Глава 17
Застать врасплох

Норин заваривает мне чай с мятой, а я сонно хлопаю ресницами, вспоминая ночь или, точнее, бессонницу, мучившую меня до самого утра. Тетя садится напротив, и я благодарно улыбаюсь. На ней опять мешковатый свитер с высоким горлом, который она то и дело поправляет. Мне становится как-то обидно.

– Почему ты носишь такие вещи?

– Какие вещи?

– Такие… – я передергиваю плечами. – Словно пытаешься спрятаться.

– Я одеваюсь обычно, – отрезает она, обхватив тонкими пальцами кружку. – Пей чай и беги в школу. Проблемы проблемами, но занятия никто не отменял.

– Что полный абсурд, – злобно скулю я. – Если бы они только знали, что у меня творится в жизни! Посмотрела бы я на них.

– Хорошо, что они не знают, Ари. И не узнают. Помнишь наши правила?

– Да-да, рот на замок. Кстати, когда Джейсон ушел?

– Ты про пса? Он говорил что-то про друзей. Останется на пару дней в Астерии.

– Ладно тебе, он хороший парень. – Отпиваю чай и невинно хлопаю ресницами. – Ты ведь не думаешь, что он опасный, верно?

– Нет. Я думаю, что он безответственный, неотесанный чужак, которому ни при каких обстоятельствах нельзя доверять. Как ты вообще додумалась взять и привести его домой? Оборотни встречаются редко, но если встретишь – будь начеку.

– Что в них такого опасного? – не понимаю я. – Джейсон спас меня.

– Возможно, у него была цель.

– Какая же?

– Добраться до ведьмы.

– И зачем бы я ему понадобилась? Наколдовать дождь из шницелей? – Я смеюсь, а по лицу Норин проскальзывает раздражение. – Что? Нельзя же видеть в людях только плохое.

– Он – не человек, Ари. И никогда им не станет.

Ох, ее не переубедить.

Я согласно киваю и поднимаюсь из-за стола. Пусть считает, как хочет, а я уверена: у Джейсона есть тайны. Но вредить мне он не собирается. Иначе бы уже навредил.

– Я пойду.

– После школы – сразу домой. Договорились?

– Хорошо. У меня тренировка в группе поддержки. Не думаю, что вернусь к обеду.

– А твои друзья, эти мальчики – Хэрри и Мэтт, верно? Они будут рядом?

– Ого, – довольно улыбаюсь и покачиваю головой, – кажется, им ты доверяешь. Так ведь и не скажешь, что ты вообще умеешь доверять, Норин. А как же наши правила?

Тетушка тоже поднимается и складывает на груди худые руки.

– Доверять я не умею, в этом ты права. Но тебе нельзя оставаться в одиночестве.

– Все будет в порядке, не волнуйся, ладно? После тренировки сразу домой.

Что-то мне подсказывает, была бы ее воля, Норин пристегнула бы меня наручниками к батарее и вообще из дома не выпускала. Но, к счастью, не ей решать, и я спокойно плетусь вдоль улицы, наслаждаясь солнечными лучами. Астерия – красивый городок. По утрам в нем царит особая магия, нависшая над дорогой белой дымкой. Воздух еще совсем свежий, прохладный. Небо чистое и такое голубое, что в нем хочется утонуть.

Если жизнь и преподносит мне испытания, то она щедро делится и яркими мгновениями: красотой утренних улиц и смехом друзей. Главное, не упускать эти моменты, успеть насладиться каждым из них.

Рядом с оглушительным ревом тормозит пикап. Из открытого окна, довольно улыбаясь, на меня смотрит Хэйдан. Наверное, он гордится, что водит такую колымагу.

– Сколько можно травить людей, братец?

– Мне людей не жалко, сестренка! – подмигивает он. – Давай запрыгивай. Не хочу я опоздать к этой мегере по французскому.

Усаживаюсь на заднее сиденье:

– Почему у кого-то французский, а у кого-то биология? Ненавижу этот идиотский предмет! Может, сбежим?

Мэтт показывается с переднего сидения. Глядит на меня пару секунд так, словно я не школу прогулять предложила, а ограбить магазин.

