Глава 24
Исключение
О боже. Боже!
Кровь заливает белую сорочку.
– Нет! Хэрри! – вою я, словно дикое животное. – Хэрри, посмотри на меня, посмотри…
В глазах темнеет. Колючая боль катится по руке, я опускаю взгляд и понимаю, что по моему локтю тянутся алые полосы. Кровь! Мое плечо тоже ранено.
– Ари, осторожно!
Что происходит? Я оборачиваюсь и в растерянности застываю: в конце коридора с опущенным луком стоит Мэтт, а рядом с ним Бетани и…
– Хэрри? – шепчу я. Что за черт. Я сошла с ума.
Живой Хэйдан бежит ко мне, размахивая руками. Лицо у него бледное и испуганное.
– Ари! Быстрее! – вопит парень. – Обернись!
Что они делают? И что, черт возьми, вообще происходит? Недоуменно перевожу взгляд на друга, которого секунду назад пронзила стрела, и вдруг вижу перед собой темноволосую женщину. Ту самую, что приходила вместе с Меган фон Страттен.
Она слизывает капли крови, выступившие на губах, и отвратительно скалится.
– Привет, дорогая, – шепчет ведьма и вдруг резко подается вперед. Выдернув из своего тела стрелу, Доротея взмахивает ею в воздухе прямо перед моим лицом, однако я вовремя отклоняюсь назад. Женщина хохочет, идет на меня, разрезая пространство между нами порывистыми, четкими движениями, а я лишь вижу, как ее человеческое лицо преображается, линяя и покрываясь черными пятнами.
В конце концов передо мной оказывается фурия, с острыми когтями и глубокими шрамами на сером лице. Она прыгает на меня с нечеловеческим рычанием, а из ее спины вырываются два кривых крыла, покрытых черной слизью. Чудовище выставляет вперед стрелу, намереваясь проткнуть ею мое горло.
– Нет! – кричу я.
По коридору проносится оглушающий звон, стена покрывается тонкими трещинами, и уже в следующую секунду огромные глыбы бетона валятся вниз, придавив фурию. Я прижимаюсь к стене, судорожно хватая воздух. Моя рука дергается от неприятной колючей боли.
– Черт возьми, – хриплю я, – черт возьми…
Доротею подстрелили, и теперь у меня дыра в плече. Но сейчас на ней бетонная глыба, а я в полном порядке. Почему, как это работает? Может, эмпатия распространяется только на людей? А когда Доротея пыталась проткнуть меня стрелой, она уже стала фурией? Монстром?
– Ари! Эй, я не… – Наконец Хэйдан оказывается рядом. Он протягивает ко мне руки, а я отбиваюсь и отскакиваю в сторону. Перед глазами все кружится.
– Что это вообще было? Тебя стрелой проткнули! Я видела!
– Не меня.
– Точно? Ты уверен? – Я уже не контролирую себя. Налетаю на парня и с такой силой толкаю его к стене, что с обрушенного потолка на нас летит пыль. Не вижу ничего. Только черные пятна. Только сужающийся мрак. Давлю локтем на шею парня грубо и безжалостно. – Как мы познакомились с Хэрри? Как?
– Я не…
– Отвечай!
– Я следил за тобой, – он уже хрипит, – ты зашла в тупик.
Мои руки безвольно падают. Может, Хэрри мне мерещится? Его убили, стрела проткнула его насквозь.
– У тебя кровь. Как это произошло? Она тебя ранила? – сыплет вопросами запыхавшийся Мэтт. Он прикасается к ране, а я отскакиваю, зашипев от боли.
– Долго рассказывать.
– Черт, сколько крови! – Мэттью отрывает низ белой рубашки и обматывает пылающую рану. Я покачиваюсь, а он подхватывает меня и прижимает к себе. Взгляд у него взволнованный и сосредоточенный, словно он уже обдумывает план спасения. – Нужно уходить. Прямо сейчас. Хэрри, звони в полицию. Живее. Мы должны сообщить о том, что случилось.
