Проигранный бой
Ветер, дующий от наливающегося дождем горизонта, спокойно взмахивая крыльями, летел навстречу закату. За их спиной ночь уже накрывала мир своим темным плащом. Вот на фоне бархатной синевы зажглись первые звезды.
Артакс никак не мог успокоиться. Они побежали. Через несколько часов сын богини очнется от паралича. Демоны захватили лишь усеянный руинами утес. Но он, он получил высшую награду. Лед мечты! Забрал его у всех остальных. И то, что он завладел им, было важнее всего остального.
Он с тревогой глядел на стражников, стоявших у амфор. Там были воины из Друсны и несколько его собственных людей. Нет, он доверял Володи, но чем больше стражи, тем лучше. Больше всего на свете ему хотелось оказаться в Золотом городе. Хотелось, чтобы боги сняли с него тяжкую ношу завоеванного сокровища.
Правитель снова посмотрел на горизонт. День догорал, напоминая затухающий костер. Ночь уже почти победила.
Вдруг кто-то запел. Голос был чистый и звонкий. Артакс не мог разобрать слов, но пение поразило его до глубины души. В нем звучала печаль. Прощание.
— Это погребальная песнь, — произнес один из голосов у него в голове. Это был не тот Аарон, который говорил обычно и который так часто мучил его своими презрительными комментариями. — Эту песнь изучают целители Валесии. Когда они понимают, что бой проигран и смерть близка, они поют ее. Говорят, она облегчает для умирающего переход в великую тьму.
— Ты другой…
— Не все мы были такими, как твой предшественник. Просто его голос сильнее других, поскольку он пришел сюда последним. Бывали и более мудрые правители, чем он.
— Но почему вы не говорите со мной?
— Может быть, мы говорим, а ты не слышишь наших голосов.
Это оказалось для Артакса слишком.
— Когда тебе в голову приходит совершенно новая идея, мысль, не возникавшая никогда прежде и не объяснимая суммой опытов, полученных тобой в жизни, — ты никогда не задумывался, откуда она берется?
Это Артаксу не понравилось. Может быть, это новый, более изысканный способ мучить его?
— Ты хочешь сказать, что не все мои мысли на самом деле мои?
— Ты слышишь голоса в голове. Как ты можешь задавать настолько наивные вопросы?
— Эта песня есть просто жуткая! — Из тени летной палубы, словно призрак, возник Володи.
Артакс редко радовался возможности услышать свой язык, исковерканный друснийцем. На протяжении последних недель он иногда говорил с Володи на его родном языке. Он вдруг возник в нем. Вдруг…
— Нет, не вдруг. Он был всегда, с тех пор как ты стал бессмертным Аароном.
Аарон закрылся от голоса. Слушать мертвых ему не хотелось. По крайней мере, пока звучит эта трогающая его до глубины души песня.
— Должен я приказать молча петь эта песня?
Артаксу потребовалось мгновение, чтобы понять, что хочет сказать его друг.
— Нет. Они прощаются с умирающим. Не стоит вмешиваться.
— Я не понимать. Зачем умирающий слушать такой плач? Когда умирать я, рядом с я должна быть Кветцалли. Пусть шептать мне на ухо. Я хотеть слушать истории про лучшие ночи наши любви. С ней очень особенно есть. Такие штуки делать… — Он глубоко вздохнул. — Я по ней скучать. Знаешь…
Артакс поднял руки, защищаясь. Он был совершенно уверен в том, что не хочет знать, что делали в свои лучшие ночи Володи и Кветцалли.
И, чтобы Володи не пришло в голову продолжать копаться в воспоминаниях, Артакс направился в сторону небольшого лагеря для раненых, сооруженного людьми Аркуменны между крылатыми медведями. Возможно, его просто притягивал голос. Эта грустная песня была созвучна его чувствам, и ему казалось, что он может слушать ее всю ночь.
— Мы мешаем тебе? — Аркуменна преградил ему путь.
В голосе полководца было что-то вызывающее. По всей видимости, тот не простил ему, что он не захотел продолжать безнадежный бой за руины города.
