Глава 19
«Сигнал ушел, оперативный дежурный получил дезинформацию. Но кто отправится в больницу добивать Пивнева? Не исключено, что Танаков задействует людей, живущих в городе. А если он не виноват и охранники асфальтобетонного завода не имеют никакого отношения к убийству Пивнева? Если так, то мы зря тратим время, наблюдая за воротами завода», — раздумывал Юрьев.
— Смотри, машина.
Легковой автомобиль подъехал к воротам, но те не открывались. Из машины вышел человек. Даже издалека можно было уловить нервозность в его поведении. Он оглядывался по сторонам, а к проходной подошел крадущимся шагом. Этот тип нажал на клавишу звонка и напрягся как заяц, в любой момент готовый выскочить из-за куста и броситься наутек от волка. Если ему откроет полицейский, у него будет время соскочить с крыльца и скрыться в темноте, сливающейся с лесом.
— Что-то здесь не то! — Помазов открыл дверцу быстро, но тихо.
Максим тоже вышел из машины без шума.
Но человек у проходной услышал их, обернулся, поймал взглядом. Он бросился не в лес, а к своей машине. У него еще было время сесть за руль и дать задний ход.
— Стоять! Полиция! — заорал Помазов и стал стрелять, не сбавляя хода.
Человек испугался, остановился, увидел, что преследователи достаточно далеко, и снова рванул к машине. Но заминка дорого ему обошлась. Он успел сесть в машину, однако Максим прицельно выстрелил в колесо. Когда авто повернулось к нему боком, он пробил и вторую покрышку.
Из машины выскочил худощавый парень с вытянутым лицом.
— Не стреляйте! — Он тянул к Максиму руки, как будто собирался закрыться ладонями от пуль.
— Ты мне, гад, за Мухтара ответишь! — заорал на него Помазов.
— За какого Мухтара?
— На землю! Мордой вниз! — потребовал Максим.
Парень лег. Помазов надел на него наручники, оторвал от земли, потащил к машине.
— Сейчас увидишь, какого.
Майор рассуждал правильно. С территории завода могли выйти вооруженные охранники, чтобы отбить своего коллегу. Но его опасения оказались напрасными. Они запихнули парня в машину, и никто не помешал им увезти его.
— Собака тебе чем помешала? — спросил Максим. — Она же совершенно не кусается!
Он заметил, что волосы у парня влажные. Душ принял после мокрого дела и переоделся. Если так, то ствол этот фрукт уже наверняка скинул.
— Ага, не кусается! Она как налетела!.. Какая собака?! — спохватился недотепа.
— А которой ты в глаз выстрелил.
— Не знаю ничего!
— Мы знаем! Тебе же русским языком сказали, сделаешь Пивнева, на завод не возвращайся.
— Какого Пивнева? Кто сказал?
— А ты вернулся. Придется тебя зачистить, — зловещим тоном сказал Максим.
— Как зачистить? Кто вы такие?
— Мы от Игоря Андреевича.
— Вы же говорили, что из полиции.
— А Игорь Андреевич кто? Подполковник полиции.
— Не знаю такого.
— Он сейчас с Шаповаловым работает.
— Не знаю ничего.
— А Шаповалова знаешь?
— Ну…
— Он тебе насчет Пивнева позвонил?
— Никто мне не звонил!
— Ты смотри, как он держится! — восхищенно протянул Максим. — Такой герой на допросе не расколется! Может, не будем его зачищать?
— А какого хрена он на завод приперся? Приказано же было на дно ложиться.
— Да не говорили мне, — подавленно пробормотал парень.
— Может, мы не того взяли? Как тебя зовут?
— Коля.
— Все правильно. Как раз насчет Коли разговор и был, — сказал Юрьев. — Фамилия?
— Николаев.
— Так оно и есть. На Колю Николаева нам и дали отмашку.
— Но я не Коля! — вдруг заявил парень.
— А кто?
— На самом деле меня Гоша зовут.
— А Коля где?
— Какой Коля?!
— Да тот самый, с которым ты Пивнева гасил.
