Глава 20
Сильный удар в дверь разбудил его, но глаза открываться не хотели. В комнату с шумом вошли какие-то люди. Максим разлепил глаза и увидел ствол автомата, направленный на него.
— Не двигаться!
Он лежал на высокой печи, поэтому не мог разобрать, как боец в маске шевелил губами, видел лишь его глаза, не злые, но колючие.
Потом появился капитан Колосов. Бойцы стащили Юрьева с печи, поставили перед ним.
— Где Кустовицына? — устало и зло спросил он.
Максим опустился на табурет, за пустой стол, на котором от вчерашних посиделок не осталось даже хлебной крошки. Риты нет и не будет. Он точно это знал.
— Уехала.
— Куда?
— Не в курсе. Знаю только, что навсегда.
— Плохи твои дела, капитан.
— Плохи, — подтвердил Юрьев.
Он понимал, что Рита устроила вчера прощальный вечер. Она была с ним телом и душой, но уже принадлежала Мише. Рита сговорилась со Жмыховым, и он позволил Максиму заснуть в ее объятиях. Она оставалась в его душе. Хотя уехала с Мишей.
Может, оно и к лучшему. С Мишей Рите будет спокойней. Они — два сапога пара, им вместе удобней будет идти по жизни. Лишь бы больше не убивали.
— Ты даже не представляешь, как мне будет плохо без нее.
— Может, лучше застрелить тебя, чтобы не мучился? При попытке к бегству.
— Я арестован?
— А разве ты не в розыске?
— Я не убивал Вострова.
— Да, я слышал. Говорят, что не ты. Но дело не закрыто. С розыска тебя не сняли. Так что домой будешь ехать с эскортом. Пока не убежишь.
— Ты не сможешь. — Максим пристально посмотрел на Колосова.
— Кто знает.
Бойцы надели на Юрьева наручники, вывели его из дома, но в микроавтобус посадить не успели. Вдруг появились Помазов, Зыков, Бочкарев, и Максим оказался у них в машине.
— Как вы меня нашли? — спросил он.
— Да Помазов узнал, что ребята из ГУИН за Ритой отправились. Он подумал, что ты с ней, — ответил Зыков.
Юрьев глянул в окно, на Помазова, который о чем-то говорил с Колосовым. Зря он разочаровался в этом парне.
— А на Риту как вышли?
— Да вроде как через местного участкового.
Максим кисло усмехнулся. Зря, оказывается, Рита надеялась на людской страх перед внучкой ведьмы. Наверное, она догадывалась, что ее пристанище раскрыто. Видимо, потому и отдалась ему вчера как будто в последний раз. Может, у нее не было желания сопротивляться судьбе. Но появился Миша, и она увидела в нем свет в конце тоннеля. Рита с ним не пропадет. Потому что он такой же чужак в этой жизни. А Максима всегда будет тянуть к нормальным людям.
Помазов сел за руль, машина стронулась с места.
— В Ковалев? — спросил Максим.
— В Ковалев.
— Еще не поздно. При попытке к бегству.
— Тебя?..
— Меня.
— Макс, пора выходить из сумрака, — заявил Помазов.
— Колосов обещал.
— Колосов пошутил.
— В каждой шутке есть доля шутки.
— Шутки в сторону, Макс. Нас ждут великие дела. Колосов нам еще ох как пригодится.
— Что там с Востровым?
— Ну вот, наконец-то! А то я думал, что ты и не спросишь, — проговорил Зыков.
— Пивнев уже ничего не расскажет. Зато Тимашева мы раскололи, — сказал Помазов. — Он после моего звонка говорил с Танаковым.
— И Лиза дала показания. — Зыков тяжело вздохнул.
От его благодушия не осталось и следа. Максим его вполне понимал.
— За убийством Вострова стоял Танаков, — сказал Помазов. — Все на него показывает.
— Зачем он это сделал?
— Двух зайцев подстрелил. Тебя подставил и от конкурента избавился. Он весь город хотел под себя подмять. Шаповалов должен был под ним ходить.
— Это реально?
— Шаповалов сказал, что да. Мол, Танаков Губанова за жабры взял и мордой об асфальт. Тот согласился на него работать.
