Глава 9
Я прислонилась к ножке стола, спиной к бабочке, и стояла так, пока из темноты не появилось изнуренное лицо Пабло. Со связанными за спиной руками, в грязной одежде, он тяжело волочил ноги, а шагнув в коридор, прищурился от света в коридоре. Увидев меня, Пабло удивленно вытаращился, но, к счастью, ничего не сказал.
Фердинанд освободил меня от цепи, и мы молча проследовали за стражником через небольшой двор – к конюшне. Внутри обнаружилось девять лошадей, и я сразу поняла – это не те, к которым привык губернатор. Более того, одна из восьмерки сильно смахивала на ослицу.
– Чтоб тихо тут, вы, двое. Я буду там, – Фердинанд указал на еще одну дверь, из-за которой тянуло запахами готовки, и повернулся ко мне. – Не беспокойся, это не твоя курочка. Твоя в ящике. Пришлось поместить ее в отдельный – заклевала других. – Он кивнул в сторону составленных штабелем деревянных ящиков, а я состроила гримасу. Мисс Ла в тесноте определенно не понравилось, даже если она в ящике одна. – Нам понадобятся все, – продолжал Фердинанд.
Пабло вскинул бровь.
– Собираетесь брать с собой живых кур?
Стражник пожал плечами.
– Людям нравится есть свежее. А вот ждать они не любят.
Он развязал Пабло руки и ушел.
Я подождала, пока дверь за ним закроется, и тут же повернулась к Пабло.
– Как там Па?
– Ты зачем подрезала волосы?
– Чтобы попасть сюда.
Пабло хмыкнул.
– Получилось даже ничего.
– Мне неважно, как получилось. Что там Па?
Лицо его оставалось непроницаемым.
– Ты зачем сюда явилась?
– Как он?
– Неплохо. За ним Гораз присматривает.
– А Маша?
– Тоже ничего.
– Точно?
– Послушай, Изабелла, твой отец в порядке. Ты бы о себе лучше позаботилась.
Он начал выводить лошадей во двор, а я подошла к ящикам и попыталась отыскать Мисс Ла.
– Что там случилось? С животными? В ту ночь?
Пабло повернулся ко мне.
– Мы ни при чем! – с жаром заговорил он. – Мы не имеем к этому никакого отношения.
– Я знаю, но ты можешь объяснить… – Подходящих для описания случившегося слов не нашлось, и к тому же мне не хотелось его сердить. В прежние времена Пабло отличался горячим нравом.
– Не могу. Но в Дедало многие об этом говорят. Люди думают, там случилось что-то нехорошее.
– Это и так понятно, – фыркнула я.
– Нет, не так. Все не просто плохо, – он с усилием сглотнул, поиграл желваками. – Люди считают это дурным предзнаменованием. Говорят, животные бросились в море, спасаясь от чего-то плохого.
То же самое говорила его мать.
– А вы с Горазом ничего особенного не видели?
Пабло снова хмыкнул и принялся седлать лошадей. Дело он знал, и все его движения отличались точностью и размеренностью.
– В том-то и проблема. Мы вообще ничего не видели. Люди губернатора окружили нас в кромешной темноте. Я, когда пытался убежать, едва не свалился с обрыва, – Пабло на секунду прижался головой к густой гриве гнедой кобылы, из-за чего его голос прозвучал приглушенно. – Все было так ужасно.
– Что еще произошло? Как вы попали на корабль? Разве он не охранялся?
Пабло вскинул голову.
– С кораблем не я придумал. Огонь привлек к бухте стражу, и когда мы бежали к дому, я уже почти поверил, что у нас получится.
– Что получится?
– Добраться до губернатора.
– Что значит «добраться»?
– Слушай, ты помогать будешь?
Пабло стал поднимать ящики и привязывать их к лошадям. Я попыталась помочь, но мне не хватило сил. Он забрал у меня ящик и поднял его одной рукой, как какую-нибудь игрушку.