— Не было никакого Коли.
— Значит, ты сам Пивнева замочил?
— Это было не так уж и трудно.
— Повезло тебе, парень. Сегодня у нас в полиции акция. За чистосердечное признание явка с повинной в подарок.
— У вас в полиции?
— Тебе же русским языком сказано, мы работаем на Танакова. А он — на Шаповалова.
— Не знаю.
— Мы тебя сейчас зачищать будем. Чтобы ты Шаповалова ментам не сдал, — сказал Максим. — Понимаешь?
— Но я его не сдам.
— Тут фишка в чем. Пока не сдал, ты для нас опасный свидетель, которого нужно убрать. А вот если ты его сдашь, то твоя ценность сойдет на нет. Скажи, зачем тебя убирать, если ты знаешь то же самое, что и все остальные?
— Зачем? — в замешательстве спросил Гоша.
— В том-то и дело, что незачем!
— А кому его сдать?
— Нам.
— Но вы же за него.
— Мы за Танакова. А Шаповалов лишний. Мы Илью уберем, Танаков его место займет. Мы тоже на повышение пойдем. Соображаешь?
— Но Шаповалов мне ничего не говорил.
— А кто велел тебе Пивнева убрать?
— Но вам же Шаповалов нужен.
— Кто?! — заорал Максим.
— Ромчик.
— Кто такой?
— Он в головном офисе работает.
— С Шаповаловым?
— Шаповалов у нас главный.
— Может, Шаповалов Ромчика попросил?
— Может, и он. Я не знаю. Пивнева я не убивал! Не было этого! Вы ничего не докажете!
— Хочешь сказать, что ствол ты сбросил?
— Не хочу я ничего говорить! И не буду!
— Хорошо. Скажешь, как Ромчика найти, мы на него Пивнева повесим. Там тоже доказательств нет, так что нам, в принципе, все равно, кого под монастырь подводить, тебя или Ромчика. — Максим врал напропалую, ничуть не испытывая угрызений совести.
Какие могут быть церемонии с подонком, который, не задумываясь, застрелил человека?
— Так я не знаю, как его найти! — покачал головой Гоша.
— Да? Тогда получай приз! Смертный приговор — в студию!
— Мне?..
— Любой приговор выносит суд, — сказал Помазов. — А мы тебя просто пристрелим.
— Это будет справедливо, — заявил Максим.
— Где справедливо? Ромчику это нужно было, а все сделал я! Он вроде как не успевал.
— Ты ему позвонил, отчитался?
— Ну…
— А говоришь, не знаешь, как его найти.
— Может, Ромчика дома нет… — Гоша замялся.
— Адрес?! Телефон?!
Ромчик жил в Ковалеве, в районе, относительно далеком от прямого выезда на Волчок. Потому он и попросил своего дружка решить вопрос с Пивневым, до того как подъедут менты. Гоша сделал все как надо. Если бы Максим и Помазов не сообразили взять курс на охраняемый завод, то этот гусь точно вышел бы сухим из воды.
Помазов не стал выяснять, откуда у Гоши оказался ствол с глушителем. Это блюдо он решил оставить на завтрак или даже на обед. В меню позднего ужина в качестве горячего значился Ромчик. Блюдо непростое, костлявое, возможно, ядовитое, поэтому Помазов позвонил Зыкову и Тишкову. Оперативники вовремя подтянулись к назначенному месту.
Помазов вышел к ним из машины, Максим последовал за ним.
— Не понял! — Зыков удивленно вскинул брови.
— Здравствуй! — Юрьев протянул ему руку.
— Здравствуй. — Зыков ответил ему тем же.
— Только без наручников.
— Да я и не думаю.
Зыков пожал Максиму руку и отошел на три-четыре шага, давая понять, что у него нет агрессивных намерений.
— А товарищ майор все еще думает, — с усмешкой проговорил Максим.
— Есть определенный момент… — пробурчал Помазов и глянул в сторону, где, по его мнению, могла находиться Рита, которая не отставала от них.
— Насчет этого момента не заморачивайся. Сначала с Танаковым разобраться надо.