– Ох, ну замечательно! Я уже успела тебя взбесить, – протягиваю я, наблюдая за тем, как Мэттью взъерошивает волосы. – И тебе привет.

– Мы не будем пропускать занятия, Ариадна, – отрезает он. – Доброе утро.

– А оно доброе?

– Мы живы после маминых сэндвичей! – присвистывает Хэйдан. – А это, чтобы ты знала, просто благословение. Как у тебя дома?

– Как обычно. Все ведут себя так, будто над нами нависла смертельная угроза, но при этом «занятия никто не отменял; иди в школу; веди себя как обычно».

– Верно. И не стоит больше убегать. Ты должна взять под контроль свои эмоции. Сейчас главное – холодный рассудок.

Гляжу на Мэтта, но вместо того, чтобы треснуть его по голове, улыбаюсь. Ничего в нем нет, кроме правил. Такое ощущение, что он соткан из обязательств! Но неожиданно я понимаю, что в этом нет ничего плохого. Я привыкла? Привыкла к его серьезному взгляду, к тому, как он смотрит на меня и хмурит брови. Привыкла, что просто так Мэтт не улыбнется и не обнимет, не наговорит какой-нибудь ерунды, лишь бы мне стало проще.

Хэрри снова паркуется подальше от главного входа, и нам приходится минут пять идти до главного корпуса, но я даже рада пройтись с ребятами. Хэйдан восторженно обсуждает мое родство с Ноа Мортом, а Мэтт выглядит рассеянным. Меня не покидает ощущение, что ему не хочется всего этого слышать. Он лишь изредка кивает, когда Хэйдан останавливается, чтобы набрать в грудь воздуха для очередной тирады.

– Нужно больше об этом узнать, – наконец задумчиво проговаривает Мэтт.

Я с интересом смотрю на него.

– В смысле?

– У тебя есть способность управлять разумом, но она досталась тебе от матери. А что тебе досталось от отца? Вдруг есть что-то помимо… ну… – он вертит руками в воздухе, пытаясь изобразить привидение или еще что-то, – ну, ты меня поняла.

– Ты о призраках?

– Да, как бы странно это ни звучало.

– Чтобы узнать больше, нужно еще раз сходить на прием к Морту, – бурчу я, сжав в пальцах ремень сумки. – А я не хочу. То есть хочу, но мне не по себе.

– Так нужно. – Хэрри пожимает плечами. – Кто еще объяснит, что происходит?

– Только он, – соглашается Мэттью.

Они правы, и я действительно должна встретиться со Смертью. Со своим настоящим отцом. От одной этой мысли меня передергивает. Неужели я и правда смирюсь с этим?

Мы входим в школу. Хэрри собирается сказать что-то, но не успевает.

– Ариадна Блэк? – у меня за спиной появляется женщина в строгом костюме. Кажется, именно она в самый первый день выдала мне расписание. – Вас вызывают к директору.

Что, к директору? Но с какой стати? Вот черт. Уже в следующее мгновение я вспоминаю о том, как поругалась с учителем по биологии.

Женщина провожает меня до кабинета и уходит. Надо бы придумать причину, почему я погрызлась с учителем. Поссорилась с парнем? Не поделила что-то с подругой? Какая же это дикая глупость.

Именно таким я и запомнила директора Барнетта: седовласым, в костюме и с блестящими запонками на рукавах рубашки. Морщинистое лицо, широкие скулы.

На столе папки и какие-то документы. Творческий беспорядок. Барнетт пристально смотрит на меня и складывает перед собой ладони.

– Ну, вот мы и встретились вновь, мисс Блэк.

– Да уж, – хриплю я.

– Вы расстроены?

– А вы?

Мужчина усмехается и подается вперед, едва не свалив на пол груду папок.

– Я знал, что рано или поздно нам придется поговорить.

– Значит, я вас не разочаровала. – Не дожидаясь приглашения, сажусь на стул около стены и гляжу на директора. – Вы ведь не случайно позвали меня?

– На днях вы спасли жизнь одной из наших учениц. – Он щурит глаза.

