Глава 18
Изба самая обыкновенная, из бревен, потемневших от времени. Оконные стекла сверкают на солнце, сосны над ржавой крышей весело шелестят на ветру. Вроде бы ничего страшного в этом доме, но сам его вид почему-то омрачал душу Максима, как ненастная туча — землю. Деревенька небольшая, дом на самом отшибе, через пустырь от крайнего дома.
Доска на крыльце угрожающе скрипнула под ногой Юрьева. Когда открылась дверь, он услышал шум, как будто большая птица пролетела над головой. Максим обернулся, глянул в небо, но ничего не увидел. Может, спросонья померещилось?
В доме ему не понравилось. Печь, грубо сколоченный стол, пара табуретов и больше ничего. Такое ощущение, как будто отсюда кто-то все вынес, даже старые фотографии со стен забрал.
На печи лежал матрас, застеленный новым покрывалом. Над ней виднелась крышка люка, ведущего на чердак, сколоченная из свежеструганных досок.
— Сама делала? — спросил Максим.
— Если вдруг что, через крышу и тю-тю.
— Если не перекроют.
— Пробьемся.
— Да, ты умеешь это делать, — сказал он, вспомнив о двух покойниках, которых Рита недавно оставила после себя.
Она резко глянула на него, но быстро взяла себя в руки и заявила:
— Моя лисица не хотела, чтобы ее задрали волки.
— Твоя лисица?
— Да, та самая, которая ищет для меня норы. Но она глупая.
— Почему?
— Не хотела, чтобы я ехала к тебе. Просила остаться здесь. — Рита обвела рукой комнату.
— Чей это дом?
— Деревенской ведьмы, — как о чем-то вполне обыденном сказала она.
— Ведьмы? — Максиму стало не по себе.
— Да, здесь когда-то жила ведьма.
— Женщина, которую принимали за ведьму?
— Нет, она была настоящей ведьмой. Заводила людей в болота, поджигала дома, резала скот. Обернется волком и шасть в сарай!..
— Шутишь.
— Нет, правда. Ее здесь все чертовски боялись. Я выдаю себя за внучку этой ведьмы. Поверь, к нам сюда никто не сунется. Даже участковый.
— Участковый просто позвонить может куда следует.
— Я на него порчу наведу.
— Шутишь.
— Сейчас да, шучу. Порчу я наводить не могу. Но умею убивать. — В глазах у Риты вспыхнул демонический огонек, но тут же погас.
— Хочешь сказать, что ты здесь на своем месте?
— Я хочу сказать, что теперь ты мой, никуда от меня не денешься. — Рита прикоснулась к нему, и Максим вздрогнул.
Он жил в тетушкином доме, слышал, как ночью скрипела ее кровать, но это как-то не очень его беспокоило. А здесь душа мерзла от страха.
— Со мной ты не должен ничего бояться.
— Тебя не боюсь, а дом этот наводит тоску. Ни одной иконы!..
— Нельзя.
— Почему?
— Бабка взбесится.
— Опять шутишь?
— А если не шучу? — Рита пристально посмотрела на него.
Она улыбалась, но в глазах у нее блуждали недобрые чары.
— Может, хватит?
— Видишь, как ты реагируешь. — На этот раз она улыбнулась мягко, взгляд ее прояснился. — Все вокруг боятся. Лучшей крыши не придумаешь.
— Не знаю.
— Тебе нужно успокоиться. В сенях дрова, принеси. Печь растопить сможешь?
Максим кивнул, вышел за дверь. А когда вернулся к печи, Риты в светелке уже не было. Она вышла к нему из маленькой комнатки — совершенно голая, с распущенными волосами, в туфлях на высоком каблуке. Эта женщина была верхом физического совершенства. У него захватило дух от такой красоты.
— А вот так я не похожа на ведьму? — спросила Рита, обвив руками его шею.
За окном гулял ветер, на чердаке что-то скрипело, а порой и стонало. Но Максиму не было страшно. Рита лежала рядом с ним. Вся такая теплая, нежная. Вовсе не ведьма. Хотя и в грехах как в шелках.
