил:
– «Титан В4» – это тот самый сломанный робот, габаритами не уступающий цельной пятиэтажке. Его используют… точней, использовали во время Последней Войны для перевозки грузов. Тягач, одним словом.
– И откуда вы столько о них знаете? – восхищенно спросил Ван.
– Ну, я же читал инструкции, которые у их «сервов» в голове, – с равнодушным видом пожал плечами нейромант. – Разработчики, мудрые люди, не жадничали – заложили в каждого обслуживающего робота полный набор материалов, нужных для ремонта, чтобы можно было в любой момент перепривязать «серва» от одной модели к другой…
Ван и Лара слушали его с круглыми, будто монеты, глазами, и Громобой решил, что продолжать рассказ не имеет смысла.
– В общем, не забивайте себе головы, – неуклюже докончил он. – Идем на север, а с био, если что, я сам буду разбираться. Это ведь, фактически, мое ремесло, ага…
С этими словами нейромант аккуратно поставил пустую банку в угол комнаты, в которой они находились, и, вытерев ложку о штаны, спрятал ее во внутренний карман плаща.
Солнце висело высоко в небе, был самый разгар дня, иначе говоря – лучшее время для того, чтобы отправиться в смертельно опасное путешествие по Зоне.
* * *
Солнечная погода мало общего имела с настроением Бартаба, вождя племени Диких, который шел по московской Зоне в компании верных телохранителей.
Иначе говоря, предводитель мутантов был вне себя от ярости.
И на то имелись веские причины – мало, что Карику (ныне покойному) удалось ранить вождя во время утреннего боя, так еще и родная сестра, воспользовавшись случаем, куда-то сбежала. Можно даже сказать, что второе стало причиной первого – ведь меткий выпад удался претенденту на жестяной трон именно тогда, когда в ритуальный зал, шатаясь, вошел окровавленный Мидрок и громогласно сообщил о побеге Рены. Бартаб от неожиданности замешкался, чего с ним обычно не происходило, и Карик коварно огорошил его болезненным ударом в предплечье левой руки.
Впрочем, все, что не делается, то к лучшему: своим выпадом претендент только раззадорил вождя, и тот, рассвирепев, попросту уничтожил выскочку. Мощнейшим ударом выбив меч из рук Карика, Бартаб ловким взмахом меча отрубил сопернику голову. Уродливая башка мутанта, кувыркаясь, улетела в сторону и застыла прямо у ног испуганного Мидрока. Теперь мертвый предводитель смотрел на своего помощника стеклянными глазами, будто намекая: «Ты – следующий».
– Почему ты ее не остановил? – прорычал Бартаб, с ненавистью глядя на Мидрока.
Мутант, и без того пребывающий в смятении, затрясся крупной дрожью и неуверенно, словно младой тур, промычал:
– Я… я пытался… Она… обманула меня…
– Рена? Обманула тебя?! – воскликнул Бартаб.
Мидрок невольно втянул голову в плечи. В те мгновения ему стало казаться, что вождь, и без того огромный, стал еще шире и выше, чем прежде. Плюс взгляды сородичей уверенности не добавляли: весть о том, что здоровенный воин из их числа не смог справиться с девкой, вызвала волну презрения со стороны мутантов. Скрипнув зубами от досады, Мидрок попытался объясниться:
– Она сказала, что просто проверяет тоннель, нет ли там беглецов, а я…
– Постой-ка, – нахмурившись, перебил его Бартаб. – Где ты ее встретил, скажи еще раз?
– Во… втором тоннеле, – хриплым от волнения голосом ответил мутант.
– Это в том, который ведет к черному ходу? – уточнил вождь.
Он без тени эмоций переступил через труп Карика, истекающий кровью на полу, и шагнул навстречу Мидроку. Тот невольно попятился, не желая, чтобы Бартаб от переизбытка эмоций разрубил его напополам своим ужасающим клинком.
– Отвечай! – потребовал вождь, и Мидрок тихо прошептал:
– Да, в том…
Бартаб сделал еще два шага. Его морда, перекошенная гримасой первобытного гнева, оказалась в считаных сантиметрах от физиономии арбалетчика. Мидрок почувствовал зловоние, исходящее изо рта вождя, и невольно представил, как Бартаб впивается ему в глотку острыми клыками. От таких мыслей стало еще дурней.
– А какого черта ты там делал? – разделяя слова гигантскими, в несколько секунд, паузами, осведомился глава племени Диких.
Мидрок замялся. Ответ вряд ли понравился бы Бартабу, но ситуация не давала ему шанса отмолчаться, а как отбрехаться, арбалетчик не знал. Поэтому, помедлив с пару секунд, он выдавил:
– Карик велел сделать то же самое…
– Что именно?
– Проверить, не собирается ли кто-то сбежать через черный ход, – сквозь зубы ответил Мидрок.
Взгляд Бартаба жег побитую шкуру арбалетчика. Казалось, еще немного, и Мидрок попросту спечется под тяжелым взором вождя, и остальные сородичи радостно налетят на опального мутанта, дабы разорвать его на части и сожрать.
– А почему кто-то должен был сбежать? – недобро щурясь, осведомился вождь.
Он делал вид, что не понимает, о чем идет речь, но выражение его уродливой физиономии выдавало Бартаба с головой. Впрочем, он, вероятно, и не собирался скрывать своих истинных эмоций – просто играл с Мидроком, точно крысособака – с лысым ежом, прекрасно зная, что ей ничего не угрожает. В этот самый миг арбалетчик понял, что обречен. Мало, что он изначально был волею случая связан с Кариком, посмевшим бросить вызов их предводителю, так еще и это нелепое «дежурство» у черного хода… Только сейчас Мидрок задумался – а стоило ли вообще говорить о том, что Рена сбежала? Пока он спешил в ритуальный зал, ему казалось, что подобная весть спасет его от гнева Бартаба. На деле же все вышло с точностью до наоборот.
Прижатый к стенке, Мидрок предпринял единственную возможную попытку спастись – стал валить все на бывшего командира.
– Не знаю, Бартаб, – хриплым от волнения голосом произнес арбалетчик. – Это ж не моя идея, это Карик все. Говорит, мол, смотри, чтобы никто не сбегал… а я что? Мое дело маленькое – ведущий ловчий сказал, я сделал…
Вождь выслушал его… а потом размахнулся и вмазал Мидроку тыльной стороной ладони по щеке. Удар получился такой силы, что арбалетчик приподнялся над полом, отлетел на метр и плюхнулся на пятую точку. Присутствующие в ритуальном зале зеваки довольно ощерились: ну еще бы – новая потеха, да еще сразу после боя за трон!.. Только одному Мидроку было не до смеха. Боясь поднять взгляд на Бартаба, он сидел, смотрел в пол и пытался пошевелить челюстью.