— Может, и с ним. Хотя не исключено, что Тимашов напрямую с Шаповалом работает.
— О чем это вы? — заинтригованно спросил Зыков.
— Как у тебя с Лизой? — Максим напряженно глянул на него.
— А при чем здесь Лиза?
— Спишь с ней?
— Это мое личное дело.
— Твое личное дело будет, когда она с тобой ляжет. А пока динамит, это наша проблема. Почему Лиза тебя кидает?
— Я же не спрашиваю, кто Вострова убил.
— А с кем она сейчас спит?
— Макс!.. — вспетушился Зыков.
— У нас мало времени, — глянув на Помазова, сказал Юрьев.
К дому Ромчика они подошли тихо, но не успели. В глубине двора вспыхнули фары, взревел двигатель. Джип, набирая скорость, влетел в ворота, напротив которых стоял Зыков. Денис успел отскочить. Машина его не сбила, но он получил по спине обломком деревянных ворот.
Максиму повезло больше. Ему и отскакивать не пришлось. Какая-то деревяшка всего лишь больно ударила его по левой руке. Пистолет у Юрьева был в правой.
Он сделал несколько выстрелов по колесам, вряд ли попал, зато напугал водителя. Тот заехал в придорожную канаву. Машина плотно села на дно моторного отсека.
Но еще рано было праздновать победу. Из джипа выскочил человек с автоматом. Максим вовремя прижался к земле, и трассирующие пули разорвали воздух у него над головой.
А вот Тишкову не повезло. Автоматчик подстрелил его, и он упал. Максим хотел ему помочь, но сначала нужно было уложить стрелка. Он пальнул пару раз и едва не словил очередь из другого автомата. Стреляли из машины, через открытую дверцу, практически в упор.
Максим выстрелил, метнулся к Тишкову и потащил его к куче песка, за которой можно было укрыться от пуль. Только они за ней оказались, как их накрыл шквал свинца. Юрьев практически не мог поднять головы. А противник, похоже, не собирался их отпускать.
Помазова и Зыкова слышно не было. Если бандиты с ними покончили, то оставался только Максим. Тишков был жив, но находился в беспомощном состоянии. Пуля попала ему под ключицу. Это шокирующая боль, да и правая рука его не слушалась. К тому же пистолет он потерял.
Юрьев выстрелил, не высовываясь из-за кучи. Часть патронов он израсходовал еще в Волчке, да здесь ему пришлось стрелять по колесам. Он очень быстро остался без боеприпасов.
У Тишкова нашлась запасная обойма. Пока Максим искал ее, загонял в рукоятку, невдалеке кто-то выстрелил из пистолета. Неужели Помазов? Или Зыков?
Автоматы заглохли. Стоило Юрьеву поднять голову, как очередь ударила снова. На этот раз в его сторону стрелял только одни ствол, но уже не от машины. Бандит подкрадывался к нему. Очень хорошо, что у него не было гранат. А если есть?
В сознании мелькнула спасительная мысль. Надо перемахнуть через низкий забор и пускаться наутек. Но Максим подавил ее усилием воли. Не мог он бросить Тишкова на произвол судьбы.
Автомат, стреляющий по нему, вдруг затих. Юрьев услышал шаги. Бандит бежал к нему. Максим пока его не видел. Он готовился открыть огонь, как только противник появится в поле зрения.
Но случилась осечка. Юрьев ждал бандита слева, а тот зашел справа. Ствол автомата нацелился на Максима.
Капитан явно не успевал выстрелить, но автоматчик вдруг упал. Оружие вылетело из его рук. За ним мелькнула тень. Максим понял, что происходит. Рита уложила одного бандита и собиралась добить второго.
— Не убивай! — крикнул он.
Рита не стала стрелять.
— Я тебя жду, — крикнула она, уходя.
Рита звала Максима за собой. Он снова почувствовал себя человеком, которого приглашали отправиться на тот свет. Да, он любил Риту, но жить в изгнании не хотел. Тем более что, судя по всему, был близок к тому, чтобы доказать свою невиновность.