Что ж, значит, я зря переживала. Речь пойдет вовсе не о биологии.

– Вы про Бетани Пэмроу?

– А кто-то еще пытался выпрыгнуть из окна?

– Нет, – отвечаю я слишком поспешно, – точнее, я уверена, что никто.

– Вы оказались рядом так вовремя, мисс Блэк! – восклицает директор Барнетт. – Даже не верится, что бывают такие совпадения.

– Вообще-то ее спас другой человек.

– Хм, пожалуй, главный вопрос в этой истории – почему Бетани Пэмроу вообще решила покончить с собой, верно? Что вы молчите, мисс Блэк?

– Я… не знаю. Возможно…

– Я говорил с Бетани. – Директор откидывается в кресле. – Знаете, что она мне сказала?

Чувствую, как пересохло у меня во рту. Я машинально выпрямляю спину.

– Нет.

– Странно, потому что Бетани заявила, будто это вы заставили ее выпрыгнуть из окна.

Так. Кажется, у меня большие неприятности! Нужно действовать решительно… И ни в коем случае не поддаваться панике.

Надо изобразить улыбку.

– Что? Это же смешно, директор Барнетт.

– Смешно? – удивленно переспрашивает он. – Я не вижу в этом ничего смешного, я вижу в этом угрозу, моя дорогая! На днях пропала ученица. Каролина Саттор исчезла, а Бетани Пэмроу едва не погибла! И все это случается спустя несколько недель после вашего приезда.

– Но, мистер Барнетт, при чем тут я?

– Я вижу вас насквозь! – Неожиданно мужчина вскакивает и перегибается через стол. В его глазах загорается нечто, что пугает меня. – Если Бетани сказала правду, вы, моя дорогая, должны…

Во мне взрывается адреналин! Вот он, подходящий момент для использования моей силы!

Я уверенно поднимаюсь, подхожу к столу и смотрю директору прямо в глаза. Мужчина от неожиданности падает обратно в кресло, а я шепчу твердым голосом:

– Вы сейчас же забудете о том, что вам рассказала Бетани Пэмроу. – Директор глядит на меня очарованно и послушно. – Вы забудете о нашем разговоре. Вы не переживаете по поводу Бетани. Как и по поводу Каролины Саттор. Вы считаете, что я хорошо прижилась в школе, и вам незачем волноваться.

Мужчина не шевелится, а я выпрямляюсь и нервно сглатываю.

Надеюсь, сработает.

Директор часто моргает, а я пулей выбегаю из кабинета. Сердце грохочет прямо в горле, виски так и пылают. Понятия не имею, что только что произошло, даже думать об этом не хочу! Неужели солдат Бетти сдала меня? Неужели она все помнит?

Только на меня навалились одни неприятности, как с другой стороны принеслись другие.

Кто бы мог подумать?

Я врываюсь в кабинет биологии и, будто торнадо, несусь мимо учителя.

– Мы уже надеялись, что вы не придете, мисс Монфор, – недовольно мычит он.

Этот лысый недоумок специально не называет меня настоящей фамилией! И я хотела бы сейчас развернуться и как следует врезать ему. Но вместо этого плюхаюсь на стул рядом с Мэттью, который заранее недовольно наморщил лоб.

– Что случилось?

– Потом расскажу.

– Нет, сейчас, – требует парень.

Учитель возвращается к теме занятия, выводит на доске какие-то каракули, а я на выдохе тараторю:

– Барнетт расспрашивал меня о Бетани Пэмроу.

– Что именно он спрашивал?

– Она вроде как сказала ему, что это я заставила ее прыгнуть из окна… И да, хуже дела обстоять просто не могут, – я расстроенно опускаю плечи.

– Черт, надо уходить! – Мэтт склоняется над тетрадью и зажмуривается. Вены на его шее вздуваются от напряжения. – Ты должна уносить отсюда ноги. Если он знает правду…

– Я приказала ему забыть о разговоре с Бетани. И о нашем разговоре тоже.

– Уверена?

– Надеюсь.

– Ари, это плохо.

– Знаю, – дрожащими руками поправляю волосы и усмехаюсь. – Лучше бы Барнетт исключил меня из школы. Проблем было бы меньше.