— Редкая сволочь.
— Сволочью он был, пока погоны носил. А как снял, так превратился в самого настоящего монстра.
— Где он сейчас?
— Ищем.
— Плохо, что ищем?
— Плохо, что не нашли.
— Никуда не денется.
— Нам сейчас и без Танакова весело, — сказал Бочкарев. — Комиссия из Москвы приехала. Про тебя спрашивали.
— Меня-то вы нашли.
— И Танакова найдем, дай срок.
— Может, вместе искать будем? — настороженно глянув на Бочкарева, спросил Максим.
— Может, и вместе, — неопределенно ответил тот.
— Понимаю. — Юрьев откинулся на спинку сиденья, закрыл глаза, погрузился в шаткую похмельную дымку.
Да, плохи его дела. Если Вострова ему простят, то Риту — вряд ли. Может, и не посадят, уволят запросто. Что ж, чему быть, того не миновать.
Высокий статный генерал улыбался, глядя на Максима.
— Ну и вид у тебя, капитан.
— По долинам и по взгорьям, товарищ генерал. Как волк.
Комиссию из Москвы возглавлял генерал Елецкий, тот самый человек, который помог Юрьеву вернуться на службу. Капитан мог в трудную минуту обратиться к нему за помощью, но так и не сделал этого.
— Я мог бы сказать, что как заяц. Если бы ты не вел себя как волк.
— Да, бегал как волк.
— Не прибедняйся. Знаю я, какой у вас тут лес. Оружие по городу пешком ходит, по сотрудникам полиции среди белого дня стреляют.
— Зато преступные авторитеты как мухи мрут.
— Да и про твою любовь я слышал. — Елецкий пронзительно посмотрел на Максима.
— Любовь зла.
— Верю. Но дел она наворотила.
— Меня хотели убить. Рита спасла. Нас всех. Это на днях было, совсем недавно.
— Да слышал я. — Генерал поморщился.
— Я понимаю, Рита преступница.
— Где она сейчас?
— Рита меня оставила. Сказала, что не будет мешать мне жить, и ушла. Куда, не в курсе. Где она, тоже не знаю.
— Забудь о ней.
— Не знаю.
— Нет ее. И не ищи.
— Ну, я-то, может, и не буду искать. — Максим мрачно усмехнулся, вспомнив сегодняшнее утро.
— Никто не будет. — Елецкий отвел глаза в сторону.
— Почему?
— Долгая история. Началась она там, куда нам лучше не соваться. — Генерал устремил взгляд в потолок.
Максим пожал плечами. Ему и хотелось бы забыть обо всем, но если Рита вдруг снова к нему вернется, то он не сможет отказаться от нее, снова уйдет в омут с головой.
— Но у вас тут и без этой истории столько всего намешано. Сколько раз в тебя стреляли?
— Да ладно.
— Товарищей своих на протест подбил.
— Нет, это не протест.
— Начальника криминальной полиции с должности сняли. — Елецкий усмехнулся.
— Танаков — сволочь редкая, — заявил Юрьев. — Жизнь это показала.
— Да, я в курсе. Анисимову тоже доверять нельзя.
Максим выразительно промолчал. Пусть Елецкий сам решает, кому тут можно доверять, а кому нет.
— Анисимова снимать будем, — сказал Станислав Альбертович.
— Вам виднее.
— Развел здесь вакханалию. Хорошо, что вы спуску ему не давали. Плохо, что самодеятельность развели.
— Мы просто хотели создать рабочий коллектив, доверять друг другу.
— Да уж, гадюшник у вас еще тот.
— Думаю, это уже в прошлом.
— Начальника отдела вам назначат. На криминальной полиции думаем оставить Помазова. Что скажешь о нем?
— Человек на своем месте, — четко ответил Максим.
— На должность начальника отделения уголовного розыска рассматриваются кандидатуры Бочкарева и Зыкова, — внимательно глядя на Юрьева, сказал Елецкий. — Кого из них назначил бы ты?
Максим немного замялся. На должность начальника криминальной полиции он не претендовал, но уголовный розыск возглавить мог. А его снова прокатили. Обидно. Но не более.