«Не сломал ли?»
От этого увлекательного занятия арбалетчика отвлекла тень, накрывшая его с головой. Не удержавшись, Мидрок кротко посмотрел вверх исподлобья: Бартаб теперь нависал над ним, точно топор палача – над беззащитной шеей арестанта, приговоренного к казни. Арбалетчик обратил внимание, что пальцы вождя беспокойно елозят по рукояти меча: видимо, предводитель Диких до сих пор колебался, не зная, как поступить с прихвостнем покойного Карика – то ли дать волю эмоциям и убить, то ли…
– Вставай, – прорычал Бартаб.
Сердце Мидрока на несколько мгновений замерло в груди, а потом застучало в утроенном ритме. Неужто его пощадили? Неужто вождь сжалился над ним?
– Спасибо… – пролепетал арбалетчик одними губами и стал торопливо подниматься.
Однако не успел он выпрямиться, как меч Бартаба рассек воздух и легко перерубил Мидроку шею, отделив голову от туловища. Присутствующие в зале муты от неожиданности громко ахнули. Башка убитого арбалетчика улетела куда-то в сторону и мигом потерялась в толпе, а туловище, постояв с несколько секунд, рухнуло навзничь. Вождь, однако, на падение трупа никакого внимания не обратил; окинув собравшихся мрачным взглядом, хозяин жестяного трона громогласно сообщил:
– И так будет с каждым, кто решит идти против меня! Вам ясно?
Дикие торопливо закивали, тихо шепча слова верности – мол, да как ты мог подумать, да мы бы никогда, да с чего ты решил, что мы вообще осмелились бы…
– Пиршества не будет, – прерывая их жалкие шепотки, добавил Бартаб. – Первым делом мы должны поймать беглецов и освободить Рену!
Воцарилась неловкая тишина.
– В каком смысле – освободить? – осторожно спросил Таргрут, вчера встречавший Карика с охоты.
– В самом прямом! – гневно сверкнув глазами в сторону бугая, раздраженно воскликнул вождь. – Не думаешь ведь ты, что моя сестра добровольно сбежала из племенного дома?
И снова – пауза.
– Я не пойму, вы что, сомневаетесь в преданности моей сестры? – повысив голос, осведомился Бартаб.
Мутанты прятали взгляды. Никто не хотел вызывать гнев вождя на себя. При этом все прекрасно понимали, что два хомо, сидящие в камере, ну никак не могли заставить сестру Бартаба освободить их из плена и вывести на поверхность.
– Я лично возглавлю поиски, – заявил вождь. – Это дело чести. Кто отправится со мной?
Желающих оказалось целое море, хотя по их мордам читалось – никуда идти эти парни не хотят. Однако выбор был не богат: либо следовать за предводителем, куда скажет, либо расстаться с головой. Всех, конечно же, Бартаб убивать не станет, но никто не желал оказаться в числе тех немногих «избранных», которым выпадет честь лишиться жизни, встретившись с мечом вождя.
И вот теперь полдюжины бойцов, пыхтя, спешат за хозяином жестяного трона. Он идет по московской Зоне, как по собственным покоям, где все знакомо, обыденно и не таит в себе никаких сюрпризов. По-хорошему, кому-то одернуть бы его, напомнить, что они уже покинули племенной дом…
Но разве Бартаб станет слушать? В его голове пульсирует только одна мысль – почему, почему ты сбежала, Рена? Хозяин жестяного трона – далеко не дурак, но верить здравому смыслу сейчас великан отказывался напрочь.
«Неужто ты сомневалась во мне, сестра? – размышлял Бартаб, мимоходом отгоняя от сгнившего трупа крысособаки бабочек-падальщиков. – Неужто думала, что Карику по силам меня одолеть? Никто, кроме него самого… ну, может, еще этого жалкого подхалима Мидрока… не верил, что я могу проиграть бой за трон! Никто, кроме этих двоих… и, похоже, тебя…»
Красное Поле Смерти, куда нынешний предводитель Диких угодил во время давней охоты, превратило его из универсальной машины для убийств в машину мыслящую, способную расправиться с врагом не только за счет врожденной мощи, но и благодаря хитрости, тактике, смекалке. Объединив в себе разум и силу, Бартаб практически сразу вызвал на бой тогдашнего вождя и удивительно легко с ним расправился. То памятное выступление в ритуальном зале произвело неизгладимый эффект на сородичей нового хозяина жестяного трона, и с тех пор на престол посягали только раз – минувшим утром. Но, судя по всему, даже родная сестра не подозревала, насколько глубоко Бартаб переживает случившуюся с ним метаморфозу. Поумнев, новый вождь Диких стал куда несчастней, чем прежде – потому что начал слишком много размышлять о том и о сем, взвешивать каждое решение, семь раз отмерять, прежде чем отрезать. Лишь раз за последние несколько лет Бартаб доверился импульсу – когда без долгих раздумий отрубил голову Мидроку. Но даже это поспешное и роковое (для арбалетчика) решение возникло не на пустом месте – в отличие от тех, которые будущий хозяин жестяного трона принимал еще до попадания в Красное Поле.
Внезапно Бартаб замер и, подняв правую руку, напряг слух.
Очередной порыв ветра принес с собой обрывки фраз. Приглушенные, неразборчивые, это совершенно точно были вполне осмысленные слова, произнесенные разумными существами.
«Нео? – мелькнуло в голове у вождя. – Или же хомо?»
– В чем дело, Бартаб? – осторожным шепотом спросил Таргрут.
Предводитель Диких вздрогнул от неожиданности. Умение Таргрута перемещаться бесшумно, словно мышка, всегда его поражало и вызывало определенную зависть.
«Как бы он так же к моему лежбищу однажды не подобрался…» – покосившись в сторону подчиненного, подумал Бартаб.
Вслух он, однако, подобное говорить не стал.
– Голоса. Похоже, хомо.
– Хомо? – искренне удивился Таргрут. – Опять? Чего их так много тут стало?
– Не спеши с выводами, – пробормотал Бартаб. – Может быть, это не другие хомо, а наши беглецы?
– Может, и так, – энергично кивнул мутант: предположение вождя ему явно понравилось. – Что будем делать?
– Заряжайте самострелы, – помедлив, распорядился вождь. – Но без моей команды не атакуем. Только если они на нас решат нападать. А иначе говорить буду. Все ясно?
– Ясно, Бартаб. Пойду, скажу остальным.
– Давай, – сказал предводитель и отвернулся.