– О том, что ведьма хотела перегрызть Ари горло?
– О том, что обвалился потолок, в школе много людей. Не спрашивай. Просто делай.
– Кто это вообще был? – дрожащим голосом спрашивает Бетти и взмахивает руками. Глаза ее налиты паникой. Кажется, еще чуть-чуть, и она свалится на пол и начнет биться в истерике. – Вы видели? Это были крылья!
– Неважно. Нужно торопиться.
– Но как ты узнал, что это не Хэрри? Как вы догадались?
Хэйдан оставляет короткое сообщение полиции, а затем, потирая покрасневшую шею, смотрит на меня.
– Я увидел, как «я» иду за тобой из зала, это, знаешь ли, слегка насторожило меня. Слегка.
– Так, значит, они здесь, – я смотрю на Мэттью, и мы одновременно покрываемся дрожью, – они пришли, они все-таки пришли за мной! Пора уносить ноги.
– Верно.
– Нам надо придумать кодовое слово, – предлагает Хэйдан, и мы одновременно оборачиваемся к нему. – Что? А как мы узнаем, кто из нас кто и кого можно дырявить стрелами, а кого нет?
– Хэрри, давай мы обсудим это немного позже. Как считаешь?
Парень собирается ответить, но внезапно груда бетона вспыхивает, словно вулкан, и из-под обломков показывается окровавленное лицо фурии.
– Сюда! – командует Мэтт, и мы бежим к запасному выходу.
Мы несемся со всех ног. И наше сумасшедшее дыхание сливается с музыкой, доносящейся из спортивного зала. Гулкий топот отражается от стен.
Надо выбраться из здания, покончить с этой чертовщиной… Но дурное предчувствие почему-то не оставляет меня.
Наконец мы оказываемся перед открытыми стеклянными дверями, ведущими к запасному выходу. Мэтт подталкивает нас вперед, но когда до порога остается всего несколько метров, двери сами собой захлопываются. Черт! Мы тормозим, скользя ботинками по блестящему полу. Что это?
Вспыхнувший в ребятах ужас передается мне.
Но я не должна бояться. Я должна быть смелой. Смелой!
– Быть смелой очень трудно, – шепчет знакомый голос, и, обернувшись, я вижу Меган фон Страттен. О, нет! Она нашла меня.
Женщина стоит на другом конце коридора, а рядом с ней Доротея, Хейзел, и еще несколько женщин, тела которых покрыты сотнями шрамов. Я бы даже сказала, что это совсем не люди. Это дьявольские создания с блестящими глазами и звериными клыками.
Я сжимаю кулаки.
Меган фон Страттен идет вперед, касаясь стен ладонями, за которыми тянутся огненные следы.
– Здесь так холодно, – говорит она. Ее голос завораживает.
– В здании люди, – я тоже подаюсь вперед, – ты убьешь их всех!
Женщина лукаво прикусывает пухлую губу и шепчет:
– Знаю. Мы не зря выбрали это место для встречи.
Какая решительность и какая безнаказанность!
Мне бы хоть капельку ее уверенности. Но ее ощущения не передаются мне. Мои колени все так же дрожат. Я слабая. Я ужасно слабая.
– Ты станешь сильной, если отдашь ему душу, – говорит Меган, прочитав мои мысли.
– Ари, нужно уходить. Ты меня слышишь? – Мэтт тянет меня к себе, но я отталкиваю его.
– Замолчи.
– Ариадна права, – кивает Меган, и стены вспыхивают огненными полосами. – Замолчи.
– Но, возможно, мы с вами… – Хэйдан примирительно поднимает ладони. Я пронзаю его таким ядовитым взглядом, что он наверняка чувствует, как холод бежит по его спине.
Что он творит? О чем вообще думает? Нет смысла говорить с Меган или ее приспешниками. И убегать бессмысленно. И ни о каком диалоге не может быть и речи! Мы умрем, если не будем играть по их правилам, а Хэрри и Мэтт все еще пытаются найти выход. Нет выхода.