Дом больше не производил жуткого впечатления. Максим уже привык к нему. На печи спать хорошо, жестковато, но уютно. Белье у Риты чистое. Да и сами они сегодня легли спать после баньки.
Вещи собраны, машина наготове. Если вдруг что, они уйдут через чердак. Будут прорываться с боем, если понадобится.
— Не спишь? — спросила Рита.
— Откуда ты узнала про этот дом?
— Что тебе приснилось?
— Почему приснилось? Просто спросил.
— В этой деревне Мишкина бабушка жила.
— Мишки Жмыхова?
— А ты не знал?
— Он летом уезжал куда-то. Да, говорил, что в деревню, к бабке.
— И мне рассказывал про этот дом. Вот я и вспомнила. Так тебе ничего не снилось?
— Всякая всячина.
— А мне приснилось, что Миша жив.
— А мне приснилось, что я играю в кино.
— И живешь с Оксаной, — с язвительными нотками добавила Рита.
— Между прочим, не самое худшее время было.
— Мне с Мишей тоже жилось неплохо. Я его любила. С тобой, конечно, лучше. Но Миша для меня… как Оксана для тебя.
— Это ты нарочно?
— Мы с тобой разные. Тебя это пугает. Ты хочешь вернуться в прошлое.
— А ты?
— Мне с тобой хорошо. Тебе со мной плохо.
— Во-первых, мне с тобой хорошо. Во-вторых, у нас теперь судьба общая, одна на двоих.
— Мечешься ты, душа твоя мается.
— А ничего, что на мне труп висит?
— Ты Вострова не убивал.
— А кто?
— А кто люто ненавидит тебя?
— Кто?
— Тебе видней.
— Что ты знаешь?
— Видение мне было. Во сне. Ты не убивал.
— Опять шутишь?
— Нет, на самом деле.
— Ну да, и Мишка твой жив.
— Я его мертвым не видела.
— Как не видела?
— Машина взорвалась и с моста в реку рухнула. Там такая глубина!..
— Так, может, он живой?
— Мертвый, — твердо сказала Рита. — Если бы выжил, обязательно пришел бы за мной.
— Так, может, и приходил? Вдруг это он тебя из тюрьмы вытащил?
— А зачем убить хотел?
— А тебя хотели убить? Не сама ли ты это придумала?
— Хотели. Я в этом не сомневаюсь.
— А вдруг? — не унимался Максим.
Рита резко поднялась на локте, внимательно посмотрела на него и спросила:
— Ты хочешь, чтобы Мишка был жив и забрал меня?
— Я ему тебя не отдам.
— Зачем тогда спрашиваешь?
— Хочу, чтобы твой сон был вещим. Пусть меня оправдают.
— Никто тебя оправдывать не станет. Пока ты сам не почешешься. В Ковалев ехать надо. Спрашивать, узнавать, действовать. Что ты там про Лизу говорил?
— Она могла быть заодно с Танаковым.
— Он тебя ненавидит?
— Всех. Но меня в особенности.
— Чем сейчас занимается?
— С Шаповаловым его видели. Наверное, на него работает.
— А Востров конкурирует с Шаповаловым?
Максим кивнул. Если Шаповалов не отшил Танакова, взял его на службу, то смерть Вострова имела логическое и физическое объяснение.
Посеешь ветер, пожнешь бурю. Заход со своими бойцами никого не щадил. Стрельбы не было, но ломались кости, трещали черепа. Офис «Меча» сгорел дотла.
Губан спасался бегством, но далеко не ушел. Его догнали, вытащили из машины, отвезли в дом с глубоким подвалом. Там Танаков на него и насел. Он и наезд на «Меч» организовал, и Губана за жабры взял.
Илья сейчас не решился бы устроить такое шоу. Танаков сам повысил ставки и сорвал банк. Но все же он должен понимать, кто в доме хозяин.
— Пиши! Заместителю начальника криминальной полиции… — диктовал Танаков.
Губанова били долго, со знанием дела. В конце концов он не выдержал, сломался. Танаков заставил его писать бумагу о сотрудничестве с ментами.
Губанов заполнил шапку, но кровь с кончика его носа капнула на бумагу. Танаков выругался, положил перед ним чистый лист.
— Переписывай! — потребовал он.