– И что бы вы сделали, если бы добрались до него?
– Что бы сделали? Даже не знаю, – Пабло неловко замялся. – Все были такие злые… так завелись… Думаю, могли бы и убить.
– И кому бы от этого стало лучше? Ката все равно бы не ожила.
– Она и теперь не оживет.
– Туда Люпе пошла, – сказала я.
Пабло кивнул.
– Знаю. Стражник так и объяснил. Не понимаю только, почему ты с нами увязалась.
– Она из-за меня сбежала.
– Вы поругались?
– Да, – я нахмурилась. – Как думаешь, мы убьем того, кто убил Кату, если найдем его?
– Да, – он произнес это с полнейшей уверенностью. – Мы туда не забавы ради идем. Кое-кто из тех, кто видел тело Каты, считает, что убийца был не один.
Мне вовсе не хотелось слушать про все эти ужасы, но я также не могла допустить, чтобы кому-то показалось, будто мне страшно.
– Что ты имеешь в виду?
– Они думают, что на нее напала группа. А вот мне кажется, это был какой-то зверь. Уж очень… – Пабло не договорил.
– Что?
– Очень много было крови.
Я стиснула зубы.
– Вот так. – Он пожал плечами. – Твой отец никогда не простит мне, если узнает, что ты здесь.
– Знаю.
– Мне придется им сказать. – Пабло кивком указал на дверь.
Я изобразила самую свирепую, какую только смогла, гримасу.
– Только попробуй.
– Рискну.
– Ты ведь пошел бы вместо матери, так?
– Это совсем другое дело.
– Ты же заменил Машу в поле?
Он немного помедлил с ответом.
– Да. Но я ведь мужчина.
– Ты – мальчишка. И в любом случае, что с того? С девчонками тоже случаются приключения.
– Ты про таких слышала?
Я покраснела в темноте, потому что слышала только про одну.
– Аринта.
– Так ведь героини из нее не получилось. Они же все равно ее съели.
– Что?
– Огненные псы. В самом конце они все-таки ее съели.
– Нет, она осталась там, внизу, чтобы охранять нас.
– Хорошо придумано. В любом случае это только сказка, а в сказке можно решать самому, как все закончится.
Секунду-другую мы сердито смотрели друг на друга, потом Пабло отвернулся и снова занялся ящиками. Внезапно он вскрикнул и отдернул руку.
– У-у-у! Она меня клюнула!
– Мисс Ла! – я приникла к щели между планками. Из ящика на меня смотрел мутный глаз. На душе сразу стало легче. – Давай привяжем ее к моей лошади, ладно?
– А которая твоя?
– Ну, наверно, самая маленькая.
Пабло закатил глаза.
– Ну вот, мало одной тебя, теперь еще и курица.
Я приоткрыла ящик и бросила немного овса.
Пабло ухмыльнулся и, помолчав, спросил:
– Как по-твоему, что мы там найдем? За лесом?
Забытые территории. Сколько раз, лежа в постели, я думала о том, какие они, представляла их себе.
– Другой лес. Реку Аринтару…
– Я знаю, что Забытые территории существуют на самом деле, но мне и в голову не приходило, что я когда-нибудь увижу их своими глазами. Что там есть деревья, река. Они всегда казались… чем-то придуманным.
Я понимала, что он хочет сказать. После Изгнания прошло всего-то тридцать лет, и на самом деле почти ничего не изменилось, но о Забытых территориях все говорили, словно о какой-то чужой, невиданной стране.
– Как мне тебя называть? – спросил Пабло.
– Что?
– Как мне тебя называть, когда рядом чужие? Изабелла – женское имя.
– Габо.
– Габо… – негромко повторил Пабло.
Дверь кухни со стуком открылась.
– Эй, вы, двое? – окликнул их Фердинанд. – Губернатор готов. Ведите лошадей к главному входу.