Хэйдан делает шаг вперед, и в ту же секунду одна из створок двери срывается с петель и сбивает с ног не только горе-парламентера, но и Бетани, оказавшуюся рядом. Мэттью бросается к брату.
Мозг сводит невыносимой судорогой, я хватаюсь за голову, задыхаюсь, по щеке течет кровь из раны, появившейся на лбу. Мэтт в недоумении смотрит то на меня, то на брата. Он пытается понять, какого черта творится.
На лбу Хэрри глубокая царапина, а Бетти сидит, обхватив себя за плечи и дышит так судорожно, будто ей не хватает воздуха.
– Вы зря это сделали, – рычу я сквозь стиснутые зубы.
– Неужели… – равнодушно отвечает Меган. – Ари, или ты примешь предложение Хозяина, или умрешь вместе со всеми, кто находится в этом здании. Они умрут из-за тебя. Сгорят заживо. Ты боишься?
Она идет к нам, распространяя вокруг себя пляшущее пламя.
– Нет.
– Врешь.
– Вы ничего обо мне не знаете. Не знаете, чего я боюсь!
Женщина кривит губы в дьявольской усмешке, а я вдруг чувствую, как Мэтт хватает меня за руки.
– Ари, у тебя на лбу…
– Все в порядке.
– Нет. Не в порядке.
– Меган читает мысли, Мэтт, ничего не говори и не спрашивай.
– Знаю. Но ты послушаешь меня и сделаешь, как я скажу.
Парень скидывает с плеча лук.
– Что?
– Разбей стекла, как ты сделала это в церкви.
Принуждение срабатывает мгновенно. И я хотела бы знать, что затеял Мэтт, но вместо того, чтобы спросить, крепко зажмуриваюсь.
Коридор взрывается пронзительным визгом битого стекла. Двери вспыхивают. Стекла, что отделяли для всех открытый, прозрачный кабинет психолога, превращаются в тысячи мельчайших песчинок, набросившихся на моих врагов, будто стая, и я пячусь назад, взвыв от боли. На моем теле мгновенно появляются царапины. Лицо горит от порезов.
Неужели Меган не прочитала его мысли? Как Мэтт сумел ее опередить?
– Сделай так, чтобы огонь вспыхнул сильнее! – поднимая брата, командует он, и я послушно приказываю пламени разыграться и перекинуться со стен на пол. Огненные языки расчерчивают пространство между мной и женщиной с черными, пустыми глазами.
– Вытащи Хэрри и Бетани из здания. Живо!
Мэттью что, шутит? Он вообще понимает, что говорит? Но, помимо собственной воли, я уже подхватываю Хэрри под плечи.
Мэтт натягивает тетиву и пускает стрелу сквозь огненную стену, проткнув насквозь тело одного из жутких чудовищ. Я чувствую, как Бетани берет меня за руку, тянет к дверям.
– Стоп! Бет, подожди, куда ты меня тянешь? – говорю я, а сама думаю, почему Мэтт стоит на месте?
– Скорее, он задержит их, – тараторит Пэмроу, держась ладонью за живот, – давай же!
«Не командуй мной», – хочу взреветь я, оборачиваюсь и вижу, как Нортон выпускает еще одну стрелу, а затем смотрит на меня через плечо.
– Уходи сейчас же, – приказывает он, – уведи Хэрри! Помоги ему!
О боже, нет, нет. Ноги начинают двигаться против моей воли. Растерянно гляжу по сторонам, пытаюсь остановиться, стискиваю до боли зубы – не помогает.
– Нет, мы его там не оставим! – кричу я, а дверь уже остается позади.
Хэрри висит у меня на плече, еле-еле переставляет ноги, а кровь широкими струями скатывается на мое черное платье. То и дело оглядываюсь на пылающий коридор.
Что происходит, почему мы уходим?
Меган взмахивает руками, поднимая столб пыли, и в горле становится горячо и сухо. Глаза вспыхивают, будто в них воткнули разом сотни иголок.