Судя по всему, хомо приближались к углу здания, за которым находился отряд Диких. С трудом поборов желание напасть на путников, едва те окажутся в поле зрения, Бартаб поудобней перехватил меч: коль людям вдруг придет на ум сражаться, он выплеснет на них всю накопленную злобу. И если с ними будет Рена, пусть пеняет на себя: ей лучше прочих известно, что брат в порыве ярости не жалеет ни своих, ни чужих.
– Интересно, почему он именно здесь свою лабораторию устроил? – озадаченно произнес хрипловатый баритон.
Бартаб нахмурился: голос «невидимки» показался ему незнакомым. Уж точно это был не вчерашний пленник, Фред.
– Ну, возможно, все получилось случайно, – ответил незнакомцу приятный женский голос.
И снова – мимо.
«Это не та девка. Не Кира, – понял вождь. – Какие-то другие хомо».
Он немного расслабился, но тут же усилием воли снова взял себя в руки.
«Какая разница, какие это хомо? Главное, что хомо, а, значит, чужаки, значит, могут быть опасны».
Бартаб быстро оглянулся через плечо на отряд. Мутанты спешно заряжали самострелы; те же, кто был лишен арбалетов, возились с мечами – проверяли, насколько быстро клинки выходят из ржавых колец на потертых кожаных поясах. Удовлетворенно хмыкнув под нос, Бартаб снова уставился на угол здания.
Показалось, или к голосам добавился характерный металлический лязг?..
Вождь Диких напрягся и отступил на шаг. Звук был очень похож на те, что издают роботы – злейшие враги их племени. Могли ли роботы объединиться с хомо? Пожалуй, что вряд ли – учитывая, до чего эти стальные обжоры любят лакомиться мясом. Возможно, они бы даже с большим аппетитом съели пару хомо, чем трех лохматых Диких или нео…
«Нет. Био и хомо вместе – исключено!»
Но лязг продолжал бить по голове маленьким раздражающим молоточком. На несколько секунд этот противный звук совпал с ударами сердца Бартаба, и предводитель Диких невольно поежился.
«Соберись! Наверное, это просто какие-то доспехи из стальных пластин… или еще что-то в этом духе… Сейчас все увидим!»
Бартаб смотрел на угол дома, боясь моргнуть. Казалось, стоит хоть на миг смежить веки, и его застанут врасплох. От такого напряжения глаза начали слезиться, но мутант продолжал терпеливо взирать на злополучный угол.
Прошел миг, другой, третий… и из-за угла появился массивный, в полтора раза больше самого Бартаба, стальной паук. Мутант замер от неожиданности; в горле у него моментально пересохло.
«Био! Все-таки био!» – запульсировала в лохматой голове отчаянная мысль.
Глаза робота, горящие красным, недобро смотрели на Бартаба. Казалось, судьба мутанта решена, и теперь био всего лишь выбирает, каким способом лучше всего расправиться со стоящим перед ним Диким. Бартаб подумал, что, возможно, ему стоит напасть на металлического паука, попытаться подороже продать свою жизнь, но руки и ноги будто парализовало.
У каждого из нас есть свои страхи.
Грозный Бартаб, например, до жути боялся роботов.
Причиной тому, вероятно, было бессилие – ведь он, увы и ах, никак не мог одолеть даже самого маленького из них. Однажды, еще будучи безмозглым сопляком, Бартаб добил раненого био, вогнав ему меч прямо в горящий красный глаз, но тот робот никак не мог сопротивляться: в бою с другим стальным гигантом он утратил все манипуляторы до единого.
А вот стальной паук, стоящий сейчас перед вождем Диких, был совершенно цел – если не считать ржавчины, покрывавшей его корпус. Однако никакая коррозия не могла помешать этому био сожрать застывшего перед ним мутанта.
«Прощай, мир. Прощай, племя», – мысленно простился со всеми Бартаб.
Он уже смирился со своей участью, когда из-за угла донесся голос:
– Притормози-ка, Рухлядь. Дай-ка я сам взгляну на этого нео, а то больно он странный. А ты, с мечом, лучше не дергайся, а то я живо велю моему роботу оторвать тебе голову и сожрать на глазах у твоих родичей.
Не понимая, кто с ним говорит, Бартаб тем не менее послушно замер – от греха подальше. В данной ситуации мутант был лишен выбора: если обладатель голоса действительно дружен с био, лучше не злить его понапрасну.
Показавшегося из-за угла бородача в черном плаще Бартаб совершенно точно видел впервые. Обогнув стоящего рядом со стенкой стального «паука», незнакомец остановился в метре от левого набора манипуляторов и смерил отряд Диких оценивающим взглядом.
«Это кто, хомо? – с удивлением глядя на вновь прибывшего, подумал вождь. – Или все-таки ворм?»
– У кого самострелы, осторожно кладем их на землю, – деловито распорядился странный бородач.
Бартаб ощутил на себе вопросительные взгляды сородичей. Они не знали, как поступить, и потому ждали приказа своего командира.
– Я что, непонятно выражаюсь? – нахмурив брови, с нажимом переспросил бородач.
Он вытащил руки из карманов, и Бартаб увидел, что в каждой ладони у незнакомца находится по пистолету. Их грозный вид окончательно вывел вождя Диких из равновесия.
«Мало, что с био дела ведет, так еще и с огнестрелами ходит! Кто он такой и откуда здесь взялся, боги его поберите?!»
– Ты у них не за главного часом? – одарив Бартаба недовольным взглядом, уточнил бородач. – Скажи, пусть бросают свои самоделки, иначе я сейчас вас всех тут положу. А кого не положу, Рухлядь съест. Ну так что?
– Бросайте самострелы, – нехотя бросил вождь через плечо. – Не провоцируйте его.
– Ишь, какие ты слова знаешь! – разом повеселев, фыркнул бородач. – «Не провоцируйте его…» И откуда ты такой умный взялся? Ты же нео? Или нет?
– Мы не нео и не хомо, – кашлянув, сказал Бартаб. – Мы – Дикие. Живем в Куркино, сами по себе.
– Что еще за Дикие? – недоуменно нахмурился незнакомец. – Почему раньше не слышал?
– Наше племя небольшое, – пояснил вождь. – Мы живем в подземельях и промышляем охотой… на крысособак.
– И только на них? – недоверчиво прищурился бородач.
Их взгляды встретились. Как ни пытался Бартаб скрыть свою ненависть к хомо, она легко читалась в его тяжелом взоре.
– Нет, не только, – продолжая смотреть собеседнику прямо в глаза, медленно произнес вождь.
– Что и требовалось доказать… – пробормотал вновь прибывший.
Стальной «паук» вдруг притопнул ногой, будто в нетерпении. Бартаб вздрогнул от неожиданности и с опаской уставился на робота.
– Но хотя бы честно, – пожевав губу, признал бородач. – В общем так, верзила. Я дам тебе один шанс – всего один! – сохранить ваши жизни. Если вы расскажете мне, где находится логово мерзавца по прозвищу Угрюм, я позволю вам уйти.