– Не говори ерунды, – бросает Мэтт, – тебе нельзя бросать школу. Мы не будем вечно гоняться за призраками. Когда-нибудь все это закончится и придется жить дальше. Надо получить образование, чтобы, вернувшись к реальности, не остаться на улице.

– Не думаю, что все так просто… Да и к какой реальности мне возвращаться? К той, в которой мама лгала мне? Боюсь, вот это все реально. Этот вот бардак.

– Нужно поговорить с Бетани, выяснить, что она помнит.

– Да. Сегодня тренировка после занятий.

– Мне подождать тебя?

– Нет, – я поджимаю губы. Как бы сильно я ни хотела оказаться под охраной этого зануды, у него есть своя жизнь. – Я хотела…

– Что хотела?

– Хотела… с Логаном встретиться.

Хватаю со стола ручку, открываю тетрадь и старательно делаю вид, что занимаюсь чем-то важным. А Мэтт на меня и не смотрит. Пялится в конспект.

– С Логаном? – спустя минуту рассеянно переспрашивает он.

– Ага.

– Ты ведь помнишь, что я говорил тебе о нем, верно?

– Помню, – искоса поглядываю на парня. Как же отлично Мэтт играет свою излюбленную роль «я-равнодушный-серый-столб». Не хватает только музыки и особой подсветки. – Только это он должен меня бояться, а не наоборот. Это я опасна. А он – обыкновенный парень с милой мордашкой.

– Что ж, дело твое. Напиши, когда будешь дома. И не как в прошлый раз, ладно?

– Да-да, – толкаю Мэтта в бок, – не бубни, старик. Все я сделаю. Могу даже позвонить тебе. Хочешь?

– Только если ты не будешь трепаться о всякой чепухе.

– О, а ты у нас противник телефонных разговоров? Как дела? Где ты был? Что делал?

Усмехаюсь и замечаю, как учитель бросает в нашу сторону косой взгляд.

– Я не любитель болтать попусту.

– Да. Знаю… – Мэтт удивленно смотрит на меня, а я отмахиваюсь. – Все в курсе! – Не знаю почему, но я вдруг покрываюсь красными пятнами, а парень все глядит пристальным взглядом, полным искреннего любопытства, и молчит. – Что? Ты не такой уж и сложный парень. Тебя можно понять, если постараться.

– А ты стараешься изо всех сил, – язвит он.

Да уж. Правда, только тут сколько ни пытайся, божественного ангела с прелестными кудрями не переплюнуть. Так что любые старания тщетны.

Вопреки нехорошему предчувствию, после занятий я направляюсь на тренировку. Я знаю, что Бетани Пэмроу может запросто заорать на весь стадион о том, что я сделала. Но, в то же время, я надеюсь, что мне удастся поговорить с ней раньше.

Переодеваюсь, завязываю покрепче волосы и послушно плетусь на стадион. И тут же замечаю Бетани. Стоит с расправленными плечами, словно ей палку к спине привязали. Руки на поясе, темные глаза обращены к тренерше. Ловит каждое ее слово. Мне вдруг кажется, что Бетани Пэмроу – не девушка, а робот, и если плеснуть на нее водой, посыпятся искры и она завалится на беговую дорожку.

– Через три дня у нас игра, леди, – суровым тоном вещает тренерша, наклонив квадратную голову, – надеюсь, вам есть что показать, иначе мы не уйдем отсюда до утра.

Я и не против, пусть мучает нас хоть целый день, потому что возвращаться домой совсем не хочется. Лучшее средство от проблем – труд. Плохие мысли разом испаряются.

Мы тренируемся часа два. Разучиваем какие-то идиотские движения, из-за которых моя юбка подскакивает до подбородка.

Что ж, в раздевалке Пэмроу точно от меня не убежит.

Наконец нас отпускают. Смахиваю с раскрасневшегося лица капли пота, закидываю полотенце на плечо и иду с остальными девушками в раздевалку.