Рита исчезла, а Максим бросился к машине. Вдруг там затаился кто-то еще?
Но автомобиль пустовал. Его пассажиры лежали на земле. Один тихо и неподвижно, другой выл и корчился от боли.
К раненому бандиту Юрьев подошел одновременно с Помазовым. Они обыскали его. Бандит был ранен в обе руки. Поэтому опера свели их вперед, а не назад, и украсили браслетами. У сотрудников полиции не было желания миндальничать с преступником, который убил бы их, если бы не Рита.
— А Тишков где? — спросил Помазов.
— Ему «Скорая» нужна.
Помазов рванул к Тишкову. Максим хотел идти к Зыкову, но тот появился сам. Он еле шел, низко согнувшись в поясе.
— Спина!
Максим задрал его куртку, рубашку и увидел широкую, саднящую кровью полосу поперек позвоночника. Но он не заметил никаких серьезных повреждений.
— Ничего, бывает и хуже.
— А Тихон где?
Зыков побрел к Тишкову, а Максим занялся задержанным бандитом.
— Ты Ромчик?
— Нет, я Петров. Чего сидишь, перевязывай!
— Зачем? Баланду на тебя переводить? Сдохнешь, похороним, и никаких проблем.
— «Скорую» вызывай!
— Кто Гоше Пивнева заказал?
— Какому Гоше?
— А какого Пивнева?
— Не знаю ничего!
Максим воткнул ствол пистолета в пулевое отверстие на руке бандита, надавил. Петров взвыл как укушенный.
— Думаешь, мне тебя жалко?
— Менты, падлы!
Юрьев усилил давление.
— И Танаков такая же тварь!
— Танаков? — Максим убрал пистолет. — Он Пивнева заказал?
— Он!
— А по нам зачем стреляли?
— Только мент мог приказать мочить своих.
— Он уже не мент.
Максим оставил бандита, подошел к Помазову. Зыков уже достал из джипа аптечку, Сергей собирался накладывать ему повязку.
— Я «Скорую» вызвал, — сказал майор. — И наряд в пути. Дальше мы сами. А ты пока погуляй. Завтра позвонишь. Все будет хорошо.
— Танаков Пивнева заказал. Да и нас тоже.
— И Танакова возьмем.
— Его прямо сейчас брать надо.
— Я не могу. — Помазов мотнул головой.
— Я могу, — вызвался Зыков. — Пока доедем, очухаюсь.
— Очень опасно.
— Очень опасно было вам. Пока я включался. Пошли! — Зыков легонько хлопнул Максима по плечу.
Чем ближе Юрьев подходил к машине, тем увереннее становился его шаг. Вскоре он и вовсе перестал хромать. Патроны у него теперь были. Без них как без рук. Максим очень сомневался, что обойдется без перестрелки.
Но оказалось что к новой схватке он готовился зря. Опера собирались выбивать дверь в квартиру Танакова, а она вдруг открылась сама.
К ним вышла Лиза, увидела их, испуганно шарахнулась:
— Ой, мальчики!
— Стоять! — Максим схватил ее за руку. — Где Танаков?
— Он ушел.
— Куда?
— Ему кто-то позвонил.
Юрьев оставил Лизу под надзором Зыкова, с оружием на изготовку обошел квартиру. Танакова нигде не было.
— А ты что здесь делала? — спросил Зыков.
Этот вопрос застал ее врасплох, хотя она должна была бы предвидеть его.
— Он меня похитил.
— А постель почему расправлена? — с усмешкой осведомился Максим.
— Он спал. А я на диване.
— Так ты ему с дивана про Захарцева рассказала?
— Про какого Захарцева? — От волнения у Лизы задрожал голос.
Зыков не торопился ее успокаивать. Он, конечно же, понимал, что Лиза приходила к Танакову не за акварелью для детских раскрасок.
— А про того, за которым ты с нами ездила.
— Не говорила я ничего.
— А про то, что я с Оксаной спал, зачем сказала?
— Не говорила я. — Лиза вжалась в стену.