Бартаб нахмурился.
– Ни о каких Угрюмах мы не слышали, – ответил он. – Но мы вообще не общаемся с хомо и не знаем их имен. Может, если ты опишешь, как он выглядит, я его вспомню?
– Ну, он чем-то на тебя похож, – подумав, сказал бородач. – Только носит не старые лохмотья, а коричневый плащ и черную маску с прорезями для глаз.
– А! – с явным облегчением воскликнул Бартаб. – Так вот ты о ком! Этого, конечно, знаю! Он живет к северу отсюда.
– Еще дальше на север? – переспросил незнакомец, явно разочарованный таким ответом собеседника. – А где именно?
– Ну, сложно так объяснить, на пальцах… – помедлив, пробормотал вождь Диких.
– Если отпустите наших, я отведу вас, – вдруг заявил Таргрут.
Бартаб вздрогнул и, оглянувшись через плечо, с удивлением уставился на бесшумного великана, стоящего в паре метров от вождя. В глазах у Таргрута была решительность; он явно хорошо подумал, прежде чем вызваться.
– Гляди-ка, Рухлядь! – воскликнул бородач. – Тут у них даже есть добровольцы, готовые пожертвовать собой ради отряда! Нет, это совершенно точно не нео – те б давно друг друга сожрали!
– Таргрут… – тихо произнес вождь.
– Все в порядке, Бартаб, – сказал верзила, покосившись в сторону предводителя. – Я отведу их и вернусь. Тут идти-то, по сути…
– Что ж, раз идти всего ничего, то пошли поскорей, герой! – весело сказал бородач. – А остальные разворачиваются и идут туда, откуда пришли. Все понятно, командир?
– Разворачиваемся! – пристально глядя на незнакомца, эхом повторил Бартаб.
Когда мутанты последовали его приказу и медленно, будто нехотя, побрели в направлении племенного дома, вождь еще раз обернулся и воскликнул:
– Могу я задать тебе вопрос, хомо?
– Ну, попробуй, – нехотя откликнулся незнакомец.
– Я ищу мою сестру, Рену. Не встречал ли ты ее? Она может быть с… с двумя хомо.
– Не встречал, – подумав, ответил бородач. – Точно. Вы – первые такие… странные, похожие и не похожие на нео. Иначе б я точно запомнил.
– Если вдруг увидишь ее, можешь сказать, чтоб вернулась домой, к брату? – пожевав губу, попросил Бартаб.
– Господи, какой же ты приставучий… – закатив глаза, простонал незнакомец.
Однако, увидев, до чего раздосадован мутант, он шумно выдохнул и сказал:
– Хорошо. Я передам ей твои слова… если увижу.
Бартаб кивнул и, поколебавшись, произнес:
– Спасибо, хомо. Удачи, Таргрут!
Сказав это, он поспешно развернулся и устремился следом за удаляющимися сородичами. Поведение великана Бартаба перед лицом стального «паука» послужило наглядным примером того, что иные величины значимы только внутри своей экосистемы.
Проще говоря, на всякого здоровяка всегда найдется кто-то поздоровей.
– Ну а ты, доброволец? – спросил бородач, повернувшись к Таргруту, который стоял чуть поодаль, с опаской поглядывая на био. – Ты точно знаешь, где живет этот Угрюм?
– Точно, – прочистив горло, ответил мутант. – Я был в том отряде ловчих, который однажды с ним схлестнулся.
– А почему же вы его не убили и не сожрали?
– Нас было шестеро, а у него были фенакодусы, крысособаки, другие… звери.
– Ясно. То есть вы решили разойтись миром – прямо как мы сейчас?
– Вроде того, – помедлив, выдавил Таргрут. – С тех пор мы держимся от него подальше, а он – от нас.
– Надо же, как получилось… – пробормотал незнакомец. – Людоеды решили заключить между собой перемирие, чтобы не мешать друг другу жрать людей… Как это чертовски мило!
Мутант не нашел, что на это ответить.
– Ладно, – сказал бородач. – Веди нас, Тартуг… или как тебя там?
– Таргрут.
– Ну или так, – поморщившись, воскликнул незнакомец. – В общем, отведи нас к этому Угрюму поскорей.
Мутант кивнул и, подумав недолго, пошел вдоль развалин к северной границе Куркино.
– Ну где вы там, Бо? – услышал он нетерпеливый отклик бородача.
Оглянувшись, Таргрут увидел, как из-за стального «паука» выходят еще трое хомо – один мужчина и две женщины. Парень с девушкой походили на сбежавших пленников, Фреда и Киру, даже возраст был схожий, а вот другая незнакомка отличалась от людей, ранее виденных мутантом: нижнюю часть ее лица скрывала черная маска, часть темных волос на голове отсутствовала, а правая рука заканчивалась культей, обтянутой плотной тканью.
Таргрут почему-то не удивился, когда на вопрос бородача ответила именно эта изувеченная женщина.
– Идем, идем, – пропела странная незнакомка. – Куда же мы денемся?
– Ну, мало ли… – буркнул бородач. – Это ж все-таки московская Зона… здесь все постоянно куда-то девается…
Тут он почувствовал на себе взгляд Дикого и, недобро посмотрев на провожатого исподлобья, сказал:
– А ты не пялься, а давай веди, куда следует! Дело у нас к вашему дружку Угрюму имеется… небывалой срочности.
Таргруту показалось, что при этих словах бородач покосился в сторону безрукой женщины. Не желая провоцировать странного мужчину понапрасну, мутант сказал:
– Веду-веду. Идем.
Их ждал север Куркино – район, где находилось логово зловредного людоеда Угрюма.
* * *
Три силуэта ощупью пробирались по коридору дома, некогда жилого, но уже давно погрузившегося во тьму забвения. Здесь пахло смертью и испражнениями; казалось, из сумрака, царящего вокруг, на путников взирала сама обреченность.
«На пару с костлявой», – подумал Фред, рефлекторно проверяя, на месте ли пистолет.
Теперь их отряд шел еще медленней, чем прежде. Образ гигантского стального ящера, который в три укуса сожрал массивного двуглавого тура, все никак не шел у мужчины из головы. Чем дольше он находился в московской Зоне, тем больше она его пугала. Слава Богу, страх развивался поступательно, и началось все с банальных крысособак, которые, кажется, существовали только для того, чтобы нео, хомо и Диким, вроде Рены, было чем перекусить. Фред, наверное, умер бы от сердечного приступа, если б, не успев толком продрать глаза, увидел перед собой ржавую морду красноглазого «Рекса».
«Уж точно не обошлось бы без сердечного приступа. И так мысли в кучу не соберешь, а тут еще робот… Бр-р-р!..»