Пока я жадно пью из бутылки, Бетани кое-как закидывает в рюкзак скомканные вещи и убегает, так никому не сказав ни слова. Как же хочется принять душ! Просто невероятно! Но у меня не остается выбора. Я вынуждена догонять Пэмроу.

– Бет! – окликаю я девушку уже на улице. Но та решительно шагает к парковке, – Бетани, подожди.

– Мне нужно домой, – на ходу бросает она.

– Нам надо поговорить.

– Сомневаюсь.

– Да стой же ты! – Я хватаю ее за руку. Она испуганно оборачивается, и я с виноватым видом размыкаю пальцы. – Прости.

– Что ты за мной плетешься?

– Я хотела поговорить.

– О чем?

– О том, что случилось.

– Я не собираюсь ни о чем с тобой разговаривать, – в ее голосе сквозит обида. – Больше никогда меня не трогай, ясно? Никогда.

На меня обрушивается ледяная злоба. Можно подумать, я горю желанием поболтать о том, как она сиганула из окна!

– Бетани, я понимаю, что…

– Ничего ты не понимаешь.

– Подожди. Дай мне…

– Я не собираюсь ждать. И говорить с тобой не собираюсь.

– А с директором уже поговорила? Он вызвал меня сегодня. Наплел какие-то глупости. Что ты ему рассказала, Бетани?

– Какое тебе дело? Иди дальше развлекайся. А меня не трогай.

– Мне очень жаль, что…

– Мне тоже жаль, – отрезает она, пронзая меня пристальным взглядом, и в ту же секунду до меня доходит, что Пэмроу бежит не потому, что не хочет разговаривать, а потому, что жутко меня боится. – Оставь меня в покое, Ари. Пожалуйста. Прошу тебя.

– Бетти, я… – в горле першит, – я не хотела.

– Не хотела?

Лицо девушки вытягивается. Она смотрит мимо меня. Оборачиваюсь и замечаю двоих мужчин. Один из них директор Барнетт, а второго я вижу впервые. На нем светло-бежевая полицейская форма, и, черт возьми, ничего хорошего это не сулит.

Живот у меня сводит от страха. Мужчины приближаются, а Бетани неожиданно восклицает:

– Папа?

Что? Папа? Но если директора зовут Барнетт, выходит, что ее отец – местный шериф? Классно! С каждой минутой все интереснее.

– Мисс Блэк, – кивает директор, – позвольте представить шерифа Пэмроу.

– Здравствуйте, – глухо отзываюсь я и выпрямляю спину. Подумаешь, шериф. Я общалась с Люцифером! Что может быть страшнее? Уж точно не этот невысокий полноватый мужчина с едва заметной лысиной.

– Бетани, тебе пора домой, – произносит шериф, не сводя с меня глаз. Я вдруг замечаю в его руке деревянные четки, и внутри у меня все переворачивается. Крест на груди Бетти, четки в руках ее отца. Религиозная семья, для которой походы по воскресеньям в церковь – не просто еженедельный ритуал. Они воспринимают меня как угрозу, и теперь у них есть реальное подтверждение своим страхам. Солдат Бетани давно пожаловалась на меня отцу. А ему не могла понравиться история о том, как посланница Дьявола едва не погубила его дочь.

Самое страшное, пожалуй, заключается в том, что я вполне могу понять этих людей. Могу понять их страх, нежелание видеть меня рядом с их детьми. Но мне все равно не по себе, ведь какой бы опасной я им ни казалась, в действительности я не хотела причинить вред Бетани. Все это чистая случайность! А теперь объясни религиозному фанатику, чья дочь под действием ведьмовской силы едва не выпрыгнула из окна, что мне очень жаль, и я просто ошиблась.

– Знаете, я…

– Бетани, – перебивает меня шериф, – нам с мисс Блэк нужно поговорить.

– Но, папа…

– Наедине.

Отец смотрит на дочь всего несколько секунд, но так, что Пэмроу меняется в лице и покрывается легкой испариной. Она кивает, вскользь глядит на меня, но все же уходит.

– Мне вообще-то тоже домой пора, – я поднимаю уверенный взгляд на шерифа. У мужчины удивительные черные глаза, темные, как бездонные дыры. – О чем вы хотели поговорить?