— Зыкова.
— А себя?
— Себя не назначают.
— Почему же? Если ты считаешь, что справишься…
— Ребята сами тут справятся, без меня, — заявил Максим. — Мне закругляться пора. Нельзя здесь оставаться.
— Почему?
— Погряз я в бабах.
— Вот те раз.
— Из-за Риты на меня косо смотрят. Да и Оксана начудила. Замуж за Вострова вышла и вдовой стала. Пивнев забудется, а я останусь. Люди будут шептаться, что это я Вострова убил. Договорился с Оксаной насчет наследства. А мне оно нужно?
— Уволиться хочешь?
— Не знаю. — Максим опустил голову.
— Плохо, что нет определенности.
— Плохо.
— Я все думал, может, тебя на уголовный розыск поставить, а тут вижу такое настроение…
— И настроение, и скелеты. Если бы в шкафу, а то ходят, бродят.
— Тебе нужно успокоиться и определиться. Кстати, а почему ты просто опер?
— Тут решили, что мне рано на старшего.
— Поздно. Но лучше так, чем никогда. Пойдешь на старшего. Представление на майора я с собой заберу, через месяц приказ будет.
— Хорошо.
— Что там у тебя с Оксаной, говоришь?
— Ничего.
— А Востров из-за чего тебя хотел убить? — с усмешкой спросил генерал.
— Был пикантный момент.
— Оксана, говорят, в Москве?
— В Москве.
— Вот и ты к ней поезжай. Отпуск по личным обстоятельствам возьмешь. Недельки на две. Ты все равно сейчас в подвешенном состоянии.
— Хорошо. — Юрьев пожал плечами.
Он действительно находился в подвешенном состоянии. Обвинение с него вроде бы и сняли, но к службе еще не допустили. Пока проведут расследование, примут решение. Может, его вообще на аттестационную комиссию направят для последующего увольнения. Тогда и майора завернут. А если нет, то он вернется, будет служить дальше.
Хотя ему все равно, что произойдет завтра. Лишь бы только за решетку не отправляли.
С кухни пахло жареным мясом, а в прихожей стояли женские полусапожки.
Неужели Рита?.. А если она с Мишей?
Рука Юрьева потянулась к кобуре, но остановилась на полпути. Не было у него при себе оружия. Пистолет пришлось сдать, да еще и составить длинное объяснение, в том числе и по расходу патронов.
На кухне он увидел Оксану. Волосы убраны на затылок, передник поверх платья. Она стояла у плиты и жарила мясо. Никто больше не умел делать это так же вкусно.
— Привет! — Она как ни в чем не бывало подошла к нему и подставила щеку для поцелуя.
Возможно, это был психологический прием с ее стороны. Сама она его не целовала, но хотела, чтобы он повелся на это. Максим подумал так, когда уже попался на провокацию. Он нисколько не пожалел об этом. Щека у Оксаны сладкая, со свежестью мяты, а запах — мурашки по коже.
— Я думал, ты в Москве.
— Да вот приехала.
— Сама?
— Нет, с Востровым.
— Ты напрасно шутишь. Ситуация непростая. Ты наследница Вострова, но там целая очередь. На его денежки и братва претендует.
— Он завещания не оставил.
— Но ты его законная жена.
— Он очень богат.
— Думаю, тебе перепадет жирный кусок.
— Это будет решать суд.
— Братва может решить вопрос до суда. Нет человека — нет проблемы.
— Вообще-то я думала об этом.
— Думать тут мало.
— Ты мне поможешь? — Оксана умоляюще посмотрела на него, капризно оттопырив нижнюю губку.
— Не знаю.
Максим вспомнил, о чем ему говорил Помазов. Танаков смог поставить под себя Губанова, который сейчас занял место Вострова. Свидетелем этой неприятной сцены был Шаповалов.
Тот мог организовать Юрьеву разговор с Губановым. Короткий, но содержательный. Максим должен был сказать этому фрукту, что если с Оксаной что-то случится, то жизни ему не будет. Но капитану жутко не хотелось лезть в этот вопрос с наследством. Почему Востров не лишил Оксану права на свое состояние? Ведь было же за что…
— Почему?