— Зачем же? — Шаповалов усмехнулся. — Серьезные документы кровью подписываются.
Танаков кивнул, будто соглашался с ним, но своего решения не изменил. Губанов снова заполнил шапку и написал текст, который Шаповалов знал наизусть. Губанов обязался добровольно сотрудничать с подполковником полиции Танаковым. Дата была проставлена задним числом.
— Дернешься, и братва узнает, что ты стукач, — сказал Танаков, уложив лист в папку.
Губанов едва заметно усмехнулся. Или просто подбитый глаз дернулся.
— А стучать ты начал потому, что тебя опустили.
На этот раз Губанов дернулся целиком.
— Можно на камеру снять, как это было. Будет видеофайл к договору.
— Не надо.
— Тогда делаешь все так, как я скажу.
Губанов опустил голову.
— Вот и договорились. — Танаков подал знак, и быки увели Губанова.
— Думаешь, он у нас в кармане? — спросил Шаповал.
— Он у меня в кармане, — сказал Танаков.
— У тебя? — Илья нахмурился.
— Ты работаешь по Восточному округу, Губанов — по Западному. Все просто. Какие могут быть вопросы?
— На кого мы работаем?
— С этим еще проще. На меня, конечно.
— На тебя?!
— Ты же не хотел расширяться. Вот и сиди на попе ровно. — Танаков достал из папки лист бумаги, перебросил его через стол.
Это была ксерокопия той самой злосчастной подписки о сотрудничестве.
— Это не мой почерк!
— Давай на экспертизу отправим. Весь город узнает.
— Чего ты хочешь? — Шаповалов опустил голову так же низко, как это только что сделал Губанов.
— Ничего особенного. Ты будешь работать на меня. Вот и все.
— Договорились.
— Твоя подписка хранится в надежном месте. Если вдруг со мной что-то приключится, она уйдет в народ. Со всеми комментариями.
— Я все понял.
— Да ты расслабься, Илья Павлович. Все нормально. Найдешь Юрьева, заглушишь концы, и никаких проблем.
— Заглушу концы?
— Ты же не хочешь, чтобы Юрьев рассказал всему свету, как ты ему стучал.
— Нет.
— Да и с Помазовым надо разобраться. Он тоже в курсе.
— А это не перебор?
— Перебор — это Зыков. Но ты и с ним решишь.
— Как? — Шаповал тяжко вздохнул.
— Очень хороший вопрос. — Танаков посмотрел на него пронзительно, с хищной улыбкой. — А ответ еще лучше. Никакой самодеятельности, придурок! Все только с моего одобрения.
Илья вдруг почувствовал слабость внизу живота. Еще чуть-чуть, и штаны придется отдавать в стирку. А загаженную репутацию — в утиль. Надо держаться, крепиться, помогать Танакову в большой игре, которую тот затеял. Это единственный шанс удержаться в седле. Тем более что Илья действительно не претендовал на весь город.
Помазов подходил к подъезду с оглядкой. Вдруг вынырнет темная сила из-за куста и ударит в спину? Это его опасение было совершенно естественным.
Впрочем, за ним могли следить и без его ведома. Поэтому Максим не вышел из-за куста.
— Юрьев меня не убивал! — негромко сказал он.
Помазов остановился.
— Макс, ты?
— Присядь, поговорим.
Помазов кивнул, сел на скамейку и спросил:
— Тебя не пасут?
— Не знаю.
— Есть информация, что братва к твоим поискам подключилась.
— Почему?
— Мы твой сейф вскрыли, а там подписка о сотрудничестве.
— Шаповалова?
— Но эта бумага исчезла.
— Как исчезла?
— Как будто корова языком слизнула.
— У каждой коровы есть имя.
— Я не брал, Зыков тоже. А больше никто не знал.
О пропавшей подписке Помазов говорил с содроганием в голосе. Как будто случилось что-то невероятное. Максим лишь усмехнулся. Ему бы сейчас такие проблемы.
— Что по Вострову? Причина смерти?.. — поинтересовался он.
— Цианид.
— Что?..
— Есть версия, что ты вколол ему яд.
— Я его всего лишь ударил.
