В просторной пещере грохотал низкий барабанный бой. От этого звука внутри у Володи что-то вибрировало. Казалось, невидимая рука лезет глубоко в него, чтобы что-то встряхнуть внутри. Что-то, что лучше бы оставалось сокрытым. Бессмертный сжал кулаки. Когти на его пальцах негромко щелкнули. Сквозь ряды зубов ягуарова шлема он смотрел на вершину храма. Поднять голову он не осмеливался. Нельзя было привлекать к себе внимание, ведь он стоял в переднем ряду среди как минимум трех сотен воинов-ягуаров.

Володи и не знал, что у Цапоте есть такое количество этих тварей, почти переставших быть людьми. Напротив него, по другую сторону окруженного стеной искусственного озера, сложив крылья, стояли воины-орлы. Их было еще больше, чем воинов-ягуаров.

Некагуаль раздобыл ему доспех ягуара и тайком провел сюда, в пещеру. В ту самую пещеру, в которой он когда-то должен был умереть, убитый рукой Кветцалли. Повинуясь воле бессмертного Акоатля и его жрецов, она должна была вырвать бьющееся сердце из его груди. Володи ни капельки не сомневался в том, что эти ублюдки немедленно наверстают упущенное, если выяснят, кто скрывается в рядах воинов-ягуаров.

Он украдкой бросил взгляд на ступенчатую пирамиду в конце озерца, держа голову прямо, как поступали все остальные воины-ягуары. На средней из семи больших ступеней, над которыми вздымалось строение, был возведен погребальный костер размером с дом. Володи знал, что Кветцалли завернули в тончайший шелк. Ей расчесали волосы, намазали их ароматными маслами, и теперь они веером рассыпались по резному дереву. На женщине были тяжелые золотые украшения верховной жрицы.

Происходящее расплылось перед глазами Володи. Он заморгал, прогоняя слезы. «Ей бы это понравилось», — попытался утешить себя бессмертный. Он знал, что его жена ужасно тосковала по этим церемониям. Ее всю жизнь готовили к тому, чтобы стать одной из немногих избранниц, которые теперь появились на верхней террасе ступенчатой пирамиды. Четыре священнослужительницы, все в белом, стояли по левую и правую руку от бессмертного Акоатля, одетого в орлиный доспех. Рядом с правителем Цапоте стоял обнаженный человек в массивной короне из перьев. Он был приземистым и мускулистым, настоящим воином. Когда жрец передал ему горящий факел, он поднял его высоко вверх, выпрямив спину, а затем с кошачьей грацией стал спускаться вниз по ступенькам. Несмотря на расстояние, Володи узнал иссиня-черную стилизованную голову ягуара, почти полностью закрывавшую грудь обнаженного мужчины. Это был Некагуаль.

Командир воинов-ягуаров остановился рядом с погребальным костром, и барабанный бой умолк. Он громко выкрикнул имя Кветцалли, затем произнес речь о погибшей сестре. Володи никогда толком не учил язык Цапоте и понимал лишь отдельные слова. Речь шла о чести и предательстве.

По рядам воинов-ягуаров пробежал шепоток. О каком предательстве говорил Некагуаль? О том ли, которое совершила Кветцалли по отношению к своему народу, когда ушла с Володи? Или о том, с которым столкнулась Кветцалли, когда Юрий начал шантажировать ее?

Быть может, брат Кветцалли обманул его, чтобы он пришел сюда один и все же взошел на жертвенный алтарь? «Я слишком плохо разбираюсь в интригах», — содрогнувшись, подумал Володи, а воины-ягуары, стоявшие по бокам от него, злобно рычали. Воины-орлы тоже поддержали их недовольство. Они громко вскрикивали, совсем как хищные птицы, которым посвятили всю свою жизнь.

Снова зазвучал барабанный бой. Что бы ни говорил стоявший там, наверху, Некагуаль, судя по всему, его речь приближалась к кульминации, когда, пронзительно вскрикнув, он швырнул горящий факел в погребальный костер.

В тот же миг воины-ягуары повернулись к пирамиде. Володи среагировал на два удара сердца позже и почувствовал, как удивились стоявшие вокруг него воины.

Некагуаль выкрикнул еще одно слово, которое друсниец не понял.

Все поклонились.