Она дрожала мелко, но всем телом. Как осиновый лист.
— Сказала Танакову и Вострову.
— Нет. — Лиза отпустила голову и закрыла глаза.
— Да!
— Это ты во всем виноват! — заявила она, окатив Максима гневным взглядом. — Я тебе душу открыла, а ты в нее плюнул!
— А Дениса за что наказала?
— Я Дениса не наказывала!
— В него сегодня стреляли. По приказу Танакова. Могли убить.
— Нет!.. — Лиза мотнула головой.
— Кто Танакову позвонил? Куда он делся?
— Не знаю. Он сказал, чтобы я домой шла.
— А завтра на работу. Чтобы держать его в курсе событий. Придется тебе шубу подарить. — Максим презрительно усмехнулся.
— Какую шубу?
— Из шкуры оборотня.
— На себя посмотри!
— Смотрю.
— Крутишь с этой беглой сукой!
— Рита не сука, — тихо сказал Зыков. — Она нам жизнь сегодня спасла.
— Все равно беглая!
— Что еще предъявишь?
— А что еще? — Лиза растерялась.
— Убийство Вострова, например?
— Да, убийство…
— Не сообразила сразу. А почему? Потому что ты знаешь, кто убил Вострова.
— Да пошли вы! — жалко пискнула Лиза, закрыла лицо ладошками и заплакала.
Но сердце Максима почему-то не сжалось от жалости. Да и Зыков смотрел на нее с холодным осуждением.
— А кто расписку Шаповалова стащил и Танакову отдал? — спросил Юрьев.
Лиза зарыдала в голос.
Рита молча крутила баранку. Максиму тоже не хотелось ни о чем говорить. Машина неспешно катила по лесному проселку. Солнце уже клонилось к закату. Еще немного, и они будут в деревне.
— Может, ты зря со мной поехал? — спросила она.
— Ты позвала, я поехал, — сказал он.
— Вот видишь, позвала. Я тебя люблю. — Она вздохнула.
— И я тебя.
— Я тебя услышала и поверила. Но я вижу и то, что ты от меня устал.
— Нет.
— Да. Я смогу жить без тебя. Я не должна была звать…
— Я все равно приехал бы.
— Ненадолго, — тихо сказала Рита.
Максим промолчал. Он действительно собирался вернуться в Ковалев. Причем в самое ближайшее время. У него уже не было никаких сомнений в том, что его оправдают.
— Если я вернусь на службу, то буду к тебе приезжать.
— Ты этого хочешь? — с сомнением в голосе спросила она.
— Да.
— А как же Оксана?
— Она в Москве.
— Тебе лучше вернуться к ней.
— Нет.
— Ты ее любишь. С ней у тебя есть будущее. А со мной — только пустота.
— Ты меня не предавала. А Оксана это сделала.
— Женщина — не мужчина, к ней надо предъявлять другие требования.
— Я тебя понимаю. — Он грустно улыбнулся он. — Ты хочешь быть слабой беззащитной женщиной.
— Все отдала бы, чтобы вернуть наше прошлое. Хотя бы годик пожить с тобой. Потом и умереть не страшно.
— Может, я сяду за руль?
— Да тут уже немного осталось.
— Ты хоть чуть-чуть побудешь слабой и беззащитной женщиной. — Максим улыбнулся.
Рита кивнула. Они поменялись местами. Спустя час-полтора Юрьев уже объезжал деревню стороной. Он не хотел рисковать.
К дому они подъезжать не стали. Сначала нужно было разведать, нет ли там кого. Лучше всего это сделать по темноте.
— Ты же не спешишь? — спросила Рита, с жадностью прижимаясь к Максиму.
— Спешат, когда едут. А я уже с тобой.
— Это ненадолго.
— Снова за старое?
— Это в последний раз, — стягивая с него куртку, сказала она.
— Мне нравится, когда делаешь это так, как будто в последний раз, — заявил Юрьев.
— Люби меня! — страстно прошептала Рита и набросилась на него. — Запоминай!.. Я хочу приходить к тебе во снах.