— За что? За то, что Востров тебе угрожал! Из-за Оксаны. Или не было такого?
— Да, ко мне пришел Пивнев, сказал, что Востров хочет со мной поговорить. Я пошел, он мне предъявил. Я его ударил, думал, что селезенку ему порвал.
— Сначала ударил, потом уколол.
— Ты это серьезно?
— Я не очень, а следователь — да, вполне.
— Дай мне шприц с цианидом. Я себе укол сделаю. Чтобы совесть не мучила.
— Откуда у меня шприц с цианидом?
— А у меня откуда, Серега? Где бы я его взял?
— Не так уж и трудно раздобыть. Если задаться целью.
— Я шел к Вострову и не знал, о чем он со мной собирается говорить. Из камеры за шприцом я не выходил.
— Востров женился на твоей бывшей. Ты затаил на него злобу, настаивал на задержании, вынашивал преступный замысел и осуществил таковой.
— Ты в это веришь?
— Это не моя версия. Следователь всем плешь проел.
— Я про тебя спросил.
— Если бы я верил, то не предупредил бы тебя.
— Что ты предпринял для розыска настоящего убийцы?
— А кто его мог убить?
— А кто убил Дьяка?
— Танаков?.. Так не было его в изоляторе.
— А как он убил Дьяка? Кто дал ему снотворное?
— Дряблова уволили.
— Дряблова уволили, а Пивнев остался.
— Пивнев не мог.
— Почему?
— Он зашел в камеру только после того, как умер Востров.
— А вам инопланетную лабораторию с Марса доставили? Наши эксперты теперь могут устанавливать время смерти с точностью до секунды.
— Почему до секунды?
— Да потому, что я вышел из камеры, а Пивнев сразу же забрел туда. Востров еще только отходил от удара, а Пивнев кольнул его шприцом. Цианид действует почти мгновенно.
— Где тогда шприц?
— Конечно же, Пивнев его спрятал. А вот я сделать этого никак не мог.
— Это ты о чем? — Помазов напряг спину так, как будто Максим собирался вонзить в нее нож.
— Давай по хронометражу пройдем. Сколько мне нужно было времени, чтобы из изолятора дойти до дежурной части, потом до машины и ворот? На все про все минут пять, никак не меньше.
— Пивнев зашел в камеру сразу после тебя.
— Ну!.. — подстегнул его Максим.
— Если убил ты, он должен был сразу понять, что Востров мертв, и поднять тревогу.
— Он ждал, когда я выеду за ворота. Сам поработаешь над логикой или ликбез организовать? С Пивневым поговорить не хочешь?
— Прямо сейчас?
— Можно и до утра подождать. У тебя есть для меня место на коврике под дверью?
— Хорошо, давай сейчас. Я Зыкову позвоню, вместе съездим.
— Зыкову не надо.
— Почему?
— Потому.
— Ты ему не доверяешь?
— Ему доверяю. Но давай лучше без него. Вдвоем справимся.
— Я не знаю, где он живет.
— Сергей, это что, правда? Чем выше начальник, тем он тупее? Я думал, Анисимов — исключение.
— Я позвоню. — Помазов достал телефон, связался с оперативным дежурным, узнал адрес Пивнева.
Максим не заметил, чтобы майор при этом подавал какие-то тайные знаки.
— Ничего себе! Поселок Волчок!
— Очень хорошо. — Максим усмехнулся. — Не уснешь за рулем. А то серенький волчок…
— Сразу выстрелит в бочок.
— Серега, ты меня обижаешь.
— А ты меня?.. Сам сбежал, табельный ствол не сдал. Я крайним остался.
— Сдам. Но потом.
— Едем? — Помазов сел за руль своей машины, Максим устроился сзади.
Они выехали со двора, и к ним в хвост тут же пристроилась «Нива».
Помазов ее срисовал и осведомился.
— Ты не один? — спросил он.
— Со мной сама Фемида.
— Рита?
— Она тебя очень уважает. Давай ты не будешь портить с ней отношения.
— Фемида с мечом?
— Он всегда при ней.
— На днях охранную фирму «Меч» в пух и прах разнесли.
— Шаповалов?..
— Ну а кто еще? Говорят, Танакова с ним видели.