— Мне нравится песня, — спокойно произнес бессмертный. Ссориться ему действительно не хотелось.
Володи нагнал его, бросил на Аркуменну мрачный взгляд. Судя по всему, он только и ждал, когда же полководец скажет или сделает что-то не то. Слишком долго Аркуменна был объектом ненависти всей Друсны.
— Что ж, добро пожаловать, если хотите присутствовать при нашем ритуале для умирающих, — ледяным тоном отозвался Аркуменна.
Глубоко вздохнув, Артакс поглядел на Володи, но, судя по всему, друсниец не уловил иронии в словах полководца.
На судно принесли лишь некоторых раненых. Нескольких воинов, раненных в бою с демонами. Меланхоличного певца он увидел у последнего ложа. Там лежал молодой человек с черными волосами до плеч. Это ложе стояло чуть в стороне от остальных, между двумя крылатыми медведями. На их металлической шерсти виднелись шрамы от роговых осколков, которыми стрелял Бегущий по морям.
Рядом с певцом стояла одна-единственная масляная лампа. В глазах у юного валесийца Артакс увидел слезы. Худощавый мужчина промокал лицо умирающего куском ткани. Он лежал в тени, его почти не было видно. Рядом сидел еще один, третий мужчина, и молча горевал, держа раненого за руку.
— Кто это быть?
— Целительница…
Неужели в голосе жестокосердного полководца прозвучала горечь?
— Ее очень любить?
— Она была уникальной, — хриплым голосом отозвался Аркуменна. — Добрые всегда уходят первыми. Она вернулась, чтобы спасти одного из своих пациентов, когда чудовище нанесло удар. Она просто не смогла убежать. Вместо этого она встала перед лицом опасности, как настоящий воин… И ее проткнуло насквозь. Внутренности разорваны. Вообще-то она уже должна была бы умереть, но эта женщина все не сдается, продолжает бороться. Кажется, будто она ждет чего-то. Хочет попрощаться…
Артакс невольно вспомнил о загадочной целительнице, которая спасла его во время похода среди вечных льдов. Он никогда не видел ее, был без сознания, когда она боролась за его жизнь. И, несмотря на все усилия, не смог отыскать ее. Слышал только истории о ней. О ее мужестве, самоотверженности… Столь многие встречались с ней.
— Как ее зовут? — негромко спросил он, стараясь не нарушить покоя умирающей своими словами.
— Шайя, — прошептал полководец.
На миг Артакс словно окаменел. Быть того не может! Это… Он наклонился вперед, поднял масляную лампу и осветил лицо. Это была она! От удивления он выронил лампу, и та ударилась об одеяла. Старик, державший Шайю за руку, поспешно убрал ее и бросил на него сердитый взгляд.
Артакс отодвинул его в сторону, опустился на колени.
Этого не может быть! Не может судьба быть настолько жестокой! Несмотря на то что он видел ее лицо в отблеске лампы лишь миг, сомнений не было. Это была его Шайя! И она умирала. Ее измученное от боли лицо осунулось, стало узким.
Бессмертный взял ее за руку. Она была холодна, как если бы жизнь уже ушла из нее.
— Шайя, — прошептал он ей на ухо. — Я нашел тебя. Наконец-то. Я… — Голос его прервался. По щекам побежали горячие слезы. Как он мог так опоздать!
Женщина открыла глаза. И улыбнулась одним взглядом.
— Аарон… — бессильно прошептала она.
— Она его знает, — услышал он за своей спиной шепот Аркуменны.
Володи что-то ответил ему, но Артакс не расслышал слов.
— Я не отпущу тебя больше никогда, слышишь? Ты поправишься…
По телу ее прошла дрожь. Взгляд ее изменился, и бессмертному показалось, что она просит у него прощения. В воспоминаниях всплыли слова Аркуменны, которые отогнали прочь все остальные мысли: «Кажется, будто она ждет чего-то. Хочет попрощаться…»
— Ты не уйдешь! — закричал он. Обернулся к Володи: — Лед мечты! Принеси осколок. Мы излечим ее.
