Проснувшись, Бидайн почувствовала, что ее лихорадит. Все тело горело. Руки и ноги болели. Ее мучила жажда, во рту пересохло, губы потрескались.

В комнате, где Золотой даровал ей свою страсть, было темно. Рука эльфийки скользнула по шелковым простыням. Постель была холодной. Она была одна. Некоторое время она лежала тихо, затаив дыхание и прислушиваясь к шорохам в замке. В комнате не было ни единого дышащего существа. Один раз ей показалось, что где-то раздался звук поварешки, ударившейся о котел. Может быть, это кобольды, присматривающие за этим заброшенным замком.

Эльфийка углубилась в воспоминания. Интересно, они любили друг друга всю ночь? Или дольше? Жгучий голод заставил предположить, что прошел еще целый день. Или больше? Сколько она спала? На губах еще остался вкус поцелуев Золотого. Эльфийка села на постели. От спальни ей придется пройти через большую ванную комнату, чтобы попасть в ту, где слуги обычно ставят стол с холодными закусками. Может быть, его не убрали. Она плохо ориентировалась в этих руинах и не знала, где находится кухня.

Просто невероятно, как здесь темно. В спальне не было окон, равно как и в ванной. Тем не менее понять, почему так плохо видно, Бидайн не могла. Может быть, все дело в свете, который обычно окружает Золотого? И теперь, когда его нет рядом, ей кажется, что в мире стало темнее?

Она улыбнулась про себя. Это мысли влюбленной девушки. Нельзя предаваться таким глупостям. Если немного подождать, глаза ее привыкнут к темноте и она начнет различать хотя бы силуэты.

Закрыв глаза, Бидайн полностью отдалась другим чувствам. Ощутила стоявшую в воздухе теплую влагу, смешанную с запахом ночи любви. Вокруг было так тихо, словно она осталась совсем одна в этом полуразрушенном дворце.

Вытянув руки вперед и идя на ощупь, эльфийка отыскала дверь, а потом попыталась вспомнить планировку комнаты. Где бассейн? Она шла вперед, делая очень маленькие шаги. Горло обжигало. Может быть, выпить глоток воды? Воды, в которой они купались втроем, любили друг друга втроем… В огромном бассейне, должно быть, несколько тысяч литров воды. Что бы они ни делали, вода будет чистой.

Осторожно продвигаясь, она нашла край бассейна и опустилась на колени. Протянула руки вперед, зачерпнула воды и принялась пить из ладоней. Намочила лицо, волосы — чтобы заглушить лихорадочный жар. Наконец она наклонилась, окунула голову в воду и принялась пить жадными глотками.

У воды был легкий металлический привкус. Бидайн подняла голову. Волосы мокрыми прядями свисали на лицо. Голова кружилась. Она обернулась и вытянулась во весь рост на каменном полу ванной, который оказался таким приятно теплым.

— Вы хорошо отдохнули, госпожа Бидайн?

Вместе с голосом пришел свет. Стало так светло, что пришлось закрыть глаза.

— Мой повелитель, — прошептала она и села. «Я нага», — промелькнуло в голове, а потом до нее дошло, насколько глупа эта мысль после всего того, что они проделывали втроем.

Почему он замолчал?

Бидайн осторожно открыла глаза. Золотой держал в руках всего лишь простой фонарь, но свет показался эльфийке неестественно ярким. Дракона в облике эльфа окружала золотая аура. Слегка склонив голову, он смотрел на нее и мило улыбался. Его веселит ее нагота? Он одет.

Пристыженная, эльфийка отвернулась и увидела Анъяли. Она плавала в воде и снова была одета в красное платье. Черные волосы обрамляли голову подобно темному облаку. Лицо ее погрузилось в воду, руки и ноги были вытянуты в разные стороны. Она спокойно лежала на воде, которая приобрела какой-то странный оттенок. Она… Бидайн заморгала. Нет, на Анъяли уже не было того платья. С нее сняли кожу. Вода смешалась с ее кровью.

— Вы… — выдохнула Бидайн, не решаясь посмотреть на Золотого.

— Таким образом я мог подготовить вас к следующей миссии, — заявил дракон столь располагающим к себе голосом, что она теперь могла смотреть только ему в лицо. И его улыбка отгоняла ужас прочь. Что бы он ни сделал, это было правильно. Он — мера вещей, доверенное лицо альвов, управитель этого мира.

— Вы должны выяснить для меня, куда спрятали дети человеческие лед мечты, госпожа моя. Вы — первая из моих шпионов. Храбрая и опытная. Это сможете сделать только вы!

Бидайн поднялась. Его слова — бальзам на душу. Голод и жар были забыты. Она чувствовала свою силу. И что это за блеск в глазах Золотого? Не желание ли отражается в них? Он находит ее красивой.

Эльфийка окинула себя взглядом. С кожи были смыты глифы, которые рисовала Анъяли. Она была гладкой и безупречной. Бидайн провела ладонью по руке. Пальцы ее метнулись к плечам, затем — к груди. Замерли. Грудь! Она стала больше, чем прежде, а волосы, спадавшие на плечи, были уже не черными, а золотыми, цвета спелой пшеницы.

— Мне пришлось немного изменить вас, красавица моя. Вы не заметили этого? Я делал это, наслаждаясь вашим расположением. — В его голосе звучало искреннее удивление.