— Что и требовалось доказать.
— Да, Танаков мог уговорить Пивнева…
— Сергей, остановись, а то поумнеешь до уровня рядового опера. Над кем тогда смеяться?
— Только давай без этого.
— Как ты мог поверить, что я убил Вострова?
— Я не особо-то и поверил. Знаю, кто такой Востров. Мне известно, что он мог с тобой сделать. Ты же спал с Оксаной.
— Ты откуда знаешь?
— Я говорил с ней.
— Как она?
— В Москву уехала.
— Вы ее отпустили?
— Следователь подписку о невыезде из Москвы взял.
— А если мы с ней в сговоре? Я убиваю Вострова и женюсь на его богатой вдове?..
— Нет. — Помазов снова напрягся так, как будто Максим собирался вонзить ему нож в спину.
— Ты пока переваривай.
Юрьев закрыл глаза, расслабился. Он очень устал, ему требовался отдых. Но засыпать сейчас было никак нельзя. Может, в чем-то Помазов ему и друг, но в общем — враг. Он в любой момент мог подложить Максиму свинью.
Поселок Волчок находился в двадцати километрах от города. За все время, пока они ехали, Помазов не предпринял ничего подозрительного. Но он молчал. Юрьев тоже в душу к нему больше не лез.
Навигатор вывел их к маленькому домику на окраине поселка. Вокруг лаяли собаки, а в этом дворе стояла тишина.
В доме горел свет, но в окна не видно было никаких силуэтов. Зато во дворе Максим заметил собаку, лежащую на земле в безжизненной позе.
Максим вынул из кобуры табельный пистолет, дернул за калитку, и она открылась.
— Очень интересно.
— Ты за мной? — с опаской спросил Помазов.
— Если боишься, я могу просто тут постоять.
— Не боюсь. — Помазов осторожно зашел во двор и Максима за собой не позвал.
Тому пришлось идти без приглашения.
Собака не подавала признаков жизни. Она была застрелена, пуля выбила ей глаз.
— Это не я.
Помазов потрогал собаку.
— Еще теплая.
— А ты сомневаешься.
Они зашли в дом и увидели Пивнева. Он сидел на диване, раскинув руки, а во лбу у него сочилась кровью дырка. Ковер на стене был заляпан тем, чем и положено. В комнате угадывался запах пороха.
— Свежачок. — Помазов осторожно приблизился к Пивневу, ощупал пальцами его шею. — Теплый.
— Ты что-то еще хотел сказать.
— Это не ты.
— А кто?
Помазов пожал плечами, настороженно глянул на Максима.
— Рита ехала за нами. Она не могла, — сказал тот.
Помазов обошел дом, вернулся в комнату и заявил:
— Надо бы вызывать группу.
— Как?
— Что значит как? Через дежурного.
— Лучше скажи ему, что Пивнев ранен. Мол, мы везем его в больницу.
— Зачем?
— Как зачем? В больнице лечат, если ты не знаешь.
— Зачем говорить это дежурному?
— Еще раз про больницу сказать или просто помолчать, чтобы ты наконец-то сообразил?
— Я узнавал адрес Пивнева у дежурного.
— А Тимашов никаких дел с Танаковым не имел?
— Это его человек.
— Сколько у нас его людей?
— Думаешь, Тимашов про Пивнева сказал?
Максим согласно кивнул и проговорил:
— Есть два варианта. Отвезти Пивнева в больницу и ждать, когда его придут добивать. Или поднять базу по всем людям, которые как-то зависят от Шаповалова и живут здесь, в Волчке или в окрестностях. Мы ехали быстро, киллер не мог нас перегнать.
— Рядом находится асфальтобетонный завод. Возможно, у Вильяма был к нему интерес.
— Здесь у Вильяма стоял охранный пост. Раньше у него, а сейчас у Шаповала. Вспомни Горбатова. Он был обычным охранником на воротах, а потом нас поехал убивать.
— Хорошо. Поехали на завод. Я оттуда и позвоню. — Он показал на выход, но Максим отрицательно качнул головой.
Дескать, только после вас. Может, он и не сильно разочаровался в Помазове, но спину ему подставлять точно не желал.