– О чем задумался? – спросила Кира, покосившись в сторону угрюмого Фреда.
– Да так… обо всем помаленьку, – буркнул он. – О туре двуглавом. О роботах. О Зоне.
– Знаешь, честно говоря, ты так остро на все реагируешь, что мне начинает казаться, будто раньше ты жил в каком-то… коконе, что ли? – поколебавшись немного, вдруг заявила девушка.
– Да ну, с чего ты взяла? – хмыкнул Фред, правда, до смешного неуверенно.
– Не знаю. Ну… просто складывается такое впечатление. Я забыла, или ты не рассказывал – часто ты раньше в этих краях бывал?
– Именно в Куркино – впервые, – быстро ответил мужчина.
Получилось почти искренне. Даже если это ложь, то точно не умышленная – ведь Фред, хоть убей, вообще не помнит правды.
– А где ты бывал до этого? – поинтересовалась Рена.
Судя по тону, вопрос был лишен подвоха. Дикарка, как уже понял Фред, большую часть жизни провела в подземелье и потому все, что касалось происходящего снаружи, казалось ей жутко любопытным.
– Да много где, – уклончиво ответил мужчина.
Ему совсем не хотелось закапываться в новую ложь. История про отряд, которую он сочинил специально для Киры, уже не казалась такой удачной: судя по последним вопросам, девушка начинала невольно подозревать его во лжи. Поэтому, дабы хоть немного себя обезопасить, мужчина решился на грязноватый трюк.
– Я не очень-то хочу об этом говорить, – добавил Фред поспешно. – Это напоминает мне о пропавших товарищах, а я и так… гхм…
Он запнулся и потупил взор. Кажется, никто из девушек не почувствовал фальши: по крайней мере, взгляды обеих практически одновременно наполнились сочувствием к погрустневшему вояке и его исчезнувшим друзьям. Фреду стало немного стыдно; он не собирался играть на чувствах боевых подруг, но иного выхода просто не видел.
«Когда все это закончится, – подумал мужчина, – если все мы будем живы… я обязательно сознаюсь в том, что врал. И будь что будет».
Внезапно Кира сказала:
– Стоим.
Рена и Фред послушно замерли. В прошлый раз слух подвел их боевую подругу, но в иных случаях она первой сигналила об опасности, и потому вояка и дикарка даже не подумали с ней спорить.
Стоило им остановиться, и Фред тоже услышал невнятное бормотание, доносящееся откуда-то издалека. Возможно, говорившие находились в третьей по счету комнате; на слух определить их местоположение было практически невозможно.
– Идем обратно? – тихо предложил мужчина.
– А если это – люди? – спросила Кира.
– Тебе мало прошлого раза? – с трудом сдерживая рвущийся наружу сарказм, осведомился вояка.
Речь, конечно же, шла о встрече с отрядом Карика, когда девушка тоже предположила, что по улице могут идти такие же хомо, как они с Фредом.
– Я просто предлагаю сразу не палить в них из всех стволов, – немного обиженным тоном сказала Кира.
– Палить не буду, – с серьезным видом пообещал Фред, вынимая пистолет и взводя курок. – Но целиться – еще как. И если только…
Он запнулся, потому что к бормотанию добавились шаги, а само оно стало значительно громче. Приложив палец к губам, Фред направил огнестрел в том направлении, откуда доносилась неразборчивая речь, и положил указательный палец на спусковой крючок. Когда подушечка коснулась теплого гладкого металла, на сердце стало немного спокойней. Судя по всему, в той, забытой, прошлой жизни Фред очень часто брал в руки огнестрел.
«Уж точно оружие мне не было чуждо», – отметил вояка про себя.
– Зайдите в комнату, – подумав, прошипел мужчина, – которая за моей спиной. Только не шумите.
– А ты? – практически в один голос спросили Рена и Кира.
Мужчина скорчил страшное лицо и приложил указательный палец свободной руки к губам. Конечно, ему было приятно, что обе спутницы так беспокоятся за жизнь своего «вожака». Вот только момент казался совершенно неподходящим для таких трогательных признаний.
– А я – за вами, – буркнул Фред. – Давайте уже.
Они наконец послушались и бочком побрели к дверному проему. Вояка еще какое-то время провожал их краешком глаза, после чего снова сконцентрировался на коридоре перед собой. Фред по-прежнему не знал, в какой из комнат находятся незнакомцы, и это немного нервировало.
А потом из второй по счету двери вышел перемотанный грязными бинтами бродяга, и мужчина без промедлений нажал на спусковой крючок. Пуля с громким хлопком вылетела из дула пистолета и, за краткий миг преодолев расстояние от Фреда до мутанта, выбила из головы последнего веер бурой крови. Бродяга покачнулся и упал, попутно выронив из рук самодельный арбалет. Из комнаты, которую убитый покинул пару секунд назад, моментально донеслись негодующие вопли, и Фред, больше не медля, рванул в укрытие, к Рене и Кире.
Едва он скрылся в дверном проеме, в коридоре раздался свист, и стальная стрела, чиркнув по стене, улетела в сторону.
– Осторожней! – воскликнула Кира, рефлекторно втягивая голову в плечи.
Фред без лишних слов развернулся и, направив дуло пистолета на проем, стал пятиться назад. Высовываться наружу было делом гиблым: бродяги только этого и ждали. А вот подстеречь самых нетерпеливых мутов Фред вполне мог.
Кира тоже наставила свой огнестрел на дверь. Вояка покосился в сторону боевой подруги, но та была полностью сосредоточена на проеме.
Рена благоразумно отступила к стене, дабы не оказаться на линии огня, и на всякий случай вытащила достопамятный топорик из кольца на поясе.
Секунды неспешно уползали в вечность, словно вязкий сок березы-мутанта, струящийся по изуродованному мутацией пятнистому стволу. Фред и Кира держали указательные пальцы на спусковых крючках, готовясь отбиваться от странных нелюдей до последнего патрона.
– Кто там был? – самым уголком рта спросила девушка, продолжая наблюдать за дверным проемом.
– Не знаю, – поколебавшись недолго, ответил Фред. – Какие-то… мутанты… все в черных бинтах… и с самострелами.
Тут в проходе, как по заказу возникла наглядная иллюстрация – в виде еще одного грязного бродяги. Он успел увидеть хомо, но, по счастью, не успел выстрелить в них: пуля Фреда вошла мерзавцу в голову, на палец ниже правого глаза.
Вояка почувствовал на себе восхищенный взгляд Киры. Это было всего лишь мимолетное внимание, она скользнула взором и снова отвернулась, но Фреду хватило и этой малости, чтобы понять: его меткость произвела на девушку неизгладимое впечатление.