Бидайн покачала головой. Окинула себя критическим взглядом. Может быть, она еще и выше стала?

— Я хотел соединить приятное с полезным. Вам придется вернуться во дворец бессмертного Володи. Для этого вы должны быть похожи на женщину, рожденную в Друси.

Бидайн испугалась, руки метнулись к ушам. Они стали неуклюжими и круглыми! Острые кончики исчезли.

— От того, насколько убедительно вы будете выглядеть, хорошая моя, будет зависеть ваша жизнь. Я задействовал все свое умение, чтобы сделать вас похожей на северянку.

Бидайн ощупала лицо. Большинство женщин при дворе Володи были высокими неуклюжими коровами! Эльфийка с ужасом обнаружила, что ее нос изменился. Губы стали полнее, лоб — ниже…

— Я выбрал Анъяли из-за красивой светлой кожи. Она соответствует коже северянок. Однако была и еще одна причина, по которой она была очень полезна нам в подготовке к новой миссии.

Бидайн с ужасом ждала, что еще расскажет ей дракон.

— Я знаю, что госпожа Ливианна немного посвятила вас в искусство страстной любви. Той любви, которая превращается во всепоглощающее пламя желания и лишает мужчин разума. Она сама докладывала мне, как вы пробовали свои силы на одном из служителей храма.

Эльфийка прекрасно помнила неуклюжего потного мужчину, главного архивариуса в храме Ишты в Золотом городе. Они пытались вырвать у него тайну, связанную с нижними подвалами храма и с закрытыми цепью дверями, за которыми находилась зловещая тюрьма Манавайна. Ливианна учила ее, как украсть воспоминания дитя человеческого, а также заклинанию, которое нужно было сплести, чтобы насытиться жизненной силой жертвы. Того священнослужителя звали Туватис. Его тело усохло под ними обеими, и он постарел на несколько десятилетий.

— Я знаю, что именно Ливианна выполнила желание священнослужителя, а не вы, моя госпожа. И я помню вашу восхитительную неопытность девственницы, когда я имел честь быть с вами и окончательно посвятить вас в драконники.

Слова его звучали приветливо, в голосе не было ни капли упрека, но Бидайн прекрасно сознавала свою неопытность. Асфахаль изменил это, но…

— Госпожа Анъяли славилась своей искушенностью и неистощимым разнообразием в любовных играх. Она обладала необычайными способностями, позволявшими ей порадовать как мужчину, так и женщину. — Он улыбнулся, и сердце эльфийки забилось быстрее. — Думаю, за минувшие три дня вы многому научились у нее, красавица моя.

— Три дня! Быть того не…

— В опьянении страстью время всегда бежит очень быстро. Я был очень рад, увидев, сколь искусной вы можете быть, госпожа моя, и я с нетерпением буду ждать вашего возвращения, чтобы снова насладиться вашей благосклонностью.

Бидайн стало стыдно, и в то же время она была на седьмом небе от счастья. Она знала, сколь опытна была Ливианна, и никогда не смела надеяться на то, что Золотому будет не хватать любовных игр с нею. Что же они творили в последние три дня? Она помнила происходившее лишь урывками. Как она получила новую кожу и как Золотой изменил ее тело, чтобы сделать ее похожей на человеческую женщину, — ничего этого она уже не помнила.

— Я научил вас заклинанию, почтенная моя. Оно основано на изменении вашего тела. Не тревожьтесь, моя магия так искусно сплетена с вашей естественной аурой, что заметит это в лучшем случае тот, кто и без того вас заподозрит. Сила заклинания сработает, если вы произнесете слово силы. — Золотой на миг умолк, затем внимательно поглядел на нее. — Вы знали, насколько сильно наше желание зависит от запахов? От некоторых тел исходит запах, из-за которого они вдруг начинают восприниматься как крайне несимпатичные люди. И я не имею в виду вонь. Этот аромат, пробуждающий наше желание испытать страстные объятия, настолько неуловим, что наше сознание практически не воспринимает его. Оно обходит разум, руководит нашими инстинктами, как у животных.

Бидайн не знала, к чему это приведет и действительно ли это дар, если теперь ее тело овладело такой способностью.

— Нужно спешить, если мы хотим найти лед мечты, моя обворожительная красавица.

Что это, ирония? Она посмотрела ему в глаза. Нет, во взгляде читалась искренняя тоска. И как она могла сердиться? Какой же глупой бывает она порой!

— Заклинание, которому обучила вас Ливианна, могущественно, однако оставляет его жертву в виде одряхлевшего и бессвязно бормочущего идиота. Поэтому сделанное вами становится заметно сразу. А мы не можем себе этого позволить. Сейчас важнее всего сохранить тайну. Обворожите Володи своим ароматом, а потом всем тем, чему научились за последние несколько дней. Если вы сделаете это, то сумеете выманить у него абсолютно любую тайну.

— Но… я практически ничего не… — смущенно возразила эльфийка. Как бы неприятно ей ни было, в памяти не осталось ничего из того, чем она так сильно радовала Золотого.

— Не беспокойтесь, пламя моего сердца. Как только вы ляжете с мужчиной, воспоминания вернутся. Действия, которые от вас требуются, просты, как дыхание. Доверьтесь себе! Вы поистине необыкновенны.