Губернатор и еще пятеро мужчин уже ждали их там. С ними, как обычно в голубом, была и сеньора Адори. Когда супруг наклонился, чтобы поцеловать ее на прощание, я заметила, что лицо сеньоры влажно от слез, и торопливо опустила голову – только бы жена не оказалась наблюдательнее мужа.
Губернатор выбрал белую кобылу и распределил остальных лошадей. Как и следовало ожидать, мне досталась самая маленькая, гнедая тихоня, но я все равно не смогла забраться на нее, и тогда Пабло подхватил меня и бесцеремонно усадил в седло. Сухие, шершавые ладони едва не ободрали мне кожу на руках.
Лошадка оказалась послушной и откликалась на самое легкое прикосновение, что было кстати, поскольку верхом я ездила лишь несколько раз. Мы перешли на легкую рысь, и вскоре Мисс Ла перестала кудахтать, а когда я заглянула в ящик, она уже спала.
Мы ехали через пустые поля – от моря в сторону леса, ясно видневшегося впереди в наступающих сумерках. Грудь сдавило, и я хватала воздух мелкими вдохами. Колышущееся пятно леса понемногу поднималось и сгущалось.
Сумерки быстро отступали перед приближающейся ночью, теплой и влажной. От ритмичного покачивания на спине лошадки уже болело тело, а ноги жутко чесались в ботинках Габо. Снова и снова я вспоминала свои легкие, разношенные сандалии, оставшиеся дома, у разбитой двери.
Пабло ехал последним. За всю дорогу он не произнес ни слова, а я не хотела рисковать, заговаривая с ним. Маркес постоянно оборачивался и следил за тем, чтобы я не отставала.
Уже на берегу Аринтары, речки, которая пересекала остров, я оглянулась, но Пабло только нахмурился и отвел глаза. Я тоже нахмурилась.
Может, у мальчишек так принято?
Мы перешли реку вброд. Уходить так далеко от дома мне еще не приходилось. Я подумала о Па, попавшем из-за меня в Дедало, и ощутила укол вины, но постаралась прогнать из головы посторонние мысли.
Разве не этого я всегда хотела? Карта Джойи – с белым пятном в центре – лежала в папиной сумке, и вот теперь мне выпало посмотреть, что оно представляет собой, это белое пятно. В отличие от земли за океаном собственный остров никогда особенно не интересовал Па, но он сожалел об этом. Я представила, как заполню пустоту, как покажу ему новую карту, и по спине пробежал холодок волнения, но тут Маркес, оглянувшись, задержал на мне взгляд, и я, беря пример с Пабло, насупилась.
После Изгнания по границе леса высадили высокие колючие кусты, между которыми натянули гирлянды предупреждающих колоколов. Подъехав ближе, я заметила, что некоторые кусты смяты, а веревки, соединяющие колокола, перерезаны, и они лежат на земле, похожие на металлические холмики.
– Кусты смяты в этом направлении, – сказал Маркес. – Думаю, Хорхе был прав, и убийцы – Изгнанные.
Губернатор Адори кивнул.
– Проедем здесь.
Никто, однако, вперед не поспешил. Тропа из леса выглядела так, словно по ней прошло стадо животных. Па говорил о следах лап возле тела Каты. Может быть, это еще одна попытка скрыть отпечатки?
Словно ощутив порыв студеного ветра, мы все вдруг поежились, впервые, пожалуй, осознав, почему мы здесь, в сгущающейся темноте, и что перед нами та часть Джойи, куда уже целое поколение не ступала нога человека. Неведомая, неизученная, давшая приют убийце.
Я почувствовала тяжесть лежащего в сумке ножа с зазубренным лезвием.
Достанет ли мне храбрости воспользоваться им при необходимости? Мне, не способной даже бросить камень в воронов. Я заставила себя подумать о Кате и Люпе. Если Люпе смогла войти на Забытые территории, то и я тоже смогу.
Сделав знак тем, кто нес факелы, идти вперед, губернатор оглянулся, посмотрел на нас своими черными глазами-щелочками, повернулся и въехал в лес.