Мы выбираемся на какую-то лестницу, уходим все дальше и дальше, а я давлюсь гарью, потому что Мэтт ею давится.
– О боже, мы должны… – меня подкашивает приступ паники.
– Сначала вытащим Хэрри, ему нужна помощь!
– Но как же Мэтт?
– Он сам так решил.
– Что решил?! – осипшим голосом кричу я, но не останавливаюсь. Все это кажется мне невероятным кошмаром, каким-то безумием. Как он мог? Как он мог приказать мне уйти?
А сам остался.
Неожиданно по коридору разносится вой пожарной сигнализации. Из зала сейчас хлынет толпа. Они же затопчут друг друга! Затопчут Мэтта, если фон Страттен не расправится с ним раньше. Нужно вернуться за ним. Я должна помочь ему.
– Быстрее, Бет! – рычу я, перепрыгивая сразу через две ступеньки.
Наконец до меня доходит, что чем быстрее я выведу Хэйдана на улицу, тем быстрее избавлюсь от принуждения и вернусь обратно. Стоит позвонить Джейсону. Но тогда он оставит Норин наедине с Люцифером, а этого нельзя допустить, нельзя!
Мы оказываемся на улице одновременно с десятками ребят. Все кричат. Носятся в панике, едва не сбивая друг друга с ног, а я вдруг чувствую странное облегчение, словно выполнила долг и освободилась.
– Бетани, найди Мэри-Линетт. Ты знаешь, как она выглядит?
– Да, я…
– Пусть она поможет Хэрри. Наверняка в здание ей так просто не пройти. Возможно, она еще не избила никого до смерти, чтобы прорваться. Тут повсюду копы. Она наверняка уже успела с кем-то повздорить.
– Но куда ты собираешься? Это же самоубийство! Ты вся в крови!
– Я в порядке.
– Нет, не в порядке! У тебя ранено плечо, и голова…
Поднимаю руку, зажмуриваюсь и представляю, как пальцы вспыхивают рыжим пламенем. Одно мгновение, глухой щелчок, и на моей ладони покоится огонь.
– Что ты… – едва слышно хрипит Бетани, а я решительно раздираю другой рукой верх платья, стискиваю зубы и прижимаю раскаленные пальцы к ране. Девушка кричит от ужаса, подается вперед, а я отворачиваюсь, пряча слезы. – Какого черта, Ари? Что ты творишь!
– Теперь кровь не течет, – коротко объясняю я.
Пэмроу ошеломленно покачивает головой, поудобнее обхватывает Хэрри за плечи и надвигается на меня, будто грозовая туча.
– То, что ты собираешься сделать, – полное безумие. Мэтт рисковал собой, а ты…
Я прикрываю ладонью рот девушки. Бет растерянно хлопает ресницами, а я шепчу едва слышно, но так решительно, что до нее наверняка доходит:
– Не смей. Я пойду за ним. Пойду за ним в любом случае. А ты поможешь Хэрри.
Пэмроу потирает измазанное в пыли лицо. Мне кажется, она в сотый раз прокручивает в голове проклятья, касающиеся меня и того, во что она ввязалась по собственной глупости. Но сетовать поздно.
– И как ты собираешься ему помочь? – спрашивает девушка, кивая в сторону школы.
Люди в панике рвутся из дверей, а за окнами полыхают рыжие языки пламени. Паника передается мне по воздуху. Но я концентрируюсь на ином чувстве. Я приподнимаю подбородок и смотрю на широкое окно, где притаилась еле заметная тень. Я уверена, что Меган фон Страттен ждет меня, и она спокойна. Так пусть и со мной она поделится своей стальной решимостью.
Я возвращаюсь в здание сквозь толпу обезумевших подростков.
Коридоры заполонены дымом. Меня начинает бить кашель. Зажав руками рот, бегу сквозь дымную пелену, надеясь не опоздать и намереваясь выпустить из себя всю ненависть и всю злость. Я просто стояла, просто смотрела на Меган и смирилась с тем, что она победила, а Мэтт решил бороться. Откуда в нем силы? Откуда он знал, что делать?
