Нодон осторожно выбрался из-под кожистого крыла солнечного дракона. Крыло затвердело и стало жестким. Над плоским рифом у подножия скалистого утеса витал запах разложения.

Добравшись до конца огромного крыла, он поглядел на воду. Примерно в полумиле от себя он увидел детей человеческих, боровшихся с силой прилива. Они построили два больших плота и теперь пытались добраться до материка.

Перевернувшись на спину, Нодон посмотрел на отвесный склон. Высоко над головой он увидел других людей, которых окружали орущие чайки. Они висели на длинных канатах и разоряли птичьи гнезда. Может быть, они тоже страдают от голода?

Вчера ночью он нырнул и убил одного из угрей, копошившихся в потрохах мертвого дракона. Съесть хотя бы кусочек этой похожей на змею рыбы он не смог. Он драконник! Как он мог съесть что-то, что лакомилось падалью его повелителя? Однако Алоки и Солайн были очень рады. Они прятались под крылом дракона вот уже четыре дня. Эльфийский князь поправился на удивление быстро. Ожоги полностью исчезли с лица, а Нодону при движении все еще казалось, что кожа стала ему слишком тесна. Боль была вполне терпимой, но постоянной.

Кожа драконьего крыла заскрипела. К нему подобралась Алоки.

— Ну что? — Ее шипящий голос все еще пугал Нодона. Змееподобная женщина спасла ему жизнь, когда втащила его под перевернувшуюся лодку, но он все равно не доверял ей. — Чем занимаются дети человеческие?

— Покидают скалы. Они… — Эльф умолк.

На дальнем плоту один из гребцов принялся что-то отчаянно кричать. Нодон не понял ни слова. Они были слишком далеко, да и бившийся о скалы прибой заглушал все остальные звуки. Явно взволнованный чем-то, гребец показывал на восток. Вскоре оба плота развернулись и снова направились к входу в гавань-грот.

— Хорнбори возвращается, — сказала Алоки.

Нодон удивленно перевел взгляд на женщину-змею:

— Откуда ты знаешь?

Та бросила на него пристальный взгляд:

— Я хорошо вижу и умею читать по губам.

— Мы должны предупредить о том, что его обнаружили.

Алоки покачала головой:

— Не мы. Ты! Как думаешь, что сделают карлики, если я вынырну рядом с одним из их угрей?

Это Нодон вполне представлял себе. Он внимательно смотрел на восток. Приближающиеся лодки карликов выдавала только белая волна над носами. А за ними, далеко на горизонте, приближалась грозовая туча. Бесформенная тень, достававшая до самой воды.

Неподалеку от рифа воду бороздили серые плавники акул. Тело убитого дракона привлекло их много дней тому назад, и сейчас они шныряли вокруг утеса.

— Я поплыву к карликам и предупрежу их, — решил Нодон.

Алоки одарила его улыбкой, значения которой он не понял. Что в ней было — насмешка или уважение?

— А ты что будешь делать? — спросил он.

— Я буду там, где нужна больше всего. А теперь отдай мне свой меч.

Эльф не поверил своим ушам. Меч! Оружие, доверенное ему Дыханием Ночи!

— Он будет мешать тебе плыть. А тебе придется поспешить. — Женщина бросила многозначительный взгляд на три серых плавника и отдала ему свой кинжал. Удивительное старинное оружие с похожим на пламя клинком и вырезанными на нем странными символами. — Это мой залог. Ты получишь свой меч обратно, когда вернешься.

Нодон знал, что, даже если с ним что-то случится, меч не пропадет. Наложенное на клинок заклинание вернет его обратно к Темному. Поэтому эльф молча расстегнул перевязь, привязал клинок Алоки вместе с кожаными ножнами к левому плечу, рукоятью вниз, а затем бесшумно скользнул с рифа в воду.

Он плыл на восток, навстречу карликам, делая уверенные, сильные движения. Ему доводилось слышать кое-какие истории об акулах. Говорили, что их привлекают беспокойные движения — все, что напоминает им конвульсии раненого животного. Нодон произнес слово силы, мысленно потянулся к чуждой сети магии, сплетенной над этим миром, и стал единым целым с океаном, плавным и могущественным.

Как же сильно он любил это ощущение — возможность чувствовать окружавшую его жизнь! Ракушки на рифе, дикую страсть угрей, лакомившихся мертвым драконом. Голод акул, внимательность крабов и надежду сардин, скользивших подобно живому серебряному облаку, в полной гармонии друг с другом и залитой светом водой.

В лицо Нодону равномерно плескали волны, словно океан пытался наказать его за дерзость и желание стать таким, как он: безбрежным пристанищем для жизни и смерти.

Эльф спокойно поплыл дальше. «Это всего лишь волны, — думал он. — Всего лишь волны».

И вдруг он почувствовал это. Голодный взгляд, устремившийся на него. Клинообразная голова, плывшая в его сторону. Пасть с несколькими рядами острых как лезвия зубов.

До угрей карликов оставалось не менее трехсот шагов. Нодон обернулся через плечо и увидел надвигающийся на него плавник. Тот приближался к нему с пугающей скоростью. Уплыть от него ему ни за что не суметь. Не доплыть до угрей.

Наполнив легкие воздухом, Нодон нырнул. Отчетливо увидел хищника в залитой светом воде. У него было белое брюхо. Эльф осторожно приблизился, затем ушел в сторону. Черные глаза-пуговки пристально следили за Нодоном. Такие же глаза, как у него. Акула обогнула его, затем снова вернулась.

Эльф потянулся к плечу, выхватил из ножен кинжал, который дала ему женщина-змея, а затем раскинул руки и лег на воду головой вниз.

Внезапно хищник набрал скорость. Распахнул пасть.

Нодон перекувыркнулся в воде.

Когда жадная пасть ухватилась за пустоту, он вонзил клинок в брюхо акулы. Кинжал легко вспорол плотную кожу. Плавное движение придало клинку еще больше силы, и в брюхе хищника образовалась огромная рана. По воде расплывались тучи темной крови.

Акулу понесло на лес колышущихся водорослей, а Нодон тем временем убрал клинок обратно в кожаные ножны на плече.

Два сильных движения — и вот его голова уже на поверхности воды. Эльф жадно вдыхал соленый морской воздух, пытаясь сориентироваться в пространстве. Еще двести шагов до угрей.

Только вот спокойные движения не помогут. Сплетенное им заклинание все еще соединяло Нодона с магической сетью. Он чувствовал гнев. Чувствовал, что этот мир относится к нему как к незваному гостю. Или он чувствует Нангог?

Драконник увидел, что в его сторону направляются еще два спинных плавника. И впереди, с той стороны, откуда шли угри, появился еще и третий плавник. Его обнаружили!

Нодон поплыл навстречу третьему хищнику. Одного он, наверное, сумеет одолеть. А может быть, двух. Но было здесь и еще что-то — другое заклинание, питавшееся силой магической сети. Заклинание, призывавшее всех акул побережья казнить его.