– Это дампы, – вдруг сказала Рена. – Брат рассказывал о них. Бродяги, опасные. Трусливые вормы им не чета. С дампами шутки плохи.
«Час от часу не легче, – подумал Фред, бросив взгляд в сторону дикарки. – Интересно, сколько там этих выродков?»
Мутанты больше на порог не совались – видимо, поняли, что патронов у путников хватает.
«На вас-то, пожалуй, хватит, а вот что потом делать, когда магазины опустеют?.. Попытаться объяснить другим монстрам, что мы безоружны?»
Ожидание затягивалось. Не зная, что предпринять, мужчина быстро оглянулся через плечо и увидел оконный проем, заколоченный гнилыми досками.
– Давайте-ка, наверное, валить отсюда, пока эти… дампы нас не прикончили, – подумав, сказал мужчина. – Рена, ты…
Она не дослушала – сделав три быстрых шага, обрушила топор на доски, которые под мощными ударами живо распались на части и посыпались к ногам дикарки. Синхронно с тем, как Рена постепенно разрушала эту преграду, солнце все ярче освещало темный силуэт девушки-полукровки.
«Сейчас дампы все поймут и с утроенной прытью сюда ломанутся», – вдруг подумал Фред.
Он легонько толкнул Киру левой рукой и буркнул:
– Давайте, вылезайте уже. Я прикрою.
– Уверен? – хмуро спросила девушка.
– Давай же, говорю. – В голосе Фреда появились металлические нотки. – Некогда обсуждать, действовать надо.
Она нехотя пошла к окну – боком, дабы не выпускать дверь из виду. Фред тоже сосредоточился на проеме, понимая, что отвлекаться не время.
Дампы по-прежнему не подавали признаков жизни.
«Может, поняли, что с нами лучше не связываться и решили уйти подобру-поздорову? – мелькнула шальная мысль в голове у вояки. – Да нет, судьба такие подарки преподносит редко… тем более эти мутанты явно не такие тупые, как те лохматые неандертальцы… хоть и поглупей Диких, вроде Рены…»
Не утерпев, Фред все-таки скосил глаза в сторону окна. Рена как раз выбиралась наружу, а Кира, продолжая коситься на дверь, ей помогала.
Вот дикарка перевалилась через подоконник и скрылась из виду. Высота была ничтожная, поэтому никто не забеспокоился. Однако уже в следующий миг Рена громко вскрикнула.
Кира, выпучив глаза, ошарашенно уставилась на Фреда, но тот лишь пожал плечами, сам не понимая, что произошло. Покусывая губу, мужчина бросился к окну.
Ему безумно повезло – ведь стрела, прилетевшая с улицы, разминулась с его виском на считаные сантиметры. Фред понял, что произошло, лишь когда стальной наконечник ударился об пол.
«Они решили зайти снаружи! – запоздало осенило вояку. – Снаружи, черт бы их побрал!»
Включились инстинкты. Сгорбившись, Фред на полусогнутых метнулся к кладке под окном. Попутно он сгреб в охапку Киру и вместе с ней врезался в стену плечом. Девушка тихо охнула.
– Они… перехитрили нас… – прошипела она, шумно дыша: видно, своими резкими действиями Фред невольно выбил воздух у нее из легких. – Рена…
– Я понял, понял, – с трудом выдавил мужчина.
Он не знал, случались ли у него прежде потери, но подозревал, что военные очень часто расстаются с боевыми товарищами – что поделаешь, специфика работы такая. Но то если и было, то было раньше, в прошлой жизни, которую Фред благополучно позабыл. В нынешнем же времени, с новоприобретенным именем и суждениями, мужчина терял кого-то впервые.
«Рано ж ты ее хоронишь, – одернул себя Фред. – Понятно, что надо морально к худшему готовиться, но ты все же повремени!..»
Еще один вскрик подтвердил, что дикарка пока что жива. Другое дело – никто, ни Фред, ни Кира, не знали, насколько серьезны раны их боевой подруги.
Набравшись храбрости, вояка поднялся и несколько раз выстрелил в окно – туда, откуда совсем недавно прилетела стрела. Фред успел заметить дампов, но не успел прицелиться, и потому лишь две пули из пяти нашли цели: один мутант выронил самострел и, обеими руками зажимая рану на груди, привалился к грязной стене дома, второй свободной ладонью схватился за горло. Ну а третьего, четвертого, пятого и шестого Фред вообще не задел, поэтому они охотно и без промедлений принялись стрелять в вояку из своих самодельных арбалетов. Пришлось снова спрятаться за подоконник. Три стрелы залетели внутрь и, скользя по полу, словно запущенная умелым ребенком галька – по водной глади, остановились, лишь когда достигли дальней стены.
Практически одновременно с тем, как последний наконечник ударился в кирпичную кладку, в дверях появился еще один дамп. Фред от неожиданности упустил момент, и стрела, выброшенная ржавой пружиной, понеслась навстречу вояке. Повезло – прошла чуть выше и вылетела в окно. Пока мужчина пытался прийти в себя после того, как смерть просвистела прямо у него перед носом и скрылась в небытие, Кира подняла свой пистолет и без лишних промедлений пристрелила не в меру ловкого мерзавца.
– Ты как? – повернувшись к товарищу, обеспокоенно спросила девушка.
– Пойдет, – шмыгнув носом, ответил мужчина без тени эмоций.
Она кивнула и снова уставилась на дверной проем, готовясь, что там опять кто-то появится.
Снаружи послышался слабый голос дикарки:
– Помогите…
«Бедная, бедная Рена… И надо ж было в такую задницу угодить! – думал Фред, морщась: спокойной слушать, как снаружи стонет их спасительница, было невыносимо. – Тут до Угрюма-то оставалось всего ничего… хотя, с другой стороны, какая разница? Не погибли б сейчас, потом там бы спеклись. И хорошо, если просто подохли. А ну как Угрюм из нас бы сделал каких-нибудь диковинных тварей, вроде того двуглавого тура?»
От одной мысли о подобном стало тошно.
– Не могу я это слышать, – простонала Кира, на миг зажмурившись. – Хочется или спасти ее… или…
Она запнулась, но Фред прекрасно понял, что она хотела сказать.
– То же самое, – мрачно произнес мужчина. – И куда они ее ранили, что так стонет? В живот? Грудь? Может, в печенку?
Девушка хотела что-то ответить, как вдруг снаружи послышался до боли знакомый голос:
– Рена?!
Кира и Фред ошарашенно уставились друг на друга. Взгляды каждого из их дуэта говорили примерно одно и то же: «Таргрут?!.»
На смену голосу пришел яростный рык и, что куда интересней, частый металлический лязг – будто био шустро бежал по старым рельсам.