Я оказываюсь на том самом месте, откуда несколько минут назад бежала со всех ног, и вижу пылающую стену. На коже появляются капли пота. Я крепко зажмуриваюсь, представляю, как огонь становится меньше, как он исчезает, и, распахнув глаза, обнаруживаю безопасную дорожку, по которой можно пройти и не обжечься. Если бы я только умела контролировать свои новые способности, то потушила бы огонь во всем здании и, возможно, спасла кому-то жизнь. Но я ничего не смыслю в том, что делаю, и потому довольствуюсь малым. Хорошо, что мне вообще удалось пройти.
Я настороженно оглядываюсь, пытаясь понять, куда все исчезли. Вдруг на меня сверху валится полусгоревшая балка, и я едва успеваю отскочить в сторону.
– Черт, – ругаюсь я вслух. Смешно было бы умереть здесь и сейчас от какой-то балки.
В пыли и копоти различаю огненные следы, которые могла оставить только Меган фон Страттен. Они ведут в сторону спортивного крыла, где расположены бассейн, тренажерный зал и раздевалки. Я найду Меган только потому, что она хочет, чтобы я ее нашла… Я не идиотка и прекрасно понимаю, что иду в ловушку. Но у меня нет выбора. Мэттью я не брошу, и если ему вдруг приспичило погеройствовать, я в долгу не останусь.
В тренажерном зале пусто. Как и в раздевалках. Я робко ступаю по кафельному полу, стараясь не привлекать к себе внимания, но потом до меня доходит, что эта сволочь все равно читает мои мысли. Глупо подкрадываться, если она услышит, как я пропеваю в голове молитву.
Чем ближе к бассейну, тем хуже я себя чувствую. Дышать становится труднее. Не понимаю, что происходит. Потираю вспотевшими ладонями лицо, сдираю засохшую кровь и нервно вытираю руки о разорванное платье.
Внезапно я ощущаю слабую боль, будто меня полоснули по шее. Хватаюсь пальцами за горло, морщусь, нащупав свежую царапину. Затем болью вспыхивает живот, заставляя меня согнуться. Это верные знаки того, что они близко. Я почти нашла их, и они делают Мэтту больно.
Иду быстрее. Плевать, что, причинив вред противникам, я причиню вред себе. Я должна спасти Мэтта. Любым способом. Пусть они не думают, что я опущу руки.
Толкаю двери и быстро оглядываюсь. На краю бассейна неподвижно лежит окровавленный Мэтт.
– О, нет!
Кровавый след тянется по кафелю, плотными ручейками протекает по стыкам и капает в прозрачную воду бассейна.
Я падаю на колени, размазывая слезы, пытаясь справиться с ужасом. Хочу обнять Мэттью, прижать к себе, но мои пальцы натыкаются на пустоту. Передо мной нет ни тела, ни кровавых рек. Что происходит?
– Я знаю, чего ты боишься… – произносит голос за моей спиной, и я оборачиваюсь.
Меган довольно улыбается, уверенная, что сломала меня, выбила остатки воли. Она в очередной раз провела меня.
Чтобы восстать из пепла, словно феникс, нужно сгореть. Я знаю, что уже сгорела, умерла, задохнулась от горя, когда увидела его окровавленное тело.
И теперь мне ничего не страшно. Спустя всего несколько секунд я поднимаюсь и смотрю на ведьму ледяным, полным смертельной решимости взглядом.
– Да, – говорю я. – Ты знаешь, чего я боюсь. Но никогда не испытывала ничего подобного.
– Может, он мне расскажет?
Меган указывает на противоположную сторону бассейна. Между Хейзел и Доротеей с завязанным ртом, окровавленный, стоит Мэттью. Он пытается вырваться, но Доротея, похотливо оскалившись, прижимается щекой к его щеке и впивается длинными когтями в его шею.