— Приходи во снах и наяву.
— Я буду тебя ждать.
— Я уже здесь!
Максим уже не жалел о том, что уехал с Ритой. Она дарила ему слишком сильные ощущения, чтобы чувствовать себя в ее объятиях изгоем и неудачником.
Потом им пришлось спускаться на землю и крадущимся шагом по темноте идти к дому, в котором когда-то жила страшная ведьма. Сгустились тучи, поднялся ветер, холодными лапами швырявший им в лица горсти дождя.
Они тихонько подошли к дому, затаились, какое-то время прислушивались, присматривались и даже принюхивались, в конце концов открыли дверь и шагнули за нее. Чутье Максима молчало, но Риту не отпускало напряжение.
— В доме кто-то есть, — тихо сказала она.
— Есть, — эхом донеслось из-за спины.
Юрьев резко обернулся и увидел мужчину с пышной неухоженной бородой, под которой скрывался жирный багровый шрам. Глаза этого типа показались ему знакомыми. В опущенной руке у него был пистолет. Держался он спокойно. Но в каждой черточке его лица угадывалось напряжение.
— Миша! — ахнула Рита.
— В этом доме водятся привидения, — тихо, каким-то загробным голосом сказал он.
— Мишка.
Жмыхов очень сильно изменился. Если бы не глаза, вернее, что-то неуловимо знакомое в них, то Максим не узнал бы его.
— Ты из какого мира?
— Из промежуточного.
— Да? И в какой же заднице ты побывал? — с усмешкой спросил Юрьев.
Если Жмыхов и оценил его шутку, то где-то в самой глубине своей сущности, возможно потусторонней.
— Тебе весело?
— Ты же привидение.
— Нет, не привидение. — Рита качнула головой.
— Я пришел за тобой.
— Я с Максимом. — Рита зашла к Юрьеву за спину и спряталась за него.
— Ты меня предала.
— Ты меня бросил.
— Были обстоятельства.
— Я долго тебя ждала, даже построила для нас дом.
— Я знал, где ты.
— Почему ты не пришел?
— Макс пошутил. Но я действительно был в заднице. Мне пришлось отмотать срок, чтобы легализоваться. Миши Жмыхова больше нет.
— А кто есть? — все так же из-за спины Максима спросила Рита.
— Тот человек, который пришел за тобой и за нашими деньгами.
— Деньги забирай. А я останусь.
— С этим вот ментом? Он же тебя своим сдаст, но сперва вдоволь наиграется.
— Может, и сдаст. Но сперва пусть наиграется.
— У тебя съехала крыша?
— Нет. Просто я очень люблю Макса.
— Что ж, придется нам решить вопрос на дуэли! — Жмыхов шагнул назад и поднял руку с пистолетом.
А Максим, как назло, уже успел вложить свой ствол в кобуру.
— Это не дуэль! — выкрикнула Рита.
— Кто не успел, тот опоздал.
— Твоя взяла! — Рита вышла из-за спины Юрьева, приблизилась к Мише.
— Мысленно ты осталась с ним, — заявил Жмыхов, не торопясь опускать ствол.
— Он не сдаст меня, — проговорила Рита. — Но уйдет и больше никогда не вернется.
— Не уйдет.
— Тогда положи меня рядом с ним. Или я сама лягу.
— Ты и правда его любишь?
— Больше, чем тебя.
— Но меня ты тоже любишь?
Рита вздохнула, с сожалением исподлобья глянула на Максима и опустила голову. Да, какое-то чувство к Мише в ней осталось. Но признаваться в том она не хотела. Ни себе, ни Максиму, ни самому Мише.
— Я не слышу.
— Ты голоден?
— Да, перекусить было бы неплохо, — не сводя глаз с Юрьева, сказал Жмыхов.
— Я приготовлю, — заявила она, тронула Мишу за плечо и добавила: — Нельзя стрелять в Максима.
Но Рита точно так же глянула и на Юрьева. Мол, я прокляну и тебя, если ты посмеешь поднять руку на Мишу.
Жмыхов опустил пистолет.