– На днях пропала Каролина Саттор. Вам известно об этом, мисс Блэк?

– Да. Я узнала от мистера Барнетта сегодня утром.

– Сегодня утром?

– Верно.

– Но вас видели с ней. – Он глядит на меня с любопытством, а у меня мурашки пробегают по спине. – Вас видели с Каролиной Саттор в тот самый день, когда она пропала. На парковке.

Я сглатываю и невольно усмехаюсь.

– Это вряд ли.

– Вас и вашего друга. Одну минуту… – шериф распахивает тонкий блокнот и проходится по листку длинными пальцами, – мистер Хэйдан Нортон. Он тоже замешан?

– Он каким-то образом причастен, мисс Блэк? Вы дружите?

– А его брат?

Директор и шериф наступают на меня, наперебой закидывая меня вопросами. Я чувствую нервную дрожь во всем теле. Пора сматываться отсюда.

– Понятия не имею, о чем вы говорите. – Отрицание – старый прием! Проверенный временем. – Мне уже давно нужно было вернуться домой. Простите.

Я успеваю сделать всего один шаг, как вдруг слышу:

– Правда в том, мисс Блэк, что у вашей семьи будут огромные неприятности. – Такое ощущение, что голос шерифа впивается мне в позвоночник. – Сеющий неправду пожнет беду. Ибо мерзок пред Господом всякий, делающий неправду.

Цитата из Библии? Может, еще и святой водой меня обольет? Даже смешно. Объяснить ему, что ли, что над нами властен не божий промысел, а человеческий. И что проблемы люди создают себе сами. И нет никакого праведного гнева.

Я не успеваю сказать ни слова.

Внезапно нечто холодное врезается в мое лицо, некая ядовитая жидкость, от которой глаза вспыхивают такой неистовой болью, что я примерзаю к асфальту и ору во все горло, придавив пальцами веки! О боже, боже!

Как же больно! Я кричу, мотаю головой из стороны в сторону, пытаясь стряхнуть с лица капли воды, но никак не могу избавиться от пылающей боли! Глаза горят, лицо горит.

– Что вы сделали! – истошно кричу я. – Что вы сделали!

– Свяжи ее, – командует шериф Пэмроу. – Возможно, мы не все о ней знаем.

– Ее сила – в ее глазах.

Почему, почему они делают это? Я пытаюсь бежать, но едва не падаю. Мир переворачивается, горло дерет. Я стараюсь нащупать хоть какую-то опору, ищу спасения, но внезапно натыкаюсь на плечи одного из мужчин. Он хватает мои запястья и дергает на себя.

– Нет, нет, нет! Отпустите! Что вы делаете! – я ничего не вижу. Все вокруг превращается в одно смазанное пятно. – Вы не можете, зачем? Что я сделала? Отпустите! Не трогайте меня!

Молочу руками и ногами что есть мочи. Извиваюсь, словно угорь. И тут меня бьют в живот. Воздух застревает в легких. Что происходит? Что они делают? За что? Почему это происходит со мной? Второй удар приходится прямо по ребрам. Перед глазами взрываются искры. Я падаю на асфальт, больно ударяясь головой. Время останавливается. Звуки исчезают. Только в ушах стоит нестерпимый звон.

Моргаю.

Моргаю еще раз.

Что происходит? Пытаюсь подняться. Не получается. В глазах щиплет, под веками прыгают черные точки. Ядовитые слезы обжигают щеки.

– Что… вы делаете, – хриплю я, заторможенно покачивая головой. Один из мужчин скручивает мои руки, другой хватает за волосы. – Не надо…

Меня волокут по асфальту, будто куль с мукой. Вяло сопротивляюсь, борясь с тошнотой, но ничего не выходит. Мир продолжает кружиться.

– Отпустите, отпустите…

Наконец меня рывком ставят на ноги. Но не успеваю я даже вздохнуть, как меня вновь хватают и грубо швыряют на сиденье машины. Во мне вспыхивает злость.

– Зря вы это сделали, – яростно рычу я сквозь стиснутые зубы. И внезапно дверца захлопывается.