Мы с Мэттом смотрим друг другу в глаза, и между нами проносится нечто, понятное только нам двоим. Нечто такое, что нельзя прочитать в мыслях или заставить почувствовать. Он вновь тянется ко мне, а я зажмуриваюсь и отворачиваюсь.
Мы общаемся взглядами. Мы любим так делать. Мы привыкли так делать.
– Отдашь душу, – напоминает Меган фон Страттен, – отпущу его.
Мэтт дергается вперед, но на этот раз блондинка Хейзел набрасывается на него и грубо бьет по лицу. Парень отлетает в сторону, а я едва держусь на ногах.
– Я могу убить тебя, – продолжает Меган, – но тогда тебе не будет больно, а я хочу, чтобы тебе было больно. Значит, я убью вас обоих. Ты это понимаешь, Ариадна?
Я смериваю женщину презрительным взглядом:
– Да.
– Так что будем делать?
Я молчу. Меган пожимает плечами и вздыхает:
– Хорошо. Считаю до трех. Раз, два…
Я не двигаюсь. Тогда ведьма взмахивает рукой.
Слышится громкий всплеск, и я с ужасом понимаю, что Мэтт лежит на дне бассейна. Какая-то сила влечет меня к нему, я вновь падаю на колени, тяну руки, но фон Страттен хватает меня за волосы и резко дергает на себя.
– Мэтту там очень трудно, дорогая, – шипит она мне на ухо и накручивает локоны на кулак. Я завываю от боли, а она прижимается ко мне и шепчет, – скажи это. Просто скажи, что ты согласна отдать свою душу, и тогда я спасу его. Я спасу его, Ариадна.
Волны накатывают на бортик бассейна, брызги летят мне в лицо, а я вдруг понимаю, что должна бы задыхаться, как Мэтт, захлебываться водой, но ничего этого не происходит. А это значит, что и Мэтт цел, и все это очередной трюк подлой ведьмы.
Мои плечи начинают трястись от нервного хохота.
– Просчет, прекрасная Меган, – я сплевываю сгустки крови, – ты не знаешь, с кем связалась.
– Удиви меня. Я давно живу, и я не прочь узнать что-то новенькое. Давай. Посей в моей душе сомнения.
– В душе? Ты продала ее Дьяволу. Забыла?
– Так кто же ты? – Женщина дергает меня за волосы, выворачивая мою голову к себе. Наши полные ненависти взгляды встречаются. Стены трещат, в окна бьют порывы штормового ветра. Вода в бассейне волнуется, чуть не закипая гейзерами.
– Кто ты? – повторяет Меган уже не так уверенно.
– Я – исключение.
– Исключение…
– Да. И мне наплевать на цену, которую придется заплатить, чтобы избавиться от тебя.
– Избавиться? – ухмыляясь, шипит ведьма. – Я бессмертна! Вечна!
– Ничто не вечно, – отвечаю я, выгибаясь, словно змея. – И ты умрешь.
Я представляю, как стекла взрываются, впуская в помещение ветер и ледяные капли дождя, но замечаю улыбку на лице Меган. Она прикусывает губу:
– Тебе так нравится звук битого стекла?
– Да! – Я решительно отталкиваю женщину и вскакиваю на ноги.
Одна моя рука взмывает вверх, а другая тянется к Мэтту… Я нагибаюсь всем телом и словно притягиваю к себе ветви деревьев, бьющие по окнам! Уже в следующее мгновение в помещение врываются острые прутья, подчиняющиеся моим мыслям, они накидываются на Доротею и Хейзел, позволяя парню вырваться на свободу, а затем направляются к мисс фон Страттен, однако не достигают цели. Женщина останавливает их, вытянув руку. Тихо щелкает пальцами, и ветки уже несутся ко мне, намереваясь выпотрошить внутренности.