— Здравствуй, Макс! — Он едва заметно улыбнулся.
— Здравствуй.
— Руки не подам.
— Как-нибудь переживу.
Максим заметил, как Рита взяла сумку, которую они принесли с собой. Там были продукты, водка, все, что нужно для того, чтобы в теплой обстановке скоротать время.
— Это твои люди за Ритой охотились? — спросил Юрьев и увидел, как она застыла, услышав эти слова.
— Нет.
— А нас как нашел?
— Да вот узнал, что в нашей деревне внучка колдуньи объявилась. Кто это мог быть, как не Рита?
— Значит, ты знал, что Рита в бегах.
— Узнал.
— Кто за ней охотится?
— Эти люди уже чужие для меня. — Миша смотрел на Максима, но, судя по всему, обращался к Рите.
— Но ты знал, что у Риты проблемы.
— Узнал и нашел ее. Теперь она будет со мной.
— Поздно.
— Самое время. — Жмыхов не просто смотрел на Максима, он будто видел те сомнения, которые терзали его в последнее время, знал, что Рита тяготит его.
Но Юрьев уже не чувствовал в себе никаких сомнений. Дух соперничества захлестнул его с головой. Он не собирался уступать Риту какому-то упырю.
Водка действует на мозг примерно так же, как слабительное — на желудок. Макс не мог дать себе слабину. Он пил в меру, закусывал плотно.
Зато Мишу основательно развезло.
— Да, я умер, а Рита стала вдовой, — заявил он. — У нее было право на личную жизнь.
— Я — ее личная жизнь!
— Но ты же не убивал, тебя отмажут. А жена какая!..
— Бывшая.
— Оксана Корнилова! У нас в зоне сеансы на нее гоняли!
— Давай без подробностей. — Максим скривился.
— И на капитана Костина. Шучу, конечно. Он настоящий мужик. С таким надо с глазу на глаз разбираться.
— Капитан Юрьев покруче будет, — совершенно серьезно сказала Рита.
— Значит, ты выбрала капитана Юрьева?
— Да, выбрала, — подтвердила она и нежно обняла Максима за шею. — Если он будет любить меня всю жизнь.
— В этом не сомневайся, — сказал он.
— Оксану можешь любить. Да и Дашу. Она без тебя сохнет. Можешь ее поливать.
— А тебя кто поливать будет? — спросил Юрьев, хищно глянув на Жмыхова.
— Миша уедет. Далеко-далеко.
— У меня есть все для нормальной жизни, — сказал тот.
— Без Риты.
— Почему же? Она живет здесь! — Жмыхов приложил руку к своей груди.
— Я должна жить у тебя здесь. — Рита приложила руку к груди Максима.
— Миша должен уехать, — заявил Юрьев. — А ты жди здесь. Я буду приезжать и к Дашке лезть не стану.
Он вдруг понял, что его развезло. Жмыхов стал двоиться в глазах. Еще ему вдруг очень захотелось спать.
— А к Оксане?
Рита тоже стала расплываться перед глазами.
— К Оксане…
Максим решил не врать. Даша для него при всех ее достоинствах — тупиковый вариант. Оксана при всех своих недостатках — будущее. Рита — вечное настоящее. Темное и беспросветное. То самое, в котором он готов был прожить всю свою жизнь.
— Нет Оксаны. Есть только я. — Рита взяла его за руку, помогла подняться из-за стола. — Миша, мы пошли спать. — Ее голос эхом отзывался в ушах Юрьева. — Ты только не ревнуй.
— Завтра на рассвете я уеду, — донеслось до Максима.
Он хотел что-то сказать, но его язык вдруг стал тяжелым как кусок свинца.
Рита помогла ему подняться на печь, разделась, легла рядом, прижалась.
— Обними меня крепко-крепко, — попросила она.
Максим чувствовал дрожь в ее теле, но не мог понять, от возбуждения это или от напряжения в мышцах.
— Уже обнял.
— И знай, что если ты меня забудешь, то я умру.
— Ты всегда со мной, — пробормотал он и заснул.