Не колеблясь, его друг бросился выполнять приказ.
— Развяжи повязку! — крикнул он худощавому мужчине, промокавшему лоб Шайи.
Целитель покачал головой:
— Это лишние, ненужные муки. Ее уже не спасти. Я не стану делать этого.
— Ты будешь подчиняться моим приказам! — Артакс, с трудом сдерживая гнев, едва не ударил мужчину по щеке.
— Это бессмертный Аарон, правитель всех черноголовых. Делай то, что он говорит, Хатту, — произнес за его спиной Аркуменна.
— Он бессмертный дурак, — проворчал Хатту, но отбросил одеяло.
При виде пропитанной кровью повязки у Артакса едва не разбилось сердце. Целитель вынул из складок одежды небольшой нож и перерезал тряпичную повязку, потянул в сторону одними кончиками пальцев. Она прилипла к ране. Когда повязку полностью удалили, из растерзанного живота снова потекла кровь.
Хатту бросил на Артакса укоризненный взгляд.
Бессмертному казалось, что ему самому вонзили во внутренности нож. Подобные раны он видел не впервые. Пальцы его крепко сжали руку Шайи.
Взгляд принцессы оставался пустым. Глаза ее были еще открыты, но она была уже далеко.
На деревянной палубе раздались торопливые шаги. Володи принес ему обломок кристалла размером с мизинец. Артакс осторожно положил его в открытую рану, слегка вдавил в растерзанную плоть.
Шайя вздрогнула. На один удар сердца взгляд женщины прояснился, в нем появилась боль.
— Сейчас все будет хорошо, — бормотал Артакс. — Он излечит тебя, этот кристалл. Он обладает магическими свойствами. Вот увидишь… Тебе нужно просто немного времени. Доверься мне. Немного времени…
Хатту презрительно щелкнул языком.
— Целительные кристаллы, — пробормотал он. — Суеверия для дурачков! — И, снова обернувшись к замолчавшему молодому целителю, произнес: — Пой дальше, Энак. Он делает все, чтобы она быстрее прошла через последние врата.
Артакс смотрел на жуткую рану. Он думал, что будет что-то видно. Будет свет, похожий на тот, которым наделены Зеленые духи. Или что рана затянется словно по мановению руки прямо у него на глазах. Но ничего не происходило… «Нужно набраться терпения, — напомнил он себе. — Наверное, для магии кристалла требуется время. У Коли же отросла новая рука!»
— Пожалуйста, Шайя, держись. Кристалл спасет тебя…
Взгляд ее снова затуманился. Внезапно Артаксу показалось, что грустная песня, которую пел паренек, уносит Шайю с собой.
— Тихо! — набросился он на певца.
— Ее дыхание становится все более поверхностным, — произнес Хатту, который видел подобное множество раз. И голос его прозвучал на удивление мирно. — Вам пора прощаться с ней, бессмертный. Уже почти все закончилось.
Нет, этого он сделать не мог! Артакс коснулся раны. Ничего! Лед мечты не помог. В отчаянной ярости правитель сжал кулаки, а затем выкрикнул имя Львиноголового. Пусть придет! Он — бог. Артакс столько служил ему и никогда ни о чем не просил. Пусть девантар придет и спасет жизнь Шайи.
Когда ничего не произошло, Артакс отпустил руку принцессы. У него не было сил беспомощно сидеть рядом с ней и наблюдать, как из нее по капле вытекает жизнь. Если уж она должна уйти, то пусть будет не одна. Потерять ее еще раз — это было просто невыносимо.
Он встал и пошел прочь.
Володи схватил его за руку, хотел удержать, но Артакс стряхнул ее с себя.
— Я хочу побыть один, — резко произнес он. — Позаботься о том, чтобы за мной никто не ходил!
Артакс решительно направился к краю летной палубы. Он не мог наблюдать за тем, как она уходит. Но если ей придется умереть, то он будет там, куда она пойдет. Будет ждать ее. Без нее он больше жить не хотел.