Ловко уворачиваюсь, падаю на колени и ударяю рукой по кафелю, представляя, как он покрывается трещинами. Пол под ногами фон Страттен дрожит, и женщина едва не падает, потеряв равновесие. Вот он, шанс! Вскакиваю, вытягиваю вперед ладони, и, стиснув от неимоверного напряжения зубы, поднимаю гигантскую волну, не понимая до конца, что вообще делаю! Стена воды обрушивается на ведьму, однако фон Страттен раскидывает руки, словно распятая, рожденное моей волей цунами превращается в белую пыль и проносится мимо нее, не причиняя никакого вреда.
– Ари, сзади! – кричит Мэтт, и я оборачиваюсь. С яростным воплем на меня накидывается Хейзел, в руках которой сверкает нож. Я отпрыгиваю и успеваю ударить женщину в грудь. От неожиданности она роняет клинок, но не останавливается, рычит и дергается, стараясь дотянуться до меня когтями. Избавляюсь от нее, приказав ветвям обвить ее ноги, руки и горло.
– Это последняя возможность, – грохочет Меган фон Страттен. Ведьма гордо выпрямляет спину и пристально изучает меня, пытаясь отыскать мои слабости и страхи. Но я не боюсь. Не боюсь! И моя уверенность не на шутку распаляет ее.
– Ты не сломишь меня, – рычу я, – я буду бороться.
– Думаешь, что будешь. Тебе кажется, что у тебя хватит сил.
– У меня хватит сил.
– У мертвых нет сил, Ариадна.
– Я не умру.
– Он умрет, – ледяным тоном сообщает фон Страттен. – Ты убьешь его, потому что решила, что отличаешься от других. Что ты особенная! Но я милосердна. И потому спрошу еще раз: ты согласна отдать душу Хозяину?
– Нет, – хриплю я, надвигаюсь на ведьму. – Я никогда не буду служить Люциферу. Потому что я – исклю…
Взмахом ладони она обрывает меня на полуслове:
– Доротея.
Я даже не оборачиваюсь. Слышу свист ветра, затем глухой удар. Уверена, это очередной трюк, уловка. Я смотрю в черные, бездонные глаза Меган фон Страттен и продолжаю улыбаться, чувствуя себя смелой, свободной, сильной. А затем мне становится холодно. Боль пронзает тело. Я растерянно смотрю вниз, хватаюсь за живот. Ладони заливает кровью.
– Ты такая, как все, – Меган фон Страттен равнодушно проходит мимо, оглушительно стуча каблуками. – Ты – не исключение.
Хватаю ртом воздух. Руки дрожат, в глазах стоят слезы. Я молчу. Нахожу в себе силы обернуться и вижу Мэттью, который, как и я, держится руками за туловище. Красное пятно расползается по его рубашке, кровь толстыми струями течет между пальцев, сомкнутых на животе, и внутри у меня все переворачивается.
Что я натворила?
– Нет, – срывается с моих губ, – она не блефовала, боже. Не блефовала!
Я пытаюсь сойти с места, я должна сойти с этого чертова места! Но я падаю, ударяясь скулой о ледяной кафель. Оглушительный звон заполняет голову, путая мысли, чувства, желания и воспоминания. Все плывет.
Я слышу крик и знаю, что он принадлежит человеку, к которому я стремилась, возможно, всю жизнь. Но он слишком далеко. Содрогаюсь от боли, кровь заполняет рот, слезы катятся из-под век, но я все равно вижу, как Мэттью опускается на колени, как его голова безвольно повисает и ветер играет густыми волосами. Он шепчет мое имя.
Я здесь, Мэтт! Тяну к нему руку. Окровавленная ладонь скользит по плитке, но так и не дотягивается до Мэтта. Он падает. А я чувствую, как разлетаюсь на куски, сгораю, превращаюсь в пепел, который без следа развеивает бушующий ветер.
Я плачу, трясусь, словно в конвульсиях, и тянусь к нему, тянусь, тянусь. Я должна прикоснуться к Мэтту до того, как закрою глаза!
Я должна, пожалуйста, я должна! Но этого не происходит… Наши пальцы застывают в нескольких сантиметрах друг от друга, и я проваливаюсь в темноту.