«Только робота нам тут и не хватало!.. – оторопело подумал Фред. – Это что получается: за Диким гнался био, а он теперь его сюда ведет?..»
Воображение тут же услужливо воспроизвело картину из прошлого: двуглавый тур, который так рвался добраться до лакомых хомо, отрывается от земли и моментально оказывается в пасти у стального ящера. Из-за внушительных габаритов металлической рептилии рогатый мутант на ее фоне выглядит крохотной черной оливкой.
Подумать, что такое оливка, Фред не успел, потому что снаружи очень по-человечески проорали:
– Вперед, Рухлядь! Порви гадов!
И снова – частый скрежет металлических суставов. Испуганно верещат дампы, рычит незримый Дикий, возникший из ниоткуда как будто лишь для того, чтобы спасти раненую «сестрицу».
«А, может, это не Таргрут, а Бартаб?..»
Сама Рена продолжала стонать, и ее тихий голос, доносящийся из-за стены, с трудом, но все-таки прорывался через прочий шум.
– Помогите… – эхом отзывались в ушах ее просьбы. – Пожалуйста…
В один миг вояке даже показалось, что она зовет именно его, обращается к Фреду, и оттого сердце защемило в могучей груди вояки.
«Рена, Рена… Если б не ты, твое племя давно бы нас сожрало… Ты не побоялась даже своего сородича по голове огорошить ради нас, хотя могла сама сбежать безо всяких проблем… а мы теперь в окно высунуться трусим…»
Стыд и горечь, которые сейчас только мешали, разлились по душе Фреда. Он смотрел в дверной проем, словно в бездну, готовую принять его в свои объятия. И в тот миг он впервые был готов и сам туда нырнуть, дабы забыть эту новую жизнь, как уже забыл прежнюю…
Но потом его взгляд упал на Киру, и Фред понял, что умирать еще рано.
За эти пару дней он очень привязался к своей боевой подруге. Она была красива и мила даже сейчас, перемазанная пылью и грязью. Кира нравилась Фреду, и он знал, что тоже нравится ей.
«Пожалуй, ради такого стоит задержаться на этом свете, правда?»
– Что там вообще происходит? – спросила девушка, обескураженная доносящимся с улицы шумом.
– Хотел бы я знать… – прошептал вояка.
Он шумно сглотнул, поднялся, чтобы выглянуть наружу… и застыл, завороженный открывшимся ему зрелищем.
Там, на улице, прямо перед домом, привратник Диких Таргрут и небольшой (естественно, по меркам био) стальной «паук» чихвостили ошалевших дампов. Град ударов сыпался на головы перебинтованных мутантов, которые то ли уже израсходовали последние стрелы, то ли потеряли их во время яростной атаки новых врагов.
Внезапно Фред почувствовал на себе чей-то пристальный взгляд. Повернув голову, вояка увидел бородатого мужчину в черном плаще и темных «берцах». В каждой руке у незнакомца было по пистолю.
«А это еще кто?» – оторопело подумал Фред.
На мутанта незнакомец был не похож, но и человека напоминал весьма отдаленно.
«Тоже, что ли, какой-то полукровка? – мелькнуло в голове. – Вроде Диких?»
Снаружи раздался тихий стон, и Фред, спохватившись, полез через подоконник наружу. Вояка не знал, как на его действия отреагирует бородатый незнакомец, но дальше слышать, как страдает несчастная дикарка, было выше его сил.
– Ты куда? – прошипела Кира снизу. – Что там такое?
– Сиди пока, – бросил вояка через плечо. – И следи за дверью. Я к Рене.
Он свесился с окна и сразу увидел ее. Дикарка лежала на спине, касаясь затылком и лопатками кирпичной кладки, и обеими руками держалась за древко самодельной стрелы, которая торчала из живота.
Все внутри у Фреда сжалось. Он уже видел раньше подобные ранения. Увы, в девяносто процентов случаев ничем хорошим они не заканчивались.
«А если учесть, в каких мы условиях тут воюем, ни санитаров, ни врачей, то…»
– Рена, – осторожно позвал Фред.
Дикарка вздрогнула и подняла на мужчину красные с желтизной глаза. Вояка невольно поежился: такое ощущение, что не Рена, а сама смерть посмотрела на него из преисподней. Собрав волю в кулак, Фред вывалился наружу, опустился на одно колено рядом с раненой девушкой и взял ее за руку.
«Какая холодная…»
Он опоздал. Теперь это было понятно, как день. Неизвестно, чем бы все кончилось, решись Фред выбраться сразу, едва Рена закричала. Скорей всего, он бы не смог помочь и тогда.
Но, по крайней мере, в таком случае его совесть была бы чиста… в отличие от нынешнего расклада.
– Фред… – слабо произнесла дикарка, мучительно пытаясь растянуть губы в жалком подобии улыбки. – Живой… Тебя не ранили?
К горлу подкатил комок.
– Нет, – с трудом выдавил вояка.
Сейчас он был совершенно беззащитен. Тот же бородач мог в любую секунду поднять один из своих пистолей и выстрелить Фреду в затылок… но отчего-то не делал этого. Чуть поодаль отчаянно ревел Таргрут: он видел, как дампы подстрелили сестру его вождя, и теперь лупил мутантов в хвост и в гриву. Странно, но стальной «паук» даже не пытался напасть на лохматого великана – напротив, он всячески помогал Дикому и с завидной методичностью рубил перебинтованных ублюдков в капусту.
Но Фред всего этого не видел – только слышал, краем уха, и внимания не обращал. Мужчина был полностью сосредоточен на умирающей Рене, на холоде ее кисти, причудливым образом сочетающей в себе грубость неандертальца и изящество, присущее женским особям рода хомо. Фред не любил дикарку, но и не хотел, чтобы она умирала. Рена заслуживала жизни – не потому, что право на жизнь священно для любого живущего на свете существа, но хотя бы за свою человечность.
– Хорошо… А Кира? Она…
Дикарка закашлялась, и изо рта ее в лицо Фреду и на его потасканную армейскую форму полетели брызги крови. Мужчина не обратил на них никакого внимания и продолжил сжимать руку несчастной девушки.
Из здания донесся звук выстрела: судя по всему, Кира пристрелила очередного дампа.
– Слышишь? – сказал Фред – настолько спокойно, как только смог. – Это она там… гоняет ублюдков.
– Ну слава богам… – на выдохе сказала Рена и, прислонившись затылком к стене, умерла.
Фред, разумеется, понял это не сразу – первые несколько секунд он сидел, ожидая, что дикарка вот-вот вздрогнет и спросит что-то еще. Когда же этого не случилось, мужчина попытался заглянуть женщине в глаза и увидел, что те стали стеклянными, как у куклы.
– Мертва? – прорычал за спиной незнакомый голос.