— Будет лучше, если ты откажешься от этого чертова наследства.
— А как же моральный ущерб? Я что, даром легла в койку к этому скоту?
Эти слова плеткой хлестнули по душе Максима. Он не вздрогнул, но плечи опустил, повернулся к Оксане спиной и ушел. В комнате опустился на диван, закрыл глаза и шумно выдохнул.
Юрьев очень устал. Он довольно давно сбежал из этого дома и только что сюда вернулся. А ведь мог бы пропадать сейчас за решеткой, лежать в морге или где-то в лесу. Не жизнь у него, а сплошная нервотрепка. Еще и Оксана со своими проблемами навалилась.
Она тихонько вошла в комнату, подсела к нему, положила ладони на плечи.
— Я звонила Помазову, он сказал, что с тобой все в порядке, сегодня будешь. Я очень обрадовалась. Только ты можешь мне помочь.
— А Помазов? — с невольной ревностью в голосе спросил Максим.
— Я хочу, чтобы только ты помогал мне.
— Поэтому приехала сюда?
— Да, к тебе.
— Зачем ты вообще появилась тут?
— Нужно решать вопрос с наследством. Нам не помешали бы два-три миллиона зеленью.
— Нам?
— Мы же договорились быть вместе.
— После того как я убил Вострова, — с усмешкой сказал Юрьев.
— Ты его не убивал.
— А надо было бы. Он мне угрожал. Да и тебе тоже.
— Да, он все узнал. Какой ужас!
— Братки тоже знают. Вряд ли они считают тебя достойной наследницей.
— Что мне делать?
— Я могу поговорить с их главным. Он оставит тебя в покое.
— Правда?
— Только ты должна отказаться от наследства.
— Должна?!
— Нам оно не нужно.
— Не нужно?.. Ты сказал «нам»!
— Здесь у нас ничего не будет. Мы уедем в Москву и начнем все заново.
— Ты меня простишь?
— Мы начнем все заново. Это будет значить, что ничего плохого не было. В том числе и Вострова с его наследством.
— Но нам нужны эти деньги.
— Нам нужны деньги, — сказал Максим. — Но не эти.
— Ты даже не представляешь, насколько он богат! — заявила Оксана. — У него под Москвой целый поселок. Там такие дома!..
— И представлять не хочу.
— Но это глупо!
— Зато безопасно. Пойми, Востров — это братва. Там нет четкого разделения на свое и общее. По понятиям, может, и есть, но когда начнется дележ, они тебе глотку за кусок мяса перегрызут!
Оксана пугливо провела пальцами по горлу.
— Мне страшно.
— Но ты все равно приехала. А здесь и братва, и Рита.
— Да, Рита!.. — встрепенулась Оксана. — Сергей сказал, что вы расстались.
— Сергей сказал… — Максим усмехнулся, поднялся, направился к ванной.
— Ты что, ревнуешь?
— Не знаю.
— Что ты не знаешь?
— Ты можешь прилепиться к кому угодно. В любой момент.
— Ты хочешь меня обидеть? — с пафосным надрывом в голосе спросила Оксана.
— Я хочу принять душ.
Он освежился, вернулся в комнату и увидел накрытый стол. Отбивные, салат, вино. Еще Оксана подала к столу себя. Юрьев плюхнулся на диван рядом с ней, и она нырнула к нему под руку. Максим обнял ее, прижал к себе и затаил дух. Ему вдруг захотелось остановить время. Чтобы все вокруг замерло, нигде ничего не происходило, никто никому не угрожал, не подкрадывался к его дому, не врывался в комнату, пока он обнимал Оксану.
— Кушать будем? — тихо спросила она.
— Я голоден как черт.
— В каком смысле?
— Во всех. — Он уложил Оксану на спину.
Она развела полы его халата и спросила:
— Мир, дружба, любовь?
— Да, все самое лучшее — нам.
Женщина расслабилась, но в самый последний момент дернулась, попыталась его оттолкнуть и спросила:
— А Риты точно больше нет?
— Есть. Но не со мной.