На этот раз Володи поклонился в тот же миг, что и все остальные воины-ягуары. И вспомнил, что уже слышал слово, которое выкрикнул Некагуаль. «Чтите ее» — вот что значило сказанное на языке Друсны. Несмотря на то что ему не нравилась идея Некагуаля принести свою сестру сюда, это было правильное решение. Кветцалли вернулась на родину. Цапотцы удивили его. Да, они ненавидели отступницу, однако в смерти примирились с ней.

Новый приказ Некагуаля заставил воинов выпрямиться. Все они смотрели на ступенчатую пирамиду, а с ними — тысячи жителей королевства Цапоте. Казалось, сюда пришли все представители этого народа, жившие в Золотом городе.

Пламя взметнулось высоко над костром. Вцепилось в нежный шелк, в мгновение ока превратившийся в пепел.

«До встречи, моя прекрасная воинственная любимая», — подумал Володи и с тоской улыбнулся. Как ни печалилась Кветцалли, утратив возможность подниматься на самый верх пирамиды, она ни разу не пожалела о том, что не вырезала сердце у него из груди. Это он знал наверняка. Она и так держала его сердце в руках, не вскрывая ему грудную клетку.

Когда по большому бассейну у самой пирамиды пошли кругами волны, внезапно раздался крик. Он был совсем не похож на крики воинов, которые практически превратились в животных, и вызван был смертельным страхом. И вот тогда он увидел его. Юрий! Лысые жрецы тащили его к алтарю, находившемуся у самого края искусственного озера. Старого целителя силой прижали к темному камню, надели на руки оковы.

Ругаясь и брыкаясь, он пытался отбиться от мучителей.

Некагуаль спустился по ступеням пирамиды, прочь от погребального костра. Факел он сменил на один из ритуальных кинжалов с клинком из черного камня. Возможно, это было оружие, которое когда-то принесло так много бед ему и Кветцалли, с такого расстояния Володи не мог разобрать.

Склонившись над Юрием, воин-ягуар провел ножом по груди целителя, оставив в ней неглубокий порез. Володи удивился. Некагуаль не захотел говорить ему, что произойдет сегодня. Друсниец предполагал, что целителю вырвут сердце из груди, но, судя по всему, у цапотцев были другие планы.

Слева и справа от алтарного камня установили две длинные деревянные мачты, а затем жрецы подняли повисшего в оковах Юрия между мачтами. Целитель закричал, выгнулся в сковывавших его путах. Жрецы сорвали с него одежду.

Затем мачты стали опускаться к озеру, пока Юрий не повис в пяти шагах над поверхностью воды. Снова пошли кругами волны, вода брызнула на окружавшую бассейн стену. Что-то огромное направилось прямо к мачтам, а затем воду пронзила золотая драконья голова. Чудище схватило Юрия за ногу, сомкнув металлические челюсти. На миг дракон повис, словно рыба на крючке. Обе мачты слегка прогнулись.

Володи отчетливо видел драконью голову и покрытое перьями змееподобное тело. Под перьями блестела пурпурная чешуя, словно под оперением скрывалась вторая кожа.

Дракон рухнул обратно в воду, откусив Юрию ногу чуть ниже колена. Целителя подбросило вверх, когда обе мачты вернулись в исходное положение.

Юрий перевернулся вокруг своей оси, удерживаемый оковами, при этом оба плечевых сустава вывернулись. Крики его напоминали звериные. Он лишился всего человеческого. Кровь, пульсируя, вытекала из оставшейся культи.

Володи не испытывал к старику ни малейшего сочувствия. Если бы Юрий сам столкнул Кветцалли и Ваню с летной палубы, он не был бы более виновен в их смерти.

Драконья голова снова пронзила поверхность воды. На этот раз жадные челюсти проглотили целителя до самых ребер. Едва они сомкнулись, крики Юрия умолкли.

Треснув, сломалась одна из мачт под весом тянувшего добычу змееподобного дракона. Бестия рвала мертвую плоть, пока на веревке, привязанной к мачте, не осталась висеть одна только рука, а затем скрылась в темных водах озера вместе со своей добычей. Мгновение спустя поверхность воды снова стала гладкой как зеркало, словно ничего и не произошло.

Некагуаль снова заговорил. И на этот раз Володи понял каждое слово, поскольку цапотец предварительно рассказал ему, что именно скажет.

— Иди с миром, сестра, и прими душу Ю Рий в качестве нашего последнего дара, чтобы он вечно был рабом тебе в царстве теней.