Фред оглянулся через плечо и увидел, что Таргрут, мрачнее тучи, стоит в нескольких шагах от него. Широченные плечи мутанта поднимались и опускались: он явно пытался отдышаться после изнурительного боя.
– Да, – ответил мужчина, глядя на массивный ржавый меч в руках собеседника и на кровоподтеки, которыми были изукрашены лохматые руки и мощная грудь.
Фред не знал, что сказать этому великану.
– Почему она выпустила вас? – спросил Таргрут, с неприязнью глядя на стоящего перед ним человека. – Почему пошла с вами? Ты ей чего-то наобещал? Отвечай, хомо!
Он сделал шаг в направлении Фреда, как вдруг чей-то хрипловатый баритон воскликнул:
– Полегче, громила! Пока ты с нами, ни один хомо больше не умрет и не будет покалечен, понял, нет?
Фред скосил глаза на голос: давешний бородач в черном плаще быстро шагал к вояке и мутанту с мечом.
– Из-за него погибла сестра нашего вождя! – прорычал Таргрут, махнув клинком в сторону убитой Рены.
– Твоя сестра погибла из-за стрелы дампа, – гневно сверкнув глазами в сторону мутанта, безжалостно поправил незнакомец. – Ты сам все прекрасно видел и знаешь. Так что не торопись кого-то там убивать, или я натравлю на тебя Рухлядь.
Словно услышав бородача, стальной «паук» обернулся на голос и уставился на Фреда жуткими красными глазами. Внутри у вояки похолодело; еще никогда био не смотрел на него так пристально.
– Так это что же… ваш? – поколебавшись пару секунд, уточнил мужчина.
– Кто – наш? – недружелюбно осведомился бородач. – Ты про Рухлядь?
Он махнул рукой в сторону био, который оставался на прежнем месте, даже не помышляя нападать на Фреда, Таргрута или незнакомца в плаще.
«Три аппетитных хомо, а он стоит, как вкопанный!..»
– Да… если Рухлядью вы зовете того стального паука.
– Ну а то кого же еще? – фыркнул бородач. – Не этого бугая же? Хоть он мне и не особо нравится, но Рухлядью его точно не назовешь. Или ты не согласен?
Фред немного растерялся, не зная, что и ответить.
– Это что… юмор? – наконец выдавил вояка.
– Скорее, нервы, – пояснил незнакомец в плаще. – Ладно. С дампами порешали. Теперь давай, выкладывай, кто ты и что тут забыл?
– Фред меня зовут, – нехотя ответил мужчина. – Я из военных. Ищем мужика в черной маске…
– Что-что? – беззастенчиво перебил его бородач. – И вы тоже?
– В смысле – тоже? – не понял Фред.
– В прямом! Потому что мы тоже его ищем. Его… и тех людей, которых он похитил.
– И мы… людей ищем, – неуверенно сказал вояка. – Моих однополчан… и еще одного… мужчину.
– Мы? – нахмурился бородач. – Ты тут один вроде бы. Или в доме еще кто-то остался? Скажи, пусть вылазит, мы не убийцы, стрелять-вредительствовать не станем.
Фред поколебался недолго, но все же позвал:
– Кира!
– Что? – после короткой паузы ответила девушка из-за стенки.
– Вылезай. Тут…
Он ненадолго задумался, пытаясь понять, как лучше описать новых знакомых, а потом просто сказал:
– Тут люди.
Такой ответ в те странные минуты показался Фреду единственным подходящим.
* * *
– Итак, вы, стало быть, тоже к Угрюму… – шумно выдохнув, протянул Громобой.
Они сидели в том самом доме, где совсем недавно отряд Фреда наткнулся на дампов. Не было только Таргрута: нейромант, поколебавшись, разрешил ему уйти, забрав с собой тело убитой Рены. Таким образом, в доме остались только хомо – четверо с одной стороны и двое с другой. Фред уже знал, что бородач умеет управлять био всех мастей, его жена, Бо, проделывает такой же трюк с различными мелкими мутами, а парень с девушкой, которые подошли к остальным уже после смерти последнего дампа, являются выходцами из куркинского убежища.
Прямо как Кира.
«Удивительно, что они не знакомы!..» – покосившись в сторону девушки, подумал вояка.
– И как же поступим? – отставив опустевшую банку из-под тушенки в сторону, спросил Громобой.
– Предлагаю отправиться вместе, – решив не ходить вокруг да около, прямо сказал Фред.
Ван, Кира и Лара удивленно уставились на мужчину. Громобой покосился в сторону Бо, но та лишь пожала плечами. С самого начала беседы она смотрела на Фреда с неподдельным интересом.
– А что-нибудь еще ты можешь предложить? – усмехнувшись, спросил нейромант. – А то какой нам прок вас с собой брать?
– Да хотя бы в качестве пушечного мяса, – глазом не моргнув, ответил Фред.
– О чем ты говоришь? – склонившись к его уху, спросила Кира. – Какое мясо?
– Потом объясню, – коротко сказал вояка, и девушка нехотя отвернулась.
– То есть, по-твоему, сейчас мне его не хватает? – насмешливо взирая на собеседника, произнес Громобой.
Фред бросил мимолетный взгляд в сторону Вана и Лары, после чего снова повернулся к нейроманту.
– Мы не будем мешать, ты же понимаешь, – миролюбиво сказал вояка. – А при случае даже поможем… чем можем. Разве твоим планам как-то навредит, если я… ну, допустим, прикончу Угрюма?
– Конечно, навредит! – тут же воскликнул Громобой. – Убивать его без моего разрешения я запрещаю всем, кто находится в этой комнате!
Тут даже спутники нейроманта удивились.
– Я думала, вы хотите его прикончить, – призналась Лара.
– Не знаю, с чего ты это взяла, – невозмутимо фыркнул нейромант. – У меня на него с самого начала были свои планы, которые вас не касаются. И не надо кривиться!.. Мы с Бо и так даем вам шанс спасти ваших пленников. Так что принимайте нашу помощь или сами штурмуйте его логово. Остаетесь?
– Да, – помедлив, ответила Лара.
Ван ограничился кивком.
– Так что насчет нас? – прочистив горло, спросил Фред. – Возьмете вы нас? Или как?
– Черт с вами, – шумно выдохнув, махнул рукой Громобой. – Только не путайтесь под ногами у нас и, главное, у Рухляди. Бог с тем, что он вас попросту растопчет – главное, что вы мне этим можете помешать. Это понятно?
Фред и остальные энергично закивали. На руках у нейроманта был солидный козырь в виде покорного био, и потому все хотели оказаться с ним в одной упряжке.
– В таком случае пошли? – хлопнув себя ладонями по бедрам, сказал нейромант.
И снова никто с ним не спорил.