— Я тебя люблю, Юрьев, — пробормотала она, качнулась на его волне и добавила: — Ты не торопись. Отбивные я разогрею.
Максим улыбнулся. Он не торопился. У них с Оксаной целая жизнь впереди, можно не спешить. Если, конечно, все будет хорошо.
От машины до ресторана метров десять, совсем немного. Но Максим не был уверен в том, что сможет их пройти. Вдруг ему в затылок ударит пуля, выпущенная из снайперской винтовки? Губанов пострадал от Танакова, но для Максима он далеко не поверженный враг. Для Помазова тоже.
— Ты уверен, что мы поступаем правильно? — спросил Сергей, которому тоже было не по себе.
— Я уверен, что не мы, а нас должны бояться.
У входа в ресторан стоял парень крепкого сложения в черном костюме. Максим должен был бы его обогнуть, чтобы зайти в ресторан плечом к плечу с Помазовым. Но Юрьев и не думал сбавлять шаг. Он пер как танк, в форсированном режиме, демонстрировал неколебимую уверенность в своих силах. У быка сдали нервы, он посторонился.
Губан сидел в темном углу. Причину Максим понял сразу. Тот постарался замазать синяки и ссадины на лице, но все же они проступали. Похоже, Танаков уговаривал его очень убедительно.
За одним столом с Губаном сидели два братка, но с ним должен был остаться только один. Максим выразительно посмотрел на главаря.
— Вова, — тихо сказал Губан.
Бык угрюмо кивнул, поднялся, вышел из-за стола. Только тогда Юрьев и Помазов уселись.
— Поговорим? — спросил Максим.
— О чем? — Губан выдерживал его взгляд вроде бы и спокойно, но все-таки ему не хватало уверенности.
— Ты держишь Западный округ, Шаповал — Восточный. Танаков больше не может быть над вами.
— А кто сказал, что Танаков надо мной? — нервно спросил Губан.
— Уже нет. Но было.
— Не было ничего.
— Танаков замочил Дьяка и Острого. Очередь за тобой.
— Вот только не надо! — разволновался авторитет.
— Будь осторожен.
— Кишка у него тонка.
— А у нас нет. Вспомни, как ты «Щит» разгромил.
— Это что, угроза?
— Это уголовное дело, Губанов. Можно Горбатова раскачать. Вдруг он что-то важное вспомнит.
— Я ни при чем.
— Дело Ухватова не закрыто. У нас появилась масса возможностей посадить тебя, а желание всегда было.
— Чего ты хочешь?
— Где Танаков?
— Не знаю. — Взгляд Губанова уперся в пол.
Он, скорее всего, знал, где находился Танаков. Но Максим понимал, что Губанов его не сдаст. Хотя бы из уважения к самому себе.
— Плохо, что не знаешь и не хочешь с нами дружить.
— Да, дружить я с вами точно не хочу. Но и враждовать нет желания.
— Сиди ровно, не отсвечивай.
— Да мы люди мирные.
— Если с Оксаной Корниловой что-то случится, я тебя закрою, — не повышая голоса, сказал Максим. — На себе узнаешь, как Острый там подыхал.
— А что с Оксаной может случиться? — вскинулся Губан.
Похоже, Максим задел его за живое.
— Она претендует на часть наследства.
— Если претендует, то может и получить.
— Может?
— Это уж как суд решит. Да какая она жена Вострову? — взбудоражился Губан. — Чисто фикция.
— Госпожа Корнилова отказывается от наследства, — не сводя с него глаз, жестко и монотонно сказал Юрьев.
— Да?!
— Оксана выходит за меня замуж. Мне такое приданое не нужно.
— Если отказывается… — Губан мигом повеселел.
— Ты меня услышал?
— Услышал.
— Тогда живи. И не балуйся. — Максим поднялся и, не прощаясь, двинулся к выходу.
Помазов последовал за ним.
— Губана тоже нужно под контролем держать, — тихо сказал он.
— Держите.
Юрьев желал Помазову всех благ и собирался в Москву. Завтра утром они с Оксаной отправятся в путь. Что-то ему подсказывало, что сюда он уже не вернется.
